Козенкова В.И. (отв.ред.); Краснов Ю.А. (отв.ред.); Розенфельдт И.Г. (отв.ред.) Вопросы древней и средневековой археологии Восточной Европы

Подождите немного. Документ загружается.

Рис. 1. План погребального сооружения на городище близ бывшего Саввино-Сторожевского мона-

стыря

1 — контуры ямы сооружения на уровне материка; 2 — контуры дна ямы сооружения; S — очажная

яма; 4 — камни; 5 — древесный тлен; 6 — уголь

находился с южной стороны, где имелась ступень высотой около 0,25 м

от уровня пола. Рядом со входом находилось земляное возвышение высо-

той от уровня пола около 0,4 м. На полу у входа имелось небольшое

углубление диаметром около 0,35 м, заполненное углем и золой, под кото-

рыми наблюдался прока л материка — остатки открытого очага, имевшего,

по-видимому, ритуальное назначение. Слабый угольный слой восточнее

доходил до стенки ямы (рис. 1—2). Конструкция этого сооружения,

прямоугольного, срубного, с углубленным в землю полом и земляной же

ступенью, ведущей внутрь, со входом в одной из узких сторон и открытым

141

Рис. 2. Профили погребального сооружения иа городище близ бывшего Саввиио-Сторожевского

монастыря

1 — уровень современной почвы; 2 — материк; з — уголь; 4 — древесный тлен; 5 — камни

очагом, близко напоминает жилища, известные на ряде позднедьяковских

поселений

. По аналогии с ними кровлю его можно реконструировать

как двухскатную (рис. 3). Очевидно, погребальное сооружение копиро-

вало жилища этого периода, являясь своеобразным «домиком мертвых».

Судя по размерам сооружения, максимальная высота его внутреннего

пространства вряд ли превышала 1,7—1,8 м, так что встать в рост чело-

век мог только в средней части его. В дверь же входить можно было только

сильно согнувшись. Подобные постройки еще недавно были распростра-

нены в различных районах финно-угорского мира

. Такими были и удмурт-

Горюнова Е. И. Этническая история Волго-Окского междуречья. — МИА, 1961,

№ 94, с. 64, 65, 84, 85, 110; Краснов Ю. А. Раскопкп на Успенском городище

в 1961 — 1962 гг. — КСИА, 1964, вып. 102, с. 98, 99.

Харуаин Н. Н. Очерки развития жилища у финнов. М., 1895, с. 22—23, 31; Завойко К.

Временные жилища крестьян Костромской и частью Владимирской губ. Кострома,

142

Рис. 3. Опыт реконструкции внешнего (1) и внутреннего (2) вида погребального сооружения

на городище близ бывшего Саввино-Сторожевского монастыря

ские культовые домики «куала», размеры которых иногда достирали

всего нескольких квадратных аршин

Яма постройки, заполненная черной землей, в верхних горизонтах

содержала древесный тлен, вероятно, от рухнувших стен и перекрытия.

С глубины 0,2—0,25 м в северной части ямы прослеживались скопления

обломков глиняной посуды, под которыми находились небольшие скоп-

ления мелких обломков кальцинированных человеческих костей с при-

липшими к ним частицами золы, угля, обожженной глины — остатки

трупосожжений, совершенных на стороне. В средней и южной частях

1920; Пономарев А. А. К характеристике Варнавинского уезда. — В кн.: Врачебно-

санитарный обзор Костромской губ., вып. VIII. Кострома, 1911.

Богаевский П. М. Очерки религиозных представлений вотяков. ЭО, 1890, № 1,

кн. IV, с. 131.

143

Рис. 4. Расположение погребений и находок в погребальном сооружении на городище близ бывшего

Саввино-Сторожевского монастыря

1 — погребения; 2 — грузики «дьякова типа»; з — миниатюрные сосуды. Глубины отдельных на-

ходок указаны от поверхности

постройки они встречены только на уровне пола. Кальцинированные

кости всегда лежали под обломками посуды или среди них. Очевидно,

остатки сожжений либо помещались в сосуды-урны, либо прикрывались

целыми или разбитыми сосудами. Постановка сосудов рядом с погребе-

ниями, вероятно, не практиковалась.

Всего в сооружении зафиксировано не менее 24 погребальных комп-

лексов, состоящих из скоплений обломков или почти целых сосудов

и кальцинированных костей (рис. 4). Количество последних никогда

не превышало двух-трех десятков: на место захоронения переносилась,

144

Рис. 5. Находки из погребального сооружения

I—3 — бронзовые подвески; 4—6 — грузики «дьякова типа»; 7—9 — миниатюрные сосуды

очевидно, лишь небольшая часть праха умерших, так что погребения

носили в известной мере символический характер. В четырех случаях

(погр. 8, 10, 11, 22) вместе с остатками сожжений были положены брон-

зовые украшения или их фрагменты, имевшие (кроме украшения из погр. 8)

слабые следы огня, в двух случаях (погр. 10, 13) рядом с кальцинирован-

ными костями найдены кости конечностей лошади. Характерно наличие

почти в каждом комплексе обломков сосудов, пережженных на сильном

огне и деформировавшихся. Воздействию огня они подверглись только

с одной стороны. Вероятно, эти сосуды ставились рядом с кремируемым

145

Рис. 6. Керамика из погребального сооружения

1 — тип 1; 2, 3 — тип 2; 4, 5 — тип 3

покойником и были принесены в «домик мертвых» вместе с кальциниро-

ванными костями и остатками погребального костра.

Интересно размещение остатков кремаций в «домике мертвых». Боль-

шая часть их (15 из 24) располагалась в виде тесного скопления в северной

части сооружения, противоположной входу. Здесь они лежали не менее

чем в три ряда, перекрывая друг друга. Вероятно, остатки кремаций

помещались в несколько ярусов на каких-то деревянных конструкциях

в виде полок в сочетании с земляными ступенями или ступенью (рис. 3, 2).

Когда эти конструкции разрушились, остатки сожжений осели вниз,

146

образовав непонятное, на первый взгляд, скопление обломков керамики

и кальцинированных костей. Об этом свидетельствует и расположение

обломков сосудов при погребальных комплексах: они лежали так, как

будто подверглись сдвигу в направлении от стенок сооружения к ею

центру. Расширение стенок ямы в северной части сооружения можно

расценивать как упор для таких деревянных конструкций, а повышение

уровня пола здесь же — как остатки широкой земляной ступени.

Несмотря на значительное смещение отдельных погребальных комп-

лексов, удалось предположительно выделить четыре их типа.

Тип I. Остатки сожжений помещались в небольшом сосуде, прикры-

том крупным сосудом, перевернутым вверх дном. В этих случаях из об-

ломков керамики погребального комплекса всегда восстанавливались

два сосуда, большой и малый, а при расчистке наблюдалось расположе-

ние обломков малого сосуда под обломками большого, причем у первого

венчики находились в обычном положении, у второго — в направлении

вниз. Этот тип зафиксирован в 10 случаях (погр. 3, 4, 5, 6, 11, 12, 15,

16, 18, 19).

Тип II. Остатки сожжения высыпались на поверхность (пол соору-

жения, земляная ступень, деревянные конструкции) и прикрывалась

постановленным вверх дном сосудом. В этом случае из обломков керамики

погребального комплекса восстанавливался один сосуд, а при расчистке

наблюдалось расположение его фрагментов венчиком вниз и доньішкоі/

вверх. Зафиксирован в 6 случаях (погр. 9, 13, 17, 20, 22, 23).

Тип III. Остатки сожжений высыпались на поверхность, а на них

были брошены обломки одного или нескольких сосудов. В этих случаях

на остатках сожжения или среди них были найдены лишь отдельные

фрагменты от 1—4 сосудов, ни один из которых не восстанавливался

даже наполовину. Зафиксирован в 5 случаях (погр. 1, 2, 14, 21, 24).

Тип IV. Остатки сожжения помещались в сосуде-урне. В этих

случаях из обломков керамики погребального комплекса восстанавли-

вался один сосуд, а при расчистке наблюдалось расположение кальци-

нированных костей внутри него, причем дно оказывалось под обломками.

Зафиксирован в 3 случаях (погр. 7, 8, 10).

При погребениях типов I и II на дно перевернутого сосуда иногда

клали небольшой плоский камень (погр. 11, 15, 16, 17, 19, 20, 22, 23).

Интересно уже упоминавшееся земляное возвышение рядом с входом.

На нем найдены два грузика «дьякова типа» (рис. 5, 4—5) и два мини-

атюрных сосуда (рис. 5, 8, 9), имевшие, вероятно, какое-то отношение

к погребальному ритуалу. Само возвышение можно рассматривать в ка-

честве своеобразного «алтаря».

В «домике мертвых» найдено всего 867 обломков керамики. Из них

238 — обожженные, принесенные в погребальное сооружение вместе

с остатками сожжений. Подавляющее большинство сосудов, не носив-

ших следов огня, принадлежали погребальным комплексам. Почти пол-

ностью восстанавливаются 29 таких сосудов. Кроме того, в заполнении

погребального сооружения были найдены отдельные фрагменты сосудов

иного облика и, очевидно, иного времени, попавшие сюда случайно

147

из культурного слоя. Это обломки позднесетчатой керамики и грубых

гладкостенных сосудов с орнаментацией по стенкам.

Среди керамики, относящейся к погребениям, удалось уверенно опре-

делить форму около 50 сосудов, которые принадлежали трем типам.

Тип 1 (рис. 6, 1). Большие плоскодонные сосуды с расширяющимся

туловом, ясно выделенными плечиками и горлом, представляющим собой

воронкообразный раструб с прямо срезанным венчиком. Высота равна

или несколько превышает наибольший диаметр, днище широкое, толстое,

с закраинами. Диаметр по венчику 23—25 см, наибольший диаметр 27—

29 см, диаметр дна — 16 __18 см, высота 29—31 см, толщина стенок —

0,8—1,0 см. Высота горла 3,5—4 см. Наибольший диаметр сосудов при-

ходится примерно на 2/3 их высоты. Тесто с примесями крупного песка

и дресвы, хорошо промешанное, плотное. Цвет обычно серо-коричнева-

тый, обжиг хороший, поверхность заглажена. Орнамента нет. Найдены

обломки не менее 23 сосудов этого типа. В 14 случаях они были постав-

лены вверх дном, прикрывая сожжения, помещенные в сосуды типов 2 и 3

или непосредственно на поверхность. В 3 случаях в такие сосуды были

помещены остатки сожжений, в одном случае обломки 2—3 таких сосудов

лежали на остатках сожжения. Обломки остальных сосудов, сильно

обожженные, были принесены, вероятно, вместе с остатками сожжений

из погребального костра.

Тип 2. (рис. 6, 2, 3). Небольшие приземистые мискообразные со-

суды с плоским дном, расширяющимися кверху стенками, имеющими

плавный изгиб плечиков примерно на 3/4 высоты и значительно отогнутым

округлым венчиком. Высота сосудов примерно равна 1/2 наибольшего

диаметра, приходящегося на венчик. Диаметр по венчику составляет

15—19 см, диаметр по плечикам — 14—16 см, высота 8—10 см, диаметр

дна 8—9 см, толщина стенок — около 0,5 см. Цвет поверхности серый

и желто-серый, тесто с примесями мелкого песка, обжиг хороший, по-

верхность тщательно заглажена. Орнамент отсутствует. Найдены об-

ломки не менее 12 таких сосудов, из них в 9 помещались сожжения,

и одном случае обломки такого сосуда были брошены на кальцинирован-

ные кости. Остальные фрагменты были сильно обожжены.

Тип 3 (рис. 6, 4, 5). Горшки небольшого размера (высота 12,5—

18 см, диаметр венчика 11 —16 см, наибольший диаметр 13—18 см, диа-

метр днища 8—10,5 см), с плоским дном без закраин, расширяющимся

кверху туловом, хорошо профилированными плечиками и отогнутым

наружу венчиком. Высота всегда больше или равна диаметру венчика.

Наибольший диаметр приходится на плечики. По составу теста, цвету

и фактуре такие сосуды неодинаковы. Часть из них красноватого цвета

хорошего обжига, с примесью довольно крупного песка или дресвы.

Поверхность иногда носит следы заглаживания в виде бессистемных

штрихов (рис. 6, 4), орнамент отсутствует. Другие сосуды серого или

почти черного цвета, с примесями мелкого песка, плохого обжига. По вен-

чику встречается орнамент в виде нарезок или вдавлений (рис. 6, 5).

Обломки сосудов рассматриваемого типа принадлежали не менее чем

11 сосудам. В двух случаях опрокинутыми сосудами этого типа были

накрыты кальцинированные кости. В двух сосудах помещались сожжения.

148

ß трех случаях обломки таких сосудов были брошены на кальцинирован-

ные кости. Остальные фрагменты принадлежали обожженным сосудам.

Керамический комплекс «домика мертвых» достаточно однороден

и должен быть отнесен ко второй половине I тысячелетия н. э. Здесь нет

ни сетчатой керамики, ни характерной для дьяковской культуры ло-

щеной керамики IV—V вв. Полное отсутствие орнаментации на стенках

сосудов, редко встречающийся орнамент по венчику также должны счи-

таться поздними признаками. Ближайшие аналогии рассматриваемый

комплекс находит на финно-угорских памятниках середины и второй

половины I тысячелетия, преимущественно VI—VIII вв.

Отметим близ-

кие аналогии керамики типов 2 и 3 в погребениях VI — первой половины

VIII в. хорошо датированного Безводнинского могильника в Горьков-

ском Поволжье

В «домике мертвых» найдены единичные бронзовые украшения. Два

из них (погр. 8, 11) — подвески, вероятно, височные, в общем идентич-

ные, но несколько различающиеся размерами и деталями оформления

(рис. 5, 1—2). Они принадлежат к большой и разнообразной группе укра-

шений, в различных вариантах бытовавших у финно-угорского населе-

ния Поволжья в середине и второй половине I тысячелетия н. э. Наиболее

простые и в то же время наиболее ранние экземпляры их увязываются

с комплексами V—VI вв.

Они лишены обоймочек, соединяющих основу

украшения с привесками, и дополнительных украшений на них. Поздней-

шей модификацией следует считать украшения, основа которых состоит

не из трех, а из многих спаянных в виде треугольника проволочных

спиралей, к которым подвешивались несколько бутыльчатых или тра-

пециевидных привесок

. Такие украшения датированы IX—X вв.,

может быть, и XI в.

Украшения из «домика мертвых» не могут считаться

ранними. В то же время они значительно отличаются и от поздних укра-

шений рассматриваемой группы, что дает определенное основание дати-

ровать их промежуточным временем — VII—VIII вв. Наиболее близкой

аналогией им является подвеска с Барвихинского городища под Москвой

В погр. 8 такое украшение найдено вместе с сосудом типа 2, в погр. 11 —

с сосудами типов 1 и 2.

Еще одна подвеска или часть сложного шумящего украшения най-

дена в погр. 22 (рис. 5, 3) вместе с обломками сосуда типа 3. Полная ана-

Третъяков П. Н. К истории племен. . ., с. 64, рис. 36, 2; рис. 41,13; Горюнова Е. И.

Этническая история. . ., с. 50, 75, 85, 110, 232; рис. 15, 1, 2, 5; 25; 47, 2, 4; 57, 7;

59; 98; Воронин, Н. Н. Из ранней истории Владимира и его округи. — СА, 1959,

№ 4; Смирнов А. П., Трубникова Н. В. Городецкая культура. — САИ, 1965, Д 1—14,

табл. 10, 1, 6—8, 10; Розенфельдт И. Г. Посуда Троицкого городища. — СА, № 1,

рис. 6, 21; Краснов Ю. А., Краснов Н. А. Обследование памятников дьяковской куль-

туры, с. 212, рис. 7, 2.

Раскопки 1-го Горьковского отряда Чебоксарской экспедиции Института археологии

АН СССР.

Ефименко П. П. Рязанские могильники. — МЭ, т. III, вып. 1. Л., 1926, с. 74;

Третъяков Л. И. К истории племени. . ., рис. 46 В.

Горюнова Е. И. Этническая история. . ., с. 98, рис. 39.

Там же, с. 98, 101.

Латышеа Г. П., Розенфельдт И. Г. Раскопки Барвихинского городища. КСИА,

1965, вып. 102, рис. 31, 1/.

149

логия ей имеется в погр. 6. Хотимльскою мерянскою моіильника, кото-

рое датируется VI—VIII вв.

Четыре таких же подвески, присоединен-

ные к общей основе, найдены в Максимовском могильнике, дата которого,

по А. А. Спицыну, VIII—IX вв.

Следует отметить, что сочетание трапе-

циевидных привесок в сложном украшении в виде треугольника, обра-

щенного вершиной вверх, встречается только на финно-угорских памят-

никах или там, где среди этнически иного населения можно предполагать

наличие финно-угорского компонента. Наконец, в погр. 10 внутри со-

суда с кальцинированными костями был найден обломок сильно обож-

женной бронзовой пластинки, являвшейся, вероятно, частью какого-то

украшения.

Таким образом, бронзовые украшения из «домика мертвых» позволяют

датировать его в широких пределах третьей четвертью I тысячелетия н. э.,

чему не противоречит керамический материал. Для более узкой дати-

ровки пока нет оснований. Такая дата для позднего памятника дьяков-

ской культуры не является неожиданной. Многочисленные наблюдения

при раскопках последних десятилетий на городищах этого типа показы-

вают, что жизнь на них не прекращается в середине I тысячелетия н. э.,

как это считалось ранее. Само отсутствие в Волго-Окском междуречье

славянских памятников моложе X—XI вв. косвенно указывает, что мно-

гие дьяковские памятники должны иметь значительно более позднюю

верхнюю дату.

В «домике мертвых» найдено три грузика «дьякова типа», два целых

и один фрагментированный. Целые грузики (рис. 5, 4—5), по классифика-

ции К. А. Смирнова принадлежит к типу 1, который характерен для позд-

них слоев дьяковских городищ

. Фрагментированный грузик (рис. 5, 6)

имел более удлиненные пропорции, его поверхность украшена отпечат-

ками зубчатого штампа, идущими полосами параллельно основанию.

Целые грузики, как уже отмечалось, были найдены на возвышении слева

от входа в постройку, фрагментированный — в северо-восточной ее части

где он лежал, вероятно, на деревянной конструкции с остатками сожже-

ний.

Эти находки в погребальном сооружении еще раз подтверждают

мысль о ритуальном назначении грузиков

Миниатюрные сосудики, два из которых были найдены вместе с це-

лыми грузиками и один — на месте очага, не отличаются от известных

на других дьяковских поселениях, главным образом в их поздних слоях

(рис. 5, 7-9).

Прямых и полных аналогий рассмотренному сооружению со всем

его комплексом погребального обряда в известном археологическом мате-

риале нет. Наиболее близким является «домик мертвых» на Березняков-

Горюнова Е. И. Этническая история. . ., с. 119, 120, рис. 56, 7.

Спщын A.A. Древности бассейнов рек Оки и Камы. — СПб., 1901, 25, табл. XXVI,

рис. 10.

Смирнов К. А. К вопросу о систематизации грузиков «дьякова типа» С Троицкого

городища. — МИА, 1971, № 184, с. 81—83, рис. 1, 1.

Смирное К. А. К вопросу о назначении грузиков «дьякова типа». — СА, 1961, № 3.

150