Флиер А.Я. Некультурные функции культуры. Очерки

Подождите немного. Документ загружается.

Для средних веков характерны эпохи преобладающего культурного

влияния той или иной страны на целые регионы. Понятно, что в

Православном мире таким источником была Византия, в существенной мере

влиявшая на культуру и Балканского полуострова, и Кавказа и Руси. В

западноевропейской истории мы можем выделить эпоху «высокого

Средневековья» (XII-XIV•века), когда преобладало французское культурное

влияние (в архитектуре, в одежде, в литературе, в рыцарском этосе и

куртуазных манерах). XV век – расцвет Ренессанса – эпоха явного

итальянского культурного влияния на большую часть Европы (но в

наибольшей мере на Францию). XVI век – столетие испанского влияния, чему

в существенной мере способствовало открытие Америки и политическое

могущество самой Испании

В XVII веке, судя по всему, на юге Европы еще сохранялось испанское

культурное влияние, а для остальной части континента началось сословное

деление: для аристократии источником культурных воздействий опять стала

Франция, для зарождающейся протестантской буржуазии – Англия и

Голландия. Это очень важный переломный момент. До этого основным

объектом влияний была культура аристократии и обслуживавших ее

интеллектуалов. Теперь в процессы мультикультурации (по крайней мере, в

виде международной моды на те или иные предметы обихода, книги и пр.)

включилась и буржуазия, которая в силу большей простоты нравов, частым

контактам и меньшей приверженности традициям оказалась весьма активным

участником создания интернациональных форм своей сословной

субкультуры.

Примерно такое же соперничество между Францией и Англией, как

источниками культурного влияния, характерно для XVIII и первой половины

XIX веков, но уже с середины XIX века приоритет прочно перешел к Англии

и Германии, а в ХХ веке – к США. Главное видится в том, что со времен

Хаттон П. История как искусство памяти. – СПб., 2003.

241

Античности аристократия, а с XVII века и буржуазия уже жили в высоко

мультикультуральном мире, где вещи, искусство, а со временем и

информация активно перемешивались в культурах разных стран, обогащая их,

но никак не препятствуя их самобытности. Разумеется, в разных странах и в

разные периоды истории эти процессы протекали с разной интенсивностью

То же самое было характерно и для исламского мира, где можно

выделить периоды арабского, персидского, кордовского, сельджукского и,

наконец, османского культурного влияния. То же было и на Дальнем Востоке,

где до XVI века царило полное культурное доминирование Китая, временами

прерывавшееся соперничающей Индией

Таким образом, есть все основания для утверждения о том, что

человечество (по крайней мере, его состоятельная и образованная часть)

большую часть своей цивилизованной истории прожило в условиях более или

менее выраженной мультикультуральности, знало о событиях,

происходивших в других странах, знало архитектуру, книги и произведения

живописи (по крайней мере, в рамках своей религии), имело четкие

представления о господствующей у соседей моде, а нередко и перенимало ее,

так же, как и вещевое окружение, элементы кухни и т.п.

Впрочем, в ХХ веке произошла новая метаморфоза. Появилась массовая

культура, а так же электронные средства массовой информации, что

раздвинуло границы мультикультурации далеко за пределы Европы и США, а

– главное – приобщило к ней средний класс, а, начиная с 1950-х гг. –

молодежь. Появилась своеобразная «молодежная субкультура» (которую не

нужно путать с массовой; последняя – это синтез молодежной и культуры

среднего класса

). В 1960-80-е гг. именно молодежная субкультура на уровне

музыкальном, книжном, моды на одежду и пр. стала лидером процессов

Там же.

Хаттон П. Указ. соч.

Гидденс Э. Ускользающий мир. Как глобализация меняет нашу жизнь. – М., 2004.

242

мультикультурации, смешения культурных образцов самого различного

происхождения (тут и мода на кришнаизм, и афро-американское регги, и пр.).

Но в 1980-е годы начались процессы глобализации, и

мультикультурация во всем своем вещевом, пищевом, информационном и

художественном объеме обрушилась на «средний класс», который оказался не

менее благодатным ее потребителем, чем молодежь. Молодежь шла на порой

парадоксальные культурные синтезы в основном с целью выделиться,

провести культурную черту между собой и поколением отцов. Русские

бабушки, которые смотрят мексиканские сериалы, или японские посетители

закусочных McDonalds этой цели не преследуют. Вот тогда и началось то, о

чем говорил Шварцнеггер. Массовая культура стала полностью

мультикультурной

. Джинсы и кепки-бейсболки одело старшее поколение,

люди всех возрастов стали смотреть в основном одни и те же телепередачи,

читать одни и те же газеты и т.п. Важным фактором стало и то, что благодаря

бурному развитию мировой торговли, зарубежные товары стали нередко

дешевле отечественных, а массовая культура задала определенные стандарты

своей особой «массовой моды» на вещи, книги, кинофильмы, общий типаж

имиджа, заметно отличающейся от моды немассовой.

Все это, естественно, имеет и свои социальные особенности.

Представители высокообразованных и хорошо обеспеченных слоев стремятся

не «светиться» как потребители массовой культуры, как культурной

«дешевки», хотя дома, я уверен, большинство из них приобщено к ней, со

всей ее мультикультуральностью, не меньше, чем средний класс.

Таким образом, мультикультуральность может быть определена как

объективный процесс контактов между народами и неизбежной некоторой

культурной диффузии. Это было всегда. Другое дело, что, начиная с середины

ХХ века, этот процесс резко усилил свою динамику и раздвинул масштабы,

включив в себя все народы, вышедшие за пределы первобытности. Но

Бауман З. Глобализация. Последствия для человека и общества. – М., 2004.

243

человечество никогда не стояло на месте в своем развитии. Следует указать

на то, что процессы сближения между народами (по крайней мере, в рамках

региона) перемежались процессами расхождения.

Конечно, то, что происходит сейчас – беспрецедентно. Но таков сегод-

няшний этап социального, политического и культурного развития, который,

видимо, требует именно такой степени сближения. Но нужно помнить, что

каждому тренду сопутствует и антитренд, всякой тенденции и антитенденция,

которые рано или поздно вступают в открытое соперничество. Не избегнем

этого и мы

(хотя бы в форме «Русского бистро» в противовес американскому

McDonalds’у). Но подобные формы местного противодействия навязыванию

мировых стандартов (и нередко довольно успешные) существуют по всему

миру. Т.е. всеобщей американизации мира не получается. Американские

технологии берутся на вооружение, но большинство стран на базе этих

технологий создают свои, вполне национально самобытные продукты. Т.е.,

несмотря на все успехи мультикультурации, «локальные стратегии

выживания» сохраняют свою непоколебимую устойчивость.

МАССОВАЯ КУЛЬТУРА

Массовая культура, будучи одним из самых ярких проявлений социо-

культурного бытия современных развитых сообществ, остается сравнительно

малоосмысленным феноменом с точки зрения общей теории культуры.

Интересные теоретические основания исследования социальных функций

культуры (и в том числе массовой) были разработаны Э.А.Орловой

. В соот-

ветствии с этой концепцией в морфологическом строении культуры можно

выделить две области: обыденной и специализированной культуры.

Промежуточное положение между этими двумя областями с функцией

Залесский С.В. Культурное многообразие человечества в условиях глобализации. Автореферат

дис… канд.культурологии. – М., 2006.

Орлова Э.А. Динамика культуры и целеполагающая активность человека // Морфология культуры:

Структура и динамика. – М., 1984.

244

транслятора культурных смыслов от специализированной культуры к обыден-

ному сознанию человека и занимает массовая культура. Настоящий очерк пре-

следует цель углубленного размышления о социально-функциональных

характеристиках массовой культуры в русле концепции Орловой.

Со времени разложения первобытного общества, начала разделения

труда и социальной стратификации в человеческих коллективах, сложения

первых городских цивилизаций и т.п. возникла и соответствующая

дифференциация культуры, определяемая различием социальных функций

разных групп людей, связанных с их образом жизни, материальными

средствами и социальными благами, а также формирующейся идеологии и

символики социальной престижности. Эти дифференцированные сегменты об-

щей культуры того или иного исторического сообщества со временем стали

его социальными субкультурами. Одновременно происходило размежевание

культуры на обыденную и специализированную.

Обыденная культура не изучается человеком специально (за

исключением эмигрантов, целенаправленно осваивающих язык и обычаи

новой родины), а усваивается им более или менее стихийно в процессе

детского воспитания и общего образования, общения с родственниками,

социальной средой, коллегами по профессии и пр. и корректируется на про-

тяжении всей жизни индивида по мере интенсивности его социальных

контактов. Обыденная культура – это владение обычаями повседневной жизни

социальной и национальной среды, в которой человек проживает и социально

самореализуется.

Специализировнная культура – это культура той или иной области

деятельности, которой человек овладевает в процессе специального

образования и усвоения практического опыта работы в избранной сфере.

Совокупность специализированных культур, близких по своим социальным

функциям, составляет социальную субкультуру того или иного народа.

Обычно в культуре каждого народа постпервобытной стадии развития

245

складывается несколько социальных субкультур: элитарная (культура власти и

поддержания порядка), сельских производителей (крестьянская), городских

материальных производителей (ремесленная, буржуазная, пролетарская),

городских интеллектуальных производителей (научная, художественная,

религиозная и пр.) и, наконец, криминальная (культура нарушителей порядка).

Вместе с тем необходимо учитывать, что до XVIII-XIX веков ни одна из

социальных субкультур, ни даже их механическая сумма (в масштабе одного

этноса или государства) не могут быть названы национальной культурой

соответствующего государства. Прежде всего, потому, что еще не су-

ществовало единых общенациональных стандартов социальной адекватности

и унифицированных для всей культуры механизмов социализации личности,

общенациональных критериев культурной компетентности. Все это

зарождается только в Новое время в ходе процессов индустриализации и

урбанизации, становления капитализма в его классических, постклассических

и даже альтернативных (социалистических) формах, перехода от экстенсив-

ных (просто воспроизводящих) к интенсивным (расширенно

воспроизводящим) технологиям производства не только продуктов

потребления, но и социальных отношений и структур, личностных свойств

индивида и параметров его социальной конкурентоспособности, преоб-

разования сословных обществ в национальные и размывания сословных

перегородок, разделявших людей, развития всеобщей грамотности населения,

деградации многих форм традиционной обыденной культуры до-

индустириального типа, развития технических средств тиражирования и

трансляции информации, либерализации нравов и жизненных укладов сооб-

ществ, возрастающей зависимости политических элит от состояния общест-

венного мнения, а производства продуктов массового потребления – от

устойчивости покупательского спроса, регулируемого модой, рекламой и т.п.

Особое место здесь занимают процессы массовой миграции населения в

города, массовизации политической жизни сообществ (возникновение

246

многомиллионных армий, профессиональных союзов, политических партий и

электоратов). В последние десятилетия ХХ века к перечисленным факторам

прибавилась еще и динамика технологической революции – переход от

индустриального этапа развития (интенсификации механического

манипулирования рабочими органами) к постиндустриальному этапу (ин-

тенсификации процессов управления – получения и обработки информации и

принятия решений).

В этих условиях столь же актуальными стали и задачи стандартизации

социокультурных установок, интересов и потребностей населения, интенси-

фикации процессов манипулирования человеческой личностью, ее социальны-

ми притязаниями, политическим поведением, идеологическими ориентаци-

ями, потребительским спросом на товары, услуги, идеи, собственный имидж и

т.п. В прежние эпохи монополия на такого рода управление сознанием в более

или менее массовом масштабе принадлежала церкви и политической власти. В

Новое время в соперничество за сознание людей вступили также частные про-

изводители информации, товаров и услуг массового потребления. Все это

потребовало изменения механизмов общей социализации и инкультурации

человека, подготавливающих личность к свободной реализации не только

своего производительного труда, но и своих социокультурных интересов.

Если в традиционных сообществах задачи общей социализации лично-

сти решались преимущественно средствами персональной трансляции знаний

и образцов сознания и поведения (деятельности) от родителей детям, от

учителя (мастера) к ученику, от священника к прихожанину и т.п. (причем в

содержании транслируемого социального опыта особое место занимал

личностный жизненный опыт воспитателя и его персональные

социокультурные ориентации и предпочтения), то на этапе сложения на-

циональных культур подобные механизмы социального и культурного вос-

производства личности начинают терять свою эффективность. Возникает

необходимость в большей универсализации транслируемого опыта, цен-

247

ностей, образцов сознания и поведения; в формировании общенациональных

норм и стандартов социальной и культурной адекватности человека; в

инициировании его интереса и спроса на стандартизированные формы

социальных благ; в повышении эффективности работы механизмов соци-

альной регуляции за счет унифицирующего воздействия на мотивацию

человеческого поведения, социальные притязания, образы престижности и т.п.

Это, в свою очередь, вызвало необходимость создания канала трансляции

знаний, понятий, социокультурных норм и иной социально значимой ин-

формации широким массам населения, охватывающим всю нацию, а не только

ее отдельные образованные сословия. Первыми шагами в этом направлении

стали введение всеобщего и обязательного начального, а позже и среднего

образования, а затем – развитие средств массовой информации (СМИ), демо-

кратических политических процедур, вовлекающих в свою орбиту все

большие массы людей и т.п.

Следует отметить, что в национальной культуре (в отличие от сослов-

ной) дети, скажем, британской королевы и дети рабочего-поденщика из

графства Суффолк получают общее среднее образование по более или менее

однотипным программам (национальный образовательный стандарт), читают

одни и те же книги, изучают одни и те же английские законы, смотрят те же

телевизионные передачи, болеют за ту же футбольную команду и т.п., а

качество их познаний в поэзии Шекспира или британской истории в большей

мере зависит от их личных способностей, нежели от различий в программах

общего образования. Разумеется, когда дело доходит до получения

специального образования и профессионального жизнеустройства,

возможности сравниваемых детей существенно разнятся и зависят от соци-

альных условий их жизни. Но национальный стандарт на уровне общего

среднего образования, единоообразие в содержании общей социализации и

инкультурации членов сообщества, развитие средств массовой информации и

постепенная либерализация информационной политики в современных

248

странах более или менее обеспечивают общенациональное культурное

единство граждан и единство норм их социальной адекватности. Это и есть

национальная культура в отличие от сословной, где для разных социальных

групп разнились и нормы социального поведения.

Формирование национальной культуры не отменяет ее деления на сос-

ловные субкультуры. Национальная культура дополняет систему социальных

субкультур, выстраивается как объединяющая надстройка над ними,

снижающая остроту социально-ценностных напряжений между различными

группами людей, задающая определенные универсальные эталоны некоторых

социокультурных черт нации. Разумеется, и до сложения наций имели место

явления такого же рода, объединяющие разные сословия этнической

культуры: прежде всего язык, религия, ментальности, фольклор, некоторые

бытовые обряды, элементы одежды, предметов обихода и т.п. Вместе с тем эт-

нографические культурные черты уступают национальной культуре прежде

всего по уровню универсальности (в силу своей преимущественной неинсти-

туционализированности). Формы этнической культуры весьма пластичны и

вариативны в практике различных сословий. Нередко даже язык и религия у

аристократии и плебса одного и того же этноса бывали далеко не тождествен-

ны.

Национальная же культура задает принципиально единообразные

эталоны и стандарты, внедряемые общедоступными специализированными

культурными институтами: общим образованием, прессой, политическими

организациями, массовыми формами художественной культуры и пр. К

примеру, какие-то формы художественной литературы существуют у всех

народов, имеющих письменную культуру, но до трансформации этноса в

нацию перед ним не стоит проблема формирования общенационального

литературного языка, который существует в разных регионах в виде различ-

ных местных диалектов. Одна из наиболее существенных характеристик

национальной культуры заключается в том, что в отличие от этнической

249

культуры, являющейся по преимуществу мемориальной, воспроизводящей

историческую традицию коллективных форм жизни народа, характерных для

прошлого, национальная культура является прежде всего прогностической,

артикулирующей скорее цели, нежели результаты развития, вырабатывающей

знания, нормы, содержания и смыслы модернизационной направленности

(национальные проекты), проникнутые пафосом интенсификации всех сторон

социальной жизни.

Однако главной сложностью в распространении национальной культуры

является то, что современные знания, нормы, культурные образцы и смыслы

вырабатываются почти исключительно в недрах высокоспециализированных

областей социальной практики. Они более или менее успешно понимаются и

усваиваются соответствующими специалистами; для основной же массы

населения языки современной специализированной культуры (политической,

научной, художественной, инженерной и т.п.) почти недоступны для

понимания. Обществу требуется система адаптации, «перевода» транслируе-

мой информации с языка высокоспециализированных областей культуры на

уровень обыденного понимания неподготовленных людей, по

«растолковыванию» этой информации ее потребителю, определенной «инфан-

тилизации» ее образных воплощений, а также «управлению» сознанием и

потребностями массового потребителя в интересах производителя этой

информации, предлагаемого товара, услуг и т.п.

Такого рода адаптация всегда требовалась для детей, когда в процессах

воспитания и общего образования «взрослые» смыслы переводились на язык

сказок, притч, занимательных историй, упрощенных примеров и пр., более до-

ступных для детского сознания. Теперь подобная интерпретативная практика

стала необходимой для человека на протяжении всей его жизни. Современный

человек, даже будучи очень образованным, остается узким специалистом в ка-

кой-то одной области, и уровень его специализированности (по крайней мере,

в элитарной и буржуазной субкультурах) из века в век повышается. В

250