Искендерова М.С. Азербайджано-русские отношения XVIII - начала XIX вв. в азербайджанской и русской историографии: 20-80-е годы XX века

Подождите немного. Документ загружается.

Азербайджано-русские отношения XVIII – начала XIX вв.

101

кренне и бескорыстно.

Более того, авторы пытаются оправдать колониальную

политику царизма абсурдным утверждением о том, что

«дальнейший ход истории показал, что Россия сыграла про-

грессивную роль в Закавказье, несмотря на колониальную

политику царизма. Великий русский народ, борясь против

царизма, был важнейшей силой хозяйственного и культур-

ного прогресса азербайджанского и других народов окраин

России».

Завоевание Северного Азербайджана Россией в

начале XIX в., её колониальная политика имели тяжкие по-

следствия, принесшие азербайджанскому народу много

страданий и лишений. Достаточно отметить, что переселен-

ческая политика царизма, являвшаяся одним из проявлений

колониального гнёта, привела к тому, что значительная

часть азербайджанских земель оказалась в руках инородцев.

Даже сегодня мы испытываем последствия этой политики,

имея такую кровоточащую рану, как Гарабах. Рассуждения

авторов о прогрессивной роли России и величии русского

народа совершенно неуместны и циничны. Авторы игнори-

руют тот факт, что командно-административная система,

сложившаяся с 20-х годов ХХ в., не позволяла ни одному из

народов Советской империи самостоятельно развиваться.

Доминирующей мыслью в «Очерках» является, якобы,

твердая русская ориентация в азербайджанских ханствах, в

основе которой, по мнению авторов, лежало признание про-

грессивности и политической мощи России по сравнению с

отсталыми Ираном и Турцией. Отсюда и обоснование об-

ращения Фатали хана Губинского к России его стремлением

«обеспечить себе политическую независимость и оградить

свои владения от разорительных и разбойничьих вторжений

со стороны Ирана и Турции».

На наш взгляд, авторы преднамеренно выпячивают

угрозу завоевания азербайджанских ханств, в том числе и

Губинского, со стороны Ирана и Турции и совершенно иг-

норируют экспансионистские цели самой России в данном

Искендерова М.С

102

регионе. В работе не раскрывается дальновидная двойст-

венная политика царского правительства по отношению к

азербайджанским ханствам, в том числе и к Фатали хану

Губинскому. Как уже было и не раз будет отмечено, в усло-

виях требований советского времени авторы вынуждены

были создавать ложный миф о благородстве России. Дейст-

вуя в указанном направлении, они неверно представили и

поход русских войск во главе с В.Зубовым в Азербайджан,

начатый в 1796 г. якобы в ответ на просьбы азербайджан-

ских ханов о помощи.

Под таким предлогом Россия реши-

ла претворить в жизнь свои захватнические планы в данном

регионе. Организацию похода русских войск во главе с

В.Зубовым следует оценивать только как негативную реак-

цию русского государства на нападение иранского завоева-

теля Ага Мухаммеда Гаджара в Азербайджан и Грузию. По-

следнее явилось для России, прежде всего фактором, уско-

рившим поход в Азербайджан в целях осуществления своей

колониальной политики.

Однако авторы всячески пытают-

ся представить Россию в роли «спасительницы» и, подтасо-

вывая и неверно интерпретируя исторические факты, ис-

пользуют их для обоснования мысли о якобы существую-

щей в Азербайджане сильной русской ориентации. Так, в

работе указывается, что «представители азербайджанских

ханов явились на Мугань в лагерь русского генерала с вы-

ражением своей покорности».

На наш взгляд, вынужденное подчинение азербай-

джанских ханов перед грозным русским оружием авторы

неверно принимают за долгожданную и радушную встречу

ими русских.

Вместе с тем, отдавая должное авторам «Очерков»,

следует признать, что они открыто, говорят о захватниче-

ской цели наступления русских войск во главе с Цициано-

вым в 1804 г. на Гянджинское ханство. Повествуя о завое-

вании Гянджи в результате штурма крепости, они вынужде-

ны признать, что «при защите города Джавад хан (прави-

Азербайджано-русские отношения XVIII – начала XIX вв.

103

тель ханства – М.И.) погиб смертью героя».

Таким обра-

зом, это была первая работа в послевоенный период, в кото-

рой, хоть и вскользь признавалось сопротивление азербай-

джанского населения русскому завоеванию. Но если в 50-х

годах нашлись историки, которые считали вышеуказанные

действия азербайджанских правителей бессмысленными и

объясняли «подобные ошибки» ничем иным, как проявле-

нием буржуазного национализма, то сегодня мы можем с

уверенностью сказать, что поступок Джавад хана, героиче-

ски защищавшего независимость Гянджинского ханства в

борьбе против русских войск во главе с ярым проводником

колонизаторской политики царизма Цициановым, достоин

уважения и высокой патриотической оценки.

Рассматривая подписание договоров о переходе, под

протекторат России со стороны шекинского, гарабахского и

шемахинского ханов, составители «Очерков» показывают,

что указанные ханы вынуждены были сделать этот шаг во

избежание повторения горькой участи Джавад хана и Гянд-

жинского ханства.

Затронув вопрос об убийстве Цицианова во время его

переговоров с Гусейнгулу ханом Бакинским, на наш взгляд,

авторы неуместно выражают сожаление, считая его веро-

ломным шагом, совершенным иранскими агентами.

Они

исключают причастность Гусейнгулу хана к убийству Ци-

цианова, опираясь на его решение сдаться русским войскам,

однако авторы при этом не учитывают непоследователь-

ность взаимоотношений бакинского хана с русским госу-

дарством.

Авторы предприняли попытку проанализировать про-

цесс завоевания азербайджанских ханств Россией в ходе

первой и второй русско-иранских войн.

Однако, они не-

обоснованно оправдывают данные действия России и ха-

рактеризуют указанный процесс не вполне соответствую-

щим термином «присоединение». В работе содержится опи-

сание не только военных преимуществ, успехов русской

Искендерова М.С

104

армии, но и, так называемой, помощи местных жителей

русским войскам, участия азербайджанских отрядов на сто-

роне русской армии. То есть, также как и историки первой

половины 40-х годов, в данной работе авторы сознательно

не показывают социальный состав азербайджанских отря-

дов. Тем самым, на наш взгляд, используя факт «вынужден-

ной приверженности» к России группы представителей

только бекского сословия, они пытаются создать впечатле-

ние о русской ориентации всего азербайджанского населе-

ния.

Также как и историки конца 30-х – начала 40-х гг.,

считавшие завоевание Северного Азербайджана Россией

«наименьшим злом», авторы «Очерков» утверждают, что

это завоевание было «наивыгодным» для азербайджанского

народа, так как Россия, в отличие от феодально-отсталых

Ирана и Турции, была более прогрессивной страной. Кон-

статируя втягивание Северного Азербайджана Россией в

русло прогрессивного развития, они умаляют тяжесть коло-

ниального гнёта царизма, ограничиваясь лишь указанием на

то, что «в результате этого присоединения азербайджанцы

попали в положение подданных царской России».

На наш

взгляд, неправомерно говорить о «наивыгодности» завоева-

ния Северного Азербайджана Россией, если учесть тяжкие

отрицательные последствия указанного акта, даже при от-

дельных объективно положительных его моментах. Авторы,

затушевывая захватнические цели России, дают мнимое

объяснение, завоеванию Северного Азербайджана, считая,

что оно было предопределено сложившейся ситуацией, ко-

гда «внутренняя феодальная раздробленность на ханства и

международное положение Азербайджана, а также и всего

Кавказа в XVIII в., совершенно неизбежно вели его к при-

соединению либо к России, либо к Ирану или Турции, меж-

ду которыми он находился».

В целом, освещение событий в «Очерках» носит отры-

вочный характер. Часто отсутствует конкретизация событий

Азербайджано-русские отношения XVIII – начала XIX вв.

105

и фактов, нет должной оценки политической мотивации

русской ориентации, почти отсутствуют факты антирусской

ориентации; как было указано, не раскрывается суть двой-

ственной политики царского правительства в отношении

Азербайджана; остается невыясненной позиция многих

азербайджанских ханов и т.д.

Первым историком в послевоенный период, специаль-

но посвятившим ряд статей

и монографию

сугубо собы-

тиям в Азербайджане в XVIII в., был В.Н.Левиатов. Его

очерки являются первым опытом освещения сложной и

противоречивой истории этого периода, когда Азербайджан

становится ареной противоборствующих сил Ирана, Турции

и России. Поскольку XVIII в. по праву считается кульмина-

ционным периодом развития азербайджано-русских отно-

шений, неслучайно, что в монографии В.Н.Левиатова эти

отношения занимают основное место. Подвергнув анализу,

состояние Азербайджана в начале XVIII в., В.Н.Левиатов

справедливо находит связь между вспыхнувшим в Ширване

антииранским движением и планами России. Автор обосно-

вывает суть захватнических целей России в данном регионе

её заинтересованностью природными богатствами Азербай-

джана, производящими здесь изделиями и сырьем, его пор-

тами.

В работе подробно освещен прикаспийский поход

Петра I, ошибочно названный, как и у предшественников,

«персидским».

В монографии автор уделяет внимание реакции мест-

ного населения на прибытие русских войск. Если вступле-

ние последних В.Н.Левиатов считает, якобы, соответст-

вующим интересам большей части населения Дербента,

то

в отношении Бакинских жителей автор показывает иную

картину.

Значительный интерес вызывают факты, взятые из со-

временных событиям документов. Автор не объясняет по-

чему, вопреки письму бакинцев Петру I с просьбой о приня-

Искендерова М.С

106

тии их под русское покровительство, бакинские жители не

впустили поручика Лунина в Баку.

Вместе с тем исследо-

вание материалов позволило автору показать дифференци-

рованное отношение к вопросу о вступлении под россий-

ское покровительство среди бакинского населения. Выпя-

чивая склонность бакинских жителей к России в противо-

положность «начальникам», автор говорит о нежелании ба-

кинских жителей оборонять город против российских

войск, объясняя это освобождением из под власти Ирана,

гарантией от разорении и ужасов, какие претерпел ряд го-

родов в результате антииранского движения. А с другой

стороны, автор отмечает немаловажную роль и давних тор-

говых связей между бакинцами и русскими купцами, в ходе

которых они ближе узнавали друг друга.

В.Н.Левиатов подчеркивает, что именно вопреки же-

ланию большинства бакинских жителей «султан и другие

почетные особы» решили защищать Баку.

В работе приво-

дятся сведения русских дореволюционных источников, под-

тверждающих тот факт, что население города Баку и апше-

ронских селений не было заинтересовано в обороне горо-

да.

На наш взгляд, В.Н.Левиатову следовало бы критиче-

ски отнестись к вышеуказанным сведениям, поскольку они

были составлены заинтересованными людьми и даны не

беспристрастно. Автор не мог не знать о лавировании и не-

которой части привилегированного сословия, которое также

рассчитывало на помощь России с целью сохранения своей

власти после освобождения от иранского господства. А до-

воды, приведенные В.Н.Левиатовым в пользу склонности,

якобы, большинства бакинских жителей к России ничто

иное, как отражение уже сложившейся к этому времени в

исторической науке тенденции оправдать завоевание Се-

верного Азербайджана Россией. При наличии завоеватель-

ного и религиозного факторов абсурдно звучит мнение ав-

тора об искреннем желании большинства бакинских жите-

Азербайджано-русские отношения XVIII – начала XIX вв.

107

лей принять российское подданство. В.Н.Левиатов как буд-

то игнорирует роль Баку в захватнических планах России и

осуждает «начальников», занимавших антирусскую пози-

цию, которая по-сути была естественной реакцией на экс-

пансию со стороны России.

В работе прослеживается столкновение интересов

России и Турции в Азербайджане, приведшее к заключению

Стамбульского договора 1724 г., который закрепил прикас-

пийские области за Россией.

Сравнивая состояние российской и турецкой оккупа-

ционных зон Азербайджана, В.Н.Левиатов отмечает наблю-

даемую между ними резкую разницу. Неслучайно внимание

автора привлекли указы Петра I о развитии шелководства,

рыболовства, добыче и транспортировке нефти и т.д., сви-

детельствующие о далекоидущих планах России, стремив-

шейся к широкому использованию природных богатств

Азербайджана. Особый интерес вызывают упоминаемые в

работе указы Петра I, обязывающие русских начальников

прикаспийских областей принимать всех перебежчиков из

областей, подвластных Турции.

Совершенно противоположной и удручающей рисует

В.Н.Левиатов картину на той части территории Азербай-

джана, которая находилась под управлением Турции. Об-

ложение населения тяжелыми налогами, преследование лиц

за приверженность России – все это характеризует, по мне-

нию автора, режим Турции в завоеванных ею областях.

На наш взгляд, такой подбор и расклад данных

В.Н.Левиатовым служит цели доказать, что российский гнёт

в прикаспийских областях был «мягким и заботливым», что

и предопределило, якобы, благосклонное отношение азер-

байджанского населения к России. Автор не видит в осуще-

ствлении указанных мероприятий русских властей и рус-

ского командования в Азербайджане удовлетворение, пре-

жде всего собственных интересов. Именно они, а не заинте-

ресованность в экономическом развитии Азербайджана и

Искендерова М.С

108

тем более не забота о местном населении лежали в основе

действий русских.

Таким образом, В.Н.Левиатов не дает должную оценку

меркантильной политике России в данном регионе. Прини-

мая на веру сообщение командующего русскими войсками

и управляющего делами в прикаспийских провинциях князя

В.В.Долгорукова и исходя из фактов, изложенных в его до-

несении, автор делает вывод о благорасположении азербай-

джанского населения к России.

По мнению В.Н.Левиа-

това, для основной массы населения Азербайджана «рос-

сийское подданство было более приемлемым, нежели под-

данство Турции».

Следует отметить, что позицию азербайджанских фео-

дальных правителей, Азербайджана, вынужденно приняв-

ших правление Долгорукова после подписания в 1724 г.

Стамбульского договора, В.Н.Левиатов преподносит как

отношение всего азербайджанского населения. Более того,

отдельные обращения к России за помощью автор препод-

носит, как желание принять русское подданство. Он сильно

преувеличивает степень развития здесь прорусской ориен-

тации и вновь игнорирует коварство политики России, ко-

торая всеми способами стремилась усилить свое влияние в

регионе. Складывается впечатление, что азербайджанское

население искренне желало вступить в русское подданство,

чем и оправдывается завоевательное наступление русских

войск.

Верно и последовательно представляя Азербайджан в

первой половине XVIII в. ареной борьбы между Ираном,

Турцией и Россией, В.Н.Левиатов, вместе с тем, утверждает,

что для враждебного отношения населения Азербайджана к

России не было никаких оснований, обосновывая это дав-

ними связями с русскими купцами, уменьшением количест-

ва налогов и упорядочением их взимания в период пребы-

вания русских в прикаспийских областях (1722-1735 гг.).

При этом автор оставляет в тени корыстность и коварство

Азербайджано-русские отношения XVIII – начала XIX вв.

интересов самой России. Мысль о доброжелательном отно-

шении народных масс Азербайджана к России является до-

минирующей в работе. Но данное положение звучит неубе-

дительно, так как не подтверждается весомым и надежным

фактическим материалом.

В работе уделено большое внимание такому значи-

тельному моменту в политической жизни Азербайджана,

как объединительная деятельность Фатали хана Губинско-

го.

При рассмотрении последней В.Н.Левиатов считает

русскую ориентацию этого видного государственного дея-

теля Азербайджана XVIII века опорным стержнем в борьбе

с его врагами. Автор справедливо акцентирует внимание на

том факте, что союзнические отношения с российским пра-

вительством «были установлены Фатали-ханом для того,

чтобы усилить себя».

Стремясь более выпукло показать

данную цель губинского правителя он подчеркивает даже

отказ Фатали хана настояниям турецкого двора выступить

против России.

Более того, автор рассматривает союзни-

ческие отношения Фатали хана с Россией, как одну из при-

чин выступления против него дагестанских правителей в

Гавдушанской битве (1774 г.).

Известно, что деятельность

Фатали хана Губинского, объединившего вокруг Губинско-

го ханства многие земли северо-восточного Азербайджана,

вызывала зависть и недовольство остальных правителей,

каждый из которых стремился быть выше другого, почему и

шла между ними постоянная междоусобная борьба. Битва

на Гавдушанской равнине относится к одной из таких меж-

доусобных войн.

В работе В.Н.Левиатова ясно изложена политика Рос-

сии по отношению к Фатали хану Губинскому. Давая долж-

ную оценку помощи, оказанной в 1775 г. русскими войска-

ми во главе с де Медемом Фатали хану как в борьбе с даге-

станскими владетелями, так и в восстановлении власти и

возвращении отошедших земель,

автор в то же время про-

слеживает политическую линию, которой в действительно-

Искендерова М.С

110

сти придерживалось правительство Екатерины II по отно-

шению к Фатали хану и которую красноречиво раскрывают

приведенные в работе рескрипты Екатерины II. Именно в

них обнаруживается двойственность это политики: с одной

стороны, желание Екатерины II «укрепить Фатали-хана в

его доброжелательном отношении к России», а с другой – ее

опасение по поводу «такого усиления Фатали-хана, которое

позволило б создать значительное по размерам и сильное

государство, находящееся в непосредственной близости к

границам России».

Продолжая мысль автора добавим, что

стремление России воспрепятствовать Фатали хану ещё бо-

лее усиливалось в связи с тем, что указанное государство

было бы мусульманским, а это противоречило планам рос-

сийского советника по восточным делам Г.А.Потёмкина,

стремившегося к созданию христианского буферного госу-

дарства в данном регионе.

Отдавая должное В.Н.Левиатову, следует отметить,

что он правильно определяет и позицию Фатали хана, как

правителя независимого государства. Хотя ряд фактов ха-

рактеризуют Фатали хана как послушного исполнителя по-

литических указаний российского правительства,

к числу

которых можно отнести и выгодное для русского купечест-

ва торговое обязательство, подписанное между графом

Войновичем и Фатали ханом (1782 г.),

однако, при этом

подчеркивается, что Фатали хан «не желал терять своей са-

мостоятельности».

Даже отмечая влияние принятия Гру-

зии под русское покровительство (1783 г.) и констатируя

обращения Фатали хана к России в 1786, 1787 годах с ана-

логичной просьбой, автор высказывает мнение, что Фатали

хану «нужна была политическая и военная поддержка Рос-

сии, но присоединять свои владения к России он не соби-

рался».

Характеризуя сложившуюся внешнеполитическую об-

становку в Азербайджане в 90-х гг. XVIII в., автор, с одной

стороны, на основе приведенных рескриптов Екатерины II