Гузаров В.Н., Иванова М.И., Першиков А.Н. Отечественная история: Хрестоматия
Подождите немного. Документ загружается.
За этот же период на территории Латвии убиты 1562 представителя
советско-партийного и комсомольского актива, 50 военнослужащих
Советской Армии, 64 сотрудника МВД и МГБ, 386 бойцов истребительных
батальонов, многие члены их семей.
В июле 1946 г. при ликвидации «Рижского центра лесных братьев» был
обнаружен «черный список» на 168 работников латышской культуры и науки.
25 марта 1949 г. 14 тысяч спецпереселенцев, в том числе старики и дети,
были вывезены из Латвии.
Россия, которую мы не знали. 1939-1993: Хрестоматия.
- Челябинск, 1995. – С. 281 - 282.
Из информации о политических настроениях
среди населения Новгородской области
Февраль 1946 г.
...Среди населения имеются отдельные лица, враждебно настроенные к
советской власти, которые пытаются дискредитировать предстоящие выборы
в Верховный Совет СССР. Об этом свидетельствует значительное количество
фактов, когда выступают с критикой советской избирательной системы или
используют продовольственные, жилищные и другие трудности для того,
чтобы обвинить в этом советское правительство.
Приводим отдельные из этих выступлений в городе Боровичи:
«Прибавьте сначала хлеба, а потом разъясняйте, что нужно», «Почему
только от нас берут, а нам ничего не дают?», «Стоит ли голосовать, когда все
равно выберут коммунистов?». Экспедитор совхоза «Боровичанин»
Малышев заявил: «Выборы у нас не демократичны, а выбирают только того,
кого назначит партия. Это не выборы, а смех». Педагог школы села
Любытино Лебедев П. А. сказал: «Читал положение о выборах. Думал найти
в нем какие-либо изменения в пользу демократии, в угоду Англии и
Америке. Ничего не нашел. По-прежнему выборы будут одной
«видимостью» и войдут в Верховный Совет те, кто угоден партии».
Аналогичное заявление сделал педагог еще одной из школ Любытинского
района Иванов Ф. И. Электромонтер комбината «Красный Керамик» Бочков
А. И. говорил: «Сейчас все газеты заняты предстоящими выборами в
Верховный Совет СССР, но все это одна комедия. Никакой демократии у нас
нет. Читаешь про заграницу, там выбирают от разных партий и даже от
религиозных общин. А у нас только от одной партии, хочешь не хочешь, а
выбирай. Какая же тут свобода? Я просто вычеркну всех кандидатов».
Россия, которую мы не знали. 1939-1993: Хрестоматия.
- Челябинск, 1995. – С. 289 - 290.
Из письма членов правления колхоза «Кызыл Маяк»
Горно-Алтайской автономной области Турачакского аймака
А. А. Андрееву* 13 сентября 1948 г.
111
Мы обращаемся к Вам с просьбой разъяснить, в чем причина, что здесь
у нас из года в год весь урожай приходится сдавать, не распределять ни
грамма на трудодни, чем подрывается экономика колхозов и подрывается у
колхозников желание трудиться. Мы понимаем, что в период войны
требовалось для снабжения армии больше хлеба, мы с радостью отдавали
все, что собирали, не жалели ничего, чтобы победить врага. 1945-1946-1947
гг. – неурожай - тоже сдали все, чтобы как можно быстрей восстановить
народное хозяйство. 1948 г. – мы надеялись, что в текущем году, выполнив
государственный план хлебосдачи, сможем распределить на трудодни
примерно по одному килограмму. Сейчас мы государственный план
выполнили досрочно на 200%, сдав сверх плана вдвойне к плану. Но,
несмотря на это, обком ВКП(б) и райком довели нам и тем колхозам твердое
задание на сверхплановую сдачу, превышающее в несколько раз
государственные планы, так что на трудодни распределять нечего, и даже
семена не хватит засыпать полностью, чтобы посеять в 1949 г.
Колхозники нашего аймака живут в крайне тяжелых условиях и никто
там не интересуется, работаем сутками круглый год, но на трудодни
абсолютно ничего не получаем, хлеб не видим, живем на картошке, а весной
кончается и картошка – переходим на траву...
* А.А. Андреев в это время возглавлял Комиссию партийного контроля при
ЦК ВКПб
Там же. – С. 260 - 261.
Трудовые будни послевоенной Сибири
Ускоренное восстановление промышленности и ее технологическая
перестройка – столь же славная страница в истории края, как и перевод
экономики на военный лад в 1941 – 1942 гг. По всей Сибири люди брали на
себя повышенные трудовые обязательства. «Празднуя день победы, –
заявили в 1945 г. омские машиностроители, – мы обязуемся повысить
производительность труда, увеличить выпуск продукции, чтобы еще больше
укрепить мощь Родины-победительницы». 5 июля 1945 г. работники КМК
призвали начать всесоюзное социалистическое соревнование в честь победы
советского народа над германским фашизмом. Сибирские металлурги
приняли обязательство досрочно выполнить годовую программу и выдать
металл сверх плана. В 1946-1951 гг. выплавка чугуна в крае возросла на 40%,
стали – на 25%, проката – на 27%.
Известны примеры трудового энтузиазма и в других отраслях
промышленности. В Томске, на фабрике «Сибирь», одна из комсомольско-
молодежных бригад выполнила годовую программу за 9 месяцев. Рабочие
Красноярского краевого автомобильного треста произвели сверх плана работ
на 341 тыс. рублей. На Омском заводе им. Баранова экономия средств за счет
112
рационализаторских предложений работников в 1948 г. составила 2 млн.
рублей.
Из индивидуальных успехов примечателен опыт машиниста Омской
железной дороги В. М. Борбошина, прошедшего 10 тыс. километров без
ремонта, устранявшего вместе с бригадой мелкие неполадки без захода в
депо.
Исупов В.А., Кузнецов И.С. История Сибири. Ч. III.
Сибирь: ХХ век: Учебное пособие. - Новосибирск, 1999.
– С. 230 – 231.
Из поэмы Р. Рождественского «Труд»
(извлечение)
Пока в пространстве
кружится планета,
на ней,
пропахшей солнцем,
никогда
не будет дня,
чтоб не было
рассвета,
не будет дня,
чтоб не было
труда!..
Так было
в нашей жизни быстротечной:
пришел
в победном реве
медных труб,
взамен войны –
Великой и Отечественной –
Великий
и Отечественный
труд!...
Рождественский Р. Семь поэм. – М., 1982. – С. 160-162.
Из справки Комиссии партийного контроля
и Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС
о «Ленинградском деле», опубликованной в 1989 г.
Одним из актов массовых репрессий после Великой Отечественной
войны было так называемое «Ленинградское дело», жертвами которого стали
сотни партийных и советских работников, в том числе члены Политбюро,
Оргбюро и Секретариата ЦК ВКП(б).
113
Всем осужденным было предъявлено обвинение в том, что, создав
антипартийную группу, они проводили вредительско-подрывную работу,
направленную на отрыв и противопоставление Ленинградской партийной
организации Центральному Комитету партии, превращение ее в опору для
борьбы с партией и ЦК ВКП(б). Жертвами репрессий в связи с так
называемым «Ленинградским делом» явились все руководители
Ленинградской областной и городской партийных организаций,
руководителей районных партийных организаций Ленинграда и области,
почти все советские и государственные деятели, которые после Великой
Отечественной войны были выдвинуты из Ленинграда на руководящую
работу в центральный партийный и советский аппарат и в другие областные
партийные организации. Только в Ленинградской области были
освобождены от партийной и советской работы более двух тысяч
коммунистов, многие из них в течение длительного времени подвергались
гонениям и преследованиям. Репрессиям подвергались члены семей
осужденных руководителей Ленинградской организации.
Так называемое «Ленинградское дело» было спровоцировано и
организовано Сталиным, который стремился поддержать среди высших
руководителей атмосферу подозрительности, зависти и недоверия друг другу
и на этой основе еще больше укреплять свою личную власть. Так называемое
«Ленинградское дело» связано с именами ряда лиц, близко стоявших к
Сталину, входивших в состав его окружения: Г. М. Маленковым, Л. П.
Берией,
М. Ф. Шкирятовым, В. С. Абакумовым и другими. Они являлись
фактическими - исполнителями противозаконных действий по
фальсификации обвинений и организации расправы с сотнями невинных
людей.
Россия, которую мы не знали. 1939-1993: Хрестоматия.
- Челябинск, 1995. – С. 292 - 293.
Из постановления ЦК ВКП(б) от 14 августа 1946 г.
«О журналах «Звезда» и «Ленинград»
ЦК ВКП(б) отмечает, что издающиеся в Ленинграде литературно-
художественные журналы «Звезда» и «Ленинград» ведутся совершенно
неудовлетворительно.
В журнале «Звезда» за последнее время, наряду со значительными и
удачными произведениями советских писателей, появилось много
безыдейных, идеологически вредных произведений. Грубой ошибкой
«Звезды» является предоставление литературной трибуны писателю
Зощенко, произведения которого чужды советской литературе. Редакции
«Звезды» известно, что Зощенко давно специализировался на писании
пустых, бессодержательных и пошлых вещей, на проповеди гнилой
безыдейности, пошлости и аполитичности, рассчитанных на то, чтобы
дезориентировать нашу молодежь и отравить ее сознание. Последний из
114
опубликованных рассказов Зощенко «Приключения обезьяны» («Звезда», №
5 - 6 за 1946 г.) представляет пошлый пасквиль на советский быт и на
советских людей. Зощенко изображает советские порядки и советских людей
в уродливо карикатурной форме, клеветнически представляя советских
людей примитивными, малокультурными, глупыми, с обывательскими
вкусами и нравами. Злостно-хулиганское изображение Зощенко нашей
действительности сопровождается антисоветскими выпадами.
Предоставление страниц «Звезды» таким пошлякам и подонкам
литературы, как Зощенко, тем более недопустимо, что редакции «Звезды»
хорошо известна физиономия Зощенко и недостойное поведение его во
время войны, когда Зощенко, ничем не помогая советскому народу в его
борьбе против немецких захватчиков, написал такую омерзительную вещь,
как «Перед восходом солнца», оценка которой, как и оценка всего
литературного «творчества» Зощенко, была дана на страницах журнала
«Большевик».
Журнал «Звезда» всячески популяризует также произведения
писательницы Ахматовой, литературная и общественно-политическая
физиономия которой давным-давно известна советской общественности.
Ахматова является типичной представительницей чуждой нашему народу
пустой безыдейной поэзии. Ее стихотворения, пропитанные духом
пессимизма и упадничества, выражающие вкусы старой салонной поэзии,
застывшей на позициях буржуазно-аристократического эстетства и
декадентства, – «искусства для искусства», не желающей идти в ногу со
своим народом, наносят вред делу воспитания нашей молодежи и не могут
быть терпимы в советской литературе.
ЦК отмечает, что особенно плохо ведется журнал «Ленинград», который
постоянно предоставлял свои страницы для пошлых и клеветнических
выступлений Зощенко, для пустых и аполитичных стихотворений
Ахматовой. Как и редакция «Звезды», редакция журнала «Ленинград»
допустила крупные ошибки, опубликовав ряд произведений, проникнутых
духом низкопоклонства по отношению ко всему иностранному.
Россия, которую мы не знали. 1939-1993: Хрестоматия.
– Челябинск, 1995. – С. 308 - 309.
Из постановления ЦК ВКП(б) от 4 сентября 1946 г.
о кинофильме «Большая жизнь»
...ЦК ВКП(б) отмечает, что подготовленный Министерством
кинематографии кинофильм «Большая жизнь» (вторая серия, режиссер Л.
Луков, автор сценария П. Нилин) порочен в идейно-политическом и крайне
слаб в художественном отношении.
В чем состоят пороки и недостатки фильма «Большая жизнь»?
В фильме изображен лишь один незначительный эпизод первого
приступа к восстановлению Донбасса, который не дает правильного
115
представления о действительном размахе и значении проведенных
Советским государством восстановительных работ в Донецком бассейне. К
тому же восстановление Донбасса занимает в фильме незначительное место,
а главное внимание уделено примитивному изображению всякого рода
переживаний и бытовых сцен. Ввиду этого содержание фильма «Большая
жизнь» звучит издевкой над советской действительностью.
…Авторы фильма создают у зрителя ложное впечатление, будто
восстановление шахт Донбасса после его освобождения от немецких
захватчиков и добыча угля осуществляются в Донбассе не на основе
современной передовой техники и механизации трудовых процессов, а путем
применения грубой физической силы, давно устаревшей техники и
консервативных методов работы. Тем самым в фильме извращается
перспектива послевоенного восстановления нашей промышленности,
основанного на передовой технике и на высокой культуре производства.
В фильме «Большая жизнь» дело восстановления Донбасса
изображается таким образом, будто инициатива рабочих по восстановлению
шахт не только не встретила поддержки со стороны государства, но
проводилась шахтерами при противодействии государственных организаций.
Такое изображение отношений между государственными организациями и
коллективом рабочих является насквозь фальшивым и ошибочным, так как
известно, что в нашей стране всякая инициатива и почин рабочих пользуются
широкой поддержкой со стороны государства.
В этой связи в фильме фальшиво изображены партийные работники...
Там же. – С. 310 - 311.
К. Симонов. Размышления о И.В. Сталине
... Как я помню, и в конце войны, и сразу после нее, и в сорок шестом
году довольно широким кругам интеллигенции, во всяком случае,
художественной интеллигенции, которую я знал ближе, казалось, что должно
произойти нечто, двигающее нас в сторону либерализации, что ли, – не знаю,
как это выразить не нынешними, а тогдашними словами, – послабления,
большей простоты и легкости общения с интеллигенцией хотя бы тех стран,
вместе с которыми мы воевали против общего противника. Кому-то казалось,
что общение с иностранными корреспондентами, довольно широкое во время
войны, будет непредосудительным и после войны, что будет много взаимных
поездок, что будет много американских картин – и не тех трофейных, что
привезены из Германии, а и новых, – в общем, существовала атмосфера
некой идеологической радужности, в чем-то очень не совпадавшая с тем
116
тяжким материальным положением, в котором оказалась страна, особенно в
сорок шестом году, после неурожая.
Было и некое легкомыслие, и стремление подчеркнуть пиетет к тому,
что ранее было недооценено с официальной точки зрения. Думаю, кстати,
что выбор прицела для удара по Ахматовой и Зощенко был связан не столько
с ними самими, сколько с тем головокружительным, отчасти
демонстративным триумфом, в обстановке которого протекали выступления
Ахматовой в Москве, вечера, в которых она участвовала, встречи с нею, и с
тем подчеркнуто авторитетным положением, которое занял Зощенко после
возвращения в Ленинград. Во всем этом присутствовала некая
демонстративность, некая фронда, что ли, основанная и на неверной оценке
обстановки, и на уверенности в молчаливо предполагавшихся расширении
возможного и сужении запретного после войны. Видимо, Сталин, имевший
достаточную и притом присылаемую с разных направлений и
перекрывавшую друг друга, проверявшую друг друга информацию,
почувствовал в воздухе нечто, потребовавшее, по его мнению, немедленного
закручивания гаек и пресечения несостоятельных надежд на будущее.
К Ленинграду Сталин и раньше, и тогда, и потом относился с долей
подозрений, сохранившихся с двадцатых годов и предполагавших, очевидно,
наличие там каких-то попыток создания духовной автономии. Цель была
ясна, выполнение же было поспешным, беспощадно небрежным в выборе
адресатов и в характере обвинений. В общем, если попытаться
сформулировать мое тогдашнее ощущение от постановлений (я все время
пытаюсь и не могу до конца отделить тогдашнее от сегодняшнего), особенно,
конечно, меня волновало постановление о журналах "Звезда" и "Ленинград",
то об Ахматовой я, например, подумал тогда так: чего же мы, зачем ставим
вопрос о возможности возвращения Бунина или Тэффи, – я с такой
постановкой вопроса столкнулся во Франции, – сли мы так, как в докладе
Жданова, разговариваем – кем? – Ахматовой, которая не уехала в
эмиграцию, которая так выступала во время войны. Было ощущение
грубости, неоправданной, тяжелой, –хотя к Зощенко военных лет я не питал
того пиетета, который питал к Ахматовой, но то, как о нем говорилось,
читать тоже было неприятно, неловко.
В то же время в постановлении о ленинградских журналах не было,
вернее, за ним, думаю, субъективно для Сталина не стояло призыва к
лакировке, к облегченному изображению жизни, хотя многими оно
воспринималось именно так. Почти одновременно, в этот же период, Сталин
поддержал, собственно говоря, выдвинул вперед такие, принципиально
далекие от облегченного изображения жизни вещи, как "Спутники" Пановой
или чуть позже "В окопах Сталинграда" Некрасова. Вслед за ними вскоре
получили премию и трагическая "Звезда" Казакевича, изобиловавшая
конфликтами "Кружилиха" Пановой. Нет, все это было не так просто и не так
однозначно. Думается, исполнение, торопливое и какое-то, я бы сказал,
озлобленное, во многом отличалось от замысла, в основном чисто
политического, преследовавшего цель прочно взять в руки немножко
117
выпущенную из рук интеллигенцию, пресечь в ней иллюзии, указать ей на ее
место в обществе и напомнить, что задачи, поставленные перед ней, будут
формулироваться так же ясно и определенно, как они формулировались и
раньше, до войны, во время которой задрали хвосты не только некоторые
генералы, но и некоторые интеллигенты, – ловом, что-то на тему о сверчке и
шестке.
Симонов К. Глазами человека моего поколения.
Размышления о И.В. Сталине / Составитель и автор
предисловия Л. Лазарев. – М., 1988. – 108 - 111.
О мушке дрозофиле (из газетной статьи)
В архивном фонде ЦК партии множество писем и статей ученых,
выступавших в те годы против воззрения Лысенко. В справке,
подготовленной для А.А. Жданова заместителем начальника Управления
агитации и пропаганды ЦК С.Г. Суворовым, отмечалось: «Многие биологи
заявляют, что они фактически лишены возможности обсуждать важные
вопросы биологии и защищать теоретические позиции в науке, против
которых выступает в печати Лысенко, что создалась монополия одного
направления в биологии. Ученые отмечают, что в силу этого создается
видимость официального одобрения теоретических взглядов т. Лысенко в
области биологии…».
Намечавшиеся изменения не могли встревожить Лысенко и его
могущественных покровителей. Министр земледелия И.А. Бенедиктов,
министр зерновых и животноводческих совхозов П.Л. Лобанов, министр
животноводства А.И. Козлов обратились в ЦК ВКП(б) с письмом,
обрушившись на участников и организаторов 2-й генетической конференции
в МГУ. В этом доносе в ход идут те же «доводы», что выдвигались потом на
разбившей генетику августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 года: ученые-
генетики оторваны от практики, пренебрегают наследием Тимирязева –
Мичурина, увлечены разведением мухи дрозофилы.
Первоначальный проект постановления подготовили Д. Т. Шепилов и
М. В. Митин...
... 10 июля А. А. Жданов и Г. М. Маленков направили проект Сталину.
Одновременно копии –Молотову, Берия, Микояну, Вознесенскому,
Кагановичу, Булганину. В результате получилось обширное заявление на 22-
х машинописных страницах.
... Вопрос о разгроме отечественной биологии предрешен. Но держится в
строжайшей тайне. На имя Маленкова продолжают поступать письма
Шмальгаузена, Жебрака, Алиханяна, Полякова. 16 июля большое письмо И.
В. Сталину направляет академик ВАСХНИЛ П. Н. Константинов, вновь ставя
вопрос о снятии Лысенко:
«Такой человек не имеет права быть администратором, а тем более
руководителем такого крупного учреждения, каким должен быть ВАСХНИЛ.
Он использует права президента для утверждения своего господства в науке,
118
для создания видимости нерушимости открытых им «законов». Он явно
злоупотребляет Вашим доверием...
Многие ученые АН СССР, ВАСХНИЛа, Московского университета и –
ТСХ Академии резко критикуют его... Почему с нами никто не хочет
считаться?
Почему разрешение этих споров передоверяется либо таким лицам, как
М. Б. Митин, либо работникам министерств?..»
Но «корифей науки» и «вождь народов» уже не желает никого слушать.
А 23 июля он получает следующее послание:
«Товарищу И. В. Сталину.
Дорогой Иосиф Виссарионович!
Убедительно прошу Вас просмотреть написанный мною доклад «О
положении в советской биологической науке», который должен быть
доложен для обсуждения на июльской сессии Всесоюзной академии
сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина...
Буду рад и счастлив получить Ваши замечания.
Президент
Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина
Академик Т. Лысенко
23. VII. 1948 г.».
Сталин внес веские коррективы. Усилил идеологические акценты.
Например, «буржуазное мировоззрение» было заменил на
«идеалистическое», «буржуазная генетика» стала «реакционной»... Кое-что
дописал сам:
«Нельзя отрицать того, что в споре, разгоревшемся в начале XX века
между вейсманистами в ламаркистами, последние были ближе к истине, ибо
они отстаивали интересы науки, тогда как вейсманисты ударялись в мистику
и порвали с наукой...».
Благословение Хозяина было получено. 31 июля 1948 года, открытие
сессии ВАСХНИЛ, стало черным днем в истории нашей науки.
Правда. - 1990. - 11 янв.
Я.Л. Рапопорт. На рубеже двух эпох.
Дело врачей 1953 года. О деле врачей
«Дело врачей» – 1953 – это тот же «холерный бунт», перенесенный в XX
век в условия сталинской империи. Разница заключалась лишь в том, чтo
«холерные бунты» XIX века были стихийным выражением народной ярости.
Советский же «холерный бунт» был организованным, а возникшая ярость
советского народа была направленной и регулируемой. Как и в XIX веке, в
1953 году первыми и главными объектами народного гнева были врачи,
которым приписывались чудовищные преступления. Как и в холерных
бунтах XIX века, в 1953 году озлобление народа, оболваненного
соответствующей пропагандой, было от врачей распространено на
интеллигенцию вообще (вспомните высказывание моей лаборантки:
119
«Кувалдой их, интеллигентов, кувалдой!»), а открытые всеми
государственными средствами пропаганды каналы антисемитизма были
приняты с особым воодушевлением, подготовленные всей длинной
предысторией.
Согласно общим закономерностям, история повторяется, но в формах,
соответствующих новой исторической обстановке. «Дело врачей», по его
целевому назначению, – это сталинский «холерный бунт», заключительный
аккорд сталинской «неоконченной симфонии».
Второй формой реакции на публикацию ТАСС был панический ужас
перед медициной, охвативший широкую обывательскую массу. В каждом
медике, независимо от ранга, видели вредителя, обращаться к которому за
лечебной помощью было рискованно…
Об аресте и освобождении
…Хозяин комнаты оказался следователем. В дальнейших контактах я
узнал имя, отчество и фамилию «гражданина следователя», запомнил ее:
Роман Евгеньевич Одленицкий. Это был молодой человек (лет около 30), с
узким лицом, с налетом интеллигентности и плутовства. К его
характеристике, возможно, я еще вернусь. На мой сдержанный привет он
ответил едва заметным надменным кивком и нечленораздельным коротким
мычанием. Видимо, большее не входило в ритуал обхождения с
арестованными, исключавший проявления вежливости. Без всякого
вступления он мне заявил: «Вы арестованы как еврейский буржуазный
националист, враг советского народа; рассказывайте о Ваших
преступлениях». Этой декларацией мое любопытство было удовлетворено, и
у меня наступило какое-то облегчение, но отнюдь не из-за удовлетворенного
любопытства. У меня «отлегло от сердца», когда я услышал формулировку
обвинения. Мне казалось, что мне будет чрезвычайно легко доказать его
вздорность, что я никогда не был еврейским буржуазным националистом, а
тем более врагом советского народа. Поэтому я был уверен, что мне не
доставит никакого труда опровергнуть возводимое на меня обвинение.
Наперед скажу, что я, разумеется, заблуждался, так как не знал, что такое
«еврейский буржуазный национализм» в интерпретации МГБ, в чем его
конкретное содержание. Я бы мог привести много конкретных свидетельств
моего российского и советского патриотизма, моей искренней преданности и
глубокой привязанности к своей стране, начиная с детства, и эти чувства
перехлестывали через многие оскорбления и многие мытарства, через
которые мне, как еврею, пришлось пройти в течение жизни. Чувство
собственного достоинства не позволяло мне никогда приводить эти
свидетельства в доказательство чувства родины в любой обстановке. Они не
изменили мне и в тюрьме. Эти чувства, общие всем людям еврейского
происхождения, отдавшим своей родине весь свой, иногда недюжинный,
120