Киселев Е.А. Основы общей риторики
Подождите немного. Документ загружается.
- Тебе хорошо, - ответил Федя. – А мне как быть? Ведь я уже
решил сделаться инженером, чтобы строить мосты, тоннели,
каналы…
- Ну и что же? – говорю я. – Будь себе инженером, а дома у тебя
будут ульи. Они ведь не помешают тебе.
- Конечно, говорит Витя. – Вот я, например, буду художником и
пчеловодом. Разве нельзя сразу по двум специальностям работать?
- Художнику хорошо! – ответил Женя. – А мне-то как быть? Я
хочу быть летчиком.
- Ну и будь летчиком, - говорю я. – Не будешь же ты по целым
дням на самолете летать. Полетаешь, полетаешь, и домой прилетишь,
посмотришь на своих пчел и опять полетишь куда надо.
- А если на несколько дней понадобиться куда-то лететь?
- Несколько дней пчелы и без тебя проживут. Они сами о себе
могут заботиться. Им не нужна нянька.
- Летчику-то еще ничего, - сказал Юра. – Я вот хочу быть
матросом или капитаном на пароходе, а пароход как уйдет в дальнее
плавание, чуть ли не на весь год!
- А ты улей поставь на палубе, - говорю я. – Пусть он и стоит
себе. Пока плывешь по морю или по океану, затыкай леток, чтобы
пчелы не разлетелись а как остановишься у берега, выпускай пчел.
Чтобы они на берегу покормились.. вот и хорошо будет.
Так мы разговаривали, и я всем доказал, что каждый может
заниматься пчеловодством: и летчик, и шофер, и машинист, и шахтер.
А потом я пошел домой и стал думать, как же мне самому быть. Ведь
я уже решил работать в Арктике, а разве в Арктике могут жить
пчелы? Там ведь нет ни цветов, ни деревьев, одни только льды да белые
медведи. А потом я подумал, что, наверное, пока я вырасту, люди
насадят в Арктике цветов и деревьев, так что и там можно будет
разводить пчел. А если к тому времени не успеют насадить, то я их сам
насажу, а пока цветы вырастут, буду кормить пчел сахарным сиропом.
Обязательно разведу в Арктике пчел!
Н.Н.Носов. Дневник Коли Синицына.
Эта беседа-мечта с ее постепенно нарастающим перевесом
желания над логикой, слитным устремлением к заветной цели –
замечательный памятник своей эпохи, когда не только детям казалось,
что до светлого будущего рукой подать (повесть написана для детей
младшего школьного возраста в конце 1950
-х
годов). При всей
условности художественного стиля отчетливо бросается в глаза
присущая дружеской беседе дедуктивность изложения: все собеседники
глубоко убеждены, что пчел не только нужно, но и вполне возможно
разводить где угодно, и главный герой отметает последние сомнения в
этом, применяя, как видим, весьма гибкую логику, в конце концов
(апофеоз!) убеждая и себя в возможности изменить законы природы в
угоду своей мечте (см. раздел 1.7. об условиях возникновения мифов,
догм и утопий). Вообще, дружеская беседа (или ее имитация в
художественной литературе) с ее подавлением ума в пользу сердца –
лучшая форма пропаганды любых, и прежде всего, иррациональных
идей.
2) Проблемная беседа – это разговор о делах насущных: что
делать, как поступить наилучшим образом для решения конкретных
задач. Это, как правило, совещание или дискуссия на конкретную
жизненную тему, мозговой штурм, обмен опытом или предложениями, а
также просьбы о помощи.
Вернемся к классике. Незнайка и его друзья летят на воздушном
шаре, надутом горячим воздухом.
Ветер быстро гнал шар над облаками, но скоро все заметили, что
шар стал опускаться.
- Почему мы вниз полетели? – забеспокоились малыши.
- Воздух начал остывать в шаре, - объяснил Знайка.
- Значит, мы теперь опустимся на землю? – спросил Торопыжка.
- А для чего мы взяли мешки с песком? – сказал Знайка. – Надо
выбросить из корзины песок, и мы снова полетим вверх.
Авоська быстро схватил мешок с песком и бросил вниз.
- Что ты делаешь? – закричал Знайка. Разве можно целый мешок
бросать? Ведь он может кого-нибудь по голове ударить.
- Авось не ударит, - ответил Авоська.
- «Авось не ударит»! - передразнил его Знайка. – Мешок надо
развязать и высыпать песок.
- Сейчас я высыплю, - сказал Небоська.
Он развязал другой мешок и высыпал песок прямо в корзину.
Здесь, в сравнении с предыдущим случаем, совершенно иная
жизненная и, соответственно, иная речевая ситуация. Здесь нет места
фантазиям и абстракции, - каждая фраза побуждает к действию –
немедленному и жизненно важному. Привязка к житейской конкретике
– вот главная черта всех заседаний, совещаний, собраний, семейных
советов и иных проблемных бесед. Истинность их решений поверяется
практикой (не всегда мгновенно, как в приведенном случае, но зато уж
всегда наверняка). Если есть время рассуждать, можно применить и
индукцию, и дедукцию, смотря по степени согласия аудитории с
утверждениями оратора (см. раздел 1.7). Знайка ввиду явного цейтнота
и бесспорности своего авторитета с успехом использовал директивный
метод воздействия на публику.
3) Ознакомительная, или разведочная беседа. Это прежде всего
размен информации: что вы хотите узнать о незнакомце и что готовы
сообщить ему о себе? Начинают обычно с анкетных данных – фамилия,
имя, отчество, профессия, место работы, иногда еще семейное
положение, далее – сфера интересов собеседника. Важно почувствовать
запретные темы, которые могут нанести ущерб ему или вам;
натолкнувшись на такую тему, сразу же сверните на другой путь. При
малейшем сомнении лучше промолчать, ибо слово – не воробей…
Будьте не более откровенны с незнакомцем, чем он с вами. Помните:
люди не любят, когда им лезут в душу, и если собеседник поступает
подобным образом, дайте ему красивый, цветистый ответ (фигура ухода)
вместо требуемого у вас чересчур откровенного, а при необходимости
объясните напрямик, почему вы так поступаете.
Скользкие темы необходимо обрывать на самой ранней фазе. Чем
круче и рискованнее разговор, тем учтивее он должен быть по форме. В
острых и сомнительных ситуациях главная, а подчас единственная цель
– не попасть в беду. И хороший язык нередко спасает здесь своего
обладателя.
Вот как разговаривал Гекльберри Финн с незнакомой женщиной, к
которой он явился за городскими новостями, скрываясь вместе с беглым
рабом – негром Джимом от чужих глаз:
- Войдите, - сказала женщина; и я вошел. – Садись на этот стул.
Я сел. Она оглядела меня с ног до головы своими маленькими
блестящими глазками и спросила:
- Как же тебя зовут?
- Сара Уильямс.
- А где ты живешь? Здесь где-нибудь поблизости?
- Нет, в Гукервилле, это за семь миль отсюда, вниз по реке. Я всю
дорогу шла пешком и очень устала.
- И проголодалась тоже, я думаю. Сейчас поищу чего-нибудь…
[Через несколько минут женщина повторила вопрос:]
- Как, ты сказала, тебя зовут, деточка?
- М- мэри Уильямс.
Кажется, в первый раз я сказал не «Мэри», а как-то по-другому,
так что я не смотрел на нее; я, кажется, сказал «Сара». Она меня
вроде как приперла к стене, и по глазам это, должно быть, было видно,
- вот я и боялся на нее взглянуть. Мне хотелось, чтобы старуха еще
что-нибудь сказала: чем дольше она молчала, тем хуже я себя
чувствовал.
Тут она и говорит:
- Деточка, по-моему, ты сначала сказала «Сара», когда вошла.
- Да, верно: Сара-Мэри Уильямс. Мое первое имя Сара. Одни
зовут меня Сара, а другие Мэри.
- Ах, вот как?
- Да.
Теперь мне стало легче, но все-таки хотелось удрать. Взглянуть
на нее я не решался.
Ну, тут она начала говорить, какие нынче тяжелые времена, и
как им плохо живется, и что крысы обнаглели и разгуливают по всему
дому, словно они тут хозяева, и еще много рассказывала, так что мне
совсем полегчало.
[Еще через несколько минут:]
- Ну, так как же тебя зовут по-настоящему?
- Т-то есть как это?
- Как тебя по-настоящему зовут? Билл, Том, или Боб, или еще
как-нибудь?
Я даже весь затрясся и прямо не знал, как мне быть. Однако
сказал:
- Пожалуйста, не смейтесь над бедной девочкой! Если я вам
мешаю, то…
[Геку пришлось выдумать о себе новую историю, что он сирота,
воспитанник жадного фермера, и подвергнуться новой проверке:]
- А ну-ка, скажи мне: если корова лежит, то как она
поднимается с земли – передом или задом? Отвечай живей, не
раздумывай: передом или задом?
- Задом.
- Так. А лошадь?
- Лошадь передом.
- С какой стороны дерево обрастает мхом?
- С северной стороны.
- Если пятнадцать коров пасутся на косогоре, то сколько из них
смотрят в одну сторону?
- Все пятнадцать.
- Ну, кажется, ты действительно жил в деревне. Я думала,
может ты опять меня хочешь надуть. Так как же тебя зовут по-
настоящему?
- Джордж Питерс, сударыня.
- Так не забывай этого, Джордж. А то еще, чего доброго,
скажешь мне, что тебя зовут Александер, а потом, когда я тебя
поймаю, начнешь вывертываться и говорить, что тебя зовут
Джордж-Александер…
М.Твен. Приключения Гекльберри Финна.
Эта взаимно-ознакомительная беседа отличается исключительной
динамичностью, дискурсивностью, изобилует периодами ложного
затишья, призванными расслабить внимание собеседника, словесными
ловушками, изощренными тестами, вопросами-выпадами и довольно
гибкими уходами от них. Примечательно, что, несмотря на ряд
тактических неудач, Гек в конце концов все же успешно вывернулся,
приблизив свою легенду к действительности (это- одна из важнейших
заповедей разведчика) и узнал о готовящейся облаве.
4) Светская, или салонная беседа – во многом вынужденный
разговорный жанр: здесь неплохую услугу оказывают всевозможные
пособия по этикету и, разумеется, адльтруистическая стратегия. Главное
здесь – создать атмосферу хотя бы внешней беззаботности, разгрузки от
повседневной суеты. Во многих салонах так и уславливаются: о
неприятностях не говорим! На праздниках в этом есть определенный
смысл.
Если в компании есть близкие друзья, то у них светская беседа
практически сразу же переходит в дружескую, к которой посторонним
нелегко присоединиться (не в свои сани не садись!); в итоге общество
дробится на мелкие группы, чему не всегда есть смысл препятствовать.
Однако если хозяева салона почему-либо считают необходимым
разговорить непременно всех, тут светские правила должны вступить в
полную силу. Ключевым принципом здесь должна стать
альтруистическая стратегия в своем минимальном варианте – учтивость,
такт, уважение к собеседнику, хотя бы простейшее внимание к нему, а
уж дальше зоны взаимных интересов определятся сами собой.
В светской беседе особое место занимает выбор темы, – задача,
для других видов речевого действия, вообще говоря, не актуальная.
Темы диктует жизнь, и в львиной доле случаев думать приходится лишь
о том, что и как сказать в рамках данной темы (см. разделы 1.2 и 1.3).
Если говорить не о чем, то лучший выход – молчание. Но в светском
салоне молчать не положено, и выбор темы беседы становится
первоочередной задачей. Хорошо, если этим озаботятся гостеприимные
хозяева, начинающие разговор сами или предлагающие сделать это
кому-либо из толково владеющих словом гостей (Иван Андреевич,
расскажите нам, пожалуйста, о вашем путешествии по Бермудскому
треугольнику. Как вам удалось вернуться оттуда целым и
невредимым?). А если беседа пущена на самотек?
В светской беседе часто проявляются несовершенные модели
диалога. Одни собеседники сыплют пулеметными вопросами типа: Как
дела? Как дети?, едва выслушивая ответ. Другие хнычут, бранят все и
вся; если собеседник такой же, то поначалу возникает впечатление
гармонии, но в итоге в душе остается горький осадок безысходности.
Третьи сверх меры углубляются в интимные темы, нарушая
индивидуальный суверенитет друг друга; часто один делает это по
охоте, а другой – вынужденно. Потом об этом бывает тяжко вспоминать.
Четвертые сплетничают об общих знакомых (школа злословия) или
сообщают: такой-то сказал о вас то-то…
Это сначала возбуждает, а затем истощает нервную систему.
Пятые травят бесконечные анекдоты или случаи из своей жизни,
успевая всем изрядно надоесть. Шестые, обычно нервные и мнительные
люди, впадают в судорожную говорливость, перескакивают с темы на
тему, лишь бы не прослыть молчаливым букой.
Вспомним гоголевского Манилова. В первую минуту разговора с
ним не можешь не сказать: «Какой приятный и добрый человек!» В
следующую за тем минуту ничего не скажешь, а в третью скажешь:
«Черт знает что такое!» – и отойдешь подальше; если ж не
отойдешь, почувствуешь скуку смертельную.»
Лучше всего поступают седьмые: заводя разговор на абстрактную,
никого не задевающую, но потенциально интересную тему (древние
цивилизации, экстрасенсы, народная медицина, НЛО и т.п.), они затем
по реакции собеседников уточняют ее и вводят словесное общение во
взаимоприятное русло.
Отечественная классика богата изложениями светских бесед, во
время которых, как бы случайно, всплывают важные для героев (и,
разумеется, для читателей) личные и общественные темы.
Блистательнейшие примеры – «Горе от ума» А.С.Грибоедова, «Ревизор»
Н.В.Гоголя, романы Л.Н.Толстого, И.С.Тургенева, Ф.М.Достоевского.
Здесь уместно процитировать несколько реплик из драмы
М.Ю.Лермонтова «Маскарад»
Шприх.
Я вас знаю.
Арбенин.
Помнится, что нам
Встречаться не случалось.
Шприх.
По рассказам.
И столько я о вас слыхал того-сего,
Что познакомиться давным-давно желаю.
Арбенин
Про вас я не слыхал, к несчастью, ничего,
Но многое от вас, конечно, я узнаю.
***
Он мне не нравится… Видал я много рож,
А этакой не выдумать нарочно;
Улыбка злобная, глаза… стеклярус точно,
Взглянуть – не человек – а с чертом не похож.
Казарин.
Эх, братец мой – что вид наружный?
Пусть будет хоть сам черт!.. да человек он нужный,
Лишь адресуйся – одолжит.
5) Деловая беседа. Без нее немыслимы ни менеджмент, ни
маркетинг, ни бизнес вообще. Деловая беседа, по своей сути – это
переговоры, торг, размен уступок при поиске общих элементов в
заведомо различных интересах. Цель деловой беседы – выявить это
общее, четко оформить и закрепить в той или иной форме договора. В
этом виде беседы необходимо:
1. Захватить и удержать инициативу. Для этого следует атаковать
собеседника вопросами; с другой стороны, необходимо учитывать, что
вопросы явственно обнажают ваши собственные интересы.
2. Иметь ввиду, что зачастую риторический вопрос – это мягкое,
бархатное утверждение или предложение: а не лучше ли нам?..
3. Выяснить с максимальной точностью подлинное состояние дел
собеседника, не обольщаясь его радужными фразами в стиле Дейла
Карнеги.
4. Предложить партнеру несколько альтернатив, в любом случае
выгодных для вас.
5. Суметь обменять несколько несущественных уступок на одну
существенную.
6. Быть тем мягче по форме, чем жестче приходится быть по сути.
7. Четко оговорить и юридически закрепить условия и гарантии
выполнения сделки – иначе все красноречие пропадет впустую. Помнить
поговорку: слово к делу не подошьешь.
Замечательную серию деловых бесед привел в «Мертвых душах»
Н.В.Гоголь Вот как разговаривает Чичиков с Плюшкиным:
- Мне, однако же, сказывали… что у час более тысячи душ.
- А кто это сказывал? А вы бы, батюшка, наплевали в глаза тому,
который это сказывал! Он, пересмешник, видно, хотел пошутить над
вами. Вот, бают, тысячи душ, а поди-тка сосчитай, а и ничего не
начтешь! Последние три года проклятая горячка выморила у меня
здоровенный куш мужиков.
- Скажите! и много выморило? – воскликнул Чичиков с участием.
- Да, снесли многих.
- А позвольте узнать: сколько числом?
- Душ восемьдесят.
- Нет?
- Не стану лгать, батюшка.
- Позвольте еще спросить: ведь эти души, я полагаю, вы
считаете со для подачи последней ревизии?
- Это бы еще слава Богу, - сказал Плюшкин, - да лих-то, что с
того времени до ста двадцати наберется.
- Вправду? Целых сто двадцать? – воскликнул Чичиков и даже
разинул несколько рот от изумления.
- Стар я, батюшка, чтобы лгать: седьмой десяток живу! –
сказал Плюшкин. Он, казалось, обиделся таким почти радостным
восклицанием. Чичиков заметил, что в самом деле неприлично подобное
безучастие к чужому горю, и потому вздохнул тут же и сказал, что
соболезнует.
- Да ведь соболезнования в карман не положишь, - сказал
Плюшкин. – Вот возле меня живет капитан; черт знает его, откуда
взялся, говорит – родственник: «Дядюшка, дядюшка!» – и в руку целует,
а как начнет соболезновать, вой такой подымет, что уши береги…
Чичиков постарался объяснить что его соболезнования совсем не
такого рода, как капитанские, и что он не пустыми словами, а делом
готов доказать его и, не откладывая дела долее, без всяких обиняков,
тут же изъявил готовность принять на себя обязанность платить
подати за всех крестьян, умерших такими несчастными случаями.
Предложение, казалось, совершенно изумило Плюшкина. Он, вытаращив
глаза, долго смотрел на него и наконец спросил:
-Да вы, батюшка, не служили ли в военной службе?
- Нет, - отвечал Чичиков довольно лукаво, - служил по статской.
- По статской? – повторил Плюшкин и стал жевать губами, как
будто что-нибудь кушал. – Да ведь как же? Ведь это вам самим-то в
убыток?
- Для удовольствия вашего готов и на убыток.
- Ах, батюшка! ах, благодетель мой! – воскликнул Плюшкин… Вот
утешили старика! Ах, господи ты мой! ах, святители вы мои!.. – Далее
Плюшкин и говорить не мог. Но не прошло и минуты, как эта радость,
так мгновенно показавшаяся на деревянном лице его, так же мгновенно
и прошла, будто ее вовсе не бывало, и лицо его вновь приняло
заботливое выражение. Он даже утерся платком и, свернувши его в
комок, стал им возить себя по верхней губе.
- Как же, с позволения вашего, чтобы не рассердить вас, вы за
всякий год беретесь платить за них подать? и деньги будете выдавать
мне или в казну?
- Да мы вот как сделаем: мы совершим на них купчую крепость,
как бы они были живые и как бы вы их мне продали.
Н.В.Гоголь. Мертвые души. Том I.
В этом разговоре, равно как и в беседах Чичикова с другими
владельцами мертвых душ, отчетливо прослеживается высокая степень
подготовленности одной из сторон при полнейшей неготовности другой;
из этой разницы Чичиков всякий раз извлекает немалую выгоду. Он ни в
чем не перечит своим собеседникам, проявляет полнейшее понимание
их проблем и готовность делом помочь их разрешению, неизменно
подчеркивая выгоду продажи мертвых, но по-прежнему облагаемых
налогом душ для их нынешних владельцев. Те постоянно отвлекаются,
впадают в эмоции, но Чичиков с безупречной корректностью
возвращает их в должное русло и в итоге добивается своего. Воистину,
«Мертвые души» - превосходный учебник деловой риторики, как и
«Двенадцать стульев», где речевым аналогом Чичикова выступает Остап
Бендер.
6) Информационная беседа ведется с целью выведать
определенную информацию. Расспрос, допрос, экзамен – это
разновидности информационной беседы; ознакомительная беседа (см. п.
3) – это, по сути дела, взаимно-информационная беседа, взаимный
допрос, как правило, более или менее смягченный светскими
условностями.
Типичная структура информационной беседы – серия прямых
вопросов и ответов:
… Сторож с винтовкой за плечами сказал нам, что питомник для
осмотра закрыт.
- А для чего открыт?
- Для научной работы, - внушительно отвечал сторож.
Я чуть не сказал, что мы и приехали для научной работы, но
вовремя посмотрел на Володю и придержал язык.
- А директора можно?
- Директор в отъезде.
- А кто его заменяет?
- Старший ученый специалист, - сказал сторож с таким
выражением, как будто он и был этим старшим ученым специалистом.
- Ага! Вот его-то нам и нужно!
В.А.Каверин. Два капитана.
В определенной ситуации информационная беседа может носить
мягкий, неназойливый характер, маскируясь под дружескую или
салонную, а порою быть нарочито эмоциональной, отвлекающей
внимание собеседника от главного замысла:
Том поблагодарил их в самых изящных выражениях, наконец, дал
себя уговорить и вошел; уже войдя в дом, он сказал, что он приезжий
их Хиксвилла, штат Огайо, а зовут его Уильямс Томсон, - и он еще раз
поклонился.
Он все болтал да болтал, что только в голову взбредет: и про
Хиксвилл, и про всех его жителей; а я уже начинал немного
беспокоиться; думаю: каким же образом все это поможет мне выйти
из положения? И вдруг, не переставая разговаривать, он привстал да
как поцелует тетю Салли прямо в губы! А потом опять уселся на свое
место и разговаривает по-прежнему; она вскочила с кресла, вытерла
губы рукой и говорит:
- Ах ты дерзкий щенок!
Он как будто обиделся и говорит:
- Вы меня удивляете, сударыня!
- Я его удивляю, скажите пожалуйста! Да за кого вы меня
принимаете? Во возьму сейчас да и… Нет, с чего это вам вздумалось
меня целовать?
Он будто бы оробел и говорит:
- Ни с чего, так просто. Я не хотел вас обидеть. Я… я думал –
может, вам это понравится.
- Нет, это прямо идиот какой-то! – она схватила веретено, и
похоже было, что не удержится и вот-вот стукнет Тома по голове. –
С чего же вы вообразили, что мне это понравится?
- И сам не знаю. Мне… мне говорили, что вам понравится.
- Ах, вам говорили! А если кто и говорил, так, значит, такой же
полоумный. Я ничего подобного в жизни не слыхивала! Кто же это
сказал?
- Да все. Все они так и говорили.
Тетя Салли едва-едва сдерживалась: глаза у нее так и сверкали, и
пальцы шевелились, того и гляди, вцепится в Тома.
М. Твен. Приключения Гекльберри Финна.
Показав таким образом, какой он прямой и симпатичный парень,
от которого скрывать ну просто нечего, Том затем выдает себя за своего
сводного брата Сида и, окончательно войдя в расположение семьи
Фелпсов, узнает, что в усадьбе находится беглый негр Джим. Без
вступительной фазы, имевшей форму экспансивной светско-дружеской
беседы (проксемика!) это было бы вряд ли возможным.
В информационной беседе любого характера, как ни в какой иной,
важно подчинить все частные речевые цели конечной: все вопросы и
ответы, все контрвопросы и реплики, все лирические отступления, все
цветы красноречия, все шокирующие жесты должны быть подчинены
единой задаче выуживания необходимой информации, а при
необходимости – и сокрытия своей собственной (в беседе – разведке –
см. п.3).
7) Застольная беседа - по сути дела, особая форма дружеской
беседы, специфичная своей обстановкой; специфика эта состоит в том,
что собеседники находятся в той или иной степени алкогольного
опьянения. Не останавливаясь на риторических особенностях тостов как
традиционной формы эмоциональных речей (вспомним Шурика из
«Кавказской пленницы» с его бесценным опытом изучения тостов на
практике), отметим важнейшие особенности речевого поведения в
состоянии застолья и осмелимся дать некоторые рекомендации.
1. Вино снижает способность к самоконтролю – ломает фильтры
сознания (см. раздел 1.7), смещает критерии оценки чужих и своих
собственных слов из рационально-логической сферы в эмоциональную.
В результате нередко банальные мысли кажутся перлами остроумия,
невинные высказывания – смертельной обидой, бесхитростные
изречения – ядовитыми намеками, простые мысли – дремучей заумью. И
говорящий говорит не то, что сказал бы без чарки, и слушающий
слушает не так. Полследствия такого общения подчас бывают далеки от
оптимальных.
2. Хмельное застолье развязывает уста - что у трезвого на уме,
то у пьяного на языке. В итоге из всех пьющих выигрывает тот, кто, как
говорится, крепче на голову, а еще более тот, кто меньше всех пьет и
способен превратить застольную беседу в информационную; зачастую
этот эффект обоюден, а результат непредсказуем, если только не
подсядет кто-нибудь вполне трезвый. Здесь порою молчание бывает
дороже золота.