Чернышев В.А. Хинди в современной Индии

Подождите немного. Документ загружается.

ставляется она на первых этапах формирования литературного

языка, когда язык произведения, по тем или иным причинам

получившего широкое распространение, начинает рассматри-

ваться как образец, достойный подражания, иными словами,

когда осуществленная писателем реализация языковой системы

принимается и санкционируется обществом, приобретая таким

образом значение нормы, действующей в данный период. Давно

замечено, что «нормы языка не вырабатываются наукой; они

существуют объективно и возникают задолго до нормализа-

ции...» [77, с. 338].

В разные исторические эпохи усилия писателей и общест-

венных деятелей, направленные на формирование лексической

сферы хинди, находили различное, подчас диаметрально проти-

воположное, выражение.

Переломной для судеб хинди была середина XIX в., когда в

споре двух просветителей — бенаресского раджи Шивапрасада

(1829—1895) и агрского раджи Лакшман Синха (1826—1896) —

решался вопрос о том, какой быть лексической сфере хинди:

санскритизованной или, как в урду, насыщенной арабско-

персидской лексикой.

Современники, остро чувствовавшие потребность своего вре-

мени, оба они выступали в защиту хинди, однако их подход к

проблеме этого языка был диаметрально противоположным.

Раджа Шивапрасад считал, что поскольку урду уже получил

распространение среди образованных слоев общества и стал

языком судопроизводства, то нет необходимости отказываться

от арабско-персидских заимствований. В полном соответствии с

таким подходом язык газеты «Банарас акхбар», которую раджа

Шивапрасад, уроженец и житель Бенареса, начал издавать в

своем родном городе в 1845 г., представлял собой не что иное,

как транслитерацию текстов урду шрифтом деванагари [296,

с. 9].

Диаметрально противоположную позицию занимал раджа

Лакшман Синх. Житель Агры, он, как и его бенаресский совре-

менник, выступал в защиту хинди, однако в отличие от Шивап-

расада придерживался того мнения, что единственным источни-

ком пополнения лексики хинди может быть только санскрит.

Поэтому он стремился изгонять из хинди все иноязычные, пре-

жде всего персидские и арабские, слова. Не случайно поэтому

именно в Агре начала выходить «Буддхи пракаш» — первая в

истории прессы на хинди газета, язык которой по насыщенно-

сти санскритской лексикой весьма схож с современным хинди

[457, с. 53].

В противоборстве двух линий в подходе к лексическому со-

ставу хинди верх одержала линия Лакшман Синха: насыщение

речи санскритизмами стало считаться признаком «хорошего

тона».

Эта линия была подхвачена, развита и закреплена благодаря

усилиям плеяды писателей, поэтов и драматургов последней чет-

верти XIX в., открывших в литературе хинди период просвети-

тельства [96, с.

90—105].

Просветительская программа в качестве

обязательного пункта включала также борьбу за «раштра-

бхаша» («национальный язык»), на роль которого, по их мне-

нию,

мог претендовать только санскритизованный хинди в гра-

фике деванагари.

Однако, чтобы сформироваться в качестве литературной

формы, отичной от других, генетически родственных образова-

ний,

хинди нужно было решить две задачи: оторваться от диа-

лектов и освободиться от тех черт, которые составляли специ-

фику урду. Сразу обе эти задачи решить было нельзя, они реша-

лись последовательно и при активном вмешательстве общества.

Поскольку с самого начала хинди складывался как стиль, проти-

востоящий и сознательно противопоставляемый урду, в качестве

первой цели было поставлено освобождение от арабско-пер-

сидской лексики, составлявшей специфику урду, посредством

замены ее санскритской, которая, таким образом, все более вы-

ступала как основной дифференциальный признак, свойствен-

ный только хинди.

Выработкой и утверждением системы признаков, отличаю-

щих его от урду (насыщение санскритской лексикой, употребле-

ние санскритских суффиксов и служебных лексических единиц,

специфика родоотнесенности санскритских имен существитель-

ных),

хинди обязан деятелям—литераторам второй половины

XIX в., среди которых особенно выделяется фигура Бхаратенду

Харишчандры (1850—1885). Основной дифференциальный при-

знак хинди они видели в санскритизации — насыщении речи

санскритской лексикой и в своей практической деятельности

неукоснительно придерживались этого принципа [214, с. 340].

Утвердив линию Лакшман Синха на санскритизацию языка,

Бхаратенду и его современники, своей литературной и журна-

листской деятельностью заложив основы функциональных сти-

лей хинди — публицистического, научного, официально-дело-

вого,

— дали могучий импульс дальнейшему развитию прозы на

хинди [15, с. 50; 296, с. 9].

Поэтому не будет преувеличением сказать, что именно с эпо-

хи Бхаратенду и начинается интенсивный процесс формирова-

ния хинди как литературного языка и, следовательно, интенсив-

ный процесс его нормирования. Все, что было до Бхаратенду.

можно с полным основанием квалифицировать как предысто-

рию хинди.

100

Решающую роль в формировании, утверждении и распро-

странении хинди играли и продолжают играть добровольные

дитературно-лингвистические общества, союзы, ассоциации, ко-

торые с середины 70-х годов XIX в. по инициативе и при личном

участии Бхаратенду стали возникать в различных городских

центрах, расположенных главным образом на востоке хинди-

язычного ареала. Первое такое общество — «Хинди вардхини

сабха» («Общество развития хинди») — было основано в Праяге

(Аллахабаде) в 1876 г. Несколькими годами позже, в 1884 г., был

создан еще ряд обществ [296, с. 228]. Это были малочисленные

разрозненные организации, деятельность которых, как правило,

не выходила за рамки одного города.

Движение за развитие и утверждение хинди приняло четкие

организационные формы с созданием в 1893 г. бенаресского

НПС («Нагари прачарини сабха») — литературно-лингвистиче-

ской ассоциации, которая постепенно приобрела характер орга-

низации, преследовавшей не только культурно-просветитель-

ские, но и политические цели [256, с. 3].

В последующие два десятилетия после создания бенаресского

НПС аналогичные организации (имевшие подчас и аналогичные

названия) возникают во многих городах данного ареала [99,

с.

14—15].

Крупнейшей и наиболее влиятельной из них стала ХСС

(«Хинди сахитья саммелан»), созданная в 1910 г. в Аллахабаде и

с самого начала планировавшаяся, в отличие от НПС, как орга-

низация, имеющая общеиндийское значение. Руководство ассо-

циации с первых же дней ее существования было вручено дея-

телям, тесно связанным с индусским возрождением. Первым

президентом ХСС был избран Мадан Мохан Малавия

(1861 —

1946),

влиятельный общественный деятель того времени, чье

руководство сразу же придало ассоциации характер политиче-

ской организации, действующей во имя хинди. Идейным руко-

водителем Ассоциации до конца жизни был Пурушоттамдас

Тандан (1882—1962).

Влияние ХСС вскоре распространилось на всю область рас-

пространения кхари боли. Вокруг ХСС группировались наиболее

влиятельные филологи-языковеды и историки литературы, к

голосу которых прислушивались по всему ареалу хинди. Сложи-

лась влиятельная группа пропагандистов хинди, в которую вхо-

дили такие фигуры, как редактор журнала «Сарасвати» Махавир

Прасад Двиведи, родоначальник современного литературоведе-

ния хинди Рамчандра Шукла, языковед Шьямсундардас, поэт

Майтхилишаран Гупта и др. «И хотя во многих случаях не суще-

ствовало никаких официальных связей между ХСС и этой груп-

пой литераторов, в своих произведениях они использовали тот

101

самый, высоко санскритизованный стиль, за который ратовала

ХСС» [368, с. 140].

В отличие от других организаций свои пропагандистские уси-

лия ХСС подкрепляла тщательно продуманной организационной

работой по созданию разветвленной сети учебных центров, где

всякий желающий мог сдать экзамен и получить документы об

окончании средней школы или колледжа.

Учебные центры являлись для ХСС «монетным цехом» и куз

ницей кадров. С одной стороны, они поставляли денежные сред-

ства, взимаемые за обучение и сдачу экзаменов, которые ис-

пользовались для расширения и углубления ее деятельности

С другой стороны, эти центры готовили кадры преподавателей и

пропагандистов, воздействовавших на общественное сознание и

направлявших в определенное русло складывающийся литера-

турный стиль.

Пропагандистские усилия ХСС, подкрепляемые активной дея-

тельностью разветвленной сети учебных центров, постепенно

выдвинули эту организацию как главную силу утверждения сан-

скритизованного хинди в противовес урду.

В середине 30-х годов к этим двум «китам» добавился еще

один.

В 1935 г. в Вархе был основан РПС («Раштрабхаша прачар

самити»), который, несмотря на скромное название «комитет»,

очень скоро превратился в крупнейший центр по распростране-

нию хинди [263, с. 302—306].

Эти и другие общества, возникшие позже, осуществляют мно-

гообразные функции: организаторскую, учебно-методическую,

пропагандистско-просветительскую, научно-исследовательскую,

издательскую и т.п., которые в конечном счете направлены на

утверждение и распространение хинди, в том числе, естествен-

но,

и на распространение его нормы [100, с.

111 —

ИЗ].

Многие из них обзавелись собственными типографиями и

выпускают собственные журналы — ежемесячные либо квар-

тальные.

Иными словами, подобные организации представляют собой

реальную силу, влияющую и на формирование и — тем более —

на распространение литературной нормы хинди.

В результате уже к концу XIX в. четко сформировался основ-

ной дифференциальный признак хинди, отличающий его от ур-

ду: это санскритизация лексической сферы и широкое использо-

вание санскритских аффиксов и словообразовательных моде-

лей — та самая характерологичность лексической сферы, кото-

рая свойственна только хинди [112, с. 137]. Получив признание,

санскритизованный хинди в то время находил применение лишь

в узком кругу его знатоков и ценителей.

102

Таким образом, в результате многолетних поисков и экспе-

риментов победила тенденция к санскритизации хинди: хинди

сформировался как литературная форма, специфика которой

достигается широким употреблением санскритизмов. Охватывая

лексику и словообразование, дифференциальные признаки хин-

ди не распространялись, однако, на грамматику: морфология и

синтаксис оставались в основном общими для хинди и для урду.

Более того, в сфере грамматики (как морфологии, так и синтак-

сиса) хинди ориентировался на кхари боли — и не столько на

просторечие, сколько на уже сложившуюся его литературную

форму — урду, которая к тому времени уже свыше полутора

столетий употреблялась как средство словесно-изобразительного

искусства и благодаря этому достигла высокого уровня грамма-

тической стабильности — качества, которого так недоставало

хинди в последней четверти XIX — первые два десятилетия

XX в. После утверждения хинди диалекты, прежде всего восточ-

ные,

которые ранее выступали как естественные союзники хин-

ди в его противоборстве с урду, превратились в обременитель-

ных спутников. На повестку дня выдвигалась проблема освобо-

ждения хинди от влияний, идущих со стороны диалектов.

При всей важности того, что было сделано обществом для

развития и утверждения хинди в течение XIX в., особое значе-

ние для его судеб имеет эпоха, начинающаяся с рубежа XIX и

XX вв. и охватывающая, следовательно, значительную часть

I периода (1900—1920) и полностью II и III периоды.

Столь большое значение, которое придается указанной дате

(1900 г.), объясняется не только тем, что к тому времени был

достигнут относительно высокий уровень развития литературы и

периодической печати на хинди [99, с. 13—22], что, кстати, важ-

но уже само по себе как объективное свидетельство расширения

сферы его социального функционирования, но и — главное —

тем, что индийское (точнее, индусское) общество Северной Ин-

дии к тому времени уже предприняло первые серьезные шаги с

целью предоставления хинди «места под солнцем».

Многодиалектный характер той области, в пределах которой

формировался хинди, естественно, не мог не наложить отпеча-

ток на складывающуюся литературную форму, выдвигаемую в

качестве противовеса (а нередко — и прямого антагониста) урду.

Как известно, хинди как стиль, противостоящий урду, формиро-

вался главным образом в городах на востоке данного ареала: в

Бенаресе, Аллахабаде, в меньшей степени — в Патне и Лакхнау,

Расположенных в области распространения восточных диалек-

тов [99, с. 45—56], и, вполне естественно, испытал на себе воз-

действие со стороны этих диалектов. Как следствие, для хинди

того периода характерна широчайшая вариантность на всех

юз

уровнях языка. Как отмечают исследователи, язык произведений

как самого Бхаратенду, так и его современников Пратапнарайна

Мишры (1850—1894), Бадринарайна Чаудхри Премгхана (1855-^

1929),

Амбикадатта Вьяса (1858—1900) был обильно насыщен

диалектной лексикой, диалектными формами и оборотами [296,

с. 160—162]. «Стабилизация языка не завершилась полностью до

конца данного периода (1900 г.), — пишет Р.Р.Бхатнагар. — Ме-

стные языки и диалекты влияли на кхари боли, и их негативное

воздействие ощущалось еще очень долго. Пратапнарайн Мишра

и Балькришна Бхатта, точно так же как и их предшественники и

современники, использовали местную лексику в такой степени,

что это стало своеобразной модой» [296, с. 261].

Вытеснение из литературного языка ставших для него обре-

менительными диалектно-просторечных форм и достижение ста-

бильности языка на всех уровнях, в том числе и на синтаксиче-

ском, в тот период лишь осознавалось как насущная социальная

задача, поскольку «в языке того периода не было ни единообра-

зия,

ни намека на чистоту. При одном лишь взгляде на то, что

создавалось в то время, было ясно, что стабилизация (языка)

стала насущной необходимостью» [166, с. 96—97].

Необходимость достижения стабильности диктовалась не

только состоянием языка, но и расширением сферы его соци-

ального функционирования, что вело к повышению его социаль-

ного статуса.

Сразу же после своего основания НПС развернула активную

деятельность, добиваясь для хинди равного с урду статуса. В

начале 1898 г. депутация видных деятелей того времени — в их

числе раджи и махараджи ряда княжеств, расположенных на

территории Соединенных Провинций (современный штат Уттар

Прадеш), — обратилась к генерал-губернатору с петицией, в ко-

торой содержалась настоятельная просьба допустить беспрепят-

ственное использование языка хинди и графики деванагари в

судах и системе просвещения провинции [452, с. 86—94].

Петиция возымела действие: вслед за Бихаром и Централь-

ными Провинциями (где подобный акт был проведен еще в

1881 г.) хинди со шрифтом деванагари в 1900 г. был принят и в

Соединенных Провинциях в качестве языка делопроизводства в

судах низшей инстанции. Политическое решение проблемы

языка, таким образом, было достигнуто: хинди получил доступ в

сферу судопроизводства. Однако для эффективного функциони-

рования здесь необходимо было провести унификацию употреб-

ления элементов его грамматической и лексико-семантическои

систем, что было невозможно без сокращения широчайшего

диапазона вариантности, в том числе и лексической, когда писа-

тели свободно прибегали не только к санскриту, но нередко еще

104

к диалекту, считая естественным достоянием хинди все то, что

е относилось к урду, поскольку диалект наряду с санскритом

рассматривался как надежный союзник в борьбе против урду

[112,

с. 178].

«Между хинди тех, кто работал в Форт-Вильям-колледже в

начале XIX в., и хинди писателей эпохи Бхаратенду особых раз-

личий не отмечается, — пишет, в частности, Х.Бахри, касаясь

языка того периода. — Многообразие грамматических форм,

нестабильность в употреблении рода, числа и падежа, неопреде-

ленность в выборе лексики, рыхлость и несогласованность син-

таксической конструкции — все это встречается даже у самых

опытных и осмотрительных писателей того периода» [251,

с. 247].

С повышением социального статуса хинди проблема вытес-

нения из литературного обихода диалектно-просторечных форм

и достижения стабильности языка на всех уровнях выдвигалась

как первоочередная задача. «...Стабилизация языка стала на-

сущной потребностью» [166, с.

96—97].

Таким образом, как результат мер, предпринятых в области

языковой политики — как официальной, так и неофициальной, —

в порядок дня был поставлен вопрос о нормировании хинди. Это

был своеобразный «социальный заказ», к реализации которого

общество приступило уже к концу рассматриваемого периода —

на рубеже XIX и XX вв. Весьма примечательно в этом плане, что в

том же, 1900 г., когда хинди впервые получил признание, в Аллах-

абаде начал функционировать журнал «Сарасвати», во главе

которого в течение почти двадцати лет (1903—1920) стоял вы-

дающийся пропагандист хинди Махавир Прасад Двиведи (1864—

1938).

Журнал сыграл выдающуюся роль в стабилизации литера-

турного хинди. В результате последовательной деятельности

журнала по нормированию языка «начали постепенно устра-

няться те недостатки, которые были обычным явлением в эпоху

Бхаратенду» [166, с. 97].

Нормирование стало тем более насущной задачей, что с того

времени, как в 1918 г. к руководству национально-освободитель-

ным движением пришел М.К.Ганди, хинди, рассматривавшийся

как символ единства народов Индии, стал своеобразным его

знаменем. В результате возрастает влияние различных добро-

вольных обществ, создававшихся с целью пропаганды и распро-

странения хинди.

Деятельность по пропаганде хинди выходит за пределы хин-

диязычного ареала, в иноязычные области. В 1918 г. пропаганда

хинди переносится на юг Индии, где по инициативе Ганди соз-

дается ДПС («Дакшин бхарат хинди прачар сабха»), вскоре об-

росшее местными отделениями и филиалами.

105

Двадцатые годы, совпавшие с подъемом национально-освобо-

дительного движения, в социально-лингвистическом плане зна-

меновали небывалое расширение сферы функционирования хин-

ди:

хинди стал широко использоваться как язык массовой пропа-

ганды и агитации [156, с. 226]. В 1925 г. «хинди прачар» («про-

паганда хинди») была включена как один из важных пунктов в

программу Индийского национального конгресса (ИНК) — пар-

тии, возглавлявшей в те годы борьбу народов Индии против чу-

жеземного господства.

Поэтому нормализаторская деятельность Махавир Прасада

Двиведи как нельзя больше отвечала потребности той эпохи:

«Двиведи, — как пишет Дж.Шарма, — завершил работу по выра-

ботке и утверждению лингвистического идеала, в котором так

нуждался язык» [156, с. 98].

Благодаря деятельности журнала «Сарасвати» и его редакто-

ра, а также усилиями бенаресского НПС была достигнута лекси-

ческая и в определенной степени грамматическая стабилизация

хинди: были разработаны и получили общественную санкцию

орфоэпические и морфологические нормативы, а в синтакси-

се — модели предложения, в совокупности составляющие ней-

трально-информативный ярус синтаксической нормы

. Процесс

этот завершается кодификацией языка в известной «Хинди вья

каран» («Грамматика хинди») Камтапрасада Гуру, впервые уви-

девшей свет в 1923 г. Хинди утверждается как литературная

форма, в основном освободившаяся от арабско-персидской лек-

сики и диалектных влияний, оперирующая лексикой тадбхава

в качестве ядра словарного фонда и использующая преимуще-

ственно санскрит как источник пополнения и обогащения сло-

варя.

Таким образом, усилия общества, направленные на выра-

ботку и утверждение единого, стабильного языка, — процесс,

в котором ведущая роль принадлежала писателю, увенчались

успехом.

В результате к началу 20-х годов хинди обрел лексическую

характерологичность, в нем утвердилась единая орфография,

закрепились элементарные правила пунктуации, было достигну-

то единообразие в словообразовании и словоизменении, был

выработан единый подход к структуре предложения. Несмотря

на все эти несомненные достижения в области нормирования

языка, еще в конце 20-х годов раздавались жалобы на произве-

дения отдельных литераторов, вносивших элементы дестабили-

Экспрессивно-информативный ярус синтаксической нормы сложился гораздо

позже, лишь к исходу 30-х —началу 40-х годов. Подробнее см. [112, с. 181

—186].

106

зации, пытаясь вновь вернуть язык к тому состоянию, из кото-

рого он только что вырвался.

Резюмируя все сказанное, можно с полным основанием ут-

верждать, что к тому времени, когда хинди получил высокий

статус официального языка страны (1950 г.), в основном он уже

прошел процесс нормирования [112, с. 186], сформировались его

функциональные стили: публицистический, научный, официаль-

но-деловой [15, с. 67—69, 106—128, 129—138]. В социально-линг-

вистическом плане это означало, что уже к концу 40-х годов

хинди был готов к осуществлению многообразных функций ли-

тературного языка, способного обслуживать различные сферы

жизни общества в хиндиязычном ареале.

Однако это вовсе не означало, что дискуссиям о путях разви-

тия лексической сферы хинди был положен предел. Лингвисти-

ческий идеал М.Двиведи и всех, кто стоял за ним, — а это в

первую очередь ведущие общества по пропаганде хинди — су-

щественно отличался от той модели хинди, которую проповедо-

вал Ганди: если Ганди ратовал за простой язык — хиндустани,

свободный от крайностей обоих литературных стилей (что объ-

ективно вело к их сближению), то для НПС, ХСС и других по-

добных организаций идеалом был высокосанскритизованный

хинди («шуддх хинди»).

Какой должна быть лексическая сфера хинди — этот вопрос

продолжал волновать умы и в 20-е, и в 30-е годы. Борьба между

сторонниками упрощенного хинди и санскритизованной его

формы продолжалась.

На рубеже 40-х годов она привела к расколу в лагере сторон-

ников хинди. Порвав с поборниками упрощенного хинди, «сан-

скритизаторы» развернули широкую кампанию в поддержку

«шуддх хинди», а когда было создано Учредительное собрание

Индии (1946 г.), сформировали внутри него «группу давления»

во главе с Пурушоттамдасом Танданом.

Новый период в развитии хинди начинается с 1950 г. — года

введения в действие Конституции страны, принятой Учреди-

тельным собранием в ноябре 1949 г.

По Конституции, как уже было сказано выше, официальным

языком страны провозглашался хинди со шрифтом деванагари,

причем специальной директивой на Центральное правительство

возлагалась обязанность содействовать развитию и распростра-

нению хинди и обеспечить его обогащение путем заимствова-

ний, в первую очередь из санскрита.

На основе статьи Конституции законодательные собрания

иггатов хиндиязычного ареала приняли соответствующие акты,

Утверждавшие за хинди статус официального языка этих штатов

[502,

с. 443—445].

107

Таким образом, в Конституции не только провозглашался вы-

сокий статус хинди, но и указывались основные принципы его

лексического нормирования.

После того как хинди получил столь высокий статус, на пове-

стку дня выдвигался вопрос о том, чтобы привести язык в соот-

ветствие с теми высокими требованиями, которые предъявля

лись к нему положениями Основного закона страны, сделать его

способным реально осуществлять многообразные и сложные

функции официального языка страны.

Задача, таким образом, заключалась прежде всего в пополне-

нии и обогащении лексического состава хинди, так как офици-

альный язык, призванный обслуживать все основные сферы об-

щения, должен в первую очередь располагать богатой, многооб-

разной, стилистически дифференцированной лексикой и полным

набором современной терминологии.

Для того чтобы восполнить этот недостаток, наряду с развер-

нувшейся в стране лексикографической работой по хинди

пра

вительство Индии учреждает специальные органы для реализа-

ции лингвополитических директив, зафиксированных в Консти-

туции: в 1950 г. оно создает Совет по научной терминологии,

который позднее, в 1961 г., преобразуется в Комиссию по науч-

ной и технической терминологии; в 1960 г. учреждает специаль

ный Директорат хинди. К 1961 г. число экспертных терминоло

гических комиссий возросло до 26, а численность созданных

ими терминов достигала 300 тыс.

Таким образом, в результате усилий общества, направленных

на нормирование хинди, прежде всего его лексической сферы,

сформировался язык, лексическая сфера которого отличается

высокой степенью насыщенности санскритизмами, — реальное

воплощение языкового идеала — речевой стереотип, который

поддерживается через школу и средства массовой информации

Прежде являвшийся достоянием лишь книжно-письменной раз-

новидности языка, ныне этот феномен все более приобретает

значение нормы и для разговорно-бытовой его разновидности

Как пишет Х.Бахри: «Если еще тридцать лет назад (т.е. в сере-

дине 30-х годов. — Б.Ч.) образцом считался стиль Премчанда, то

теперь — наоборот: в качестве образца, достойного подражания,

рассматривается стиль Прасада» [251, с. 249].

В 50-х —начале 60-х годов был издан ряд крупных словарей хинди: в 1950 г

вышел в свет «Наланда вишал шабдасагар» («Океан слов») на 150 тыс. слов, н

1952 г. — «Брихат хинди кош» («Большой словарь хинди») на 136 тыс. слов, в на

чале 60-х годов — пятитомный «Манак хинди кош» («Нормативный словарь хин

ди») под редакцией известного лексикографа Рамчандры Вармы и множество более

мелких лексикографических изданий.

108