Дэвис Д., Трани Ю. Первая холодная война

Подождите немного. Документ загружается.

Система власти, говорил он, близка к идеальной. Амери-

ка обладает системой, которая «выстояла долгий век и во

многих отношениях служила примером тем, кто стремится

утвердить свободу на основаниях, способных устоять против

случайностей, бурь, катастроф»'. Подробно причины своей

уверенности не объяснил, хотя вполне мог бы, т. к. изучал

американскую систему власти в Университете Джона Хоп-

кинса и опубликовал книгу под названием «Власть Конгрес-

са» (1885), где критиковал преобладание законодательной

власти над судебной и особенно над исполнительной. Теперь,

став президентом, он готовился исправить ошибку правив-

ших после Гражданской войны администраций, лишивших

исполнительную власть силы. В дальнейшем на посту прези-

дента Вильсон будет руководствоваться идеями британских

авторов, заповедям которых он строго следовал. Среди про-

чего он опирался на взгляды британского историка Дж.

Р. Грина, писавшего о странах с государственным устройст-

вом, подобным Соединенным Штатам, и на британского го-

сударственного деятеля Эдмунда Берка, утверждавшего, что

государство ведет себя так же, как отдельная личность.

В области международных отношений Вильсон был не так

начитан, не имел столь многочисленных ориентиров и факти-

чески не слишком задумывался о способах ведения внешней

политики. Впрочем, свое мнение у него на этот счет имелось.

Наряду с большинством американцев, он одобрил испано-аме-

риканскую войну*, хотя и не согласился с идеей захвата Фи-

липпин. Возможно, основным его руководством в междуна-

родных отношениях было прощальное обращение Джорджа

Вашингтона, заново интерпретированное в свете испано-аме-

риканской войны. Он решил, что указания президента Джорд-

жа Вашингтона в сфере международных дел — совет воздержи-

ваться от «обычных коалиций и коллизий» — предназначался

лишь для молодого американского государства. В 1898 г. оно

* После четырехмесячных военных действий США в Карибском бассейне

и на Тихом океане, начавшихся в апреле 1898 г., Испания по Парижскому до-

говору, подписанному в декабре 1898 г., передала США Филиппины, Пуэрто-

Рико и о. Гуам, а также предоставила независимость Кубе. Кроме того, в этой

войне США захватили независимую республику Гавайи, впервые таким обра-

зом приобретя колонии. — Здесь и далее прим. перев.

достигло зрелости, и новая эра потребовала отвергнуть советы,

высказанные веком раньше. Больше Вильсон над этой темой

почти не размышлял. Очень типично замечание, которое он

сделал корреспонденту вскоре гшсле избрания президентом:

было бы «иронией судьбы», если бы его администрации при-

шлось главным образом заниматься внешней политикой.

Вильсон плохо знал Россию, не питал к ней особого инте-

реса, и в годы, предшествовавшие президентству, редко о ней

высказывался. Еще в 1880 г. он писал, что от европейского дес-

потизма, вроде российского, отказываются или ограничивают

его. В 1887 г., развивая тему, заметил, что, может быть, даже

в России когда-нибудь будет править общественное мнение.

В том же году он назвал российское автократическое правление

противоестественным. И с горечью отметил крайнюю редкость,

а то и невозможность возникновения меж столь разными госу-

дарствами, как Америка и Россия, уз дружбы, связывающих та-

кие страны, как Америка и Великобритания. В 1904 г. Вильсон

откликнулся на новости о возможном заключении мира между

Россией и Японией, объявив их «амброзией». В заметках к лек-

циям тех лет наметил для «предметного анализа» вопрос «абсо-

лютизм — власть в России». В 1911 г. набросал замечания к речи

в Карнеги-холл «Дело против России» в поддержку американ-

ских евреев, которые добивались, чтобы при получении виз на

поездку в Россию к ним относились, как к прочим американ-

цам, без дискриминации со стороны правительства царя Нико-

лая II. До того момента Вильсон просто не интересовался Рос-

сией и не знал ее.

Российские дела были поручены другу президента, состоя-

тельному техасскому полковнику Эдварду М. Хаузу. Хауз поверил

своему дневнику лишь одно — поиски замены послу Кертису

Гидду. Он посоветовал предложить Уильяму Дженнингсу Брайа-

ну, который трижды выдвигался кандидатом в президенты

и помогал Вильсону добиться выдвижения в 1912 г., пост государ-

ственного секретаря, а «потом намекнуть, что он сослужил бы ве-

ликую службу, поехав в Россию в столь критический момент».

Возможно, это был способ убрать с глаз долой Брайана, с энтузи-

азмом бравшегося за дела, приводившие Вильсона в замешатель-

ство. В конце концов, Хауз рекомендовал послом не слишком

выдающегося посланника в Аргентине Чарльза Г. Шеррила

На следующее утро после инаугурации новый президент

начал рабочий день в девять часов. Один из вопросов, за кото-

рые он в тот день не брался, — хотя наверняка следовало бы, —

касался власти и народа далекой страны, Российской импе-

рии, которую в ХЕХ в. французский историк Алексис де Ток-

виль по достижениям и перспективам сравнивал с Соединен-

ными Штатами. Президенту не приходило и вряд ли могло

прийти в голову, что на протяжении следующих десятилетий,

до самого конца XX и в начале XXI века, Россия с ее огромным

населением, средневековыми традициями, недостаточным

опытом самоуправления окажется в центре американской

международной политики. Очень уж далекой была эта страна

для Вильсона. В данный момент его в значительно большей

степени заботили вопросы внутренней политики.

Американские связи с Россией оставались плохо развиты-

ми. В истории России и Соединенных Штатов доминировали

спорадические контакты, большей частью в виде церемони-

альных поездок. На протяжении многих лет между странами

поддерживались только поверхностные отношения. Первый

американский дипломатический представитель в Санкт-Пе-

тербурге Фрэнсис Дэйна получил фактическое признание

в 1783 г. Сопровождавший Дэйну молодой Джон Куинси

Адаме* с осторожностью относился к России. Другой про-

славленный американец в 1849 г. называл Россию «варвар-

ской цитаделью деспотизма». Америка в том году приветст-

вовала венгерского патриота Лайоша Кошута, бежавшего из

занятого русскими войсками Будапешта. Визит русского фло-

та в Сан-Франциско и Нью-Йорк во время гражданской войны

в США и продажа в 1867 г. Аляски несколько развеяли мрачные

взгляды американцев. В 1871 г. сын царя Александра II, вели-

кий князь Алексей Александрович, посетил Соединенные

Штаты в рамках кругосветного путешествия и был тепло при-

нят, равно как, в свою очередь, в России в 1878 г. генерал

Улисс С. Грант**. В 1891—1892 гг. американцы посылали зер-

но в Россию, пораженную страшным голодом. Президент Те-

* Адаме, Джон Куинси (1767—1848) — шестой президент США, в 1809—

1811 гг. американский посланник в России.

** Грант, Улисс Симпсон (1822—1885) — восемнадцатый президент США.

одор Рузвельт, ведя прояпонскую политику, стал инициато-

ром русско-японской конференции в 1905 г. в Портсмуте,

штат Нью-Гэмпшир, за что удостоился Нобелевской премии

мира. Тогдашний министр обороны Уильям Тафт* побывал

в 1907 г. в России с продолжительной поездкой, совершая,

подобно Гранту, мировое турне.

Экономические контакты обещали немало. В 1842 г. аме-

риканские инженеры построили локомотив для царя Нико-

лая I. Отец художника Джеймса Уистлера** строил железную

дорогу Москва — Санкт-Петербург, а мать в те же годы пози-

ровала сыну для его знаменитых картин. В Россию продавали

косилки и двигатели Хаббарда, рельсы Карнеги и подвижные

составы для Китайско-Восточной железной дороги. Амери-

канцы строили ледоколы для очистки балтийских портов

и речные землечерпалки. В 1860 г. Перри Коллинз задумал

проложить через Берингов пролив телеграфную линию. В на-

чале 1890-х гг. казалось, будто Россия испытывает

американское влияние. Но в действительности Россия-толь-

ко вступала в индустриальную эпоху, и ее признаки в амери-

канском или европейском вариантах еще практически не за-

тронули обширные районы страны. Поэтому экономические

отношения с Соединенными Штатами, не говоря уж о дип-

ломатических, имели минимальное значение.

С виду дела в России развивались вполне мирно. 6 марта

1913 г. из двадцати одной пушки Петропавловской крепости

Санкт-Петербурга был произведен салют в честь трехсотлет-

ней годовщины Дома Романовых. Царь Николай II с супругой,

четырьмя дочерьми и восьмилетним сыном не один день го-

товились к церемонии. Затем им предстояло совершить

юбилейную поездку по значительным для семейной истории

городам. В честь события президент Вильсон послал теле-

грамму: «По случаю трехсотлетней годовщины восшествия

Михаила Федоровича Романова на трон Российской импе-

рии шлю Вашему Величеству сердечные поздравления и са-

мые искренние надежды властей Соединенных Штатов на

* Тафт, Уильям Ховард (1857—1930) — двадцать седьмой президент США.

** Уистлер, Джеймс Эббот (1834—1903) — один из крупнейших американ-

ских художников, в юности долго живший в России; последователь импресси-

онистов.

вечное сохранение и укрепление дружеских уз, ныне связы-

вающих наши страны». Вероятно, помощник государствен-

ного секретаря Олви Э. Эйди, составивший столь банальное

поздравление, писал его у себя в государственном департа-

менте. Нет никаких свидетельств, что президент его видел.

Что касается мнений о последовавшей поездке Романо-

вых, тут многое зависит от точки зрения рассказчика. Везде

было одно и то же, отмечала придворная дама, путешество-

вавшая с царицей: напиравшие на полицейское оцепление

толпы; крестьяне, бросавшиеся на землю, чтобы поцеловать

тень царя; приветственные крики, одобрительный шум, мо-

лебны, хоры, распевающие государственный гимн, — «демон-

страция любви и преданности, которую, казалось, ни время,

ни обстоятельства никогда не изменят». Наблюдавший за теми

же событиями председатель Совета министров Владимир Ни-

колаевич Коковцев счел их «мило организованными, но каки-

ми-то пустыми». Он отметил больше любопытства, чем энту-

зиазма, и признал событие «относительно малозначимым»

В 1913 г. ни американцев, ни русских особенно не интере-

совали взаимные церемонии, будь то инаугурация или трех-

сотлетие. Народы не знали друг друга. Не было никаких на-

меков на то, что тихие воды взаимоотношений между Соеди-

ненными Штатами и Россией способны взволноваться и из-

менить ход истории. В 1913 г. в американо-российских отно-

шениях доминировали два вопроса: переговоры по торговому

договору и отношение к евреям в России.

С 1832 г. условия торговли определял и обеспечивал рос-

сийско-американский договор о судоходстве и торговле.

Срок его действия истекал 1 января 1913 г. В 1911 г. в Соеди-

ненных Штатах наблюдался взрыв антироссийских настрое-

ний в связи с нежеланием царя признавать паспорта амери-

канских евреев в России и убеждением, что российская поли-

тика по отношению к евреям порождает международную

проблему соблюдения прав человека. У президента Тафта

практически не оставалось выбора, кроме отмены договора.

При возобновлении торгового договора в 1911 г. Амери-

канский еврейский комитет, считавший еврейских эмигран-

тов из России в Америку своими членами, организовал де-

монстрацию против России. Евреи-эмигранты сохранили

болезненные, унизительные воспоминания и надеялись убе-

дить власти принявшей их страны сделать что-нибудь для ос-

тавшихся в России. Комитет добивался, чтобы Соединенные

Штаты сделали первый шаг, принудив царя отменить черту

оседлости и антисемитские законы. Он лелеял смелую на-

дежду на то, что демократия всего мира, евреи Великобрита-

нии, Франции и Германии сумеют уговорить свои правитель-

ства последовать примеру Соединенных Штатов

. Не достиг-

нув более значительной цели, Комитет сумел добиться поли-

тических результатов.

Предрассудки в России, вынуждавшие евреев на эмигра-

цию, были столь же реальными, сколько несправедливыми.

Законы, властные распоряжения и юридические толкования

почти на тысяче страниц ограничивали для евреев род заня-

тий, возможность получить образование и выбрать место

проживания, лишали их права подписывать в сельской мест-

ности документы, закладные, арендные соглашения, а также

проживать ближе сорока миль к границе во избежание кон-

трабандной деятельности. Царское правительство ограничи-

вало численность евреев в школах десятью процентами не

только в черте оседлости, но и в Москве и Санкт-Петербур-

ге. Ни один еврей в армии не мог стать офицером. Русские

крестьяне, зная об этих ограничениях, прославились на весь

мир организацией погромов, поджогами, насилием и убий-

ством

Эмигранты придали громкой огласке два вопроса: рели-

гиозная проверка русскими консулами американских граж-

дан, ожидавших получения визы; и неравноправное отноше-

ние к обладателям паспортов после въезда в Россию. Никто

не оспаривал, что консулы отказывают запрашивающим ви-

зу евреям, кроме евреев «лучшего сорта» или «полезных для

внутреннего развития страны», в зависимости от момента

и от консула. В государственном департаменте лежали доку-

ментально подтвержденные дела натурализованных бывших

российских евреев, имевших паспорта, которых по приезде

в Россию штрафовали, заключали в тюрьму или высылали

в черту оседлости

По мнению Американского еврейского комитета, для воз-

буждения общественного мнения против обращения царских

властей с евреями надо было привлечь к этой проблеме вни-

мание, вынудив Америку отказаться от торгового договора,

после чего России под давлением пришлось бы изменить по-

литику. Адвокат из Манхеттена Луис Маршалл заявил, что

«время рабского духа гетто» миновало. В качестве первой по-

сылки он утверждал, что договор о судоходстве и торговле,

наряду с договорами, заключенными Россией с другими

странами, гарантирует посещающим Россию иностранцам,

евреям и не евреям, одинаковые привилегии. Право на полу-

чение визы в равной мере принадлежит любому гражданину

государств, заключивших договор. Комитет решил предать

огласке российскую двуличность и убедить американцев ан-

нулировать договор, если отношение России к этому вопросу

не изменится. «С того момента, как России придется соблю-

дать договоры и принимать в своих владениях зарубежных

евреев на основе равноправия со всеми другими гражданами

иностранных государств, — рассуждал банкир Джекоб

Шифф, — российскому правительству не удастся удерживать

в черте оседлости собственных евреев». А если Соединенные

Штаты аннулируют договор, добавлял Маршалл, это примут

во внимание британцы, французы и немцы, и Россия «со вре-

менем уступит общественному мнению цивилизованных на-

родов Земли»

Статья I договора 1832 г. предусматривала для граждан

обеих стран «свободу временного пребывания и постоян-

ного проживания в любых областях... для ведения своих

дел». Американцам и русским обеспечивалась «безопас-

ность и защита наравне с урожденными гражданами стра-

ны, где они проживают, при условии соблюдения ими зако-

нов и распоряжений, принятых в данной стране». В рос-

сийской интерпретации это означало, что с американскими

евреями будут обращаться согласно распоряжениям,

изданным для российских евреев. Соединенные Штаты

давно утверждали, что имеющая юридическую силу форму-

лировка о «безопасности и защите наравне с урожденными

гражданами» относится к русским, не подлежащим ника-

кой дискриминации

Кампания началась. Набрав четыре тысячи газетных вы-

резок в пользу отмены договора, комитет устроил в Карнеги-

холл собрание для слушания адвокатов по делу. Репортеры

отметили, что газетный магнат Уильям Рэндольф Херст, об-

ращаясь к публике, упрекнул собравшихся в «чрезмерном

патриотизме». Губернатор Вудро Вильсон, «которого про-

должительно приветствовала публика с галерки как будуще-

го президента», заверил присутствующих, что американцы

«не желают прибыли» от торговли с Россией, если некото-

рые из них вынуждены «за это терпеть унижение». Это все-

лило в посла России Ю. П. Бахметева убеждение в том, буд-

то Вильсон — опасный радикал, обуреваемый фантастичес-

кими идеями. Ему также казалось, что победа Теодора Руз-

вельта на президентских выборах способна привести к дик-

татуре, и поэтому в письме российскому министру иност-

ранных дел С. Д. Сазонову он назвал предпочтительной кан-

дидатуру Тафта. В резолюции палаты представителей заявля-

лось о том, что «Соединенные Штаты не будут... участником

ни одного договора, который делит... американских граждан

на основе религиозного вероисповедания», а президенту

вверялось в обязанность объявить о прекращении действия

российско-американского договора

Голосование по вопросу об отмене договора состоялось

13 декабря 1911г.; против голосовал лишь один конгрессмен.

Опасаясь, как бы сенат не принял более жесткую резолюцию,

президент Тафт телеграфировал о своем неохотном согласии

с позицией конгресса послу Кертису Гилду. Гилд сообщил об

«очень болезненной сцене». Встретившись с Сазоновым для

передачи послания Тафта, он заявил, что договор «больше

полностью не соответствует» требованиям подписавших

и Соединенные Штаты через два года, с 1 января 1913 г., бу-

дут считать его недействительным. Сазонов счел это реше-

ние, грозившее миллионными потерями, «непостижимым».

Позже Гилд отмечал, что Россия никогда не признает ни од-

ного еврея с паспортом, но Сазонов был «готов рассмотреть

соглашение, по которому Соединенные Штаты содействова-

ли бы переселению всех евреев из России в Соединенные

Штаты». После встречи с тогдашним государственным сек-

ретарем Филэндером Ч. Ноксом, а также с Тафтом, посол

Бахметев заключил, что они оба против антироссийской кам-

пании в прессе. Нокс рекомендовал начать новые перегово-

ры по договору. Бахметев объявил еврейским организациям,

что их кампания лишь ухудшает положение евреев в России,

но это было бесполезно.

Отсутствие договора не отразилось на российско-амери-

канских деловых отношениях. Пустоты были заполнены

квази-официальными соглашениями. В 1913 г. российское

правительство учредило российско-американскую Торго-

вую палату, назначив в своем вашингтонском посольстве

торгового атташе в целях поощрения развития торговли.

К концу года Американская ассоциация производителей от-

крыла филиал в России

. Отмена торгового договора не по-

мешала и другим путешественникам совершать длительные

поездки в Россию.

Когда Вильсон занял президентский пост, контакты

между русскими и американцами осуществлялись главным

образом через работавших за рубежом журналистов, тор-

говцев, занятых продажей взаимовыгодных товаров,

и немногочисленных, не слишком влиятельных для своего

времени официальных представителей, — посла и, конечно,

нескольких консулов.

Журналисты дезинформировали американцев, насаждая

стереотипы. Ни одна газета США и России обеих стран не

имела в другой стране постоянного корреспондента, за ис-

ключением репортера «Ассошиэйтед пресс» в Санкт-Пе-

тербурге. Когда того требовали события, американские еже-

дневные издания цитировали британских журналистов, как

правило, людей с хорошим происхождением, образованием,

интересующихся Россией и располагавших «достаточными

средствами». Обычно они общались с российской аристокра-

тией, никогда должным образом не располагая целостной

картиной происходящего. Посол Гилд возлагал на этих бри-

танцев ответственность за «многие наши ошибочные идеи».

Помимо них, существовала горстка зарубежных журналис-

тов, писавших журнальные очерки. Им было известно, что

успех публикаций гарантирует романтизация крестьян, брань

в адрес царя, сопоставление прогресса в Соединенных Шта-

тах и его отсутствия в России

Никто не внес такого вклада в формирование образа Рос-

сии в Америке, как Джордж Кеннан. Дальний родственник

будущего дипломата-историка Джорджа Ф. Кеннана, специ-

алист-самоучка, впервые проехавший по России в качестве

участника проекта «Вестерн Юнион» по проведению через

Евразию телеграфной линии, он обрел колоссальную попу-

лярность, написав книгу о Сибири, куда правительство ссы-

лало политических преступников. Именно Кеннан превра-

тил Сибирь в синоним лишений и страданий. Он прославил-

ся тем, что выходил на сцену для чтения лекций босой, в тю-

ремной робе, в оковах. Ненавидящий евреев царь и ненави-

дящая евреев олигархия, объяснял людям Кеннан, так долго

внушали крестьянам враждебные чувства, что если б Христу

довелось оказаться в российской деревне, его немедленно

арестовали бы и отправили в черту оседлости. Если бы Хрис-

тос продолжал проповедовать, его выслали бы в рудники.

Российское правительство не имеет права на существование,

и, по словам Кеннана, «долг русского народа — свергнуть

его»

По мнению Кеннана, российское чиновничество пре-

граждает путь исторического «неуклонного движения к либе-

ральной демократии». Положительными персонажами дра-

мы были крестьяне, «от природы либеральные и терпимые»,

поборники демократии, распевающие «Марсельезу». В под-

держку этой точки зрения он рисовал красочные картины,

живописуя, как политические заключенные в тюрьмах

Санкт-Петербурга просовывают в соединявшие камеры туа-

летные трубы куски красных фланелевых кальсон и сине-бе-

лые носовые платки, предоставляя сокамерникам возмож-

ность досадить властям, размахивая четвертого июля в окнах

американскими флагами

Хотя другие путешественники считали более интересны-

ми подмеченные ими в России невежество, религиозный