Хелд Д. и др. Глобальные трансформации. Политика, экономика, культура

Подождите немного. Документ загружается.

142

тивных стратегических альянсов (Bitzinger, 1994)- Это всего заметнее в таких сферах, как

новейшая авиационная промышленность и электроника оборонного назначения.

Такое развитие ведет к значительной транснационализации западной оборонной промышленности,

и процесс этот управляется коммерческой логикой в отличие от ориентации прежде всего на свои

внутренние запросы или потребности национальной безопасности (Skons, 1993)- Но эта

транснационализация отражает и более широкую модель капиталистической экономики,

свойственную всем развитым странам, которая, начиная с 7о-х гг. XX в., свидетельствует о

значительной экспансии транснационального производства (см. ниже, гл. з). Однако нужна не-

которая осторожность при интерпретации этих тенденций, так как транснационализация имеет

тенденцию концентрироваться скорее локально, чем глобально в подлинном смысле слова.

Поэтому точнее было бы назвать этот процесс регионализацией, хотя есть ряд трансатлантических

и транстихоокеанских оборонных проектов и соглашений (кое-кто сказал бы, что число их

увеличивается). Однако, как замечает Т. Тейлор, «представление об оборонных корпорациях как

национальных предприятиях, зависящих главным образом от правительств тех стран, в которых

они расположены, все менее и менее соответствует действительности. Развитие и производство

оборудования для оборонной промышленности все чаще и чаще происходит на международной

основе» (Т. Taylor, 1990)-

В наше время, когда происходит снижение бюджетных средств на оборону, транснационализация

оборонного производства предлагает способ поддержания производственного потенциала

«национальной» оборонной промышленности. Стало быть, это не просто процесс, который

ограничивается Европой или трансатлантическим побережьем, где он осуществляется в наиболее

явной форме, но составляет часть общей тенденции, наметившейся в реструктуризации оборонной

промышленности (Bitzinger, 1994)- Это в значительной степени обусловлено тем, что для многих

крупных оборонных компаний «интернационализация — единственный способ консолидации,

способствующий длительному выживанию на рынке» (Skons, 1993> P- 16o). Реструктуризация

национальной оборонной промышленности осуществляется параллельно с глобальной

перестройкой структуры оборонного производства. В той или иной степени все страны, обла-

дающие оборонной промышленностью, постепенно начинают испытывать на себе последствия

этих обоих процессов. Вследствие чего, наряду со многими политическими явлениями, о которых

шла речь выше (см. гл. г), начинает размываться различие между зарубежным и «своим».

Действительно, наличие чрезвычайно сложной сети взаимоотношений между производственными

корпорациями разных стран означает, что произошел «сдвиг от традиционных моделей производс-

тва оружия отдельной страной в направлении к транснациональному развитию военных отраслей

промышленности и изготовлению оружия» (Bitzinger, 1993. р. 7)- Например, компания Volvo AB,

специализирующаяся на производстве авиационных двигателей, производит запчасти для

американских истребителей военно-морского флота и в то же время участвует в лицензионном

производстве двигателей для новейших моделей шведских истребителей. Будучи частью ком-

мерческого сектора, оборонная промышленность, по мере того как бюджетные затраты на нее

сокращаются, все чаще прибегает к помощи глобальных источников финансирования. Для стран,

вступивших на путь индустриализации и об-

143

ладающих внутренним оборонным потенциалом, необходимы глобальные источники

финансирования для удовлетворения нужд их оборонной промышленности (Brzoska and Ohlson,

1986, p. 285). Но наряду с ними с целью развития или производства «местных» военных систем

используются и другие формы сотрудничества — иногда с правительствами других

развивающихся стран, иногда — с развитыми государствами (Bitzinger, 1993. Р- 35)- В период,

начавшийся после окончания холодной войны, глобальная диффузия военной техники и

оборонной промышленности оказалась тесно связанной с транснационализацией оборонного

производства.

Распространению как оборонной промышленности, так и военной техники способствует то, что

роль, которую коммерческие (гражданские) технологии (и гражданские технологические

инновации) играют в деле развития и производства новейших систем вооружения, все более

возрастает. Военно-технологическая революция конца XX в. — продукт «информационной

эпохи». Те же самые технологии, которые революционизируют все аспекты повседневной жизни,

начиная с оплаты в универсаме до персональных коммуникаций, преобразуют стратегию и

тактику современной войны и вооруженного столкновения, которые, как свидетельствует о том

война в Персидском заливе 1991 г., теперь представляет собою скорее «ураган электронных

сигналов», нежели «стальную бурю» (Creveld, 1989. р. 282). Стоит ли поэтому удивляться, что,

когда генерал-лейтенант Гас Паго-нис, разработавший систему материально-технического

обеспечения американской армии во время войны в Персидском заливе, ушел в отставку, он сразу

же был принят на работу в Sears Roebuck (компанию розничной торговли, занимающую четвертое

место в США по объему операций), чтобы наладить в ней систему товародвижения (Economist

Intelligence Unit, 1995. Р- 5)-

Современные ключевые технологии в значительной степени являются технологиями двойного

назначения. Традиционная граница между гражданским и военно-промышленным секторами, по-

видимому, размывается. Как замечает Э. Лоране, «мы — очевидцы того, как проходит то время,

когда промышленность могла быть четко разделена на военную и невоенную» (Laurance, 1992, Р-

146). Помимо того, что эти границы никогда не были четкими (что в значительной степени

подтверждается условным делением ядерной технологии на «гражданскую» и «военную»), все

большее распространение стали получать технологии двойного назначения, которые начали

играть и более существенную роль в процессе функционирования новейших систем вооружения.

Некоторые считают, что множество военно-технологических инноваций являются теперь

продуктом этого эффекта «сопряжения» («spin-on effect»), поскольку достижения в сфере

гражданских технологий сознательно используются для военных целей (Stowsky, 1992). Иссле-

дование двадцати крупных американских промышленных корпораций, проведенное в 1990 г.,

показало, что товары, изготовленные по технологиям двойного назначения, составляют «большую

часть продукции, которую фирмы поставили для военных» (Economist Intelligence Unit, 1994. Р-

13)> Это столь очевидное «приобщение к цивилизации» военно-промышленного потенциала

напоминает ситуацию, сложившуюся в XIX в., когда промышленная революция начала вносить

свои изменения в военное производство и технологию производства вооружений. То, что

происходит сейчас, может иметь столь же глубокие глобальные последствия.

144

Технологии двойного назначения по определению являются коммерческими, и отрасли

промышленности, которые их создают, значительно более глобализированы, чем оборонный

промышленный сектор. Поэтому большая часть технологий двойного назначения интенсивно

продается и покупается во всем мире, а способность их создавать распространяется благодаря

деятельности многонациональных корпораций. В результате, согласно У. С. Карусу, «все больше

стран получают доступ ко многим из технологий, которые необходимы для осуществления

военно-технологической революции» (Cams, 1994)- Это, в свою очередь, трансформирует

стратификацию военно-технологической мощи в рамках глобальной системы. Потому что отныне

когорта государств и корпораций, занимающих передовые рубежи в деле коммерческих

технологических инноваций, не совпадает полностью с когортой великих военных держав или

военно-промышленных корпораций. В этом отношении любопытно отметить, что в 1989 г. Амери-

ка импортировала 38% полупроводников, необходимых для военных целей, в то время как

Пентагон «не может запустить ни одной ракеты и ни одного самолета без помощи трех японских

компаний, которые обеспечивают 95% керамических пакетов, которые предохраняют их

электронику (ОТА, 1991. P- 38; Economist Intelligence Unit, 1994. P-18).

2.5 ВОЗНИКАЮЩИЕ ФОРМЫ ГЕОУПРАВЛЕНИЯ: ОРГАНИЗОВАННОЕ НАСИЛИЕ

Регулирование военной мощи высвечивает важную политическую, этическую и юридическую

область взаимодействия между военной системой и глобальной динамикой вооружений. По

существу, оно представляет собой процесс первичного глобального управления мировым военным

порядком и разновидность того, что ранее было названо космополитическим законом (см. выше,

раздел г.З-З)- Гораздо более глубокое понимание процесса военной глобализации будет

достигнуто, если мы опишем характерные особенности исторических моделей геоуправления

организованным насилием. Наш анализ будет ограничен тремя аспектами: возникновением

режимов международной безопасности, регуляцией войны и военного конфликта и регуляцией

средств вооруженных конфликтов.

2.5.1 ГЕОУПРАВЛЕНИЕ ВООРУЖЕННЫМИ СИЛАМИ: РЕЖИМЫ МЕЖДУНАРОДНОЙ

БЕЗОПАСНОСТИ

Сэр Роберт Уолпол свято верил в значение международных союзов, утверждая, что «в течение

последнего века было слишком много случаев их использования, чтобы спорить против этой

истины. Именно благодаря альянсам, которые строго соблюдаются и члены которых находятся в

добром согласии друг с другом, слабые защищены от сильных» (цит. по: Kegley and Raymond,

1994> P- 93)- Исторически альянсы были традиционным механизмом, с помощью которого

государства координировали использование и развертывание своих вооруженных сил. Как

минимум альянс предполагает межгосударственное соглашение о тех «условиях, при которых они

[государства] будут или не будут использовать вооруженные силы» (Russett; цит. по: Kegley and

Raymond, 1994. P- 90). Как правило, альянсы носили весьма прагматичный характер, что помогало

их участникам выбрать правильную линию поведения при возникновении непредвиденных

обстоятельств.

145

Но они могут включать в себя гораздо больше пунктов об условиях военного сотрудничества или

координации оборонной политики и политики национальной безопасности, могут превратиться в

более или менее устойчивые черты геополитического ландшафта. Основные союзнические

соглашения, заключенные в послевоенное время, были по сравнению с союзами предыдущих

столетий гораздо более формальными и институциализированными. Союзы представляют собой

один из способов регулирования ситуаций, при которых то или иное государство может

использовать свои вооруженные силы на межгосударственном уровне. В какой-то степени они

представляют собой и процесс интернационализации военной безопасности.

Еще в Средние века союзы и договоры использовались правителями всех основных цивилизаций

как один из способов сдерживания или ведения войны (Watson, 1992)- С развитием же системы

современных государств союзы стали главным механизмом, регулирующим соперничество между

европейскими государствами. Ранние союзные образования были двусторонними или трехсторон-

ними пактами между великими державами, оформленными для того, чтобы отразить

непосредственную угрозу. Как правило, это были весьма расплывчатые соглашения, в результате

чего государства часто меняли своих партнеров по альянсу, когда возникали новые

международные ситуации. Такие договоры действовали втайне или включали секретные

обязательства, и именно по этой причине их так ненавидел президент Вудро Вильсон, инициатор и

создатель Лиги Наций. Но в середине XX в., с наступлением холодной войны, форма и динамика

союзных образований существенно изменились.

В частности, две сверхдержавы создали формальные, квазипостоянные региональные и

многосторонние союзы. Последние целиком охватили все основные регионы земного шара,

превратившись в глобальное «лоскутное одеяло» из соглашений по вопросам войны и

безопасности. Эти соглашения носили формальный характер, были законодательно закреплены

подписанием тех или иных договоров и более институциализированы, чем соответствующие

соглашения предыдущих периодов. Были созданы новые организационные структуры типа НАТО

и Варшавского договора, которые требовали от стран-участниц координации политики

национальной обороны и безопасности. В результате послевоенная система глобальных союзов

определила исторически уникальную форму режима международной безопасности (нормы,

правила и процедуры принятия решений, регулирующие отношения в военной сфере и сфере

безопасности), которая замыкает страны-участницы в особого типа коллективные соглашения по

обороне. Те государства, которые находятся вне этих союзных соглашений, принуждаются либо к

неофициальным оборонным пактам со сверхдержавой, либо вместо этого к принятию

оборонительной стратегии неприсоединения. В этом смысле наличие глобальных союзнических

систем (прямо или косвенно) регулировало состояние обороны во всех государствах

международной системы.

После окончания холодной войны общая тенденция в мире к институциализи-рованным союзным

соглашениям не ослабла. Что изменилось, так это больший акцент, делаемый теперь на

укреплении и распространении регионального механизма коллективной безопасности или

многостороннего оборонного механизма. Это особенно очевидно на примере европейской

системы безопасности в период после окончания холодной войны. НАТО все еще сохраняет

статус главного фо-

146

рума, на котором вырабатываются и согласовываются оборонные стратегии западноевропейских

стран. Повседневное функционирование Североатлантического альянса привело к установлению

крепких трансправительственных связей, или сообществ по интересам, между национальными

оборонными бюрократиями и вооруженными силами. Даже окончание холодной войны не

разрушило его, так как НАТО расширилось до того, что включило в свой состав некоторых упо-

минавшихся выше членов Варшавского договора (Польшу, Венгрию и Чешскую республику), а

благодаря соглашению «Партнерство ради мира» — Россию, Швецию и другие европейские

страны. И в своей повседневной деятельности, и во времена международных кризисов НАТО

являлось институциональным механизмом для принятия решений и многостороннего военного

сотрудничества, который существенно влияет на идею национальной безопасности и военной

автономии. Безопасность отныне определяется не в терминах защиты национальных границ, а

скорее в терминах коллективной обороны и международной безопасности.

Окончание холодной войны в сочетании с нестабильностью в Европе способствовало

дальнейшему углублению этого процесса интернационализации или, выражаясь более точно,

регионализации оборонной политики. На существующие институты, подобные

Западноевропейскому союзу и Организации за безопасность и сотрудничество в Европе,

возложены теперь новые обязанности и функции. Среди них — создание особых механизмов для

международных консультаций и координации усилий, которые глубоко проникают во внутренние

дела стран-участниц. В результате Европа оказывается свидетелем развития новой структуры

коллективной безопасности — возрожденного «Европейского концерта» (см. ниже), — которая

побуждает к более тесной интеграции по проблемам вооружений и безопасности.

Действительностью на Атлантическом побережье является скорее коллективная, нежели только

национальная оборона. Интересно отметить, что даже традиционно нейтральные государства, та-

кие как Швеция, больше не считают возможным сохранять свою военную независимость и

нейтралитет. Кроме того, поскольку бюджетные ограничения все увеличиваются, а затраты на

средства обороны тоже растут, «в недалеком будущем ни одна европейская страна не сможет

провести в одиночку обычную войну и одержать победу над любым противником, способным

осуществлять современные военные операции» (см.: Zelikow, 1992. Р-12—зо). Военно-

промышленные факторы усиливают общую тенденцию к коллективной организации функций

обороны.

Вне Европы также существуют аналогичные тенденции в направлении к глобализации и

регионализации режимов безопасности: в Азии (внутри АСЕАН — Ассоциации стран Юго-

Восточной Азии), Африке (ОАЕ — Организации Африканского Единства) и Латинской Америке

(ОАГ — Организация американских государств). Действующий в рамках АСЕАН Региональный

форум (ARF) представляет собой развивающееся консультативное соглашение между Азиатско-

Тихоокеанскими государствами и ключевыми глобальными силами, такими как США и

Европейский Союз, по проблемам региональной безопасности (Leifer, 1996). Это новый важный

шаг к институциализации сотрудничества в деле обороны и многостороннего диалога в Азиатско-

Тихоокеанском регионе (Snyder, 1996). Но эта тенденция развивается совершенно по-разному, в

некоторых регио-

147

нах она тормозится из-за слабого соблюдения норм международного сообщества, а также

существующей региональной вражды и конкуренции.

Наряду с процессом регионализации и глобализации безопасности происходит осознание того, что

традиционные концепции безопасности, которые превыше всего ставят понятие «национальной

безопасности», сегодня, в период, начавшийся после окончания холодной войны, не

соответствуют действительности. В 9о-х гг. XX в. была реабилитирована и возобновлена практика

коллективной безопасности, следуя заветам неудавшегося «эксперимента» Лиги Наций.

Практика коллективной безопасности своими корнями уходит в «Европейский концерт» (1815—

1870), который путем созыва ряда конференций великих держав поддерживал относительный мир

и безопасность внутри Европы в течение почти всего XIX в. (I. Clark, 1989, ch. 6). Систему

«Концерта» можно охарактеризовать как режим международной безопасности. П. Целиков

доказывает, что соглашения по безопасности, заключенные в период, начавшийся после

окончания холодной войны, придают Европе черты сходства с новой системой «Концерта»

(Zelikow, 1992). Но, в отличие от эпохи «Концерта», современная регионализация мер бе-

зопасности (внутри и вне Европы) сочетается еще и с международными инициативами,

направленными на восстановление режима коллективной или общей безопасности на глобальном

уровне и в контексте реформированной Организации Объединенных Наций.

Теоретически принадлежность к Организации Объединенных Наций предполагает участие в

глобальном режиме коллективной безопасности, так как Устав ООН предусматривает, что она

может предпринимать действия против агрессоров в целях восстановления мира (см. гл. I и VII

Устава ООН). Но холодная война не позволяла ООН выполнять свои функции по поддержанию

коллективной безопасности. Однако недавняя феноменальная активизация действий ООН по

поддержанию мира (см. таблицу 2.2) и правопорядка в соответствии с нормами международного

права, которые регулируют коллективные действия, означает некоторый сдвиг в отношении

международного сообщества к коллективной и совместной безопасности. Это свидетельствует о

ясном понимании того, что при взаимосвязанном мировом порядке эффективная защита не может

быть обеспечена в результате односторонних действий. Скорее, национальная и международная

безопасность рассматриваются как в некотором смысле неотделимые друг от друга. При

современной глобальной системе решение проблем национальной безопасности имеет значение не

только региональное, но и глобальное.

Наличие пересекающихся друг с другом региональных и глобальных режимов меняет

традиционную историческую конфигурацию отношений в сфере международной безопасности.

Ведь подавляющее большинство стран и уж, конечно, все крупные регионы мира сегодня

участвуют в каком-то глобальном или региональном режиме международной безопасности. Кроме

того, институциализация и взаимодействие этих разнообразных режимов внесли свой вклад в

формирование глобальной регулирующей инфраструктуры, которая, независимо от ее огра-

ниченных властных полномочий, воплощается (хотя и неравномерно) в деятельности

вооруженных сил и систем безопасности большей части государств мира.

Таблица 2.2 Миротворческая деятельность ООН

Миссии ООН в период холодной войны:

БЛИЖНИЙ ВОСТОК — UNTSO

(United Nations Truce Supervision Organization)

Организация ООН по наблюдению за соблюдением условий перемирия

С июня 1948 г. по настоящее время

ИНДИЯ-ПАКИСТАН — UNMOGIP

(United Nations Military Observer group in India and Pakistan)

Группа военных наблюдателей ООН в Индии и Пакистане

С января 1949

- по настоящее время"

БЛИЖНИЙ ВОСТОК — UNEF I

(First United Nations Emergency Force)

Первый контингент Чрезвычайных сил ООН

Ноябрь 1956 — июнь 1967 гг.

ЛИВАН — UNOGIL

(United Nations Observation Group in Lebanon)

Группа наблюдателей ООН в Ливане

Июнь — декабрь 1958 г.

КОНГО — ONUC

(United Nations Operation in Congo)

Операция ООН в Конго

Июль 1960 — июнь 1964 г.

ЗАПАДНАЯ НОВАЯ ГВИНЕЯ — UNSF

(United Nations Security Force in West New Guinea [West Irian])

Войска безопасности ООН в Западной Новой Гвинее (Западном Ириане)

Октябрь 1962 — апрель 1963 г.

ЙЕМЕН — INYOM

(United Nations Yemen Observation Mission)

Миссия наблюдателей ООН в Йемене

Июль 1963 — сентябрь 1964 г.

КИПР — UNFICYP

(United Nations Peacekeeping Force in Cyprus)

Миротворческие силы ООН на Кипре

С марта 1964 г. по настоящее время"

ДОМИНИКАНСКАЯ РЕСПУБЛИКА — DOMREP

(Mission of the Representative of the Secretary- General in the Dominican Republic)

Миссия Представителя Генерального Секретаря ООН в Доминиканской Республике

Май 1965 — октябрь 1966 г.

ИНДИЯ/ПАКИСТАН — UNIPOM

(United Nations India- Pakistan Observation Mission)

Наблюдательная миссия ООН в Индии и Пакистане

Сентябрь 1965 — март 1966 г.

БЛИЖНИЙ ВОСТОК — UNFF II

(Second United Nations Emergency Force)

Второй контингент Чрезвычайных сил ООН

Октябрь 1973 — июль 1979

Таблица 2.2 продолжение

ГОЛАНСКИЕ ВЫСОТЫ - UNDOF (United Nations Disengagement Observer Force)

Миротворческие силы ООН, наблюдающие за соблюдением соглашения о выводе израильских

войск с Голанских высот С июня 1974

- по настоящее время"

ЛИВАН - UNIFIL (United Nations Interim Force in Lebanon) Временные вооруженные силы ООН

в Ливане С марта 1978 г. по настоящее время"

АФГАНИСТАН/ПАКИСТАН — UNGOMAP (United Nations Good Offices Mission in Afghanistan

and Pakistan) Миссия ООН по оказанию помощи населению Афганистана и Пакистана Апрель

1988 — март 199° г."

ИРАН/ИРАК — UNIMOG (United Nations Iran-Iraq Military Observer Group) Группа военных

наблюдателей ООН на границе между Ираном и Ираком Август 1988 — февраль 1991 г.*

Итого: 15 миссий ООН в период холодной войны

Миссии ООН в период после окончания холодной войны

АНГОЛА - UNAVEM I (United Nations Angola Verification Mission) Первая проверочная миссия

ООН в Анголе Январь 1989 — июнь 199

г.

НАМИБИЯ — UNTAG (United Nations Transition Assistance Group) Группа ООН по оказанию

временной помощи Апрель 1989 — 1990 г.

ЦЕНТРАЛЬНАЯ АМЕРИКА — UNOCA (United Nations Observer Group in Central America)

Группа наблюдателей ООН в Центральной Америке Ноябрь 1989 — январь 1992 г.

ИРАК/КУВЕЙТ — UNIKOM (United Nations Iraq-Kuwait Observations Mission) Миссия

наблюдателей ООН на границе между Ираком и Кувейтом С апреля 1991 г. по настоящее время

АНГОЛА — UNAVEM II (United Nations Angola Verification Mission II) Вторая проверочная

миссия ООН в Анголе Июнь 1991 — февраль 1995 г.

САЛЬВАДОР — UNOSAL (United Nations Observer Mission in El Salvador) Миссия

наблюдателей ООН в Сальвадоре Июль 1991 — апрель 1995 г.

Таблица 2.2 продолжение

ЗАПАДНАЯ САХАРА — MINURSO (United Nations Mission for the

Referendum in Western Sahara) Миссия ООН по проведению референдума

в Западной Сахаре С сентября 1991

- по настоящее время

КАМБОДЖА — UNAMIC (United Nations Advance Mission in Cambodia)

Особая миссия ООН в Камбодже Октябрь 1991 — март 1992

КАБОДЖА — UNTAC (United Nations Transitional Authority in Cambodia)

Временная администрация ООН в Камбодже Март 1992 — сентябрь 1993

г.

БЫВШАЯ ЮГОСЛАВИЯ — UNPROFOR (United Nations Protection

Force) Миротворческие силы ООН в Югославии Март 1992 — декабрь

1995 г.

СОМАЛИ — UNSOM I (United Nations Operations in Somalia I) Первая

операция ООН в Сомали Апрель 1992 — март 1993

МОЗАМБИК — ONUMOZ (United Nations Operation in Mozambique)

Операция ООН в Мозамбике Декабрь 1992 — декабрь 1994 г.

СОМАЛИ — UNSOM II (United Nations Operation in Somalia II) Вторая

операция ООН в Сомали Март 1993 — март 1995 г.

РУАНДА/УГАНДА — UNOMUR (United Nations Observer Mission in

Uganda- Rwanda) Наблюдательная миссия ООН на границе между

Угандой и Руандой Июнь 1993 — сентябрь 1994 г.

ГРУЗИЯ — UNOMIG (United Nations Observer Mission in Georgia)

Наблюдательная миссия ООН в Грузии С августа 1993 г. по настоящее

время

ЛИБЕРИЯ — UNOMIL (United Nations Observer Mission in Angola)

Наблюдательная миссия ООН в Анголе С сентября 1993 г. по настоящее

время

ГАИТИ — UNMIH (United Nations Mission in Haiti) Миссия ООН на

Гаити Сентябрь 1993 — июнь 1996 г.

Таблица 2.2 продолжение

РУАНДА — UNAMIR (United Nations Assistance Mission for Rwanda) Миссия помощи ООН

в Руанде Октябрь 1993 — март 1996 г.

ЧАД/ЛИВИЯ — UNASOG (United Nations Aouzou Strip Observer Group) Группа

наблюдателей ООН на линии прекращения огня между Чадом и Ливией Май — июнь 1994

г.

ТАДЖИКИСТАН — UNMOT (United Nations Mission of Observers in Tajikistan) Миссия

наблюдателей ООН в Таджикистане С декабря 1994

- по настоящее время

АНГОЛА — UNAVEM III (United Nations Angola Verification Mission III) Третья

проверочная миссия ООН в Анголе Февраль 1995 — июнь 1997 г.

ХОРВАТИЯ — UNCRO (United Nations Confidence Restoration in Croatia) Миссия ООН по

восстановлению доверия в Хорватии Март 1995 — январь 1996 г.

МАКЕДОНИЯ (БЫВШАЯ ТЕРРИТОРИЯ ЮГОСЛАВИИ) — UNPREDEP (United Nations

Preventive Deployment Force) Силы превентивного развертывания ООН С марта 1995 г. по

настоящее время

БОСНИЯ И ГЕРЦЕГОВИНА — UNMIBH (United Nations Mission in Bosnia and Herzegovina)

Миссия ООН в Боснии и Герцеговине С декабря 1995

- по настоящее время

ХОРВАТИЯ — UNMOP (United Nations Mission Observers in Prevlaka) Миссия

наблюдателей ООН в Превлаке С января 1996 г. по настоящее время

ХОРВАТИЯ — UNNAES (United Nations Transitional Administration for Eastern Slavonia,

Baranja and Western Sirmium) Временная администрация ООН для Восточной Славонии,

Бараньи и Западного Срема С января 1996 г. по настоящее время

ГАИТИ — UNSMIH (United Nations Support Mission in Haiti) Миссия ООН по наведению

порядка на Гаити Июль 1996 — июль 1997 г.

ГВАТЕМАЛА — MINUGUA (United Nations Verific ition Mission in Guatemala) Проверочная

миссия ООН в Гватемале Январь — май 1997 г.

152

Таблица 2.2 продолжение

АНГОЛА — MONUA (United Nations Observer Mission in Angola) Наблюдательная

миссия ООН в Анголе С июля 1997

- по настоящее время

ГАИТИ — UNTMIH (United Nations Transition Mission in Haiti) Временная миссия ООН

на Гаити С августа 1997 г. по настоящее время

Итого: зо миссий ООН с момента окончания холодной войны по настоящее время

" В течение холодной войны и после ее окончания Источник: UN — http://www.un.org

2.5.2 ГЕОПОЛИТИЧЕСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ ВООРУЖЕННЫМИ СИЛАМИ:

ВОЙНЫ И КОНФЛИКТЫ

По словам А. Уотсона, даже у цивилизаций классической древности существовали механизмы

регулирования межгосударственных конфликтов, способные предотвратить войну (Watson, 1992,

ch. 12). Тем не менее, война считалась вполне законным механизмом для урегулирования споров и

конфликтов, возникавших между полисами и империями. Какое-то время отношение к регуляции

войны колебалось между желанием установить нравственные правила ее ведения и стремлением

отменить их вообще. Очевидно, что со времен античности субъекты, возможности и механизмы

этой регуляции заметно изменились, как и сама природа войны.

Попытки регулировать войну были сосредоточены вокруг трех проблем: способов ведения войны,

ее предотвращения и полного запрета. Хотя с начала Нового времени все три проблемы являются

объектами политического интереса, но только в современную эпоху акцент решительно

переместился на предотвращение и устранение войны. Тем не менее, если предупредительные

меры, такие как «горячая» линия между главами сверхдержав, соглашения по предотвращению

перерастания холодной войны в настоящую, решение спорных проблем в Международном Суде

ООН — если все это и играет роль при улаживании международных конфликтов, то происходит

это главным образом в двустороннем порядке или на основаниях, возникающих от случая к

случаю. Кроме того, инициативы, направленные на предотвращение войны, такие как Локарнский

договор 1925 г. или Пакт Келлога-Бриана 1928 г. о запрещении войны, показали, что они весьма

недолговечны. Гораздо более эффективными в течение всего послевоенного периода и позднее, в

период, начавшийся после окончания холодной войны, были действия ООН по поддержанию и

восстановлению мира. Роль ООН при решении обеих этих проблем чрезвычайно усилилась

начиная с 8о-х гг. XX в, (см. выше таблицу 2.2). В связи с этим усилением происходит и развитие

новых международных норм, наделяющих международное сообщество правом вмешиваться во

внутренние дела государств, если предполагается, что на их территории совершались или

совершаются преступления против человечности (см. выше, раздел i-3-З)- В этом отношении роль

ООН в предотвращении конфликтов и войн обре-

153

тает все возрастающее глобальное значение, даже если она зачастую оказывается и не в состоянии

добиться позитивного исхода.

Не меньшее значение для глобальной регуляции вооруженных конфликтов, начиная с эпохи

Средневековья, играла эволюция общепринятого кодекса поведения во время войны. В Средние

века Римская Католическая церковь весьма преуспела в своем стремлении установить