Гейбуллаев Г.А. К этногенезу азербайджанцев. Том 1
Подождите немного. Документ загружается.
«ираноязычный атропатенский народ» после XI—XII вв. стал говорить на языке завоевателей — сельджуков-
огузов а персидский народ остался ираноязычным? Прав С М. Онуллахи, отмечая, что если бы азерийский язык
был общеразговорным народным языком иранского типа, тогда в «Диване» Гатрана Тебризи, созданном до
прихода огузов вместо азербайджанских (тюркских) слов должны были слова иранского азерийского языка—
родного для него [96,147]. Почему наконец, поэты Азербайджана XI—XII вв. писали не на родном языке азери,
если существовал такой общенародный язык а на персидском и арабском языках? С, М. Онуллахи привел
мнение иранского историка Джамал ад-Дина Фагиха о том, что тюркский язык в Южном Азербайджане не
привнесён сельджуками, ибо официальный язык их был персидским [96, 147].
Ахмед Кесреви в источнике XVII в. - трактате Шейха Гусейна ибн шейх Абдал Захиди «Силсилят ан-
Насаби Сефевиие» [1648] нашел 11 дубейтов, написанных на одном из персидских диалектов, автором которых
считается шейх Сефи-предок Сефевидов А Кесреви считает этот язык «диалектом азери». В самом источнике
не указан язык этих дубейтов. Но нам, несомненно, он известен как азери. А. Кесреви на этом основании
считал Сефевидов азерийцами, и, следовательно, персами, хотя в этом источнике Шейх Сефи называется
«тюркским святым», «тюркским юношей» или «сыном тюрка» [116].
Итак, процесс образования азербайджанско-тюркского языка начался еще со времени скифов, саков,
получив мощный импульс в раннем средневековье в связи с проникновением раннесредневековых тюркских
племен. Поэтому нельзя согласиться с мнением С. Ю. Касумовой, что язык азери бытовал в Тебризе еще во
времена Сефевидов [317, 4]. Если это так, то почему тогда Шах Исмаил писал на азербайджанском—тюркском
языке?
Таким образом, по нашему мнению, для эллинистического периода и раннего средневековья в
исследуемом регионе можно сконструировать примерно следующую языковую ситуацию. Образование
государства Атропатены в IV в. до н. э. еще не означало складывания атропатенской народности с единым
атропатенским языком. На территории Атропатены обитали ираноязычные племена — кадусы, гиляки,
гирканы, марды и др. — предки современных талышей, гиляков, татов и ряда других ираноязычных племен.
Однако тюркоязычное население составляло большинство — это были потомки автохтонных тюрков Манны,
скифов, киммеров и саков. В последние века I тыс. до н. э. образовался атропатенский народ с общим языком
для населения всей Атропатены. Канцелярским языком был персидский.
В период IV—VIII вв. на территорию Атропатены проникают и оседлые тюркские племена (чулы,
хурсы, гунны, сувары, хазары). Численность тюркского населения росла, и поэтому арабский автор VII века
охарактеризовал Атропатену как «страну тюрок» (см. выше, с. 356).
В VIII—Х вв. шел процесс формирования азербайджанского народа и его языка. Этот этап
характеризуется процессом складывания общенародного, устно-литературного азербайджанского языка,
который назывался «тюрки»; известно, что Гасаноглу в XIII в. писал на языке тюрки, и в то же время он
является одним из поэтов, писавших на азербайджанском языке, ибо язык этого поэта — настоящий
азербайджанский язык. Таким образом, наше мнение о времени формирования азербайджанского языка
совпадает с мнениями Э. Демирчизаде [87, 15] и Т. И. Гаджиева [102, 38] — это VIII—Х в.
Упоминаемое Хатибом Тебризи (XII в.) выражение «азербайджанский язык» (см.: 96, 145—146)
говорит о том, что, во-первых, в то время наименование «Азербайджан» как арабская форма персидского
«Атарпаткан» уже стало местным общепризнанным названием страны; во-вторых, сложившийся
общенародный устно-литературный язык назывался «азербайджанским». Именно элементы этого языка
отражены в поэзии Гатрана Тебризи (1012—1088), уроженца Тебриза (по сообщению самого автора, он
родился в селе Шадиабад близ Тебриза). Гатран Тебризи недвусмысленно выразил желание ныне говорить не
на каком-нибудь иранском языке, а на тюркско-азербайджанском языке. По свидетельству современника [см.
об этом: 102], сам поэт не знал хорошо персидского языка. Это сообщение иранские исследователи объясняют
по-своему: мол, родным языком Гатрана был так называемый язык «азери». Но сам Гатран Тебризи в своих
сочинениях нигде не упоминает об этом языке, присутствует масса лексических элементов современного
азербайджанского языка, а не слова какого-нибудь другого неизвестного иранского языка,
который можно было бы считать языком «азери».
В III—VII в. общим языком делопроизводства и общения был персидский. Вместе с тем ираноязычная
языковая раздробленность в Атропатене создавала условия для расширения сферы употребления тюркского
азербайджанского языка. Ни ираноязычные диалекты — азери, ни персидский язык не способны были серьезно
влиять на этот язык, ибо не были распространены повсеместно, не были общеразговорными языками. Если бы
они имели такой статус, как отметили выше, это привело бы к формированию общего для всей Атропатены
ираноязычного языка тем более, что существовала религиозная общность (и ираноязычные племена, в том
числе персы, и тюркское население были огнепоклонниками), а кроме того существовала единообразная
система административного территориального деления и персидский язык был официальным языком. Надо
признать как факт, что эти ира-
яоязычные языки не имели распространения среди всего населения, всех перечисленных выше племен. Исходя
из этого, можно говорить, что язык азери был названием языков и диалектов северо-западных племен
Атропатены. К этим языкам относится талышский язык в Прикаспийской полосе, где жили гиляки,
мазандаранцы и др. Эта гористая область, которую, Страбон называл Мидийскими горами, составляла часть
Южного Азербайджана.
Подытоживая вышеизложенное, можно резюмировать следующее:
1.Включение Манны в состав Мидии не могло привести к иранизации маннейцев за столь короткий
исторический период – 65-66 лет.
2.В дальнейшем территория Манны входила в состав государства Ахеменидов в течение 220 лет (с 550
до 331 г. до н. э.). Этот период характеризуется тем, что часть населения Мидии, именно там где обитало
ираноязычное и иноязычное население, консолидировалась с персами. Именно этих мидийцев имел в виду
Страбон, сообщая, что население Мидии «Персида» почти нисколько не различается по языку» (Страбон XIV,
2, 15). Следовательно сообщения о ираноязычности мидийцев нельзя относить к населению всего Мидийского
государства, другая же часть населения Манны, или Малой Мидии, где потом образовалась атропатенская
народность, не была иранизирована. Наоборот во времена господства ахеменидов Манна, как географически
так и этнически, отделилась от другой части Мидии. Несомненно древнеперсидский язык был официальным
канцелярским языком и для населения Малой Мидии. Видимо жители ее были двуязычны, т. е. кроме своего,
знали еще и персидский язык в качестве языка общения. Но это вовсе не является доводом в пользу
ираноязычности населения Манны. Это видно из следующего сообщения Страбона: «Название Арианы
распространяется на часть Персии и Мидии, а также на северные части страны бактрийцев и согдийцев. Ведь
эти народности говорят почти на одном языке только с незначительными отступлениями (Страбон, XV. 2, 8).
Как видим, Страбон не относит всю Мидию к Ариане, слово «часть» относится и к Мидии.
3. Иранизация населения Атропатены не могла произойти во времена Аршакидов по той причине, что,
начиная где-то с 20-х годов IV века до н. э. и до первых веков нашей эры, существовало самостоятельное
государство Атропатена.
Это обстоятельство окончательно решило этническую судьбу указанной территории, хотя там
безусловно, обитали и ираноязычные племена, — анариаки-парсии, гирканы, марды, гелы — предки
современных западноиранских племен; харзани, керинганы, халхалы, известные ныне под названием
«татские», а также предки гиляков, талышей, мазандаранцев и др. Но ираноязычное население с самого начала
не могло составлять большинство на территории будущей Атропатены. Еще Е. Херцфельд [см. по- 317, 23]
писал, что на территории современного Азербайджана в VI—V вв. до н. э. ираноязычные племена не
составляли большинство. Основными компонентами этнического процесса на территории Атропатены
являлись тюркские этнические общности. Именно постепенное возрастание роли тюркских племен, их
преобладание привело к ассимиляции части древних иноязычных местных племен.
Таким образом, в результате этнических процессов, происходивших в предшествующие века, в IV в. до
н. э. на территории нынешнего Иранского Азербайджана начался процесс сложения этнической общности,
получивший в дальнейшем по имени страны название «атропатенцы». Во всяком случае, ко времени источника
Страбона уже существовала атропатенская народность, что видно из его сообщения: «на западе Мидия
граничит с атропатенцами» (Страбон, XI, 13,6).
Наша концепция о тюркоязычности атропатенской народности вытекает из двух обстоятельств: во-
первых, в Атропатене обитали различные этнические общности. Если сложилась народность, то значит одна из
этих этнических общностей составляла большинство. Если допустить, что главенствующая роль принадлежала
ираноязычным племенам и атропатенская народность была ираноязычной, то надо ответить на вопрос: а какая
именно ираноязычная племенная общность? Предки какого современного ираноязычного племени Иранского
Азербайджана (талышы, таты, гиляки, курды и др.) или носителей иранских диалектов (харзани, керингани,
халхалы, именуемые «таты») преобладали в этой общности? Большинство иранских историков считают
талышей и гиляков лишь остатками древнеиранских племен на территории Иранского Азербайджана.
Указанные выше языки составляли так называемый язык «азери» в раннем средневековье, но, как было
отмечено выше, «азери» вовсе не являлся общенародным языком всего населения Азербайджана. К VII веку мы
уже имеем сообщение арабского источника, что Азербайджан — это «страна тюрок» [126], а если так, то
следовательно, не существовало и ираноязычной народности. Во-вторых, как показывает конечный результат
этнического процесса, на этой территории в конце концов образовался тюркоязычный азербайджанский народ,
основным компонентом которого явились местные пратюркские племена, а в дальнейшем саки, скифы и
пришедшие сюда в раннем средневековье другие тюркские племена. Сообщение Плиния (VI, 13, 42) о том, что
атропатенцы названы как часть мидян не может служить доводом в пользу ираноязычности атропатенской
народности, ибо в данном случае понятие «мидиец» имеет собирательное значение.
Выше было отмечено, что в результате развития самосознания население Малой Мидии как бы
выделяло себя из других областей Мидии, и название страны (Атропатена) стало иноназванием его населения,
потому, что оно, это население, отличалось по языку и этнической принадлежности от остальных частей Ирана,
в том числе Большой Мидии.
Таким образом, атропатенский народ был продуктом этнического процесса, протекавшего в
предшествующий исторический период в результате которого Мидия оказалась разделенной на две части Это
деление происходило на основе этнической принадлежности племен, населявших территорию Малой Мидии и
Большой Мидии. Атропатенская народность возникла как народность рабовладельческого типа, но она
существовала и в феодальную эпоху. Как известно, при образовании народности в классовом обществе
этническая роль языка возрастает. В данном случае по логике вещей должен был существовать и
общенародный атропатенский язык. Этот язык должен был быть отличным как от древнеперсидского, так и от
новоперсидского, поэтому и атропатенский этнос должен был быть отличным от персидской этнической
общности. Однако единого атропатенского языка для всей территории Атропатены вначале не существовало,
потому что здесь жили различные племена, в том числе и ираноязычпые — предки курдов, татов, талышеи,
гиляков и других племен, потомки которых живут там и поныне. Неясно на сегодняшний день, как называлась
атропатенская народность среди самих тюркоязычных атропатенцев, но общее наименование этой народности,
зафиксированное, в античных источниках, — «атропатенцы».
Во время сасанидов в Атропатену проникали новые тюркские племена — чолы, гунны, хазары, сувары
и др. и происходил процесс консолидации их с алропатенской народностью. В этом отношении права С. Ю.
Касумова в том, что «характерные черты лингвистической ситуации, определившие сравнительно быстрое
распространение тюркских языков и в Южном Азербайджане и в Албании, складывались уже в сасанидском
периоде» [317, 4].
Благоприятным условием для формирования народности в Атропатене была и относительная
целостность территории. Правда, Атропатена входила в состав Аршакндской и затем Сасанидской империи, но
вместе с тем имела своих правителей и собственную территорию. Известно, что атропатенский царь помогал
основателю сасанйдской династии Ардаширу в борьбе против Парфии.
В сасанидском государстве начиная с III в. Атропатена была одной из шахр («стран»). В надписи
Шапура I (III в.). Атропатена перечислена в одном ряду с Иберией, Арменией, Албанией, Баласаканом и
другими областями, но уже в составе Ирана. Со времени Хосрова I империя была разделена на четыре части —
«куста» [317, 57]. Один из кустов охватывал 13 областей, среди которых были Албания и Атропатена. В
дальнейшем, во времена арабского господства, включение Азербайджана (Атропатены) и Арана (Албании) в
одну систему административного деления должно было способствовать развитию экономических, а вместе с
этим и этнических связей между двумя частями будущего Азербайджана и складыванию единого тюркского
азербайджанского народа.
В III—VII вв. Атропатена входила в состав государства Сасанидов. В Атропатене находились родовые
имения персидской знати, летняя резиденция сасанидских царей, храм огня. Персидский язык был
официальным государственным языком атропатенцев. Все это, несомненно, привело бы к образованию
ираноязычного народа в Атропатене, но при обязательном условии: если бы только основное население страны
было ираноязычным. Однако этого, как мы видим, не произошло.
Язык атропатенской народности рабовладельческого периода был межэтническим для различных
иноязычных племен Атропатены. У этих племен были свои племенные языки, но существовал и межплеменной
язык, ибо не может существовать народности без общенародного языка. Этим языком был общеразговорный
тюркский язык. В раннем средневековье язык части атропатенцев был известен под названием «азери». Как
будет сказана ниже, большинство исследователей считают этот язык ираноязычным. Но как бы то ни было,
язык азери нельзя считать для этого периода межплеменным языком, ибо в этом случае не возник бы и не
утвердился тюркский азербайджанский язык. Следует различать понятие «азерийский» (т. е. атропатенский)
язык от понятия «азерийский» (атропатенский) народ. Хотя в обоих этих понятиях фигурирует Атропатена
(Азербайджан) как название страны, но оно не возникло на основе этнонима. Иными словами, в Атропатене
могли жить различные атропатенские народности — ираноязычные и тюркоязычные. Язык азери был именно
языком ираноязычных этнических общностей. Но эти ираноязычные общности не могли составлять
большинства, поскольку, повторяем, в конце концов здесь сформировалась тюркоязычная народность. Если мы
пришли к выводу, что ираноязычные племена не составляли в численном отношении большинства в
Атропатене, то напрашивается логический вывод; относящийся к иранской группе язык азери не мог быть
общим языком для всего населения Атропатены.
Вместе с тем, если была тюркская атропатенская народность, то должен был существовать и тюркский
общеразговорный атропатенский язык, ибо язык является необходимым компонентом этнической
принадлежности народности, языковая общность является непременным условием ее формирования.
В Атропатене местное тюркское ядро слилось с прибывшими в раннем средневековье тюркскими
племенами. Подчеркнем, что это слияние могло оказаться возможным только при существовании крупного
тюркского ядра, при значительно большем его удельном весе в сравнении с пришлым тюркоязычным
населением. Без такой ситуации не мог бы происходить этнический процесс, приведший к образованию
тюркского азербайджанского народа. Заметим, что эти пришельцы должны были вести в основном оседлый
образ жизни, ибо кочевнический образ жизни тормозил бы консолидацию между ними.
В основе религиозной общности населения Атропатены было огнепоклонничество (зороастризм). Ибн
ал-Факих (X в.) и Ибн Хордадбех (IX в.) говорят о храме огня Азергушнасп (Азергушнасп означает «Огонь
Гушнаспа», т. е. «огонь военных людей», см. Пигулевская И. В. Иран в IV веке нашей эры и возникновение
городов. В сб.: Из истории стран Ближнего и Среднего Востока. — Л., 1956, с. 119) в Атропатене,
пользовавшимся большим почетом у магов. В 623 г. византийский император Ираклий разрушил храм
огнепоклонников в Гяндже [149, 226]. После завоевания Ирана арабами атропатенцы постепенно перешли в
исламскую веру. Население здесь было по этнической принадлежности пестрым, хотя в основном
тюркоязычным, но исламская религия сблизила различные этнические общности по религиозному признаку, и
потому религия сыграла существенную роль в этническом процессе среди этой части населения. Поэтому
принятие ислама не затормозило процесса консолидации, а напротив, способствовало ему. Прибывшие же в VII
в. и в последующих веках тюркские племена не могли оставаться язычниками в мусульманской среде, и они,
естественно, сразу же стали мусульманами. Тюркоязычные племена к VII—VIII вв. в Атропатене занимали
господствующее положение и тюркская речь уже была общеразговорной. Шел процесс формирования
азербайджанского народа.
Тюркские племена, проникавшие до V—VII вв. в Атропатену, становились огнепоклонниками. Ко
времени арабских завоеваний в Атропатене часть населения являлась также христианами несторианского
толка, и по С. Ю. Касумовой [317, 116], в V— VII вв. в Атропатене существовало несколько несторианских
епархий. После VII в. на этой территории наметился массовый переход к исламу, что ускорило слияние
тюркских этнических общностей с прибывшими племенами. Часть огнепоклонников и христиан
несторианского толка, видимо, перешла с юга на север, на Апшеронский полуостров. В некоторых селениях
Апшерона (например, в селе Бузовна) еще до недавних пор жили христиане-несториане.
По нашему мнению, VII—Х вв. характеризуются процессом складывания новой этнической общности
— азербайджанской, отличной от атропатенской, но имеющей с ней генетическое единство. Начиная с первых
веков н. э. вплоть до VII—VIII вв. на эту территорию проникают тюркские племена — гунны, чолы (чулы),
сувары, болгары, хазары и начинается новый этап этногенеза, приведший в Х веке к образованию
азербайджанской народности как новой исторической общности. Следует отметить, что в формировании
азербайджанского народа на территории Атропатены большую роль сыграли сувары и хазары после того, как в
VI—VII вв. произошло массовое переселение их на территорию Атропатены, как это свидетельствуют ат-
Табари (IX в.) и Ибн-Мискавейх (X в.).
Итак, атропатенцы являлись тюркоязычным, а не ираноязычным народом, сложившимся на почве
древних племен мадай, маннейцев, искутаев (ишкузаев), саков, киммерийцев и других. И поэтому, никакой
среднемидийской или новомидийской ираноязычной народности, выдуманной европейскими иранистами,
здесь не было. Повторив это неосновательное мнение, И. Г. Алиев внес еще большую путаницу в древнюю
историю
Азербайджана и теперь не так-то просто восстановить истину.
Никто не сомневается в том, что на территории Атропатены обитали ираноязычные племена. Потомки
их живут здесь и доныне — это талыши, носители западноиранских диалектов Южного Азербайджана —
харзани, халхали, карингани, курды и др. Если бы существовал ираноязычный атропатенский народ, то как
объяснить, что от него остались различные ираноязычные племена — ведь по логике вещей они должны были
бы сегодня говорить на близких языках.
Таким образом, начиная с IV века до н. э. вплоть до арабских завоеваний для Атропатены можно
предполагать следующую ситуацию с языком: образование Атропатенского государства в IV веке до н. э. еще
не означало наличия сформированной атропатенской народности с единым общеразговорным языком для всей
страны. На территории Атропатены обитали, наряду с тюркоязычными и ираноязычными племенами — курды,
кадусии, гиляки, мазандаранцы, гирканы и др. Но основное место занимало тюркоязычное население —
потомки маннеев, скифов, саков, а также проникшие туда в первых веках н. э. тюркские племена. Именно среди
этой части населения шел процесс складывания азербайджанского языка в культурных центрах и городах —
процесс консолидации. Канцелярским официальным языком в то время был персидский. Наряду с
общеразговорным языком тюркского типа существовал и язык ираноязычных племен названный арабскими
авторами азерн. Мы считаем, что к Х веку процесс складывания азербайджанского народа с общеразговорным
азербайджанским языком завершился.
Лексические элементы этого языка отражены в творчестве Гатрана Тебризи. Поэт, естественно, мог
привести эти слова только в том случае, если знал этот язык и значение приводимых им слов.
Процесс складывания народности в Албании начался с создания племенного союза албан, в котором
главенствующую роль сыграли носители этнонима албан. К. В. Тревер отмечала, что «союз племен был
возглавлен племенем албанов, и возглавляющим стал его язык». [482, 306]. Но она не смогла установить
этническую принадлежность племени албан и его языка.
Если можно говорить о разложении первобытного общества в Албании в начале I тысячелетия до н. э.,
то образование племенного союза следует отнести для территории к северу от Куры примерно к середине
указанного тысячелетия. До образования Албанского государства здесь существовали, видимо, мелкие
«царства» различных племенных общностей. Мы знаем, что племенной союз, как правило, возникает на основе
союза родственных племен. Если это так, то в Албанский племенной союз первоначально входили родственные
племена, имевшие общий язык. Как отмечал Ф. Энгельс, «общий язык, имевший различия только в диалектах,
был выражением и доказательством общего происхождения»
*
. Позже, в период становления албанской
государственности, начиная с IV—III вв. до н. э., в этот союз были включены разноязычные племена, и это
постепенно привело к их ассимиляции. Язык племени албан стал межэтническим. Албанский союз племен
имел общее самоназвание, восходящее к этнониму албан. Это говорит о том, что носители этнонима албан
составляли в этом союзе большинство в численном отношении.
В советской этнографической науке принято считать, что этносом (племенем, народностью, нацией. —
Г. Г.) является только та совокупность людей, которая осознает себя как таковую, отличную от других
аналогичных общностей. Это осознание членами этноса своего группового единства принято именовать
этническим самосознанием, внешним выражением которого является самоназвание (этноним).
*
Ф.Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства, с. 107
Албанская племенная общность представляла собой общность, возникшую на почве общности языка и
общности территории. Общность языка и территории, в свою очередь, способствовала развитию хозяйственных
и культурных связей между входившими в этот союз племенами. Этот союз со временем превратился в
народность, видимо, еще в начале нашей эры. Так, при археологических раскопках найдены монеты, имевшие
хождение в Албании еще во II в. до н. э.
Итак, в узком смысле албанский союз племен являлся исторически возникшей этнической общностью,
потому что основные условия, способствовавшие возникновению этой общности (общность территории и
общность языка), существовали еще до нашей эры. Мы не знаем этапов процесса становления албанской
племенной общности, приведшего к образованию албанского союза племен на базе ранее существовавших
этнических компонентов. Неизвестно, из каких именно родственных и неродственных племен состоял этот
союз. По-видимому, в I в. до н. э. в этот союз входили гелы, леги, силвы, каспии, Ьеры и др., но они не были
ассимилированы.
По сообщению Страбона, в Албании население говорило на 26 языках. И хотя существовал албанский
союз племен, но каждое племя еще имело своих племенных вождей. Полная ассимиляция кавказоязычных и
ираноязычных племен не происходила, язык албанской племенной общности бывл межэтническим. Этноним
албан, служивший до этого наименованием крупного племени, а затем народности, постепенно становится
собирательным названием для всех разноязычных племен только потому, что они жили в Албании. Принятие
христианства в IV веке способствовало консолидации тюркских племен Албании — албанов, саков, гаргаров,
каспиев. Шел процесс частичной ассимиляции кавказоязычных племен — лбинов, сильвов, эров и др.
Возможно, наиболее сильно процесс консолидации затронул каспиев. Это видно из того, что уже
Страбон, говоря о каспиях, отмечает, что они «не так уже славны, как раньше» (XI, 4, 5). В первые века раннего
средневековья, утеряв свой язык, Каспии перестали быть этнической общностью.
Однако некоторые племенные общности на территории Албании еще сохраняли внутреннюю
автономность. В древнеармянских источниках упоминаются «княжество маскутов», «княжество гаргаров»,
«страна каспов», «округ утийцев», «страна лпинов» и др. Известны также такие титулы, как «царь гелов»,
«князь утийцев», «царь маскутов». Эти цари находились, однако, в вассальной зависимости от албанского
царства, которое первоначально охватывало земли к северу от Куры.
Самоуправляющейся областью, возможно, была Сакасена в междуречье Куры и Аракса. Упомянутые
племенные общности, видимо, сохраняли пережитки развитого первобытного строя, когда племя имело вождя,
народное собрание, свое самоназвание, территорию и свои религиозные представления. Но с IV в., когда
жители Албании стали христианами, здесь усилились процессы консолидации и ассимиляции. Время
включения территории к югу от Куры в состав Албании точно не известно. По всей вероятности, это
произошло где-то в первые века н. э. Поэтому концепция армянских ученых по данному вопросу не приемлема
с научной точки зрения, о чем мы говорили выше.
К III—IV вв. уже сложилась тюркская албанская народность. Однако образование народности еще не
означало исчезновения родоплеменных делений. Как видно из свидетельства албанского историка, албаны в то
время в селениях жили родственными общностями.
В начале IV в. в Албании было принято христианство. До этого в ней за исключением Апшеронского
полуострова и северо-востока страны, где население было огнепоклонниками, господствовали первобытные
религии. Моисей Каланкатуйский например, говорит об идолопоклонниках в Арцахе (кн. I, гл. 17),
идопоклонниках и огнепоклонниках, совершающих свои обряды в капищах в земле маскутов, в северо-
восточной Албании (кн I, гл.27).
Христианство объявило беспощадную войну этим языческим религиям и выступило, таким образом,
как орудие с помощью которого происходила постепенная ассимиляция указанных племен со стороны
племенной общности албан. Это способствовало дальнейшему формированию народности. В «Истории албан»
(кн. I, гл. 17) говорится, что царь Вачаган (V в.) «топил или изгонял из страны многих колдунов, чародеев и
жрецов, а других он обращал в рабов», и что он «приказал собрать детей волхвов, чародеев, жрецов,
персторезов и знахарей, отдать в училища, учить их божественной науке и сделать сведущими в христианской
жизни для утверждения их в ней».
В «Истории албан» Моисея Каланкатуйского (кн. II, гл. 40) в той части, где говорится о созыве
Алуэнского собора (488 г.), отмечается, что по приказанию епископа Исраила в Албании «свершилось
божественное деяние: все азатское сословие нахараров и рамиков (т. е. рядовые люди, простолюдины. — Г. Г.)
страны пришли поклоняться религии святой церкви».
В первых веках н. э. в Албанию проникают тюркские племена — араны, гунны, кангары, савары,
печенеги, тертеры, хоросы, чолы и др., под общим названием «северяне».
«Страну гуннов» не следует искать вне Албании, ее надо рассматривать как область или округ в
Албании, где обитали гунны. Этот факт говорит о том, что гунны уже к V в. составляли один из компонентов
формирования азербайджанской народности.
В распространении тюркского языка и, следовательно, в образовании азербайджанского языка
доминирующую роль сыграли языки тюркских племен. Этому способствовало то, что эти племена являлись
скотоводами, постоянно кочевали на обширных территориях, как степных, так и горных. Племенные
кавказоязычные языки не могли конкурировать с языками тюркских племен. Не случайно языки
кавказоязычных албанских племен сохранились как правило в горных районах. Вспомним здесь, что каспии,
утаи, маскуты и другие албанские племена обитали в основном в степных районах, причем чересполосно, и
именно это обстоятельство привело к их более интенсивной ассимиляции. Несомненно, ассимилировались
также и те кавказоязычные племена, часть которых жила в равнинных областях.
Христианами стали не только коренные жители Албании, но и прибывшие сюда в начале нашей эры
вышеназванные тюркские племена, а также ираноязычные маскуты. Потому сыновья царя маскутов Санесана
носили имена Моисей, Даниел и Елиа («История албан», кн. II, гл. 5). Например, гунны первых веков в северо-
восточной Албании были христианами. Гунны (в источнике — «северяне») приняв христианство, «свои
знамена украсили изображением креста» [кн. I, гл. 29, 30]. Это видно из того, что христианский центр Албании
до середины VI века находился в городе Чол. Христианами стали, видимо, и савары (сувары), жившие в северо-
восточной Албании в зоне Шабрана, наименование которого восходит к этнониму савар. Еще с V в.
христианами стали шаки. Ал-Масуди, говоря о царстве Шаккан, отмечает, что жители его (т. е. шекинцы)
являются христианами, а скупцы и ремесленники — мусульманами (см. 10, 16). Арабский географ упоминает
«шекинское племя христианского исповедания, среди которых живет большое число мусульман». Христианами
стали и печенеги Арцаха. В «Истории албан» отмечено, что великий округ Пазкан (восходит к этнониму
пачанак, см. выше, см. 103) в Арцахе албанский царь Вачаган обратил в христианскую веру (кн. I, гл. 32). В
этом же источнике сообщается, что христианами стали абдалы-эфталии. Отмечено, что Маштоц распространил
христианство также и среди других племен, племенных некогда Александром Македонским, который привел и
поселил их близ великой Кавказской горы — гаргаров и камичик-ефталов (кн. I, гл. 27). Например, когда по
сообщению Моисея Каланкатуйского, в Сюник в 30-х годах V века пришли из какой-то страны с тюркским
населением два брата знатного происхождения Гор и Газан с большим войском (а у тюркских народов, как
известно, войско двигалось вместе со своими семьями), им достались населенные пункты Хот и Шагат в
Сюнике (ныне Сисианский р-н Армении) и они стали христианами. Христианами стали и переселившиеся в
западную Албанию сувары (севордики армянских, сийавурдия — арабских источников) .
Христианство, ставшее государственной религией, ускоряло этнический процесс, ибо как отмечал Ф.
Энгельс, первобытная религия препятствовала объединению отдельных племен и мешала созданию
внутреннего отношения этих племен
*
. Наоборот, известны случаи, когда религиозная общность может
выступать как вид самоназвания. Есть конкретные примеры, когда религиозная общность может даже как бы
«оттеснять» чувство этнической принадлежности на второй план. В свете этого можно предположить, что
этнический процесс в Албании особенно ускорился в IV—VII вв.., до распада албанской церкви и раскола
албанской народности на две части — албан-христиан и албан-мусульман.
Албанский тюркский язык был родным для носителей этнонима албан, и межэтническим
общеразговорным языком для кавказоязычных и ираноязычных племен страны. Поэтому в V в. на этом языке
был создан албанский алфавит. Создание письменности в Албании означало существование общенародного
албанского языка. Мы не знаем, на основе каких родственных племенных языков сложился этот общенародный
язык. Теоретически данный процесс должен был происходить так: после образования племенного союза на
основе родственных племен во главе с племенем албанов и превращения его в народность в результате
консолидации родственных племен, бывшие племенные языки становятся говорами этого общенародного
языка.
Литературный язык, образовавшийся на основе общенародного языка, отражает грамматические
особенности этих племенных языков, превратившихся после образования общенародного языка в говоры.
Лексические элементы этих говоров в данном языке отличаются фонетическими особенностями.
Из сказанного видно, что и албанский язык должен был иметь говоры.
Религиозная идеология (идеологическое единство) в лице христианства и средства культурного
общения в виде алфавита и письменности, развитие ремесел и торговли — все это вместе взятое создало
необходимые предпосылки для процесса ассимиляции иноязычных племен среди албан.
Создание алфавита и письменности свидетельствует о том, что уже существовал общеразговорный
межплеменной язык —- албанский язык, понятный всему населению Албании. Подтверждением тому служит
сообщение Моисея Каланкатуйского, что царь Вачаган разослал во все концы Албании грамоты» (кн. I, гл. 20).
Если на албанский язык была переведена Библия, то это говорит о том, что албанский язык уже имел
достаточные внутренние корневые и синтаксические ресурсы, т. е. достиг определенного уровня
грамматического развития. Существование общеразговорного межплеменного албанского тюркского языка
видно из того, что католикос Виро, по сообщению Моисея Каланкатуйского (кн. II, гл. 14), был искусным
переводчиком с персидского на албанский язык и «доступная его беседа пленяла сладостью слух простого
народа и разношерстной (выделено нами. — Г. Г.) толпы, когда он излагал пространные речи, равные словам
мудрецов и их изречениям».
Возникновение межплеменного албанского языка говорит o том, что в то время уже существовал
албанский этнос. В «Истории албан» для VII в. употреблено выражение «народ Агванка» (кн. II, гл. 49).
Письменность, утвердившаяся в то время, является результатом развития городской жизни в Албании, что
нашло свое яркое отражение в произведениях искусства, обнаруженных при археологических раскопках.
Однако само по себе создание алфавита еще не означает, что существовал единственный язык для всего
населения Албании, ибо факт пользование одним письменным языком еще не делает людей различных племен
*
Ф.Энгельс . Бруно Бауэр и первоначальное христианство . К.Маркс, Ф.Энгельс. соч.. т.19, с. 311.
автоматически принадлежащими к одному этному [180, 65]. Например, титулатура албанского католикоса
«каталикос албанов, лбинов и чолов», введенная со времен католикоса Аббаса (VI в.), свидетельствует, что в то
время лбины и чолы представляли собой самостоятельные племенные общности. Для того, чтобы существовал
единый общеупотребительный албанский язык для всей Албании, надо было, чтобы все разноязычные племена
были ассимилированы, т. е. произошла языковая ассимиляция. Этого, однако, как мы знаем, не произошло.
Албанский народный язык сирийским автором VI века Захарией Ритором,азван арранским. Албанская
письменность, если исходить из сообщений Гевонда (VIII в.) и Моисея Каланкатуйского, существовала в
течение VI—VIII вв. На этом языке писали и проповедовали с церковных кафедр. Апогеем развития албанского
языка следует считать V—VII вв., когда в Албании существовало, как это документально доказала Ф.
Мамедова, централизованное феодальное государство [см. подробно: 362].
К концу VIII—XI вв. уже, по-видимому, перестали существовать тюркоязычные племена гаргар, сак,
чул, печенег и др. — они, как племена, родственные по этнической принадлежности с носителями этнонима
албан, в основном консолидировались с последними. Однако сохранялась внутренняя самостоятельность
некоторых кавказоязычных племен — их полная ассимиляция не произошла. Эти территориально разобщенные
племенные группы в Албании сохранили свои специфические черты в области материальной культуры и
религиозных воззрений, чем и объясняется разнообразие в керамике, способах захоронения, обрядности,
выявленное при археологических раскопках на территории Азербайджана.
Тюркское население Албании делилось по религиозной принадлежности на две части: албаны (в узком
смысле), гунны, саки, гаргары, кангары, печенеги, чолы и другие племена были христианами, а проникшие в
V—VIII вв. тюркские племена, в частности хазары и сувары (имеются в виду племена Западно тюркского
каганата, проникшие в Албанию в VI в. см. 214, хазары и сувары переселенные Хосровым Ануширваном в
числе 10 тысяч, хазары, переселенные в 722/23 году Джаррахом ибн Абдаллахом Хаками, хазары,
поселившиеся в 731 году, хазары, переселенные в 732/33 гг. Марваном ибн Мухаммедом и др., см. 183, 102—
116) до принятия ими исламской религии (после VII в.), — язычниками, ираноязычное население в северо-
восточной Албании и на Апшеронском полуострове исповедовало огнепоклонничество. Но так или иначе,
тюркское население численно стало преобладающим по сравнению с кавказоязычными и ираноязычными
племенами. Видимо, на этом этапе между тюрками-христианами и тюрками-язычниками еще не шел процесс
консолидации — этому мешала их различная религиозная принадлежность.
Итак, на рассмотренном этапе уже существовали атропатенская и албанская народности. В связи с
проникновением в регион, начиная с первых веков нашей эры, все новых и новых тюркских племен, что
длилось до конца VIII в., этнический процесс стал затягиваться, чему способствовали феодально-
патриархальные отношения и замкнутый образ жизни в горных районах, а также кочевой образ жизни
тюркских племен.
Переломный этап этногенеза в Албании начался в VII веке, когда Албания была завоевана арабами,
которые принесли с собой новую религию. В начале VIII в. (точнее с 703 г.) албанская диофизитская церковь
потеряла самостоятельность. Отныне каталикосов Албании должны были рукополагать в Армении. Армянская
же церковь была монофизитской. «С VII столетия ( с самого начала VII столетия окончательно). Пишет
С.Т.Еремян, - алабанская церковь рассматривалась как часть армянской церкви, а языком богослужения
безраздельно и бесповоротно становится древнеармянской» [295, 328]
Арабский халифат относился к монофизитской церкви лояльно, чтобы использовать её влияние в
борьбе против диофизитской Византии. Наряду с этим к тому времени, т.е. к середине VIII в.,ислам уже
укрепился в Албании.
В связи с возникшей ситуацией в этот период в Албании произошла следующая дифференциация:
часть христиан-албанов приняла ислам, другая часть - примкнула к монофизитской армянской церкви, третья
часть албанов и некоторые племена северо-западной Албании ориентировались на грузинскую церковь [228,
53].Вопрос параллельного существования христианства и исламкой религии в Албании, разделения населения
на два противоположных религиозных лагеря и в связи с этим процесс деэтнизации части албан подлежит
обстоятельному исследованию.
Рассмотрим по порядку судьбу этих двух групп албан, разделившиеся по религиозному признаку.
После захвата Албании арабами часть албан и «ранние» тюрки-христиане (араны, гунны, катаки,
хурсы, чолы, кангары, печенеги) начали переходить в исламскую религию. Переход части албан (в широком
смысле) в ислам был связан во многом с тем, что люди стремились как-то улучшить своё материальное
положение, ибо арабы обложили данью представителей других религий. В «Истории албан» отмечено, что
албанский царь Вараз Трдат говорил: «Эти подати, которыми обложило нас лютое племя тачиков, слишком
уже тяготеют и теснят нас» (Моисей Калакантуйский, кн. II, гл.32). В ислам переходила в первую очередь
албанская знать, а за ними и простые люди, а также торговцы и ремесленники, которым арабы предоставляли
определённые льготы. Таким образом, центром распространения ислама стали города, где жила знать,
торговцы и ремесленники. Однако в крупных городах, по-видимому, население по вероисповеданию в течение
некольких веков оставалось ещё смешанным. Например, уроженец Гянджи Мхитар Гош (XII в.), Киракос
Гандзакеци ( XIV в. ) были христианами, тогда как Низами Гянджеви ещё в XII в. был мусульманином. В
литературе XIX в. отмечено, что старинная часть Гянджи называется Килисекенд. , т.е. «Церковное
село». Город Гянджа в XII в., по сообщению Мхитара Гоша, имел своего архиепископа – Григора. В XII в.
христианская часть населения Албании жила, по свидетельству того же автора, и в Колте, и в Шамхоре. В связи
с этим З.М.Буниятов писал, что «процесс исламизации здесь был более длительным , чем в Южном
Азербайджане
[183, 88]. В источнике говорится, что в 1068 г. жители двух крепостей в северо-западном Азербайджане (по 3.
М. Буниятову—Даскарт ал-Джунайн и Илису, — см. 49, 192, прим. 9), когда они были завоеваны сельджуками,
приняли исламскую религию, и владетель этих крепостей царь Кахетии Ахсартан (1058—1084) совершил
обрезание [49, 55]. Поэтому ал-Масуди (IX в.), говоря о населении Шаккана (область Шеки в северо-западной
Албании. — Г. Г.), пишет, что население ее — христиане, а торговцы—мусульмане (10, с. 61). «Процесс
исламизации населения Албании, начавшийся с VIII в., продолжался до XIII в. В связи с массовым переходом
населения в ислам сократилось число албанских епископских округов. Как было отмечено в протоколе
Шамхорского собора, в ведении албанского монофизитского католикоса остались всего три епископства и
несколько монастырей» [см. 362].
С началом VIII века ислам становится в Албании господствующей религией [183, 90]. С переходом в
ислам населения Албании эта религия стала господствующей идеологией, а арабский язык — канцелярским
письменным языком. Как официальный язык исламской религии арабский язык, видимо, какое-то время был и
языком общения между представителями различных этнических общностей, особенно в городах: этот язык
учили в религиозных школах. Этот язык стал и языком художественной литературы. Не случайно, начиная с
VIII в. ряд азербайджанских ученых и поэтов писали свои произведения на арабском языке. Безусловно, эти
выходцы из различных городов Азербайджана (Барда, Гянджа, Тебриз, Салмас, Нахичевань и др.) являлись
перешедшими в ислам албанами и атропатенцами. О том, что арабский язык занимал в быту населения
господствующее место, можно судить по тому, что надгробные надписи писались на этом языке даже тогда,
когда уже существовал письменный азербайджанский язык. Это является одной из причин того, что
общеразговорный азербайджанский язык долгое время не мог стать письменным литературным языком.
Большой успех ислама, главным образом в равнинных районах страны, вынудил духовенство сменить
резиденцию албанского католикоса. Это произошло при католикосе Ованесе III (798—823). Он перенес престол
католикоса из Партава в Бердакун, располагавшийся на территории Казахского района [228, 55].
На этом этапе в Азербайджан были переселены арабские племена. В начале VIII в. арабы, продолжая
захват и освоение Аррана, начали войну с хазарами [см.: 183, 107—116], продолжавшуюся около ста лет. В
течение этой войны арабы построили здесь много военных пунктов — «рабатов».
Следует отметить, что в распространении и укреплении ислама в Албании—Арране большая роль
принадлежит переселенцам — арабским племенам.
Источники свидетельствуют, что в 731 г., после отражения хазарского вторжения, Хишам ибн Марваном
с целью усиления обороноспособности северных границ Аррана были переселены из Сирии (Шам) сюда 40
тысяч семейств. По сообщению ал-Балазури, Маслама ибн Абд ал-Малик переселил из Сирии в Северный
Азербайджан 24 тысячи человек, занявших впоследствии в районе Дербента господствующее положение [183,
174]. Ал-Истахри сообщает, что 14 горных крепостей Дербента, построенные еще Сасанидом Ануширваном,
были заселены семьями, переселенными из Мосула, Диар-Рабиа и Сирии [там же]. Следует отметить, что во
время правления хамавидской династии переселенные семьи в основном относились к североарабским
племенам, а во времена Аббасидов были переселены южноарабские племена, из которых происходили сами
аббасидские правители. Например, во время правления халифа ал-Мансура (754—775) правитель
Азербайджана Йазид ибн Хатим Мухаллаби переселил арабские семьи из Йемена [183, 173}. Были переселены
семьи и из Сирии (Шам). По сообщению ал-Балазури, после завоевания Азербайджана арабские племена из
Куфа, Басры и Сирии двинулись туда и захватили сколько им хотелось земли (183, 773). По Ю. А.
Гагемейстеру, в 755 г. 7 тысяч семейств из Сирии и Аравии были переведены в крепости, построенные против
хазар на пути от устья Терека — в Куру и Шемаху [207, 184]. ф. Карпович переселение большой группы
арабских семейств в северо-восточный Азербайджан относит к 763г. [см. 84, 80— 81].
Владетель Арана Иусиф ибн Рашид ас-Сулами переселил племя Бени-Гейм, а Йазид ибн Мазйад аз-
Зейд Шайбани — племя Рабий (там же). Во время правления Аббасидов в Азербайджан было переселено племя
Хилли из Ирака и арабские семьи из племени рабий. Во время правления Харуна ар-Рашида (786— 809)
переселение арабов уменьшается и только при Мамуне (809—813), когда сын Иазида аш-Шайбани Халид был
назначен правителем Аррана, он также переселил с собой арабские семьи. По мнению 3. М. Буниятова, они
были последними арабскими переселенцами [183, 176]. Переселенные арабские племена и семьи в
Азербайджане в средних веках назывались по-другому — по названиям областей, откуда они переселились.
Напр.: Шам, Куфа, Басра, Хилла, Хейбар — Араб-Шамлы, Араб-Куба, Араб- Басра, Араб-Хилла, Зарат-
Хейбари и т. д.
Однако переселенные арабские племена не могли внести существенных изменений в этнический
процесс в Азербайджане, даже несмотря на то, что они имели какие-то привилегии и их язык являлся
официальным языком религии. Исследователи считают, что к XIV в. арабы уже были ассимилированы —
частью тюркоязычным населением, а частью (на северо-востоке) — татами. Так, например, население селений
Афурджа, Фириг и др. (Кубинский р-н), говорящее на татском языке, по происхождению считается арабским
как среди самих жителей, так и среди соседних татских селений. Если арабы утратили свой язык в XIV в ив
основном перешли на азербайджанский язык то это говорит о том, что до указанного века уже существовал
общеразговорный азербайджанский язык.
Основная часть переселенных арабов тюркизировалась, перешла на азербайджанский язык, но
сохранила свое родоплеменное деление вплоть до конца XIX века.
В XIX в существовали племенные группы арабского происхождения- Араб-Сарван, Араб-Шамлу,
Араб-Джабирлу, Араб- Балоглан: Араб-Гадим, Араб-Шахверди, Араб-Гардашбеили, Араб-Бабали. Араб-Басра,
Араб-Губалы (Куфалы), Араб-ушагы и др [см 84]. Сохранились и топонимы Хаибар, Халаб и другие,
привнесенные арабскими племенами в Азербайджан. Топоним Шубани (Карадагский р-н) отражает название
арабского племени шайбан.
Кроме вышеприведённых арабских этнонимов в Азербайджане как сказано выше, имеется ряд
ойконимов, образованных от арабских географических терминов. Однако происхождение всех этих терминов,
безусловно, нельзя связывать с арабскими племенами. Некоторые из них в разное время были заимствованы из
арабского языка и с фонетической адаптацией перешли в топонимию азербайджанского языка. Об этом мы
скажем во II томе нашего труда.
В исламскую религию перешли и прибывшие с севера в V - VIII вв тюркские племена (сувары, хазары,
авары и др) - язычники по религиозной принадлежности. Так например, переселенные арабским полководцем
Марваном ибн Мухаммедом 40 тысяч хазар в северо-восточной зоне нынешнего Советского Азербайджана по
сообщению арабского автора, были «безбожниками» и они, естественно, стали здесь мусульманами. Это
способствовало процессу слияния мусульманской части албанов с этими же тюркскими племенами. Следует
также учесть, что к тому времени тюркские племена в численном отношении превосходили это часть албан.
Как видим, христианство перестало быть государственной религией в Албании, оно больше не
являлось религией большинства населения- его место занял ислам. Господствующее положение ислама
определялось тем, что в мусульманскую веру перешла часть албан—христиан и огнепоклонников.
Следовательно, характерной чертой этногенеза этого этапа можно считать слияние переселившихся
тюркских племен с частью Носителей этнонима албан. Для этнического процесса этого этапа принадлежность к
религии ислама имела большое значение, ибо религиозное единство способствовало расширению этнических
отношений.
В целом включение Азербайджана и Аррана в арабский халифат безусловно сыграло определенную,
притом прогрессивную роль в межэтническом процессе. Арабские монеты, чеканенные в Арране, известны с
700—701 г.; чеканка монет продолжалась и в последующие века, что способствовало развитию экономических
связей между различными городами.
Усилилась консолидация — постепенное растворение тюркоязычных албан среди пришлых тюркских
племен. В этом смысле прав Дж. А. Халилов, указывая, что албаны играли важную роль в формировании
азербайджанского народа [502, З], и совершенно не прав Н. Я. Марр, безосновательно полагавший, что армяне
и грузины разделили между собою и растворили в себе албанов [375, 9]. Ошибается и С. Т. Еремян,
выдвинувший «гипотезу» о том, что азербайджанцы — это будто бы арменизнрованные и огрузинившиеся
албаны, принявшие ислам и тюркский язык [295, 305].
Как видим, во-первых, албаны (как в конкретном, так и в (собирательном значениях) не растворились
полностью в других народах; во-вторых, возникает вопрос: на каком же языке говорили принявшие ислам
албаны, если до этого они говорили якобы на армянском и грузинском языках? Искусственность таких
«концепций» (Н. Я. Марра, С. Т. Еремяна и др.) очевидна.
Начиная с VII века шел процесс консолидации тюркских племен с частью албан. Компактность
расселения этих племенных общностей также нарушается. Указанный процесс характеризовался
эволюционными изменениями, в результате которых наметился переход к новому этническому состоянию —
происходило складывание азербайджанского народа на территории бывшей Албании — Арана.
Таким образом, прибывшие с V—VII вв. тюркские племена—язычники, начиная с VIII в. становятся
мусульманами, и это является важным фактором в этническом процессе формирования азербайджанского
народа.
И. П. Петрушевский писал, что «постепенно большинствог албан вошли в состав азербайджанского
анрода и омусульманились» [428, 52]. Это же мнение высказано А.Г.Шанидзе: «После завоевания Албании
арабами начался постепенны йпереход албанцев в магометанство. Что ускорило их
денационализацию…албанцы, потеряв свой нацтональный облик и слившись с соседями (главным образом с
тюркоязычным населением Азербайджана и армянами и в меньшей степени с грузинами и другими народами
Кавказа), уже не нуждались в созданной веками нациоанальной письменности и она. Никому не нужная,
погибла» (510). Следует учесть. Что в этих высказываниях албаны, в том числе и албаны в узком смысле слова,
считаются только кавказоязычными.
Как видим, часть албанов, начиная с VIII в.,стала одним из этнических компонентов нового этапа в
процессе образования азербайджанского народа. Расколовшиеся на две части албаны-христиане с этого
времени образовали по религиозной принадлежности два враждебных друг другу лагеря. Мусульмане-албаны,
как и мусульмане-тюрки, начали уже писать персидским и арабским шрифтом на тех же языках. Поэтому
албанская письменность, возникшая в период христианства, вместе с вытеснением последнего оказалась
предана забвению. Вместо албанского алфавита среди албанов-мусульман получил распространение арабско-
персидский алфавит. Это было, кстати, одной из причин того, что еще долго, вплоть до XIII в. поэты в
Азербайджане не писали как правило на азербайджанском языке. Огузо-сельджукская племенная знать также
читала и писала на персидском. Поэтому правы некоторые иранские ученые, утверждающие, что огузы
распространяли персидский язык, — это действительно так. Но вместе с тем общеразговорный
азербайджанский язык существовал уже к VIII—Х в.
Трудно точно указать, в каких именно зонах и в какой последовательности происходил указанный
процесс консолидации тюркских племен с албанами. Албаны имели свои города и крепости, храмы, развитое
хозяйство, а прибывшие постепенно в Азербайджан тюркские племена были в основном кочевниками. Они
частично должны были постепенно перейти к оседлому образу жизни. Составляя большинство по количеству,
эти тюркоязычные кочевники со временем втягивались в городскую жизнь.
Консолидации части албанов с тюркскими племенами способствовало два фактора: общность религии
и языковая близость. Процесс консолидации тюрков первых веков н. э., а затем суваров, булгаров, хазаров
между собой в Албании, с одной стороны, между ними и албанами, с другой должен был идти ускоренными
темпами, потому что эти тюркские этнические общности не являлись исключительно состоящими из
скотоводов-кочевников, как например, сельджукско-огузские племена — они еще в юго-восточной Европе
имели развитое земледелие, города и поселения, вели оседлый образ жизни.
Как отмечено выше, в этом процессе главная роль принадлежала тюркским племенам, составлявшим
численное большинство — возрастание плотности населения за счет прибывших тюркских племен ускорило
консолидацию. Ф. Энгельс писал: «Возрастающая плотность населения вынуждает к более тесному сплочению
как внутри, так и по отношению к внешнему миру. Союзы родственных племен становятся повсюду
необходимостью, а вскоре делается необходимым даже и слияние их...»
*
.
Здесь надо заметить, что контакты между албанами и тюрками происходили и раньше. В «Истории
албан» Моисея Каланкатуйского сообщается, что род Арсвелан «во времена Хосрова Великого (армянского
царя — 211—259 гг. — Л Г.) породнился с неким храбрым мужем, пришедшим из страны Басилов» (кн. I, гл.
8). В другом месте автор отмечает, что албанский князь Джеваншир «переправившись с семнадцатью мужами
на другой берег реки (т. е. на север от Куры. — Г. Г.), он пришел в лагерь гуннов и взял себе в жены царскую
дочь...» (кн. II, гл. 26). Сообщается также, что «нахарары албанские роднятся с язычниками и подвергаются
проклятию» (кн. II, гл. 32).
Таким образом, брачные узы между албанами и тюрками являются одним из факторов консолидации
албанов-тюрков с пришлыми тюрками. «Чужестранками» здесь, безусловно, являются девушки язычников-
тюрков. Это говорит о том, что тюркские племена жили в Албании чересполосно, что ускорило консолидацию
их с албанами-мусульманами.
В этом же источнике отмечается, что «Враз Трдат, князь Гардмана, христианин по религии, говорил
своим людям, что с этих пор не сочтем позором породниться с ними» (т. е. с тюрками Албании — Г. Г.).
О слиянии албанов с тюркскими племенами свидетельствует и упоминания племени «албан» два раза в
«Китаби Деде Коркут» [146, 15]. В связи с этим С. С. Алияров отмечает, что со времени мирного договора
между Джеванширом и хазарскими хаганами в Аране «становится возможным распространение этнонима
албан на тюрков-азербайджанцев или обозначение албанов в составе огузского этноса, что одно и то же. На
этот счет в двух главах «Китаби Деде Коркут» (восходит к доисламскому записанному циклу «Огуз-наме»,
переведенному на арабский язык в 211 г. х., т. е. 826—827 гг.), содержатся два фрагмента, научное значение
которых трудно переоценить. В первом из них лазутчик спешит доложить своему таговору: «[Еще] не
заставивший выть твою собаку, не заставивший мяукать твою кошку глава албанов Казан с сыновьями
предались сну». И второй случай: «... увидел алпанов, заставлявших скакать светло-сивых коней, я
присоединил к себе алпов (витязей) с белыми шлемами» [146, 75].
Однако, вопреки мнению С. С. Алиярова, этноним албан как самоназвание, по-видимому, не
распространялся на пришлые тюркские племена раннего средневековья. В этом случае албан стало бы в конце
концов самоназванием азербайджанцев, проживающих к северу от Аракса. В результате этнического процесса
этноним албан перестал быть собирательным для тюркских племен наименованием, ибо албаны уже
составляли меньшинство по сравнению с тюркскими племенами; поэтому этноним постепенно был забыт.
Следует еще учесть, что в VII—VIII вв. в связи с непрерывными арабо-хазарскими войнами, число албанов
уменьшилось: часть их искала спасения в Армении и Грузии, а десятки тысяч албан были пленены хазарами
[см. 183, 115] и увезены. Закономерно, что когда идет растворение аборигенов среди пришельцев, будь они
родственники по своей этнической принадлежности или нет, постепенно самоназвание этих аборигенов
утрачивается. Поэтому самоназвания сохраняются лишь среди мелких этнических общностей аборигенов до их
полного растворения. Проникшие же в Закавказье тюркские племена имели свои этнические названия, ибо у
них было сильно развито родоплеменное деление, и этноним албан не мог стать самоназванием всех или
одного из этих племен, потому что еще не происходила полная консолидация. А когда в VIII—Х вв. она
произошла, то уже этноним албан среди мусульманской части населения был забыт. Но в армянской форме
«агван» этот этноним сохранился после VIII в. как собирательное название среди албанов-христиан в
Нагорном Карабахе и Ширване А. П. Новосельцев по этому поводу отмечает, что «страна алван» теперь (после
VIII в. — Г. Г.) становится обозначением исторической области, а также названием округов, подведомственных
каталикосу агванскому» [411, 42]. Это было связано с тем, что христиане-албаны подчинялись армянской
церкви. С указанного времени и армянский язык в Арцахе начинает становиться межплеменным и письменным
языком. В связи с этим армянская письменность также становится письменностью христиан-албанов. Поэтому
*
Ф.Энгельс . Происхождение семьи, частной собственности и государства, с. 189.