устранили болевых точек. Остались и «специалисты», верившие, что междоусобные
национальные схватки помогут центру сохранить власть.
Главным средством борьбы с революцией на окраинах, как и в центре, оставалась военная
сила. Только в Финляндии успокоение пришло после возвращения великому княжеству
автономных прав. Рисуя положение в стране, Сергей Витте перечисляет: «В балтийских
губерниях... было почти вроде военного положения, там действовали войска виленского
округа... На Кавказе целые уезды и города находились в полном восстании... Царство
Польское находилось почти в открытом восстании, но революция держалась внутри,
только в некоторых местностях прорывалась наружу, потому что была сравнительно
значительная военная сила и был хотя не орел, но прямой и мужественный генерал-
губернатор Скалон...». Вывод, который делает государственный деятель: там, где власть
находится в руках решительного, неколеблющегося губернатора, революционное
движение не выходило за рамки, там, где власть была в руках нерешительного
представителя власти, — вспыхивали восстания. Например, на Кавказе, где наместник
граф Воронцов-Дашков вел политику, выражающуюся «в постоянной смене
либеральнейших и реакционных мер»76.
В октябре 1905 г. революционные партии и профессиональные революционеры провели
первую в истории России всеобщую политическую забастовку, в которой приняли участие
железнодорожники. Николай II писал 19 октября 1905 г. матери: «Ты, конечно, помнишь
январские дни, которые мы провели вместе в Царском... Но они ничто по сравнению с
теперешними днями. Забастовки железных дорог, которые начались вокруг Москвы,
потом сразу охватили всю Россию. Петербург и Москва оказались отрезанными от
внутренних губерний... После железных дорог стачка перешла на фабрики и заводы, а
потом даже в городские
--------------------------------------------------------------------------------
76 Витте С.Ю. Воспоминания. Т. 2. С. 548—549.
--------------------------------------------------------------------------------
[224/225]
учреждения. Подумай, какой стыд!.. Только и были сведения о забастовках, об убийствах
городовых, казаков и солдат, о беспорядках, волнениях и возмущениях...»77.
Николай II мог бы добавить о возникновении в Петербурге для руководства всеобщей
забастовкой Совета рабочих депутатов, зародыша второй власти. В политический словарь
эпохи входит слово «Ахеронт» — так в греческой мифологии называлась река в
подземном царстве. Русские политики и публицисты видят в революционном движении
адскую реку, волны которой грозят залить всех и все. Революция становится
противостоянием двух страшных сил — самодержавия и «Ахеронта». Либеральные
течения, опасаясь, что волны адской реки могут их захлестнуть, главного врага видели в
самодержавии. «Либерализм, — вспоминает Василий Маклаков, — счел себя
вынужденным опираться на... Ахеронт»78.
Вспоминая в эмиграции события 1905 г., либерал Иосиф Гессен рисует страшную картину
революционной стихии: «Демобилизуемые войска, беспорядочно возвращавшиеся с