Меликсетов А.В. (ред.). История Китая

Подождите немного. Документ загружается.

политическую атмосферу гоминьдановского Китая. Концентрация

национальных усилий с целью сопротивления японским агрес-

сорам на время как бы отодвинула в сторону прежние полити-

ческие разногласия и противоречия, создавая атмосферу обще-

национального сплочения. Вот в такой обстановке проходил вес-

ной 1938 г. в Ханькоу чрезвычайный конгресс Гоминьдана.

Конгресс обсудил новую политическую ситуацию и принял Ма-

нифест и Программу сопротивления и строительства страны.

Манифест отразил определенные идеологические сдвиги пред-

шествующего периода, а также политический опыт первого

периода войны. Это был весьма общий документ о целях и мето-

дах гоминьдановской политики. Характерно, что в этом докумен-

те заметен возрастающий интерес к суньятсеновским идеям, к

суньятсеновской фразеологии. Основные положения Манифес-

та, но в более сжатой форме изложены в Программе сопротивле-

ния и строительства страны.

Несмотря на всю расплывчатость этих документов, они созда-

вали определенные политические, идеологические и правовые

предпосылки мобилизации нации на войну сопротивления. Все

патриотические силы Китая с одобрением восприняли эти ре-

шения конгресса. «Мы одобряем и поддерживаем политический

курс нашей страны на период войны сопротивления, выражен-

ный в Манифесте и Программе сопротивления страны, — гово-

рилось в заявлении членов политбюро ЦК КПК Ван Мина, Бо

Гу и Чжоу Эньлая. — Он совпадает с основным направлением

политической программы на период войны сопротивления, не-

однократно провозглашавшейся ЦК КПК».

В соответствии с решением чрезвычайного конгресса 1 июля

1938 г. был сформирован Национально-политический совет

(НПС) — совещательный орган при гоминьдановском правитель-

стве. Большинство мест в нем занимали гоминьдановцы, но в его

состав были приглашены также и негоминьдановские полити-

ческие силы. КПК было направлено в НПС семь человек: Бо Гу,

Ван Мин, Дун Биу, Дэн Инчао, Линь Цзухань, Мао Цзэдун, У

Юйчжан. Создание НПС в таком составе отражало развитие но-

вой политической ситуации, в которой фактически признавалась

легальность КПК. Конечно, возможностей для легальной работы

КПК в гоминьдановских районах было немного, но она стреми-

лась их полностью использовать. Активно работало в Ухане, а за-

тем в Чунцине представительство КПК. Большую роль в обеспе-

чении связи Особого района с остальным Китаем играло пред-

ставительство 8-й армии в г. Сиане. КПК получила возможность

публиковать в гоминьдановской столице свою ежедневную газету

551

«Синьхуа жибао», а также другие издания. Не меньшее значение

имели открывшиеся возможности для коммунистов и их сторон-

ников использовать средства массовой информации гоминьданов-

ских районов для патриотической пропаганды, для разоблачения

национальных предателей, для критики многих направлений го-

миньдановской политики. Хорошо использовала КПК и развер-

нувшуюся политическую деятельность массовых патриотических

организаций, профсоюзов, женских, студенческих организаций,

быстро расширяя свое влияние среди политически активной массы

городского населения. Главным идейно-политическим рычагом

усиления влияния КПК в массах была концепция общенацио-

нального сопротивления японской агрессии. КПК сумела плодо-

творно использовать политическую атмосферу национального

подъема, уже в первый период войны выдвинувшись как актив-

нейшая патриотическая сила, как центр притяжения патриотов,

которых не удовлетворяла гоминьдановская политика.

Расширение освобожденных районов, укрепление 8-й и Но-

вой 4-й армий, рост популярности КПК в неоккупированных

гоминьдановских районах — все это. постепенно усиливало анти-

коммунистические настроения в Гоминьдане. В полной мере это

сказалось уже на работе V пленума ЦИК Гоминьдана в январе

1939 г., который отверг предложения руководства КПК о поис-

ках форм организационно-политического сближения участников

единого фронта и даже принял резолюцию «О мерах по ограни-

чению деятельности чуждых партий», направленную против воз-

росшей активности коммунистов в гоминьдановских районах. В

дальнейшем антикоммунистические тенденции в гоминьдановс-

кой политике продолжали усиливаться, приводя подчас к таким

острым столкновениям, как инцидент с Новой 4-й армией в на-

чале 1941 г. Антикоммунизм вновь делается устойчивым компо-

нентом гоминьдановской пропаганды и политики, не сумев, од-

нако, приостановить возрастание авторитета КПК как националь-

ной силы, предотвратить группировку вокруг КПК сторонников

активной борьбы с японской агрессией. Причины этого не толь-

ко в разработанной с помощью Коминтерна и осуществлявшей-

ся в первые годы войны эффективной политике единого нацио-

нального фронта антияпонской борьбы, но и в существенных

идейно-политических сдвигах китайского общества, вызванных в

первую очередь социально-политической трансформацией Го-

миньдана.

В «нанкинское десятилетие» Гоминьдан рекрутировался прежде

всего за счет новых (гоминьдановских) милитаристов и буржуаз-

ных и мелкобуржуазных слоев наиболее экономически развитых

552

приморских провинций. Война и японская оккупация разорвали

связи Гоминьдана с приморской (прежде всего шанхайской)

буржуазией, подорвали политическое влияние крупной буржуа-

зии вообще. В годы войны Гоминьдан правил районами с нераз-

витыми капиталистическими отношениями, где буржуазия была

крайне слаба. Гоминьдан как бы терял реальные политические

связи с крупной буржуазией. Однако сужение социальной базы

Гоминьдана было не только результатом «географии» военного

времени, но и результатом социально-экономической политики

Гоминьдана в годы войны, которая была направлена на всемер-

ное огосударствление хозяйства, что не могли, конечно, под-

держивать буржуазные круги.

В годы войны все явственнее выделяется основная опора го-

миньдановского режима — партийная, гражданская и военная

бюрократия. Если в предвоенные годы она в определенной мере

формировалась за счет буржуазии и буржуазной интеллигенции,

то теперь здесь, в отсталых окраинных районах, ее почти един-

ственным источником пополнения остаются землевладельческо-

шэньшийские крути — этот традиционный поставщик бюрокра-

тов на протяжении многих веков. Однако это изменение не пре-

вратило Гоминьдан в организацию, выражавшую специфические

интересы крупных землевладельцев. Гоминьдан по-прежнему ос-

тавался весьма противоречивой в социально-политическом от-

ношении организацией.

С одной стороны, национально-освободительная война, осо-

бенно ее первый период, привела к расширению социальной базы

Гоминьдана как политического руководителя борьбы против япон-

ской агрессии. Гоминьдан как бы возвращался к временам Нацио-

нальной революции 1925—1927 гг., когда он был широким обще-

национальным объединением, по сути социально-политической

коалицией, широту которой Гоминьдан и в «нанкинское десяти-

летие» пытался, но не сумел сохранить. С другой стороны, в годы

войны ускоряются процессы элитарного обособления бюрокра-

тической верхушки Гоминьдана, начавшиеся еще на предшеству-

ющем историческом этапе и детерминированные всей логикой

развития гоминьдановской государственности. В идеологии и по-

литике этой гоминьдановской элиты на первый план выходят

интересы самой бюрократии, постепенно сраставшейся с неко-

торыми группами буржуазии, вливавшимися в государственный

хозяйственный аппарат. Эта бюрократия все больше отождествля-

ет свои групповые интересы с интересами национального госу-

дарства, все больше рассматривает хозяйственную деятельность

государства как экономический фундамент своего политического

553

могущества и своего обогащения. Тем самым эта политическая

элита все больше превращается в экономически господствующий

и политически правящий слой Китая, в бюрократическую бур-

жуазию, как назовут эту элиту впоследствии.

Свидетельством достаточно значительной зрелости процессов

выделения новой социальной общности — бюрократической бур-

жуазии — являлось и складывание специфической идеологии

праворадикального типа, относящееся именно к военным годам.

Формирование этой идеологии связано прежде всего с именем

Чан Кайши и с его двумя книгами — «Судьбы Китая» и «Китай-

ская экономическая теория», — опубликованными в 1943 г.

Во многом эти работы и сформулированные в них взгляды

продолжают интерпретацию идей Сунь Ятсена, предпринятую в

20-е и 30-е гг. Дай Цзитао и Чэнь Лифу. Эти книги продолжают

прежде всего линию на дальнейшую конфуцинизацию суньятсе-

низма, на традиционализацию официальной идеологии Гоминь-

дана. В условиях войны сопротивления и огромного патриотичес-

кого подъема эти тенденции получали как бы дополнительные

стимулы, проистекавшие из естественного стремления к нацио-

нально-культурному самосохранению китайской нации.

Основной критический пафос этих работ Чан Кайши направ-

лен против империалистической системы неравноправных дого-

воров, обрекавших Китай на полуколониальное положение. Эта

критика острая и доказательная, она как бы продолжает суньят-

сеновскую традицию. Но если для Сунь Ятсена система нерав-

ноправных договоров — лишь одна из причин отсталости и сла-

бости Китая, то для Чан Кайши — главная и практически един-

ственная. В отличие от Сунь Ятсена Чан Кайши выступает с

апологией традиционной деспотической социально-политичес-

кой системы, которая, на его взгляд, не нуждается в существен-

ных переменах. Эта апология деспотизма дополняется столь чуж-

дой для Сунь Ятсена ксенофобией. И все это служит обосновани-

ем претензий Гоминьдана на политическую монополию.

Большое внимание, особенно во второй книге, Чан Кайши

уделяет уточнению своих представлений о социальном идеале

Гоминьдана, о путях его достижения. Он развивает суньятсеновс-

кое представление о «великой гармонии» (датун) — традицион-

ной и конфуциански окрашенной идее — как о социальном идеале

Гоминьдана, но при этом стремится освободить трактовку этого

идеала от привнесенных Сунь Ятсеном новаций, навеянных опы-

том европейской социалистической мысли. Трактуя этот идеал

как возможность избежать крайностей капитализма и социа-

лизма, Чан Кайши стремился представить «китайский» путь раз-

554

вития общества как столбовую дорогу человечества, на которую

оно может выйти только на примере гоминьдановского Китая.

Однако Чан Кайши, естественно, рассматривает «великую

гармонию» как весьма отдаленную цель. Ближайшая же цель Чан

Кайши — после победы над Японией утвердить тотальное господ-

ство гоминьдановского государства во всех сферах жизни китай-

ской нации. В области социально-экономических отношений это

должно означать, по мысли Чан Кайши, полное огосударствление

всей крупной собственности и коллективизацию деревни под

государственным контролем, развитие экономики под жестким

государственным руководством. Такой тип развития рассматри-

вался Чан Кайши как органически присущий Китаю и выте-

кающий из особенностей китайской цивилизации, в том числе и

из особенностей китайской экономической мысли. «Основными

принципами китайской экономической теории, — писал Чан

Кайши, используя традиционный термин "цзинцзи" — являются

управление деятельностью людей и распределение товаров, а

также учение о национальном планировании и народном бла-

годенствии. Иными словами, китайская политэкономия есть уче-

ние о том, как сделать нацию богатой и сильной».

Эти теоретические построения во многом соответствовали го-

миньданрвской политической и экономической практике: отказ

от демократических преобразований, подавление оппозицион-

ных движений, резкое усиление экономической роли государст-

ва и т.п. Эта политика оказывалась направленной не только

против КПК, хотя антикоммунизм оставался важным ее эле-

ментом, но и против буржуазных и близких к ним социально-

политических сил, не принимавших ни политических, ни тем

более экономических установок Гоминьдана. Это расхождение

буржуазных сил с Гоминьданом во многом было новым явлением

в политической жизни Китая. Оно нашло свое выражение в

создании политических организаций буржуазно-демократического

толка и их нарастающей политической активности.

На первый взгляд это может показаться противоречивым: в

предвоенные годы, несмотря на значительное усиление эконо-

мических позиций китайской буржуазии, она, судя по политичес-

ким реальностям тех дней, не нуждалась в каких-либо полити-

ческих организациях вне Гоминьдана, рассматривая его как глав-

ного выразителя своих интересов. В годы войны ситуация стала

принципиально иной. Гоминьдан все меньше на программном

уровне и тем более на уровне практической политики выражал

специфические интересы китайской буржуазии, а общенацио-

нальный подъем привел к политической активизации буржуазных

555

сил. Поэтому вопреки многим политическим трудностям, свя-

занным с репрессивным характером политического режима на

гоминьдановской территории, именно в годы войны начинают

возникать новые организации и партии или «оживать» старые, в

различной мере противопоставляющие себя Гоминьдану.

Показателем этой активизации негоминьдановских политичес-

ких сил стало создание Демократической лиги Китая, объеди-

нившей мелкие политические организации, которые в отдельно-

сти вряд ли смогли бы воздействовать на политическую жизнь

страны. Демократическая Лига образовалась в марте 1941 г., а в

октябре того же года была опубликована ее программа. Основное

внимание в ней уделено проблеме демократизации Китая как

важнейшей предпосылке достижения победы в войне сопротив-

ления, причем эта задача формулировалась по сути в антигоминь-

дановском духе — «положить конец однопартийному контролю

за государством». Противостояли Гоминьдану и экономические

требования Демократической лиги, в которых акцент делался на

поддержку свободы предпринимательства, хотя и признавалась

ведущая экономическая роль государства. Программные установ-

ки и состав руководства Демократической лиги (Чжан Лань, Ло

Лунцзи, Чжан Боцзюнь, Шэнь Цзюньжу, Чжан Цзюньмай, Лян

Шумин, Хуан Яньпэй, Чжан Дунсунь и др.) ясно указывали на

политические и социальные ориентиры объединения буржуазно-

демократических элементов, стремившихся занять промежуточ-

ное положение между Гоминьданом и компартией, стать «тре-

тьей силой», способной сыграть решающую роль в борьбе за бу-

дущее переустройство Китая.

Несмотря на эту промежуточность своей идейно-политичес-

кой позиции, в реальных политических условиях гоминьданов-

ского Китая буржуазно-демократические силы фактически со-

лидаризировались с КПК в критике гоминьдановской автори-

тарной власти. Общедемократические тенденции общественной

жизни гоминьдановских районрв во многом стимулировались и

вовлеченностью Китая в международную коалицию антифаши-

стских сил. Лозунги борьбы с фашизмом, с агрессией, с между-

народной реакцией своеобразным политическим эхом отзыва-

лись и на активизации борьбы с гоминьдановским однопартий-

ным режимом.

Важным политическим событием жизни Китая явилась отме-

на еще сохранившихся неравноправных договоров и соглашений.

Уже в октябре 1942 г. американские и английские дипломаты на-

чали переговоры с гоминьдановским правительством по этой

проблеме, которые завершились подписанием 11 января 1943 г.

556

соответствующих документов. Договорное оформление уже давно

назревшего политического шага, хотя в условиях войны и не

имевшего практического значения, отражало рост международ-

ного авторитета борющегося Китая. Об этом же свидетельствова-

ло и признание Китая его союзниками в качестве «великой дер-

жавы». Советский Союз полностью одобрял такое изменение меж-

дународного статуса Китая. Для империалистических держав это

был вынужденный шаг, свидетельствовавший о необходимости

для них считаться как с важным значением Китая в борьбе с

державами фашистской оси, так и с будущей его ролью в урегу-

лировании послевоенных проблем. Вместе с тем эти международ-

но-правовые акции имели и большое внутриполитическое зна-

чение. Повышая авторитет гоминьдановского правительства, они

в то же самое время активизировали демократическое движение,

придавали национальному подъему антифашистскую, прогрес-

сивную, демократическую направленность.

Противоречивость развития политической обстановки гоминь-

дановского Китая в полной мере сказалась на работе VI конг-

ресса Гоминьдана в мае 1945 г. Принятые им документы явля-

ются определенным компромиссом между Чан Ка'йши и его бли-

жайшим окружением, с одной стороны, и более прагматичной,

либеральной частью гоминьдановских лидеров (Сунь Фо, Сун

Цзывэнь, Кун Сянси и др.) — с другой. Сказались на решениях

конгресса и определенное давление буржуазно-демократических

сил, резкая критика со стороны КПК. Поэтому конгресс, при-

нимая решения, которые должны были определить будущую

политику Китая (например, «Программу промышленной рекон-

струкции»), отбросил многие утопические построения своего

вождя, хотя и ясно выразил в этих документах претензию Го-

миньдана на политическую монополию, а гоминьдановского

государства на тотальный контроль за обществом. Отмечая ши-

рокую оппозицию чанкайшистской реакционной политике и

реакционной утопии вне и внутри Гоминьдана, нельзя забы-

вать о прочной поддержке, которую чанкайшистские политика

и идеология имели у ряда фракций Гоминьдана, некоторых по-

литических группировок, видных политических деятелей (бра-

тья Чэнь Лифу и Чэнь Гофу, Чжан Цюнь, Дай Цзитао и др.).

Всех их объединяли неприятие буржуазно-демократической пер-

спективы развития Китая, ксенофобия, убежденность в превос-

ходстве китайской культурной и политической традиций и, глав-

ное, желание отстоять свои групповые интересы, которые они

стремились отождествить с национальными. Чанкайшистская

утопия была их знаменем.

557

4. КПК И РАЗВИТИЕ ОСВОБОЖДЕННЫХ РАЙОНОВ

Освобожденные районы и вооруженные

силы КПК в годы войны

Руководство КПК расценило расширение масштабов японс-

кой агрессии, тяжелые поражения гоминьдановской армии, сла-

бость японского тыла как благоприятную возможность использо-

вания складывавшегося своеобразного военно-политического ва-

куума за линией фронта для создания революционных баз, а на

их основе и создания мощных вооруженных сил, способных стать

решающим фактором борьбы за власть. При этом в трактовке во-

енно-политической стратегии КПК в новых исторических усло-

виях национально-освободительной войны выявились две тенден-

ции. Сторонники одной (эта тенденция связана прежде всего с

именем Мао Цзэдуна) полагали, что главная задача КПК — все-

мерно расширять революционные базы за линией фронта и воо-

руженные силы и готовить их к будущим схваткам с Гоминьда-

ном в борьбе за власть после войны. Этой стратегии должна соот-

ветствовать и тактика ведения военных действий партизанскими

методами, которые позволяли бы избегать серьезных столкнове-

ний с японской армией и вместе с тем использовать перемеще-

ние линии фронта на запад для установления власти КПК в пе-

риферийных зонах японского тыла. Сторонники другой (Чжу Дэ,

Пэн Дэхуай и некоторые другие) также полагали, что нужно го-

товиться к борьбе за власть, но при этом они настаивали на ве-

дении более активных военных действий против японских за-

хватчиков, координируя их с гоминьдановской армией, которая

несла главную тяжесть войны с Японией. Поэтому партизанские

действия они считали необходимым дополнять маневренными

боевыми действиями.

Общенациональный патриотический подъем, рост стихийных

выступлений против японской агрессии, развитие партизанско-

го движения в японском тылу стали объективной основой той

огромной работы по организации вооруженного сопротивления,

которую вела КПК и ее вооруженные силы. С первых месяцев

войны руководство КПК направило значительную часть своих

вооруженных сил в тыл быстро наступавших японских войск. Осо-

бенно активно части 8-й армии действовали в Северном Китае,

где и до войны Гоминьдан не имел прочных военно-политичес-

ких позиций, а власть фактически принадлежала различным ми-

литаристам. Так, часть 115-й дивизии (около 2 тыс. бойцов) во

главе с Не Жунчжэнем была оставлена в горном массиве на стыке

558

горных хребтов Тайханшань, Утайшань и Хэншань, где комму-

нистам удалось организовать массовое партизанское движение,

на его основе значительно расширить части 115-й дивизии и со-

здать большой освобожденный район на стыке провинций Шань-

си—Чахар—Хэбэй с центром в г. Фупине. Части 129-й дивизии

под командованием Лю Бочэна стали организаторами партизан-

ского движения, базировавшегося прежде всего в горном районе

Тайханшань, а затем распространившегося из юго-западной

Шаньси в провинции Хэбэй, Шаньдун и Хэнань, где был погра-

ничный освобожденный район. Части 120-й дивизии во главе с

Хэ Луном в первые месяцы войны вели активные боевые дей-

ствия против японских войск в северной Шаньси, а затем — после

падения Тайюаня — стали действовать в японском тылу, развер-

нув партизанское движение в северо-западной Шаньси, а также

в центральной, западной и южной Суйюани, вплоть до Чахара.

Местные организации КПК и отряды 8-й армии стали организа-

торами партизанского движения и создавали освобожденные райо-

ны и в других местах Северного Китая, в частности в централь-

ной части Шаньдуна. Части Новой 4-й армии, образованные на

основе сохранившихся в Центральном и Южном Китае отрядов

Красной армии, в начале 1938 г., создали несколько освобож-

денных районов южнее Янцзы в провинциях Аньхуэй и Цзянсу.

По мере развития японского наступления росли и освобож-

денные районы, общая численность населения которых в 1940 г.

составляла около 100 млн человек. Однако усиление военных дей-

ствий со стороны японской армии и армий марионеточного пра-

вительства привели к уменьшению освобожденных районов и

сокращению их населения в 1942 г. вдвое. Этому же способствова-

ло и обострение отношений внутри единого фронта, активиза-

ция антикоммунистических кампаний со стороны Гоминьдана.

Однако в последние три года войны благодаря общему ослабле-

нию японской военной машины коммунистам удалось добиться

значительного расширения освобожденных районов. По данным

КПК, на апрель 1945 г. в 19 освобожденных районах (Шэньси-

Ганьсу—Нинся, шесть районов в Северном, десять — в Цент-

ральном, два — в Южном Китае) проживало 95,5 млн человек.

Освобожденные районы прежде всего складывались вне сфе-

ры прямого военного контроля японских оккупантов и зачас-

тую не были результатом непосредственных сражений с японс-

кими войсками. Это были территории, на которых прошедший

через них фронт боевых действий уничтожал, подрывал или, во

всяком случае, ослаблял прежние органы гоминьдановской вла-

сти, а посланные сюда вооруженные силы КПК создавали уже

559

принципиально новую политическую структуру. Вот как это, на-

пример, происходило в пограничном районе Шаньси—Чахар—

Хэбэй, куда пришли части во главе с Не Жунчжэнем. Свою по-

литическую работу они начали с повсеместного создания моби-

лизационных комитетов местного населения, в обязанности

которых входили сбор брошенного гоминьдановскими частями

оружия, создание местных отрядов самообороны для наведения

порядка, подготовка условий для расширения войны сопротив-

ления. Фактически это было создание новых органов местной

власти под руководством коммунистов, стремившихся вытес-

нить старые гоминьдановские учреждения. Сотрудничество этих

органов с вооруженными силами КПК, решительность в наве-

дении порядка, активность в проведении некоторых социаль-

но-экономических мероприятий (снижение арендной платы и

ссудного процента, урегулирование налогов и т.п.) создавали

им реальный авторитет у населения. Эти комитеты стали базой

для создания партизанских отрядов, массовых патриотических

организаций и, по сути, для создания новой государственности.

Однако в это время (конец 1937 г.) КПК стремилась создавать

органы власти освобожденных районов в сотрудничестве с го-

миньдановским правительством. В январе 1938 г. на съезде в г. Фу-

пине 149 представителей воинских частей, мобилизационных

комитетов, некоторых массовых организаций было создано вре-

менное правительство освобожденного района — Администра-

тивный комитет, утвержденный гоминьдановским правитель-

ством. Реализация политики единого национального фронта поз-

волила провести здесь в январе 1939 г. выборы в деревенские

органы власти, летом следующего года избрать волостные, уезд-

ные и окружные народно-политические советы, а летом 1943 г.

образовать НПС пограничного района.

Во многом по аналогичной схеме складывалась новая власть и

в других освобожденных районах. Правда, обострение отноше-

ний с Гоминьданом привело к тому, что КПК создавала органы

власти уже без санкции гоминьдановского правительства. Однако

и в этих условиях КПК при создании новых органов власти стре-

милась к объединению всех патриотических сил на платформе

антияпонской борьбы. Опыт создания новых органов власти был

обобщен в решении ЦК КПК в марте 1940 г., которое предус-

матривало, что члены КПК должны занимать только одну треть

мест в органах власти, а остальные места должны быть отданы

представителям прогрессивных и промежуточных сил. Политика

«трех третей» была рассчитана на приглушение обвинений КПК

в монополизации власти и на мобилизацию под руководством

560