Гостева С.Р. Отечественная история. Россия в начале ХХ века

Подождите немного. Документ загружается.

дипломатию искать возможности различных соглашений и компромиссного

решения возникавших конфликтов. Как сказал Столыпин, у министра

иностранных дел был «рычаг без точки опоры».

Извольский в этих условиях решил начать переговоры о компенсациях в

пользу России и балканских государств за аннексию Боснии и Герцеговины.

Переговоры велись между Извольскими австрийским министром иностранных

дел Эренталем в замке Бухлау в Австро-Венгрии. Извольский требовал, чтобы

решение об аннексии Боснии и Герцеговины было поставлено на между-

народной конференции с участием всех держав - участников Берлинского

конгресса. Он также предложил изменить и некоторые другие статьи

Берлинского трактата, в первую очередь открыть проливы для русских военных

судов. В качестве компенсаций Извольскому удалось добиться следующих

условий:

1) Эренталь согласился поддержать требование России на международной

конференции об открытии проливов для всех судов России и других

прибрежных государств, при сохранении принципа закрытия их для военных

судов других стран; 2) Австро-Венгрия обещала вывести войска из Ново-

Базарского санджака и отказаться от этой области; 3) дать согласие на

провозглашение полной независимости Болгарии, которая по условиям

Берлинского трактата была автономным княжеством, выборный глава которого

утверждался султаном, а княжество платило Турции дань.

Получив устное согласие на эти условия, Извольский поехал в Париж

договариваться о международной конференции. В это время в результате

произошедшей в Турции младотурецкой революции к власти пришло

проанглийское правительство Ч Англия не стала поддерживать предложение

об открытии проливов для России. Не дожидаясь международной

конференции, император Франц-Иосиф в сентябре 1908 г. опубликовал

рескрипт о присоединении Боснии и Герцеговины к австрийской монархии.

Против такого одностороннего решения выступили Сербия, Россия и Турция,

которая вскоре удовлетворилась платой денежной компенсации и очищением

Ново-Базарсого санджака от австрийских войск. Сербия возлагала все надежды

только на помощь России, которая могла действовать лишь дипломатическим

путем. Австро-Венгрия стала открыто угрожать Сербии войной. Правящая

австрийская верхушка считала момент подходящим для разгрома Сербии и

нанесения решительного удара по антигабсбургскому национально-осво-

бодительному движению славян как внутри своей монархии, так и за ее

пределами. Агрессивные замыслы австрийской военщины решительно

поддерживала Германия. Вильгельм II считал, что трудно найти более

благоприятное время для нанесения удара по России. Во-первых, Россия еще не

оправилась после русско-японской войны. Во-вторых, война из-за Балкан не

встретила поддержки общественного мнения не только в Англии, но даже во

Франции. На донесении своего военного атташе из Петербурга в декабре 1908

г. Вильгельм П написал: «Самый лучший момент, чтобы рассчитаться с

русскими», Протест России и ее поддержка Сербии еще подлили масла в огонь.

Австро-Венгрия в марте 1909 г. приступила к мобилизации войск и

сосредоточению их на сербской и российской границах. В этот момент

Германия предъявила России по существу ультиматум, требуя безоговорочно

признать аннексию Боснии и Герцеговины. Россия по существу

капитулировала, признав аннексию Боснии и Герцеговины. За нею была

вынуждена пойти на уступки и Сербия. Русская печать расценивала эту

капитуляцию как «дипломатическую Цусиму».

Боснийский кризис имел очень важные последствия в международных

отношениях. Германия считала, что «проучила Россию» за ее сближение с

Англией и тем самым нанесла удар по Антанте. На самом же деле с

боснийского кризиса началось Действительное охлаждение русско-германских

отношений. "ведение Германии сильно пошатнуло и ослабило позиции русско-

германских кругов в России. Боснийский кризис также показал Германии, что

будущую войну лучше всего развязать на Балканах, так как интересы членов

Антанты здесь явно не совпадали.

После боснийского кризиса судьба Извольского была решена, но по

установившейся традиции сняли его не сразу июле 1909 г. на пост товарища

министра иностранных дел был назначен Сазонов, зять Столыпина, которого

тесть высоко ценил как дипломата.

Правительство Германии предприняло новые усилия оторвать Россию от

Антанты в момент назначения Сазонова, сделав ставку на царя, царицу и те

круги в России, которые были настроены германофильски. Немецкий канцлер

Т. Бетман-Гольвег предложил начать переговоры с Россией по вопросу

проведения ветки от Багдадской железной дороги в Персию, но с первого же

заседания в Потсдаме выдвинул идею более широкого общеполитического

соглашения. О цели такого соглашения германский министр иностранных дел

писал своему послу в России Пурталесу в ноябре 1910 г.: «Заверения России

относительно отношений с Англией являются альфой и омегой всего

соглашения в целом. Оно должно быть сформулировано таким образом, чтобы

в тот день, когда о нем узнают англичане, это скомпрометировало бы русских».

Но обмануть Сазонова руководителям внешней немецкой политики не удалось.

Новый министр был более хитрым и дальновидным, чем Извольский.

Выдвиженец Столыпина, Сазонов не был связан с пронемецкой партией и

придворными кругами. Зная склонность царской четы и придворной камарильи

к союзу с Германией, Сазонов сделал ловкий ход, дав интервью газете «Новое

время» о германских предложениях. Это вызвало взрыв возмущения всей

буржуазной прессы, решительно выступившей против разрыва с Англией.

Черносотенная же печать поддержала германские предложения. Явно

переоценивая силы сторонников Германии в России, германский канцлер

выступил конце 1910 г. в рейхстаге с заявлением, что в Потсдаме Россия и

Германия обещали не принимать участия во враждебных друг ДРУГУ

группировках. Это обеспокоило не только Англию, но и Францию. Между тем

с началом промышленного подъема в Россию усилился приток английских и

французских капиталов потребовались новые государственные займы, которые

могла предоставить Германия. По этой причине Сазонов отклонил

предложения Германии по общеполитическим соглашениям, но заключил

Потсдамский договор 1911 г. о железнодорожном строительстве на Ближнем

Востоке. Россия обещала не препятствовать строительству ветки от Багдадской

железной дороги до Персии и дала обязательство получить концессию на

соединение этой ветки с Тегераном. Но главные противоречия России и

Германии на Ближнем Востоке Потсдамский договор не ликвидировал, поэтому

он имел второстепенное значение.

Одновременно по поручению Столыпина и Сазонова посол России в

Константинополе Н. Чарыков в 1909-1912 гг. трудился над созданием

грандиозного всебалканского союза под эгидой России, куда должны были

войти Турция, Болгария, Сербия, Румыния, Греция и Черногория. Создание

такой мощной коалиции должно было нейтрализовать влияние Австро-Венгрии

на Ближнем Востоке и усилить здесь позиции России. Однако создать такой

широкий союз не удалось из-за агрессивной политики Австро-Венгрии и

Германии, сумевших привлечь на свою сторону Турцию. В марте-октябре 1912

г. при непосредственном участии России путем ряда соглашений был оформлен

Балканский союз в составе Сербии, Болгарии, Греции и Черногории,

направленный против Турции и фактически против Австро-Венгрии.

Следующие два острых международных кризиса, едва не приведших к

войне, были связаны с Первой и Второй Балканскими войнами. Первую

Балканскую войну начали в 1912 г. раны Балканского союза, созданного

Россией. В ответ на резню албанцев и македонцев они напали на Турцию и,

вопреки всем прогнозам, очень быстро ее разгромили. Сербские войска шли к

Адриатическому морю, а болгары атаковали Чаталджи в 45 км от

Константинополя. Весть об этой войне была с восторгом встречена российской

буржуазией. В Петербурге прошли манифестации под лозунгом «Крест на

святую Софию».

В этой ситуации правительство России стало проводить сдерживающую

политику. Сазонов грозил финансовыми санкция, ми Сербии и Черногории,

требовал прекращения войны. Особенно беспокоило царское правительство

наступление болгарской армии. Стоило ей только прорвать последние позиции,

и она бы заняла Константинополь, что грозило прибытием туда германских и

английских кораблей и высадкой десантов. Черноморский флот был приведен в

состояние боевой готовности. Но атаки болгар были отбиты турками. Тогда

возникла новая угроза. Австро-Венгрия начала мобилизацию своей армии и

предъявила ультиматум Сербии с требованием отвести войска от побережья

Адриатического моря. Выход Сербии к Адриатике очень усилил бы ее, ослабил

экономическую связь с Австро-Венгрией и грозил усилением славянского

движения. При рассмотрении этого вопроса на заседании Совета министров

России в ноябре-декабре 1912 г. выяснилось изменение мнения правительства

по вопросу о возможности начала войны. Если в 1909-1910 гг. ответ был явно

отрицательным, то теперь большинство министров считали, что на усиленные

военные приготовления Австро-Венгрии нужно ответить такими же мерами.

Выражая мнение буржуазно-помещичьих кругов, газета «Новое время» в конце

1912 г. писала, что столыпинский лозунг «Мир во что бы то ни стало» теперь,

при непримиримой враждебной позиции Австро-Венгрии и Германии, стал «не

только унизительным, но и опасным». Правда, новый премьер Коковцов и

министр Сазонов продолжали настаивать на «сдержанном» курсе внешней

политики. Пресса начала их травлю как «продавшихся немецкому влиянию».

Но ввиду явной неготовности России к войне и недостаточно твердой позиции

Англии по вопросу о военной поддержке, Россия заставила Болгарию, Сербию

и Грецию начать переговоры с Турцией. По условиям Лондонской

конференции великих держав с участием обеих сторон была создана

независимая Албания, которая отрезала Сербию от Адриатического моря. Хотя

границы Сербии, Болгарии и Греции были несколько расширены! они остались

недовольны этим разделом, и в июне 1913 г. вспыхнула вторая Балканская

война, уже между вчерашними союзниками.

Болгарская армия внезапно напала на позиции сербских и греческих

войск, но была остановлена и стала нести большие рои. В войну вступила

Румыния, и ее армия брала в Болгарии город за городом без единого выстрела.

Против болгарских воиск двинула свою армию Турция и вернула себе

Андрианополь, отходивший по Лондонскому трактату Болгарии. Войска сербов

и греков тоже повели наступление против болгар. Только через месяц России

удалось путем угроз и нажима добиться перемирия и открытия мирной

конференции в Бухаре-рте. По Бухарестскому миру 1913 г. Румынии была

передана от Болгарии Южная Добруджа, Сербия получила большую часть

Македонии, а Греция - Салоники. Андрианополь остался за Турцией. В

поддержку Болгарии на конференции выступала не только Россия, но и

Германия и Австро-Венгрия, которые пытались перетянуть ее на свою сторону

и встретили содействие части болгарской крупной буржуазии.

Следующий крупный конфликт разразился опять на Ближнем Востоке и

был связан с миссией германского генерала Лимана фон Сандерса в Турцию.

Сазонов в 1913 г. вел активные переговоры с Турцией с целью вовлечения ее в

Балканский союз и предоставления автономии армянам, населяющим вос-

точные турецкие провинции и исповедующим христианство, в связи с чем там

постоянно возникала резня армян. Против этого решительно выступила

Германия. В правящих кругах Германии понимали, что создание автономной

армянской провинции усилит позиции России, и они выдвинули идею высылки

армян и заселения восточной Анатолии тюркскими народами, чтобы «создать

стальной барьер против России». Сазонову удалось настоять лишь на том,

чтобы в областях, населенных армянами, действия турецкой администрации

контролировались инспекторами, назначаемыми по согласованию

великими

державами. Такое соглашение было подписано в январе 1914 г.

Однако успехи Германии в кампании по проникновению в Турцию были

намного значительнее. В январе 1913 г. в Константинополе произошел

государственный переворот, в результате которого к власти пришли

пронемецкие силы. Осенью 1913 г. Германии удалось договориться с ними о

посылке в Турцию большой группы немецких офицеров и генералов, которые

получали в турецкой армии важнейшие командные посты. Во главе этой

группы стоял генерал Лиман фон Сандерс, по имени которого эта военная

миссия и получила название. Сам Сандерс был назначен командиром первого

корпуса турецкой aрмии, расположенного в районе Константинополя и

проливов. Эта сенсация вызвала возмущение в России. В «Новом времени» и

ряде других газет эту миссию расценивали как «прекращение самостоятельного

существования Оттоманской империи», «политическое завоевание Турции

Германией», «превращение Турции в протекторат Германии» и т.п. Конфликт

коснулся самого больного места во всех международных отношениях России -

вопроса о проливах. Стало совершенно очевидно, что Германия путем военной

миссии Лимана фон Сандерса произвела явный захват проливов и окончательно

включила Турцию в число своих союзников.

Сазонов попытался предпринять демарш в виде ноты Германии, чем

вызвал ее раздраженное недовольство. Германия уступила лишь формально:

Лиман фон Сандерс был освобожден от поста командира первого корпуса и

занял более высокий пост главного инспектора турецкой армии в звании

маршала. Но более 70 немецких офицеров и генералов остались командирами

дивизий и полков, в том числе расположенных в зоне проливов и в Стамбуле,

заняли ключевые посты в министерстве и генеральном штабе.

Этот международный кризис до крайности накалил обстановку в России

и Германии. Русские буржуазно-помещичьи круги уже прямо требовали

обуздать Германию. В 1914г. приближался срок очередного пересмотра

торгового русско-германского договора, который был заключен в 1894 г. Витте

на выгодных для России условиях, а в 1904 г. пересмотрен в пользу немцев.

Теперь все российские газеты требовали изменения в пользу России условий

этого несправедливого договора. Агрессивный курс Германии и оголтелая

антирусская пропаганда в немецких газетах привели к изменению позиций

правящей верхушки, самого царя и части придворной камарильи. В этих

кругах, ранее настроенных пронемецки, миссию Лимана фон Сандерса считали

крайне наглым антирусским шагом.

В письмах и резолюциях Николая II до начала Балканских войн

просматривались явные подозрения по отношению к политике Англии и

стремление уладить любой ценой русско-германские отношения. Даже

боснийский кризис царь назвал недоразумением. Но в 1912-1913 гг. и особенно

в 1914 г. высказывания в адрес Англии становятся дружественнее, а в адрес

немцев и австрийцев — даже злобными. Правда, царь всегда заявлял, что он

первым не нарушит мир, но теперь и он, Газонов стали считать возможным

военное столкновение с романским блоком. Столыпинский курс на избежание

войны любой ценой продолжил только премьер Коковцов, но он был уволен в

отставку в январе 1914г. Одной из причин смены Коковцова была его травля в

прессе за «Слабую и антиславянскую политику». Сменивший его Горемыкин

был послушным орудием в руках царя, готов был выполнить все, что ему при-

кажут. При дворе, тем временем, наряду с сильной прогерманской

группировкой, стала подниматься антигерманская партия во главе с матерью

царя императрицей Марией Федоровной и многими великими князьями,

объединившимися вокруг дяди царя - будущего главнокомандующего Николая

Николаевича.

Еще более широкая и разнузданная милитаристская пропаганда велась в

Германии и в австрийских землях. Генерал А. Брусилов в своих воспоминаниях

рассказывал, как в немецком курортном городе Киссингене перед войной летом

1914 г. был построен полный макет Московского Кремля и под звуки оркестров

подожжен. «Перед нами было зрелище настоящего громадного пожара. Дым,

чад, грохот и шум разрушавшихся стен. Колокольни и кресты церквей

наклонялись и валились наземь». При этом Брусилов был поражен поведением

немцев: «Но немецкая толпа аплодировала, кричала, вопила от восторга и

неистовству ее не было предела...» Пангерманисты и руководители немецкой

политики настаивали на немедленном начале войны, потому что немцы

завершили свою военную программу к 1914 г., а Россия, по их словам, была

еще совсем не готова к войне, но могла через 3-4г. представлять грозную силу.

В ответ на эти обвинения в российской газете «Биржевые новости» по

поручению военного министра Сухомлинова была Публикована статья «Россия

хочет мира, но готова к войне», в которой утверждалось, что «для России

прошли времена угроз извне, России не страшны никакие окрики, Россия

готова воине» и что «русскому общественному мнению нет причин

волноваться». На самом же деле Россия к лету 1914 г. еще не была готова к

войне, хотя по сравнению с 1906 г. подготовка была проведена весьма

значительная.

За 1906-1914 гг. России удалось улучшить свои отношения с Францией,

Англией, Японией, Сербией, Черногорией, частично с Румынией и Италией, так

что теперь ей не грозила дипломатическая изоляция и был обеспечен тыл. Но

русской дипломатии так и не удалось усилить свое влияние в Болгарии и

Турции. Отношения же с Германией и Австро-Венгрией обострились до

крайней степени, так что неизбежность войны стала реальностью. Внутреннее

экономическое положение России значительно укрепилось в годы

промышленного подъема 1909-1914 гг. Усилилось экономическое могущество

российской буржуазии и ее политические позиции. Однако по поводу оценки

внутриполитического положения страны, характеризующегося новым мощным

революционным подъемом и возникновением революционной ситуации, в

среде господствующих классов единства не было. Наиболее дальновидные их

лидеры полагали, что может оправдаться столыпинское предвидение и война

повлечет за собой революцию. Большинство же считало, что война будет

способствовать стабилизации внутренней ситуации, отвлечет рабочий класс от

борьбы, а введение военного положения облегчит подавление) революции.

Вопросы и задания

• Какие требования Японии были удовлетворены, а какие не удовлет-

ворены по Портсмутскому мирному договору?

• Перечислите условия англо-русского соглашения 1907 г. В чем значение

этого соглашения?

• Каковы были причины боснийского кризиса? Почему его называли

«дипломатической Цусимой»?

• Какие социальные группы в России были настроены германофильски

накануне первой мировой войны, а какие были заинтересованы в

сближении с

англо-французским блоком?