Киселев Е.А. Основы общей риторики
Подождите немного. Документ загружается.
3. В застольном общении легко даются любые обещания, любые
клятвы, делаются любые предложения и звучат любые ответы. На
следующий день застольщики со смущением убеждаются, что пьяным
речам – грош цена, что все, сказанное накануне, было своеобразным
театром, не более. Некоторые честно предупреждают: после третьей
рюмки мне не верь! Но большинство забывает предупредить. Так что
серьезные разговоры лучше вести на сухую голову.
Вот как толковали за столом мушкетеры Дюма:
– А теперь, - продолжал Атос, - пока мы ждем вина,
расскажите-ка мне, д’Артаньян, что сталось с остальными.
Д’Артаньян рассказал ему, как он нашел Портоса в постели с
вывихом, Арамиса же – за столом в обществе двух богословов. Когда он
заканчивал свой рассказ, вошел хозяин с заказанными бутылками и
окороком, который, к счастью, оставался вне погреба.
– Отлично, - сказал Атос, наливая себе и д’Артаньяну, - это о
Портосе и Арамисе. Ну, а вы, мой друг, как ваши дела и что произошло
с вами? По-моему, у вас очень мрачный вид.
– К сожалению, это так, - ответил Д’ Артаньян, - и причина в
том, что я самый несчастный из всех нас.
– Ты несчастен, д’Артаньян! – вскричал Атос. – Что случилось?
Расскажи мне.
– После, - ответил д’Артаньян.
– После! А почему не сейчас? Ты думаешь, что я пьян? Запомни
хорошенько, друг мой: у меня никогда не бывает такой ясной головы,
как за бутылкой вина. Рассказывай же, я весь превратился в слух.
Д’Артаньян рассказал ему случай, происшедший с г-жой Бонасье.
Атос спокойно выслушал его.
- Все это пустяки, - сказал он, когда д’Артаньян кончил, - сущие
пустяки.
- «Пустяки» – было любимое словечко Атоса.
- Вы всё называете пустяками, любезный Атос, - возразил
д’Артаньян, - это не убедительно со стороны человека, который
никогда не любил.
Угасший взгляд Атоса внезапно загорелся, но то была лишь
минутная вспышка, и его глаза снова сделались такими же тусклыми и
туманными, как прежде.
- Это правда, - спокойно подтвердил он, - я никогда не любил.
Далее Атос поведал д’Артаньяну о том, как некий граф (один из
моих друзей, а не я, запомните хорошенько) убил свою жену, обнаружив
на ее плече клеймо в виде лилии – знак наказания за воровство.
- О, боже, Атос! Да ведь это убийство! – вскричал д’Артаньян.
- Да, всего лишь убийство… - сказал Атос, бледный как смерть. –
Но что это? Кажется, у меня кончилось вино…
И, схватив последнюю бутылку, Атос поднес горлышко к губам и
выпил ее залпом, словно это был обыкновенный стакан. Потом он
опустил голову на руки. Д’Артаньян в ужасе стоял перед ним.
- Это навсегда отвратило меня от красивых, поэтических и
влюбленных женщин, - сказал Атос, выпрямившись и, видимо, не
собираясь заканчивать притчу о графе. – Желаю и вам того же.
Выпьем!
- Так она умерла? – пробормотал д’Артаньян.
- Еще бы! – сказал Атос. – Давайте же ваш стакан… Ветчины,
бездельник! – крикнул он. – Мы не в состоянии больше пить!
- А ее брат? – робко спросил д’Артаньян.
- Брат? – повторил Атос.
- Да, священник.
- Ах, священник! Я хотел распорядиться, чтобы и его повесили, но
он предупредил меня и успел покинуть свой приход…
Д’Артаньян был потрясен страшным рассказом Атоса, однако
многое было еще неясно ему в этом полупризнании. Прежде всего, оно
было сделано человеком совершенно пьяным человеку пьяному
наполовину; и тем не менее, несмотря на тот туман, который плавает
в голове после двух-трех бутылок бургундского, д’Артаньян,
проснувшись на следующее утро, помнил каждое слово вчерашней
исповеди так отчетливо, словно эти слова, одно за другим,
отпечатались в его мозгу.
Явившись затем к Атосу, Д’Артаньян услышал следующее:
- Я был вчера сильно пьян, дорогой друг, - начал он. – Я обнаружил
это сегодня утром, почувствовав, что язык еле ворочается у меня во
рту, и пульс все еще учащен. Готов биться об заклад, что я наговорил
вам тысячу невероятных вещей!
Сказав это, он посмотрел на приятеля так пристально, что тот
смутился.
- Вовсе нет, - возразил д’Артаньян. – Насколько мне помниться,
вы не говорили ничего особенного.
А.Дюма. Три мушкетера.
Тонкий психолог, А.Дюма – отец неспроста придал этой беседе,
имеющей принципиальное значение для сюжета романа, столь
утрированно застольный характер. Ведь выпей Атос в обычную
мушкетерскую меру, он продолжал бы молчать о своей трагедии, как
молчал долгие годы до того, и ни д’Артаньян, ни читатели так ни о чем
бы и не узнали. Возможно пришлось бы ограничить всю интригу романа
бриллиантовыми подвесками.
Любили застольные посиделки и на Руси. Одна из них
представлена А.С.Пушкиным в «Борисе Годунове»:
Хозяйка
(входит)
- Вот вам, отцы мои. Пейте на здоровье.
Мисаил
- Спасибо, родная, Бог тебя благослови.
(Монахи пьют; Варлаам затягивает песню:
«Как во городе было во Казани…»)
Варлаам
(Григорию)
- Что же ты не подтягиваешь, да и не потягиваешь?
Григорий
- Не хочу.
Мисаил
- Вольному воля…
Варлаам
- А пьяному рай, отец Мисаил! Выпьем же чарочку за
шинкарочку…
Однако, отец Мисаил, когда я пью, так трезвых не люблю; ино
дело пьянство, а иное чванство; хочешь жить как мы, милости просим
– нет, так убирайся, проваливай: скоморох попу не товарищ.
Григорий.
Пей, да про себя разумей, отец Варлаам! Видишь: и я порой
складно говорить умею.
Григорий, как оказалось, постничал не зря: трезвый, он сумел
выведать у шинкарки, что идет облава на беглеца из Москвы,
психологически подготовиться ко встрече с приставами и бежать от
них. В заключение следует заметить, что и А.Дюма – отец и
А.С.Пушкин превосходно знали, о чем пишут.
Многие норовят в застольной беседе блеснуть остроумием. Это –
сугубо индивидуальное качество, равно как и способность оценивать
его. В застольной беседе, однако, имеет смысл не столько
стимулировать остроумие (по методу Варлаама), сколько
контролировать его, ибо, осмелимся повториться, эмоции и ораторов, и
слушателей в застольи непредсказуемы.
Для большинства людей произнесение монологической речи –
редкое событие, своего рода ЧП. От беседы же не уйти никуда. Это
ежедневное, привычное дело, и тем не менее, как мы видели, беседа
беседе рознь, и держаться в различных видах беседы и риторически, и
чисто психологически надо по-разному. Но есть здесь и нечто единое.
Беседа любого вида – это тест не только речевой, но и общей
культуры человека, его духовного уровня, и тест взаимный.
1.7. Умение убеждать
Одной из важнейших речевых целей устных выступлений, наряду
с сообщением конкретной информации и созданием определенного
настроения, является убеждение, т.е. целенаправленное воздействие на
взгляды и мнения слушателей. Древние греки понимали риторику как
искусство убеждать при помощи слова. Убеждение – ключевой момент в
деятельности таких ораторов, как юристы, политики, врачи, педагоги,
агитаторы, проповедники, рекламные агенты, менеджеры. Даже в речах
информационных и эмоциональных почти всегда имеет место заметный
элемент убеждения. Поэтому имеет смысл глубже рассмотреть
психологические механизмы убеждения и пути как их усиления, так и
нейтрализации в противоборстве с оппонентами, ибо времена, когда
борьба идей и мнений велась по наитию, давно миновали и древнее
искусство убеждения все более превращается в науку.
Убеждение становится возможным лишь тогда, когда слушатель
доверяет оратору как личности (фактор авторитета) во-первых, и
конкретно высказываемым им идеям, во-вторых. Авторитет оратора, в
свою очередь, есть результат как длительного знакомства его со
слушателями, наполненного взаимно-позитивным содержанием, так и
положительного впечатления, произведенного на публику во время речи
(ситуационный авторитет). Последний определяется личными
поведенческими качествами оратора – обаянием, артистизмом,
уверенностью, дружелюбием, искренностью, объективностью,
заинтересованностью предметом речи (подробнее см. раздел 1.1) и
умением с его стороны правильно учитывать социально-
психологические свойства аудитории, ее речевые роли и речевые цели.
См. схему 4.
Основные параметры анализа аудитории следующие:
1) Число слушателей и их расположение в помещении. Если
зал не заполнен, попросите присутствующих подсесть поближе к вам.
это не только облегчит работу ваших голосовых связок, если нет
микрофона, но и в любом случае создаст атмосферу доверительности,
близости между оратором и аудиторией, ибо в подсознании
большинства людей действует оценочный стереотип: противник
отдаляет, а друг приближает.
2) Социальный состав аудитории с выделением ключевых
групп, т.е. тех, для кого вы в первую очередь собираетесь говорить.
Определение социальных и связанных с ними речевых ролей
слушателей по отношению оратору. Если аудитория в этом отношении
сильно разнится, следует в выборе речевой стратегии пойти по одному
из двух принципиально возможных путей:
а) Проявить адресный подход к каждой из групп (каждому коню
– свой корм), четко выделив соответствующее место из общего речевого
массива так, чтобы каждая группа восприняла данный раздел как
смысловой стержень, смысловое ядро речи, а все остальное – как
смысловой фон. При этом не следует впадать в крайности и стремиться
поведать данной группе практически все, что ее интересует, даже если у
вас найдется необходимый речевой материал, поскольку обилие
материала сверх определенной меры делает речь перегруженной и
малопонятной для рядового слушателя, а у слушателя компетентного
может вызвать вопросы, не всегда легкие или удобные для оратора. Это,
вообще говоря, общеречевое правило, но при работе в пестрой
аудитории оно должна соблюдаться особенно строго, т.к. чрезмерно
увлеченное погружение в одну из групповых тем вызывает у других
групп ощущение, что о них просто забыли.
б) Сделать упор на общие интересы разных групп (сердцевина
ромашки), представленных в аудитории, дав в то же время понять, что
вы отчетливо видите и разницу в речевых ожиданиях разных групп,
иначе разговор выйдет чересчур абстрактным и, может статься, не
удовлетворить никого. Можно, начав с изложения общих истин
(достижения массовой компьютеризации, польза личной гигиены,
знание правил дорожного движения и т.п.), затем перейти к значению
данной темы для отдельных групп населения, представленных в данной
аудитории, т.е. прибегнуть к методу адресной дедукции.
Итак, в сильно дифференцированной аудитории можно делать
ставку либо на чисто специализированный, либо на объединяющий
подход с элементами адресной специализации, но в любом случае в
убеждающей речи надо иметь в виду следующее:
- Невозможно понравиться всем сразу. Старайтесь говорить так
чтобы ваши потенциальные союзники (ключевая адресная группа)
стали союзниками реальными, а те, с кем вам заведомо не найти общего
языка, оставались по возможности нейтральными.
- Не относитесь к неключевым группам как к
коммуникационному балласту, даже если объективная ситуация
подталкивает вас к этому. Никто не любит, когда его игнорируют.
Проявите внимание к речевым запросам всех присутствующих в зале;
порою бывает уместно извиниться за отсутствие информации,
интересной для какой-либо группы.
- Найдите общие моменты в слушательских интересах
различных групп и сумейте полноценно развить их, особенно если вы
ставите своей задачей духовно объединить аудиторию.
- Никого не поучайте. Люди не любят назиданий, они скорее
ждут доброго совета, подсказки, особенно действенной на фоне
понимания и сочувствия. Если вы критикуете поступки какого-либо
лица, объединения или социальной группы, то, обрисовав без
перехлестов негативные последствия этих действий, выдвиньте в
возможно более корректной форме вашу альтернативу: Думается, в
данном случае лучше было бы поступить следующим образом…
Возможно, здесь имело бы смысл… Здесь нам видится такой путь
решения… и т.п.
- Даже в самой ожесточенной полемике, очной или заочной,
старайтесь не задевать достоинства ваших оппонентов. Личные
обиды запоминаются надолго. К известному афоризму Сервантеса:
ничто не стоит столь дешево и не ценится столь дорого, как
вежливость, следует добавить, что вежливость, как и скромность, не
столько украшает, сколько спасает. Окрики, ирония, сарказм в чей-то
адрес способны настроить против вас не только того, в чей адрес они
направлены и его друзей и сторонников, но и просто людей,
расценивающих резкие выражения как признак низкой культуры.
Древние не прощали подобного даже главному из своих богов:
Юпитер, ты сердишься – значит, ты неправ… Лучше аккуратно
похвалить себя, нежели остро пройтись в адрес оппонента. Необходимо
заметить, что, вопреки распространенному мнению, эмоциональная
сдержанность изложения не только не ослабляет его доказательности, а
напротив, усиливает ее, особенно когда слушатель переходит от
эмоциональной стадии оценки речи к рационально-логической (см.
конец настоящего раздела).
Особый разряд адресных групп составляют группы внимания,
выделяемые по их заинтересованности в слушании данной речи. Обычно
с первых минут, а то и секунд выступления без особого труда удается
различить добросовестных слушателей, сидящих на первых рядах (при
свободном рассаживании) и активно впитывающих речевую
информацию, колеблющихся слушателей с неустойчивым вниманием,
интересующихся лишь случайной частью информации, и слушателей
пассивных, скучающих или попросту дремлющих, а подчас и
слушателей-дезорганизаторов, не только не стремящихся слушать, но
и мешающих работать оратору и заинтересованной аудитории.
Последние два рода слушателей вполне заслуживают кавычек. Это, по
сути дела, коммуникационный балласт. Оратору следует для экономии
собственных сил и достижения максимального речевого КПД попросту
отключиться от мнимых слушателей и обращаться только к слушателям
реальным, уделяя свое внимание только первой (при работе по
минимуму) или также второй (при работе по максимуму) группам.
Зажигать следует уголь, но не булыжник.
3) Распределение слушателей по полу и возрасту. Этот
параметр, по сути дела, частный случай предыдущего. Здесь, помимо
вышесказанного, следует учитывать, что некоторые проблемы с
мужчинами и женщинами лучше обсуждать порознь. А заодно
учитывать особый, в значительной мере иррациональный,
романтически-интуитивный взгляд детей на мир, а также их легкую
утомляемость и неустойчивость внимания. Яркие, но немногочисленные
в общей массе дети-вундеркинды всегда достаточно самобытны, они не
похожи ни на обычных детей, ни на взрослых, ни друг на друга и
требуют в любом разговоре индивидуального подхода.
4) Особые интересы адресата, его характер, воспитание,
образование, вкусы, симпатии, антипатии и запретные темы. Не
наступайте людям на мозоли, не бередите раны. Допустим, в зале
присутствует несколько ветеранов-«афганцев». Произнести в их
присутствии что-нибудь вроде мы не допустим повторения «грязных
войн» типа афганской значит навеки рассориться с «афганцами», их
родней и друзьями, а также с ветеранами других локальных войн.
Напротив, если вы напомните, что в США ныне строжайше запрещено
именовать вьетнамскую войну «грязной», а в ФРГ при осуждении
гитлеризма запрещено порочить ветеранов вермахта, и во всех
культурно-развитых странах ныне действует незыблемый принцип:
Родина всегда права и ее солдат всегда прав, - в этом случае вы вправе
рассчитывать на взаимопонимание со стороны ветеранов и их близких.
Надо также помнить, что носители душевных ран весьма чувствительны
к любой неискренности.
5) Причина сбора людей и план их дальнейших действий в
связи с вашим выступлением. Слушатели всегда чего-то ожидают от
оратора, а он – от них. Иными словами, как у оратора, так и слушателей
(у каждой из адресных групп) имеется своя речевая цель, и
выступление должно строиться на пересечении этих речевых целей.
Иначе возможен конфуз. Давайте людям то, что они от вас ждут, а если
вы собирается преподнести им нечто для них совершенно новое, то
сумейте в ходе выступления возбудить у них интерес к данной теме –
расширить поле речевого ожидания, а затем заполнить его. Если
слушатель получит нечто сверх ожидаемого им, и это будет для него
интересным, то он может простить вам и некоторую недосказанность
основной ожидавшейся им части устной информации. Редко кто
откажется вместо полтинника получить рубль… Так что если тема
выступления так или иначе навязана вам и вы не вполне владеете ею, то
можно подыскать для зияющих тематических дыр подходящие
заплатки.
Важно также знать, добровольно явились ваши слушатели на ваше
выступление или нет. Если нет, то максимально экономьте время,
отбирайте из вашей речи только, скажем так, филейную часть и
максимально щадите самолюбие слушателей, не спорьте с ними и не
старайтесь показать свою ученость, проявите подчеркнутое внимание и
дружелюбие, а при первых признаках нетерпения (шум, уход из зала)
завершайте речь.
6) Интересы и потребности друзей и противников ваших
слушателей, т.е. той вторичной аудитории, которая послушает
пересказ вашей речи. Здесь, во-первых, полезно оценить, кто может
оказаться вторичным слушателем вашей речи, особенно если она была
острой. Полезно учитывать старое правило: друг моего друга – мой друг,
враг моего друга – мой враг, друг моего врага – мой враг, враг моего
врага – мой друг (или хотя бы союзник). Дело осложняется тем, что
весьма часто по одним вопросам можно быть союзниками, а по другим –
оппонентами, или критиковать один и тот же объект с диаметрально
противоположных позиций. Здесь надлежит выбрать, по вашим
нравственным или логическим критериям, меньшее из зол. Во-вторых,
следует предусмотреть, с учетом психологии первичных и вторичных
слушателей, какими словесными дополнениями обрастет каждое из
ваших высказываний, а что и почему будет опущено. В частности, во
избежание даже самых невинных искажений, не следует употреблять
любого рода двусмысленности или нечеткости, если только они не
входят заведомо в вашу речевую цель.
7) Каковы возможные вопросы со стороны слушателей? Чем
вы готовы поступиться в случае активного оспаривания ваших
утверждений и в чем намерены стоять до конца? Чем преимущественно
собираетесь убеждать слушателей – фактами, логикой, эмоциями или
ссылками на авторитеты данной среды? Нужна ли вашим адресатам
информация как таковая или же моральная поддержка, или укрепление
чувства групповой сплоченности? Здесь, помимо знания основных
интересов аудитории, необходимо учитывать ее психологическую
атмосферу, следить за ее изменениями и быть готовым к любому
повороту событий, но не показывать этого, ибо душевная
напряженность оратора может настроить часть слушателей на
негативное отношение к нему.
8) Как, когда, где, и с какой целью будут ваши слушатели
использовать вашу информацию или сообщенный вами духовный
импульс? К чему это может привести в ближайшем и в отдаленном
будущем? Что останется в душе у ваших слушателей, когда схлынут
эмоции? Какова будет реакция их близких, друзей, коллег при том или
ином повороте обстоятельств и как она скажется на их и на вашей
судьбе? От кого можно ждать отрицательной реакции и как можно ее
предотвратить или смягчит в ходе выступления и после него?
9) Кто еще будет выступать вместе с вами перед данной
аудиторией? Кто эти ораторы для вас? Как они повлияют на отношение
к вам различных групп слушателей, если выступят до или после вас?
Как вы используете, обобщите или оспорите их высказывания с позиций
фактологической достоверности, логики, корпоративной солидарности
и нравственной оценки с учетом соблюдения вашего собственного лица
и работы на публику?
10) Готовы ли вы поддерживать связь с теми, кто пожелает ее
с вами установить? Если да, то с какой целью, на каких условиях и в
какой форме станете вы это делать?
См. схему 4.
Все виды устной деятельности требуют оперативного учета
речевых ролей и соответствующих им речевых целей участников
речевого события. Речевые роли имеют иерархию трех основных
уровней:
1) Статусные речевые роли – проекции социальных ролей
собеседников, действующие на длительном временном отрезке
(начальник – подчиненный, учитель - ученик, родитель – ребенок,
представитель власти – рядовой гражданин), т.е. такие, которые
заведомо не изменятся в процессе данного речевого события, а их
основа – социальные роли – будет воспроизводить это распределение
речевых ролей до тех пор, пока сохраняется сама. Эзоп был рабом, и с
учетом своей социальной роли вынужден бы изъясняться
аллегорическим эзоповым языком.
2) Ситуационные (средневременные) речевые роли,
действующие на всем протяжении речевого события и
исчерпывающиеся с его окончанием (продавец – покупатель, разовый
клиент парикмахерской, бани, гардероба, кафе с одной стороны и
парикмахер, банщик, гардеробщица, официант – с другой; люди в
очереди; в риторике – оратор и аудитория). Эти роли не меняются в ходе
речевого события, но и далее него не тянутся, так что их значимость для
собеседников, как правило, меньше предыдущих. Одно дело повздорить
с продавцом и совсем иное – с начальником. Словом, смотрите, когда и
как вы рассчитываете выйти из данной ситуации. Может показаться,
что ситуационные роли вследствие своей относительной
кратковременности не заслуживают особого внимания, но это не так.
Все в конечном итоге зависит от речевой ситуации. С кем вы
взаимодействуете в ней? И по какому поводу? Вспомним притчу
Платона об ораторе, способном убедить горожан избрать его городским
врачом вместо подлинного врача (см. раздел 1.3). В решающих
жизненных ситуациях (для оратора они – речевые) умное слово может
спасти репутацию, карьеру, а то и жизнь. Поэтому тот факт, что
ситуационные роли, как правило, уступают по значимости статусным,
заданным помимо воли оратора самой жизнью, нисколько не отменяет
исключительной важности ролей ситуационных в критических
обстоятельствах. Можно сказать, что вся риторика в конечном итоге
рассчитана именно на критические ситуации, когда обычного бытового
разговорного навыка зачастую не хватает, чтобы отстоять свои
жизненные интересы. Львиная доля всех ораторских действий,
предусмотренных риторическим каноном (изобретение содержания
речи, расположение речевого материала, его словесное оформление,
репетиция и произнесение), сориентирована именно на средневременной
ролевой уровень оратор – аудитория; на этот же уровень в целом
рассчитан и речевой дискурсивный граф (см. раздел 1.2), позволяющий,
кроме того, при тщательной проработке боковых ветвей хорошо
подготовиться и к исполнению мгновенных речевых ролей. Вообще
статусные речевые роли, как это и следует из их названия, определяются
деятельностью оратора не столько как оратора, сколько как юриста,
политика, ученого педагога, организатора и т.п. Социальная роль и
соответствующий ей престиж (в совокупности – социальный статус)
оратора плюс его конкретные дела, формирующие его личный
авторитет, определяют исходное отношение слушателей к нему, нередко
заметное уже при восхождении его на трибуну. Но, оказавшись на ней,
человек действует уже как оратор, как субъект убеждающий,
воодушевляющий, предостерегающий, призывающий или
оправдывающийся и тем самым в той или иной степени изменяющий и
ситуацию в своем окружении, и свой собственный духовно-оценочный,
профессиональный, а подчас и социальный и политический статус.
Юрист, политик, ученый, бизнесмен придает себе вес как оратору, а
оратор подтверждает, возвышает или ниспровергает себя как
соответствующего профессионального деятеля. В этом плане
ситуационная речевая роль, т.е. функция ораторов на протяжении одной
речи или беседы, может в критический момент оказаться важнее роли
статусной. Оратор не должен думать, что ему будут доверять лишь
потому, что он занимает высокий пост. В большинстве сфер социальной
жизнедеятельности царит атмосфера активный конкуренции, и высокий
статус необходимо постоянно поддерживать; риторика в этом деле –
далеко не последний ресурс. Мало хорошо работать – надо еще уметь
хорошо рассказать о своей работе.
Любая риторика (как общая, так и специальные) учит действовать
прежде всего на среднеролевом уровне именно потому, что
функциональной единицей ораторской деятельности является речь,
будь то монолог, диалог или беседа многих лиц. В любом из этих
речевых событий оратор должен проявить свою индивидуальность, а
любому, чья профессия напрямую связана с людьми, следует иметь
ввиду, что для него говорить – то же, что дышать.
3) Мгновенные речевые роли, неоднократно меняющиеся в
процессе общения как диалогического (говорящий – слушающий,
спрашивающий – отвечающий, атакующий – обороняющийся,
утешающий – утешаемый), так и монологического (в начале речи
слушатели – ваши оппоненты, а в конце – сторонники, или наоборот).
Эти изменения надо уметь улавливать и гибко реагировать на них, меняя
метод аргументации, тон, темп речи, а порой и сам замысел
выступления. Если вы по ходу дела видите, что возросшее доверие
слушателей позволяет вам достичь большего – не упускайте этой
возможности, если же выясняется, что ваша речевая цель недостижима –
ограничтесь более скромной.
См. схему 2.
Большое значение в воздействии на сознание слушателей имеет
выбор метода убеждения. Если настрой аудитории по отношению к