Менделевич В.Д. (ред) Руководство по аддиктологии

Подождите немного. Документ загружается.

ГЛАВА 6

ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ АДДИКТОЛОГИИ

6.1. Принципы правового регулирования оказания медицинской помощи

Значимость правового регулирования оказания медицинской помощи определяется следующими обстоятельствами. Первое:

право на охрану здоровья — одно из важнейших конституционных прав. Оно может быть реализовано только при надлежащем

закреплении в отраслевом законодательстве. Второе: при оказании медицинской помощи затрагиваются многие права граждан,

например право на сохранение врачебной тайны, право на получение информации, необходимой для добровольного информиро-

ванного согласия на медицинское вмешательство. Реализация указанных прав, помимо закрепления в федеральном

законодательстве, предполагает разработку соответствующих ведомственных нормативных правовых актов. Третье: оказание

медицинских услуг — это огромный рынок, участники которого находятся в неравных условиях, поскольку жизнь и здоровье не имеют

цены. Придать цивилизованный и как можно более гуманный характер этому рынку удастся только с помощью норм права.

В случае оказания наркологической (аддиктологической) помощи можно выделить еще одно обстоятельство. Права и свободы

человека и гражданина в Российской Федерации могут быть ограничены только федеральным законом в строго установленных им

(законом) случаях. Наличие наркологического диагноза существенно ограничивает права гражданина:

• не позволяет заниматься определенными видами профессиональной деятельности и деятельностью, связанной с источником

повышенной опасности, например управлять собственным автомобилем;

• служит основанием для лишения родительских прав;

• является медицинским противопоказанием для усыновления ребенка или установления над ним опеки либо попечительства;

• служит основанием для ограничения дееспособности гражданина и установления над ним попечительства, если

«злоупотребление спиртными напитками или наркотическими средствами» приводит к тому, что его семья оказывается в тя-

желом материальном положении.

Законодательство Российской Федерации об охране здоровья граждан состоит из соответствующих положений Конституции РФ,

федеральных законов, правовых актов исполнительной власти (постановлений Правительства РФ, приказов министерств), уставов

(Конституций) субъектов Федерации, региональных законов и нормативных правовых актов региональных органов исполнительной

власти. Базовым нормативным актом в области медицинского права стали Основы законодательства Российской Федерации об охране

здоровья (далее Основы). Основы закрепили принципы организации ох-

Правовые аспекты алдиктологии

раны здоровья граждан; права граждан при оказании медицинской помощи, включая положение о добровольности ее оказания

(правовым основанием для медицинского вмешательства является добровольное информированное согласие гражданина или его

законного представителя). С учетом особенностей ряда заболеваний, требующих специального правового регулирования (прежде

всего необходимости недобровольного медицинского вмешательства в целях защиты интересов самого больного и других граждан),

положения Основ о недобровольном медицинском вмешательстве получили развитие в Законе РФ от 2 июля 1992 г. № 3185-1 «О

психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» (далее Закон о психиатрической помощи), а также в

Федеральном законе от 30 марта 1999 г. № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения».

Для регулирования специфических отношений, возникающих при оказании отдельных видов медицинской помощи, а также при

особой социальной значимости заболевания оказание медицинской помощи регулируется «специальными» законодательными

актами, например Законом РФ от 22 декабря 1992 г. № 4180-1 «О трансплантации органов и (или) тканей человека» или Федеральным

законом от 18 июня 2001 г. № 77-ФЗ «О предупреждении распространения туберкулеза в Российской Федерации».

Наркологические заболевания имеют чрезвычайную социальную значимость. Специфический характер правоотношений,

возникающих при оказании наркологической помощи, обусловлен изменениями личности и нарушениями поведения, характера че-

ловека, что ограничивает способность этих больных осознанно руководить своими поступками при принятии решения о

медицинском вмешательстве. Также необходимо учитывать, что больные с наркологическими заболеваниями могут быть опасны

для окружающих вследствие их высокой криминальной активности.

Однако значение адекватного правового регулирования оказания наркологической помощи недооценивается. Об этом

свидетельствует отсутствие главы о правовом регулировании оказания наркологической помощи в фундаментальном учебнике С. Г.

Сте-ценко «Медицинское право».

6.2. Регулирование оказания наркологической помощи в действующем законодательстве

Постановлением Верховного Совета РФ от 22 июля 1993 г. № 5494-1 была утверждена «Концепция государственной политики по

контролю за наркотиками в Российской Федерации». Согласно Концепции, мероприятия по контролю за наркотиками должны осу-

ществляться на основе единой государственной политики. Лечение и социальная реабилитация больных наркоманией

рассматривались как одно из основных направлений государственной политики в этом аспекте. К числу первоочередных задач

антинаркотической политики Концепция относила совершенствование медицинских и юридических подходов к раннему выявлению

незаконных потребителей наркотиков, выделение групп населения с повышенным риском незаконного потребления наркотиков и

дифференцированное проведение в отношении таких лиц предупредительных мероприятий, а также — развитие законодательства,

регламентирующего лечение больных наркоманией и социальную реабилитацию наркоманов.

К сожалению, большинство положений Концепции остались нереализованными. Вместо сбалансированного применения

воспитательных и принудительных мер основной акцент делается на уголовно-правовые средства противодействия незаконному обо-

роту наркотиков. При этом не уделяется должного вниманля м*-рам по снижению спро-

Регулирование оказания наркологической помощи в действующем законодательстве 93

са на психоактивные вещества, профилактике наркотизма и лечению больных. Постановлением Правительства Российской Федерации

от 13 сентября 2005 г. № 561 утверждена Федеральная целевая программа «Комплексные меры противодействия злоупотреблению

наркотиками и их незаконному обороту на 2005-2009 г.». Программа предусматривает разработку в период с 2005 по 2009 г. на

федеральном и региональном уровнях нормативной правовой базы наркологической службы, а в 2005 г. — разработку правовых,

организационно-методических, терапевтических аспектов системы обязательного лечения больных наркоманией. Задача,

поставленная программой на 2005 г. в части разработки правовых оснований обязательного лечения, не была решена.

Оказание наркологической помощи больным наркоманией регламентируется Федеральным законом от 8 января 1998 г. № 3-ФЗ «О

наркотических средствах и психотропных веществах». В преамбуле этого Закона указано, что он «устанавливает правовые основы

государственной политики в сфере оборота наркотических средств, психотропных веществ и в области противодействия их

незаконному обороту в целях охраны здоровья граждан, государственной и общественной безопасности». Таким образом, предметом

правового регулирования ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах» является оборот определенной группы

веществ, «подлежащих контролю в Российской Федерации, в соответствии с законодательством Российской Федерации и

международными договорами Российской Федерации». Отмеченное обстоятельство сближает данный Закон с Федеральным

законом от 22 июня 1998 г. № 86-ФЗ «О лекарственных средствах», который создает правовую основу деятельности субъектов обра-

щения лекарственных средств и распределяет полномочия органов исполнительной власти в сфере обращения лекарственных

средств.

ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах» не создает нормативно-правовой базы для оказания наркологической

помощи. Сделать указанный вывод позволяют следующие обстоятельства.

• Предметом правого регулирования Закона является оборот наркотических средств и психотропных веществ, а не оказание

медицинской помощи наркологическим больным.

• Вне области правового регулирования Закона оказались наиболее распространенные виды наркологической патологии —

алкоголизм и токсикомании.

• Вопросам организации наркологической помощи в Законе уделено недостаточное внимание (6 из 59 статей), поэтому многие

важные проблемы лечения больных наркоманией и после принятия Закона остались неурегулированными.

• Многие статьи, в которых рассматривается порядок оказания медицинской помощи больным наркоманией, имеют бланкетный

(отсылочный) характер. Так, п. 5 ст. 44 и ст. 56 Закона устанавливают, что порядок медицинского освидетельствования лиц, в

отношении которых имеются достаточные основания полагать, что они больны наркоманией или находятся в состоянии

наркотического опьянения, а также порядок медицинского наблюдения и учета больных наркоманией определяются

федеральным органом исполнительной власти в области здравоохранения. Тем самым вопросы, непосредственно

затрагивающие гражданские права и свободы больных наркоманией, регулируются не Законом, а решением федерального

органа исполнительной власти в области здравоохранения, что вряд л и допустимо.

• Не все понятия, используемые в Законе, достаточно точно и полно определены, что неизбежно затрудняет их реализацию.

Например, согласно ст. 55 лечение больных наркоманией проводится только в учреждениях государственной и му-

Правовые аспекты аддиктологии

ниципальной систем здравоохранения. Диагностика наркомании, обследование, консультирование и медико-социальная

реабилитация наркоманов могут проводиться в лечебно-профилактических учреждениях независимо от формы собственности.

Отсутствие законодательного разграничения указанных понятий является одной из причин того, что лечением больных наркоманией

в настоящее время занимается множество физических и юридических лиц, которым Закон не разрешает оказание данного вида

медицинской помощи. Отдельные положения ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах» грубо противоречат

действующему в настоящее время и действовавшему ранее законодательству. Так, п. 3 ст. 54 Закона устанавливает, что больным

наркоманией, находящимся под медицинским наблюдением и продолжающим потреблять наркотические средства или

психотропные вещества без назначения врача либо уклоняющимся от лечения, по решению суда назначаются принудительные меры

медицинского характера. Однако по действовавшему ранее уголовному законодательству (п. «г» ч. 1 ст. 97 УК РФ), принудительные

меры медицинского характера могут быть применены только к лицам, совершившим преступления и признанным нуждающимися в

лечении от алкоголизма или наркомании. Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ норма о принудительном лечении

алкоголизма и наркомании осужденных была из Уголовного кодекса исключена, а принудительное лечение заменено обязательным

лечением осужденных, отбывающих наказание в виде лишения свободы.

В Законе «О наркотических средствах и психотропных веществах» законодатель продемонстрировал «нормотворческии авантюризм»,

предприняв попытку походя, между делом решить сложные вопросы, относящиеся к другим областям права. Так, ст. 50 Закона

устанавливает возможность наблюдения заходом социальной реабилитации лиц, совершивших преступления, связанные с

незаконным оборотом наркотиков. Это наблюдение влечет запрет посещать определенные места, ограничивает возможность пре-

бывания вне дома после определенного времени суток, требует получения разрешения органов внутренних дел на выезд в другую

местность. Наблюдение устанавливаться судом в отношении лиц, совершивших тяжкие или особо тяжкие преступления, связанные с

незаконным оборотом наркотиков, после их освобождения из мест лишения свободы. Нечеткость использованных в данной статье

формулировок не позволяет установить, о каких лицах идет речь. Если лицо освобождено судом от дальнейшего отбывания

наказания условно-досрочно, то, согласно ч. 2 ст. 79 УК, суд вправе возложить на осужденного широкий перечень обязанностей,

способствующих достижению целей наказания. В этом случае норма ст. 50 Закона «О наркотических средствах и психотропных

веществах» представляется излишней, поскольку дублирует соответствующие положения УК РФ. Если законодатель имел в виду лиц,

полностью отбывших назначенное наказание, то положения рассматриваемой статьи превращаются в дополнительное наказание,

действующим Уголовным кодексом непредусмотренное. Тем самым ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах»

прямо вторгается в область уголовного законодательства. При этом законодатель забыл указать в Законе такие «мелочи», как:

• дать определение понятия «социальная реабилитация», наблюдение за которой установлено в данной статье;

• установить максимальную длительность наблюдения за ходом социальной реабилитации и возможность продолжения

наблюдения за ее ходом после снятия или погашения судимости;

• определить процессуальный порядок назначения и прекращения наблюдения за ходом социальной реабилитации.

Регулирование оказания наркологической помощи в действующем законодательстве 95

Вызывает сомнения и круг лиц, в отношении которых возможно установление наблюдения за ходом социальной реабилитации.

Представляется, что медико-социальная реабилитация, осуществляемая при контроле со стороны органов внутренних дел, необходима

для лиц, совершивших преступления вследствие злоупотребления ПАВ.

Примером вторжения в области права, не имеющие ни малейшего отношения к оказанию наркологической помощи, является

также ст. 44 ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах». Согласно данной статье, для установления факта нар-

котического опьянения, употребления наркотических средств или психотропных веществ, диагностирования заболевания наркоманией,

возможно медицинское освидетельствование лица «по направлению органов прокуратуры, органов дознания, органа, осуще-

ствляющего оперативно-розыскную деятельность, следователя или судьи». Нечеткость формулировок статьи не позволяет сделать

вывод, является ли данное освидетельствование принудительным, т. е. исполняется вопреки воле лица. С одной стороны, указание на

судебное обжалование решения об освидетельствовании говорит о принудительном характере его исполнения. С другой стороны, не

установлены санкции за отказ от прохождения освидетельствования, а также механизм недобровольного исполнения, что характерно

для добровольного медицинского вмешательства.

Положения ст. 44 Закона «О наркотических средствах и психотропных веществах» вторгаются в сферу гражданского,

административного и уголовного права, поскольку выявление наркотического опьянения и заболевания наркоманией значимы для этих

областей права. Констатация наркотического опьянения или установление заболевания наркоманией в гражданском,

административном и уголовном праве рассматриваются как доказательства. Процесс получения доказательств детально

регламентирован нормами Гражданско-процессуального и Уголовно-процессуального кодексов, положениями раздела IV

«Производство по делам об административных правонарушениях» Кодекса об административных правонарушениях РФ (КоАП РФ).

Так, в КоАП РФ включена статья 27.12, являющаяся правовым основанием проведения недобровольного медицинского

освидетельствования на состояние опьянения лиц, управляющих механическими транспортными средствами. Вследствие указанных

выше обстоятельств ст. 44 Закона «О наркотических средствах и психотропных веществах» никогда на практике не применялась и

применяться не будет, поскольку отсутствует самостоятельный предмет правого регулирования.

Собственно вопросам оказания наркологической помощи в Законе «О наркотических средствах и психотропных веществах»

посвящены три статьи. В статье 54, помимо ошибочного утверждения о возможности принудительного лечения больных наркоманией,

уклоняющихся от лечения или продолжающих злоупотреблять наркотиками, содержится положение о том, что больные наркоманией

при оказании наркологической помощи пользуются правами пациентов в соответствии с законодательством Российской Федерации

об охране здоровья граждан. Тем самым законодатель распространил на оказание наркологической помощи больным наркоманией

общие нормы Основ, исключая возможность установления специального правового регулирования, которое больше соответствует

специфическому характеру регулируемых правоотношений.

Статья 56 Закона является отсылочной, она устанавливает, что порядок медицинского наблюдения за больными наркоманией и

учета больных наркоманией определяется федеральным органом исполнительной власти в области здравоохранения. Такой подход

законодателя представляется ошибочным. Во-первых, вопросы, прямо затрагивающие права граждан, регулируются не федеральным

законом, а ведомственным нормативным актом, что не способствует приоритетной защите прав граждан. Во-вторых, ве-

Правовые аспекты аддиктологии

домственные нормативные акты разрабатываются крайне медленно. Так, положение о медицинском наблюдении за больными

наркоманией и учете больных наркоманией до настоящего времени отсутствует. Можно отметить еще один недостаток Закона. При

решении вопроса об организации лечения и реабилитации лиц, злоупотребляющих наркотиками, он не дифференцирует две

существенно различающиеся друг от друга группы потребителей ПАВ:

1) лиц, у которых уже сформировалась лекарственная зависимость (больные наркоманией);

2) лиц, которые хотя и допускают потребление психоактивных веществ, но наркоманией или токсикоманией еще не страдают

(эпизодические потребители). Не являясь больными наркоманией, о которых говорится в главе VII Закона, они тем не менее

нуждаются в медико-социальной помощи.

Наряду с рассмотренными выше общими вопросами правового регулирования оказания наркологической помощи в

действующем законодательстве выделяются специальные случаи оказания такой помощи. К специальным случаям можно отнести

медицинское освидетельствование состояния опьянения (МОСО), оказание наркологической помощи осужденным и

несовершеннолетним и анонимное лечение. При оказании этих видов наркологической помощи возникают свои специфические

проблемы правового регулирования.

6.3. Медицинское освидетельствование состояния опьянения

Одним из наиболее распространенных видов медицинского вмешательства в наркологии является диагностика состояния

опьянения (экспертиза опьянения). Во многих случаях состояние опьянения рассматривается как административное

правонарушение (потребление наркотических средств или психотропных веществ без назначения врача, управление судном в

состоянии опьянения, управление транспортным средством в состоянии опьянения, появление в общественных местах в состоянии

опьянения, появление несовершеннолетних в состоянии опьянения), поэтому экспертиза опьянения имеет существенное значение

для административной практики.

Действия медицинского работника, МОСО, регулируются правовыми нормативными актами в области здравоохранения, а также

положениями Кодекса об административных правонарушениях (КоАП РФ). К сожалению, нормы КоАП РФ, определяющие проведения

МОСО, отличает непоследовательность, что порождает трудности в их применении как для медицинских работников, так и для

сотрудников правоохранительных органов. Очевидно, что для выявления состояния опьянения необходимо использование специ-

альных знаний в области наркологии или психиатрии, которыми лицо, осуществляющее производство по делу об административном

правонарушении, не обладает. Только специальные знания позволяют дифференцировать опьянение от динамического нарушения

мозгового кровообращения, гипертонического криза, последствий приема лекарственных средств, обладающих седативным

действием, психических расстройств или вегетативных проявлений бурных эмоциональных реакций (если освидетельствование

производится после ДТП). Основная форма привлечения сведущих лиц (использования специальных знаний) в процессе

судопроизводства — назначение судебной экспертизы. Статья 26.4 КоАП предусматривает возможность назначения экспертизы в

случае привлечения человека к административной ответственности. Вопрос об обязательном привлечения сведущих лиц для

диагностики опьянения с юридической точки зрения не имеет однозначного решения.

Медицинское освидетельствование состояния опьянения

Так, согласно ч. 1 ст. 179 УПК, для выявления состояния опьянения проводится медицинское освидетельствование, если для

этого не требуется производство судебной экспертизы. Таким образом, УПК РФ относит решение вопроса о необходимости

использования специальных знаний для проведения МОСО к усмотрению правоприменителя. Следователь, не имеющий

медицинских знаний, вправе констатировать состояние опьянения самостоятельно. Он может привлечь для этого врача любой

специальности, а не только нарколога или психиатра. Наконец, следователь вправе назначить экспертизу и поручить ее

производство психиатру-наркологу.

Появление на рабочем месте в состоянии алкогольного, наркотического или токсического опьянения ст. 81 Трудового кодекса

РФ относит к основаниям для расторжения трудового договора по инициативе работодателя. При этом факт опьянения может

быть установлен не только в результате МОСО, но и на основании заключения медицинскою работника, не имеющего

специальной подготовки, или описания состояния человека (неадекватное поведение, нарушение координации движений, запах

алкоголя и т. п.) в акте, составленном лицами, не имеющими медицинского образования (должностные лица, другие

работники).

КоАП РФ относит МОСО, наряду с доставлением в орган внутренних дел, административным задержанием и личным

досмотром, к мерам обеспечения безопасности. Указанные меры применяются для пресечения правонарушения, установления

личности нарушителя, обеспечения своевременного и правильного рассмотрение дела, а не для получения доказательств.

Собственно меры обеспечения — это отстранение от управления транспортным средством и направление на МОСО,

предусмотренные той жест. 27.12 КоАП, что и производство МОСО. Отнесение МОСО к мерам обеспечения, а не к экспертизе

вынудило законодателя установить особый порядок проведения МОСО. Согласно ч. 6 ст. 27.12 КоАП, порядок производства МОСО

и оформление его результатов устанавливается Правительством РФ. Постановление Правительства РФ от 26 декабря 2002 г. №

930 устанавливает основные правила проведения освидетельствования, которые детализируются в приказе Минздрава России от

14 июля 2003 г. № 308 «О медицинском освидетельствовании на состояние опьянения».

Решение законодателя об использовании для проведения МОСО нового, отличного от экспертизы, института применения

специальных знаний при производстве по делам об административных правонарушениях, следует признать ошибочным.

Закономерное следствие такого подхода — нарушение прав граждан (в том числе и прав пациентов, закрепленных в Основах

законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан) и неопределенность правового регулирования. Так, согласно п.

12 Правил медицинского освидетельствования на состояние опьянения лица, которое управляет транспортным средством, и

оформления его результатов, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 26 декабря 2002 г. № 930, единственным

основанием проведения химико-токсикологического исследования является беспомощное состояние водителя транспортного

средства, исключающее возможность медицинского освидетельствования. Сам освидетельствуемый лишен права потребовать

проведения химико-токсикологического исследования. В сельской местности при невозможности проведения МОСО врачом

разрешается осуществлять освидетельствование фельдшеру, имеющему соответствующую специальную подготовку (п. 7 Правил).

Установление опьянения подразумевает обязательное исключение иных причин, вызывающих клинически сходные нарушения. Воз-

можность фельдшера провести дифференциальную диагностику указанных состояний вызывает сомнения. Осуществление

МОСО фельдшером Постановлением не рассматривается как основание для обязательного химико-токсикологического

исследования.

4 3ак 3806

Правовые аспекты аддиктолсн ии

Согласно п. 6 Правил, МОСО проводится врачом, имеющим соответствующую специальную подготовку. Этот порядок

противоречит ст. 54 Основ, согласно которой право на занятие медицинской деятельностью в Российской Федерации имеют лица,

получившие высшее или среднее медицинское образование, имеющие диплом и специальное звание, а также сертификат

специалиста. Сертификат специалиста выдается на основании послевузовского профессионального образования (аспирантура,

ординатура) или дополнительного образования (повышение квалификации, специализация), или проверочного испытания,

проводимого комиссиями профессиональных медицинских ассоциаций по теории и практике избранной специальности, вопросам

законодательства в области охраны здоровья граждан. Специальная подготовка, предусмотренная Правилами, не является

послевузовским или дополнительным образованием. Таким образом, в Правилах необходимо указать, врачи каких специальностей (в

соответствии с Номенклатурой специальностей в учреждениях здравоохранения Российской Федерации, утвержденной приказом

Минздрава России от 27 августа 1999 г. № 337) вправе проводить МОСО.

Приложением № 7 к Приказу Минздрава России от 14 июля 2003 г. № 308 «О медицинском освидетельствовании на состояние

опьянения» утверждена Программа подготовки врачей (фельдшеров) по вопросам проведения медицинского освидетельствования

на состояние опьянения лиц, управляющих транспортными средствами, рассчитанная на 36 часов. Вызывает сомнения возможность

использования одной программы подготовки для врачей и фельдшеров. Кроме того, изучению клиники алкогольного, наркотического и

токсического опьянения в Программе посвящено лишь одно из 20 включенных в нее занятий, а дифференциальная диагностика

опьянения не рассматривается вообще.

Процессуальный статус медицинского работника, производящего МОСО, в КоАП РФ не определен. Это не может быть эксперт,

поскольку экспертиза проводится на основании определения, а не протокола, как МОСО. Этот медицинский работник также не

является специалистом, т. к. функции специалиста в административном процессе ограничены участием в проведении действий в

целях обнаружения, закрепления и изъятия доказательств.

Лицо, проводящее МОСО, не будучи экспертом, не несет установленной в КоАП РФ ответственности за дачу заведомо ложного

заключения и за уклонение от исполнения своих обязанностей. Процедура получения проб биологических сред для проведения

химико-токсикологического исследования в рамках МОСО не имеет четкого нормативно-правового регулирования (порядок взятия

проб и образцов определяется ст. 26.5 и 27.10 КоАП), что создает благоприятные условия для ошибок и фальсификации результатов

исследования.

Неопределенность правового регулирования проявляется в том, что законодатель связал регламентацию проведения МОСО со

специальной нормой — ст. 27.12 КоАП, определяющей порядок отстранения от управления транспортным средством. Поста-

новление Правительства РФ, изданное в соответствии с п. 6 ст. 27.12 КоАП, утвердило Правила медицинского освидетельствования

на состояние опьянения лица, управляющего транспортным средством, и оформления его результатов. Таким образом. Правилами

регламентируется порядок МОСО только водителей автомототранспортных средств. Как должно констатироваться состояние опьянения

судоводителя или иного лица, управляющего судном? Как должно констатироваться незаконное потребление наркотических средств или

психотропных веществ? Как должно устанавливаться состояние опьянения несовершеннолетнего до 16 лет и состояние опьянения,

оскорбляющее человеческое достоинство? Вероятно, во всех этих случаях должна назначаться экспертиза. Однако

Медицинское освидетельствование состояния опьянения

законодатель, создав упрощенный порядок МОСО водителей автомототранспортных средств, ставит под сомнение этот

вывод.

Неопределенность нормативно-правового регулирования диагностики состояния опьянения связана и с

непоследовательностью нормотворческой деятельности Минздрава России. Приказом Минздрава СССР от 1 сентября 1988 г.

№ 06-14/33-14 были утверждены «Временная инструкция о порядке медицинского освидетельствования для установления факта

употребления алкоголя и состояния опьянения» и методические указания «Медицинское освидетельствование для

установления факта употребления алкоголя и состояния опьянения». Пункт 3 Временной инструкции предписывал при

производстве освидетельствования состояния опьянения руководствоваться Приказом Минздрава СССР от 8 сентября 1988 г. №

694 «О мерах по дальнейшему совершенствованию медицинского освидетельствования для установления факта употребления

алкоголя и состояния опьянения» (данный приказ устанавливал форму Протокола медицинского освидетельствования для

установления факта употребления алкоголя и состояния опьянения (форма № 115/у)), а также действующими методическими

указаниями по медицинскому освидетельствованию для установления факта употребления алкоголя и состояния опьянения.

Приказом Минздрава России от 21 июня 2003 г. № 274 Приказ Минздрава СССР от 8 сентября 1988 г. №694 был признан

недействующим. Изданный несколько позже Приказ Минздрава России от 12 августа 2003 г. № 399 Временную инструкцию «О

порядке медицинского освидетельствования для установления факта употребления алкоголя и состояния опьянения» и

методические указания «Медицинское освидетельствование для установления факта употребления алкоголя и состояния

опьянения», утвержденные Приказом Минздрава СССР от 1 сентября 1988 г. №06-14/33-14, признавал не действующими на

территории Российской Федерации лишь в части медицинского освидетельствования на состояние опьянения лиц,

управляющих транспортными средствами.

Формально Временная инструкция и Методические рекомендации могут применяться для установления неалкогольного

опьянения, а также для диагностики алкогольного опьянения у всех лиц, кроме водителей транспортных средств. Однако на практике

сделать это не представляется возможным, поскольку Приказ Минздрава СССР от 8 сентября 1988 г. № 694, определяющий форму

Протокола медицинского освидетельствования для установления факта употребления алкоголя и состояния опьянения, с 21 июня

2003 г. не применяется на территории Российской Федерации. Заметим, что, согласно Методическим рекомендациям, «для

подтверждения диагноза наркотического или токсикоманического опьянения наряду с подробным описанием клинических

симптомов опьянения необходимы результаты химических исследований, подтверждающих потребление освидетельствуемым

конкретного вещества, оказывающего наркотическое или токсикоманическое воздействие, и на основании которых выносится

заключение о наркотическом опьянении или опьянении, вызванном потреблением других одурманивающих средств».

Закон Российской Федерации от 18 апреля 1991 г. «О милиции» установил, что милиция вправе проводить в установленном

законом порядке освидетельствование лиц, подозреваемых в совершении преступления, либо в отношении которых имеется

повод к возбуждению дела об административном правонарушении, либо направлять или доставлять данных лиц в

медицинское учреждение для определения наличия в организме алкоголя или наркотических средств, если результат

освидетельствования необходим для подтверждения или опровержения факта правонарушения или объективного рассмот-

рения дела о правонарушении (п. 19 ст. 11). То есть сотрудники милиции имеют право проводить освидетельствование двух

категорий лиц: подозреваемых в совершении пре-

100

Правовые аспекты адликтологии

ступления и лиц, в отношении которых имеется повод к возбуждению дела об административном правонарушении. За счет второй

группы круг лиц, подлежащих возможному освидетельствованию, чрезвычайно расширяется, поскольку административным право-

нарушением является переход дороги в неустановленном месте или безбилетный проезд. Так как порядок освидетельствования,

проводимого сотрудниками милиции для установления опьянения, не определен, то на практике под «проведением освидетель-

ствования» понимается составление протокола о направлении лица на медицинское освидетельствование при наличии внешних

признаков опьянения (Письмо МВД России от 18 июня 2003 г. № 13/ц-72 о направлении Методических рекомендаций по организации

деятельности подразделений Госавтоинспекции при производстве по делам об административных правонарушениях в области

дорожного движения).

6.4. Оказание наркологической помощи осужденным

По данным криминальной статистики, в 2003 г. в Российской Федерации в состоянии алкогольного опьянения совершили

преступления 296 689 лиц, а в состоянии наркотического— 7238 лиц, что, соответственно, составило 24 и 0,6% от числа всех

выявленных преступников. Причем в состоянии алкогольного опьянения было совершено 66,8% убийств, 67,0% изнасилований.

64,2% причинения тяжкого вреда здоровью. Для значительной части осужденных, больных алкоголизмом и наркоманией, важнейшие

цели наказания — исправление и предупреждение совершения новых преступлений — не могут быть достигнуты без применения

мер медицинского характера. Именно этим обстоятельством определялось закрепление в УК РФ института принудительного лечения

больных алкоголизмом и наркоманией, соединенного с исполнением наказания. Основания и порядок применения принудительных

мер медицинского характера определялись УК РФ и УПК РФ. Указанные меры назначались судом на основании заключения

экспертов. Однако Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ, фактически создавшим новую редакцию УК РФ, этот

правовой институт был ликвидирован, на смену ему пришло обязательное лечение осужденных.

Согласно новой редакции ч. 3 ст. 18 Уголовно-исполнительного кодекса РФ (УИК РФ), к осужденным, больным алкоголизмом,

наркоманией и токсикоманией, отбывающим наказание в виде лишения свободы, «по решению медицинской комиссии применяется

обязательное лечение». Законодатель, заменяя принудительное лечение алкоголизма и наркомании обязательным лечением, считал

эту замену равноценной. Для оценки обоснованности такого предположения необходимо проанализировать правовую природу

обязательного лечения. В федеральном законодательстве, регулирующем порядок оказания медицинской помощи, понятие

«обязательное лечение» не используется. Оно встречается только в УИК РФ, где содержание этой меры, основания и цели ее

применения не раскрываются.

Центральная проблема регламентации обязательного лечения — вопрос о возможности его проведения без добровольного

информированного согласия осужденного. Недобровольное медицинское вмешательство (без согласия лица или его законного пред-

ставителя) возможно лишь в случаях, специально установленных федеральным законодательством. Основания и порядок оказания

медицинской помощи без согласия граждан определяются ст. 34 Основ. Недобровольное медицинское вмешательство возможно в

трех случаях: 1) наличие у лица заболевания, представляющего опасность для окружающих; 2) наличие у лица тяжелого психического

расстройства; 3) совершение лицом общественно опасного деяния.