Маковецкий Е.А. Подобие и подражание в средневековой культуре

Подождите немного. Документ загружается.

ПОДОБИЕ И ПОДРАЖАНИЕ В СРЕДНЕВЕКОВОЙ КУЛЬТУРЕ

Средние века родство музыки и души касалось нравствен-

ной стороны души и было положено в основу теории нрав-

ственного воспитания человека.

Платон: сохранение гармонии

и подражание музыкальному этосу

Основание античной теории музыкального этоса ле-

жит в представлении о всеобщих космических законах,

действующих как в микрокосме человеческого бытия, так

и в макрокосме мироустройства. В свете пифагорейского

учения о гармонии, как о космическом порядке бытия,

душа в ее совершенном состоянии подобна гармоничному

звучанию правильно настроенного инструмента. Здоровье

души – это гармоничное сочетание душевных сил, свой-

ственное человеческой природе. Так Платон, пытаясь

определить существо рассудительности, уподобляет ее со-

звучию и гармонии, поясняя: «Нечто вроде порядка – вот

что такое рассудительность; это власть над определенны-

ми удовольствиями и вожделениями»

330

. Гармония - это

здоровье, это соответствие собственной природе: «как

только в нас, живых существах, расстраивается гармония,

так вместе с тем разлаживается природа и появляются

страдания… Когда же гармония вновь налаживается и воз-

вращается к своей природе, то следует сказать, что возни-

кает удовольствие»

331

. Если к великому огорчению Со-

крата знание не может просто перетекать от одного чело-

века к другому, но должно рождаться в каждом человеке

заново путем припоминания, то тем более гармоничное со-

стояние души не может быть предметом простой пере-

330

Государство, 430e.

331

Филеб, 31d.

230

ПОДОБИЕ И ПОДРАЖАНИЕ В СРЕДНЕВЕКОВОЙ КУЛЬТУРЕ

дачи. Однако античная теория воспитания находит особое

средство прямого воздействия на состояние души.

Главным методом воспитания античного гражданина

был метод подражательный. Подражание предполагает

общность природ, способность воспринять то, чему подра-

жаешь. Подражательное действие означает обращение к

собственной природе, или взращивание собственной при-

роды. Человек, недавно родившийся на свет, потому и тре-

бует воспитания, что его природа еще не исполнена, несо-

вершенна, то есть требует своего исполнения. Созерцание

как подражание лучшим моделям ведет к цели исправле-

ния своей природы, или вернее к воссозданию этой приро-

ды в ее первозданной чистоте, то есть к наиболее полному

соответствию идее человека.

Как учит Платон, человеческая душа имеет три на-

чала: вожделеющее, яростное и разумное. В каждом чело-

веке одно из начал берет верх над другими. Справедливым

признается главенство разумного начала, подчиняющего

себе яростное и вожделеющее. В идеале все три начала на-

ходятся в созвучии (в гармонии) между собой. Музыка мо-

жет способствовать достижению гармоничного сочетания

душевных сил двумя путями. Первый – созерцание умопо-

стигаемой гармонии, осуществляя которое душа уподоб-

ляет себя созерцаемому. «Между тем если есть движения,

обнаруживающие сродство с божественным началом вну-

три нас, то это мыслительные круговращения Вселенной;

им и должен следовать каждый из нас, дабы через усмотре-

ние гармоний и круговоротов мира исправить круговороты

в собственной голове, нарушенные уже при рождении, ина-

че говоря добиться, чтобы созерцающее, как и требует из-

начальная его природа, стало подобно созерцаемому, и та-

ким образом стяжать ту совершеннейшую жизнь, которую

231

ПОДОБИЕ И ПОДРАЖАНИЕ В СРЕДНЕВЕКОВОЙ КУЛЬТУРЕ

боги предложили нам как цель на эти и будущие вре-

мена»

332

. Такое созерцание предполагает активную дея-

тельность, сознательное подражание умопостигаемой мо-

дели, самовоспитание души, уже обретшей способность

оценивать прекрасное как прекрасное, и узнавать спра-

ведливое в справедливом. На это способен лишь зрелый

человек, получивший подобающее воспитание, и уже со-

знательно нацеленный на поиск разумного.

Воспитание незрелых юношей и девушек, модель ко-

торого представлена в платоновском учении о воспитании

стражей в идеальном государстве, основывается на бессо-

знательном подражании заданным моделям. В качестве од-

ного из средств оно предполагает обучение мусическим и

гимнастическим искусствам. Главная цель воспитания –

достижение гармоничного сочетания душевных начал, при

котором разумное начало подчиняет себе яростное и во-

жделеющее. «сочетание мусического искусства с гимна-

стическим приведет эти оба начала (разумное и яростное –

М.М.) к созвучию: способность рассуждать оно сделает

стремительнее и будет питать ее прекрасными речами и

науками, а яростное начало оно несколько ослабит, смяг-

чая его словами и успокаивая гармонией и ритмом…Оба

этих начала, воспитанные таким образом, обученные и

подлинно понявшие свое назначение, будут управлять на-

чалом вожделеющим»

333

Музыка, как часть мусического искусства (меличе-

ская поэзия и песнопения), допускается в идеальное госу-

дарство Платона только в составе двух музыкальных ла-

дов: дорийского и фригийского. Каждый музыкальный лад

несет на себе определенное моральное значение, закреп-

332

Тимей, 90d.

333

Государство, 442b.

232

ПОДОБИЕ И ПОДРАЖАНИЕ В СРЕДНЕВЕКОВОЙ КУЛЬТУРЕ

ленное традицией. Так одни лады (лидийский, смешанный

лидийский и ионийский) представляются как «свойствен-

ные причитаниям»

334

, как разнеживающие, другие (дорий-

ский и фригийский) как подражающие людям муже-

ственным и рассудительным. Чтобы воспитать мужествен-

ных людей, нужно давать им слушать мужественную музы-

ку, и не допускать до мелодий разнеживающих и развраща-

ющих. Каков критерий, фиксирующий то или иное мораль-

ное значение за конкретным музыкальным ладом?

Возможно, таким критерием является устоявшаяся музы-

кальная практика, в ходе которой соответствие этоса му-

зыкальному ладу закрепляется традицией и сохраняется в

качестве безусловного до того момента, пока традиция по

тем или иным причинам не подвергается внутреннему

пересмотру.

Музыкальный лад это подражание определенному это-

су, характеру, в этом смысле та часть мусического ис-

кусства, которую мы называем музыкой, принципиально

ничем не отличается от поэтического искусства, или ис-

кусства живописца. Все они являются с одной стороны

подражаниями, с другой стороны моделями для подража-

ния. Отличие музыки заключается лишь в способе воздей-

ствия и подражания. Платон отмечает особую силу музы-

кального воздействия, отличающую мусическое искусство

от других видов искусств: «в этом главнейшее воспита-

тельное значение мусического искусства: оно всего более

проникает вглубь души и всего сильнее ее затрагивает;

ритм и гармония несут с собой благообразие, а оно делает

благообразным и человека, если кто правильно воспитан,

если же нет, то наоборот»

335

334

Государство, 397d.

335

Там же, 185d.

233

ПОДОБИЕ И ПОДРАЖАНИЕ В СРЕДНЕВЕКОВОЙ КУЛЬТУРЕ

В чем состоит специфика способа представления того

или иного этоса в музыкальном ладе, то есть каким об-

разом музыкальное искусство осуществляет подражание

характерам людей и представляет эти характеры в виде

гармонически и ритмически оформленного звучания? Суть

музыкального способа представления – в подражании го-

лосам: «Не разбираюсь я в музыкальных ладах, но ты

оставь мне тот, который подобающим образом подражал

бы голосу и напевам человека мужественного, находяще-

гося в гуще военных действий и вынужденного преодоле-

вать всевозможные трудности;…

Оставь еще и другой музыкальный лад для того, кто в

мирное время занят не вынужденной, а добровольной дея-

тельностью, когда он либо в чем-нибудь убеждает: бога ли

своими молитвами, человека ли своими наставлениями и

увещаниями, или о чем-то просит, или наоборот, сам вни-

мательно слушает просьбы, наставления и доводы другого

человека и потому поступает разумно, не зазнается, но во

всем действует рассудительно, с чувством меры и учи-

тывая последствия.

Вот эти оба лада – «вынужденный» и «добровольный»

ты и оставь мне: они превосходно подражают голосам лю-

дей несчастных, счастливых, рассудительных, му-

жественных»

336

Песня, исполненная в определенном музыкальном

ладе есть подражание голосу человека, обладающего тем

или иным характером. Здесь мы сталкиваемся с зачатками

интонационной теории. Музыкальное подражание характе-

ру происходит не непосредственно (как это происходит,

когда мы говорим о соответствии музыкальной гармонии

всеобщей гармонии как универсальному космическому за-

336

Там же, 399c.

234

ПОДОБИЕ И ПОДРАЖАНИЕ В СРЕДНЕВЕКОВОЙ КУЛЬТУРЕ

кону порядка), но через промежуточное звено – голос че-

ловека, обладающего данным характером. Голос сам по

себе является непосредственным чувственным выражение-

м характера. Музыкальный лад это копия вещи, копия ко-

пии. Другое дело – гармония. Гармония музыкального

строя – та же, что представлена взаимным расположением

планет, соразмерным движением начал в человеческой

душе или числовыми соотношениями. Звук – лишь одно из

ее проявлений, и звучащее бытие не составляет ее главной

бытийной основы. Музыкальный лад же имеет своей онто-

логической основой именно звучание, ведь он сам есть

только подражание звучанию. Звучание голоса мужествен-

ного человека есть выражение соразмерности душевных

начал его души. Но если умопостигаемая гармония число-

вых соотношений выражается также звучанием кон-

сонантных интервалов, то голос сам по себе есть немузы-

кальное выражение гармоничного состояния души. Осно-

вой сходства музыкального лада и голоса, по-видимому,

является интуитивно улавливаемое сходство речевой и

музыкальной интонации.

Подражание музыкальному этосу означает некую под-

сознательную настройку души. Юноши, слушающие музы-

ку определенного лада не вольны остановить или по-

вернуть ход изменения душевного строя, происходящего в

них. Не оказывается ли противоречивым такое понятие

«пассивного подражания», в котором подражающий вы-

ступает одновременно и пассивной, и активной стороной, а

предмет подражания (этос музыкального лада) становится

на место действующего лица? Не будет ли правильным го-

ворить только о музыкальном воздействии, при котором

слушатель просто претерпевает душевные изменения? Но

даже убеждение – это процесс обоюдный, в котором убе-

235

ПОДОБИЕ И ПОДРАЖАНИЕ В СРЕДНЕВЕКОВОЙ КУЛЬТУРЕ

ждаемый должен сам признать доводы собеседника. Так и

изменения происходящие в душе слушателя музыки, со-

провождаются скрытым согласием, допускающим эти из-

менения. Но где же здесь подражание, как душа может

подражать невольно, каким образом правильно подобран-

ный лад может усмирить разбушевавшегося юношу, если

он сам того не желает? Здесь мы приходим к разделению

понятий о магической силе музыки (музыка способна исце-

лять, успокаивать или возбуждать страсти) и о моральном

значении музыкального этоса (музыка как подражание и

предмет для подражания). Последнее предполагает в слу-

шателе определенную активность. Когда речь идет созна-

тельном подражании, то, что мы подразумеваем под созна-

нием, касается только разумной части души. Лишь при

гармоничном соотношении душевных сил, лишь при гла-

венстве разумного начала душа не оказывается разделена в

самой себе и ощущает свою целостность. Именно душа,

разделенная в самой себе, и является субъектом в процес-

се т.н. «пассивного подражания», при котором яростное

начало усмиряется и подпадает под власть разумного.

Подражание предполагает определенную пластич-

ность подражателя. Подражающий делает себя материей,

обретающей форму, воплощенную в модели для подража-

ния. Любое созерцание душой внешних предметов ведет за

собой невольное или сознательное подражание, оставляет

след, отдаляет или приближает душу к ее идеальной при-

роде. Подражание не временное действие, которое можно

прекратить, не оставляя следа. Всякое подражание изме-

няет природу. Воспринимать – уже значит подражать.

Именно поэтому способность к подражанию, подчас про-

являющая себя невольно и не всегда поддающаяся контро-

лю, опасна: не все вещи достойны подражания. Подража-

236

ПОДОБИЕ И ПОДРАЖАНИЕ В СРЕДНЕВЕКОВОЙ КУЛЬТУРЕ

ние, само по себе этически нейтральное, может иметь про-

тивоположные следствия: подражание согласно собствен-

ной природе – средство воспитания, подражание чужой

природе – развращение, порча природы.

Главный принцип платоновского государства: совер-

шенство достигается только в чистоте единства: «у нас че-

ловек не может быть ни двойственным, ни множествен-

ным, раз каждый делает что-то одно»

337

. Хорошо можно

делать только что-то одно, множественность рождает не-

совершенство. Антипод платоновского монолитного чело-

века – хороший актер в современном смысле слова, «чело-

век, обладающий умением перевоплощаться и подражать

чему угодно»

338

. Платон не допускает присутствие

соблазна: на корабле проплывающем мимо сирен, он ни-

когда не согласился бы занять место Одиссея. Поэтому

музыкальные лады, признанные развращающими, должны

быть изгнаны из идеального государства. Жизнь плато-

новского человека не допускает нравственных переломов

и перерождений, отдаление от собственной природы

преодолевается посюсторонними усилиями, постоянным

усилием сознания. Соблазн не преодолевается вовсе, он

лишь впитывается в ткань души, делая ее хуже. Поэтому

воспитание идеального гражданина требует строго соблю-

дения рецептуры, стерильных условий, не допускающих

присутствие неподобающих моделей для подражания. Не

так в христианстве, в котором преодоление греха невоз-

можно силами человека, но требует вмешательства боже-

ственной благодати. Жизнь христианина – борьба с

соблазнами, из которой душа выходит очищенной и пере-

родившейся. Переход через границу соблазна знаменует

337

Там же, 397e.

338

Там же, 398а.

237

ПОДОБИЕ И ПОДРАЖАНИЕ В СРЕДНЕВЕКОВОЙ КУЛЬТУРЕ

собой рождение нового человека (в душевном человеке ро-

жается человек духовный). Возможность преодоления

соблазна, заложенная в христианстве порождает дух при-

ключений: узнать многое, пройти путь, чтобы потом прий-

ти к главному.

Платоновское бегство от соблазна ведет за собой

отказ от катартической функции искусства. Катарсис в

классической формулировке Аристотеля определяемый

как очищение через сострадание ведет к перерождению

души. Точка катарсиса означает перелом, качественное из-

менение. Понятие катарсиса не вписывается в концепцию

подражания как полного уподобления.

Аристотель о роли музыки в воспитании.

Как Платон, так и Аристотель помещают музыку в си-

стему гражданского воспитания, которая является частью

политической теории. Книга восьмая аристотелевской

«Политики» открывается вопросом о роли воспитания в

жизни государства и о том, в чем должно заключаться

должное воспитание античного гражданина. Аристотель

обосновывает моральное значение музыки, которое наде-

ляет музыку статусом искусства необходимого для фор-

мирования должного морального склада в человеке: «в

чем заключается значение музыки, ради чего следует ею

заниматься – ради ли развлечения и отдыха, подобно тому

как мы предаемся сну и участвуем в пирушках … Или же,

скорее, следует думать, что музыка ведет к добродетели и

что она способна, подобно тому как гимнастика оказывает

влияние на физические качества, оказать воздействие на

нравственный склад человека, развивая в нем умение пра-

вильно радоваться; или – и это было бы третьим вопросом,

который следует поставить, – она заключает в себе нечто

238

ПОДОБИЕ И ПОДРАЖАНИЕ В СРЕДНЕВЕКОВОЙ КУЛЬТУРЕ

такое, что служит для пользования досугом и для развития

ума?»

339

Наравне с развлекательной функцией, в которой му-

зыка выступает средством приятного времяпрепровожде-

ния и отдохновения от трудов, музыка способна влиять на

развитие нравственных качеств людей. Каким же образом

это происходит? «Музыка относится к области приятного.

Добродетель же, со своей стороны, состоит в надлежащей

радости, любви и ненависти, и, очевидно, ничего не следу-

ет так ревностно изучать и ни к чему не должно в такой

степени привыкать, как к тому, чтобы уметь правильно су-

дить о благородных характерах и прекрасных поступках и

достойно радоваться тем и другим. Ритм и мелодия содер-

жат в себе более всего приближающиеся к действительно-

сти отображения гнева и кротости, мужества и воздержно-

сти и всех противоположных им свойств, а также и прочих

нравственных качеств (это ясно и из опыта: когда мы вос-

принимаем ухом ритм и мелодию, мы изменяемся в душе).

Привычка же испытывать огорчение или радость при вос-

приятии того, что подражает действительности, ведет к

тому, что мы начинаем испытывать те же чувства и при

столкновении с действительностью»

340

При восприятии музыки мы созерцаем подражания

нравственным состояниям в сопровождении с чувством

приятного. При этом мы воспитываем в себе способность

получать удовольствие от созерцания именно этих нрав-

ственных состояний. Фактически же в нас помимо нашей

воли вырабатывается рефлекс удовольствия от должного,

полезная привычка к ассоциации приятного и нравственно-

го. Музыка представляет из себя полигон для воспитания

339

Политика, 1339 а.

340

Там же, 1339 b.

239