Лебедева Т.П. Геополитика
Подождите немного. Документ загружается.
2015 году. К этому сроку планируется завершить создание в Восточной Азии единого рынка торговли
(свободный поток товаров, услуг, капиталовложений) наподобие Европейского Союза, но пока без
единой валюты.
Иллюстрацией эффективной интеграции, а также демократизации в Восточной Азии является
деятельность такой региональной организации, как Азиатско-Тихоокеанский парламентский форум
(АТПФ). Эта организация была создана в январе 1993 года. Первоначальные члены организации –
Австралия, Бруней, Индонезия, Канада, КНР, Мексика, Новая Зеландия, Папуа-Новая Гвинея, Южная
Корея, Сингапур, США, Таиланд, Микронезия, Филиппины, Япония. В 1993 году в АТПФ вступила и
Россия. В настоящее время (2007) в организацию входит 27 государств. На последней 15-й сессии этой
организации, состоявшейся в январе 2007 года в Москве, рассматривались четыре блока вопросов. Во-
первых, политическая ситуация в регионе и вызовы, которые представляют не только региональную, но
и глобальную угрозу, прежде всего, международный терроризм, распространение оружия массового
поражения, локальные войны. Во-вторых, проблемы международного торгово-экономического и
инвестиционного сотрудничества в регионе. В этом контексте обсуждались вопросы энергетической
безопасности, взаимодействия в сфере высоких технологий, инфраструктурная составляющая
регионального сотрудничества, а также проблемы экологии. В-третьих, вопросы регионального
взаимодействия в гуманитарной сфере, в том числе в сфере здравоохранения, образования, науки,
культуры. По инициативе российской делегации впервые в практике АТПФ обсуждались вопросы,
связанные с налаживанием межцивилизационного и межконфессионального диалога в регионе с целью
содействия укреплению взаимного уважения, толерантности и взаимопонимания между государствами
и народами этого обширного региона. В-четвертых, проблемы самосовершенствования организации,
так как АТПФ – молодая, динамично развивающаяся межпарламентская организация. Особое внимание
уделялось налаживанию более тесного взаимодействия с такими влиятельными транснациональными
региональными структурами, как АТЭС, АСЕАН, Шанхайская организация сотрудничества и др. На 15-
сессии были приняты 20 резолюций по таким вопросам, как борьба с терроризмом и наркотрафиком,
северокорейская ядерная проблема, энергетическая безопасность и т.д. Хотя резолюции АТПФ, в
отличие от ооновских, имеют рекомендательный характер, все же они есть консенсусное выражение
единого мнения, понимания того, что национальный закон, который является эффективнейшим
инструментом в борьбе с различными угрозами, должен совершенствоваться с учетом законодательного
опыта других стран.
Свидетельством того, что в целях эффективного развития и региональной безопасности ведущие
страны региона стремятся выйти за его границы, солидаризуясь с ближними странами, является
Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), которая была создана в 1996 году по инициативе
Китая и России. Кроме Китая и России, в нее вошли такие государства Центральной Азии, как
Казахстан, Киргизия и Таджикистан. В 2001 году к альянсу присоединился Узбекистан, статус
наблюдателя имеют Монголия, Пакистан, Иран, а интерес к деятельности организации в той или иной
форме проявляют США, ЕС, Япония, а также АСЕАН. Страны «шанхайской шестерки» не скрывают,
что стремятся укрепить и расширить альянс. Включиться в перспективе в эту организацию могут
Монголия, Афганистан, Индия и Пакистан. ШОС создавалась в то время, когда нужно было
урегулировать множество пограничных конфликтов, теперь же она превратилась в макрорегиональную
организацию, основа которой – экономическое сотрудничество и координация усилий по борьбе с
терроризмом.
В Шанхайскую организацию сотрудничества входят страны, обладающие огромным энергетическим
потенциалом, - Россия, Казахстан и отчасти Узбекистан – и самый быстрорастущий потребитель –
Китай. В регионе, где функционирует ШОС, кроме Китая, крупными потребителями энергоресурсов
являются Индия, Пакистан Южная Корея, страны АСЕАН. Система трубопроводов на пространстве
ШОС, связывающая Россию, Казахстан, Среднюю Азию и Китай, закладывает основу для создания
единого энергетического рынка Шанхайской организации. ШОС вполне может стать организацией,
способной выстраивать правила и инфраструктуру для взаимного торгово-экономического обмена,
способной занять достойное место в экономическом и политическом пространстве Юго-Восточной
Азии, где еще недавно безраздельно доминировали Япония и США.
Наряду с процессами интеграции в Восточной Азии остаются сложные проблемы и противоречия,
которые дестабилизируют или могут дестабилизировать региональное и мировое геополитическое
пространство. Характеризуя регион как нестабильный, Зб. Бжезинский подчеркивает: «Восточной Азии
еще предстоит определить, будет ли ее геополитическое будущее походить на судьбу Европы в первой
половине XX века или на европейскую историю второй половины того же столетия. Кое-чем
81
сегодняшняя Азия навевает мрачные воспоминания о Европе в канун 1914 года. Впрочем, это еще не
значит, что регион обречен воспроизвести трагический европейский опыт саморазрушения. Быть
может, Азия избежит повторения ошибок Европы, не сумевшей справится с междоусобным
соперничеством своих держав»
127
. Стабильности и безопасности региона отчасти угрожает интенсивный
рост могущества ряда азиатских стран – Китая, Индии, Южной Кореи, стран АСЕАН, которые
становятся конкурентами лидирующей длительное время в регионе Японии. Колоссальный
экономический успех некоторых стран региона таит в себе и определенный политический риск,
который отягощен в значительной степени тем, что Китай – ядерная держава, но авторитарная.
Как отмечает Г.Киссинджер: «В геополитическом плане для каждой крупной азиатской державы,
включая Китай, проблема состоит не столько в том, чтобы завоевать соседей, сколько в том, как
помешать соседям объединиться против нее. Япония боится укрепления китайского колосса. Опасения
самого Китая относительно Японии и России основываются на столетнем опыте {отношений с этими
странами}. В течение более полувека идет пограничный спор между Китаем и Индией, восходящей к
распрям между императорским Китаем и британскими правителями Индии»
128
. Основными
соперниками за региональное первенство в Восточной Азии являются Япония и Китай. Несмотря на
огромный объем взаимной торговли и инвестиций между Китаем и Японией, наследие прошлых войн и
исторических обид все еще здесь не преодолено, сохраняется взаимное недоверие. Япония опасается
появления нового Китая и пытается принимать меры, которые служили бы барьерами на пути
китайских гегемонистских устремлений. Продленный несколько лет назад Договор о взаимном
обеспечении безопасности между США и Японией (договор между Японией и США об обороне был
подписан в 1960 году) с зоной совместной ответственности, включающей Тайвань, явно направлен
против Китая и служит преградой для укрепления атмосферы доверия между Токио и Пекином. В
марте 2007 году Япония и Австралия подписали двустороннюю декларацию об обороне. Хотя
документ и не имеет статуса договора (японские политики полагают, что конституция страны не
позволяет Японии заключать полноценные военные договоры), военное сотрудничество между
Японией и Австралией существенно расширится. Согласно тексту декларации, обе страны будут
совместно бороться с терроризмом, проводить миротворческие операции, защищаться от общих
врагов, проводить боевые учения и обмениваться агентурными данными. В послевоенной истории
Японии Австралия стала второй после США страной, с которой было подписано подобное соглашение.
Для Австралии Япония также стала крупнейшим после США военным союзником. В Пекине полагают,
что подписание оборонного соглашения между Токио и Канберрой – это пролог к созданию
полноправного военного блока с участием США, Австралии и Японии, который будет направлен
против КНР. В Пекине не исключают, что военное сближение Японии и Австралии инспирировано
администрацией США. Китай опасается, что со временем к этому соглашению, как утверждает Токио,
должна подключиться четвертая страна – Индия. Китай всячески противостоит реализации военных и
ядерных амбиций Японии. Последняя также беспокоится по поводу превращения Южной Кореи в
экономического соперника, который будет всячески препятствовать восстановлению японского
доминирования в Северо-Восточной Азии (Япония осознает, что Корея никогда не забудет
сорокалетней японской оккупации). В связи с этим Япония неоднозначно относится к возможному
объединению Южной и Северной Кореи. Япония помогает Северной Корее экономически выжить,
разрешая корейской диаспоре в Японии переводить определенные финансовые средства в Северную
Корею.
В Восточной Азии много и других геополитических проблем, которые могут осложнить ситуацию в
регионе. Противоестественна разделенная Корея. Весьма опасен ядерный вызов, дерзко брошенный
Северной Кореей. Доминирующим региональным вопросом является индийско-пакистанское
противостояние, причину которого очень лаконично сформулировал Г.Киссинджер: «Возникновение
Пакистана стало для Индии проблемой не только потому, что привело к отчуждению территории,
которую индийские лидеры считали частью своей страны, но еще и потому, что утверждение, будто
мусульманам нет спокойной жизни в Индии, можно считать миной замедленного действия,
угрожающей постоянными гражданскими раздорами»
129
. Камнем преткновения в индийско-
пакистанском конфликте стал вопрос о принадлежности Кашмира (спорная область на крайнем севере
Индийского субконтинента, где проживает 5 млн. человек, 70% которых – мусульмане), который вошел
в состав индийского штата Джамму и Кашмир. Несмотря на демаркационную линию между
127
Бжезинский Зб. Выбор Глобальное лидерство или мировое господство. М.2004. С.144-145.
128
Киссинджер Г. Нужна ли Америке внешняя политика? М. 2002. С.119.
129
Киссинджер Г. Указ соч. С.165.
82
пакистанскими и индийскими районами, которая появилась в результате соглашения, подписанного в
середине 1972 года после одержанной Индией быстрой победы, Пакистан продолжает считать Кашмир
своей собственной территорией, а его передачу Индии – незаконной. Индия, в свою очередь, считает
Кашмир неотъемлемой частью собственной территории. Геополитическую ситуацию в регионе может
осложнить и нерешенность тайваньского вопроса, тем более что в марте 2005 г. в Китае был принят
Закон о предотвращении раскола страны, направленный на воссоединение Тайваня с континентальным
Китаем и предусматривающий при определенных условиях использование для достижения цели
вооруженную силу. Долгие приграничные споры между Китаем и Индией, спор между Китаем и
Японией по вопросу об островах Сенкаку, т.е. споры между двумя мощными региональными
державами, могут привести к тому, что одна из сторон попытается достичь своих целей с помощью
силы. Не решен вопрос о южных островах Курильской гряды: спустя 62 года после завершения Второй
мировой войны формальный российско-японский мирный договор все еще не подписан. Кроме того, от
политической нестабильности страдают Индонезия и Филиппины. Видимо, надолго мировым
дестабилизирующим фактором останется Афганистан.
Как известно, проблемы, противоречия, конфликты всегда были и будут. Но наличие вышеназванных
региональных проблем и конфликтов опасно, прежде всего, потому, что в Восточной Азии, в отличие
от Европы, нет региональной всеобъемлющей системы безопасности, созданной совместными
усилиями всех стран региона, подобно ОБСЕ и НАТО, которая бы прогнозировала, предотвращала,
разрешала споры и конфликты. Основной сегмент безопасности в регионе создан Соединенными
Штатами Америки, так как Восточная Азия, согласно американской геостратегии, является зоной
жизненно важных интересов США, которые они защищают всеми средствами, включая вооруженные
силы. В Японии и Южной Корее постоянно находится примерно по 40 тысяч американских
военнослужащих, еще 20 с небольшим тысяч размещено на кораблях Седьмого флота США,
сосредоточенных в прилегающих к Восточной Азии водах Тихого океана. Но Соединенные Штаты
Америки далеко не для всех стран данного региона являются авторитетом, особенно в последние годы.
9.2. Геополитическая стратегия Латинской Америки.
В настоящее время стратегическая ценность латиноамериканского региона возросла, так как его
геополитика может значительно изменить геополитическую картину мира. Основная тенденция
современной геополитики Латинской Америки – это стремление избавиться от весьма
продолжительной, чрезмерной «опеки» США и заявить о себе как о самостоятельном акторе в мировом
геополитическом пространстве. Реализация этой цели имеет свои позитивные и негативные
геополитические результаты.
Вписаться в новые мировые реалии, в глобализированный мир с его новыми требованиями и
правилами, стать влиятельным игроком в геополитическом пространстве Латинская Америка может,
прежде всего, благодаря своим природным ресурсам, таким как нефть, газ, металлы, соя, растительное и
животное производство. Продолжение экономического роста в развитой части мира и восходящих
странах-гигантах сейчас в огромной степени зависит от этих ресурсов. Те, кто на мировом рынке
владеют этими ресурсами, в сегодняшних условиях при росте их дефицитности и высокой котировке,
безусловно, выигрывают, в том числе и латиноамериканские страны- поставщики. США, например,
берут из Латинской Америки треть всех ресурсов, необходимых для поддержания своей экономики.
Одним из основных торговых партнеров и крупных инвесторов ряда ведущих стран
латиноамериканского региона стал Китай, фактически соперник Соединенных Штатов Америки, до
недавнего времени доминировавших в этом регионе.
Весьма перспективной и позитивной для геополитики региона является внутрирегиональная
экономическая и политическая интеграция. Латинская Америка пошла по пути интеграции вслед за
Европой, накопила немалый опыт и достигла определенного эффекта. Внутрирегиональный
интеграционный процесс укрепил экономическую базу, способствовал солидаризации стран, расширил
возможности внешнего маневра. Но интеграционные блоки Латинской Америки, в отличие от Европы,
не достигли высшей стадии интеграции, ввиду таких причин, как усиление центростремительных
тенденций в регионе, появления новых интеграционных блоков, зачастую стремящихся «растворить» в
себе уже существующие на континенте блоки, а также «левого поворота» в политической конъюнктуре
Латинской Америки. В настоящее время в регионе заметна деятельность таких крупных
межправительственных организаций, как Андское сообщество (АС), Группа Рио, МЕРКОСУР и
Южноамериканское сообщество наций. Андское сообщество было создано в ноябре 1969 г., и в него
вошли Боливия, Венесуэла, Колумбия, Перу и Эквадор.
83
Андское сообщество ставит перед собой три основные цели. Первая – углубление собственной
интеграции с целью создания единого рынка, т.е. необходимо развивать пока несовершенный
таможенный союз путем согласованной тарифной политики и установления правил, обеспечивающих
эффективное функционирование рынка, чтобы обеспечить свободный товарообмен и сделать рынок
андских стран привлекательным как для партнеров в области торговли, так и в сфере инвестиционных
вложений. Вторая цель – это социальная составляющая интеграционных процессов, т.е. усиление роли
государственной политики региональной интеграции в таких сферах, как малый и средний бизнес,
территориальное и технологическое развитие, инновации, обеспечение устойчивого развития, а также
усиление роли энергетического фактора как основного связующего звена стран Андского сообщества.
Третьей задачей является укрепление политического взаимодействия стран Андского сообщества,
проведение мероприятий в области общих стратегических интересов: борьба с распространение
наркотиков, внешняя безопасность, борьба с бедностью и неравенством. Деятельность АС выходит за
рамки латиноамериканского региона. АС поддерживает тесные отношения с Европейским Союзом и
надеется заключить соглашение АС – ЕС, которое подразумевает создание зоны свободной торговли.
Андское сообщество заключило ряд договоров, которые позволяют развивать сотрудничество и
политический диалог с Россией, Китаем, Индией. В настоящее время в Андском сообществе очевиден
некоторый кризис, который спровоцирован сепаратными переговорами Вашингтона с Перу и
Колумбией (США подписали с правительствами Колумбии и Перу соглашения о свободной торговле),
что привело к серьезным трениям внутри сообщества и выходу из него Венесуэлы.
В 1986 году латиноамериканскими государствами была создана группа Рио как постоянно
действующий механизм политических консультаций для согласования единых латиноамериканских
позиций по ключевым региональным и международным проблемам. В настоящее время в нее входят 19
стран Латинской Америки (Аргентина, Боливия, Бразилия, Чили, Колумбия, Коста-Рика, Эквадор,
Сальвадор, Гватемала, Гондурас, Мексика, Никарагуа, Панама, Парагвай, Перу, Доминиканская
Республика, Уругвай, Венесуэла, а также представитель от стран Карибского сообщества по принципу
ротации). Группа Рио является наиболее авторитетным и влиятельным латиноамериканским
политическим объединением, играет конструктивную роль в межамериканских отношениях и
отношениях со странами и организациями других регионов. Стратегия взаимоотношений группы Рио и
ЕС была сформулирована в их совместной декларации в 1997 г. и включала торгово-финансовое
сотрудничество, политический диалог, устойчивое развитие, борьбу с наркобизнесом. Сформулирована
и предметная повестка дня политического диалога этого субрегионального объединения с Россией:
международная безопасность, борьба с наркобизнесом, реформа ООН, мировая экономическая
ситуация.
МЕРКОСУР (название организации происходит от испанского Mercado Comun del Sur, что означает
«Южноамериканский общий рынок») образован в 1991 году, когда по инициативе Бразилии Аргентина,
Бразилия, Парагвай и Уругвай подписали в Асуньоне Учредительный договор. В 2006 году в
МЕРКОСУР вошла Венесуэла, а Чили, Боливия, Колумбия, Эквадор, Перу являются ассоциированными
членами этой организации. МЕРКОСУР - крупнейшая организация в Латинской Америке,
объединяющая 250 млн. человек и более 75% совокупного ВВП континента. Появление МЕРКОСУР в
определенной степени противоречило геополитике США в этом регионе. Создав Североамериканскую
зону свободной торговли (НАФТА) в 1988 г., куда вошла, кроме США, Канада, а в 1993 г.
присоединилась Мексика, Соединенные Штаты надеялись распространить эту зону свободной торговли
и на регион Южной Америки в целях отстаивания своих экономических интересов в этом регионе. Но
был создан МЕРКОСУР – альтернативный полюс в рамках Западного полушария по отношению к
Северу, к НАФТА. После присоединения Венесуэлы к МЕРКАСУРУ его геополитический потенциал
значительно вырос: огромные энергетические ресурсы Венесуэлы плюс промышленный и
технологический потенциал такого латиноамериканского гиганта как Бразилия, плюс рынок и
агроиндустриальные ресурсы Аргентины. Но оптимистической геополитической перспективе
МЕРКОСУРа мешают серьезные внутренние трения, причиной которых являются некоторые
разногласия и противоречия между его членами, а также и такой внешний фактор, как Соединенные
Штаты Америки, которые не расстались со своим проектом панамериканской зоны свободной торговли.
После того, как Соединенным Штатам не удалось уговорить латиноамериканцев на реализацию этого
проекта, т.е. на фактическое растворение МЕРКОСУРа в НАФТА, на действие принципов свободной
торговли НАФТА на территории всего Западного полушария, они прибегли к сепаратным переговорам
с отдельными «миноритарными» участниками МЕРКОСУРа, в частности с Уругваем и Парагваем,
используя при этом их некоторое недовольство деятельностью МЕРКОСУРА. Видимо, таким образом
84
Соединенные Штаты предотвращают возможность превращения МЕРКОСУРА в процессе дальнейшей
интеграции региона в инструмент, препятствующий Соединенным Штатам вступать в двусторонние
отношения со своими традиционными друзьями, и нейтрализуют эффект вступления в МЕРКОСУР
опасной для их геополитики Венесуэлы.
Наглядной иллюстрацией стремления стран Латинской Америки избавиться от излишней «опеки»
США, стать самостоятельным мировым центром и стремиться к многополярному миру является
формирование Южноамериканского сообщества наций. Подписание декларации о создании новой
организации - Южноамериканского сообщества наций (ЮСН) – региональной политической и
экономической организации государств Южной Америки состоялось на саммите 12 государств в Куско
(Перу) в декабре 2004 года. В ЮСН вошли государства-члены МЕРКОСУР (Аргентина, Бразилия,
Парагвай и Уругвай), Андского сообщества (Боливия, Венесуэла, Колумбия, Перу и Эквадор), а также
Чили, Гайана и Суринам. Гайана и Суринам подписали декларацию, но отложили свое вступление в
Южноамериканское сообщество наций на неопределенный срок. В декларации ЮСН подчеркивалось,
что создание Южноамериканского сообщества наций будет способствовать не только решению общих
региональных проблем, прежде всего, искоренению бедности и социального неравенства, но и внесет
весомый вклад в дело достижения многополярного мира и коренного переустройства существующего
миропорядка. В течение 15 лет ЮСН намерено добиться интеграции экономик и создать зону
свободной торговли, а также в ближайшее время изучить возможность объединения всех электросетей
стран в единую систему энергообеспечения Южной Америки. Но пока Южноамериканское сообщество
наций находится на стадии консультаций и декларации позитивных намерений.
Обретению Латинской Америкой авторитета и влияния в мире способствует и демократический выбор
ее стран. Если после Второй мировой войны в течение трех десятилетий Латинская Америка была
регионом авторитарных, часто военных режимов, многие из которых удерживались у власти
репрессивными методами, то с начала 80-х годов большинство стран региона выбирают
демократическую альтернативу: на смену военных диктаторов приходит гражданское правительство,
избранное широкими массами населения. Но демократизация не принесла латиноамериканскому
региону необходимой для успешного развития стабильности. Как свидетельствует не столь длительный
опыт демократизации в регионе, эта тенденция в ряде стран прерывалась и прерывается откатом и
возвращением авторитарных принципов управления.
Как известно, с момента образования Североамериканских Соединенных Штатов и провозглашения
доктрины Монро, Латинская Америка представляла особый интерес для бизнеса и политики
Вашингтона. Но если Соединенные Штаты приложили немало сил и во многом способствовали
демократическому выбору латиноамериканских стран, то их помощь в развитии социально-
экономической сферы латиноамериканских стран США была не столь успешна, ибо североамериканцев
в большей степени интересовала собственная экономическая выгода в этом регионе. В Латинской
Америке постепенно образовывалась колоссальная пропасть между миром экономики и миром
политики. Темпы экономического роста в 1980-1990-е годы снизились в два раза. Резкое увеличение
импорта привело к банкротству национальных компаний, усилило инфляцию, безработицу,
пауперизацию масс в целом и среднего класса, в частности. Нарастало общее социальное недовольство
вследствие финансовых кризисов и отсутствия ощутимых позитивных результатов неолиберальных
реформ. Страны Латинской Америки винят и не безосновательно в своих бедах, прежде всего, США и
международные организации, такие как МВФ, БР, находящиеся под контролем США. Как отмечает
известный американский социолог И.Валлерстайн, основная причина падения темпов роста
латиноамериканских стран – монетаристский курс либерализации экономики по рецептам МВФ, тогда
как страны Юго-Восточной Азии пошли по пути протекционизма и защиты национальной экономики
130
.
Реакцией латиноамериканских обществ на значительные негативные издержки либерализации
экономики, связанные прежде всего со свертыванием социальных программ, стал левый поворот
многих стран Латинской Америки. Среди левых режимов стран Латинской Америки можно выделить
два различных типа. Первый – социально-демократический вариант (в европейском варианте) – это
Чили, Бразилия, Аргентина, Уругвай, второй – радикальный – представляют Венесуэла, Боливия,
Эквадор, Никарагуа (с незримым присутствием Кубы). Радикальный левый режим может существенно
дестабилизировать геополитическую ситуацию в регионе и мире. Первая опасность радикального
левого поворота заключается в том, что вместо конструктивной критики политики США, выработки
стратегии взаимовыгодных отношений с США, ибо последние – главный торговый партнер
латиноамериканских стран, леворадикальные режимы (особенно президент Венесуэлы Уго Чавес)
130
Валлерстайн И. Конец знакомого мира. М. 2004. С.53.
85
проповедуют яростный антиамериканизм. Вполне естественным и нормальным для суверенного
государства является, например, требование Эквадора убрать с его территории американскую военную
базу или отказ Венесуэлы от военно-технического сотрудничества с США и ее переориентация в этом
отношении на Китай и Россию. Но опасно то, что на почве оголтелого антиамериканизма некоторые
латиноамериканские страны солидаризуются с весьма опасным для мирового порядка нынешним
правительством Ирана. Президент Ирана Махмуд Ахмади-Нежад активно продвигает идею создания
глобального антиамериканского альянса, в котором, по его мнению, важная роль должна отводиться
Латинской Америке. Первым конкретным шагом к созданию антиамериканского блока стало
формирование Ираном и Венесуэлой фонда по противодействию политике США и выделение двух
млрд. долларов на финансирование всего, что подрывает позиции США в мире. Создание
антиамериканского блока с такими лидерами, как Иран и Венесуэла, может представлять вполне
реальную угрозу американским интересам, прежде всего в области энергетической безопасности: Иран
и Венесуэла являются членами ОПЕК, занимающими соответственно четвертое и пятое места по
добыче нефти в мире и выступающие за увеличение нефтяных цен. Иран и Венесуэла рассчитывают в
перспективе на поддержку всех сил, заинтересованных в Латинской Америке, Азии и Африке, имея в
виду прежде всего Китай, активно осваивающий указанные территории. Пекин, конечно же, не будет
открыто ввязываться в борьбу с Вашингтоном, ибо это ему совершенно не выгодно в настоящее время,
однако Иран и Венесуэла вполне могут рассчитывать на его благосклонность.
Вторая опасность исходит из проверенного историей факта, что механизмы управления левых
радикальных режимов не могут эффективно решить социально-экономические проблемы, более того, в
перспективе могут привести к социальным конфликтам, вплоть до гражданской войны. Получив 56%
голосов и став в 1998 г. президентом Венесуэлы Уго Чавес, лидер левых радикалов, сделал крайне
популистское предложение: провести референдум, который отменил бы конституцию Венесуэлы,
лишил бы полномочий законодательную и судебную власть, а также поставил бы правительство под
контроль «учредительного собрания». На референдуме его предложение было принято 92% голосов.
Через три месяца его партия получила 92% мест в новом собрании. В декабре 1999 г. была принята
новая конституция, которую Чавес назвал «одной из самых совершенных в мире». Новая конституция
фактически полностью уничтожала независимые ветви власти в Венесуэле. Она лишила полномочий
законодательную (указ президента имеет силу закона без утверждения парламентом) и судебную
власть, продлила президентский срок на год, устранила одну из палат парламента, сократила
гражданский контроль над армией, резко усилила присутствие государства в экономике, а также
позволила учредительному собранию отправлять в отставку судей. Чавес огласил программу реформ,
главные из которых – это национализация СМИ, газовой и энергетической отраслей, превращение
транснациональных компаний, ведущих добычу нефти в поясе реки Ориноко, в миноритариев,
контроль над металлургической промышленностью, наступление на крупных землевладельцев, а также
многократное увеличение социальных расходов. В августе 2007 года Чавес выступил с предложением
внести в основной закон очередные коррективы. В изменившихся исторических условиях новая
конституция должна отвечать провозглашенной президентом задаче строительства в Венесуэле
«социализма XXI века», творчески развивающего наследие латиноамериканского революционера
Симона Боливара. Новая конституция предусматривает дальнейшее укрепление вертикали власти,
корректировки политической и экономической системы. Поправки предусматривают создание
непосредственно подчиняющихся главе государства новых федеральных и муниципальных округов в
рамках которых президент также сможет создавать «специальные военные регионы», полную
национализацию нефтяных и газовых ресурсов страны, предоставление государству гораздо больших
полномочий по экспроприации собственности. Еще одним важным нововведением станет упразднение
нынешней автономности банка страны и его переход под полный контроль правительства во главе с
президентом. Но основное место в предлагаемой Чавесом конституционной реформе отводится
изменению тех положений основного закона, которые касаются президентской власти и порядка
избрания главы государства. Предлагается нынешний шестилетний президентский срок продлить еще
на один год – до семи лет, а также отменить ограничения на количество президентских сроков (сейчас
глава государства может быть избран не более чем на два срока подряд). После принятия новой
конституции на общенациональном референдуме Чавес получит все шансы стать пожизненным
президентом Венесуэлы.
Вслед за Чавесом о подобных планах заявили и лидеры Никарагуа, Эквадора и Боливии. 1 мая 2006 г.
президент Боливии Э.Моралес объявил о национализации газовой отрасли. Это, по сути, типичная
модель для третьего мира, основанная на яростном антиамериканизме, неприятии свободного рынка и
86
государственном патернализме. Чавес, занимающий президентский пост с 1998 г., использует
нефтедоллары на решение проблемы здравоохранения, образования, строительства доступного жилья.
Вместе с тем в Венесуэле самый высокий уровень безработицы в Западном полушарии – 12,3%, при
этом 30% населения 26 миллионной страны относятся к категории бедняков. Инфляция в 2006 г.
составила почти 15%. Лидерство Чавеса держится на созданной сети социальных проектов и
постоянных огромных пожертвованиях соседям по континенту (и не только по континенту: когда в
июле 2007 г. Белоруссия задержала оплату России за поставленный газ, президент Белоруссии
Лукашенко сказал, что его готов выручить «добрый друг» - президент Венесуэлы). После того как
снизится цена на нефть и у Чавеса кончатся нефтедоллары, его рейтинг резко упадет, ибо
эффективного механизма государственного управления его правительство не создаст.
Геополитические проблемы Африки.
В отличие от таких регионов, как Восточная Азия, Латинская Америка, Африку нельзя назвать актором в
современном геополитическом пространстве. Как отмечает выдающийся американский ученый
И.Валлерстайн, «Африка была исключена из нашей современной миросистемы, и можно полагать, что в
случае сохранения нынешних политических, экономических и культурных механизмов регулирования
миросистемы на протяжении 25-50 лет, тенденция к исключению из нее Африки и африканцев будет
усиливаться»
131
. Можно назвать две основные причины отстраненности Африки от мировых
геополитических процессов. Первая заключается в фактическом отсутствии интеграционного процесса, с
помощью которого регионы позиционируют себя как акторы геополитики, действующие в интересах
региональной и мировой безопасности. В Африке нет движений, которые бы составляли силу
региональной интеграции, наподобие тех национально-освободительных движений, которые
сформировались еще в колониальную эпоху и активно боролись за национальную независимость, были
направлены против разделительного партикуляризма в рамках одного государства. Добившись
национальной независимости, национально-освободительные движения распались, «никакие другие
политические силы не заполнили образовавшийся вакуум и не смогли аналогичным способом
мобилизовать национальное сознание, и такие силы пока не появились»
132
. В отличие от Азии, где после
колониализма очевидной была тенденция к консолидации, в результате которой, например, Индия,
Индонезия, Малайзия стали крупнее, в Африке имела место тенденция к фрагментарности, основной
причиной которой было то, что «административные границы каждой колонии были проведены без учета
этнической и племенной идентичности; более того, колониальные власти нередко даже считали полезным
разделять этнические или племенные группы, чтобы затруднить возникновение сплоченной оппозиции
колониальному владычеству»
133
. Результатом этого стали постоянные этнические и племенные конфликты
и войны. Единению Африки препятствует и снижение легитимности государств. Государства в Африке не
способны обеспечивать безопасность и социальную поддержку населению. В Африке нет ни одной
страны, располагающей достаточными геополитическими ресурсами, чтобы доминировать в регионе, стать
инициатором и лидером регионального интеграционного процесса. Пожалуй, только Нигерия и ЮАР в
состоянии играть некоторую существенную роль за пределами непосредственно прилегающего к ней
региона. Делу объединения африканских стран не может служить и распространение в регионе
демократии. В Африке нет прочно установившихся демократических государств, за исключением ЮАР. С
1990 года выборы с участием нескольких партий прошли в 48 африканских странах к югу от Сахары, что
породило надежду на избавление в регионе от авторитарных руководителей и свирепствующей коррупции.
Хотя демократия несколько приоткрыла африканскую политику и принесла людям свободу, она также
создала хаос и нестабильность, ибо чрезмерное значение в регионе придавалось многопартийности
выборов, а базовые принципы либерального правления фактически игнорировались. «Идею лояльной
оппозиции - самую суть современной парламентской демократии, - отмечает Г.Киссинджер, - трудно
реализовать в случае, когда оппозиция рассматривается как угроза национальному единству, а
принадлежность к ней приравнивается чуть ли не к государственной измене. По этой причине
африканские страны столь склонны к гражданским войнам»
134
.
Единственная межправительственная организация в Африке – это Африканский союз (АС), созданный в
мае 2001 г. на базе Организации африканского единства (ОАЕ) и объединяющий 52 государства Африки.
Основными задачами АС, которые фактически так и остались на бумаге, были провозглашены
131
Валлерстайн И. После либерализма. М.2003. С.71.
132
Там же. С.68.
133
Киссинджер Г. Нужна ли Америке внешняя политика? М.2002. С.224.
134
Там же. С.225.
87
экономическая интеграция, ведение диалога с мировым сообществом с единых позиций, защита
суверенитета, территориальной целостности государств-членов, содействие поддержанию мира,
безопасности и стабильности на континенте, эффективное разрешение региональных конфликтов.
Парламент Африканского союза, в который входят 265 членов национальных законодательных органов из
54 стран континента и который создавался для продвижения демократии, осуществления тесного
политического сотрудничества и обеспечения экономического роста стран Африки, оказался на грани
банкротства из-за того, что ведущие страны континента, такие как Ливия, Нигерия, Алжир, Египет и
Южная Африка, не платят членских взносов.
Вторая причина отстраненности Африки от мировой геополитики заключается в том, что после окончания
холодной войны у ведущих мировых держав в этом регионе не было насущных интересов в сфере
безопасности. Если в годы биполярного мира и холодной войны, будучи стратегическими противниками,
США и СССР, разрабатывая национальную геостратегию, уделяли специальное внимание африканскому
континенту, ибо каждый из них был заинтересован в приобретении новых союзников, в усилении своего
блока, то «с окончанием «холодной войны» вне Африки не осталось стран, которые были бы к ней
враждебно настроены и стремились бы в ней доминировать, равно как и нет ни одной африканской
страны, располагающей достаточными военными и экономическими возможностями, чтобы доминировать
{на континенте} самой»
135
. В связи с этим у США не было необходимости разрабатывать новую
африканскую политику. Более того, после краха биполярного мира, краха СССР у США, ЕС и России
возникли новые и более актуальные, первостепенные геополитические проблемы.
В последние годы крупные мировые державы обращают все большее внимание на африканский регион.
Их интересы в Африке сосредоточены в сфере энергоресурсов – нефти и газа. На долю Африки
приходится 7,4% мировых запасов нефти. Если на данный момент доля Африки в общемировой добыче
составляет 12%, то к 2010 году на долю Африки придется 30% увеличения мирового уровня добычи
жидкого углеводородного сырья и 25% сжиженного природного газа. Большая часть африканской нефти
добывается на побережье Гвинейского залива в Нигерии, Экваториальной Гвинее, Камеруне, Габоне и
Республике Конго. Кроме того, нефть поступает на мировой рынок из Анголы, Алжира, Чада. Обнаружены
месторождения «черного золота» в Судане, Центральноафриканской республике, Мавритании, ведутся
поиски нефти в Уганде. Самыми крупными производителями и экспортерами нефти являются Нигерия,
Ангола, Алжир.
Большой интерес к африканской нефти проявляют Соединенные Штаты Америки, которые после 11
сентября 2001 года целенаправленно и активно ищут эффективные способы покончить с чрезмерной
зависимостью от арабской нефти. Американские компании готовы инвестировать десятки миллиардов
долларов в реализацию существующих и новых проектов в Африке. Вполне возможно, что США в
ближайшее время увеличат свое военное присутствие в Африке для того, чтобы гарантировать
безопасность поставок нефти. Например, островное государство Сан-Томе и Принсипи, обладающее
значительными запасами нефти (по оценкам, 6-11 млрд. баррелей) уже пригласило американцев построить
там базу ВМС и военный порт для патрулирования Гвинейского залива. В последние годы серьезным
соперником Соединенных Штатов в Африке в сфере энергоресурсов стал Китай, который предпринимает
активные действия для получения доступа к сырьевым запасам Африки и обеспечения растущих
потребностей своей экономики. Недавно Китай приобрел 45% акций огромного месторождения Akpo на
глубоководном шельфе в Нигерии за 2,3 млрд. долл. США. Российские компании также проявляют
интерес к энергетическим проектам в Анголе, Алжире, Египте, Ливии, Нигерии, Судане, что, безусловно,
будет способствовать увеличению веса России в энергетическом секторе мировой экономики.
Вероятно, в перспективе в результате значительного повышения роли Африки в удовлетворении мирового
спроса на энергоносители Черный континент может стать одним из мировых центров многополярного
мира. Но в настоящее время еще трудно назвать нефть и газ Африки геополитическими ресурсами,
благодаря которым регион становится финансово и экономически успешным, влиятельным и
авторитетным в современном геополитическим пространстве. Несмотря на значительные поставки нефти
на мировые, прежде всего американский, рынки, собственные нефтеперерабатывающие заводы Нигерии,
например, пребывают в упадке и речь идет об их продаже. Внешний долг Нигерии на 1 января 2004 года
достиг 30,9 млрд. долларов. Несмотря на увеличение доходов от продажи нефти и других природных
ресурсов, регион Центральной Африки погряз в нищете.
Пока Африка является регионом, в большей степени дестабилизирующим современное геополитическое
пространство. О существовании Африки в геополитическом пространстве напоминают периодически
заразные болезни, которые распространяются отсюда по всему миру. Как отмечалось в декларации «Рост
135
Там же. С.222.
88
и ответственность в Африке, принятой на саммите «большой восьмерки» в Германии в июне 2007 г.,
«ежегодно ВИЧ/СПИД, туберкулез и малярия уносят жизни более 6 млн. человек во всем мире и угроза
распространения этих и других инфекционных заболеваний особенно остро стоит в Африке; в Африке
проживает 63% всех ВИЧ-инфицированных людей в мире. Более 80% жителей Африки, нуждающихся в
антиретровирусной терапии, не имеют к ней доступа. Особую озабоченность вызывает постоянный рост
числа инфицированных ВИЧ/СПИДом женщин и девочек»
136
. Кроме того, локальные конфликты и войны
в регионе, в результате которых требуется постоянная гуманитарная помощь, также периодически
напоминают миру об Африке. Африка сегодня – это, прежде всего, вызов, на который должны серьезно и
конструктивно реагировать авторитетные международные организации и ведущие страны мира. Большую
помощь в решении многих проблем в Африке оказывает ООН. Лидеры стран G-8 на саммите в Германии
в вышеназванной декларации также подтвердили свою твердую решимость выполнить обязательства по
содействию развитию африканского континента, в частности продолжать списание задолженности в
объеме до 60 млрд. долларов США, а также увеличить официальную помощь развитию Африки на 25
млрд. долларов в год к 2010 году. В документе «Рост и ответственность в Африке» нашла отражение и
неожиданная инициатива американского президента Д.Буша – увеличить Глобальный фонд по борьбе с
инфекционными заболеваниями по крайней мере на 60 млрд. долларов (половину суммы обязуются
предоставить сами США).
Вопросы для обсуждения.
1. Каковы возможные геополитические результаты региональной интеграции?
2. Каков геополитический эффект использования своих геополитических ресурсов странами
Восточной Азии, Латинской Америки, Африки?
3. Насколько эффективна деятельность межправительственных организаций в Восточной Азии,
Латинской Америке, Африке?
4. Каковы основные геополитические проблемы в регионе Восточной Азии, Латинской
Америки, Африки?
5. Каким образом Африка может стать одним из мировых центров?
Литература.
1. Валлерстайн И. После либерализма. М. 2003. гл. 3.
2. Василенко И.А. Геополитика современного мира. М.2006. Гл. 8, 10, 11.
3. Восточная Азия между регионализмом и глобализмом. М. 2004.
4. Гаджиев К.С. Геополитические горизонты России (контуры нового миропорядка). М. 2007. Гл.
10.
5. Канаев Е. АСЕАН и Россия: отношения после холодной войны. – Мировая экономика и
международные отношения. 2007. № 2.
6. Киссинджер Г. Нужна ли Америке внешняя политика? М. 2002. Гл.3, 4, 5.
7. Латинская Америка: возвращение на авансцену мировой политики. – Мировая экономика и
международные отношения. 2007. № 1.
8. Нартов Н.А. Геополитика: Учебник для вузов. М. 2003. гл. 9-13.
Глава 10. Особенности современной системы международной безопасности и геополитические
угрозы и вызовы.
После краха биполярного мира и окончания холодной войны (в ноябре 1990 г. обе сверхдержавы
подписали Парижскую хартию, после чего последовал крах «народных демократий»), складывается
геополитическая структура мира, которая является отражением иной системы международной
безопасности. Характерная особенность современной системы международной безопасности - это
противостояние двух тенденций: (1) фрагментация и регионализация международной безопасности,
результатом чего является напряженность и соперничество и (2) стремление к глобальной стратегической
взаимосвязанности. На наличие первой тенденции указывают следующие факты:
1. После краха биполярной системы мира произошла децентрализация системы международной
безопасности, последствием которой стала фрагментация мира на относительно самостоятельные
комплексы региональной безопасности.
136
http://news.runet.ru/news/all/08062007/n20358.html
89
2. Соединенные Штаты остались единственной в мире военной сверхдержавой, геополитическим
амбициям которой трудно противостоять. Военные кампании США в Афганистане и Иране не
дают минимально необходимых гарантий безопасности и стабильности.
3. После окончания холодной войны великие державы (кроме США), решая проблемы безопасности,
прежде всего, руководствуются региональными интересами.
4. Возросло соперничество между крупными державами в регионах и мире. Как отмечает Ч.Капхен:
«Возобновление соперничества и конфликтов между крупнейшими мировыми державами, без
сомнения, предопределено. И более всего Америка этому поспособствует, если примется
насаждать свои взгляды на терроризм, полагаясь на то, что всеобъемлющий мир продолжается.
Вместо этого, Америке следует осознать, что превосходство и стабильность, вскормившие ее, уже
начинают ускользать. Европа находится в середине революционного процесса политической и
экономической интеграции, которая постепенно упраздняет важность внешних границ и ведет к
концентрации власти в Брюсселе. Общее благосостояние Европейского Союза скоро составит
конкуренцию царящему в Соединенных Штатах изобилию. Россия в конечном счете воспрянет и,
возможно, займет свое место в интегрированной Европе. Азия отстала не намного. Китай уже
представляет целый регион, и его экономика быстро растет. И Япония со второй по величине
экономикой в мире преодолевает экономический спад и постепенно расширяет свое политическое
и военной влияние»
137
.
5. После распада биполярной системы мира увеличилось количество конфликтов и локальных войн
(вспышка национальных конфликтов и рост напряженности в Европе и на Балканах, на Ближнем
Востоке, на границе между Индией и Пакистаном, в Южной Азии, в Африке), так как исчезли
механизмы, сдерживающие их в период холодной войны. В эпоху биполярного мира большинство
локальных конфликтов не разрешались, накапливался их отрицательный потенциал, а когда исчез
«надзор» в образе противостоящих друг другу США и СССР, конфликты обнажились угрожающе.
Процессам фрагментации и регионализации противостоят мощные центростремительные силы,
усиливающие стремление к глобальной стратегической взаимосвязанности, о чем свидетельствуют
следующие факты:
1. Угроза национальной безопасности принимает все более разнообразный характер, перестает быть
исключительно военной. Такие проблемы планетарного масштаба, как рост запасов оружия массового
уничтожения, международный терроризм, организованное насилие и вооруженные конфликты, массовая
бедность в развивающихся странах, деградация окружающей среды, потоки беженцев, наркотики,
преступность, несут с собой глобальные угрозы, которым можно противостоять только коллективными
усилиями. Эти проблемы не могут быть решены с помощью только военной силы или средствами
отдельного национального государства. Необходим глобальный механизм координации и сотрудничества
между странами.
2. Второй факт, подтверждающий, тенденцию стремления к глобальной взаимосвязанности, заключается
в том, что во многих регионах происходит постепенный сдвиг в направлении к совместной обороне или
многосторонним мерам безопасности. В настоящее время военная глобализация, угрозы и вызовы,
имеющие глобальный характер, заставляют серьезно переосмыслить идею национальной безопасности и
практическую ее реализацию. Доктрина национальной безопасности остается одним из самых важных
принципов современной государственности. Государство с момента своего возникновения заботилось о
сохранении суверенитета, т.е. о своей национальной безопасности, понимаемой как недопущение
внешней агрессии. Национальная безопасность традиционно понималась, главным образом, в военных
терминах: как мобилизация, развертывание и использование военной силы с целью достижения
национальных целей. В век глобализации с ее вызовами и угрозами достижение национальной
безопасности становится сложной и долговременной проблемой для всех государств. В эпоху
глобализации национальная безопасность в значительной степени может быть обеспечена только с
помощью формирования системы коллективной или глобальной безопасности. В современном мире
происходит институциализация системы совместной обороны, укрепляются коллективные меры
оборонного характера и международное военное сотрудничество. Для большинства развитых
европейских стран, например, стратегия «национальной безопасности» почти перестала отличаться от
стратегии международной безопасности, поскольку все они образуют единую систему «коллективной
безопасности», в пределах которой военная сила не играет никакой активной роли в отношениях между
государствами, являющимися элементами этой системы.
137
Капхен Ч. Закат Америки: Уже скоро. М. 2004. С.26.
90