ЛОГОС 2009 №3 (71)

Подождите немного. Документ загружается.

Лqxq{ 3 (71) 2009 151

И сразу же возражает: «…лишь в редких, исключительных случаях такое

определение истины находит свое применение»

⁹

. Аргумент в самом

деле следующий: «Реальным является тот или иной определенный факт,

осуществляющийся в той или иной точке пространства и времени, это

нечто единичное, изменчивое»

¹⁰

. Слова «единичное» и «изменчивое»

отсылают здесь к длительности. Теперь рассмотрим вслед за Бергсоном

следующее высказывание: «тела расширяются под действием теплоты».

Относительно этого утверждения Бергсон задает вопрос:

Копией чего оно является? В каком-то смысле возможно копировать рас-

ширение определенного тела в определенные моменты, фотографируя

его в разных фазах. Метафорически я даже могу сказать, что утверждение

«этот железный стержень расширяется» есть копия того, что происходит,

когда я наблюдаю за расширением железного стержня. Но истина, кото-

рая прилагается ко всем телам, не затрагивая конкретно ни одно из тех,

что я видел, ничего не копирует, ничего не воспроизводит

¹¹

Теперь Бергсон может не скупиться на формулировки, которые изоб-

личают все виды «предданного», «уже существующего», «законченно-

го» в философии. Согласно концепции истины как соответствия, исти-

на есть

нечто такое, что предсуществует нашим утверждениям. [Она] находится

в вещах и фактах: наша наука пускается на поиски, извлекает ее из тай-

ного хранилища, выводит на свет божий. <…> Вся работа науки заключа-

ется в том, чтобы прорвать прочную оболочку фактов, внутри которых,

как орех в скорлупе, размещается истина

¹²

Или еще, в юмористическом ключе: в учениях о соответствии

истина предшествует вполне определенному действию человека, кото-

рый впервые ее формулирует. Он первым ее увидел, говорим мы, но она

его ждала, как Америка дожидалась Христофора Колумба. Что-то скрыва-

ло ее ото всех взглядов и, так сказать, покрывало; он снял с нее покров

¹³

И так же точно, согласно формулировке, которую можно найти уже

в «Творческой эволюции», истина не может быть чем-то, «что опыт

заранее содержал в себе и [что] мы просто из него извлекаем»

¹⁴

Урок, который можно вынести из этой серии цитат, представляющих

нам саму суть бергсоновского «прагматизма», заключается в том, что

истина не может характеризовать утверждение, относящееся к реаль-

⁹

Ibid. P.  – .

¹⁰

Ibid. P. .

¹¹

Ibid. P. .

¹²

Ibid. P.  – .

¹³

Ibid. P. .

¹⁴

Бергсон А. Творческая эволюция. С. .

152

Арно Франсуа

ности. Она не может в этом смысле быть «неподвижной», но погруже-

на в сам творческий процесс, каким и является реальность,

—

она есть

событие внутри реальности. Именно в терминах истины и реальности

ставится вопрос о бергсоновском «прагматизме».

Но в таком случае не нужно отступать перед тем следствием, которое

проистекает из всего вышесказанного: сама истина становится здесь

объектом творчества. Именно это и утверждает Бергсон, резюмируя то,

что ему представляется основным привнесением джеймсовского праг-

матизма: «если для других учений новая истина — это раскрытие, для прагма-

тизма она — изобретение»

¹⁵

Основная трудность состоит теперь в том, чтобы определить, какой

смысл нужно придать этому последнему, по меньшей мере удивитель-

ному, утверждению. Пытаясь разъяснить его значение, Бергсон ставит

вопрос о том, как можно избежать превращения истины в нечто «про-

извольное»

¹⁶

. Он упоминает джеймсовский критерий практической

полезности: утверждение, которое действительно расширяет наше

влияние на вещи, заслуживает эпитета «истинное», поскольку существу-

ют утверждения, которые, напротив, совсем не способствуют увеличе-

нию этого влияния. Для того чтобы объяснить, каким образом истина

может быть изобретена, не становясь при этом просто-напросто чем-то

произвольным, Бергсон приводит пример с Эдисоном:

Конечно, изобретатель фонографа должен был изучить свойства звука,

представляющего собой некую реальность. Но его изобретение доба-

вилось к этой реальности, как нечто абсолютно новое, что, возможно,

никогда не было бы создано, если бы Эдисона не существовало

¹⁷

И чуть далее Бергсон снова утверждает, что истина является каждый раз

плодом индивидуального изобретения: «Повторяем, речь не о том, что

истина зависит от каждого из нас: это все равно что считать, будто каж-

дый из нас способен изобрести фонограф»

¹⁸

Но Бергсон не довольствуется только лишь практическим критерием

истины: он хочет сохранить за философией ее теоретическое, т. е. созер-

цательное, значение. Интуиция является сразу

—

и нераздельно

—

ви де-

нием и действием

¹⁹

. Поэтому Бергсону нужно найти дополнительный

смысл, позволяющий говорить о том, что истина есть продукт творчества,

помимо простого смысла технической действенности. И Бергсон нахо-

дит этот смысл в философской практике, с самого начала определившей

¹⁵

Bergson H. Sur le pragmatisme de William James. P. .

¹⁶

Ibid. P. .

¹⁷

Ibid. P.  – .

¹⁸

Ibid. P. .

¹⁹

Бергсон А. Творческая эволюция. С.  – , ; La perception du changement

pensée et le mouvant. P. .

Лqxq{ 3 (71) 2009 153

его манеру философствования и отсылающей к одному из наиболее ори-

гинальных моментов в бергсоновском понимании философии как тако-

вой. Делёз был первым, кто уделил ей то внимание, какого она заслужи-

вает: речь идет о практике постановки и переформулирования проблем.

Если истина содержится в предложении (proposition), тогда, в самом

деле, непонятно, как она может быть изобретена. Поскольку предложе-

ние в той степени, в какой оно дает ответ на вопрос, является с необ-

ходимостью вечным, оно ждет лишь постановки того вопроса, отве-

том на который оно является. Но если истина заключена в проблеме

в том смысле, в каком можно сказать, что есть истинные проблемы

и есть ложные, тогда мы прекрасно понимаем, что истина может быть

объектом творчества. Ведь проблема была поставлена индивидуумом,

философом

—

хотя всегда и в отношении преемственности или раз-

рыва с прежней традицией, какой бы она ни была,

—

и эта проблема

не была бы поставлена или иначе была бы поставлена, если бы фило-

соф не начал говорить и писать.

Целая серия постановок и переформулировок проблем может быть най-

дена в книгах Бергсона. Согласно «Опыту о непосредственных данных

сознания», было бы ошибкой полагать, что время состоит из мгнове-

ний, а движение

—

из смены последовательных положений: однако вре-

мя есть такая непрерывность, которая позволяет понять, как мгнове-

ния могут выделяться из нее путем абстракции, то же самое можно ска-

зать о движении и о положениях, на которые оно распадается. Согласно

«Материи и памяти», следует объяснить не как рождаются восприятие

и воспоминание, но каким образом они ограничивают себя и концен-

трируются в некоторых определенных точках материи и памяти, тогда

как де-юре они должны совпадать со всей их тотальностью. Согласно

«Творческой эволюции», необходимо понять не то, какие физико-хими-

ческие элементы вступают во взаимодействие, чтобы породить живое

существо, но проследить, на какие линии разделилась «жизнь в целом»,

чтобы создать все разнообразие известных нам животных видов. Нако-

нец, в «Двух источниках морали и религии» речь идет не о том, как

различные типы закрытой морали и политики, статических религий

следуют друг за другом, ведя к установлению некой тотальной «мора-

ли», завершенной «религии» или всеобъемлющей «политики». Задача

состоит в том, чтобы выяснить, что за мощные силы питают различ-

ные виды «морали», «религии» и «политики» человечества на разных

этапах его развития. Бергсоновский «прагматизм» является поэтому

в своей конечной цели определенным способом постановки проблем.

Можно заметить, что во всех этих примерах именно длительность в ее

отличии от пространства служит путеводной нитью, и в данном смыс-

ле

—

критерием отличия истинных проблем от ложных. «Прагматизм»

Бергсона не смог бы обрести полноту смысла без непосредственной

опоры на интуицию длительности.

154

Арно Франсуа

Бергсон формулирует свою теорию постановки проблем, придаю-

щую конечный смысл его прагматизму, в знаменитом тексте  года,

где он резюмирует суть того философского движения, которого придер-

живался с самого начала:

…Дело в том, что в философии и даже в иных областях куда важнее найти

проблему и, следовательно, поставить ее, чем ее разрешить. Ибо теоре-

тическая проблема оказывается решенной, как только она правильно

ставится. Я понимаю под этим, что в таком случае ее решение уже суще-

ствует, хотя может оставаться неявным и, так сказать, прикрытым: оста-

ется только его раскрыть. Однако поставить проблему означает не про-

сто раскрыть, но и изобрести. Раскрытие касается того, что уже сущест-

вует, актуально или виртуально; значит, рано или поздно оно наверняка

появится

²⁰

В этом тексте с особой силой воплощаются идеи бергсоновского «праг-

матизма». Представление о том, что истина является событием внутри

реальности, приводит философа к утверждению истины как предмета

творчества. Но если это так, необходимо отделить истину от решения

проблемы и связать ее с постановкой проблемы. Таким образом, ста-

новится ясным, что последовательная философия длительности под-

разумевает отказ от всякой теории, согласно которой, говоря словами

самого Бергсона, истина есть нечто, что «уже существует, актуально или

виртуально».

Перевод Ю. Подороги

²⁰

Bergson H. De la position des problèmes

Introduction

à La pensée et le mouvant.

Paris:

PUF

, ..С.  – .

Лqxq{ 3 (71) 2009 155

µxÈ ª¬qµ{¬È

Бергсон и Тойнби,

или О «материи» исторического

знания

La philosophie est toute entière

préliminaire.

A moins que ce ne soient les

préliminaires qui soient déjà

philosophie.

Vladimir Jankélévitch

ачну с чисто формальной стороны вопроса. Ссылки на Бергсона

—

первоначально на «Творческую эволюцию», а затем на «Два источни-

ка…»

—

встречаются во всем комплексе монументальных трудов Тойнби:

от первого тома «A Study of History» () до поздних его трудов.

В литературе много (и чаще всего голословно) говорится о том,

что философское влияние трудов Бергсона на Тойнби было одним

из определяющих.

Но что стояло за этим влиянием?

—

Думаю, не только потребность

британского историка создать новую философию истории (я бы позво-

лил себе выразиться скромнее: теоретическую историологию), кото-

рая сумела бы откликнуться на новые данные исторической науки

и на новые вызовы живой истории, но и понимание того обстоятельства,

что к началу

ХХ

столетия (я уж не говорю о периоде Первой мiровой

войны со всеми ее последствиями) изрядно истощил себя традицион-

ный дискурс и академической философии, и академической историогра-

фии. Во всяком случае, речь шла о преодолении устаревшего

—

по суще-

ству позитивистского

—

академического языка социогуманитарного зна-

ния ради освоения нового уникального опыта и жизни, и мысли.

Вл. Янкелевич: «Философия

—

в существе своем

—

предварительна. А уж без момен-

тов предварительности

—

она вовсе не философия».

—

Информ. ресурс: www.google.

ru / search? complete=hl=ru&Ir=&newwindow=q=Jankelevitch… (..)

156

Евгений Рашковский

***

Одна из бергсоновских задач, увлекших британского историка,

—

теоре-

тически (т. е.

—

по существу

—

философски) понять не просто отдельные

аспекты или срезы истории, но понять историю как таковую. Я позво-

лил бы себе определить эту реальность и вместе с тем познавательную

задачу на тейярдистский лад: le phénomène historique.

То, что предложено Бергсоном в его трудах, было чисто философским

прочтением истории. Если угодно, ее философской редукцией. Разумеет-

ся, перспективы такого подхода всегда увлекали Тойнби, но ему

—

именно

как профессиональному историку и отчасти даже практическому поли-

тику

—

эта теоретическая редукция истории казалась недостаточной. Ему

хотелось соотнести элементы теоретического подхода к феномену истории

со всем содержательным и сюжетным богатством этого феномена. Зада-

ча a priori невыполнимая, но всегда насущная для исторической науки.

Что же касается основ бергсоновского теоретического подхода к исто-

рии, то они были высказаны еще на страницах «Творческой эволюции».

Действительно, согласно Бергсону, весь опыт изучения и естествен-

ных, и социогуманитарных наук

—

опыт постижения трансформатив-

ности и природного, и человеческого мiров

—

так или иначе ведет нас

от видимого к невидимому, от повторов

—

к единству, от хронологиче-

ского

—

к логическому, от фактов

—

к сквозным смыслам, от фактоло-

гии

—

к философствованию. Иное дело, замечает французский фило-

соф, что мысль не вправе сбрасывать со счетов мiр фактуальный, а вме-

сте с ним

—

и не сводимую к философской абстракции живую жизнь

Так что труды познания, антиномии познания, болевые усилия

познания (l’effort douloureux)

приоткрывают нам

—

однако всегда лишь

в самом общем и условном приближении

—

и постигающую силу челове-

ческого духа, и богатство материального содержания вещей и событий

⁴

Однако для того, чтобы совместить концептуальную проникновен-

ность и концептуальное изящество трудов Бергсона со своими потреб-

ностями теоретического упорядочения эмпирической истории как

последовательности фактов, событий, процессов и смыслов, британ-

ский историк вынужден был разработать свой особый

—

тяжелый и гро-

моздкий

—

дискурс, в основу которого легла идея последовательности

и взаимного преобразования проходящих по лицу Земли несхожих

цивилизаций как конкретных и ограниченных проявлений всечелове-

ческого родового единства.

И это притом, что Тойнби вполне отдавал себе отчет в том обстоя-

тельстве, что внутренняя духовная длительность (durée), пронизываю-

щая собой и человека, и историю и сама конституируемая ими,

—

не может

быть собрана из фактуальной мозаики. Недаром Бергсон писал, что идея

См.: Bergson H. L’évolution créatrice.  éd. Paris: Alcan, . P.  –  et passim.

Ibid. P. .

⁴

См.: Ibid. P.  – .

Лqxq{ 3 (71) 2009 157

большого и текучего временнóго контекста и человека, и истории требу-

ет обращения к качественно новым и, по существу, толком еще не изведан-

ным научным понятиям, выходящим за привычные рамки как теоретиче-

ской античной «статики», так и «атомарности», характерной для научно-

го мышления Нового времени

⁵

Но когда Тойнби пытался теоретически обобщить всю громаду сво-

их наблюдений и сопоставлений, он вновь и вновь вынужден был обра-

щаться к изящному теоретическому дискурсу Бергсона. В частности,

и к той развитой и обоснованной на страницах «Двух источников…»

идее, что не только историческое время вбирает в себя и трансформи-

рует в себе человеческую личность, но и личность вбирает в себя и пре-

образует в себе историческое время

⁶

Так, прилагая идеи «Двух источников…» к своим собственным

наблюдениям над разрозненными и подчас дискретными процессами

всемiрной истории, Тойнби пишет, что именно внутренняя жизнь чело-

веческой личности, осуществляемая в людских поступках и коммуника-

ционных связях, и есть то самое, что делает историю именно истори-

ей. История, таким образом, предстает нашему теоретическому взору

как процесс, исполненный человеческих смыслов,

—

т. е. перманентной

(с подъемами, срывами, регрессами и вольными или невольными вос-

становлениями преемственных связей) работой человека над осмысле-

нием мiра, времени и самого себя. Именно это присутствие не только

в самой личности, но и в дискретных и всегда недосказанных процес-

сах межличностной коммуникации,

—

присутствие некоей драгоценной

человеческой durée

—

и делает историю процессом не только рацио-

нальным, но и творческим и мистическим

⁷

. Таком образом, базовые

человеческие интуиции и смыслы самопознания, мiропознания, Бого-

познания могут приобретать в несхожих исторических обстоятельствах

сколь угодно несхожие акцентировки, но

—

по существу

—

остаются сами-

ми собой. Эта важнейшая и малодоступная значительной части исто-

риков-фактологов идея Тойнби имеет глубокие бергсоновские корни

⁸

Действительно, здесь важно отметить столь существенную для тру-

дов Тойнби именно бергсоновскую идею: подлинный рывок человеческо-

го сознания от рабствования у «социальной статики» к духовной динами-

ке связан не с нигилистическим отвержением, не со стремлением беспо-

воротно перечеркнуть предпосылки наличного мiра («Весь мiр насилья

⁵

См.: Ibid. P.  – .

nota bene. И это писалось в первые годы прошлого,

ХХ

столетия. Проблема созвуч-

ности тогдашних философских исканий Бергсона и передовых исканий в области

постклассической Науки-Science исследуется, в частности, в трудах Эли Дюринга.

⁶

См.: Bergson H. Les deux sources de la morale et de la religion.  éd. Paris: Quadrigue;

PUF

, . P.  – .

⁷

См.: Toynbee A J. A Study of History. Abridgement of Vols.

–

by D. Ch. Somervell. N. Y.;

L.: Oxf. Univ. Press, . P.  – .

⁸

См. в этой связи: Блауберг И. И. Анри Бергсон. М.: Прогресс-Традиция, . С. .

158

Евгений Рашковский

мы разрушим

До основанья, а затем…»), но со стремлением возвести

эти предпосылки в новый контекст открытого развития

—

бесконечного

и доверяющего невыразимым и всегда избегающим окончательных фор-

мулировок потребностям духа

⁹

Вслед за Бергсоном, труды Тойнби ведут нас к мысли, что идеи про-

должающегося во времени (и конституирующего собой время!) творе-

ния и трансформативной эволюции суть два взаимно дополняющих

и взаимно обогащающих языка интуитивного и научного постижения

осмысленного присутствия человека во Вселенной. То есть истории

¹⁰

Тойнби настаивает, что научное постижение истории (A Study of

History) предполагает некое вольное или невольное балансирова-

ние на гранях двух, казалось бы, несхожих, но дополняющих друг дру-

га языков постижения времени и человека: история открывается нам

и как драма, сюжет которой (plot) включает в себя момент импровиза-

ции, и как подлежащий законосообразностям (regularities) и условно-

му эвристическому моделированию (patterning) процесс. И тем самым

Тойнби вольно или невольно возвращает нас к базовой историологиче-

ской идее французского мыслителя: реальность изменчива, но стоящая

за ней истина носит неупразднимый и сквозной характер

¹¹

Regularities, которые, если вспомнить Бергсона, могут быть чреваты

унизительными для человеческого духа стремлениями к механическо-

му воспроизведению былых и, стало быть, исчерпавших себя историче-

ских прецедентов и

—

соответственно

—

стремлениями к натурализации

и деградации

¹²

, не отменяют духовности и свободы в истории. И в этом

смысле, как пишет Тойнби, постижение истории

—

не измышление аст-

рологического гороскопа на будущие времена, но, скорее,

—

непрерыв-

ная работа над некоей условной навигационной картой нашего движе-

ния через время-пространство

¹³

Так что за всей этой дискурсивной и описательной громоздкостью

трудов Тойнби, за всей их иллюстративностью и многословием угады-

вается переведенное в иную систему познавательных координат именно

бергсоновское стремление сделать многоликость истории открытой для

нашего проницающего интеллектуального и духовного взора. Стремле-

ние выявить и понять сквозные принципы и тенденции, не упраздняю-

щие, но, скорее, оттеняющие фактуальное богатство истории

¹⁴

⁹

См.: Bergson H. Les deux sources… P.  – .

¹⁰

См. в этой связи: Нэтеркотт Ф. Философская встреча. Бергсон в России (–

) / Пер. и предисл. И. Блауберг. М.: М. Колеров, . С.  – .

¹¹

См. там же. С.  (примеч. ).

¹²

Согласно иронической трактовке Бергсона

—

стремлениями к «тотемизму» (Bergson H.

Les deux sources… P.  – ,  – ).

¹³

См.: Toynbee A. J. Civilization on Trial and The World and the West. Cleveland a. N. Y.:

Meridian Books, . P.  – .

¹⁴

См.: Рашковский Е. Б. Востоковедная проблематика в культурно-исторической концеп-

ции А. Дж. Тойнби (опыт критического анализа). М.: Наука-

ГРВЛ

, . С.  – .

Лqxq{ 3 (71) 2009 159

***

Так что тойнбианские тексты

—

не просто перегруженное фактогра-

фическими иллюстрациями резонерство

¹⁵

, но именно пусть громозд-

кая, но всё же существенная для мiровой мысли теоретическая исто-

риология, пытающаяся

—

на свой лад

—

объять необъятную истори-

ческую фактуру

¹⁶

. И не случайно же эта фактуально и концептуально

перегруженная система Тойнби оказалась в истории исторической

науки столь мощным стимулом для исследователей самых различных

тематик и направлений. Вплоть до попрекавших британского истори-

ка за «мистику» и «идеализм», но не сумевших пройти мимо богатства

его тематизаций ученых из круга «Анналов»

¹⁷

. Вспомним в этой связи,

сколь сердито и по существу несправедливо полемизировал с Тойнби

в своих «Битвах за историю» Люсьен Февр…

Итак, согласно теоретическому стержню историологии Тойнби, лич-

ность, пытающаяся познать и выразить Мiр-в-себе и себя-в-Мiре, есть

неотъемлемая характеристика истории людей, которая, в свою очередь,

оказывается и неотъемлемым элементом всего космо-исторического

процесса

¹⁸

: от общества к обществу, от цивилизации к цивилизации,

от эпохи к эпохе меняются языки, мыслительные приемы, верования,

формы социальности и хозяйствования, художественные стили, подчас

даже сам характер людских чувствований,

—

но вот эта самая, по суще-

ству мистическая, интуиция человеческого самообретения

¹⁹

в Мiре,

в Боге и в другом человеке присутствует в той или иной акцентировке

и с разной степенью осознанности и интенсивности во всей полноте

нашей исторической действительности.

¹⁵

Таков основной мотив антитойнбианской разоблачительной литературы, исходя-

щей в основном из круга историков-фактологов.

¹⁶

См.: Ortega y Gasset J. Una interpretación de la historia universal, en torno a Toynbee.

—

Md.: Revista de Occidente, .

¹⁷

«Анналисты» и Тойнби дополняют друг друга в истории исторической науки прошло-

го века. Первые делали акцент на повседневном человеческом опыте и на повсе-

дневных человеческих контактах, второй

—

именно вслед за Бергсоном

—

на чело-

веческих смыслах в истории. Но их роднит стремление к постижению истории как

таковой, истории как человеческого времени, а не только частных ее фрагментов. Вспом-

ним мысль Марка Блока об истории как о плазменной, ритмически сложной чело-

веческой длительности (durée), несущей в себе сгустки исторических событий (см.:

Bloch M. Apologie pour l’histoire, ou métier d’historien.

—

P.: A. Colin, . P. , ).

¹⁸

Этот круг бергсоновских идей позднее развивался в философском персонализме

Эдуара Леруа, в теологической космологии о. Тейяра, в ноосферической теории

В. И. Вернадского.

nota bene. Тойнби

—

уже на склоне лет

—

с восторгом воспринял посмертные пуб-

ликации трудов о. Тейяра.

¹⁹

Здесь я пользуюсь своим переводом категории мексиканского историка и филосо-

фа Леопольдо Сеа (Leopoldo Zea): el proyecto asuntivo. Книга Л. Сеа «Философия

американской истории» вышла в России в  г. под моей редакцией. По условиям

андроповского времени мое имя было скрыто под псевдонимом «Е. Ю. Соломина»

160

Евгений Рашковский

Присутствуя в той или иной мере или акцентировке в самой подвиж-

ной текстуре истории

²⁰

, эта мистическая интуиция так или иначе одо-

левает фазы склеротизации, ожесточения и декаданса и

—

худо-бед-

но

—

но всё же сообщает истории моменты единства и преемственно-

сти

²¹

. Влияние бергсоновского учения о многозначном взаимодействии

«открытой души» и «закрытого общества» на это воззрение Арноль-

да Дж. Тойнби представляется мне несомненным.

Силою самоотречения и сострадания, «открытая душа» пророка,

поэта, мыслителя, ученого, реформатора

—

пусть отчасти даже и замут-

ненная упростительными и отчуждающими тенденциями в истории

мiровых религиозных и философских движений,

—

всё же входит в дина-

мику и содержание истории, исподволь способствуя тенденциям ее вос-

становления и корректировки

²²

. Однако, согласно Тойнби (и здесь он

вновь следует за Бергсоном), как бы навязчивым фатумом истории ока-

зываются моменты отчуждения творческого порыва «открытых душ».

Отчуждения в реальных психологических, социокультурных, экологиче-

ских и экономических условиях жизнедеятельности людей. В реальных

regularities. И отсюда

—

потребность поисков новых (и вместе с тем

—

вечных) жизненных ориентиров

²³

среди тех, кто духовно и социально

отчужден,

—

среди (если вспомнить громоздкую терминологическую сет-

ку трудов Тойнби) «внутреннего пролетариата» склеротизирующихся

обществ.

***

И вновь вспоминаем труды Бергсона. При всех ситуативных противоре-

чиях истории, жесткой и безусловной дихотомии духа и материи, вечно-

сти и времени, смысла и факта

—

нам не дано

²⁴

. В обоснование этой идеи

Бергсон вложил весь свой «острый галльский смысл»

²⁵

, да к тому же

еще и помноженный на свой дальний хасидский background

²⁶

²⁰

Не случайно во многих своих трудах Тойнби цитировал слова Духа Земли из Пер-

вой части «Фауста»:

So schaff’ ich am sausende Webstuhl der Zeit,

Und wirke der Gottheit lebendiges Kleid («Так я тружусь за гудящим ткацким ста-

ном времени

И тку живую одежду Божеству»)

²¹

.См.: Тойнби А. Дж. Постижение истории. М.: Прогресс-Культура, . С.  – .

²²

См.: Toynbee A. J. An Historian’s Approach to Religion / Based on Gifford Lectures

Developed in the Univ. of Edinburgh in the Years  a. . L., etc.: Oxf. Univ Press,

. P.  – .

²³

.Или, по словам частично вдохновленного Бергсоном Марка Блока,

—

той «необра-

тимости порыва» (l’irréversibilité d’élan), которой, по существу, и конституирует-

ся история (Bloch M. Op. cit. P. ).

²⁴

. См. в этой связи: Блауберг И. И. Указ. соч. с. .

²⁵

Из «Скифов» Александра Блока.

²⁶

Проблематика «еврейского» Бергсона напрямую не входит в задачу данного моего

дискурса. Может быть, в дальнейшем (если буду жив!) она станет предметом осо-