Хачатурян Н.А. (ред.) Двор монарха в средневековой Европе: явление, модель, среда

Подождите немного. Документ загружается.

'У Т. Ю. Стукалова

припасы в амбары и подвалы

. Лишь к концу правления Ген-

риха I в деятельности коннетабля на первый план выступают

военные обязанности, главным образом защита домена. Ску-

пые сведения о первых известных нам коннетаблях показыва-

ют, что на эту должность выдвигались верные вассалы доволь-

но низкого ранга, чьи владения находились в приграничных

районах. Так как основными противниками французских ко-

ролей во второй половине XI — начале XII в. были герцоги Нор-

мандские, то и коннетабли происходили в основном из Вексе-

на и северной части Иль-де-Франса. Так, Бодри, брат кравчего

Анженуля, служивший коннетаблем в 1060 —1069 гг., до того

был простым рыцарем в королевском замке Дро

. До него эту

должность отправлял Альберик де Монморанси, младший сын

строптивого Бушара, первого сира де Монморанси

; в 1081 —

1086 гг. — Тибо, племянник Альберика

, в 1086 —1090 гг. — Талон,

виконт (?) Шомона в Вексене

, в 1103-1108 гг. — Гас де Пуасси

Преемник Гаса — Гуго де Шомон по прозвищу Страбон, конне-

табль в 1111 —1138 гг.

, по-видимому, был сыном упомянутого

Талона и родственником Осмонда, сира де Шомон, вместе с ко-

торым он выдержал двухмесячную нормандскую осаду в замке

Шомон в 1097/98 гг. и не сдался

. Он должен был доказать свою

храбрость и верность в королевских остах 1104 — 1108 гг.

Значение должности коннетабля быстро возросло в тече-

ние первой трети XII в. как противовес честолюбивым сенеша-

лам. Уже преемник Гуго Страбона — Матье I, сир де Монмо-

ранси, — будет лейтенантом (— заместителем) короля в похо-

дах и главным военным советником . По традиции ежегодно

коннетабль получал от короля в подарок за службу два плаща

и имел значительную долю в военной добыче

Кроме великих оффициалов короны, хотелось бы сказать

несколько слов о servientes, которых вскоре ждало блестящее

будущее. Это — маршал и постельничий.

Маршал (marescallus), как и коннетабль, первоначально за-

нимался конюшней; в его обязанностях лежал уход за королев-

скими лошадьми дома и в походе, прежде всего их кормление и

ковка. В подчинении у маршала находились конюхи и кузнец. То,

что уже в Меровингскую эпоху у королевы была своя собствен-

ная конюшня

, видимо, и породило обычай назначать двух

Французский двор (1060-1137)

маршалов одновременно. В XI — начале XII в. маршалы иногда

выступали свидетелями в дипломах, известны некоторые име-

на, но пока не удается установить, какие из них принадлежали

роду Клеман дю Мец-ан-Гатинэ, представители которого уже

тогда отправляли эту должность. Их звезда взойдет только в

последней четверти XII в., когда опытный рыцарь Робер Кле-

ман станет наставником Филиппа Августа в военной науке

Постельничий (cubicularius) —должность, известная с ме-

ровингских времен и до начала XIII в. не претерпевшая замет-

ных изменений. Это был особо доверенный слуга в королев-

ской спальне, который должен бодрствовать всю ночь, охраняя

сон короля, а утром предложить ему ванну и полотенце. Про-

мозглыми зимними ночами, если король ложился спать один,

постельничий разделял с ним ложе, согревая своим теплом, —

обычай, который сохранялся еще в XVII в.

Эти слуги, находив-

шиеся в непосредственной близости к государю, приобретали все

большее значение и в начале XIII в. превратились в камергеров

(chambellan), оказывавших влияние на государственные дела

Бросив беглый взгляд на придворные должности и их но-

сителей в правление Филиппа I и его сына Людовика VI, мож-

но говорить о том, что в этот период королевский двор был пат-

риархален и весьма скромен по размерам; в ним мелькали одни

и/re же немногие фамилии. В известной степени Капетингский

двор начинал свое развитие примерно с того же уровня, что в

свое время и Меровингский, — с домашних слуг и небольшой

кучки приближенных. Из тех лиц, кого мы упоминали, только

Монморанси добрались до вершин власти и славы; остальные

фамилии либо вскоре угасли, либо растворились в истории

Иль-де-Франса. Раньше всех закончилась история дома Мон-

лери-Рошфор — Гуго де Креси, вынужденный Людовиком VI

уйти в монастырь, умер бездетным; его владения были распы-

лены еще в 1108 г.

Род «санлисских кравчих» угас в первой

четверти XIII в.

, а Гарланды — около середины столетия, ког-

да пресеклась мужская линия, восходящая к Гизлеберту

. Дом

Клермон-сюр-Уаз, прославленный коннетаблем Раулем в 1191 г.

в крестовом походе

, с ним же и прекратится — его дочь при-

несет родовые земли в Блуа-Шартрский дом, а в 1218 г. они бу-

дут выкуплены в корону. ... >.

'У Т. Ю. Стукалова

Примечания:

Berry V. Н. Etudes et recherches historiques sur les monnaies de France.

Paris, 1853. Т. I. P. 382; Bourrasin E. La cour de France a l'epoque feodale

(987-1483). Des rois pasteurs aux monarques absolus. Paris, 1975. P. 61.

Одну из первых грамот Гуго Капета как короля подписал еще его

герцогский референдарий Гензерик // Recueil des historiens des

Gaules et de la France (RHF). Т. X. Paris, 1874. P. 549, № 1 (anno 987):

«S(ignum) Genserici referendarii»; Cartulaire general de Paris. Т. I

(520-1180). Paris, 1887. P. 94-95, № 67.

RHF, X. P. 555, 559, 563, 564, 573; Eudes de Saint-Maur. Vie de Bouchard

le Venerable... // Collection des memoires relatifs a l'histoire de France.

Т. XVIII. Paris, 1825. P. 12-13.

RHF X. P. 598, №6 (vers 1010); Cartulaire general. Op. cit. P. 109-110,

№79-80 (vers 1010; anno 1014): «Franco cancellarius palatii».

Lemarignier J. F. Le gouvernement royal aux premiers temps Capetiens

(987-1108). Paris, 1965. P. 46, 50, 68, 152-153.

Цит. по: Фюстель де Куланж H. Д. История общественного строя

древней Франции. Пг., 1916. Т. VI. С. 389.

Lemarignier ]. F. Op. cit. P. 155-156; Tabl. «Henri I-er».

Cartulaire general. P. 123, № 96 (anno 1060).

Lemarignier ]. F. Op. cit. P. 149-151.

Barbey /. Etre Roi: le Roi et son gouvernement en France de Clovis a

Louis XVI. Paris, 1992. P. 313.

Divi Ivonis Carnotensis episcopi operum. Epistolae // Patrologiae cursus

completus, series latina. T. CLXII. Paris, 1854. Epist. № 87, col. 167-168;

Bur M. Suger: Abbe de Saint-Denis, regent de France. Paris, 1991. P. 132.

Cartulaire general. Op. cit. P. 163, № 144 (перед 29 августа 1107 г.):

«Stephanus cancellarius relegendo subscripsit»; P. 169-171, № 150

(anno 1108); P. 171-175, № 154 (anno 1109), etc; P. 234, №222 (перед

3 августа 1128 г.): «Cancellario nullo».

Bordonove G. Les rois qui ont fait la France. Les precurseurs. T. 2. Paris,

1989. Charlemagne, emperateur et roi. P. 166.

Фюстель де Куланж H. Д. Указ. соч. С. 393-397.

Hincmarus. Ad proceres regni, pro institutione Carolomanni regis et de or-

dine palatii 11 Hincmari Remensis archiepiscopi opera omnia. Patrologiae

cursus completus, series latina. T. CXXV. Paris, 1852. Cap. XXI, col. 1001.

RHF IX (1874). P. 640, № 32 (anno 980): «Heribertus comes palatii nostri».

RHF X. P. 603-604, № 32 (anno 1021): «S (ignum) Odonis comitis palatii».

Lemarignier}. F. Op. cit. Tabl. «Robert II», «Henri I-er».

Luchaire A. Manuel des institutions fran

aises, periode des Capetiens

directs. Paris, 1892. P. 521. , .

Французский двор (1060-1137)

Lemarigner J. F. Op. cit., tabl. «Henri I-ег», «Philippe I-ег»; Chdtelain A.

Chateaux-forts et feodalite en France du XI-е au XIII-e siecle. Nonette, 1983.

P. 65. Может быть, Вильгельм также занимал должность и в 1067 г.,

так как умер он перед 1081 г., или это был уже его сын Вильгельм II.

Lemarignier}. F. Op. cit., tabl. «Philippe I-ег»; Suger. Vie de Louis VI le Gros.

Paris, 1964. P. 38, note 3; 39, note 4; Recueil des actes de Philippe I-er, roi

de France. Paris, 1908. P. 326, № 128 (anno 1092): «S(ignum) Guidoni

dapiferi».

Lemarignier j. F. Op. cit., tabl. «Philippe I-ег»; Suger. Op. cit. P. 39, note 4;

Cartulaire general. Op. cit. P. 153, № 129 (anno 1101): «S(ignum) Pagani

dapiferi».

Lemarignier]. F. Op. cit., tabl. «Philippe I-ег»; Suger. Op. cit. P. 39, note 4;

Recueil des actes de Philippe I-er. Op. cit. P. 388, № 154 (ранее 4 ав-

густа 1106 г.): «S(ignum) Hugonis de Creceio, dapiferi»; P. 390, № 156

(после 4 августа 1106 г.); P. 403, № 161 (ранее 4 августа 1107 г.)

Cartulaire general. Op. cit. P. 170, № 150 (anno 1108): «S. Anselli de Gar-

landa dapiferi»; P. 178, № 156 (vers 1110); P. 182-186, № 157-161 (anni

1111-1112); P. 187, №163 (anno 1113); P. 190-192, № 165-166 (anno

1114); P. 193, 195, № 168,170 (anno 1115); P. 198-201, № 175-176 (anno

1117); Suger. Op. cit. P. 39.

Suger. Op. cit. P. 171, 170, note 2.

Cartulaire general. Op. cit. P. 203, № 180 (anno 1118): «S. Willelmi dapi-

feri»; P. 204, № 183 (anno 1119); P. 209-210, № 185-186 (ранее 18 апре-

ля 1120 г.); Suger. Op. cit. P. 94-95, note 2.

Cartulaire general. Op. cit. P. 211, № 187 (после 3 августа 1120 г.): S. Ste-

phani dapiferi (...) data per manum Stephani cancellari»; P. 213, № 192

(anno 1121); P. 218-219, №198-199 (anno 1123); P. 221, №202 (anno

1124); P. 226-227, №206 (после 3 августа 1124 г.), etc. P. 234-235,

№ 222 (перед 3 августа 1128 г.): «Dapifero nullo, cancellario nullo».

Suger. Op. cit. P. 255-257.

Cartulaire general. Op. cit. P. 254, № 254 (между 3 августа и 25 октября

1134 г.): «S. Radulfi dapiferi, Viromandorum comitis»; etc. P. 332, № 371

(между 8 апреля 1151 и 29 марта 1152 г.): «S. Radulfi, dapiferi nostri».

Lemarignier }. F. Op. cit., tabl. «Henri I-er».

Ibid. Tabl. «Philippe I-er».

Cartulaire general. Op. cit. P. 218-219, № 198-199 (после 3 августа 1123 г.):

«S. Alberici camerarii»; P. 221-222, № 202 (anno 1124); P. 226-227, № 206

(anno 1124); P. 234-235, № 222 (anno 1128); P. 236, № 225 (anno 1129).

Histoire des institutions fran?aises au moyen age.T. II. Paris, 1988. P. 54.

Luchaire >1. Op. cit. P. 525.

Lemarignier J. F. Op. cit. P. 132, note 277, tabl. «Philippe I-er».

;

Cartulaire de Notre-Dame de Chartres. Т. I. Chartres, 1862. P. 117, № 31

(anno 1111); Cartulaire de Saint-Jean-en-Vallee. Chartres, 1906. P. 9, № 13

(anno 1111); Cartulaire general. Op. cit. P. 186, № 161 (anno 1112):

«S. Guidonis buticularii»; Suger. Op. cit. P. 23, note 3.

Cartulaire general. Op. cit. P. 255, № 255 (anno 1134): «S. Guillelmi buti-

cularii»; P. 256, № 257 (anno 1134); P. 260, № 264 (anno 1137); P. 263,

№ 267 (1 августа 1137 г.); P. 264, 269, № 274-276 (anno 1138); etc;

P. 306, № 332 (anno 1147); Bournazel E. Le gouvernement capetien au

XII-е siecle (1100-1180). Paris, 1975. P. 194.

Cartulaire general. Op. cit. P. 320, №355 (anno 1149/50): «S. Guidonis

buticularii»; P. 332, № 371 (anno 1151); etc. Bournazel E. Op. cit. P. 195.

Lemarignier J. F. Op. cit. P. 122, 132; Tabl. «Philippe I-ег»; Bourrasin E.

Op. cit. P. 84.

Recueil des actes de Philippe I-er. Op. cit. P. 326, № 128 (anno 1092):

«S. Milonis buticularii»; Lemarignier /. F. Op. cit., tabl. «Philippe I-er».

Cartulaire general. Op. cit. P. 178, №156 (vers 1110): «S. Gisleberti de Gar-

landa buticularii»; P. 182-185, № 157-160 (anni 111-1112); etc; P. 222,

№ 202 (перед 3 августа 1124 г.)

Bourrasin E. Op. cit. P. 39.

Lemarignier J. F. Op. cit. P. 155, note 78, tabl. «Philippe I-er».

Ibid., tabl. «Henri I-ег»; Bourrasin E. Op. cit. P. 84. ~jv,s

Lemarignier J. F. Op. cit. P. 156; Bourrasin E. Op. cit. P. 84.

Lemarignier ]. F. Op. cit. P. 155.

Ibid. P. 155, tabl. «Philippe I-er».

Cartulaire general. Op. cit. P. 180, № 156 (vers 1110): «S. Hugonis cogno-

mine Strabonis constabularii nostri»; P. 181,183, № 157-158 (anno 1111);

P. 185, № 160 (anno 1112); etc; Cartulaire de Notre-Dame de Chartres,

op. cit. P. 117, № 31 (anno 1111); Cartulaire de Saint-Jean-en-Vallee, op.

cit. P. 9, № 13 (anno 1111).

Delperrie de Bayac]. Louis VI: La naissance de la France. Paris, 1983. P. 149 —

150, 201.

Cartulaire general. Op. cit. P. 269, № 276 (3 апреля - 31 июля 1138 г.):

«S. Mathie constabularii»; P. 272, №280 (anno 1139/40); P. 273, №281

(anno 1140); etc; Bourrasin E. Op. cit. P. 39.

Boutaric E. Institutions militaires de la France. Paris, 1863. P. 268, 272.

Григорий Турский. История франков. М., 1987. Кн. V. Гл. 48. С. 151.

Luchaire A, Op. cit. Р. 527; Bourrasin Е. Op. cit. Р. 118.

Bourrasin Е. Op. cit. Р. 39.

Sivery G. Philippe Auguste. Paris, 1993. P. 138-139; Baldwin ]. W. L'entou-

rage de Philippe Auguste et la famille royale // La France de Philippe

Auguste — le temps des mutations. Paris, 1982. P. 68.

Chatelaine A. Op. cit. P. 19.

;

Bournazel E. Op. cit. P. 194, tabl. 2. ,, ,

Ibid. P. 195, tabl. 3. ..t,

> Un..",:; o-.

Chatelaine A. Op. cit. P. 151-152. П., •

О. И. Варьяш (Москва, ИВИ РАН)

ДВОР и

ДИНАСТИЧЕСКИЕ

КОНФЛИКТЫ

ПИРЕНЕЙСКОГО

СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

Конец правления блестящего эрудита, законодателя, ис-

торика, поэта Альфонсо X, короля Кастилии, правления, в ко-

тором было много и успехов, и неудач, был омрачен затяжной

распрей с сыном, будущим Санчо IV, которая переросла в во-

оруженное противостояние. Это был далеко не единственный

случай конфликта между правящим монархом и наследником

трона на Пиренеях в XII —XIV вв. Чтобы понять, чем именно

они были обусловлены там и тогда, необходимо сказать хотя

бы несколько слов о том, что происходило в это время в сфере

государственности.

На протяжении X —XIII вв. в государственных образова-

ниях Пиренейского полуострова, охватывавших его север и се-

веро-запад (Леон, Кастилия, Астурия, Галисия, Португалия), по-

степенно происходит смена принципов монархии. До X в. еще

была жива традиция, восходящая к вестготским представлени-

ям о королевской власти, пусть и в трансформированном виде —

считалось, что король избирается всем народом готов, в каче-

стве представителей которого выступали члены знатных родов;

монархи, как правило, выбирались из одного рода, по обычаю —

из рода первого астурийского короля Пелайо. В X в. от выбор-

ной монархии стали переходить к наследственной, хотя это не

получило законодательного оформления, а существовало в виде

обычной, принятой практики. Следующее столетие закрепило

эту тенденцию. Согласно историографической традиции, начи-

ная с правления Фернандо I, пиренейские государи стали на-

значать наследника. Предполагалось, что все зависело от воли

Король в военном лагере. Фреска из дворца на улице Монкада в Бар-

селоне (2-я четверть XIII в.) *

монарха (как это было присуще наваррской традиции), но по-

степенно сложился обычай передавать бразды правления в

руки старшего сына, в случае его смерти — следующему ребен-

ку и т. д.; при отсутствии сыновей трон мог перейти и в руки

дочери

. К этому следует присовокупить изменения в понима-

нии прав распоряжения королевством, которое все больше вос-

принимается как патримоний, что нашло свое выражение в

разделах королевства между детьми — факт, неоднократно по-

, вторявшийся в XI —XIII вв. Другой фактор нестабильности в это

. время — существование королевских бастардов, как правило,

располагавших благоволением отцов, высокими постами и

бОЛЬШОЙ ВЛаСТЬЮ. ,» ..., . . , '

О. И. Варьяш Пиренейское средневековье

Попытку упорядочить наследование и закрепить это за-

конодательно предпринял Альфонсо X в Семи Партидах. Со-

гласно Второму закону XV титула Второй партиды, престол на-

следовался по прямой линии, т. е. старшим сыном или дочерью,

а в случае смерти наследника при наличии у него сына (доче-

ри) — этим последним

. Однако мы знаем, что Партиды имели

долгое время лишь теоретическое значение. Эта незавершен-

ность и незакрепленность принципа наследования была одной

из причин династических конфликтов, не только в XI — XII, но

и позже, в XIII — XIV вв. Особенно длительными и тяжелыми на

рубеже этих двух столетий были распри Альфонсо X и его сына

Санчо, о чем уже упоминалось, и Диниша Португальского и его

сына Афонсу. Причины этих столкновений были различны.

Альфонсо потерял своего старшего сына и во изменение соб-

ственного решения, зафиксированного в Партидах, был при-

нужден передать трон второму сыну, Санчо; но при этом часть

земель королевства, следуя скорее старинной традиции, а не

духу и букве Партид, он пожаловал своему внуку от первого

сына; в сочетании с другими внутриполитическими фактора-

ми это деяние Альфонсо вызвало сопротивление Санчо и не-

довольство знати, из чего и возникли междоусобные столкно-

вения. В истории Диниша поводом для неудовольствия наслед-

ника трона Афонсу стало положение при короле и в целом в

королевстве Афонсу Саншеса —бастарда и первенца Диниша,

располагавшего его благосклонностью, высокими должностя-

ми и большой властью, что заставило законного сына опасать-

ся за будущее — свое и королевства — и потребовать удаления

бастарда от трона; несогласие Диниша с его притязаниями вы-

звало вооруженный мятеж Афонсу.

Несмотря на различия в причинах конфликтов и в обсто-

ятельствах, их сопровождавших, в них много общего. И там, и

там спор разгорелся вокруг престолонаследия в широком смыс-

ле слова. В обоих случаях значительная роль принадлежала ко-

ролевам; в обоих случаях в события пытался вмешаться рим-

ский папа. И там, и там для королей и претендентов на престол

была важна позиция кортесов. Более того, Альфонсо и Санчо

воспользовались в своей борьбе возникшими в стране в этой

экстремальной ситуации эрмандадами — объединениями горо-

• О. И. Варьяш

Пиренейское средневековье

дов и знати, а Диниш обратился с посланием и к «народу» сво-

ей «столицы», Лиссабона, в котором обвинял сына и оправды-

вал свои действия .

Документы и хроники донесли до нас отношение к кон-

фликтам разных людей — архиепископов, военачальников. Но,

пожалуй, мы ничего не сможем сказать о позиции двора — дво-

ра как организма, как целостности.

Для нас это тем более интересно и важно, что историо-

графическая традиция накрепко связывает с именами Альфон-

со X и Диниша представление о существовании двора и при-

дворной культуры

. Оба эти государя тяготели к сильной коро-

левской власти, относительной централизации королевства и

в то же время к ее репрезентации через формы придворной

культуры. Как же выглядел с формальной точки зрения пире-

нейский двор к середине XIII в.?

И кастильские, и португальские короли в этот период, так

же, как и раньше, и двумя столетиями позже, продолжали вес-

ти «кочевой» образ жизни. У каждого из монархов могли быть

свои предпочтения среди «королевских» городов — Альфонсо X

особенно любил Севилью; в Португалии с правления Афонса III

Лиссабон стягивает в свое пространство многие государствен-

ные учреждения; но в любом случае государь и его окружение

круглый год передвигаются по стране: в мирные годы их путь

более или менее регулярен, в тяжелые или смутные — зависит

от обстоятельств. Королевские итинерарии этого времени ри-

суют картину постоянной смены места обитания и состава тех,

кто окружал государя.

На основании документов исследователи причисляют к

двору в это время членов королевской семьи, магнатов, свет-

ских и церковных, которые живут при короле и играют роль

его советников, и других, лишь время от времени прибываю-

щих ко двору, официалов двора (знаменосец, канцлер, нотарий,

писцы, майордом и др.), вассалов, составлявших королевскую

дружину, наконец, законоведов, могущих участвовать и в ко-

ролевском суде

. При дворе обретались хронисты и перевод-

чики, поэты и музыканты, учителя и просители.

По косвенным признакам, по составу свидетелей, адре-

сатов жалованных грамот и другим подобным сведениям, от-

раженным в документах, мы можем составить представление

о постоянстве круга лиц, пребывавших при короле, их функ-

циях и степени близости к монарху. Тем не менее они не дают

возможности судить о том, воспринимался ли двор и извне, и

изнутри не просто как совокупность должностных лиц короля,

а как единый организм. Хроники, по которым мы во многом

восстанавливаем событийную канву конфликтов, относятся к

более позднему времени, чем описываемые ими династические

столкновения: историю отношений кастильского короля со

своим сыном рассказывают хроники правлений Альфонсо X,

Санчо IV и Фернандо IV — почти современные, но все же сере-

дины XIV в., приписываемые Фернану Санчесу де Товар; нар-

ративные памятники XIV в. очень скупо сообщают о раздорах

в португальской королевской семье, а основные данные мы

черпаем из хроник XV в.

Однако у нас есть одно любопытное свидетельство, остав-

ленное «рукой» самого пострадавшего в этих конфликтах —

Альфонсо X: это его «Всеобщая хроника Испании». Разумеет-

ся, она не рассказывает и не могла рассказать о событиях кон-

ца правления Мудрого короля. Но в ней есть интересный эпи-

зод, в какой-то степени могущий быть проецированным на два

позднейших конфликта. Речь идет о событиях второй полови-

ны XI в. (отстоящих таким образом почти на 200 лет от време-

ни создания хроники) — знаменитой, восславленной многими

романсами осаде Саморы. Суть этих событий в следующем.

Фернандо I умер в 1065 г., по обычаю разделив свое коро-

левство между детьми — тремя сыновьями и двумя дочерьми.

Старший сын, Санчо I, получил кастильский престол, Альфон-

со (будущий Альфонсо VI) — леонский, Гарсия — галисийский;

Уррака стала владелицей города Саморы, а Эльвира — города

Торо. Через некоторое время после воцарения Санчо решил

объединить королевство вновь. Гарсия и Альфонсо оказались

в изгнании, Эльвира покорилась брату, только Уррака в непри-

ступной крепости Саморы оказала Санчо сопротивление. Хро-

ника так передает ее слова посланному королем Санчо Сиду:

«Она сказала Сиду: "Сид, вот ты услышал то, что сказал мне мой

верный совет Саморы, и с ним согласны все. А потому идите и

скажите моему брату, что прежде чем я умру вместе с (жителя-

О. И. Варьяш

Пиренейское средневековье

ми] Саморы и они со мной, мы никогда не отдадим ему город,

ни в обмен, ни за вознаграждение"»

. После долгой осады, ко-

гда в Саморе стала ощущаться нехватка продовольствия и воз-

никла необходимость предпринять какие-либо действия —

сдаться, покинуть город, — некий Бельидо Дольфос (написание

имени варьирует) из Саморы прикинулся перебежчиком, про-

ник в лагерь Санчо, завоевал его доверие и однажды предатель-

ски убил его: «и после того как объехали вокруг всего города,

испытал король желание спуститься на берег Дуэро, чтобы

пройтись там в уединении; и нес он в руке небольшой позоло-

ченный дротик, как короли имели обыкновение делать, и дал

он его Бельид Адольфо, который его взял, и король удалился

сделать то, чего требовала природа и чего человек не может из-

бежать. И Бельид Адольфо присоединился к нему, и когда уви-

дел, как все обстоит, пронзил его этим дротиком, и вошел тот в

спину и вышел с другой стороны из груди. И после того, как

ранил его таким образом, [Бельид Адольфо] тут же вскочил на

коня и, как мог, быстро... бежал в город по тайному ходу»

После этого предательского убийства один из окружения по-

койного Санчо обвинил Самору в злоумышлении против коро-

ля и вызвал горожан на поединок, в результате которого само-

ранцы очистились от этого обвинения. Альфонсо, который так-

же должен был очиститься клятвой от подозрений в причаст-

ности к убийству брата, вернувшись из изгнания, стал править

королевством.

Для нас этот материал крайне интересен прежде всего по-

тому, что сам сюжет роднит этот эпизод с теми династически-

ми конфликтами, о которых мы уже говорили выше: опять «се-

мейная вражда», опять борьба за трон, хотя и на иных, чем

впоследствии, основаниях. Кроме того, текст хроники содер-

жит описание отношений в круге приближенных короля. Од-

нако, прежде чем проанализировать с интересующей нас точ-

ки зрения весь фрагмент, относящийся к осаде Саморы, необ-

ходимо сказать несколько слов о предмете анализа — самой

хронике Альфонсо X.

Называя ее таким образом, мы отчетливо представляем

себе, насколько сложно в данном случае говорить об авторстве

этого исторического сочинения. Споры о том, в какой мере

можно говорить об Альфонсо как о создателе его трудов — будь

то «Всеобщая история», Семь Партид или астрономические

трактаты, — ведутся давно и, конечно, имеют большое значе-

ние для суждений о личности Альфонсо Мудрого и потенций

средневекового человека вообще; другой вопрос, разрешима ли

эта проблема. Для нас же это не важно. В любом случае ясно,

что хроника вышла из придворных, близких к Альфонсо кру-

гов и с его одобрения. Источниками для ее создания были жес-

ты (рыцарский эпос), что необходимо учитывать при трактов-

ке текста, и предшествующие хроники. И вот тут-то мы и стал-

киваемся с поразительным фактом, который стал, пожалуй,

определяющим в нашем внимании к хронике: в том, что касается

изложения событий осады, «Всеобщая история» уникальна; ни

одна из более ранних хроник не дает ничего и близко похоже-

го на ее текст, ни по содержанию, т. е. подробностям происхо-

дившего, ни по форме — динамичности и эмоциональности

описаний

. В этом смысле хроника совершенно самостоятель-

на и потому может рассматриваться нами как текст XIII в.,

текст, современный Альфонсо X.

Посмотрим, каким же представляется королевский двор —

Санчо I, Урраки — нашему условному автору «Всеобщей исто-

рии». Имеет смысл начать с casa (именно этим термином обо-

значает хроника близких к королю людей) почившего короля

Фернандо I. Хроника упоминает среди тех, кто входил в нее,

кроме безымянных и поименованных магнатов (ricos omnes),

две ключевые фигуры этой истории — Сида и жителя Саморы

Ариаса Гонсало. Сид воспитывался вместе с доньей Урракой,

кстати, в доме Ариаса Гонсало. При Фернандо Сид был майор-

домом, и именно ему умирающий король поручил как бы ду-

ховную опеку над своими детьми в том, что касается раздела

королевства и соблюдения законности. Сохранил он должность

майордома и при Санчо. Исполняя заветы Фернандо, он счи-

тает возможным и необходимым для себя попытаться удержать

Санчо от захвата владений других наследников, но как добрый

вассал не может позволить себе ослушаться молодого короля и

отправляется к Урраке с его незаконными требованиями. При-

везя весть о ее отказе, оскорбленный недоверием короля и об-

винением во лжи и измене, он оставляет Санчо под Саморой и

О. И. Варьяш Пиренейское средневековье-

Л'

I-

Кафедральный собор в Саморе (1151—1174)

удаляется в свои владения. Наконец, после гибели Санчо тот

же Сид отказывается принести оммаж новому королю Альфон-

со до тех пор, пока тот не очистит себя клятвой от подозрения

в пособничестве убийце брата. Обращает на себя внимание тот

факт, что все отношения Сида с представителями королевской

семьи окрашены значительностью его личности как сурового

и верного вассала, мудрого доверенного Фернандо в гораздо

большей степени, чем его положением в королевстве или при

короле или, тем более, его должностью. ,.

Параллельный образ из противоположного лагеря — Ариас

Гонсало: еще при Фернандо он был воспитателем Урраки, и из

этого, еще с тех времен, проистекает его личная преданность

старому королю, а ныне Урраке; именно он поддерживает ре-

шение Урраки не уступать Санчо, а позже, выражая всеобщее

мнение, готов идти с королевой в изгнание; он обладает не-

обыкновенным величием духа и тела. Это с особенной силой

проявилось в эпизоде поединка, на который он посылает сво-

их сыновей, а после их гибели выходит сам и одерживает по-

беду. Именно на этом моральном и воинском превосходстве

„ 9

держится и его авторитет, и его отношения с королевой .

В тексте мелькают и другие имена приближенных к ко-

ролевским особам. Гораздо реже, однако, в нем появляются со-

бирательные термины для их обозначения. Один из них, уже

упоминавшийся'— casa, — встречается не часто, но один из

случаев его употребления весьма показателен. Речь идет все о

том же Сиде, который, как пишет хронист, был майордомом «de

toda su [Фернандо] casa en Coymbria quando la gano de moras» —

«всего его дома в Коимбре, когда он отнял ее у мавров»

, из

чего следует, что при возвращении из Португалии в Леон ко-

роля и casa могла иметь уже другой состав, и должности при

короле занимали другие лица. То же мы наблюдаем при пере-

мещении двора не в пространстве, а по временной оси: раздел

королевства после смерти Фернандо повлек за собой и распад

его двора: Сид оказывается с Санчо, Ариас Гонсало с Урракой,

малая часть двора отправляется с Альфонсо в изгнание.

В тех же случаях, когда король Санчо собирает своих при-

ближенных, они характеризуются вполне описательно либо

обозначаются по социальному статусу. Так, после отъезда

Сида, лишившись помощи надежнейшего из вассалов, Санчо

вынужден прибегнуть к совету всех своих людей — «conseio con

sus ricos omnes у con los otros que у eran» — «совет с магнатами

и другими, кто там был»

. Короля окружают vassallos et ami-

gos

. Точно так же уже после его гибели за него вступаются

«todos los ricos omnes et caballeros que eran en la hueste» — «все

магнаты и рыцари/кабальеро, которые были в войске». По-

скольку речь идет о боевых действиях, мы, естественно, встре-

чаем в хронике и слово mesnada, наиболее адекватный пере-

UilW'lM»»»** iЧр(

О. И. Варьяш Пиренейское средневековье-

- 4f'

«v'< f

Кафедральный собор в Саморе (1151—1174)

удаляется в свои владения. Наконец, после гибели Санчо тот

же Сид отказывается принести оммаж новому королю Альфон-

со до тех пор, пока тот не очистит себя клятвой от подозрения

в пособничестве убийце брата. Обращает на себя внимание тот

факт, что все отношения Сида с представителями королевской

семьи окрашены значительностью его личности как сурового

и верного вассала, мудрого доверенного Фернандо в гораздо

большей степени, чем его положением в королевстве или при

короле или, тем более, его должностью. „ • •

Параллельный образ из противоположного лагеря — Ариас

Гонсало: еще при Фернандо он был воспитателем Урраки, и из

этого, еще с тех времен, проистекает его личная преданность

старому королю, а ныне Урраке; именно он поддерживает ре-

шение Урраки не уступать Санчо, а позже, выражая всеобщее

мнение, готов идти с королевой в изгнание; он обладает не-

обыкновенным величием духа и тела. Это с особенной силой

проявилось в эпизоде поединка, на который он посылает сво-

их сыновей, а после их гибели выходит сам и одерживает по-

беду. Именно на этом моральном и воинском превосходстве

„ 9

держится и его авторитет, и его отношения с королевой .

В тексте мелькают и другие имена приближенных к ко-

ролевским особам. Гораздо реже, однако, в нем появляются со-

бирательные термины для их обозначения. Один из них, уже

упоминавшийся'— casa, — встречается не часто, но один из

случаев его употребления весьма показателен. Речь идет все о

том же Сиде, который, как пишет хронист, был майордомом «de

toda su [Фернандо) casa en Coymbria quando la gano de moros» —

«всего его дома в Коимбре, когда он отнял ее у мавров»

, из

чего следует, что при возвращении из Португалии в Леон ко-

роля и casa могла иметь уже другой состав, и должности при

короле занимали другие лица. То же мы наблюдаем при пере-

мещении двора не в пространстве, а по временной оси: раздел

королевства после смерти Фернандо повлек за собой и распад

его двора: Сид оказывается с Санчо, Ариас Гонсало с Урракой,

малая часть двора отправляется с Альфонсо в изгнание.

В тех же случаях, когда король Санчо собирает своих при-

ближенных, они характеризуются вполне описательно либо

обозначаются по социальному статусу. Так, после отъезда

Сида, лишившись помощи надежнейшего из вассалов, Санчо

вынужден прибегнуть к совету всех своих людей — «conseio con

sus ricos omnes у con los otros que у eran» — «совет с магнатами

и другими, кто там был»

. Короля окружают vassallos et ami-

gos

. Точно так же уже после его гибели за него вступаются

«todos los ricos omnes et caballeros que eran en la hueste» — «все

магнаты и рыцари/кабальеро, которые были в войске». По-

скольку речь идет о боевых действиях, мы, естественно, встре-

чаем в хронике и слово mesnada, наиболее адекватный пере-

О. И. Варьяш

вод которого — «дружина», «вооруженная свита». С нею Сан-

чо, в частности, объезжает Самору перед предательским напа-

дением Бельидо

Очень интересно окружение Урраки. Когда прибыл Сид,

в зале пред королевой собрались приветствовать и слушать его

Ариас Гонсало как главное лицо ее окружения и все кабалье-

ро. Сюда же позвали и членов conceio de villa — городского со-

вета. Чтобы посоветоваться, сдавать или защищать город, по-

звали уже и жителей города, к которым Уррака обращалась

«vassallos et amigos», как к своим добрым подданным

Наконец, уже при описании воцарения Альфонсо появ-

ляется термин corte. Что же он обозначает? Вдумаемся в кон-

текст. Вернувшись из изгнания, Альфонсо по совету Урраки

«разослал письма по всей земле, чтобы прибыли принести ему

вассальную клятву. Когда леонцы и галисийцы и астурийцы

узнали, что король дон Альфонсо прибыл, они весьма обрадо-

вались его прибытию... и принесли там тогда же вассальную

клятву; после этого прибыли кастильцы и наваррцы и приняли

его как сеньора на том условии, чтобы он поклялся, что не по

его совету умер король дон Санчо». Дать эту клятву следует

Сиду, который ждет этого «con otros altos omnes et los prelados

et los conceios». И вот эта-то совокупность магнатов, прелатов

и представителей городов и названа в хронике la corte

. Судя

по составу, ее следует соотнести с так называемой расширен-

ной курией, которая у нас традиционно именуется кортесами

и которая в XI в., в эпоху Санчо I и Альфонсо VI, не включала в

себя представителей городов, зато для XIII в. это было вполне

обычным явлением. Таким образом, в данном случае хроника

рассказывает не о реакции двора в точном смысле этого слова,

а сокрее о позиции сословий королевства.

Для характеристики обстановки «при дворе» интересна

и история сближения Бельидо Дольфоса с королем Санчо. Ими-

тировав для большей убедительности побег из города, Бельидо

приходит к королю и просит сделать его своим вассалом, обе-

щая показать, как захватить Самору. Санчо тут же приближа-

ет его к себе, делает вассалом, «воздает много почестей», так

что Бельидо становится его доверенным лицом и они никогда

не расстаются

. Удивляет та легкость, с которой перебежчик

Пиренейское средневековье

достиг высот положения. Конечно, анализируя этот текст, надо

учитывать законы жанра, своего рода притчи о предательстве

и доверчивости, — Бельидо должен был попасть к Санчо. С дру-

гой стороны, автор хроники хорошо понимает, как подобная

описываемой ситуация должна выглядеть в условиях военных

действий: он сообщает о том, что сами жители Саморы пред-

упредили короля о возможном предательстве и покушении Бе-

льидо, но последний убедил короля, что это специально распус-

каемая саморанцами клевета, дезинформация в современной

терминологии

. Трезвость взгляда хрониста подтверждается и

критическим отношением к некоторым сведениям тех источ-

ников, которыми он пользовался, и позволяет предположить,

что при вопиющем несоответствии излагаемых событий его

представлениям о придворной жизни он бы сделал одну из ого-

ворок, привычных для его сочинения: «как говорят», или «го-

ворят, но этого не может быть», «но я не думаю» и т. п. Исходя

из этого допущения, мы можем предположить, что на самом

деле королевское окружение в представлениях хрониста XIII в.

оставалось текучим, сменяемым и доступным.

Разумеется, было бы неверно полностью переносить на

королевский двор XIII столетия те характеристики, которыми

наделяет «Всеобщая история Испании» окружение монарха-

прапрадедушки. Скорее, стоит говорить о том, что они не вы-

зывают у автора истории никаких возражений или недоуме-

ний, они ему понятны и приемлемы. В этом случае те свойства

аморфности и текучести, которые отличают дворы Фернандо I

и его детей, как они изображены в хронике, личностные свя-

зи, вассалитет и дружба в специфически средневековом пони-

мании, в качестве основного фактора их формирования, могут

быть в известной степени отнесены и ко двору Альфонсо X.

Тогда станут более явны и в то же время понятны и относи-

тельная независимость кастильских (да и португальских) коро-

лей этого времени, и относительно меньшее значение двора в

ряду таких структур, как войско, кортесы, объединявшие в сво-

ем составе представителей сословий, и, наконец, молчание на-

ших источников о позиции двора в династических конфликтах.

Примечания:

См. напр.: Vigil A., Barbero М. Formacion del feudalismo en la Peninsula

Pirenaica. Madrid, 1979; Valdeavellano L. Curso de historia de las insti-

tuciones medievales. Madrid, 1973; Hespanha L. Institucoes medievais

de Portugal. London, 1983.

Alfonso X el Sabio. Las Siete Partidas. Madrid, 1985. II P., tit. XV, ley 2.

Documentos de Arquivo historico da Camara municipal de Lisboa. London,

1957. Vol. 1. P. 92-93.

См. напр.: Ballesteros Beretta A. Alfonso X el Sabio. Barcelona, 1963; Cortez

Pinto A. Dionisos — poeta e rey. London, 1982 и др.

См.: Valdeavellano L. Op. cit; Cortez Pino A. Op. cit.

Primera cronica general de Espana. Madrid, 1977. P. 505.

Ibid. P. 511.

Ср.: Ximenez de Rada R. Historia de los hechos de Espana. Madrid, 1989.

Primera cronica... P. 509, 513, 518.

Ibid. P. 505.

Ibid. P. 509.

Ibid P. 505, 519.

Ibid . P. 514.

Ibid P. 506.

Ibid P. 518.

Ibid . P. 512. -w

Ibid. P. 511.

u>{

i-6

•

:;»! .

. oieSU. к

и );.(•• • <•>

M. А. Бойцов (Москва, МГУ)

•; V 'л.

Ч е I

ПОРЯДКИ и

БЕСПОРЯДКИ

ПРИ ДВОРЕ

ГРАФА

ТИРОЛЬСКОГО

<f-V.

. .1.)

i (

В Тирольском земельном архиве (г. Инсбрук) сохранились

средневековые служебные инструкции для обладателей при-

дворных должностей, а также всевозможные «правила» при-

дворной жизни и «журналы», куда заносились имена приня-

тых ко двору лиц с указанием положенных им окладов или же

где перечислялось, кто имеет право на тот или иной вид до-

вольствия при тирольском дворе. Все эти виды документации,

несмотря на их разнородность, обычно объединяются истори-

ками одним понятием — Hofordnungen, которое можно пере-

дать как «придворные распорядки» . Тирольская коллекция

«придворных распорядков» оказывается одной из самых ран-

них и полных в землях немецкого языка. Если для каждого из

подавляющего большинства крупных и мелких, церковных и

светских княжеств Центральной Европы можно лишь с трудом

указать на один или два сохранившихся текста такого рода, ко-

торые были бы старше XVI в., то в Тироле «придворные распо-

рядки» второй половины XV в. — совсем не редкость. С учетом

всех редакций и «черновиков» их можно насчитать около двух

десятков, а может, и больше. Самый же первый из дошедших

до нас тирольских документов такого рода относится прибли-

зительно к 1431 г. Более ранних памятников сходного типа в

пределах германских земель выявлено немного (Бавария, Кле-

ве и некоторые др.).

Наличие в Инсбруке (и отчасти в Вене) впечатляющего по

возрасту и объему собрания Hofordnungen вряд ли объясняет-

а= i