История русской армии. Том 1: От зарождения Руси до войны 1812 г

Подождите немного. Документ загружается.

411

Итальянский и Швейцарский походы

Но вот и сам любимец Суворова, Багратион, доложил,

что убыль велика, ружья от грязи не стреляют, войска в из-

неможении не могут больше драться. Это было последней

каплей суворовского терпения. «Нехорошо, князь Петр, —

сказал полководец и, крикнув: — Коня», — как был в ру-

башке, поскакал к войскам. Разом все воскресли, усталости

как не бывало! Мало того, когда, наведя преследовавших одну

нашу часть французов на искусно скрытую батарею и придав

этому отступлению преднамеренный вид («Заманивай!»),

Суворов бросил Багратиона в тыл Виктóру и Руска, то удар

был так стремителен, что французы сочли — здесь свежие

подкрепления. Виктóр и Руска, отброшенные за Треббию, уже

не осмеливались более начинать боя.

Южное крыло французов было разбито, — равновесие сил

установилось. Но, как и 7-го, успеха развить мы не могли:

Мелас опять удержал Фрелиха, поскольку не понимал, что

его роль второстепенная и что успех сражения зависит от

действий правого фланга. Только по вторичному приказанию

Суворова послал он Лихтенштейна, но собрал военный со-

вет, постановивший, что «левая колонна теперь может дей-

ствовать лишь оборонительно».

Лихтенштейн не поспел добить южное крыло французов,

но много помог своему центру и северному крылу. Выручив

Ферстера, отбивавшегося от всей дивизии Монришара, он

кинулся на Оливье и Сальма, готовых опрокинуть Меласа,

который, забыв постановление военного совета, перешел в

наступление, тесня французов за Треббию.

Начинало темнеть. Уже три дня бились противники на од-

ном месте; долина Треббии завалена трупами, а исход сра-

жения еще не решен… Непреклонный Суворов решил пре-

подать четвертый урок Макдональду; но, справедливо счи-

тая, что французы фактически разбиты, поздравил войска с

победой. Действительно, ночью Макдональд собрал военный

совет в Пьяченце

. Генералы единогласно заявили о невоз-

можности продолжать бой. Многие полки были почти пол-

Он лежал там, раненый еще до боев саблей в стычке и сильно стра-

давший.

412

Александр Васильевич Суворов

ностью истреблены, конница убавилась наполовину, все пали

духом, зарядов почти не было. О Моро и Ляпоипе не слыш-

но, а Край, Гогенцолерн и Кленау в тылу, в Модене, Реджио,

Парме. Макдональд начал отступление.

Суворов, узнав о том на рассвете, обрадованный, высту-

пил для преследования: с юга — русские, с севера — авст-

рийцы. Но Мелас, остановясь у Пьяченцы, выслал лишь не-

большой отряд Ота, который на р. Нуре стал для обороны, и

преследовали противника безостановочно только наши. Два

дня гнал Суворов остатки врага, но 10-го получил донесение

о движении с тыла Моро. Тогда, поручив продолжить пре-

следование Оту, он с остальными силами немедленно, с той

же быстротой, поворачивает к Александрии, решив «угос-

тить Моро, как угостил Макдональда».

К 10 июня из 35 тысяч французов налицо было едва 10—

12 тысяч, совершенно павших духом. Кроме того, они поте-

ряли шесть пушек, семь знамен и почти весь обоз. Убыль

союзников за три дня боя: 850 убитыми, до 4 тысяч ранены-

ми и 500 пленных (австрийцы).

Движение Суворова из-под Александрии к Треббии на-

встречу Макдональду, закончившееся полным поражением

противника, относится к числу величайших образцов воен-

ного искусства. Все военные историки признают, что если

бы за Суворовым даже не было раньше никаких подвигов, то

за одно его движение к Треббии и бои 6—8 июня он заслу-

живает звания великого полководца.

Только великое дарование способно так искусно повер-

нуть все неблагоприятные условия в свою пользу. Суворов с

поразительной силой завершает успех конечным действием

на войне — боем, направленным на уничтожение противни-

ка охватом его с юга нашими (лучшими) войсками. Успех

первого боя на р. Тидоне предопределило понимание Суво-

ровым природы встречного боя. Во второй день идет охват

противника с юга. Третий день символизирует торжество

духа и воли над силою, свидетельствует о почти сверхъесте-

ственном воздействии полководца на войска. Недаром Моро,

ставя Суворова ни в чем не ниже Бонапарта, говорит: «Что

вы скажете про человека, который уложит всех, ляжет сам,

413

Итальянский и Швейцарский походы

но не даст приказа отступать…» И эту настойчивость, это

упорство так тщательно воспитывал в себе Суворов еще с

юности.

Но вот враг уходит, еще не вполне уничтоженный, бла-

годаря его перевесу в силах. «Победивши, обновляй по об-

стоятельствам, но гони его до сокрушения <...> Преследуй

денно и нощно, доколе истреблен не будет», — учит Суво-

ров. Макдональд теряет к 11 июня из 35-тысячного войска

23—25 тысяч, т. е. две трети, а Суворов тем временем, «глу-

боко схватывая природу действий по внутренним линиям»,

с той же быстротой «обновил по обстоятельствам» пресле-

дование Моро — и Моро ушел, не желая повторять уроков

Макдональда.

Сражение при Нови. Едва прибыв в Александрию, Суво-

ров получил 10 июня весьма суховатый по форме рескрипт

Франца Иосифа. Напоминалось о необходимости осады Ман-

туи; приказывалось «совершенно отказаться от всяких пред-

приятий дальних и неверных». Между тем, император Па-

вел за победы в Италии возвел Суворова в звание «князя

Италийского».

17 июня сдалась наконец Мантуя. Венский двор считал

войну оконченной. Суворов, наоборот, полагал, что паде-

ние Мантуи развяжет ему руки для наступления на Ривье-

ру и Францию. Суворовым уже были сделаны все распоря-

жения о движении к Ницце и Генуе и совместных действи-

ях с флотом.

31 июля долгожданный Край прибыл в Александрию, и в

войска немедля был разослан приказ о движении в горы. Но

на этот раз опередил противник.

Из-за поражений, нанесенных французам Суворовым,

Северная Италия стала главным участком войны, что выну-

дило Директорию принять особые меры для обеспечения за-

щиты Франции от вторжения врага. Было предложено со-

брать новую 50-тысячную армию под командованием Шам-

пионе для обороны Альп со стороны Савойи и Дофинé, а

итальянской армией, усилив ее до 70 тысяч человек, действо-

вать наступательно для освобождения Пьемонта и Мантуи.

414

Александр Васильевич Суворов

Масена в Швейцарии должен был сосредоточить значитель-

ные силы у р. Лимату.

24 июля молодой и талантливый Жубер принял началь-

ство над итальянской армией, а Моро, предложив услуги,

как помощник, остался при нем. На военном совете 29 июля

было решено наступать с 35 тысячами человек; остальные

13 тысяч оставить в тылу и с боков.

Суворов начал получать сведения о наступлении францу-

зов с 24 июля. Но только 1 августа окончательно выясни-

лось, что они двигаются долинами Бормиды и Скривии. Куда

же, однако, могли они идти: на Александрию? На Павию?

На Тортону? Самым опасным было последнее направление,

ибо здесь шли сообщения Суворова.

Суворов решил, дав французам спуститься в равнину, раз-

бить их здесь. Передовым войскам было указано выманить

врага из гор. В то же время Суворов расположился так, что-

бы, в каком направлении ни появился Жубер, встретить его

передовыми частями, а затем нанести решительный удар.

2 августа Суворов перенес ставку ближе к противнику —

в Поцоло-Формигаро — и придвинул сюда шесть батальо-

нов Милорадовича для поддержки Багратиона, очистившего

Нови. Краю предписано, перейдя к Фресонаре, бить запад-

ное крыло французов при выходе его на равнину.

Перед рассветом 3 августа французы появились на всем

кряже у Нови, на пути к Тортоне обложили форт Серавале

(Домбровский) и по горам ушли на восток… Все это при-

крывалось большими силами Сен-Сира, занявшими Нови.

Если бы Край напал в это время на Жубера, то помешал бы

французам соединиться у Нови, но, ссылаясь на сильное

утомление войска, он просил у Суворова разрешения по-

временить, на что и получил согласие, так что до полудня

остался в Александрии, а у Фресонары был только Бель-

гард (6 тысяч).

Весь день 3 августа Суворов ждал выхода врага на равнину.

Между тем французы приостановились. Жубер с Моро и

Сен-Сиром взошли на высоты у Нови. С крутых предгорий

Апеннин они увидели равнину, заполненную союзными вой-

сками. Жубер впал в уныние. Он не верил в падение Мантуи

415

Итальянский и Швейцарский походы

и в сосредоточение войск Суворова, но теперь прямо перед

ним, в двух с половиной верстах, у Поцоло-Формигаро, сто-

яли 9500 солдат Багратиона и Милорадовича, в шести вер-

стах, у Ривальты — 15-тысячное войско Меласа и Дерфель-

дена, на р. Обре — 27 тысяч человек под командованием Края

и Бельгарда, а сзади, у Тортоны, — еще 13,5 тысячи (Розен-

берг и Алькаини). Самого Суворова легко узнали по его

странной одежде: он ехал верхом в белье. Жубер был в сму-

щении. Идти вперед безрассудно, отступать — стыдно. Он

собрал военный совет. Почти все настаивали на отступле-

нии к Генуе; Жубер не согласился. Целый день прошел в

спорах; только ночью совет был распущен.

Жубер обещал скоро прислать приказ об отступлении,

но утро 4 августа застало еще французов у Нови. Высоты,

где расположились французы, — последние отроги Апеннин

между долинами рек Скривии и Обры. Возвышенная, силь-

но пересеченная местность, виноградники и город Нови с

высокой каменной стеной и садами давали все выгоды упор-

ной обороне. Однако пути для отступления были неудобны-

ми: в тылу горы перерезаны речками и глубокими оврагами,

хороших дорог только две: на Гави и (за западным крылом)

на Пастурану.

Убедясь 3 августа, что французы не выходят на равнину,

Суворов решил сам 4 августа бить их в горах. Краю (27 ты-

сяч) указано идти с запада, отбросив французов к р. Скривии

и отрезая остальные войска от Гави, Багратиону и Милора-

довичу (9500 человек) взять Нови. Дерфельден и Мелас ос-

тавлены у Ривальты до особого приказа, но Меласу указано:

добивать французов, отрезанных движением Края.

Сражение у Нови мало изучено и односторонне освеще-

но. Между тем это высокий образец военного искусства и

больше, чем Аустерлица, прообраз новейших боев чуть не

на 100 лет вперед.

Суворов стоял уступами с запада, имея 65-тысячное вой-

ско на протяжении одного перехода (20 верст) по фронту и

в глубину. Наиболее опасно было для него движение фран-

цузов на Тортону. Знать наверняка, стоя внизу, то, что де-

лается наверху, на высоте 700 футов — очевидно, нельзя.

416

Александр Васильевич Суворов

Между тем Серавале уже был занят, с запада производи-

лись какие-то передвижения к востоку, т. е. на Тортону.

Ясно, что Суворову надо было не пустить противника сюда:

ударить на него, приковать его с запада. Раз он на восток не

пойдет, следовало, так сказать, забить его в кряж горы, т. е.

взять Нови. Когда же взятием Нови и успехами с запада

враг окончательно был бы сжат — выход остальных сил в

тыл привел бы к полному уничтожению неприятеля. Каж-

дый уступ имел при этом свое, определенное назначение и

полную свободу действий. Глубина же последовательно

вводимых уступов обеспечивала способность маневрирова-

ния на поле сражения и вступление, в общей маневренной

связи, в бой прямо с похода.

Еще до рассвета Край (Суворов, пуская его в направле-

нии ложного удара, писал: «Совершенно полагаюсь на мое-

Нови. 4 августа 1799 г. У Жубера — 35 тысяч, у Суворова —

более 51 тысячи

417

Итальянский и Швейцарский походы

го друга-героя…») повел удар, но, несмотря на смерть в пять

часов ночи Жубера, еще к восьми утра успеха не достиг. Край

несколько раз просил Багратиона начать выступление, но тот

не трогался с места, ссылаясь на неполучение приказаний.

Около девяти часов утра Суворов приказал Багратиону брать

Нови, Милорадовичу поддерживать его, Краю возобновить

удар на западное крыло неприятеля

Нови был занят тремя батальонами Гардана, а к западу от

города стояла еще полубригада; в качестве поддержки выс-

тупали четыре батальона и шесть эскадронов.

Блестящими действиями — заставляя нас разбиваться о

Нови, а затем делая вылазки — Гардан сдерживал Багратио-

на. Одно время грозила даже громадная опасность от вышед-

шего ему в бок Ватреня. Суворов ввел тогда третий уступ

Дерфельдена. Но полного успеха все еще не было. Край вновь

был потеснен с высот.

К часу дня оба противника, после 9-часового боя, были

совершенно изнурены и нуждались в отдыхе. Затишье это,

однако, было перед грозой, и от зоркого взгляда Суворова

не ускользнуло, что победа уже у него в руках.

Он убедился, что у Нови находятся все силы французов,

что теперь уже нечего опасаться за Тортону, и приказал Ме-

ласу обрушиться на восточное крыло неприятеля, а Розен-

бергу прибыть к Ривальте, т. е. вводился четвертый уступ, а

пятый подводился к полю сражения. Но Мелас еще до при-

казания вслед за Дерфельденом направился вперед по обоим

берегам Скривии. Это усердие Меласа объяснялось, однако,

его коварными замыслами: он спешил продемонстрировать,

как его тактика способствует развитию успеха, на что имел

тайное указание гофкригсрата.

Получая просьбы Края об одновременном с ним ударе, Багратион

посылал ординарцев к Суворову за разрешением, но ординарцы не воз-

вращались. Багратион поехал сам. Суворов, окруженный генералами, ле-

жал на земле, завернувшись в плащ, и спал или делал вид, что спит. Едва

Багратион заговорил с Дерфельденом, как Суворов вскочил и принялся

задавать вопросы своему любимцу. Узнав про неудачу Края, он отдал ука-

занные выше распоряжения об ударе.

418

Александр Васильевич Суворов

В четыре часа дня вдруг вновь разгорелся ожесточенный

бой: Суворов возобновил удар всеми силами. Край по-пре-

жнему шел на западное крыло французов, Дерфельден — на

Нови и высоты к западу от него, Мелас — на высоты к восто-

ку: двойной охват и отрез от путей отступления. Розенберг,

нетронутый, еще в тылу, стоял уступом с востока.

Около шести часов вечера началось массовое отступле-

ние французов. Их западное крыло могло отступать только

по дороге на Пастурану, где теснина была загромождена

повозками и трупами лошадей, а тем временем австрийцы

вышли почти в тыл Пастуране, когда русские неудержимо

катились сюда с другой стороны. В это мгновение вся мас-

са французских войск дрогнула, рассыпалась; пехота, ар-

тиллерия, кавалерия — все бросились опрометью через

поля, овраги, рытвины, каждый искал спасения, как мог.

Только часть войск Сен-Сира отступила в относительном

порядке к Гави.

Наступление ночи спасло французов. Утомленные 16-ча-

совым кровопролитным боем, союзники заночевали на поле

сражения. Лишь Розенберг спешил на соединение: ему, со

свежими силами, было приказано преследовать противника.

Победа была крупной, но доставшейся дорогой ценою —

8000 выбывших из строя. У французов — 6500 убитых и ра-

неных, 4500 взяты в плен и до 2 тысяч самовольно бежали с

поля боя, захвачены вся артиллерия (39 орудий), четыре зна-

мени, весь обоз и парки.

Ночью Суворов отдал приказ о преследовании противни-

ка и движении на Ривьеру.

5-го Розенберг продолжал преследование, но вяло, путей

отступления не отрезал. На следующий же день войска были

остановлены совсем… Французы не были уничтожены, наши

войска кипели негодованием. Что же тому причиной?

На другой день сражения Мелас доложил: продовольствия

для горного похода нет, и мулы не заготовлены; гофкригс-

рат приказал выделить из войск Меласа 9 тысяч человек в

Тоскану, и распоряжения об их выступлении уже сделаны,

наконец, Кленау, направленному к Генуе, дан приказ идти

обратно в Тоскану.

419

Итальянский и Швейцарский походы

Скрепя сердце, Суворов временно отложил наступление

на Ривьеру и собрал войска к северу от Нови, но судьба и на

этот раз помешала движению к Генуе. 6-го он получил доне-

сение, что австрийцы в горных проходах в тылу у него раз-

биты значительными силами и Шампионе готовится к наступ-

лению. Когда же выяснилось, что из Швейцарии опасность

не грозит, Суворов сам получил из Вены приказ двинуться в

Швейцарию.

Из хода боя видно, что разновременность ударов Края и

Багратиона была предумышленной: до часу дня Суворов ве-

дет усиленную разведку, не предполагая еще наносить окон-

чательного удара, но тесня французов на запад от Нови. Ког-

да же соединенные удары Края, Багратиона и Милорадовича

убедили Суворова, что перед ним все силы Жубера, он, при-

тянув к себе Меласа, наносит удар противнику с востока и

бьет его. Отсутствие же преследования противника — это

уже «заслуга» перед Моро австрийского гофкригсрата.

В награду Суворову за Нови приходилось изыскивать что-

либо необычайное. Император Павел приказал объявить в

высочайшем приказе: «В благодарность подвигов князя Ита-

лийского, графа Суворова-Рымникского, гвардии и всем Рос-

сийским войскам даже и в присутствии государя отдавать ему

все воинские почести, подобно отдаваемым особе Его Им-

ператорскаго Величества».

Король Сардинский Карл Эмануэль за освобождение Пье-

монта наградил Суворова званием фельдмаршала пьемонт-

ских войск, гранда королевства Сардинского, с потомствен-

ным титулом принца и «брата» короля.

В Англии чеканили медали с изображением завоевателя

Италии; в театрах пели оды в его честь; на торжественных

обедах возглашали его здоровье вслед за тостом, адресован-

ным королю.

Во Франции составлялись пари: за сколько времени дой-

дет он до Парижа.

Одна лишь Австрия держалась холодно, и в изобилии

сыпались попреки гофкригсрата и выговоры императора.

Сражением при Нови закончился поход в Италии. Он явля-

ется образцом высшего воинского искусства и примером про-

420

Александр Васильевич Суворов

явления небывалой силы человеческого духа. Все задуманное

приведено Суворовым в исполнение блистательно: три раза

наносит он поражения сильному, искусному противнику и за

несколько недель завоевывает обширную страну при условиях

самых неблагоприятных. Происки и козни Венского кабинета

тормозят все начинания полководца, зачастую расстраивают

замыслы его, и надо удивляться, как и при таких условиях Су-

воров еще достигает содеянного. Невольно рождается вопрос:

что мог бы сделать Суворов при полной его свободе?

Припомним еще раз, что Суворову было в то время 69

лет, что он впервые попал в совершенно новую обстановку,

Герб рода князя Италийского графа Суворова-Рымникского