Макаренко В.П. Аналитическая политическая философия
Подождите немного. Документ загружается.
Возникает вопрос: действительно ли постмодернизм противостоит
универсальным категориям эксплуатации и насилия и универсальным идеалам
свободы, равенства и братства? Инвективы Лиотара по адресу критической тео-
рии неубедительны. В частности, поиск локального и временного консенсуса не
противоречит концепции Хабер-маса. Наоборот, Хабермас полагает истинный
консенсус таким состоянием, которое следует лишь антиципировать (ожидать).
Достичь его можно только в идеальном и свободном от властных
злоупотреблений дискурсе, при котором все вопросы решаются на основе
необъяснимой силы аргументов. Но воплотить такой дискурс крайне трудно.
Даже если бы он был реализован, невозможно было бы знать, что достигнут
идеал дискурса. Ведь фактические соглашения всегда носят временный
характер и постоянно пересматриваются. Иначе говоря, Хабермас отмечает
невозможность воплощения истинного консенсуса. И если он прав, то эта
невозможность образует основание любого понятия истины. Без нее нельзя
обойтись при любом противодействии любым извращенным и навязанным
консенсусам.
Итак, выводы постмодернизма чисто негативные. Он декларирует
разнородность культур и образов жизни. Но разве такая декларация возможна
без опоры на определенный комплекс ценностей, обосновывающих защиту
разнородности? Нельзя исключать, что у постмодернистов есть молчаливые
морально-аксиологические предпосылки, включая справедливость. Но можно
ли сформулировать концепцию справедливости без нарушения критических
принципов постмодернизма? На этот вопрос нельзя ответить без опыта
политической практики. Например, участие в политической борьбе на стороне
наших товарищей нарушает постмодернистскую истину об ином.
363
Если с нею согласиться, никто ни с кем не должен находиться в теплых
человеческих отношениях. Ведь они невозможны без определенного подобия
людей друг другу. Если же вслед за постмодернистами впасть в политический
скепсис и апатию, этот выбор равносилен консерватизму. Всякое
невмешательство в политику ведет к явному или скрытому одобрению статус-
кво.
Короче говоря, невозможно обнаружить последовательность и новизну в
постмодернистской писанине. Например, М. Оакшотт уже в начале 1960- х гг.
направил критику рационализма в политике против либералов и марксистов
одновременно. Рекомендация Оакшотта слушать « голос традиции» не
отличается от хайдеггеровской рекомендации « внимать жизни». Однако
Оакшотт был и останется последовательным консерватором, в отличие от
постмодернистов, продолжающих « чесать похоть» ( если применить язык
героев В. М. Шукшина) в сфере идей...
Конечно, « всемирно-исторический возраст» библейского Мафусаила и
немецкого профессора Гегеля несравним. Зато последний сильно укрепил
привычку культивировать идейную похоть. Если считать от года выхода
«Феноменологии духа» ( кажется, 1807 г.), то вскоре придется праздновать
двухсотлетний юбилей этой « архиинтересной штучки». И все равно придется
еще скрипеть 730 лет, чтобы дотянуть до возраста Мафусаила...
7.6. Сомнительная неизбежность
Я признаюсь в несвободе от « нарративного единства и логики». И
констатирую: на протяжении последней трети XX в. над КФ довлеет полемика
критических марксистов
364
с постмодернистами. Не исключено, что она отомрет сама собой. По крайней
мере, результаты постмодернистской критики не вышли за пределы главных
направлений континентальной постпросвещенческой мысли. Поэтому спор
модернизма с постмодернизмом можно рассматривать в категориях
критической теории.
Но здесь возникает неудобная дилемма. В настоящее время существует
острая потребность в выработке принципов политической критики и участия.
Особенно от имени тех, кто начал или еще не приступал к культивированию
политических ценностей современности (страны бывшего «советского блока» и
развивающиеся страны). С другой стороны, нельзя отрицать правоту
постмодернистов: политика как вера уже невозможна. Конечная польза от
политической практики XX века ничтожна. Зато вред превзошел все
предсказания и ожидания. Значит, участие в политике по-прежнему
необходимо. Но успех такого предприятия все более сомнителен.
Под таким углом зрения можно рассматривать и политические
трансформации в странах бывшего « советского блока», включая Россию. Для
этого основные идеи и проблемы аналитических дисциплин, описанные в
книге, надо свести воедино в целях конкретизации исходных положений ПК,
указанных во введении.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Кант И. Ответ на вопрос: что такое Просвещение? // Кант И.
Метафизические начала естествознания. М.: Мысль, 1999. С. 959.
2 Taylor С. Hegel. Cambridge and New York: Cambridge University Press, 1975. P.
4.
365
3 Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре. Трактаты. М.: Канон-Пресс-Ц, 1998.
С. 212.
4 Там же. С. 212 - 213.
5 Keane J. Public Life and Late Capitalism. Cambridge, New бYork: Cambridge
University Press, 1984. P. 254.
6 Гегель. Феноменология духа // Гегель. Сочинения. Т. 4. М.,б1959. С. 315 - 316.
7 Там же. С. 317 - 318.
8 Гегель Г. В. Ф. Философия права. М.: Мысль, 1990. С. 73.
9 См.: Макаренко В. П. Марксизм: идея и власть. Ростов н/Д.:бизд-во РГУ,
1992. С. 102 - 142.
10 Lukes S. Marxism and Morality. Oxford: Oxford University бPress, 1987. P. 179.
11 Marcuse H. Philosophy and Critical Theory // Negations. Har- бmondsworth:
Penguin Books, 1968. P. 155.
12 Habertnas J. The Philosophical Discourse of Modernity. Cambridge: Polity Press,
1987. P. 108.
]3HabrmasJ. Op. cit. P. 110.
14 Connerton P. The Tragedy of Enlightement. Cambridge, New бYork: Cambridge
University Press, 1980. P. 102.
15 Habermas J. Technik und Wissenschaft als «Ideologic». Frankfurt a. M.:
Suhrkamp, 1968. S. 56.
16 Habermas J. Knowledge and Human Interests. London: Heine-mann, 1972. P. 313.
17 Habermas J. Op. cit. 3. 310.
18 McCarthy T. The Critical Theory of Jurgen Habermas. London:Hutchinson, 1978. P. 7.
19 McCarthy T. Op. cit. P. 288.
20 Дупелек - мера спиртного в Германии, не превышающая тридцати грамм.
Если к ним прибавить литра три пива - дискурс продолжается до
бесконечности... Причем без перехода в драку!
366
21 Benhabib S., Dallmayr F. The Communicative Ethics Controversy. Cambridge,
Mass., London: MIT Press, 1990. P. 198.
22 Rohde P. Kierkegaard. London: Allen & Unwin, 1959. P. 31.
23 Blackham H. Six Existentialist Thinkers. London: Routledge & KeganPaul,
1961. P. 8.
24 ЮмД. Соч. в 2-х тт. Т. 2. М.: Мысль, 1966. С. 134 - 135.
25 Rohde P. Op. cit. R 102.
26 Blackham H. Op. cit. P. 9.
27 Kaufmann W. Nietzsche. Princeton, New York: Princeton University Press,
1974. P. 147.
28 Kaufmann W. Op. cit. P. 418.
29 Ibid. R 303.
30 См.: Ansell-Pearson K. Nitzsche contra Rousseau. Cambridge: Cambridge
University Press, 1991.
31 Macquarrie J. Martin Heidegger. London, Lutterworth Press, 1968. P. 5.
32 Macquarrie J. Op. cit. R 8.
33 Poster M. Sartre's Marxism. London: Pluto Press, 1979. P. 43.
34 Gatens M. Feminism and Philosophy. Cambridge: Polity Press, 1991. P. 56.
35 Gatens M. Op. cit. P. 56 - 57.
36.Marcuse H. Studies in Critical Philosophy. Boston: Beacon Press, 1973. P. 174.
37 Heidegger M. Basic Writing. New York: Harper Collins, 1977. P 185.
38 В немецко-фашистском жаргоне под « окончательным решением»
имелось в виду создание концлагерей и полное уничтожение евреев.
39 LyotardJ.-F. Heidegger and «the Jews». Minneapolis: University of Minnesota
Press, 1990. P. 64.
40 См.: Althusser L. Essays in Self-criticism. London: New Left Boob, 1976.
367
41 Culler J. Saussure. London: Fontana/Collins, 1976. P. 29.
42 Culler J. Op. cit. P. 36.
43 Например, в бывшем СССР «московско-тартусская школа» Ю. Лотмана развивала
аналогичные идеи, хотя базировалась преимущественно на филологических
основаниях.
44 Леви-Стросс К. Структурная антропология. М.: Наука, 1985. С. 25.
45 См.: Anderson P. In the Tracks of Historical Materialism. London: Verso, 1983.
46 Фуко М. История безумия в классическую эпоху. СПб.: Университетская
книга, 1997. С. 497 - 498.
47 Foucault M. Nadzorowac i karac. Warszawa: Aleteia-Spacia, 1993. S. 164.
48 Фуко М. Указ. соч. С. 241.
49 Фуко М. Там же. С. 251.
50 Foucault M. Power, Truth, Strategy. Sydney: Feral Publications, 1979. P. 35.
51 Rabinow P. (ed.). The Foucault Reader. New York: Pantheon Books, 1984. P. 81.
52 Foucault M. Language, Counter-Memory, Practice. New York: Cornell University
Press, 1977. P. 208.
53 Dews P. Logics of Disintegration. London and New York: Verso, 1987. P. 6.
54 Dews P. Op. cit. R 5.
55 HabermasJ. The Philosophical Discourse of Modernity. P. 165.
56 HabermasJ. Op. cit. P. 174 - 175.
57 Разность (#.).
58 Derrida J. Positions. Chicago: Chicago University Press, 1981. P. 45.
59 McCarthy T. The politics of the ineffable: Derrida's deconstruc-tionism//
Philosophical Forum, 1989 - 90, №21. P. 148.
368
™DerridaJ. Op. cit. P. 41.
61 McCarthy T. Op. cit. P. 152.
62 Ibid. P. 153.
63 Ryan M. Marxism and Deconstruction. Baltimore and London: Johns
Hopkins University Press, 1992. P. 215.
64 McCarthy T. Op. cit. P. 157.
ьъЛшппарЖ.-Ф. Состояние постмодерна. СПб.: Алетейя, 1998. С. 28, 10.
^ЛгштарЖ.-Ф. Указ. соч. С. 157.
67 Там же, с. 157.
68 Young I. M. Justice and the Politics of Difference. Princeton: New
York, Princeton University Press, 1993. P. 301.
69 См.: Baudrillard J. Selected Writing. Cambridge: Polity Press, 1988.
ИДЕИ и проблемы . Вместо заключения
При чтении книги надо постоянно иметь в виду, что в советское время
социальные науки подвергались жесткому идеологическому диктату, а
политической философии вообще не было. Всякий контакт с западными
коллегами, разрабатывающими проблемы политической философии, был
исключен. И хотя на протяжении последнего десятилетия ситуация стала
меняться, она во многом остается прежней. « Коммунистическая утопия, -
отмечает Э. Ю. Соловьев, - лишилась доверия, но категории и объяснительные
схемы исторического материализма по-прежнему владеют умами. Даже в
эталонно-демократических текстах за понятием „ идеология" сохраняется
кондовый ленинско-сталинский смысл. По-прежнему толкуют о „ научной
идеологии", об „ идеологической работе", об „ идеологическом вооружении"
правового государства. По-прежнему дают заказы „ на разработку" передовой
идеологии, способной одушевить всех тоскующих россиян»1. Эта тенденция
соответствует свойствам российского логического менталитета - стремлению к
многозначности и отказу от непротиворечивости при описании
действительности. Такая «логика» не поддается разумному объяснению,
370
поскольку оперирует не понятиями и высказываниями, а объектами, не
имеющими логического статуса2.
Нетрудно понять, что указанные тенденции лишь усиливаются в процессе
взаимодействия современной российской философии с той традицией
европейской философии, которая описана в последней главе. В этом смысле
методологический выбор был и остается предзаданным множеством
постгегелевских ориентации, сложившихся в ходе реакции на Просвещение.
Суммируем некоторые важные моменты этой «традиции наоборот».
АФ развивает главные посылки Просвещения. Остальные направления
современной европейской философии - варианты постгегельянства. К числу его
представителей относятся марксизм, неомарксизм, экзистенциализм,
ницшеанство, феноменология, структурализм, постмодернизм. Для них
характерны критика Просвещения и акцентирование культурно-исторической
обусловленности мышления. Показателен и тот факт, что в течение последнего
десятилетия влияние данных направлений на духовно-теоретическую ситуацию
в России не идет ни в какое сравнение с освоением АФ.
Присмотримся еще раз к методологической альтернативе. Просвещение -
это эпоха социокультурных преобразований на основе принципов разума и
трансформация социальной и культурной жизни Европы на протяжении
последних трехсот лет. В этом процессе было разрушено аристотелевское и
средневековое мировоззрение, переосмыслена природа знания и создана новая
концепция знания. Современный мир окончательно « расколдован», лишен
всякого религиозного и морального смысла. Зато создан ряд обоснований
бытия ценностей (мораль, разум, чувство, произвол). Каждое из них не является
абсолютным и оспаривается.
371
Ситуация честная, но неуютная. Не все могут ее вынести. Значительно
легче усвоить и культивировать убеждение о ложности принципов
Просвещения, поскольку индивиды формируются в разных обществах и
культурах. Для обоснования такого убеждения Гегель создал синтез
философских знаний и заложил основы особой традиции европейской
философии. Она может быть выражена постулатом: нет никаких
универсальных принципов морали и политики, за исключением «диалектики».
Тем самым шансы позитивного развития философии путем применения ее
методов для анализа объектов социокультурного мира были ослаблены.
Влияние Гегеля охватывает все направления европейской философии, за
исключением АФ.
В частности, современный марксизм есть синтез ортодоксального и
критического. Неомарксисты продолжают критиковать сциентизм, научный
социализм, демократический централизм, экономизм, позитивизм и социоло-
гизм. Одновременно они используют веберианство и фрейдизм для критики
современного общества и общей констатации: абстрактное описание
интерсубъективных связей с господством ослабляет гражданское сопротивле-
ние и усиливает политическую апатию. Однако неомарксизм не является
критичным, поскольку усматривает революционную способность только у тех,
кто с ним согласен. Концепция Ю. Хабермаса - одна из версий кантовского
трансцендентализма. Она прокламирует возврат к вневременной универсальной
морали. Главная идея Хабермаса - идеальная коммуникация способствует
достижению консенсуса - есть рафинированное обоснование экономического
угнетения и политического насилия.
Экзистенциализм на словах отвергает Гегеля, а на деле ставит
религиозную (и всякую другую) веру на основу субъективной истины личного
опыта, онтологизирует сво-
372