заявительницы о возмещении ей стоимости хирургической операции по коррек
ции пола, а не законности таких мер в целом. Более того, имеет значение не как
таковое получение права на возмещение расходов, а влияние судебного решения
на право заявительницы на уважение ее полового самоопределения как одного из
аспектов права на уважение личной жизни.
79. Суд отмечает, что региональный суд ссылался на возможность психотера
пии как менее радикального способа лечения состояния заявительницы, что явно
противоречило заключениям эксперта.
80. Более того, и региональный суд, и апелляционный суд, несмотря на ясные
рекомендации эксперта, поставили под сомнение необходимость коррекции пола
по медицинским основаниям без получения дополнительной информации по это
му поводу.
81. Апелляционный суд также поставил заявительнице в упрек то, что она до
бровольно вызвала свою транссексуальность. При оценке половой идентичности и
развития заявительницы апелляционный суд проанализировал ее жизнь до начала
принятия женских гормонов и заключил, что она демонстрировала лишь мужское
поведение, а потому на самом деле была сориентирована как мужчина. При этом
апелляционный суд, не обладая компетенцией в области медицины, на основе об
щих предположений о мужском и женском поведении заменил восприятие зая
вительницы своим собственным мнением об интимных ощущениях и опыте. От
заявительницы потребовалось не только доказывать, что женская ориентация су
ществовала изначально, что привело к заболеванию, требующему гормонального
лечения и хирургических операций по коррекции пола, но также демонстрировать
«действительную природу» ее транссексуальности, хотя, как было указано выше
(см. � 75), природа и причины транссексуализма остаются неясными.
82. В свете сегодняшних достижений (см. дела I. и Кристины Гудвин, � 62 и � 82
соответственно) представляется непропорциональным то, что бремя доказывания
медицинской необходимости лечения, в том числе необратимого хирургического
вмешательства, накладывается на само лицо.
83. В таких условиях Суд отмечает, что в настоящее время заявительница по
соглашению со своим лечащим врачом уже подверглась хирургической операции
по коррекции пола.
84. В свете вышеизложенного Суд приходит к выводу о том, что между ин
тересами частной медицинской страховой компании, с одной стороны, и интере
сами индивидуального лица, с другой стороны, не был достигнут справедливый
баланс.
85. В этих условиях Суд считает, что власти Германии вышли за пределы усмо
трения, предоставленные им пунктом 2 статьи 8.
86. Следовательно, имело место нарушение пункта 1 статьи 8 Конвенции.