Хантингтон С. и Гаррисон Л. (ред.) Культура Имеет Значение. Каким образом ценности способствуют общественному прогрессу.Антология

Подождите немного. Документ загружается.

Яоуренс Харрисон

ся перуанского писателя Марио В ар гас а Льосы. Послед-

ний

утверждает, что экономические, образовательные и правовые

реформы, столь необходимые для модернизации Латинской

Америки, не станут эффективными до тех пор, “пока им не

будет предшествовать преобразование обычаев и традиций,

всего сложного комплекса привычек, знаний, образов и форм,

которые в совокупности составляют “культуру”. Культура, в

рамках которой латиноамериканцы сегодня живут и действу-

ют, не является либеральной и тем более демократической.

На континенте есть демократические правительства, но ин-

ституты, рефлексы, менталитет Латинской Америки далеко

не демократичны. Они остаются популистскими, олигархиче-

скими, абсолютистскими, коллективистскими, догматичес-

кими, перегруженными социальными и расовыми предрас-

судками, совершенно нетерпимыми к политическим против-

никам и претендующими на худшую монополию из всех

возможных — монополию на истину”

Новейший бестселлер Латинской Америки, “Пособие для

идеального латиноамериканского идиота”

, посвящен авто-

рами (колумбийцем Плинио Апулео Мендосой, сыном Вар-

гаса Льосы Альваро и кубинским изгнанником Карлосом

Альберто Монтанером) все тем же Рангелю и Ревелю. Книга

высмеивает латиноамериканских интеллектуалов XX столе-

тия, пропагандировавших идею, согласно которой во всех бе-

дах континента виноват империализм. Среди последних сле-

дующие громкие имена: Эдуарде Галеано -уругвайский автор

нашумевшей книги “Вскрытые вены Латинской Америки”

Фидель Кастро, Че Гевара, Фернандо Энрике Кардозо — ны-

нешний президент Бразилии, Густаво Гутьеррес — основа-

тель “теологии освобождения”. Мендоса, Монтанер и Варгас

Льоса убедительно доказывают, что реальные причины от-

сталости континента следует искать в головах латиноамери-

канцев.

В своей следующей книге “Творцы нищеты”

— упомяну-

тые авторы анализируют пагубное влияние традиционной

культуры на поведение шести элитных групп: политиков, во-

енных, предпринимателей, духовенства, интеллектуалов и

революционеров (подробнее об этом см. статью Монтанера,

вошедшую в настоящий сборник).

Недавняя работа Монтанера — “Давайте не потеряем впу-

стую и XXI век”

— посвящена тем издержкам, которые вы-

пали на долю Латинской Америки из-за нежелания усвоить

Способствуя прогрессивным преобразованиям в культуре 293

культурные и политические уроки передовых демократий. В

вышедшей в 1999 году книге “Культурные условия экономи-

ческого развития”

, принадлежащей перу аргентинского ин-

теллектуала и медиа-знаменитости Мариано Грондоны, про-

тивопоставляются друг другу восприимчивые к развитию и от-

торгающие развитие культуры, то есть Соединенные Штаты

вкупе с Канадой, с одной стороны, и Латинская Америка — с

другой.

Разумеется, по мере демократических и рыночных преоб-

разований, идущих на континенте в последние пятнадцать

лет, господствующие в Латинской Америке ценности и уста-

новки постепенно меняются. Культура региона трансформи-

руется под воздействием целого ряда сил, включая описанные

в настоящей главе духовные веяния, глобализацию экономи-

ки и средств коммуникации, подъем евангелического протес-

тантизма. (Протестанты сегодня составляют более 30 про-

центов населения Гватемалы и около 20 процентов — Брази-

лии, Чили и Никарагуа

Книги, утверждающие новую парадигму, и еженедельные

газетные колонки Монтанера (он один из самых известных

журналистов, пишущих на испанском языке) уже оказали

большое влияние на латиноамериканцев. Но в Соединенных

Штатах, Канаде и Западной Европе о них практически ниче-

го не знают. Поколение латиноамериканцев, выросшее на

“теории зависимости” или на иных концепциях, исходящих

из того, что решение проблем континента зависит от велико-

душия США, считает культурные трактовки неприемлемы-

ми. На одном из семинаров мне довелось услышать видного

американского специалиста, называвшего культурные объяс-

нения “вводящими в заблуждение”; на другом форуме ут-

верждалось, что культура не имеет никакого отношения к

эволюции континента; на третьем говорилось, что разобрать-

ся в запутанной политической истории Венесуэлы с помо-

щью культурных факторов просто невозможно. Боливар, по-

лагаю, с этим едва бы согласился.

Значение упомянутой выше книги Рангеля для меня бес-

спорно, поскольку, не прочитай я ее, моя первая работа —

“Отсталость как состояние ума: случай Латинской Амери-

ки”

, — опубликованная в 1985 году, вряд ли была бы напи-

сана. Моя последняя монография — “Панамериканская меч-

та”

, — испанское издание которой увидело свет в 1999 го-

ду, также посвящена Рангелю.

292

Яоуренс Харрисон

Каким образом культура

влияет на общественный прогресс

В “Панамериканской мечте” выделены десять ценностей

(установок, состояний ума), которые отличают прогрессив-

ные культуры от статичных. Вот эти ценности:

1. Нацеленность в будущее. Прогрессивные культуры уст-

ремлены в будущее, в то время как статичные культуры

ориентированы на настоящее или прошлое. Нацеленность

в будущее означает прогрессистское видение мира, пред-

полагающее способность человека влиять на свою судьбу,

вознаграждение добродетелей уже в этой жизни, позитив-

ное видение экономики, в рамках которого богатство по-

стоянно наращивается.

2. Труд и успех. В прогрессивных культурах, в отличие от

статичных культур, труд и приносимые им плоды счита-

ются главным фактором преуспеяния. В обществах перво-

го типа работа упорядочивает повседневную жизнь, а тру-

долюбие, творчество и стремление к успеху не только воз-

награждаются финансово, но и приносят удовлетворение

и самоуважение.

3. Бережливость. В прогрессивных культурах эта доброде-

тель является матерью инвестиций (и финансовой безо-

пасности), в то время как в статичных культурах в ней ви-

дят угрозу уравнительным порядкам.

4. Образование. В прогрессивных культурах в образовании

усматривают ключ к прогрессу, в то время как в статич-

ных культурах оно считается второстепенной, элитарной

ценностью.

5. Поощрение способностей. В прогрессивных культурах

индивидуальные способности выступают важнейшим

фактором личного карьерного роста; в статичных культу-

рах эту роль выполняют социальное происхождение и

связи.

6. Общественная солидарность. В прогрессивных культурах

радиус общественной идентификации и доверия выходит

за пределы семьи и объемлет более широкое социальное

целое. В традиционных же культурах сообщество ограни-

чивается семейными рамками. Социальные системы с не-

большим радиусом идентификации и доверия более

склонны к коррупции, непотизму, налоговым нарушениям

и не тяготеют к филантропии.

Способствуя прогрессивным преобразованиям в культуре 295

7. Строгость этических норм. Поведенческие кодексы, при-

нятые в прогрессивных культурах, обычно более ригорис-

тичны. По классификации организации “Transparency

International”, все передовые демократии (за исключени-

ем Бельгии, Италии, Тайваня и Южной Кореи) входят в

число 25 наименее коррумпированных стран. Государства

“третьего мира” в этом списке представлены лишь Бот-

сваной и Чили.

8. Справедливость и честность. В межличностных отношени-

ях, отличающих прогрессивные культуры, эти качества яв-

ляются наиболее ожидаемыми. И, наоборот, для статич-

ных культур справедливость, подобно персональному ус-

пеху, представляет собой функцию, реализуемую только

за деньги или в силу личных связей.

9. Рассредоточение власти. В прогрессивных культурах власть

обычно рассредоточена по горизонтали, а в статичных

культурах она сконцентрирована и реализуется вертикаль-

но. В данном отношении весьма характерен проведенный

Робертом Патнэмом анализ различий между Северной и

Южной Италией".

10. Секуляризм. В прогрессивных культурах влияние рели-

гиозных институтов на общественную жизнь незначи-

тельно, в то время как в статичных культурах оно зачас-

тую весьма существенно. В первых из них поощряются

разногласия и плюрализм, а во вторых — ортодоксия и

конформизм.

Разумеется, перечисленные десять факторов представ-

ляют собой обобщение и идеализацию, а в реальности

культуры бывают не только “черными” и “белыми”. Куль-

турный спектр более широк, оттенки в нем зачастую пере-

мешиваются. Едва ли есть страны, которые по всем показа-

телям получили бы только “десятки” или “единицы”. Но,

тем не менее, почти все развитые демократии или отлича-

ющиеся высокими достижениями этнические и религиоз-

ные группы, подобные мормонам, обосновавшимся в США

и других местах иммигрантам из Юго-Восточной Азии, ев-

реям, сикхам или баскам, заслуживают куда более значи-

мых показателей, нежели подавляющее большинство стран

“третьего мира”.

Отсюда напрашивается вывод о том, что приоритетным

фактором является все же стремление к развитию, а не куль-

294

Лоуренс Харрисон

турные традиции как таковые. Тот же аргумент применим

к упомянутому выше списку “Transparency International”.

Действительно, каузальная связь между прогрессом и культу-

рой довольно сложна и разнообразна. Могущество культуры,

однако, явственно обнаруживается в тех странах, где эконо-

мические успехи этнических меньшинств заметно превосхо-

дят достижения большинства — как получилось, например, с

китайцами в Таиланде, Индонезии, Малайзии и на Филиппи-

нах. Оно наблюдается и в Коста-Рике, где в условиях разви-

вающейся экономики расцвели демократические институты.

По мнению Патнэма, эволюция Италии на протяжении мно-

гих столетий убедительно доказывает, что культурные ценно-

сти оказывали на нее гораздо большее влияние, чем экономи-

ческие факторы. К тому же выводу приходит и Грондона в

упоминавшейся выше книге “Культурные условия экономи-

ческого развития”.

Предложенный мной список факторов развития не пре-

тендует на абсолютную полноту. В той типологии культур,

которую разработал Грондона, насчитывается двадцать

факторов, причем многие из них совпадают с моими. Но из

приведенных десяти пунктов, по крайней мере, видно, ка-

кие аспекты “культуры” способны влиять на социальную

эволюцию. Более того, сторонники новой парадигмы как в

Латинской Америке, так и в Африке склонны списывать

медленные темпы модернизации своих стран именно на за-

силье традиционных ценностей и установок. Подобные

взгляды вполне согласуются с исследованием Южной Азии

Гуннаром Мюрдалем и исламского мира Бернардом Льюи-

сом, не говоря уже о воззрениях таких искушенных культу-

рологов, как Алексис де Токвиль, Макс Вебер и Эдвард Бан-

филд. Работа “Демократия в Америке” особенно актуальна

для тех, кто выступает против преувеличения роли геогра-

фических или институциональных факторов в демократиче-

ском развитии:

“Европейцы переоценивают влияние географии на устой-

чивость демократических установлений. Кроме того, слиш-

ком большое значение они приписывают законам, и слиш-

ком малое — нравам. ... Если на страницах этой книги мне

не удалось убедить читателя в важности практического опы-

та американцев, их привычек, обычаев, мнений, — словом,

всего того, что именуют нравами, — значит, цель моей рабо-

ты не была достигнута”

Способствуя прогрессивным преобразованиям в культуре 297

Культурные интерпретации

применительно к другим регионам

В 1968 году Гуннар Мюрдаль опубликовал работу “Азиат-

ская драма: исследование в области нищеты”

, написанную

после десятилетнего изучения стран Южной Азии. В ней был

сделан вывод о том, что культурные факторы, прежде всего

религиозные, выступают главным препятствием на пути мо-

дернизации. И дело не только в том, что они предопределяют

способы предпринимательской деятельности; культура про-

низывает и консервирует любое политическое, экономичес-

кое и социальное поведение. Мюрдаль пишет, что кастовая

система “закрепляет существующее неравенство” и “усили-

вает господствующее в обществе отвращение к физическому

труду”

. По его мнению, ограниченный радиус социальной

идентификации и доверия порождает коррупцию и непотизм.

Мюрдаль критикует антропологов и социологов за их не-

способность “разработать всеобъемлющую систему теорий и

концепций, необходимых для научного исследования про-

блемы развития”, признавая при этом, что “установки, ин-

ституты, образы жизни и, рассуждая более широко, культура

в целом... гораздо сложнее поддаются систематическому ана-

лизу, нежели так называемые экономические факторы”

. Ав-

тор призывает к культурным новациям под эгидой прави-

тельств, прежде всего в образовательной системе.

Темпы модернизации в большинстве исламских стран все-

гда были достаточно медленными. Неграмотность, в первую

очередь женская, до сих пор довольно высока, так же как

детская смертность и темпы прироста населения. Несмотря

на наличие курдской проблемы, а также активность фунда-

менталистов, Турция остается единственным государством

мусульманской культуры — безусловно секулярным, — отве-

чающим современным стандартам плюралистической демо-

кратии. Относительно процветает Малайзия, но ее экономи-

ческие достижения приходятся в основном на долю китай-

ского меньшинства, составляющего всего 32 процента

населения. Нефтедобывающие страны (Саудовская Аравия,

Объединенные Арабские Эмираты и Кувейт) живут в изоби-

лии, оставаясь при этом весьма традиционными во многих

отношениях. Сказанное подтверждается, в частности, тем

фактом, что половина саудовских женщин по-прежнему не-

грамотна

296

Поуренс Харрисон

Отсутствие професса в современном исламском мире

рез-

ко контрастирует с той социальной энергетикой, которая от-

личала ислам после основания его пророком Мухаммедом в

VII веке, а также в период расцвета Османской империи в

XV-XVI веках. Среди тех, кто объясняет упадок ислама

культурными факторами, видное место занимает Бернард

Льюис. Особое внимание он уделяет тем последствиям, кото-

рые имело предпринятое мусульманскими учеными в IX-XI

веках “закрытие ворот ижтихада” (то есть отказ от независи-

мой трактовки Корана). В результате, указывает этот автор,

предпринимательство, экспериментирование и оригиналь-

ность оказались на периферии, а фаталистическое мироощу-

щение вышло на первый план

Подвергнув анализу африканскую культуру, Даниэль

Этунга-Мангеле установил, что бедность, авторитаризм и со-

циальная несправедливость, присущие Африке, обусловлены

традиционными культурными ценностями и установками.

Среди них выделяются:

• в высшей степени централизованные и вертикальные тра-

диции власти

• сосредоточенность на прошлом и настоящем, а не на бу-

дущем

• отрицание “тирании времени”

• нежелание работать (“африканцы работают, чтобы жить,

а не живут, чтобы работать”)

• негативное отношение к индивидуальной инициативе,

личным достижениям и умению делать сбережения

• вера в колдовство, питающая иррационализм и фатализм

Для тех, кто рассматривает создание институтов в качест-

ве оптимального пути разрешения проблем “третьего мира”

(таких людей особенно много в международных финансовых

организациях), Этунга-Мангеле приводит афоризм, напоми-

нающий об изысканиях Токвиля: “Культура — мать, а инсти-

туты — ее дети”.

Около десяти лет назад Сальваторе Терези, основатель Ев-

ропейского института администрации бизнеса (французская

аббревиатура

INSEAD),

провел опрос представителей частно-

го и общественного сектора Сицилии. В ходе исследования

он пытался разобраться в причинах неразвитости острова. Ре-

зультаты этой работы напрямую отсылали к тем выводам, ко-

торые Эдвард Банфилд сделал в 1958 году в своей книге об

Способствуя прогрессивным преобразованиям в культуре 299

итальянской деревне: в сицилийской культуре преобладают

“беспредельный” индивидуализм, недоверчивость и подозри-

тельность

. Как и в африканской культуре, ценностная систе-

ма Сицилии подавляла сотрудничество и не поощряла конку-

ренцию, в которой усматривалась “агрессия”. Кооперацию и

состязательность здесь подменил сговор частных лиц с госу-

дарством. Применительно к Латинской Америке Эрнандо де

Сото назвал подобное явление “меркантилизмом”

Упомянутое исследование выделило и другие культурные

факторы из того же ряда: замкнутость в настоящем, неспособ-

ность к стратегическому планированию, отсутствие предпри-

имчивости, засилье патронажных отношений. Итоги опроса,

потрясшие сицилийскую элиту, послужили стимулом для дол-

госрочной программы, нацеленной на преобразование ценно-

стей и установок, а также на совершенствование менеджмен-

та, планирования, координации и предпринимательства.

Преобразуя традиционные культуры

Отчасти благодаря воздействию авторов, работающих в

духе “новой парадигмы”, а отчасти из-за личного опыта, при-

водящего к аналогичным выводам, все большее число жите-

лей Латинской Америки и других областей земного шара об-

ращается к пропаганде и утверждению прогрессивных ценно-

стей и установок.

Октавио Мавила в течение трех десятилетий занимался

продажей автомобилей “Хонда” в Перу. Человек, к семидеся-

ти годам добившийся весьма многого, Мавила много раз по-

сещал Японию. В конце концов он пришел к выводу, что

единственное по-настоящему серьезное различие между Пе-

ру и Японией состоит в том, что японских детей приобщают

к прогрессивным ценностям, а перуанских — нет. В 1990 го-

ду он основал в Лиме Институт развития человека (испанская

аббревиатура INDEHU). Эта организация должна была внед-

рять в жизнь перуанцев “десять заповедей развития”, среди

которых любовь к порядку и чистоте, пунктуальность, ответ-

ственность, предприимчивость, честность, уважение к пра-

вам других, уважение к закону, трудовая этика, бережли-

вость. Курсы, подготовленные институтом, посетили более

двух миллионов человек.

Проповедь “заповедей развития” не ограничивается преде-

лами Перу. В двух последних администрациях Никарагуа ми-

298

Яоуренс Харрисон

нистерство образования возглавлял Умберто Белли, счи-

тав-

ший перечисленные выше нормы основой предлагаемой им

программы образовательных реформ. Рамон де ла Пена, рек-

тор пользующегося большим престижем в Мексике Институ-

та высоких технологий (испанская аббревиатура

ITESM),

на-

ходящегося в Монтеррее, также пропагандирует “десять запо-

ведей” среди своих студентов.

Эффективность евангелического подхода к культурным

преобразованиям нуждается в практической поддержке. Как

заметил Луис Угальде, ректор Католического университета

Каракаса (Венесуэла), иезуит, если дети, усвоив со школьной

скамьи прогрессивные ценности, позже обнаруживают их не-

соответствие социальной действительности, результат такой

проповеди будет плачевным. Вот почему ректор, убежден-

ный в исключительной важности ценностных подходов и ус-

тановок, поддерживает антикоррупционную кампанию в пра-

вительстве и бизнесе.

По моему убеждению, коррупция в значительной мере

представляет собой культурный феномен, обусловленный та-

кими факторами, как ограниченный радиус социальной иден-

тификации и доверия, которые ведут к ущербному восприя-

тию сообщества и “эластичности” этических норм. Данный

вывод подтверждается и в статье Сеймура Липсета и Габриэля

Ленца, опубликованной в нашем сборнике. Для Латинской

Америки коррупция стала одной из центральных проблем. В

начале марта 1998 года Организация американских государств

приняла Всеамериканскую конвенцию против коррупции, че-

тырнадцатистраничный документ, к концу того же года рати-

фицированный тринадцатью странами. Разумеется, мало кто

ожидает, что эта инициатива сама по себе решительно сокра-

тит масштабы коррупции, поскольку среди поддержавших

ее — четыре из пяти латиноамериканских стран (Парагвай,

Гондурас, Венесуэла и Эквадор), которые входят в десятку са-

мых коррумпированных согласно рейтингу

“Transparency

International”.

(Пятая страна, Колумбия, пока не ратифициро-

вала конвенцию.) Исключительно важно, однако, что сейчас

коррупции уделяют гораздо больше внимания, чем в те недале-

кие времена, когда ею интересовался только Мировой банк и

прочие структуры, поддерживающие развитие.

Обостряется внимание и к гендерной проблематике, броса-

ющей вызов традиционной “культуре мачо”. Женщины Ла-

тинской Америки все более приобщаются к гендерной демо-

Способствуя прогрессивным преобразованиям в культуре 301

кратизации, охватившей в последние десятилетия страны

“первого мира”. Они объединяются, выдвигая инициативы, на-

правленные на преодоление сексизма, отводящего им второ-

степенное место в обществе. В нескольких государствах уда-

лось смягчить в пользу женщин законы, касающиеся родитель-

ских прав, собственности, разводов, а в девяти государствах

предусмотрены обязательные электоральные квоты для канди-

датов-женщин. И хотя такое законодательство не везде рабо-

тает одинаково эффективно, его появление говорит о том, что

гендерная революция и связанный с ней пересмотр традицион-

ных ценностей наконец-то достигли Латинской Америки.

В последние годы на континенте спонтанно возникали и

другие организации, среди целей которых числилось внедре-

ние культурных новаций. В данной связи можно привести

следующие примеры:

• Мексиканская женская организация “Общественная под-

держка” (испанская аббревиатура

ENLACE)

располагает

довольно широким членством, но весьма скудными ресур-

сами, направляемыми в основном на переработку школь-

ных программ. В частности, в

учебные

курсы внедряются

представления о ценности семьи и важности образования.

• Лидеры Центрального объединения кооперативов, дейст-

вующего в Баркисимето (Венесуэла), убеждены, что ре-

альный прогресс сельских регионов страны невозможен

без преобразования традиционных ценностей и устано-

вок, которые разделяют крестьяне.

• Общественные организации Колумбии, Коста-Рики и Мек-

сики активно пропагандируют и реализуют на практике

идеи филантропии. В предыдущие годы филантропическая

деятельность в Латинской Америке почти не осуществля-

лась, что свидетельствовало об узком радиусе социальной

идентификации и доверия, присущем традиционным куль-

турам.

• Аргентинская группа “Гражданская власть”, состоящая в

основном из адвокатов, считает своими главными целями

воспитание гражданской ответственности и вовлеченнос-

ти, а также борьбу с коррупцией.

Культурные новации внедряют и другие профессионалы.

Психиатр из Коста-Рики Луис Диего Эррера сосредоточил

свое внимание на формировании личности и передаче куль-

турных ценностей в детстве. Целая сеть политологов и социо-

логов, причастная к всемирным опросам по изучению ценно-

300

Способствуя прогрессивным преобразованиям в культуре

стей, отслеживает изменения ценностных ориентиров и уста-

новок. Среди них — Мигель Басаньес, мексиканец, возглав-

ляющий американскую организацию “Marketing and Opinion

Research International”, и Марита Карбальо, глава службы

Гэллапа в Аргентине.

Многие из этих практиков и теоретиков, включая Монта-

нера, Грондону и Угальде, знают друг друга благодаря двум

симпозиумам, посвященным роли культурных факторов в

развитии Латинской Америки. Первый из них состоялся в

Центральноамериканском институте деловой администрации

в Коста-Рике в 1996 году, второй — в штаб-квартире Миро-

вого банка в Вашингтоне два года спустя. Среди выступав-

ших на гарвардском симпозиуме, материалы которого послу-

жили основой для настоящей книги, есть люди, участвовав-

шие, по меньшей мере, в одном из предыдущих форумов. Это

Монтанер, Грондона, Этунга-Мангеле, Фэйрбенкс, Ингл-

харт, Линдсей и автор этих строк.

В 1983 году в Кембридже, штат Массачусетс, Майкл Пор-

тер основал консалтинговую компанию “Монитор”. Она бы-

стро развивалась и вскоре стала весьма влиятельной на своем

поприще, особенно в “третьем мире”. Майкл Фэйрбенкс и

Стейс Линдсей, подготовившие две главы настоящей книги,

разработали специальную методику по замеру конкуренто-

способности стран мира. Их же перу принадлежит и книга

“Вспахивая целину”, вышедшая в 1997 году

. Ее название за-

имствовано из завещания Боливара, написанного в 1830 году:

“Любому, кто делает революцию [в Латинской Америке],

приходится поднимать целину”.

И Фэйрбенкс, и Линдсей имеют опыт практической рабо-

ты в “третьем мире”: первый в Африке, второй — в Цент-

ральной Америке и Карибском бассейне. Консультируя сво-

их партнеров, они вскоре поняли, что традиционный подход

к конкуренции, предполагающий такие составляющие, как

анализ рынка, определение потребительских ниш и тому по-

добное, отнюдь не гарантирует фирмам развивающихся

стран высокую конкурентоспособность. Постепенно ими

был сделан вывод о том, что главной проблемой являются

“незримые” факторы, коренящиеся в культурных ценностях

и установках. После этого Фэйрбенкс и Линдсей предложи-

ли новый подход к консультированию, опирающийся на мен-

тальные модели. Главной целью здесь выступало преобразо-

вание традиционных ментальных моделей, препятствующих

творчеству и эффективности, без которых конкуренция и

экономический рост просто невозможны.

Реконструкцией ментальных моделей вдохновляется и

Лионель Coca; для него основной референтной группой вы-

ступают латиноамериканцы, перебравшиеся в Соединенные

Штаты. В своей книге 1998 года “Американская мечта”

этот автор, по происхождению мексиканец, создал своеоб-

разный каталог ценностей и установок, не позволяющих его

соотечественникам добиться среднеамериканского уровня

процветания. Мы уже сталкивались с чем-то подобным.

• Смирение бедных: “Быть нищим — значит заслужить се-

бе Царство небесное. Быть богатым — обречь себя на ад-

ские муки. Страдание в этой жизни есть благо, поскольку

в следующей жизни обретешь вечное воздаяние”

• Пренебрежение к образованию: “Девочкам оно вообще не

нужно — им все равно выходить замуж. А мальчики? Им бы

лучше работать, помогать семье”

. Здесь уместно упомянуть,

что в США до 30 процентов испаноязычных детей не в со-

стоянии закончить среднюю школу; это гораздо выше анало-

гичного показателя как белых, так и черных американцев.

• Фатализм: “Личная инициатива, стремление к достижени-

ям, уверенность в себе, амбициозность и агрессивность —

все эти качества бесполезны, когда торжествует установка

на подчинение воле Божьей. ... Добродетели, без которых

невозможно преуспеть в американском бизнесе, в глазах

церкви, которую посещают “латинос”, выглядят гре-

хом”

. Здесь приходится вспомнить о том факте, что чис-

ло испаноязычных американцев, имеющих собственное

дело, гораздо ниже среднего по стране.

• Недоверие к людям, не входящим в семейный круг, обус-

ловило незначительные размеры бизнеса, принадлежаще-

го американцам испанского происхождения.

В конце книги Coca представляет программу достижения

успеха, основанную на “двенадцати добродетелях удачливых

"латинос"”

. Они очень напоминают “десять заповедей раз-

вития” Октавио Мавилы.

Резюме

Важное и многообещающее духовное веяние, касающееся

культуры и культурных новаций, распространяется сегодня

по всему миру. Оно затрагивает как отсталые страны, так и

303

302 Яоуренс Харрисон

Способствуя прогрессивным преобразованиям в культуре

бедные меньшинства в богатых странах. Упомянутая тенден-

ция не нова. Она берет начало в трудах Банфилда, Вебера,

Токвиля и Монтескье. Предлагаемые в ее рамках подходы

помогают понять, почему одни страны и религиозно-этниче-

ские группы добиваются больших успехов, чем другие, при-

чем не только в экономике, но и в консолидации демократи-

ческих институтов и обеспечении социальной справедливос-

ти. Их уроки все чаще находят практическое применение,

особенно в Латинской Америке. Более того, они указывают

путь к процветанию подавляющему большинству жителей

земного шара, для которых благополучие, демократия, соци-

альная справедливость все еще остаются недоступными.

Примечания

Carlos Rangel. The Latin Americans — Their Love-Hate Relationship with

the United States (New York: Harcourt Brace Jovanovich, 1977). Французское

издание вышло в свет в 1976 году (Editions Robert Laffont, S.A., Paris).

Octavio Paz. El Ogro Filantropico (Mexico City: Joaqiin Mortiz, 1979), p.

55.

Claudio Veliz. The New World of the Gothic Fox — Culture and Economy

in English and Spanish America (Berkeley: University of California Press,

1994).

Ibid., pp. 190-191.

Plinio Apuleyo Mendoza, Carlos Alberto Montaner, and Alvaro Vargas

Llosa. Manual del Perfecto Idiota Latinoamericano (Barcelona: Plaza у Janes

Editores, 1996). Английский перевод этой книги должен был выйти в

2000 году.

Eduardo Galeano. Las Venas Abiertas de America Latino (Mexico City:

Siglo XXI Editores, 1979). Это двадцать первое издание данной работы;

первое вышло в свет в 1971 году.

Plinio Apuleyo Mendoza, Carlos Alberto Montaner, and Alvaro Vargas

Llosa. Fabrixcantes de Miseria (Barcelona: Plaza у Janes Editores, 1998).

Carlos Alberto Montaner. No Perdamos Tambien el Siglo XXI (Barcelona:

Plaza у Janes Editores, 1997).

Mariano Grondona. Las Condiciones Culturales del Desarrollo

Economico

(Buenos Aires: Editorial Planeta/Ariel, 1999).

Анализ явления, называемого “протестантизацией”, см. в работе:

David Martin,

Tongues of Fire

(London: Basil Blackwell, 1990).

11 Lawrence E. Harrison.

Underdevelopment Is a State of Mind — The

Latin American Case

(Cambridge: Center for International Affairs, Harvard

University; Lanham, Md.: University Press of America, 1985).

12 Lawrence E. Harrison.

The Pan-American Dream

(New York: Basic,

1997).

13 Robert D. Putnam. Making Democracy Work — Civic Traditions in

Modern Italy (Princeton: Princeton University Press, 1993).

Alexis de Tocqueville.

Democracy in America

(New York: Doubleday

Anchor, 1969), pp. 308-309.

Gunnar Myrdal. Asian Drama — An Inquiry into the Poverty of Nations

(New York: Pantheon, 1968).

Ibid., pp. 27-28.

Ibid., p. 104.

" World Bank. World Development Report 1998/99: Knowledge for

Development (New York: Oxford University Press, 1999).

См., например: Bernard Lewis. "The West and the Middle East",

Foreign Affairs 76 (January-February 1997).

Ibid., p. 45.

Edward C. Banfield. The Moral Basis of a Backward Society (Glencoe,

111.: Free Press, 1958).

Heraando de Soto.

El Otro Sendero

(Lima: Institute Libertad у

Democracia, 1986).

Michael Fairbanks and Stace Lindsay.

Plowing the Sea — Nurturing the

Hidden Sources of Growth in the Developing World

(Cambridge: Harvard

Business School Press, 1997).

Lionel Sosa. The Americana Dream — How Latinos Can Achieve Success

in Business and Life (New York: Penguin, 1998).

Ibid., p. 2.

Ibid.

Ibid., p. 7.

Ibid., pp. 47-68.

Лоуренс Харрисон

305

304