Козенкова В.И. (отв.ред.); Краснов Ю.А. (отв.ред.); Розенфельдт И.Г. (отв.ред.) Вопросы древней и средневековой археологии Восточной Европы

Подождите немного. Документ загружается.

кой изготовления и обычными размерами. Один наконечник имеет более

удлиненные пропорции и слегка вогнутое основание (рис. 1,1). Этот на-

конечник отличается от наконечников Сейменского могильника, близок

к наконечникам Турбинского I могильника

и имеет наибольшее сходство

с наконечниками из гаринских поселений Прикамья

и памятников За-

уралья

. Для изготовления наконечников стрел использовался пестрый

валунный кремень желтых, серых и коричневатых тонов. В коллекции

имеется также массивный удлиненный отщеп с частично ретушированным

режущим краем (рис. І, 8).

Обломки керамики мелки и не дают представления о форме сосудов.

Возможно, они происходят из могил.

Описанный материал дополняет коллекцию находок 1974 г. и подтвер-

ждает вывод о том, что у с. Решное находится могильник сейменско-тур-

бинского типа.

Во время раскопок 1975 г. мы получили от учительницы Р. И. Ко-

шенковой сведения о находке в с. Решном бронзового наконечника копья.

По полученным данным, наконечник длиной около 25 см был найден еще

в 1967 г. случайно при рытье ямы для столба на глубине 25—30 см на тер-

ритории усадьбы В. Ф. Соколова (ул. Лесная, д. 1), примерно в 1,5—2 км

к югу от решенского могильника. Других находок древних предметов на

усадьбе не было. Позднее наконечник был утерян. Однако по описанию

удалось сделать рисунок копья: это было, по-видимому, типичное сеймен-

ско-турбинское копье с вильчатым стержнем, без ушка на втулке

(рис. 1, 22).

В 1975 г. на соседней усадьбе Ю. А. Мирошкина мы раскопали пробный

участок размером 6x2 м, расположенный всего в полуметре от места на-

ходки копья. В раскопе обнаружен почвенный слой толщиной 28—30 см,

а под ним — довольно плотный, почти белый песок без гумусных включе-

ний. Каких-либо находок сделано не было. Очевидно, копье было найдено

в почвенном слое или сразу же под ним, у контакта с песком. Вряд ли

здесь можно говорить о могильной яме. Скорее всего это копье не связано

ни с могильником, ни с поселением. Возможно, оно было в свое время

просто потеряно.

Таким образом, на карте местонахождений сейменско-турбинских

бронз появляется два новых памятника. Они расположены па крайнем

западе ареала, на отрезке Оки между Муромом и устьем Мокши. Уже их

географическое положение заставляет обратить на них пристальное вни-

мание. Надо надеяться, дальнейшие исследования в этом районе позволят

пролить свет на проблему связи могильников этого типа с поселениями

и соотношение их с местными культурами эпохи бронзы.

Бадер О. Н. Древнейшие металлургии Приуралья. М., 1964, рис. 90.

Бадер О. Н. Поселения турбинского типа в Среднем Прикамье. — МИА, 1961, №. 99,

рис. 17, 31 и др.

Берс Е. М. Археологическая карта г. Свердловска и его окрестностей. — МИА,

1951, № 21, рис. 1, 2.

132

«КИММЕРИЙСКИЙ» КОТЕЛ ИЗ БАШКИРИИ

Н. Л. Членова

В 1946 г. в дер. Булгар Чекмагушевского р-на Башкир-

ской АССР был найден клепаный бронзовый котел на поддоне. Он был пе-

редан в местную школу. Здесь с ним познакомился в 1970 г. Н. А. Мажи-

тов

. Верхняя часть котла сломана, сохранился поддон и нижняя часть

корпуса из двух полос, соединенных заклепками. Край верхней полосы

загнут наружу, вероятно, находчиком. Общая высота сохранившейся

части котла около 40 см, высота поддона 7 см (рис. 1).

По форме и технике изготовления котел из дер. Булгар относится

к хорошо известному типу «киммерийских» котлов (название введено

В. А. Городцовым)

, широко распространенных на юге европейской части

СССР. По последней сводке В. С. Бочкарева известно 18 экз. таких котлов.

Они распространены от Подолии и Молдавии до Самарской Луки и Ниж-

него Заволжья

. В более восточных районах «киммерийские» котлы до

сих пор не были известны

Судя по сводке В. С. Бочкарева, большинство «киммерийских» котлов

имеет поддон, вытянутый корпус яйцевидной или тюльпановидной формы,

склепанный из 3—4 (в одном случае — из 5) полос, и две вертикальные

ручки по верхнему краю. Таков же был, очевидно, и котел из Булгар.

Высота его была, вероятно, не менее 53—55 см, а может быть, и больше.

Так, высота котла из Подолии 75 см

, из с. Домашки — около 1 м

Подавляющее большинство «киммерийских» котлов — случайные на-

ходки. Два из них найдены в комплексе с позднесрубной «валиковой» ке-

рамикой хвалынского типа: это котлы из Дикого сада в г. Николаеве

(найден в слое с валиковой керамикой)

и из впускного погребения в кур-

гане у с. Старо-Михайловки близ г. Ставрополя. Здесь были найдены

также обломки глиняного сосуда с валиками с насечками

. Котел из с. Ла-

пас Астраханской области найден был вместе с кобанским бронзовым то-

пором

. Эти находки определяют дату котлов — предскифское время.

Археологическая карта Башкирии. М., 1976, с. 177, № 311. Благодарю Н. А. Мажи-

това за предоставленную фотографию котла.

Городцов В. А. К

вопросу о киммерийской культуре. — ТСАРАНИОН, т. II. М.,

1928.

Бочкаръов В. С.

Кіммерійскі казани. — Археологія, 1972 (Киів), № 5, с. 63—68,

карта на с. 64.

До сих пор наиболее восточным пунктом находки «киммерийского» котла было с. До-

машки близ г. Куйбышева — на 300 км западнее публикуемой башкирской находки.

Antoniewicz W.

Les chaudieres prescythique en bronze. Archaeologia Polona, I. Wars-

zawa, 1958, s. 58.

Измерение автора.

Кривцова-Гракова

О. Л. Степное Поволжье и Причерноморье в эпоху поздней бронзы.—

МИА, 1955, № 46, с. 133, с. 135, рис. 31,

Минаева Т. М.

Нова знахидка казана кіммерійського часу. — Археологія (Київ),

1966, т. XX, с. 171.

Установлено В. С. Бочкаревым по архивным данным. Благодарю В. С. Бочкарева

за это сообщение п В. П. Шилова - за рисупок кобапского топора из с. Лапас.

133

Рис. 1. Котел из д. Вулгар в Баш-

кирской АССР

Эту^дату подтверждают и некоторые косвенные соображения. Еще Н. Ма-

каренко и Е. И. Крупное обратили внимание на сходство «киммерийских»

котлов с клепаными сосудами жемталинского типа

. Помимо техники

изготовления, эти две группы сосудов имеют и другие общие черты: нали-

чие поддонов; орнамент из выпуклых точек на киммерийских котлах

из с. Домашки, Старо-Михайловки и ст. Суворовской (орнамент, выпол-

ненный той же техникой, есть и на некоторых жемталинских сосудах, на-

пример, на сосудах из могил № 41 и 49 в с. Тли)

; техника гравировки, ко-

торой выполнен орнамент на киммерийском котле из Подолии

. Наконец,

находка «киммерийского» котла из с. Лапас вместе с кобанским топором

и многочисленные находки жемталинского типа сосудов с вещами кобап-

ского типа

, находка «киммерийского» котла на кобанской террито-

Макагепко N. La civilisation dos Scythes et Hallstatt. — ESA, 1930, V, p. 33,

34; Крупное Е. И. Жемталинский клад. — Труды ГИМ, 1952, вып. IV, с. 22, 23;

Он же. Киммерийцы на Северном Кавказе. — МИА, 1958, № 68, с. 190, 191.

Техов Б. В. Очерки древней истории и археологии Юго-Осетии. Тбилиси, 1971,

с. 201, рис. 73, 1, с. 202, рис. 73а.

Antoniewicz W. Les chaudieres. . ., fig. 3.

Крупное fi. И. Жомталинский клад; см. также многочисленные находки жомталин-

ских сосудов в кобанском могильнике Тли, нередко с хорошо датированными вещами

VII в. до н. э. (Техов Б. В. Раскопки Тлийского могильника в 1960 г. — СА, 1963,

№ 1, рис. 2, 3; рис. 3, 1; рис. 4, 4; рис. 6; рис. 7, 5, 7; рис. 8, 5, 6; рис. 10,

6, с. 169 —171, и др.), в Красномаяцком могильнике в Абхазии (Транш М. М. Крас-

номаяцкий некрополь. — В кн.: Трапш М. М. Труды (Сухуми), 1969, г. 2, с. 142,

134

рий — на р. Эшкакон

, многочисленные находки сосудов жемталинского

типа за пределами Кавказа, в том числе на Украине, где широко рас-

пространена «валиковая» керамика, — все это говорит о теснейших свя-

зях людей, изготовлявших кавказские сосуды жемталинского типа и

людей, изготовлявших «киммерийские» котлы. Известны находки жем-

талинских бронзовых сосудов вместе с валиковой керамикой и сосудами

жаботинского типа

В. С. Бочкарев датировал «киммерийские» котлы VIII—VII вв. до н. э.

на основании: 1) формы корпуса и ручек некоторых из них, обнаруживаю-

щих влияние литых котлов VIII—VII вв. до н. э., бештаугорского типа;

2) невозможности привязать распространение «киммерийских» котлов

ни к одному из центров металлообработки, существовавших в Восточной

Европе в более ранний период; 3) орнаментов в виде зигзага, спирали и

треугольников, заштрихованных косой «сеткой», аналогии которым имеются

на предметах жаботинского времени на Украине, кобанской культуры

на Кавказе, Симферопольского погребения в Крыму

. В свете приведен-

ных данных представляется неубедительной попытка А. Л. Нечитайло

датировать XIV—XIII вв. до н. э. «киммерийский» котел из станицы Су-

воровской Краснодарского края, найденный в погребении, основывая эту

дату не на самом котле, а на других, менее выразительных вещах

. Эта

дата выглядит особенно странной, если учесть чрезвычайное сходство

суворовского котла с котлом из Старо-Михайловки, найденным с поздней

валиковой керамикой. Пришлось бы предположить, что либо «киммерий-

ские» котлы просуществовали, нисколько не меняясь, 700—800 лет, либо

что все предскифские аналогии киммерийским котлам и тесно с ними свя-

занным сосудам жемталинского типа, приведенные выше, относятся

к XIV—XIII вв. до н. э. Тогда скифское время, следующее за ними, от-

носится к XII в. до н. э., что невозможно.

С какой культурой может быть связан котел из Башкирии? Ни кера-

мики, ни других вещей с ним найдено не было. Находки «киммерийских»

котлов на Северном Кавказе и Украине с поздней валиковой керамикой

как будто подтверждают мысль О. А. Кривцовой-Граковой о связи их

с позднесрубной культурой. Почти все «киммерийские» котлы най-

дены в зоне степи и лесостепи и почти все их находки укладываются в об-

ласть распространения срубной культуры

. На территории Башкирии

табл. XIV, 4), в кобанском кладе из с. Лухвано в Западной Грузии (Иессен A.A.

Клад из селения Лухвано в Грузии. С. ГЭ, вып. XXII, 1962, с. 44—46) и др.

Крупное Е. И. Киммерийцы на Северном Кавказе, с. 191.

Смела, I, 1887, с. 36, 37, табл. III, 2, 15; табл. V, 10; табл. XIII, 3; табл. XV, 7.

Макагепко N. La civilisation. . ., р. 23—33, fig 1, 3, 5, 8, 9; Покровская Е. Ф.

Предскифское поселение у с. Жаботин. — СА, 1973, № 4, рис. 4, 1, 5, рис. 5,

2-7, 9, 10.

Бочкаръов В. С. Кіммерійскі казани. . ., с. 63, 66.

Нечитайло А. Л. Про одне з найдавніших кіммерійських поховань. — Археологія

(Київ), 1975, № 15, с 52—58.

Ср. карту распространения клепаных котлов в статье В. С. Бочкарева (с. 64, рис. 1)

с картой распространения срубной культуры (Археологія Украівськоі РСР, т. 1.

Киів, 1971, карта-вклейка 9). На Волге, в Самарской Луке, где также найден кле-

паный котел, хорошо известна срубно хвалыпская керамика.

135

известно 320 памятников срубной культуры, как ранних, так и поздних,

хвалынских. В то же время памятники других культур эпохи поздней

бронзы (черкаскульской, курмантау, абашевской, андроновско-алакуль-

ской, андроновско-федоровской) относительно немногочисленны, их из-

вестно только по 20—40

. Вполне вероятно, что котел из дер. Булгар

связан со срубной культурой. Он либо изготовлен носителями срубной

культуры на месте, либо это импортная вещь. Дальнейшие находки на

территории между Волгой и р. Белая и в самой Башкирии помогут отве-

тить на этот вопрос.

Археологическая Карта Башкирии. Сведения относятся к 1970 г.

НАХОДКИ С КОРЧЕВСКОГО ГОРОДИЩА

ИЗ РАСКОПОК Ю. Г. ГЕНДУНЕ

К. А. Смирнов

В отчетах о дореволюционных раскопках, хранящихся

в архиве ЛОИА АН СССР, имеются фото- и графические материалы, которые

в свое время не были опубликованы и не вошли в научный оборот. В ряде

случаев сами вещи утрачены и архивные данные — единственный источ-

ник, позволяющий судить о них. Среди этих вещей имеются изображения

предметов, представляющие большой научный интерес, несмотря на то,

что стратиграфическое положение их на том или ином памятнике не изве-

стно. К числу таких материалов надо отнести фотографии находок с Кор-

чевского городища.

Ю. Г. Гендуне работала на этом памятнике в 1903 и 1904 гг. В отчетах

отсутствуют какие-либо данные о стратиграфии и сооружениях, обнаружен-

ных при раскопках. Имеются только данные о находках. В обоих отчетах

есть фотографии, на которых воспроизведены обломки посуды, грузики

дьякова типа и изделия из кости и рога. Керамика почти вся сетчатая и

орнаментированная. Сказать что-либо о характере сетки на основании

фотографий трудно. Следует отметить, что на одном фрагменте поверх сетки

был нанесен орнамент, представляющий поясок из ромбов, образованных

четырьмя точками

. Этот орнамент интересен тем, что встречается на

посуде ряда городищ дьяковской культуры, а также на грузиках дьякова

типа. Такая орнаментация известна на керамике городищ Дьяков лоб,

Графская гора, Пекуновское, Успенское, Сетуньское, на керамике, най-

денной в московском Кремле и в поздних слоях стоянок Умиление и Быки

на Галичском озере, а также на грузиках с городищ Троицкого, Щербин-

ского, Огубского. На других черепках, представленных на фотографиях

К). Г. Гендуне, орнамент нанесен при помощи ямок. Исключение состав-

Архив ЛОИА, ф. 1, год 1903, № 15, л. 81.

136

Рис. 1. Вещи с Корчевского городища ив раскопок Ю. Г. Гендуне

1 — pог; 2—7 — кость; 8—10 — керамика

ляет один фрагмент без отпечатков сетки, где орнамент нанесен при помощи

веревочки, намотанной на палочку.

Значительный интерес представляют грузики дьякова типа. В отчете

за 1903 г. отмечено, что их найдено 8 целых и 2 обломка, в отчете за 1904 г.

на фотографиях имеется 17 грузиков. Большинство грузиков помещено

на фотографиях в таком ракурсе, что тип определить невозможно. Однако

некоторые данные для этого имеются. В отчете за 1903 г. Ю. Г. Гендуне

отмечает, что форма грузиков (она их называет «пряслица») на Корчевском

городище такая же, как и на городище Топорок. Далее она пишет: «Исклю-

137

чением^служит пряслица, состоящая из трех кружков, прикрепленных

горизонтально друг над другом, причем кружки имеют три последующих

размера и образуют нечто вроде усеченного конуса. Расстояние между

кружками 1 см, диаметр нижнего и самого круппого 5

см. Орнамент тот,

что господствует во всех слоях городища, т. е. вдавленные кружки и по

краям поперечная насечка»

. На основании этого описания грузик можно

отнести к типу 4, по предложенной нами классификации

. Грузики этого

типа встречаются па городищах рядко и, несомненно, относятся к концу

периода существования этих предметов, вероятно, ко второй четверти или

середине I тысячелетия н. э.

Судя по фотографиям, на городище также были найдены грузики типа

8а

(рис. 1,5), имеющие расширенную относительно боковой поверхности

верхнюю плоскость, на которэй всегда имеется насечка. Они бытовали

несколько раньше, чем грузики типа 4, вероятно, с IV—III вв. до н. э.

по I в. н. э.

Определить тип других грузиков не представляется возможным.

Можно только отметить, что у двух из них на донной части имеется ради-

альный орнамент (рис. 1, 10).

Большой интерес представляют роговые и костяные предметы, пред-

ставленные на фотографиях в отчете за 1904 г.

Среди них есть заготовки

и проколки. Особенно интересны семь вещей: три гарпуна, три стрелы и

роговой продолговатый предмет. Гарпуны одного типа (рис. 1, 2—4),

состоят из однозубого, овального в сечении пера и круглого или овального

в сечении черешка с муфтой, служявшзй для удерживания ремня. Черешок

вставлялся в паз в древке. Судя по этнографическим параллелям, таким

гарпуном пользовались при охоте на крупную рыбу или водяного зверя.

При ударе наконечник отделялся от древка, и его, а вместе с ним и добычу,

удерживали за ремень.

Такие гарпуны широко известны на поселениях эпохи раннего железа

в лесной полосе. По классификации автора, они относятся к типу первому

(однозубые с муфтой) второго отдела (отделяющиеся) и датируются не

позднее. IV—III вв. до н. э.

Одна из представленных на фотографиях стрел однотипная (рис. 1,5).

Она имеет уплощенное овальное сечение, одна сторона гладкая, на другой

имеется шип. Такие наконечники широко распространены на поселениях

эпохи позднего неолита и раннего железа в лесной полосе

. Эта стрела

должна быть отнесена к типу 14 (однотипные) второго отдела (черешко-

вые). Такие наконечники бытовали во II—начале I тысячелетия до н. э.

На памятниках эпохи раннего железа они встречаются обычно в ранних

слоях. Судя по этнографическим аналогиям, такие наконечники могли

Архив ЛОИА, ф. 1, год 1903, № 15, л. 44.

Смирнов К. А. К вопросу о систематизации грузиков «дьякова типа» с Троицкого го-

родища. Древнее поселение в Подмосковье. — МИА, 1971, № 184, с. 82.

Там же.

Там же с. 96.

Архив ЛОИА, ф. 1, 1904, № 15.

Смирнов К. А. Дьяковская культура. — В кн.: Дьяковская культура. М., 1974,

С. 35.

Смирнов К. А. Дьяковская культура, с. 31.

138

применяться как в качестве наконечников стрел, так и качестве деталей

сложных гарпунов.

Два других наконечника имеют ланцетовидную форму и, насколько

можно судить по фотографии, уплощенное овальное сечение (рис. 1, 6, 7).

Наибольший интерес представляет продолговатый слегка изогнутый

предмет из рога с двумя пазами (рис. 1, У), найденный при работах 1904 г.

Длина предмета 18,5 см, наибольшая ширина 3,5 см, один конец заострен,

другой тупой. На фотографии видны два овальных паза длиной около 2 см.

Аналогичная вещь была найдена на городище Графская гора у города

Кимры

. Кимрская находка богато орнаментирована точками и линиями.

Во всем остальном эти предметы аналогичны, их размеры приблизительно

одинаковы. Форма и размеры предметов, а также расположение пазов

позволяют говорить, что это псалии от довольно примитивной узды. Ве-

роятно, такие псалии применялись с мягкими удилами, изготовленными

из сухожилий или ремней. К. Ф. Смирнов считает, что мягкие удила с ко-

стяными или роговыми псалиями являются наиболее примитивным видом

конского снаряжения

. О примитивности такого снаряжения говорит

и то, что нащечвый ремень не двоился. Вероятно, устройство узды было

такое: псалии был повернут вогнутой частью вперед. Удила соединялись

с поводом при помощи сквозных пазов в центральной части псалия. Третий

канал, обращенный назад, служил для закрепления нащечного ремня.

К. Ф. Смирнов отмечает, что в узде примитивной формы такое положение

возможно

. В этом случае псалии служит не для закрепления двоящегося

нащечного ремня, а только предотвращает продергивание. При таком уст-

ройстве узды были необходимы наносный и подгубный ремни. Они служили

как для устойчивого положения псалиев, так и облегчали управление ло-

шадью. Псалии с городища «Графская гора» по комплексу находок был

датирован VII—VI вв. до н. э.

По-видимому, находка с Корчевского го-

родища должна быть отнесена к этому же времени, тем более что в, коллек-

ции имеются предметы, позволяющие говорить об этой дате. Таким обра-

зом, на двух городищах, расположенных близко одно от другого в бассейне

верхней Волги, найдены псалии от удил одного и того же типа. На других

памятниках верхней Волги и Волго-Окского междуречья они пока не

известны.

Закономерно возникает вопрос, не является ли названная дата для

рассматриваемых удил слишком поздней, так как в это время в южной части

Восточной Европы уже широко бытовали псалии с тремя отверстиями, кото-

рые позволяли использовать раздвоенный нащечный ремень. По-видимому,

в степях, где жизнь человека неразрывно связана с конем, конское снаря-

жение совершенствовалось очень быстро. В лесной полосе дело обстояло

иначе. Хотя верховая езда жителям лесных городищ была известна, но

Смирнов К. А. Роговой псалий с городища «Графская гора». — СА, 1972, № -2,

с. 182.

Смирнов К. Ф. Археологические данные о древних всадниках Поволжско-Уральских

степей. — СА, 1961, № 1, с. 46.

Там же, с. 51.

Смирнов К..А.. Роговой псалий с городища «Графская гора», с. 183.

139

она не играла в их жизни такой большой роли. Для более позднего вре-

мени находки предметов конского снаряжения исчисляются единицами.

Вероятно, рассмотренная узда была не заимствована жителями лесов,

а самостоятельно изобретена. Совершенствовалась она медленно. Воз-

можно, узда такой системы могла бытовать и в более позднее время.

ПОГРЕБАЛЬНОЕ СООРУЖЕНИЕ

НА ГОРОДИЩЕ «ДЬЯКОВА ТИПА»

Ю. А. Краснов, Н. А. Краснов

В 1966 г. на городище близ бывшего Саввино-Сторожев-

ского монастыря под Звенигородом (Московская область) при случайных

обстоятельствах было обнаружено и раскопано погребальное сооружение,

относящееся к позднедьяковскому времени

. В западной части ареала

дьяковской культуры, памятники которой могут быть выделены в особую

группу западно-дьяковских городищ

, до сих пор было известно лишь

одно погребальное сооружение рассматриваемого времени — «домик мерт-

вых» на городище Березняки

Городище, на котором исследован этот уникальный памятник, по рас-

положению и характеру находок является обычным дьяковским поселе-

нием широкого хронологического диапазона

. Погребальное сооружение

обнаружено в средней части его площадки. Культурный слой здесь имел

незначительную мощность (0,1—0,2 м) и слабо насыщен культурными

остатками.

Остатки сооружения представляли собой подпрямоугольное углубле-

ние в материке размером 2,0x1,2—1,3 м. Максимальная глубина его

составляла от уровня материка 0,55 м, от поверхности — 0,62 м. Углуб-

ление было ориентировано длинной стороной с севера на юг. Восточная

и западная стенки его отвесные, северная — пологая, в южной имелась

ступень. Вдоль северной, западной и восточной стенок, уже вне углубле-

ния, на расстоянии 0,1—0,22 м от его края, на уровне материка просле-

жены следы древесного тлена, по-видимому, от бревен сруба, построенного

над углублением. По периметру углубления, на расстоянии 0,2—0,4 м

от его краев, на том же уровне лежали крупные камни, которыми, веро-

ятно, была обложена внешняя сторона стен сруба. Вход в сооружение

Красное Ю. А., Краснов II. А. «Домик мортвык» на городище дьяковского времени. —

АО 1966 г. М., 1967, с. 34—36.

Третьяков П. Н. К вопросу об этническом составе населения Волго-0 некого между-

речья в I тысячелетии н. э. — СА, 1957, № 2.

Третьяков П. II. К истории племен Верхнего Поволжья в I тысячелетии н. э. —МИА,

1941, № 5, с. 58—60; 116, 117, рис. 31.

Краснов Ю. А., Краснов Н. А. Обследование памятников дьяковской культуры в до-

лине Москвы-реки. — СА, 1963, № 1. с. 206—208, рис. 2, 3.

140