Китаев - Смык Л.А. Психология стресса

Подождите немного. Документ загружается.

испытуемых о занимаемом им и «принадлежащем» его напарник по изоляции пространстве

кабины экспериментального стенда

Рассмотрим литературные данные относительно особенностей проксимических переменных при

стрессе. Затем изложим результаты собственных исследований динамики изменения

проксимических показателей при остром и хроническом стрессе.

Оценивая современное состояние проксимических исследований, можно видеть, что пока нет

упорядочепной проблематики этого научного направления. Сложность возникающих проблем

можно проиллюстрировать данными о влиянии скученности на развивающиеся организмы.

Показано, что дети вплоть до юношеского возраста имеют меньшие, чем взрослые, зопы личпого

пространства [298]. В связи с этим, казалось бы, дети должны быть способными переносить более

высокую плотность людей в своем окружении, так как известно, что увеличение зон личного

пространства провоцирует дистрессовое ощущение скученности 1361, 362]. Анализ широкого

круга литературы, посвященной влиянию чрезмерной скученности на развивающиеся организмы,

свидетельствует об обратном 1365]. Молодые организмы, растущие в условиях чрезмерной

скученности, задерживаются в своем развитии [338]. Следовательно, скученность для них не

является простым гипер-стимулирующим фактором [348, 490]. Сообщалось, что приостановка

созревания молодых организмов после рождения может возникнуть из-за скученности, имевшей

место в пренатальном периоде и отсутствующей после рождения [4431. Потомство скученных

мышей было менее активным и пассивно реагировало в тестах на новизну, чем контрольные

мышата. Это различие сохранялось у потомства от ранее скученных ипескученных матерей

независимо от наличия или отсутствия скученности потомства.

Приведенные данные свидетельствуют о том, что проксимиче-ские факторы являются отражением

сложного динамического «овладения» популяцией среды обитания. Это овладение содержит

различные активные и пассивные, осознаваемые и неосознаваемые, уравновешенные и

неуравновешенные между собой проявления. Исследования сущности указанного процесса

поиулянионного овладения средой с позиции проксимики только начаты. До сих пор отсутствуют

исследования соотношения концептов персонального и физического пространств. Не только не

раскрыто, но даже нечетко обозначено соотношение психологического отражения персонального

и группового пространств. Крайне разрозненны данные и суждения относительно

субьективизации факторов, скученное] и вторжения в персональное пространство.

Ниже мы приведем литературные и собственные данные.

детельствующие о

взаимозависимости концепта персонально

300

пространства и чувства вторжения в него в ходе развития хронического дистресса, в частности

вследствие групповой изоляции, скученности, кинетоза и т. д.

Продуктивным, открывающим возможность для психофизических решений задач проксимики

является заключение Г. Эвапса и В. Айхельмана 1362] о том, что скученность при стрессе можно

представить в показателях порога, который зависит, конечно, от некоторой минимальной

плотности индивидов. Более того, этот порог связан с когнитивными их тенденциями, которые

либо снижают, либо увеличивают потребность человека в пространстве [344] и его

чувствительность к пространственным ограничениям [2561.

Вопреки данным о неблагоприятном действии скученности на показатели функционального

состояния и на эффективность деятельности, Фридман и др. [379, 380] не нашли между этими

факторами никакой зависимости. Сопоставление методов получения этих противоречивых

результатов показало, что в экспериментах Фридмана сложность и. напряженность деятельности

были столь невелики (составление слов из группы 10 букв), что дополнительная па-грузка на

организм за счет скученности не исчерпала возможности выполнять эту деятельность на

удовлетворительном, близком к исходному уровню. В указанной работе был

неудовлетворительным критериальный подход к определению критического уровня внешней

стимуляции, делающего ее стрессогенной. По мнению Каплана [439—441], этот уровень

достигается при комплексе показателей стимулирующей информации. При этом должны быть

достаточными ее количество, присутствующее одномоментно, напряженность умозаключений,

необходимых для понимания этой информации, кроме того, должна существовать перспектива для

субъекта быть в состоянии узнать больше о среде как об источнике критической стимуляции.

Существует мнение, что критический уровень стимуляции обусловливается большой величиной

сигнала, конкурирующими сигналами при дефиците времени ответа на них, высокой

неопределенностью (непредсказуемостью) сигнала [362].

Было обнаружено, что экстремальная скученность может быть отнесена к типу стрессоров, для

которых характерен неблагоприятный эффект последействия. К такого типа стрессорам относится

экстремальное шумовое воздействие в отличие, например, от теплового стрессора, создающего

немедленный дистрессовый эффект ж* ' 21. Это положение было подтверждено исследованиями

;

Чйп1

КТ0В

комбинированных стрессоров: тесной скученности и шума looOJ, теспой скученности и

температурного воздействия [400].

Обнаружено, что после пребывания в условиях экстремальной

сноты испытуемые значительно

хуже переносили предъявление

301

им неразрешенных задач, чем лица, пребывавшие перед аналогичной деятельностью в

нестесненных условиях [362]. Сходные данные были получены Д. Шеррод [526]. Надо полагать,

«вовлечение» испытуемых в пассивное стрессовое реагирование за счет неразрешимых задач

усугублялось последействием, предшествующей пассивности, генерируемой стрессором

скученности (в случае, когда последний не чрезмерен и не вызывает взрыва агрессивного

(активного) противодействия среде). Эпстейн и Карлин нашли, что после скученности субъекты

лучше решали простые задачи. Причем у женщин отмечены увеличение содиопетального

поведения (сплоченности, желания сидеть ближе друг к другу), увеличение групповой

сплоченности кооперативного поведения. Напротив, у мужчин после непродолжительной

экстремальной скученности уменьшились групповая сплоченность и кооперативное поведение.

Цитировавшие эту еще не опубликованную работу Г. Энанс в В. Айхельман [362] сообщают, что в

ней приведены интересные объяснения указанных половых различий, однако не приводят этих

объяснений.

В многочисленных исследованиях ироксимических переменных на животных, а также в ранних

исследованиях поведения людей при скученности авторы апализировали значение ситуационных

факторов, упуская индивидуальные и личностные различия объектов исследования. Это породило

многочисленные данные, не отражающие всей сложности реальной действительности. В

частности писали, что якобы как аксиому следует принимать утверждение об увеличении личного

пространства при стрессе и об увеличении стресса при возрастании плотности индивидов. Между

тем было показано, что индивиды с зонами большего личного пространства испытывают больший

стресс скученности, чем люди с меньшим личным пространством, помещенные в одни и те же

условия 13441. Жители больших городов тяжелее, чем сельские жители, переносят

пространственные ограничения во время многомесячной работы на рыбопромысловых базах [256].

Важную роль в возникновении стресса играют темпераменты, характеры и стрессовая

реактивность общающихся в условиях скученности людей, их психологические установки,

мотивы деятельности, морально-этические и социально-культурные нормы [362 и др.].

При скученности и ограничении пространства, выступающих как стрессор, у мышей были

обнаружены физиологические показатели выраженного стресса: увеличение надпочечников и

вилоч-ковой железы, уменьшение выделения андрогенных гормонов тестикулами, снижение

лактации [338]. При высокой скученности резко возрастала электропроводимость кожи у людей

[357]. Психофизиологические исследования подтвердили возникновение

302

стресса при вторжении в личное пространство 1363, 472 и др.]. Скученность и эмоциональная

напряженность межличностных взаимоотношений приводили к срыву выполнения заданной

деятельности. Однако это происходило только когда сокращение межличностной дистанции

осуществлялось при решении задачи, требующей высокой скорости обработки информации;

скученность практически не влияла на выполнение сравнительно простых задач, без дефицита

времени J363J. Различные стрессоры, неявляю-щиеся проксимичеекгога факторами, при

достаточной интенсивности и значимости вызывают стрессовые изменения проксимических

переменных: увеличение личного пространства и дискомфорта от скученности [363].

Существует ряд интересных, но недостаточно обоснованных подходов к интерпретации

феноменов, возникающих при скученности. Эссер [358] предположил существование конфликта

между «старым» мозгом (основание мозга и лимбическая система) и «новым» мозгом

(неокортекс). «Старому» мозгу приписывается преимущественная регуляция эмоциональных

проявлений, которые якобы чаще связаны с личными контекстами эмоций и с интимным

взаимодействием в малойгруппо,в «микрогруппе». Предполагается, что социальные подтексты,

межгрупповос взаимодействие в «макрогруппе» преимущественно сопряжены с

функциональными возможностями «нового» мозга. Согласно цитированному автору, конфликт

между «старым» и «новым» мозгом в какой-то мере обусловливает стресс столкновения

потребности личности как в уединении, так и нри ее социализации.

Было высказано предположение о том, что потребность человека в установлении и поддержании

той или иной степени уединенности связана, в частности, с его способностями «когнитивного

картографирования», т. е. со способностью представлять себе физическое и социальное

окружение, которая зависит как от индивидуальных, так и от внешних факторов [362J.

Предполагается, что при этом важную роль играют характер прогнозирования субъектом

социальных и физических переменных среды, а также баланс между потребностями личности в

автопомии и «агрегации» с другими людьми. Можно полагать, что этот фрагмент функциональной

модели скученности как социологического феномена реально существует. Вместе с тем нельзя

ограничиваться только этим фрагментом для понимания этого феномена и для разработки

методологии управления стрессом, возникающим при скученности.

Ряд частных решений проблемы стресса при скученности содержится в исследованиях влияния на

переносимость скученности индивидуальных особенностей «места опоры» индивида впроцессе

межличностных взаимодействий (интернальпость — экстрепаль-

303

ность) [352], а также в исследованиях влияния индивидуальных различий тревожности 1371J и

вероятного прогнозирования [299].

Теоретическим основанием, лежащим в основе большинства проксимических исследований,

является предположение, что близость к другому индивиду, увеличение числа приближающихся

индивидов, предметное, примыкающее к субъекту окружение — все это действует как

информационная нагрузка. Б случае перегрузки возникает стресс и дистресс. Многие

исследователи ограничиваются анализом количественных показателей такой нагрузки: чем ближе

и чем больше ее агенты, тем быстрее и больше должен субъект обрабатывать информацию о них,

чтобы приблизиться к овладению ситуацией. В рял

работ, кроме количественных, отмечают

качественные показатели среды, обусловленные субъективной неопределенностью, субъективной

невозможностью и тому подобными характеристиками тех или иных агентов среды. Высказаны

сомнения в правомерности указанной модели информационной перегрузки для интерпретации

данных проксимических исследований [362].

Известно, что люди в хорошо структурированных лабораторных ситуациях реагируют на

пространственные и социальные ограничения иначе, чем в менее структурированных полевых

[460]. В полевых условиях зоны личного пространства детей увеличиваются в ходе их развития

вплоть до возраста полового созревания. В лабораторных условиях обнаруживается обратная

направленность изменений размеров личпого пространства, продолжающаяся до того же

возраста. Объяснение этих данных с позиции модели информационной перегрузки, предложенное

их автором, нельзя считать удовлетворительным. При скученности стрессогешшй фактор сложнее,

чем влияние разной структурированности информации. При анализе цитированных данных

следует учитывать и психологические установки различные в полевых и лабораторных условиях,

и преимущественное участие в одном случае образной, в другом ~ логической сферы мышления, и

различную эмоциональную окраску состояний испытуемых, и т. п. Увеличение размера группы

повышает познавательную сложность ситуации для индивида: тогда вторжение в его личное

пространство можпо было бы рассматривать как высший уровень информационной перегрузки

[513]. Но только ли этим объясняется эффект скученности? Конечно нет.

304

5.4

СТРЕСС ПРИ НЕОЖИДАННОМ «ВТОРЖЕНИИ» В ЛИЧНОЕ ПРОСТРАНСТВО

Примером, противоречащим модели информационной перегрузки (как объяснительной при

анализе проксимических данных), служат данные исследования, проведенного при нашем участии

с группой добровольцев в специально оборудованном тоннеле. В нем периодически включалось

тусклое освещение, с тем чтобы испытуемый мог видеть только начало своего пути, т. е.

пространство впереди себя на расстоянии 3—4 м. До следующего включения освещения тоннеля

он успевал пройти примерно 5—6 м в темноте, т. е. часть пути ои продвигался на ощупь. В одном

из участков тоннеля, в котором испытуемый должен был идти в темноте на ощупь, подвешивался

муляж человека. Таким образом, в то время, когда испытуемый в темноте наталкивался на него,

загорался в очередпой раз свет. Одна группа испытуемых знала о наличии муляжа, другой группе

об этом не сообщалось.

«Вторжение» муляжа в персональное пространство испытуемых, наталкивавшихся па него в

темноте, вызывало у них пароксизм страха. «Впервые в жизни почувствовал, как волосы встали

дыбом от ужаса» (из отчета испытуемого К.). «Все тело на миг свела ледяная судорога, когда

висящий «человек» вдруг оказался между моими вытянутыми руками, которыми я ощупывал

стены в темноте» (из отчета испытуемого Г.). Страх возникал и у тех, кто не знал, и у тех, кто знал

о возможном столкновении с муляжом человека. У вторых он был менее выраженным и менее

продолжительным (согласно отчетам о самонаблюдении испытуемых).

Неожиданным для исследователей явилось то,что уряда «оповещенных» лиц наряду с чувством

страха (по их мнению, одновременно с этим чувством) возникало чувство, которое они

характеризовали как «смех», «веселье». Подобные чувства возникали у «неоповещенпых» только

при затухании у них ощущения испуга, а не вместо с ним, т. е. «на фоне памяти об испуге, а не во

время него»

ТЧеТа

испыт

емого

-)-

Можно полагать, что чувство страха было обусловлено в зна-

тельной мере за счет неожиданности проникновения указанного

Уляжа в персональное пространство испытуемых. В данном слу-

возпикал острый стресс, при котором важное место занимало

ств

ТП

пове

ение

ответ на один из «примарных» (врожденных)

нов

1лов

ОГ1

аспости, к которым принадлежит неожиданное прикос-

в==

"ие*. Страх, вздрагивание, замирание — первая (программная)

веввя о

ЧИСЛу

таки

* стимулов принадлежат, помимо внезапного прикосно-

1 еще ряд воздействий: падение, громкий звук, вспышка света. 11 л .

• А. Китаев-Смык 305

фаза активного эмоционально-двигательного реагирования при остром стрессе [116, 123 и др.].

Второй фазой (ситуационной) является экстатическое реагирование. Ознакомленность человека, с

тем, что его ожидает псевдоопасность, вовлекала его в игровую ситуацию. Это создавало у него

психологическую установку, лред-пастроенность на игровое поведение с эмоционально

позитивный!! переживаниями. Надо полагать, что такая установка в описанных выше опытах не

могла «отменить» первую фазу активпого стрессового реагирования (страх, вздрагивание). Тем не

менее преднастройка на игровую ситуацию способствовала актуализация одновременно с первой

и второй экстатической фазы — преждевременному «торжеству победы» над опасностью, хотя

страх перед нею еще не исчез. Таким образом, и чувство страха, и экстатическая веселость

активизировались одновременно. Эмоциональный накал испуга, надо полагать, способствовал

появлению столь же выраженного начала экстатических переживании второй фазы стрессового

реагирования, которые были значительно сильнее, чем можно было бы ожидать в аналогичной

игровой ситуации, если эта ситуация была бы лишена фактора, генерировавшего испуг. Реакция на

неожиданное проникновение в персональное пространство (как и реакция на другие

«примарные» стимулы) вызвана скорее семантикой стимула (тем, что символизирует эти

стимулы), чем их информационными физическими параметрами [351], «программа» таких

реакций сопряжена с фило- и онтогенетическим опытом.

Следует сказать об особой значимости угрозы «вторжения» в персональное пространство

предмета, принимаемого за человека, в отличие от «вторжения» других объектов. Человек,

неизвестный человек «символизирует» потенциально высокий уровень знаний. Если он

враждебен, он может разгадать твои способы защиты, он может быть хитрее тебя, вместе с

тем он может «уничтожить» тебя не только физически, но и морально. Таким образом, в

ситуации стрессогенного проникновения в личное пространство является значимым фактор

интеллектуального, мыслительного «могущества» объекта вторжения.

Для индивидов, верящих в существование сверхъестественных, магических сил, угроза

«вторжения» в персональное пространство носителей таких сил может явиться более

стрессогенным, чем угроза «вторжения» в нее реального человека. Даже при отсутствии активных

суеверий, если индивид не защищен убежденностью в своем превосходстве над иррациональными

явлениями или активными знаниями способов мистификации, тогда столкновение с имитацией

носителей «сверхъестественных сил» может привести к значительным последствиям. В качестве

примера приведем описание случая, когда иностранные туристы для развлечения облачились в

маски

306

страшилищ, злых духов, т. е. маски, традиционно используемые

их стране DO время

карнавальных шествий. Местные жители не знали о существовании такого рода масок. Дело

происходило ночью. Дистресс у некоторых местных жителей достиг столь высокого уровня, что

потребовалась врачебная помощь. Этот случай указывает на необходимость для предотвращения

возможности страха перед «вторжением» в персональное пространство сверхъестественных

факторов не только наличия социокультурных норм, исключающих суеверия, но и знаний

различных конкретных приемов и способов мистификации. К этому кругу вопросов примыкает

проблема различного реагирования субъекта, например, при пользовании общественным

транспортом в часы пик, агрессивно-грубое в одном случае — в толпе незнакомых людей,

терпеливо-нркливое в другом случае — при наличии людей знакомых [532]. Существует мнение о

необходимости различать факторы «плотности» и «скученности», которые зависят от

ситуационной обстановки, от направленности и интересов, внимания и организованности

большинства лиц, составляющих толпу [362, 540). Очевидна разница отношения друг к другу

людей, теспо сидящих на стадионе во время спортивных соревнований, когда их внимание

отвлечено друг от друга, и людей, тесно сидящих на скучпом уроке или в ожидании лекции, где

больше возможности для взаимодействия этих людей.

5.5

«МЕЖЛИЧНОСТНАЯ ТЕРРИТОРИЯ»

ПРИ ХРОНИЧЕСКОМ ДИСТРЕССЕ

Персонализированная территория, будучи мнимым феноменом опирающимся на реальную

территорию, может показаться субъекту гомогенной (однородной); по своей аначимости для него

границы личного пространства могут быть субъективно недифференцированными. Более того, сам

факт существования личного пространства, являющегося как бы продолжением или

представительством вовне внутреннего пространства субъекта, может ускользать от сознания

последнего. Это характерно для комфортного состояния, когда внимание субъекта отвлечено от

его физического окружения. Так может быть и когда субъект находится в состоянии

значительного дискомфорта, в случае «самоотчуждепия» субъекта

Дереализацией его

представления о стрессогенном окружении.

В состоянии адаптационной активности функциональных систем человека тем более, если эта

активность близка к дистрессу, в ознанцп актуализируется концепт личного пространства в виде

тех

пл

н иных его проявлений. Наиболее заметны эмоциональные Реакции на изменение

предметного и социального окружения, а

также изменения представлений о субъективной значимости тех или иных проксимических

переменных и т. п. [274, 532]. При длительном пребывании на одной и той же территории

становятся субъективно различимыми разные зоны личного пространства. Дифференциация

личного пространства по признаку различной субъективной значимости его зоны более ярко

проявляется при длительном дистрессе.

«Скученность», сложный психологический феномен, возникает при достаточно продолжительном

совместном пребывании нескольких (многих) людей сравнительно близко и неизолированио Друг

от друга. При «скученности» в условиях изоляции персонализированные территории нескольких

субъектов оказываются пак бы взаимопроникающими. В результате у людей формируется едииое

представление о «своей» и «чужой» территории, которое мы ниже называем представлением о

межличностпой территории. Возникновение такого взаимопроникновения «своей» и «чужой»

территорий было изучено нами в экспериментах при длительной, многосуточной относительной

изоляции испытуемых, когда дистресс скученности усугублялся кинетозом, вызванным

гравитоинерциопиьш стрессом — непрерывным медленным вращением помещений, в котором

находились люди. Модельная операторская деятельность, а также психологические и медико-

физиологические исследования занимали весь рабочий день испытуемых (9—Ю часов). Их

занятия в «свободное время» также были регламентированы.

Эксперименты продолжительностью до месяца проводились в специальном стенде «Орбита»

[149]. Жилая кабина диаметром 3,6 м, высотой 2,2 м была оснащена для длительного относительно

комфортабельного пребывания в ней двух человек (рис. 29, 1).

В кабине имелись два спальных места, два кресла, столы для работы, шкафы для хранения личных

вещей и рабочего оборудования, кухонный отсек, туалет, душевая и т. п. В распоряжении

испытуемых была бытовая радиоэлектроаппаратура: радиоприемник, магнитофон, телевизор,

пылесос и т. д. К кабине примыкал коридор длиной 16 т, который вместе с кабиной являлся

консолью центрифуги с диаметром вращения 20 м. В ходе экспериментов использовались

вращения со скоростями 24—72 град/с.

В результате комплексного стрессогепного действия (укачивание-вращение, относительная

изоляция, занятость напряженной деятельностью) у испытуемых возникали ярко выраженные

проявления дистресса с широким спектром симптомов: головная боль, рвота, чувство слабости,

апатия, затруднения при интеллектуальной деятельности, адинамия, раздражительность,

обидчивость. репрессивность и т. д. (129, 130, 133, 158 и др.].

Изучение межличностной территории (МТ) испытуемых прово-

308

Рос. 29. I — схема внутреннего помещения стенда «Орбита» l — стол с приборами, г — откидной

стол, з — часть спального места, трансформируемая п кресло, 4— шкаф для вещей, 5 — шкаф для

постели, е — откидная кушетка (часть спального места), 7 — кухонный отсек, « —

электропультолый отсек, в — туалет — душ, 10 — коридор

II — зоны межличпостной территории испытуемых А и В а — зона «укромное убежище» для А и

«неизвестная» для Я; б — зона неприкосновенной собственности А и неприкосновенная для Б; в

— зона доминирования А по признаку Близости и зона субдомипирования Б, в

— зопа

доминирования А по признаку компетентности и зона субдоминировапия В; е зона равного

пользования А и Б; д — зопа совместного пользования А и Б; е — зона субдоминирования А и

доминирования Б; ж — вона неприкосновенная для А и неприкосновенной собственности для Rj з

— зона «неизвестная» для л и «укромное хранилище» для Е; и — зона «уединения» А и

«непосещаемая» Б; к — оона, непосещаемая А и «уединения» Б

Далось ыри наблюдении за их жизнедеятельностью при посещении их экспериментаторами, с

помощью телевизионной аппаратуры, путем опроса их по типу «свободного интервью» и методом

анкетирования, а также при изучении их дневниковых записей.

Анализ использования испытуемыми предметной среды (поме-

309