Исмайлов Эльдар. Очерки по истории Азербайджана
Подождите немного. Документ загружается.
31
Передача игта в полную собственность послужила основой
возникновения новой формы собственности - мюлька, при котором владелец
приобретал права дарения, продажи, сдачи в залог земли, передачи ее в
наследство по собственному усмотрению. Четвертой формой собственности
был вакф. Это были земли, мечети и строения, даруемые халифом духовному
управлению мусульман. Эти земли не облагались налогом в пользу казны, не
подлежали продаже или сдаче в залог.
Земли и пастбища, принадлежащие крестьянам, считались
собственностью общины. Право общины на землю обусловливалось
выплатой поземельного налога - хараджа.
В тесной связи с формами собственности на землю находилась
система налогового обложения. Основным налогом был налог харадж (за
владение землей). Налог ушр выплачивался в размере одной десятой с
полученного урожая.
Налог хумс предусматривал выплаты при приобретении новой
собственности, золота, серебра, с прибыли на нефть, соль, морского
промысла. Менее одной десятой от стоимости производственной продукции
или приобретенной собственности составлял налог закят, который
предусматривался для оказания материальной помощи малоимущим.
Помимо всего прочего немусульманское население выплачивало подушный
налог - джизья.
Безусловно, утвердившуюся в халифате и распространенную на всех
подвластных ему территориях систему собственности и налогового
обложения нельзя отнести к самым совершенным формам соответствующих
систем, даже для того периода. К тому же со временем налоговый пресс все
более усиливался, а число налогов возрастало. Чиновничий произвол, как и
прежде, становился все более тяжелым. В одном из источников отмечено, что
при неком представителе династии Аббасидов “насилия и притеснения
озлобили людей, требования выплаты налогов за усопших вели к обнищанию
людей. Он (халиф) нещадно эксплуатировал даже вдов и сирот... истязал их
всячески, требовал от них справки об умерших и сeмьях”.
Особенно ожесточился налоговый гнет при легендарном халифе Харун
аль-Рашиде и его преемниках. Усиление эмиров в результате бессистемной
раздачи земель игта в полную собственность привело к усилению произвола
со стороны местных чиновников. И тем не менее система социально-
экономических отношений, утвердившаяся при халифе, была намного более
совершенной, чем в предшествующий период. Именно потому, что ее можно
было назвать системой, опирающейся на формируемую, достаточно
конкретную правовую концепцию мусульманского права, опирающуюся
пусть на не всегда совершенные, но с точки зрения формальной логики
обоснованные причины.
32
Приход арабов, распространение ислама, превращение основной части
населения в верующих мусульман явилось поворотным пунктом в
исторических судьбах азербайджанского народа. Приобщение к новым
мусульманским традициям и образу жизни, религиозным представлениям и
взглядам на мироустройство положили начало духовному обновлению
населения.
Распространение новой религии ознаменовалось массовым
сооружением мечетей по всей стране. Проповеди в мечетях, отправление в
них верующими мусульманских обрядов, безусловно, влияли на изменение
внутреннего мира людей. Мечети стали центрами распространения не только
сугубо религиозных идей, но и научных знаний, культуры. Наиболее
крупные мечети функционировали в городах Гянджа, Марага, Шамахы,
Дербент, Тебриз, Ардебиле. При мечетях действовали учебные центры -
медресе, в которых получали образование дети. Создание сети медресе
положило начало школьному образованию. В медресе дети, помимо усвоения
Корана, получали знания в области географии, математики, литературы.
Огромное значение имело распространение среди населения арабского
алфавита, который на долгие столетия стал основой письменности для всего
мусульманского населения. И хотя еще несколько столетий эта письменность
использовалась, правда, вначале в системе лишь арабского, а позже
персидского языка, ее появление и распространение среди населения всего
Азербайджана явилось значительным событием в духовном обновлении края,
шагом вперед по пути культурного развития населения. Приобщение к
мусульманской религии означало также приобщение к формируемому
исламскому миру, к знакомству с творчеством наиболее выдающихся
представителей раннего периода его развития, что сыграло особую роль в
духовном подъеме, наблюдаемом уже в начале второго тысячелетия нашей
эры.
Арабское нашествие на Азербайджан совпало с усилением здесь
тюркского присутствия. Тюркские племена, как уже отмечалось, проникали
на территорию современного Азербайджана и с севера, и с востока с
глубокой древности. Несомненно, что часть из них оседала здесь. При этом
доля тюркского элемента все время возрастала в структуре населения на всей
территории Передней Азии. Распространенная в научной литературе точка
зрения, что возрастание тюркского элемента на Ближнем и Среднем Востоке
связано с проникновением сюда в XI-XII вв. огузских племен, не стыкуется с
выводами, которые вытекают из опыта мировой истории. Этот опыт говорит,
что пришлые племена и народы в любом случае не в состоянии коренным
образом изменить этническую ситуацию на осваиваемой территории, если
они не являются носителями новой, более высокой по сравнению с прежней,
цивилизации. Если тюрки в массовом порядке появились в Передней Азии
33
только с началом второго тысячелетия нашей эры, возникает недоумение, как
они могли в течение короткого времени трансформировать языковую среду
на значительной территории Передней Азии в свою пользу? Новую религию,
с помощью которой испанцы, например, осуществили языковую
ассимиляцию народов Южной Америки, они принесли с собой. Более того,
огузские племена сами приняли религию арабов. Они не могли и не ставили
перед собой задачу навязывания своего языка арабам, персам и другим
этносам, жившим на осваиваемых территориях. И при тюрках арабский и
персидский языки долгие столетия оставались языками делопроизводства,
науки, литературы и образования. Что же могло способствовать тюркизации
этнического состава населения Азербайджана? Ответ на это дает тот же опыт
мировой истории.
Увеличение тюркского фактора началось задолго до притока
многочисленных огузских племен и приход последних лишь завершил
начатый до этого процесс. Эффективность же процесса тюркизации можно
объяснить тем, что огузы во многих регионах Передней Азии, в том числе в
Азербайджане, встретили родственную им языковую среду. Это и
способствовало как усилению монопольного положения тюркского языка,
так и ассимиляции значительной части присутствовавших здесь нетюркских
этносов. Во всяком случае, к началу арабского завоевания Азербайджана
ощутимое тюркское присутствие здесь было очевидным. Живший в IX в. Абу
Мохаммед Абдул ибн Хишам в своей книге писал, что при первых походах
арабов в Азербайджан они встретили здесь тюркское население. Это
свидетельство привел в своей книге живший в том же веке арабский
летописец Аль Табари, сочинение которого дошло до нас. Его информация
выглядит вполне достоверной. Как и то, что именно с началом арабского
нашествия совпало составление и широкое распространение тюркского эпоса
“Деде Горгут”. Это произведение является важнейшим источником при
изучении истории общественно-политических отношений в среде огузских
племен накануне и на первом, начальном этапе процесса исламизации
населения Передней Азии.
Без сомнения, в этот период процесс тюркизации этнического состава
населения Азербайджана вступил в заключительную фазу. Расширение
притока огузских племен усилило присутствие тюрков, превратило их в
бесспорный, ведущий этнический элемент края. Новый тюркский пласт
видоизменил этническую картину на широких просторах всей Передней
Азии, интегрировав в своей языковой среде как прежние не огузские, но
тюркские пласты, так и часть нетюркского коренного населения. Это стало
возможным в результате малочисленности прежнего населения, жившего в
пределах нынешних Азербайджана и Турции, а также ставшего явным
численного преобладания тюркского элемента.
34
Только в этих условиях эпос “Деде Гургуд” мог стать “родным” не
только для огузов, но для всех тюрков, живших на Среднем и Ближнем
Востоке. Постепенное принятие ислама тюрками-огузами, совпавшее с их
численным доминированием в Азербайджане, явилось важнейшим этапом в
усилении процесса формирования здесь этнически однородной среды и
заложило основы будущей азербайджанской нации. Точка зрения, согласно
которой процесс тюркизации Азербайджана начался после нашествия
огузских племен и освоения ими территории края в XI-XII вв., не учитывает,
что массовое переселение огузов в Азербайджан началось задолго до
сельджукских завоеваний и лишь дополнил процесс тюркизации, который
имел место и ранее. Что касается сельджукских завоеваний, то, безусловно,
они усилили этот процесс и довели его до логического завершения. В этой
связи прав был академик З.Буниатов, который писал: “Нельзя согласиться с
версией некоторых исследователей, что тюркизация произошла лишь в ХI-
ХII вв. Ошибочно считать тюрков пришлым элементом в Азербайджане,
поскольку тогда приходится закрывать глаза на присутствие очень больших и
влиятельных тюркских объединений на более ранних этапах”.
1.2. Восстание Бабека: характер и сущность
В череде событий азербайджанской истории особое место
принадлежит восстанию под руководством Бабека. В советских учебниках по
истории СССР сюжетам, связанным с историей Азербайджана, не уделялось
сколько-нибудь большого внимания, но о восстании Бабека говорилось
достаточно подробно. Идеологическая подоплека такого интереса вполне
объяснима: в атеистическом социалистическом государстве антиисламское,
освободительное, как его представили в учебниках, движение заслуживало
особого упоминания. Такая же его характеристика сохранилась и в
постсоветской, как российской, так и азербайджанской, научной литературе.
И это естественно. Груз прежних представлений довлеет над учеными,
литераторами и деятелями искусства. Героический, легендарный образ
предводителя восстания Бабека - мужественного воина, талантливого
военачальника, порой мешает нашему современнику, обремененному
сегодняшними представлениями об историческом прошлом, вникнуть в суть
движения, возглавляемого Бабеком, - движения, которое потрясло основы
халифата.
Самым главным препятствием на пути объективного осмысления сути
восстания Бабека является отсутствие прямых свидетельств и однотипный
характер источников о нем. Практически все письменные источники о
восстании Бабека принадлежат перу арабских хронистов IХ-Х вв: Масуди,
Ягуту, Ибн-ан-Надиму, Табари и др. Все они могут быть вполне отнесены
35
если не к придворным летописцам халифата, то, во всяком случае, к авторам,
как минимум, не сочувствующим, а по сути, враждебно настроенным к
Бабеку и возглавляемому им движению. Поэтому информация, исходящая от
них, требует самого критического восприятия. Прежде всего следует
попытаться осмыслить историческую обстановку в Передней Азии в те
далекие времена. А это наталкивает на скептическое отношение к
утверждениям об антиисламском характере движения, возглавляемого
Бабеком.
По сведениям раннесредневековых арабских историков, восстание
Бабека базировалось на идеологических принципах движения хуррамитов.
Характеризуя это движение, его противники делали упор на будто бы
отрицании хуррамитами идеи аллаха, нравственных принципов, вытекающих
из исламского вероучения. Отсюда подчеркивание его приверженности
язычеству и разгульному образу жизни. Арабский автор Иби-аль-Асир
утверждал, что хуррамиты поклонялись огню, что говорило об идейной их
близости огнепоклонничеству.
Ряд христианских авторов писал, что хуррамиты, в том числе Бабек,
были склонны к принятию христианства, а некоторые из руководителей
движения даже перешли в христианство. Современные авторы полагают, что
хуррамиты верили в бессмертие души, и на этом основании считают, что
идейные истоки движения были чужды исламу. Азербайджанские советские
и постсоветские авторы, характеризуя идеологическую базу движения, все
время делали и делают упор на его антиарабской направленности. Это нашло,
по их мысли, выражение в стремлении блокировать переселение арабских
племен в Азербайджан и наделение их землей, изгнать халифатских
чиновников.
Авторы книги “История Азербайджана”, изданной в 1996 г. под
редакцией профессора С.Алиярлы, пишут, что “во взглядах хуррамитов
изгнание арабов из страны занимает главенствующее место”. Далее авторы
извинительным тоном объясняют антиисламскую направленность движения,
в которой у авторов нет никаких сомнений, и заявляют: “Однако, отрицая
право халифата на владычество, они (хуррамиты. - Э.И.) вынуждены были
выступить и против идеологической опоры владычества, каким является
ислам. Следует учесть, что эта, пока еще не ставшая родной, привнесенная
извне религия, служила захватническим целям и господству арабов”. Мысль
выглядела бы обоснованной, если бы излагалась применительно не к IX в., а
скажем XIX или XX вв.
Но вряд ли правомерно говорить о патриотической подоплеке
движения хуррамитов вообще и поведении Бабека в частности. Патриотизм
подразумевает наличие конкретной, не абстрактной родины. Что может
считаться родиной хуррамитов? Азербайджан? Вряд ли это понятие могло
36
превратиться к тому времени в источник патриотического, объединяющего
начала. Если речь могла идти об антиарабском движении, то вряд ли в его
основе мог лежать этнический фактор, поскольку говорить об устойчивом
этническом самосознании в этот период нет никаких оснований. Восстание
протекало, главным образом, на территории современного Азербайджана,
что, однако, не говорит о его национальном, азербайджанском характере.
Часто указывают на антифеодальный характер восстания Бабека, при
этом ссылаются на приверженность хуррамитов идеям равенства и
справедливости. Может быть, это так и было. Но какие движения и восстания
не начинались с подобного? Лишь эти популярные во все времена
требования могли сделать восстания массовыми. Не стоит преувеличивать
вкладываемого в эти понятия участниками восстания содержания. Во всех
смыслах восстание было прежде всего направлено против власти халифата.
Быть может, эту борьбу нередко хотели изобразить как выступление против
религии ислама. На этом настаивали и средневековые авторы, но ведь иначе
они и не могли дать ему отрицательной характеристики. Восстание или
выступление они должны были представить как еретическую борьбу против
власти, данной аллахом. И никак не иначе. Правы те авторы, которые
полагают, что ислам как вероучение не мог к началу IX в. приобрести
фактической преданности для всего тогдашнего населения Азербайджана. Но
не следует забывать, что со времени распространения ислама прошло уже без
малого 100-150 лет. Вот почему, видимо, идеологические истоки восстания и
движения хуррамитов следует прежде всего искать в проблемах
внутриисламских противоречий. Идеологических, но не социальных. Хотя те
и другие, без сомнения, находились в тесной связи. Тем не менее
идеологические противоречия стоят особняком в системе противоречий
сложившегося исламского государства.
Первые выступления сторонников хуррамитов относятся к 808 г.
Против непокорных халиф двинул десятитысячную армию, которая подавила
восстание. Пленные мятежники были казнены, взятые в плен мирные жители
были проданы в рабство. Вождь хуррамитов Джавидан позже, в 816 г., был
казнен. Во главе движения встал Бабек.
О Бабеке подробно писали многие арабские авторы. По их
информации, Бабек родился в бедной семье. В юности был погонщиком
верблюдов, много путешествовал. В Тебризе познакомился с хуррамитами,
которые свели его с Джавиданом. Смышленый юноша быстро достиг
расположения Джавидана, став вторым человеком в среде хуррамитов. После
смерти Джавидана он возглавил движение. В скором времени популярность
Бабека быстро выросла. О нем слагали легенды, рассказывали как о человеке-
мессии, который ниспослан свыше для установления справедливости. Бабек
проявил себя как прекрасный организатор. Его посланцы были направлены в
37
разные концы Востока. Ряды хуррамитов быстро росли. Их сторонниками
становились крестьяне, ремесленники, горожане. Поддержали движение и
многие местные феодалы. До 819 г. между хурамитами и войсками халифа
серьезных вооруженных конфликтов не зафиксировано. По в следующие
десять лет летопись упоминает целый ряд блестящих побед хуррамитов над
карательными экспедициями власти. В 822 г. близ Барды бабекиды нанесли
сокрушительное поражение отрядам халифата, возглавляемым Исой ибн
Магомедом. Командующий войсками халифа был убит. В 824 г. войска
Бабека разгромили отряды халифа, возглавляемые Ахмедом ибн Джунейдом.
Сам арабский военачальник попал в плен. В 828 г. войска Бабека разгромили
30-тысячное войско полководца Магомеда ибн Хамида ат-Туси, а в 829 г.
бабекиды уничтожили еще одно посланное против них войско. Самая
большая победа Бабека близ Хамадана датируется 830 г. Одержав еще одну
победу, хуррамиты овладели городом. После этого под контролем
хуррамитов оказалась обширная территория, охватывающая Ширван, Аран,
Ардебиль, Карадаг и области к югу от Аракса и вокруг озера Урмия.
В освобожденные области Бабек назначил руководителями своих
сторонников. Характерно, что на сторону восставших перешел ряд
наместников халифа. Исламская империя трещала по швам. Но существовала
ли угроза исламской идеологии в случае победы хуррамитов?
Утвердительный ответ следует, если опираться на арабские источники и
слепо доверяющих им советских и азербайджанских исследователей. Но
глубоких оснований для таких выводов нет. И прежде всего потому, что
отсутствуют доводы обвиненной стороны. Между тем ряд объективных
данных говорит о том, что антиисламским движением восстание хуррамитов
назвать сложно. Во-первых, оно охватило огромную территорию , а число
участников составило около 300 тыс. человек. Если верить даже
тенденциозным источникам, то оно поддерживалось основной частью
населения, причем, заметим, мусульманского населения. Как можно
представить себе, что мусульманское, пусть даже не совсем фанатически
преданное исламу население, поддерживало безбожников? Трудно поверить.
Сами участники движения оставались мусульманами. Об этом
свидетельствуют имена наиболее активных участников восстания - Асима,
Муавиа, Тархана, Абдуллы, Рустама. Могли ли присоединиться к
восставшим антиисламистам наместники халифа, такие как наместники
Табаристана, Маранда, Армении, если речь шла об отказе от веры? Это было
невозможно.
Как бы то ни было, к 830 г. возникла реальная угроза власти халифата,
возглавляемого династией Аббасидов. Именно в этом контексте следует
говорить об угрозе власти: восстание представляло опасность для династии.
Кстати, арабские авторы ат-Табари, Динавария, ал-Киндая, Масуди особо
38
подчеркивали, что победы хуррамидов поставили под угрозу власть
халифата. Но все они имели в виду власть конкретной династии. Так, Масуди
пишет: “Движение Бабека достигло невиданных масштабов, его влияние
возросло, численность войска настолько выросла, что возникла угроза
ликвидации власти Аббасидов. Положение резко изменилось после смены
власти в халифате, когда халифом стал аль-Мотасим. Более решительный
новый властитель халифата мобилизовал для борьбы с восставшими
потенциал все еще могучей империи”.
В 833 г. новая большая армия халифата наконецто сумела нанести близ
Хамадана серьезное поражение хуррамитам. Переход стратегической
инициативы в войне на сторону халифата был не случаен. Война приобрела
затяжной характер, при котором ее исход вызывал среди некоторых
участников восстания определенные сомнения. Речь прежде всего шла об
элитной части восставших, руководителях областей и городов. Объяснить их
поведение можно. Восстание охватило огромные массы простого народа.
Государственные устои рушились. Система управления становилась все
более шаткой. Самая активная часть движения - крестьяне требовали своей
доли в начавшемся переделе собственности. Крупные земельные владетели
из числа местной знати почувствовали угрозу своей собственности.
Исторические предания гласят о многочисленных фактах отхода ряда
наместников и крупных феодалов от участия в восстании. Это учитывал и
халиф, завязавший со многими из них тайные переговоры. В 835 г. против
Бабека была брошена новая армия, возглавляемая талантливым
военноначальником Афшином, ранее отличившимся в войне с Византией.
Военные действия между войсками Бабека и Афщина завершились в 837 г.
окружением войсками халифата крепости Базз. В руках Афшина оказался и
сын Бабека, который, согласно преданию, написал отцу письмо, с
предложением капитулировать. Свое предложение он аргументировал
бессмысленностью дальнейшего сопротивления. В своем ответе Бабек
ответил: “Ты не мой сын... Лучше один день жить свободным, чем сорок лет
оставаться рабом”. 26 августа 837 г. после длительной осады и
кровопролитного сражения крепость Базз пала. Запоздалая попытка давнего
врага халифата - Византии оказать помощь Бабеку, естественно, не спасла
хуррамитов. Бабек с ближайшими сподвижниками и семьей попытался
скрыться, но местный феодал Сахль ибн Сумбат выдал его. Бабек был
доставлен в сирийский город Самару, где 14 марта 838 г. был четвертован.
Судя по описаниям, Бабек в последние минуты жизни держался очень
мужественно.
Восстание Бабека оставило глубокий след в народной памяти. Вопреки
официальной мусульманской идеологии, всячески стремящейся очернить его,
представить в качестве оголтелого огнепоклонника и безбожника, Бабек
39
предстал в глазах потомков прежде всего как мужественный борец за правду
и справедливость. И это естественно. Согласно традициям, любое
оппозиционное, тем более столь масштабное восстание, воспринималось
потомками как образец для подражания. Само восстание явилось серьезным
испытанием для первой исламской империи, каким был халифат. На этот раз
она выдержала, правда, ненадолго.
Однако вряд ли справедливо изображать это восстание как
национальное, антифеодальное или антиисламское движение. Это было
традиционное для всех времен движение против конкретной власти,
утрачивающей ореол ниспосланной “свыше”. Но движение это никак не
может быть рассматриваемо как борьба за национальное освобождение,
против феодализма, против исламской религии. В данном случае оно лишь
претендовало на свержение правящей династии и конкретно могло привести
к крушению халифата и новой перекройке политической карты Востока. Так
и произошло, но уже после восстания Бабека и на другой основе. Бабек и его
сторонники лишь опередили время. Основы империи были потрясены
1.3. Государства на территории Азербайджана
в постхалифатский период
В вопросе о причинах ослабления, а затем и развала халифата
советские историки, как правило, исходили из известных марксистских
установок о приоритете социально-экономических факторов над
политическими. В этой связи, говоря об ослаблении и упадке ранних
средневековых империй, к каковым можно смело отнести и халифат,
утверждалось, что преимущественно натуральный характер хозяйства
обусловливал слабость экономических факторов, цементирующих
объединительные тенденции. С этим утверждением можно согласиться, если
учитывать действительно большую роль натурального хозяйства в жизни
народов в те времена, в том числе и на Востоке. Но в этом случае мы должны
согласиться и с тем очевидным фактом, что образование больших
государственных образований, таких как халифат, объяснялось прежде всего
политико-идеологическими причинами, которые сулили завоевателям и
будущие материальные выгоды. В данном случае речь шла об усилении
влияния мусульманской религии и обеспечении дальнейшего
распространения ислама. Этим в наибольшей мере объясняются
завоевательные походы халифата. Конкретные же экономические выгоды
неизбежно проистекали из результатов завоеваний.
Но само расширение завоеваний вело к интернационализации на базе
единой мусульманской идеологии. В орбиту новой идеологии втягивались
все новые страны и населяющие их этносы. Арабы как носители исламского
40
вероучения неизбежно утрачивали свою ведущую роль, превращаясь в
рядовых участников исламского “содружества”. Постепенно халифат терял
свой первичный, арабский, характер и превращался просто в мусульманский.
А арабы утрачивали свою характеристику завоевателей. В условиях, когда
отдельные части единой огромной империи на самом деле не были связаны
крепкими экономическими связями, распад халифата был неизбежным. Да и
сама политическая система халифата, основанная на предоставлении
наместникам халифов широких полномочий, неизбежно вела к
децентрализации управления и все большей склонности наместников к
сепаратизму. Уже с VIII в. халифат стал распадаться на отдельные
государства. В IX в. такие государства стали возникать и на территории
Азербайджана.
Еще во времена легендарного халифа Гарун аль-Рашида Езид ибн
Мазьяд из арабского рода Шейбанитов был назначен наместником Южного
Кавказа. Центром наместничества были Барда, а затем Гянджа. В IX в. часть
наместничества, в том числе Барда, были переданы во владения роду
Саджидов. После этого один из потомков Езида - Хитсан ибн Халид в 861 г.
отказался подчиняться халифу, принял титул “ширваншаха”. Центром нового
государства стал расположенный на Каспии город Ширван. Очередной
ширваншах Абу Тахир перенес столицу в древний город Шамахы, который
по имени первого государя получил название Езидия. В последующие годы к
Ширванскому государству были присоединены города Габала, Барда и
Шабран. В 988 г. итирваншахи присоединили к своим владениям бывшую
часть халифата - Дербентский эмират. Дербентская стена была укреплена.
Ширваншахам вынуждены были подчиниться владетели ряда соседних
областей.
В азербайджанской историографии бытует мнение, что в конце
первого - начале второго тысячелетия н.э. на юге Азербайджана образовалось
три сменивших друг друга государства: Саджидов, Саларидов и Раввадидов.
Государство Саджидов возникло в 912 г. в результате отказа одного из
крупнейших держателей земель игта в Азербайджане от выплаты дани в
казну халифата. Первым самостоятельным правителем этого государства был
Юсиф ибн Абу Садж. В короткие сроки он присоединил к своим землям
нынешние территории Южного и Северного Азербайджана, Армении и
Грузии. Правители Грузии и Ширвана попали в зависимость от Саджидов,
выплачивали им дань. Столицей государства была вначале Марата, а затем
Ардебиль. В 941 г. в результате межродовых столкновений представителей
Саджидов на троне сменили выходцы из рода Саларидов. Спустя всего лишь
40 лет, в 981 г., представителей Саларидов сменили представители рода
Раввадидов. В результате династических изменений во власти происходили
определенные изменения, по образовавшееся на юге Азербайджана