Ерасов Б.С. Социальная культурология

Подождите немного. Документ загружается.

Янко Слава

(Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

ставлениями того уровня, который составляет содержание мифологии как компонента культуры,

выполняющего определенные функции в регуляции духовной деятельности. К этой проблематике мы

обратимся уже в следующей главе.

Знание — непременная предпосылка хозяйственной деятельности, и значение этой предпосылки

постоянно возрастает в истории хозяйства. Знание — условие не только технологических процессов,

но и движения товаров и ресурсов.

В эпоху научно-технической революции оно опредмечивается в наукоемкие технологии, меняет

или сокращает потребность в сырье, рабочей силе, времени и капитале, становясь важным ресурсом

передовой экономики. Вот почему в зрелом индустриальном и тем более в постиндустриальном

обществе разрастание научных и информационных отраслей приводит к тому, что количество

занятых в них и объем производства в денежном отношении превосходит соответствующие данные

для традиционных отраслей. По мнению многих ученых, основным ресурсом постиндустриального

общества становится знание. Богатство такого общества в значительной степени определяется

суммой накопленных знаний и умением продуктивно их использовать. Развитые страны в середине

90-х гг. XX в. уже около

своего продукта тратят на производство и распространение знаний.

Ежедневно во всем мире печатается около 1000 названий книг. Производство знаний становится

определяющим фактором как в конкуренции компаний или отраслей промышленности, так и целых

стран. А ведущей группой общества становятся люди знания, т. е. специалисты, которые располагают

знаниями, вырабатывают, контролирует и применяет их на практике.

Знание и информация.

Казалось бы, знание по существу совпадает с информацией, в соответствии с которой человек и

формирует свои взгляды и направляет свои действия. Однако логика развития социологии привела к

тому, что две дисциплины — социология знания и социология информации (или же средств массовой

коммуникации) заметно разошлись между собой как в предмете рассмотрения, так и в методах

изучения. Предмет оказался различным уже потому, что знание, как зачастую считается, охватывает

именно содержательные, значимые данные о мире, в то время как в информацию включаются

сведения безотносительно к их значимости. Однако различие здесь не столько содержательное

(информация может быть и крайне ценной для че-

148

ловека, групп и общества), сколько функциональное: информация — это прежде всего передача

сообщений между двумя сторонами — передающей и принимающей. Таким образом, информация

состоит прежде всего из сообщений, а принципы передачи и функционирования сообщений

составляют теорию коммуникации. Впрочем, сообщение может и не состояться, а информация может

накапливаться в «базах данных», в которых она подвергается организации и откуда она извлекается

по мере необходимости.

Начиная примерно с 20-х гг. развитие массового производства и масс-медиа превратило и

массовое общество в важнейший фактор социальной жизни. Важным и постоянно действующим

средством регуляции отношений в этом обществе становится информация, производимая масс-медиа.

Сочетая в себе элементы знания, веры и идеологии, информация отличается от всех их уже в силу

того обстоятельства, что в ее состав непременно входит общественное мнение, складывающееся не

только под влиянием фактических знаний, но и субъективных установок, эмоций и волевых факторов

и именно поэтому становящееся влиятельным стимулом деятельности.

Информация необходима для функционирования в самых различных сферах деятельности. Власть

не может обойтись без данных о состоянии общества, формируя свои источники информации, как

открытые, так и закрытые. Информационные данные становятся важным инструментом управления

обществом, а значит, выступают (наряду с властными институтами и силовыми структурами) и как

важный источник власти. Они приобретают статус либо официальной правды, обосновывающей и

объясняющей действия власти, либо тщательно охраняемого «государственного секрета», на

узнавание которого могут быть направлены значительные усилия оппозиции или спецслужб

противника. Превращаясь в информацию, поставляемую (или не поставляемую) средствами массовой

коммуникации и пропаганды, оно служит интересам «четвертой власти», используемой теми или

иными властными структурами. Современная индустрия информации производит огромное

количество данных и сообщений, превратившись в одну из наиболее мощных областей индустрии.

Объем информации, накопленной в мире, удваивается примерно каждые четыре года. Крупные

газеты обычно выходят на многих десятках страниц, и более половины их объема занимает реклама,

остальное — новости, комментарии и фотоиллюстрации. Но огромное количество информации

низвергается на публику и через Радио и телевидение. Полезность и адекватность поставляемой

149

информации давно стала важной проблемой для современного общества, переходя в проблему

информационного загрязнения, от которого надо очищать эфир и умы людей.

Ерасов Б.С. Социальная культурология: Учебник для студентов высших учебных заведений. — Издание третье,

доп. и перераб. - М.: Аспект Пресс, 2000. - 591 с.

Янко Слава

(Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

ЗНАЧЕНИЯ*

Значения — специфически культурное средство соединения человека с окружающим миром или

вообще субъекта с объектом через посредство знаков. Если в экономической деятельности человек

соединяется с внешним миром через ведение хозяйства, а в политике через властные отношения, то

культура наделяет значениями факты, явления и процессы этого мира. Более того, культура

формирует сложную и многообразную знаковую систему, через которую происходит накопление,

поддержание и организация опыта. К числу знаковых систем относятся естественные и

искусственные языки, различные системы сигнализации, языки изобразительных систем (образы,

символика). Той специальной дисциплиной, которая изучает свойства знаковых систем, является

семиотика.

Синонимом для термина «значения» выступает слово «смыслы». Впрочем, эти два термина не

могут считаться полностью синонимичными в силу того, что понятие «смысл» обычно связывается с

субъективным пониманием культурных средств, что и является предметом гуманитарного

культуроведения, в отличие от рассмотрения объективированного «значения» культурных ком-

понентов в системе культурной регуляции. Если «смысл» обозначает отношение знака (или

выражения) к своему предмету, его смысловое содержание, то «значение» скорее раскрывает соот-

ношение культурных компонентов (норм, ценностей, знаний) с другими средствами социальной

регуляции**.

Теория значений и ее соотношение с процессом познания — важная проблема различных

философских направлений, прежде всего аналитической философии, раскрывающей логические и

семантические аспекты знаковых систем. Для культурологии важно раскрыть соотношение

смыслового содержания различных зна-

* Содержательный анализ семиотической стороны культуры дают работы Ю.М. Лотмана, собранные

в первом томе его «Избранных статей» (Таллинн, 1992), а также книга Э.В. Соколова «Культура и

личность» (Л., 1972).

** Теоретический подход к изучению соотношения между системой значений и другими системами

социальной регуляции получил развитие в рамках символического интеракционизма (см. главу II).

150

ковых систем с точки зрения их соотношения с социальными процессами и спецификой

культурной среды.

Знаки сами по себе могут не содержать информации, они требуют расшифровки, т.е. доведения до

сознания человека, их понимания. Это хорошо знакомо как всякому человеку, изучающему

иностранный язык, так и ученому, расшифровывающему таинственные письмена. Процессы

получения знаний, выработки значений и их передачи не совпадают, что можно продемонстрировать

на множестве научных открытий. Невостребованность научных открытий, новых технологий или

произведений искусства — явление хорошо знакомое по истории культуры и науки.

Чем обусловлена необходимость для человека вырабатывать значения, обозначать вещи, свои

собственные поступки и переживания?

Вещи, действия людей, психологические процессы сами по себе культуры не составляют. Это

лишь строительный материал для нее. Но будучи означены, они втягиваются в культуру, орга-

низуются в системы, включаются в функционирование социальных институтов и в жизнь отдельной

личности. Культура придает значение определяющим, переломным моментам человеческой жизни:

рождению, любви, смерти, борьбе, поражению, победе. Значения могут относиться как к природным

явлениям (расположению звезд на небе, восходу и закату, радуге и урагану), так и к внутренним

состояниям человека.

Во-первых, значения — средство, позволяющее человеку дистанцироваться от собственных

переживаний и от наблюдаемых явлений, а значит, и вырабатывать совершенно особые формы

деятельности. К тому же каждое явление в природе, обществе или культуре обладает гораздо

большим количеством свойств, чем то, которое доступно непосредственному наблюдению. Значения

позволяют вырабатывать гораздо более дифференцированные формы деятельности, соотнесенные с

объективными свойствами окружающего мира. Значения дают возможность мысленного мо-

делирования явлений, с которыми предстоит иметь дело, и само поведение становится все более

дифференцированным способом отношения человека к действительности.

Во-вторых, человек как существо социальное должен сообразовывать свои устремления с

интересами других, а также культурными требованиями. Именно через систему значений происходит

такое согласование.

В-третьих, общество должно закреплять свой опыт в общезначимых символах, которые могли бы

быть соотнесены друг с Другом, систематизированы и переданы следующим поколениям.

151

Средствами культуры создаются знаки, названия, имена, позволяющие воссоздать в воображении

образы отсутствующих предметов, перечислять и сочетать их в любой последовательности.

Благодаря ей рождается разветвленная система значений, с помощью которой можно отличить друг

Ерасов Б.С. Социальная культурология: Учебник для студентов высших учебных заведений. — Издание третье,

доп. и перераб. - М.: Аспект Пресс, 2000. - 591 с.

Янко Слава

(Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

от друга, отдифференцировать тончайшие оттенки в переживаниях или явлениях видимого мира.

Вырабатываемая сложная иерархия оценок концентрирует опыт многих поколений. Обозначая и

оценивая явления, человек упорядочивает, истолковывает, осмысливает мир и свое бытие в нем,

получает возможность ориентироваться в действительности. Дать имя предмету - значит сделать

первый шаг на пути к его познанию. Название закрепляет место предмета в опыте, позволяет

узнавать его при встрече. Так, вне системы культурных значений неопределима разница между

королем и придворным, святым и грешником, красотой и безобразием. И в экстремальных ситуациях,

когда ломаются культурные нормы и рушатся значения, прежняя разница стирается, что дало

основание, например, Шекспиру вложить в уста Гамлета, оказавшегося на кладбище, горестные

рассуждения о бренности человеческой жизни.

Хорошо известно, что значение слов не соотносится с действительными свойствами предметов,

явлениями или процессами. Они вырабатываются культурой в ходе взаимодействия человека с

природой и формирования предметной и символической среды его жизнедеятельности.

Мифологическое «сотворение мира» включало в себя обозначивание всего того, с чем имеет дело че-

ловек, что брали на себя боги или культурные герои. Значение может иметь реальный источник в

предметном мире (символизация грозы, землетрясения, солнца, луны, дерева и т.д.), но может и не

иметь его, а, напротив, порождать воображаемую сущность в мире культурных явлений (боги,

демоны, ангелы, русалки и т.п.), которые, как уже упоминалось, обладают в ряде важных отношений

гораздо большим значением, чем, казалось бы, самые объективные предметы.

Как уже упоминалось, важнейшим человеческим носителем системы значений является язык как

наиболее универсальное средство по сравнению с другими знаковыми системами. Так, язык в

состоянии передать временные измерения (настоящее, прошедшее и будущее), модальность, лицо и

т.д. Развитый язык обладает огромным запасом словесных значений, и притом дискретность его

единиц и способность их комбинирования по многообразным правилам не устраняют его

системности и способности к адаптации и к передаче все новых значений.

152

Наряду с передачей словесных смыслов важное значение уже на ранних этапах культуры

приобретают меры измерения. Первоначально для этого использовались наиболее естественные меры

— части тела и действия частей тела (ладонь, вершок, ступня, шаг), природные ритмы (день, сутки,

сезон, год). Позднее меры измерения потребовали введения многочисленных условных величин — в

математике и других точных науках (цифры, формулы, графики, таблицы и т.д.).

Именно знаковые функции неизменно преобладают в художественной культуре. Сложный язык

архитектуры, драмы, музыки, танца, формируемый соединением знакомых элементов и творчески

переработанных или вносимых заново, создает особую сферу культуры, через которую человек

постигает самые сложные и разнообразные формы социализации. Мы уже упоминали о высоком

знаковом значении обрядов и ритуалов как формализованных вариантов специфичного поведения,

принятого в определенных частях совокупной структуры культурной регуляции. Ритуал как

формализованное и специализированное поведение служит целям упрочения связей либо между

постоянными членами групп, либо во взаимодействии между группами, снимая напряжение, недо-

верчивость и повышая уровень коммуникативности, ощущение общности. Свадьба, похороны,

коронация или торжественный государственный юбилей, памятные дни и общественные и

религиозные даты и праздники — все это занимает значительное место в жизни каждого человека,

семьи, коллектива, государства или общества. Плюрализм и полиморфизм культурной жизни

каждого сложного общества требует отлаженной регуляции локальных, культурно специфических и

общих ритуалов, праздников и юбилеев.

Сами по себе значения могут быть и нейтральны, так как неимоверно широк потребный обществу

круг обозначений. Однако, соединяясь с нормами и ценностями, некоторые из них могут обретать

особый статус, возвышающий их над другими, обычными и повседневными. Ярким примером такого

возвышения служит табу, т. е. категорический знаковый запрет на особо выделенные предметы,

действия и слова, нарушение которого влечет за собой строгое наказание со стороны коллектива.

Строгость запрета такова, что сам ослушник может покарать себя смертью. (Подробную

классификацию табуированных вещей и действий Приводит известный английский религиовед

Фрезер в своей Книге «Золотая ветвь».)

Табуирование может иметь иррациональный и даже абсурдный характер. Но видимая абсурдность

лишь подтверждает осо-

153

бую роль этого средства в поддержании социокультурного порядка. Однако табуирование входит

в набор средств регуляции относительно неразвитых обществ. В сложных религиозных системах оно

обычно заменяется набором градуированных запретов (прогрешение, искупимый грех, смертный грех

и т.п.) и «отложенных» санкций, которые допускают замаливание, покаяние, искупление и т.п.

Вместе с тем создается широкая и вариативная сеть священных значений, выражаемых словом,

Ерасов Б.С. Социальная культурология: Учебник для студентов высших учебных заведений. — Издание третье,

доп. и перераб. - М.: Аспект Пресс, 2000. - 591 с.

Янко Слава

(Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

текстом (даже самой священной книгой), жестом, образом, фиксирующими сложную иерархию

ценностей и норм данной религии.

Во всех культурах непременным средством означивания, т. е. выражения знакового содержания,

служат не только специальные символы, но и среда обитания, оформляемая через архитектуру и

ландшафт, а также предметы бытового обихода, в том числе жилище, одежда, кухня и т.д. Конечно,

знаковое содержание несет и внешний облик человека, присущие ему естественные черты — его

генетический, этнический, возрастной облик. Как известно, эти естественные соматические признаки

могут подвергаться значительным изменениям через культивирование желательных черт: в

классической китайской культуре воплощением женского изящества считалась маленькая нога, для

чего девочек заставляли бинтовать ноги; современные модницы в Японии считают, что большие

глаза способствуют привлекательности, и поэтому делают операции, меняющие разрез глаз. Высокое

знаковое значение имеет поведение человека, манера держать себя, разговаривать, общаться, в

зависимости от чего его признают или не признают за «своего», за достойного или не достойного

повышенного статуса в обществе.

Высокую знаковую функциональность имеет одежда, используемая человеком отнюдь не только в

целях защиты от непогоды и среды. Почти всякая одежда обозначает также половую и возрастную

роль человека, его статус, состоятельность и т.п. Если в культуре высокое значение придается

утверждению самобытности — этнической, национальной, религиозной, — то принято использовать

для этого те или иные элементы одежды (индийские дхоти и сари, узбекские халаты, японские

кимоно, русские сарафаны и т.д.). Среди культурно значимых вариантов костюма принято выделять

следующие: народный, этнический, сословный, праздничный, официальный, функциональный,

модный, бытовой. И сюда, конечно, не входит все изощренное разнообразие современной модной

одежды.

Большую нагрузку несет одежда как статусный знак в армии. Помимо того что во все времена

каждая армия имела свою спе-

154

цифическую одежду, в ней неизменно различия рангов, родов оружия и т.п. оформлялись

тщательно разработанными деталями одежды и форменными знаками. В армии важное значение

придается и сигнальным системам — слуховым и зрительным: команды, огни, флаги. Впрочем, без

этих сигналов не обойдется ни транспортная сеть, ни спорт, ни информационная система.

Наряду с одеждой знаковое содержание неизменно имеет и человеческое жилище, утварь, мебель,

предметы быта и т.д.

Важным культурным знаком пола и возраста человека обычно служат такие естественные

признаки, как цвет кожи, волосы, черты лица, строение тела и т.д. Но во всякой культуре эти

признаки подвергаются дальнейшей культурной обработке. В большинстве случаев мужчины

должны так или иначе стричь волосы или же, напротив, носить бороду. Женщины же, как правило,

должны укладывать волосы в прическу, чтобы соответствовать знаковым требованиям,

оформляющим гендерные отношения в обществе. Этот же естественный признак может подвергаться

и вторичному переозначиванию, приобретая связь с сословной или конфессиональной

принадлежностью. Почти обязательной принадлежностью знатного сословия в разных обществах

была борода — вплоть до периодов ускоренной модернизации, когда, напротив, таким атрибутом

стало бритое лицо. Петр I свою политику форсированной модернизации начал с указа для всей знати

брить бороды и собственноручно резал их ножницами на дворцовых приемах, чтобы «процесс

пошел». Борода была оставлена за низшими сословиями. Впрочем, взамен «искорененной» бороды

особым предметом попечения мужчин из высших слоев стали парики, бакенбарды и усы.

Третий тип значения того же самого предмета — межкультурные различия, оформление внешней

инаковости, когда прически и головные уборы фиксируют принадлежность к своей этнической

группе или субкультуре, ее стремление отличаться от окружающих. Так, священной обязанностью

сикхов становится отращивание бороды и длинных волос.

Важная сфера знаковой социализации подрастающего поколения — игры и игрушки. Игрушки

выполняют немалую роль в самоидентификации подрастающего поколения и формировании его

поведения в зрелом возрасте. Уже с ранних лет ребенок осваивает значения взрослого мира через

игрушки, наглядно и практически воспринимая те предметы и отношения большого мира, с

которыми ему впоследствии придется иметь дело. И конечно, Мальчики обычно осваивают значение

солдатиков, машин и прочих механизмов, а девочки играют в куклы. И те и другие типы

155

игрушек чутко реагируют на изменения в стиле эпохи и способствуют этому изменению. На смену

неподвижным и «стойким оловянным солдатикам» приходят роботы-трансформеры, меняющие свой

облик, машинки «вообще» сменяются широким разнообразием функциональных машин,

разбирающихся на части, а прежняя крупная, рыхлая, вялая, малоподвижная кукла Катя, охотно

закрывающая глаза, уступает свое место стройной и гибкой Барби, имеющей вид подвижной,

Ерасов Б.С. Социальная культурология: Учебник для студентов высших учебных заведений. — Издание третье,

доп. и перераб. - М.: Аспект Пресс, 2000. - 591 с.

Янко Слава

(Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

тренированной девушки, соблюдающей диету и никогда не смыкающей глаз. И если Катя явно

принадлежала своей хозяйке, то Барби сама предстает как собственница своего хорошо

обставленного дома. Расширение круга выбора игровых образов может привести к сложной дилемме:

кто предпочтительнее: Чебурашка, кот Леопольд, «добрый доктор Айболит» или, может быть, вечно

невезучий Волк — или же Терминатор, Ультрамен и Киборг-убийца, обладающие сверхсовременным

оружием уничтожения, способностью быстрого перемещения в пространстве и действующие

стремительно, без особых размышлений? В том случае, если такого рода знаковый выбор

сосуществует в одном и том же семиотическом поле, это создает в культуре неустойчивость,

чреватую расширением и психической неустойчивостью, подрывом необходимой для общества

степени нормативности поведения.

Важным знаком, используемым как посредник во многих действиях и отношениях во всяком

обществе ( кроме самых примитивных и первичных социальных структур и групп), являются деньги.

Предметы, используемые в качестве денег, всегда связаны с уровнем развития общества и его

культурой. При этом происходит все большая их дематериализация. Деньги аграрного общества были

вполне материальными: количество голов скота или другого натурального продукта. Затем в этой

функции стали использоваться драгоценные и полудрагоценные металлы. В индустриальном

обществе они приобрели форму бумажных символов различного рода. Становление

информационного общества связано с переходом к электронным импульсам, заключающим некую

информацию о денежном богатстве в памяти компьютерной системы. Электронные деньги, как и

электронная информация, вообще принципиально меняют всю технологию финансовых операций и

воздействуют на многие формы деятельности и сам образ жизни граждан постиндустриального

общества.

Глава V. СТРУКТУРНЫЕ КОМПОНЕНТЫ ДУХОВНОЙ

ДЕЯТЕЛЬНОСТИ: МИФОЛОГИЯ, РЕЛИГИЯ, ИДЕОЛОГИЯ,

ХУДОЖЕСТВЕННАЯ КУЛЬТУРА, НАУКА

Основные темы.

Принципы отбора компонентов. Место философии и телесной культуры.

Культура и мифология. Мифология в разные периоды развития культуры. Устойчивость мифологического

сознания. Миф как неразделенность чувственного образа и идеи, вещи и символа. Мифологическая организация

культурных смыслов. Познавательная функция мифа. Роль мифологии в религии, художественной культуре,

политике, социальных отношениях и хозяйственной деятельности. Идеологизированные мифы XX в.

Мифология в массовой культуре и рекламе. Квазинаучные мифологемы в истории и современном сознании.

Культура и религия. Преодоление атеистического и западно-центристского понимания религии.

Культурологический подход к сущности религии. Связь религии с культурной средой. Соотношение между

религиозным и светским началами в культуре. Градация священного — светского.

Культурные типы мировых религий: теистические и законнические (или космические) варианты религиозного

сознания.

Религиозное и светское в культуре.

Общие социокультурные функции религии: расширение духовных и социальных горизонтов. Религиозный

механизм рационализации поведения. Виды религиозного спасения. Компоненты религиозной системы:

учение, культ, институт.

Религия как сакральная связь времен. Линейное и циклическое время. Священное прошлое и эсхатологическое

будущее. Диахронная связь поколений в религиозной жизни. Религиозная организация основных событий

жизненного цикла. Религия как средство рационализации поведения. Религия в функции социального

интегратора. Структура религиозной интеграции.

Духовная и социальная структура религии. Большая и малая традиции в религиозной жизни.

Санкционированные и допустимые варианты. Секты как сепаратный путь спасения.

Имманентное противоречие религиозной системы: расхождение между ориентацией на дифференцированное

спасение и требование интеграции всех верующих (антиномия «Христос и Великий инквизитор»).

Мистика.

Проблематика Реформации, ее содержание в разных религиях. ПредПосылки и следствия Реформации.

Антиреформаторские тенденции и содержание фундаментализма.

Религия в современном мире.

157

Культура и идеология. Антропологический и социологический подходы к идеологии. Идеология - источник

заблуждений или отражение социальных потребностей и интересов различных общностей, слоев и групп

населения? Анализ идеологии в марксизме и лево-радикальной социологии. Идеология и массовое сознание.

Социокультурный подход к функциям идеологии. Функции идеологии в советском обществе.

Художественная культура как совокупная сфера различных форм искусства. Общие принципы

социологического рассмотрения художественной культуры и частных вариантов искусства. Социальная

функция художественной культуры — выработка ценностных и смысловых элементов культуры в образной

Ерасов Б.С. Социальная культурология: Учебник для студентов высших учебных заведений. — Издание третье,

доп. и перераб. - М.: Аспект Пресс, 2000. - 591 с.

Янко Слава

(Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

форме и их внедрение в отношения, образное освоение широких сфер социального бытия и внутреннего мира

человека. Соотношение социальных и эстетических сторон в художественном творчестве. Художественная

культура и религия. Влияние сакральных образов и мотивов и их использование в светском искусстве.

Воздействие социальных и культурных факторов на художественный процесс. Структура художественной

деятельности: творческая элита, критика, исполнители, публика.

Духовные факторы, влияющие на жанровое разнообразие и стилевую динамику культуры.

Наука как специфический способ познания мира, основанный на выработке и систематизации объективных

знаний о действительности. Специфика научного познания по отношению к обыденному, гуманитарному,

философскому знанию. Эмпирические источники научного знания. Понятийный аппарат науки.

Дифференциация наук. Наука в соотношении с религией, моралью, художественной культурой. Социокультур-

ные предпосылки науки. Наука в разном социальном и культурном контексте, в западной и незападных

культурах. Структура научной деятельности.

КУЛЬТУРА И МИФОЛОГИЯ

В популярных работах по истории культуры или философии нередки рассуждения по сюжету о

развитии общественного сознания от мифа к логосу, т.е. через постепенное освобождение сознания

от наивных и примитивных форм мышления и переход к упорядоченному, объективному и

рациональному пониманию мира. Что же касается мифологии, то за ней оставляется жанр античных,

библейских и других старинных преданий о деятельности богов и героев, о сотворении мира, о

происхождении животных и людей и т.п. Все это полезно знать для общего образования как

проявление творческого воображения, питавшего искусство и литературу или же по-прежнему

используемого в игровых и декоративных целях, но не пригодного для серьезной современной жизни.

Эволюционная школа предполагает, что миф — достояние традиционного общества и

традиционного типа преемственности, так

158

как развитие цивилизации приводит к обесцениванию мифа как неадекватного, ненадежного и

ограниченного способа социокультурной регуляции. Поэтому в определении мифа обычно

подчеркивалось, что это «фантастическое представление, возникшее в результате одушевления

природы и всего мира в первобытном сознании». Конечно, всегда признавалось значение

мифологических мотивов в тех сказках, на которых воспитывается подрастающее поколение. Но

лишь на этапе первоначального становления человека. Детские и народные игрушки — фольклорные

или же «модерновые» — как правило, несут в своем облике и значениях мифологические элементы,

возвращая человека в «первозданность» или же создавая воображаемое органическое соединение с

новым сложным миром.

Такое определение может быть вполне лестным для философии, полагающей, что еще в древних

обществах любовь к мудрости была отделена от мифологии, чтобы утвердить в дальнейшем свое

влияние в общественном сознании. История духовной культуры не подтверждает таких претензий

философского сознания, которое всегда остается достоянием лишь части интеллектуальной элиты.

Развитие рациональности в системах социокультурной регуляции не отменяет тенденций

мифологизации в культуре даже вполне современного уровня.

Исследования последних десятилетий показали устойчивость мифологии, проходящей через всю

историю различных обществ. Мифология — принадлежность не только первобытных народов или же

ранних, архаичных культур. Не замыкается она и в рамках того типа сознания и художественного

творчества, которые относятся к классическим периодам и в которых мифология уже встроена в

более развитую духовную систему. В этой системе она уже существует наряду с иными,

демифологизированными формами сознания и дополняет более рациональные его варианты.

Живучесть и устойчивость мифологического сознания, проявляющего себя в более развитых

построениях — религии, идеологии, философии и художественном творчестве, вызвала к жизни

концепции, раскрывающие те глубинные основы человеческого бытия и психики, в которых и

происходит формирование исходных элементов культуры. Это теории австрийского психиатра и

психолога 3. Фрейда, швейцарского философа К. Юнга, немецкого — Э. Кассирера, западного

религиеведа М. Элиаде, французского социолога К. Леви-Стросса, а также российских ученых А-Ф.

Лосева, Е.М. Мелетинского, В.Н. Топорова. В их работах раскрывается механизм формирования

символов и образов мифологии как носителя культурных значений и смыслов, присущих Разным

человеческим обществам.

159

Общая характеристика мифологии состоит в том, что в ней осуществляется совпадение

чувственного образа, полученного от каких-то элементов внешнего мира, и общей идеи. В

мифологическом сознании эмоциональная сфера не отделена от рефлексивной, поэтому происходит

совпадение природных и культурных (социальных) объектов, очеловечивание окружающей

природной и социальной среды, предмет совпадает с символом, вещь со словом и жестом, существо с

его именем, происхождение с сущностью. В мифе все идеальное и воображаемое вполне

Ерасов Б.С. Социальная культурология: Учебник для студентов высших учебных заведений. — Издание третье,

доп. и перераб. - М.: Аспект Пресс, 2000. - 591 с.

Янко Слава

(Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

тождественно с реальным, материальным и вещным, а все вещественное ведет себя так, как будто оно

является чем-то идеальным.

Витальная функция мифологии. Мифология связана с регуляцией первичных витальных

потребностей человека, с его устроением в этом, посюстороннем мире. — Или в «том», но как бы в

этом, с сохранением его сущности. Миф утверждает контакт человека с природой и средой обитания.

Миф актуализирует мир значений, придавая им витальность, превращая их в соучастника

человеческой деятельности. Действия мифических персонажей расшифровывают для человека

окружающий мир, объясняют его происхождение (этиологизм мифа) через деятельность

первопредка, какое-либо событие, обозначение и т.д.*. Мифологическое боги и герои вступают

между собой в сложные отношения, что порождает контаминацию (смешение) мифов, в результате

чего возникают пантеоны и циклы, дающие всестороннее объяснение мира.

Объяснительная функция мифологии. Мифологическое сознание по-своему организует и

объясняет сложную и противоречивую действительность. Мифологические сюжеты строятся на

противопоставлении оппозиционных значений: верх — низ, левый — правый, близкий — далекий,

внутренний — внешний, большой — маленький, теплый — холодный, сухой — мокрый, светлый —

темный и т.д. Эти оппозиции объективируются в пространственно-временных элементах (небо —

земля, земля — подземный мир, север — юг, запад — восток, день — ночь, зима — лето, солнце —

луна), в социальных отношениях (свой — чужой, мужской — женский, старший — младший, низший

— высший), в соотношениях социального и природного (человек — космос, дом — лес, селение —

пустыня), в абстрактных числовых противопоставлениях (чет — нечет) и жизненных антиномиях

(жизнь — смерть, счастье — несчастье, удовольствие — страдание). Распростране-

* См.: Токарев С. А., Мелетинский Е. М. Мифология // Мифы народов мира: Энциклопедия. — М.,

1980. - Т. 1; Токapeв А. С. Религия И мифология // Там же. — Т. 2.

160

ны и классификационные схемы, основанные на комбинировали первоэлементов земля, вода,

огонь, небо, солнце и т.д. Миф возникает через непосредственное вживание человека в мир, до-

полняемое субъективным воображением. Поэтому миф сам по себе еще не вера и не знание, а

чувственно переживаемая действительность. В мифе человек переносит на внешний мир свои

мотивы, Приписывая ему человеческие свойства.

Связь мифа со значением проявляется еще и в том обстоятельстве, что нередко имена богов,

каких-то особо выделенных явлений или процессов становятся «заповедными», они отправляются в

«спецхран», и только специальные жрецы или подготовленные хранители древних знаний могут

знать эти имена.

Объяснительная функция мифа осуществляется и через введение культурного героя, который

добывает или впервые создает для людей предметы культуры, учит их ремеслам и промыслам, вводит

брачные правила, социальную организацию, ритуалы и праздники (Прометей, Гефест, Гильгамеш и

т.д.).

Как показал в своих работах К. Леви-Стросс, миф можно рассматривать как упорядочивание

коллективного восприятия мира и деятельности. Это упорядочивание, основанное на единстве чув-

ственного и рационального, необходимо и для современного человека не менее, чем для

первобытного. Миф устраняет противоположность оппозиций (например, жизнь — смерть, свет —

тьма), вводя посредника, промежуточные состояния, цикличность, взаимодействие. Жизнь и смерть,

высокое и низкое обратимы, свет и тьма сменяют друг друга. Огромное разнообразие мифологичес-

ких метаморфоз снимает противоположности, создавая градации значений.

МИФОЛОГИЯ И РЕЛИГИЯ

Мифологическая организация мира происходит нередко ценой нарушения запретов, очевидных

жестокостей, убийства соперников и родственников ради достижения жизненных целей или как

проявление эмоционального состояния (сюжеты «Медея убивает своих детей», «Каин убивает

Авеля», судьба царя в конце сказки «Конек-Горбунок»). Поэтому аксиологическое значение мифа

Может быть условным и подвижным. Миф используется как для подтверждения высокого статуса

религиозных ценностей, так и для их ниспровержения, что проявлялось, например, в демонизме

Романтической литературы, представленной Блейком, Байроном, Лермонтовым. Именно через

мифологические сюжеты и мотивы велась в литературе борьба за снижение статуса религиозных

уста-

161

новок и за утверждение иных, прямо им противостоящих. Этот принцип ревностно отстаивал

Ф.Ницше, а воплощение он нашел в творчестве Р. Вагнера и других крупных мастеров. Образ

Прометея в позднейшей идейной борьбе часто служил иллюстрацией превосходства мифологии над

религией как иллюстрация способности человека покорять природу вопреки воле богов.

Хотя мифология — непременный компонент всякой религиозной системы, миф не совпадает с

Ерасов Б.С. Социальная культурология: Учебник для студентов высших учебных заведений. — Издание третье,

доп. и перераб. - М.: Аспект Пресс, 2000. - 591 с.

Янко Слава

(Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

собственно религиозным настроем, так как религия предполагает наличие сверхчувственного мира и

жизнь согласно высокой вере, ценности которой в той или иной степени выходят за посюсторонние

рамки. Мифология оперирует очеловеченными представлениями об окружающем мире — природе и

обществе, поддерживая через эту очеловеченность конкретно-чувственные ориентации, подпитывая

витальные побуждения в культуре, упорядочивая социальную практику. Поэтому мифология

означает не только мифопоэтический взгляд на окружающий мир, но и включает в себя магию как

способ практического воздействия на окружающую человека природную или социальную среду или

же его телесный или душевный мир — с целью улучшения его положения или состояния в земных

делах и отношениях либо нанесения ущерба и порчи сопернику. Конечно роль магии оказывается

преимущественно компенсаторной, так как она создает иллюзию совершения практически действен-

ных поступков, что не исключает ни возможности благого действия на самоощущение того, кто

прибегает к этим актам, ни вполне реальной порчи отношения вследствие целенаправленного

недоброжелательства. Как отмечают этнологи, во всех примитивных культурах существуют как

разработанные обычаи магического воздействия на окружающий мир, так и преследование

колдовства и антиведовские культы, направленные на пресечение «черной магии».

Эта нерасчлененность преодолевается в мировых религиях, которые изгоняют примитивные

языческие мифы, но в свою очередь создают собственные, оправдывающие свою веру. Обе формы

сознания — мифологическая и религиозная — достаточно самостоятельны, несмотря на их

переплетение. Как в древности, так и в настоящее время мифология могла и может существовать, не

проходя через религиозную сакрализацию, выполняя во многом объяснительную функцию.

Мифологическое сознание питается не только стародавними, устоявшимися образами, но и новыми

соками. Оно нередко выступает формой массового сознания новых явлений действительности, хода

истории и национальных судеб. И в современный период в нацио-

162

нальных историях часто встречается преувеличенное описание достижений древних героев и

царей, способствующих возвеличиванию нации и т.д. Как развитие национализма, так и распро-

странение социалистических течений в XIX—XX вв. сопровождалось широким распространением

мифологии с присущими ей установками на усиление потенций человека, социальной или

национальной общности. Достаточно вспомнить ту апологию мифотворчества, с которой выступили

во второй половине XIX в. в Германии Р. Вагнер и Ф. Ницше. В Советском Союзе сторонником

творческой роли мифологии выступил М. Горький, полагавший, что миф выше религии, так как он

утверждает способность человека быть активным преобразователем условий существования, не

подчиняясь предустановленной воле богов.

Мифология участвует в формировании этнического, национального или классового самосознания,

мифы могут сопровождаться и противопоставлением одной нации другой. Так же действуют и

новейшие мифы XX в. Возникая как в лоне, так и за пределами религии, они не исключают наивных

или пагубных представлений, очеловечивающих действительность. На массовом уровне культуры

вновь и вновь — вопреки всем попыткам демифологизации — срабатывают принципы мировидения,

связанные с исходными типами социальности и жизнедеятельности народных масс.

Ремифологизация, охватившая в первой половине XX в. различные стороны европейской культуры,

показала, что и в этом развитом регионе миф — отнюдь не архаика и не удел либо массового

сознания, либо художественного творчества. Выяснение роли политического мифа в массовой

культуре показало устойчивость мифологического мышления. Введенный К. Юнгом термин «архе-

тип» стал емким обозначением отлаженного в коллективном подсознании предшествующего

культурного опыта, из недр которого вновь и вновь выходят мифологические образы и символы.

Огромная роль мифологии для синкретического сознания объясняет значительность того места,

которое отводится в нем словесной активности как важной форме воздействия на субъективные

факторы и тем самым регуляции поведения индивидов. Эта активность питает в немалой степени

устное творчество, в котором словесные восхваления (за храбрость, щедрость, верность и т.д.) —

форма повышения престижа индивида, а словесные обвинения (в слабости, трусости, нарушении

обещаний, бесчестности, незнатности предков, аморальности, привязанности к осуждаемым

Привычкам, таким, например, как поедание свинины, мяса собак, в занятии низкими профессиями и

т.д.) — средства снижения морального и социального статуса противника. Слово здесь

163

служит действенным орудием социальной борьбы. Правящими классами оно используется для

повышения своего престижа, низами — для посрамления владык и описания народных бедствий.

Аналогичное использование словесной активности и мифической образности характерно и для

современной культурной и политической жизни.

Искусство и литература на протяжении всей своей истории неизменно обращались к мифу,

используя и переосмысляя сложившиеся мифические образы в художественных целях и создавая по

их образцу свои собственные, вполне оригинальные фантастические образы. В таких произведениях,

Ерасов Б.С. Социальная культурология: Учебник для студентов высших учебных заведений. — Издание третье,

доп. и перераб. - М.: Аспект Пресс, 2000. - 591 с.

Янко Слава

(Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

как «Медный всадник» Пушкина, «Портрет» и «Нос» Гоголя, «Путешествия Гулливера» Свифта,

«История одного города» Салтыкова-Щедрина, «Чевенгур» Платонова, «Волшебная гора» или

«История Иосифа и его братьев» Томаса Манна, «Сто лет одиночества» Маркеса, и многих других

произведениях даны мифические по своему характеру образы, выступающие в качестве

сознательного художественного приема*.

Мифологизация широко поддерживается в массовой культуре, создавая образы суперменов,

супершпионов, суперпреступников, носителей мирового зла или избавителей от него.

Но мифологизация имеет место и во вне художественных сферах культуры. Она может стать и

вторичным порождением как религии, так и идеологии, если в них усиливается тенденция внушения

в сознание общества превратного понимания действительности. Примеры такого рода внушения

можно черпать не только в древности или средневековье. Новейшая политическая борьба дает

достаточно таких примеров.

Один и тот же сюжет может стать материалом для мифа, религии и идеологии, хотя и представать

в разном обличье в каждой из этих духовных модальностей. Лучшим примером может стать образ

золотого века, который во многих мифологиях воплощал идеальное состояние единства человека с

природой, в христианстве стал временем и местом, где совершилось грехопадение, но куда человек

вновь может вернуться в эсхатологическом будущем.

Один из самых стойких мифов XX в. был создан на основе идеологизированного марксизма, в

котором капитализм изображался как строй, лишенный ценностного содержания и обреченный на

гибель. Мифологеме «капитал» противопоставлялся идеал социаль-

* См.: Лотман Ю. М., Минц 3. Г., Мелетинский Е. М. Литература и мифы // Мифы народов мира:

Энциклопедия. — М., 1982. —Т. 2.

164

ной справедливости, основанной на перераспределении всеобщего продукта. В общественном

сознании тщательно насаждалось недоверчивое отношение к накоплению капитала как цели чело-

веческой деятельности, к расчетливости в производстве и отношениях. Функции накопления целиком

отводились государству, осуществлявшему всеобщее безличностное планирование и контроль над

производством. Фетишизм государственного планирования на официальном уровне дополнялся

«товарным фетишизмом» масс, но не в марксовом смысле этого термина, а напротив, как отражение

неспособности увидеть в товаре стоимость, а в деньгах меру всеобщего труда. Товар сводился до его

потребительских свойств, а деньги рассматривались как неизбежное, но временное зло.

Сознательное функциональное применение мифологизирующих методов есть и в культуре

управления производством. При коммунистическом режиме в Советском Союзе официальная

мифологизация использовалась при создании великих строек коммунизма, при освоении целины или

строительстве БАМа. Каждый раз затраты труда и средств не соотносились непосредственно с

функциональной полезностью этих предприятий в хозяйственном плане, но мифологизированная

связь между «освоением природы» и «построением лучшего будущего» диктовала

крупномасштабную деятельность.

Конечно, наиболее естественно возникает мифологизация космической промышленности, размах

которой поощряется большой политикой, в которой доминировала сверхидея гонки мировых систем

или же покорения космоса. Непременные издержки такой гонки заставили ведущие державы снизить

масштабы этой промышленности и урезать ее финансирование. Ошибочно было бы думать, что

высокорациональное капиталистическое хозяйство свободно от мифологизирующих элементов.

Широкое применение мифологизация находит в рекламе. Но и деятельность большого бизнеса тоже

подвержена таким тенденциям. Обычным примером служит автомобильная промышленность,

которая, например, в Америке тесно увязана с «американской системой ценностей» и «американской

мечтой», что приводило к поощрению выпуска больших и дорогих автомобилей, навязываемых

потребителю как воплощение жизненного размаха. Но после проникновения более практичных

японских автомобилей, резкого падения спроса на большие модели и крушения крупной компании

«Крайслер» социологи сделали вывод о том, что и прежняя мечта потерпела крушение. Впрочем,

реклама вновь и вновь внедряет в сознание людей миф-мечту как средство «успешного маркетинга».

165

КУЛЬТУРА И РЕЛИГИЯ

Сейчас уже редко можно встретить противопоставление культуры и религии, сведение последней

к сумме «предрассудков, иллюзий и обмана, изничтожаемых светом разума». Сторонники такого

противопоставления обычно ссылаются на те исторические прецеденты, когда религия

сопротивлялась культурным нововведениям и в ходе борьбы с ересями подавляла культурное

творчество. Упадок светского искусства, философии, науки в разных цивилизациях в средние века,

жесткие ограничения на изобразительные сюжеты в разных религиях — все это действительные

факты истории. А в наше время религиозный экстремизм также становится жестким противником не

Ерасов Б.С. Социальная культурология: Учебник для студентов высших учебных заведений. — Издание третье,

доп. и перераб. - М.: Аспект Пресс, 2000. - 591 с.

Янко Слава

(Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

одобряемых им направлений и сюжетов. Другое обвинение в адрес религии состоит в том, что она не

способствует развитию гуманистического начала и творчества личности, утверждает вечность

страдания и подчиняет человека стремлению к сверхначалу, а тем самым ограничивает и

«принижает» человека.

Впрочем, сторонники религиозного мировоззрения могут привести не менее убедительные

примеры варварского отношения нерелигиозной культуры к священным творениям, текстам, об-

рядам, доводы об уничтожении храмов и преследовании верующих. Что же касается нравственной

стороны, то здесь религиозные деятели располагают обширной аргументацией относительно того,

насколько пагубно и развращающе действует безрелигиозная среда на состояние морали, на

отношения между людьми. Сами по себе факторы повышения образования и культуры, усиление

правовых принципов регуляции отношений или идейно-политического воспитания не перекрывают

необходимости в тех духовных и психологических средствах, которыми располагает религия.

В атеистической литературе среди причин, порождающих религию, принято приводить

практическое бессилие людей перед лицом стихийных природных сил или социальных разладов либо

подверженность «духовному обману», на который идут правящие классы, чтобы снизить социальное

напряжение. Одновременно и гносеологический атеизм трактует религию как «иллюзорное со-

знание», возникающее в силу непонимания действительных закономерностей, как компенсацию

неудовлетворенности людей своим бытием. Как предполагалось, это положение может и должно

быть вытеснено с успехами научного познания и построением справедливого общества.

Следует подчеркнуть, что марксистскую трактовку религии нельзя сводить к вульгарному

атеизму. Марксисты всегда подчер-

166

кивали, что религия питается реальными общественными отношениями, поддерживается

отчуждением людей от тех общественных факторов, от которых зависит их бытие. Марксизм

связывает устранение религии с переустройством общества на рациональных и справедливых

началах, с прогрессом науки и гармонизацией человеческих отношений.

Однако действительная практика государственно-партийного режима была основана на жестком

противостоянии всем религиям как конкурентам во влиянии на народные массы, что воплощалось в

политике ограничения и преследования церкви, введения многочисленных запретов в расчете, что

религиозные пережитки уйдут в прошлое. Но по существу деятельность государственно-партийной

системы была направлена в идеологическом плане на утверждение принципиально иных

мировоззренческих принципов. В оболочке научного коммунизма (и дополнявшего его научного

атеизма) в общество внедрялась квазирелигиозная идеология, в которой на место теистического

начала (Бог) были поставлены «всеобщие законы», сформулированные в сакрализованном учении

«основоположников» и философско-идеологической доктрине. Конечно, задачу институционального

обеспечения такой духовной системы выполняла государственно-партийная система.

Что же такое религия? Мы очень мало продвинемся в понимании этого важного компонента

культуры, если будем исходить из тех заповедей, принципов и текстов, в которых излагается со-

держание вероучения, если ограничимся исторической критикой, направленной на выяснение того,

«что было на самом деле». Тексты и заповеди могут получать разную трактовку, а споры об ис-

торичности Будды, Христа или Мухаммеда ничего не дадут для понимания действительной роли

соответствующей религии. И сколь ни важно изучение истории религии для понимания ее содержа-

ния и роли в тот или иной период, необходимо некоторое общее понимание философии истории и

культуры, чтобы выявить те социальные принципы, по которым формируется, развивается и

приходит в состояние застоя религия как всякий социокультурный феномен.

Разнообразие религиозных верований и культов настолько велико, что попытки дать, общее

определение религии каждый раз вызывали разногласия. На Западе или в России религию обычно

связывают с верой в Бога — христианского, исламского или иудейского — как высшее существо,

которое как-то распоряжается судьбами людей, повелевает им вести себя должным образом в земном

существовании, чтобы дать воздаяние в загробной жизни. Однако ошибочность такого представления

о религии связана не

167

только с его неполнотой, так как религия не только вера, но и дела, не только принципы, но и

отношения, не только молитва, но и организация. Дело еще и в том, что и само описание вероис-

поведания оказывается культурно обусловленным и искаженным. Религия совсем не обязательно

связана с верой в Бога или даже сверхъестественное начало, не обязательно означает монотеизм, т. е.

веру в единого Бога, или даже политеизм, т. е. веру во многих богов. Заявление Ницше о том, что

«Бог умер», имело смысл только в рамках христианского менталитета. Исламский Бог не рождался и

не мог умереть, а центральная фигура буддизма -Будда — действительно умер и перешел в состояние

нирваны, означающее растворение в небытии. Поэтому буддизм может трактоваться как религия без

Бога, т. е. как нетеистическая система верований. Если в ней и существует поклонение тому же Будде

Ерасов Б.С. Социальная культурология: Учебник для студентов высших учебных заведений. — Издание третье,

доп. и перераб. - М.: Аспект Пресс, 2000. - 591 с.