Чепурнова Н.М., Серегин А.В. Теория государства и права. Учебное пособие

Подождите немного. Документ загружается.

Глава 4. Форма государства

Так, в марксизме форма правления неразрывно связана с соотношением классовых

сил в обществе, характером производственных отношений, уровнем культуры, тради-

циями и внешнеполитическими реалиями, существующими в определенных историче-

ских условиях. Другими словами, форма правления представителями этого направления

объясняется через классовую сущность самого государства, в рамках которого происхо-

дит соединение правящего класса с аппаратом публичного господства, превращающего

волю власть имущих лиц в нормы права, общеобязательные для всех индивидов, прожи-

вающих на подконтрольной им территории

В целом, следует признать, что, несмотря на значительные различия в подходах к

определению формы правления, эти теоретические позиции имеют и ряд общих методо-

логических установок.

Во-первых, они признают зависимость функционирования человеческого общест-

ва от определенной формальной деятельности, которая строго регламентирует юридиче-

ские, нравственные и эстетические нормы, регулирующие поведение людей.

Во-вторых, любая форма рассматривается ими сквозь призму содержания.

В-третьих, идеалистический и материалистический подходы к анализу формы

правления являются ограниченными для понимания всех аспектов организации полити-

ческой власти в государстве

Западноевропейские юристы пытаются избежать вышеприведенных трудностей

путем отказа от выработки единого понимания какого-либо определения вообще. Они

стараются исследовать лишь видовые качества политических систем. Так, немецкий госу-

дарствовед Ф. Гизе выделяет три формы правления: абсолютизм, конституционализм и

парламентаризм

. Более того, он вводит понятие конституционного типа государства, в

рамках которого описывает монархию, аристократию и демократию

. Мюнхенский про-

фессор Г. Навяски, вообще, смешивая понятия «тип», «политический режим» и «форма»,

говорит о либеральных, демократически-эгалитарных, социалистических и национали-

стических видах государств

. Французский ученый Ж.-П. Жакке, например, в основу гра-

дации форм правления ставит принцип разделения властей

. По его мнению, те государ-

ства, которые знают относительно автономное существование органов законодательной,

исполнительной и судебной компетенции, имеют либо президентскую форму правле-

ния, как в США, либо парламентскую, как в ФРГ

. Страны, отвергающие принцип разде-

ления властей, при организации аппарата публичного управления народом используют

диктаторскую (авторитарную) форму правления (Германия 1933–1945 гг.) или режим со-

брания (III республика во Франции, СССР, Швейцария и т.д.)

Кроме того, Ж.-П. Жакке говорит еще о демократии – особой форме правления,

служащей воплощением народного суверенитета

. На практике она делится на два вида:

прямое (референдум, свободные выборы и т.д.) и представительное народоправство (дея-

тельность депутатов и других избираемых гражданами должностных лиц)

. Соотечест-

См.: Сырых В.М. Теория государства и права. – М., 1998. – С. 61.

Серегин А.В. Современное учение о форме государственного правления: Учебное пособие. – Рос-

тов-н/Д, 2005. – С. 7.

См.: Giese F. Staatsrecht. Wiesbaden. 1956. S. 13.

См.: там же.

См.: Nawiasky H. Staatstypen der Gegenwart. St. Gallen, 1934. S. 198.

См.: Жакке Ж.-П. Конституционное право и политические институты. – М., 2002. – С. 92.

См.: там же. С. 92–99.

См.: там же.

См.: там же. С. 55.

См.: там же.

Общая теория государства

венник Ж.-П. Жакке политолог Ф. Бенетон формами правления называет «модальности

организации политического режима, определяемые взаимодействием между институ-

циональной и партийной системами»

. Он считает, что «на сегодняшний день существу-

ет два типа институциональных систем: парламентская... и президентская...»

Главным недостатком данных методологий является смешение критериев градации

различных способов организации власти, таких как доктринальное содержание идеологи-

ческих установок публичного управления и приемов определения волеизъявления широ-

ких масс населения. Вследствие этого, с помощью классификационных шаблонов различ-

ных форм правления разработанных Ж.-П. Жакке и Ф. Бенетоном, невозможно точно опи-

сать государства, в которых монархи возглавляют правительство, а законодательством

занимаются избранники народа (например, Хашимитское Королевство Иордания).

По мнению В.Е. Чиркина, страны, тяготеющие к формам правления, противопо-

ложным тем, что закреплены в их конституциях, могут иметь смешенные, «гибридные»

признаки

. Для таких государств он разрабатывает новую классификацию: «монархиче-

ские республики» (ОАЭ, Малайзия, Великобритания, Япония), «республиканской монар-

хии» (КНДР, Уганда, Тунис), полупрезидентские (Франция) и полупарламентарные рес-

публики (ФРГ)

. Представленная классификация державного управления вовсе не нова для

отечественной юридической науки. Так, еще в начале XIX столетия М.М. Сперанский в

работе «Руководство к познанию законов» описывал смешанные республики и монархии

, а

50 лет спустя К.Д. Кавелин предлагал установить в России «самодержавную республику»

Полагаем, что данные градации верховной власти в государстве, страдают внут-

ренней противоречивостью, ибо они пытаются искусственно установить консенсус меж-

ду реально существующими публичными отношениями и господствующими политиче-

скими догмами в обществе. Стоит помнить, что посреди двух противоположных мнений

лежит не истина, а проблема

, которую необходимо решать. Для этого лучше всего под-

ходит классическая система разделения формы правления на монархии и республики

Ведь «наиболее правильной является, та классификация государств, – писал В.М. Хвостов, –

в основу которой положены различия в организации верховной власти»

, олицетворяю-

щейся единоличным самодержцем или совокупностью представительных органов.

Вместе с тем государство на всем протяжении своего исторического развития име-

ет только ему присущие полномочия и обязанности, которые осуществляются посредст-

вом специального аппарата публичного господства. В результате этого возникают особые

правоотношения, регулирующие структурирование и функционирование верховного

управления в стране, которое в каждом отдельном случае имеет индивидуальные осо-

бенности

. Причиной публичного многообразия видов государственной организации

высшего уровня политического механизма являются специфические стереотипы право-

Бенетон Ф. Введение в политическую науку. – М., 2002. – С. 326.

См.: там же.

См.: Чиркин В.Е. Нетипичные формы правления в современном государстве // Государство и

право. – 1994. – №1. – С. 110.

См.: там же. С. 111–115.

Сперанский М.М. Руководство к познанию законов. – СПб., 2002. – С. 71–79.

Кавелин К.Д. Полемика по поводу книги г. Натовича // Собр. соч. В 4-х т. Т. 2. – СПб., 1898. – С. 1120.

См.: Гете И.В. Избранные сочинения по естествознанию. – М., 1957. – С. 393.

См.: Иванников И.А. Проблемы государства и права России начала XXI века. – Ростов-н/Д, 2003. –

С. 112; Марченко М.Н. Теория государства и права. – С. 300; Матузов Н.И., Малько А.В. Теория го-

сударства и права. – С. 70; Скоков А.М. Современная теория государства и права. – С. 36-37.

Хвостов В.М. Общая теория права. – М., 1911. – С. 22.

См.: Серегин А.В. Актуальные проблемы теории государства: опыт русского консервативного

мышления в начале XXI века. – Ростов-н/Д, 2006. – С. 25.

Глава 4. Форма государства

вого сознания того или иного народа, занимающего главенствующее положение в держа-

ве. Практически всегда юридические конструкции конституционного господства верхов-

ной власти нивелируются фактическими общественными отношениями, отражающими

интеллектуально-нравственную оценку людей существующего и желаемого правопоряд-

ка. И «если законодатель не будет идти на поводу народного правосознания, – пишет

А.И. Овчинников, – то своим «независимым» правотворчеством он будет лишь увеличи-

вать объем «права в книгах», которое никто не будет реализовывать»

Таким образом, исследователь формы правления должен учитывать, что любой

юридический институт связан с породившей его национальной культурой. По этому по-

воду М. Вебер справедливо утверждал: «При полной формальной идентичности значи-

мых правовых норм культурное значение нормированных правовых отношений, а тем

самым и самих норм, может быть совершенно различным»

Следовательно, характер публичного управления гражданами в государствах мира

может принимать разнообразные формы, зависимые «частью от теоретических соображе-

ний, но еще в гораздо большей степени от состояния общества»

Данные обстоятельства легко объясняются мировоззрением К.Н. Леонтьева, счи-

тавшего, что форма есть идея, заключенная в материи

. Поэтому способ публичной кон-

кретизации политических идей является процессом формулирования правовых норм,

который есть функция правосознания

Испытывая воздействие вышерассмотренных факторов, современная юриспру-

денция, как и любая другая гуманитарная отрасль научного знания (философия, поли-

тология, социология и т.д.), не выработала единственно верного, универсального поня-

тия, описывающего феномен формы государства. Поэтому справедливо утверждение

столетней давности Л. Гумпловича о том, что «учение о различии государств или о госу-

дарственных формах является столь же шатким и неустановленным, как и определение

понятий государства»

Большинство отечественных правоведов (А.Б. Венгеров, М.Н. Марченко, Н.И. Ма-

тузов, А.В. Малько, В.С. Петров, А.М. Скоков, В.М. Сырых, В.Е. Чиркин и др.) последние

шестьдесят лет под формой государства понимают совокупность трех элементов: формы

правления, формы государственного устройства и государственного (политического) ре-

жима

. При этом форма правления рассматривается ими в качестве системы органов вер-

ховной государственной власти. Под формой государственного устройства они понима-

ют особенности взаимодействия центрального аппарата публичного управления страной

с региональным. Государственный (политический) режим для представителей данного

направления является конкретным проявлением способов осуществления государствен-

ной власти в отдельно взятых исторических условиях

Овчинников А.И. Правовое мышление: теоретико-методологический анализ. – С. 191.

Вебер М. Избранные произведения. – М., 1990. – С. 381.

Чичерин Б.Н. Курс государственных наук. Часть III, Политика. – М., 1898. – С. 105.

См.: Леонтьев К. Н. Избранное. – М., 1993. – С. 80.

См.: Назаренко Е.В. Социалистическое правосознание и советское правотворчество. – Киев,

1968. – С. 49.

Гумплович Л. Общее учение о государстве. – СПб., 1910. – С. 221.

См.: Петров В.С. Сущность, содержание и форма государства. Л., 1971. – С. 105-106; Сырых В.М.

Теория государства и права. – С. 60; Марченко М.Н. Теория государства и права. – С. 298; Венге-

ров А.Б. Теория государства и права. – М., 2000. – С. 100; Матузов Н.И., Малько А.В. Теория госу-

дарства и права. – С. 70; Скоков А.М. Современная теория государства и права. – С. 36; Чиркин В.Е.

Государствоведение. – М., 1999. – С. 131.

См.: там же.

Общая теория государства

В отличие от вышеизложенной позиции, в 1956 году Г.Н. Манов предложил ото-

ждествлять политический режим с понятием формы государства в целом, а форму прав-

ления и форму государственного устройства исследовать как его составные части

Болгарский ученый В. Цонев считает, что между формой государства и формой

правления нет никакого различия и эти категории абсолютно идентичны друг другу

По мнению А.И. Денисова, форму государства следует анализировать в узком и

широком смысле: в первом случае, это образ правления и государственного устройства, а

во втором – лишь форма правления

Достаточно оригинальный подход к пониманию формы государства предложил

Д.А. Керимов, который выделил внутреннюю и внешнюю форму государства

. В рамках

внутренней формы государства описывался политический режим, а внешняя – состояла из

формы правления и формы государственного устройства.

А.Г. Лапшин считает, что политический режим не является структурным элемен-

том формы государства, так как он характеризует его сущность, а не материальное про-

явление в лице верховных и территориальных органов публичного управления страной

Теоретик конституционного права А.А. Мишин утверждает, что форма государст-

ва имеет бинарную структуру: с одной стороны, она включает в себя форму правления, а

с другой – форму государственного устройства

С.А. Комаров видит в государстве, как и в любом другом объекте, совокупность

двух систем: функциональной (динамической) и организационной (статической)

. В рам-

ках его концепции форма государства в динамическом аспекте считается политическим

режимом, а в статическом – формой правления и формой государственного устройства

Для Л.П. Рожковой, «форма государственного устройства в значительной мере

производна от формы правления, поэтому оба эти понятия могут охватываться»

общей

дефиницией «форма государства», под которой «целесообразно было бы понимать, пре-

жде всего, форму правления, а форму государственного устройства рассматривать как

конкретизирующий признак, – пишет она, – позволяющий дополнительно классифици-

ровать формы государства»

в пределах основных градационных разрядов.

Данная дискуссия еще более осложняется тем, что некоторые ученые (например,

А.Б Венгеров, С.А. Комаров и В.В. Лазарев) в качестве равнозначного термина «форме го-

сударства» используют понятие «устройство государства»

. Но дореволюционная юри-

дическая мысль под формой государственного устройства фактически подразумевала

современную концепцию формы правления. Так, Б.Н. Чичерин писал: «Государственное

См.: Манов Г.Н. О понятии формы государства // Учен. записки Таджикского государственного

университета. Т. IX. Вып. 4. – М., 1956. – С. 7.

См.: Цонев В. Форма и содержание на държавата // Правна мисль. – 1969. – №3. – С. 82.

См.: Денисов А.И. Сущность и форма государства. – С. 18.

См.: Керимов Д.А. Сущность общенародного государства // Вестник Ленингр. ун-та. – 1971. – №23,

вып. 4. – С. 133.

См.: Лапшин А.Г. Возникновение и развитие формы социалистического государства. – М., 1965. –

С. 342.

См.: Мишин А.А. Конституционное (государственное) право зарубежных стран. – М., 1996. – С. 78.

См.: Комаров С.А. Общая теория государства и права. – М., 1997. – С. 53.

См.: там же.

Рожкова Л.П. О понятии формы государства // Вопросы теории государства и права. – Саратов,

1983. – С. 96.

См.: там же.

См.: Венгеров А.Б. Теория государства и права. – С. 100; Комаров С.А. Общая теория государства

и права. – С. 52; Лазарев В.В. Общая теория права и государства. – М., 2002. – С. 354.

Глава 4. Форма государства

устройство определяется строением верховной власти, которая является владычествую-

щим элементом в государстве. Различное строение верховной власти составляет различные

образы правления»

. Этой точки зрения придерживались Г.Ф. Шершеневич, И.А. Ильин,

В.И. Ленин и др.

Зарубежные авторы не только не разрешают сложившиеся противоречия, а, на-

оборот, чрезвычайно обостряют научный спор о понимании формы государства. На-

пример, Ж.-П. Жакке различает две формы государства: унитарное и федеративное, ог-

раничиваясь анализом территориального господства публичной власти в стране

. Швей-

царский автор М. Имбоден, исходя из теории разделения властей, называет четыре типа

формы государства: монистический, дуалистический, тринитарный и квадративный

По мнению О.И. Чистякова, для того чтобы выйти из этой запутанной ситуации,

необходимо заменить категорию «формы государства» понятием «государственный ре-

жим», а форму государственного устройства – «организацией государственного единства»

Вместе с тем новые терминологические наименования вряд ли способны объеди-

нить различные научные направления, ибо юриспруденция не стоит на месте и постоян-

но обогащается знаниями, идеями и фактами. Так, изменчивость, неустойчивость, спо-

собность к эволюции (инволюции) форм государства предлагается анализировать в рам-

ках категории политической динамики

. А.И. Овчинников и А.А. Тащиян доказывают

целесообразность того, что форма государства должна рассматриваться не только в пре-

делах ее основных компонентов: формы правления, формы государственного устройства,

политического режима, но и с учетом дополнительного элемента: политико-правового

режима национальных отношений, раскрывающего специфику этнической структуры по-

литического механизма конкретного государства

. И.А. Иванников считает, что в будущем

большое теоретическое значение приобретет исследование «гетерогенных и гетерономных

факторов форм государства»

, отражающих степень зависимости и соответствия форм

конкретных государств исторически сложившимся общественным отношениям

. Данная

тенденция прослеживается в попытке белорусских ученых А.Ф. Вишневского, Н.А. Горба-

тока и В.А. Кучинского объединить в определении понятия формы государства рацио-

нальные и иррациональные основы публичного управления: организацию и устройство

политической власти, социальное назначение государственных институтов, историче-

ские, экономические и национальные особенности державы, уровень развития демокра-

тии в стране

. Кроме того, эти авторы соглашаются с тем, что в конечном счете форма

Чичерин Б.Н. Курс государственной науки. Часть I. Общее государственное право. – М., 1898. -

С. 105.

См.: Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. Т. 1. Вып. 1. – С. 222; Ильин И.А. Общее учение о

праве и государстве // Собр. соч. в 10 т. Т. 4. – С. 134; Ленин В.И. Три конституции или три поряд-

ка государственного устройства // ПСС, изд 5. Т. 10. – М., 1961. – С. 332–333.

См.: Жакке Ж.-П. Конституционное право и политические институты. – С. 42.

См.: Imboden M. Die Staatsformen. Basel-Stuttgart. 1959. S. 45.

См.: Чистяков О.И. Об «организации государственного единства» вообще, России в частности и в

особенности // Вестник Московского университета. – Серия 11. – Право. – 2003. – №3. – С. 6.

См.: Лазарев В.В. Общая теория права и государства. – С. 354; Гукежиоков М.Х. Проблемы клас-

сификации форм государства: Автореф. дисс. на соискание уч. ст. канд. юрид. наук. – Саратов,

2000. – С. 26.

См.: Овчинников А.И., Тащиян А.А. Национальный вопрос в истории политико-правовой мысли.

– С. 65.

См.: Иванников И.А. Толковый словарь по теории права. – Ростов-н/Д, 2005. – С. 101.

См.: Иванников И.А. Место формы государства в системе обеспечения эффективности государ-

ственной власти // Ученые записки юридического факультета РГУ. Сборник научных трудов.

Выпуск 5. – Ростов-н/Д, 2005. – С. 92.

См.: Вишневский А.Ф., Горбаток Н.А., Кучинский В.А. Общая теория государства и права. –

2-е изд. – Минск, 2004. – С. 91–92.

Общая теория государства

государства представляет собой сложную «причудливо переплетенную совокупность его

признаков, сформировавшихся под воздействием объективных и субъективных причин,

отличающих одно государство от другого»

. В.Д. Перевалов дополняет учение о форме

государства категорией «публичный порядок», в основе которого базируются традиции

гражданского общества, менталитета населения, правосознания чиновников, отношение

государства к гражданам, обычаи делового оборота и т.д.

Таким образом, исследователь формы государства обязан не только рассматривать

внешнюю структуру публичных учреждений страны, но и учитывать идеальные компо-

ненты политического устройства, которое, по справедливому замечанию Э.А. Позднякова,

«есть продукт и манифестация собственного духа данного народа и ступени развития его

сознания»

. Следовательно, уникальное состояние национального социума требует орга-

низации народа в самобытную форму государства. Вместе с тем абстрактные образы прав-

ления имеют значение достаточно относительное. Поэтому «самая идеальная теория госу-

дарственной формы останется мечтой или произведет только смуту, – отмечал Б.Н. Чиче-

рин, – если она не отражает жизненные условия, к числу которых принадлежат

особенности народа, склоняющие его к тому или другому политическому устройству»

По мнению И.Е. Андреевского, связано это с тем что, в форме любого государства выраже-

на его нравственная природа, отношение к общечеловеческому прогрессу, гражданским

свободам личности, интересам отдельного лица и всего общества в целом

. Но такая пози-

ция вовсе не является основанием для отрицания классической интерпретации формы го-

сударства через совокупность трех элементов: формы правления, формы государственного

устройства и государственного (политического) режима, так как основания своего генезиса

они черпают в первичных признаках государственности – народе, власти, территории

Кроме того, правовой союз лиц, которым является государство, должен иметь всеобщий

интерес, заставляющий громадные массы населения выступать как единое целое на меж-

дународной арене

. Отсутствие политического согласия в стране чревато анархией, граж-

данскими войнами и распадом некогда целостного государственного организма. Ключе-

вую роль в формировании духовного единства граждан любой державы играют укоре-

нившиеся в народе обычаи, нравы, культурные ценности, религиозные догмы и

стереотипы мышления. Все эти факторы концентрированно выражаются или черпают

свою силу в правосознании индивидов, которое приводит в действия механизмы, структу-

рирующие форму публичного господства в обществе. По существу, посредством политиче-

ской власти духовно-нравственная идея государства под влиянием человеческой воли и ин-

теллекта превращается в реальный исторический процесс

. Следовательно, прав И.А. Иван-

ников, предлагающий в качестве дополнительного критерия категории формы

государства рассматривать наличный уровень правосознания населения конкретной стра-

ны

. Наряду с этим, правосознание народа не стоит выделять в самостоятельный компо-

нент формы государства, так как оно является органической частью формально юридиче-

Там же. С. 92.

См.: Перевалов В.Д. Теория государства и права: Учебник. – М., 2005. – С. 83.

См.: Поздняков Э.А. Философия государства и права. – М., 1995. – С. 135.

Чичерин Б.Н. Философия права. – М., 1900. – С. 319.

См.: Андреевский И.Е. Русское государственное право. Том I. – СПб., 1868. – С. 41.

См.: Венгеров А.Б. Теория государства и права. – С. 101.

См.: Ильин И.А. Общее учение о праве и государстве // Собр. соч. в 10 томах. Т. 4. –С. 112.

См.: Гегель Г.В.Ф. Философия истории. Соч., Т. VIII. – М.;Л., 1935. – С. 45.

См.: Иванников И.А. Проблема эффективности государственной власти в Российской Федера-

ции. – Ростов-н/Д, 2004. – С. 39.

Глава 4. Форма государства

ских и фактических конструкций формы правления, формы государственного (политико-

территориального) устройства и государственного режима

Кроме того, материализация правосознания в порядке формирования и деятель-

ности высших органов государственной власти опосредуется правовым мышлением,

представляющим собой «процесс понимания окружающей индивида социально-

правовой действительности»

, результатом которого являются особые привычки и сте-

реотипы поведения. В результате такого генезиса державных институтов публичного

управления выстраивается комплексная цепочка формально-правового, идеологического

и политико-аппаратного единства, составленного из правового сознания и системы выс-

ших органов государственной власти, соединенных в общую категорию формы государ-

ства посредством правового мышление.

Исходя из этого, следует сделать ряд выводов.

1. Форма государства есть собирательное понятие, состоящее из совокупности трех

элементов: формы правления, формы государственного (политико-территориального)

устройства и государственного режима (способов осуществления публичного господ-

ства), отражающих специфику правосознания и правового мышления населения

страны.

2. Под формой правления необходимо понимать исторически сложившуюся

модель организации верховной государственной власти, функционирующей в рам-

ках и на основе особых видов правосознания и правового мышления народа (респуб-

ликанского или монархического).

§4.2. Виды формы правления

Традиционно по форме правления государства делятся на монархии и республики.

Монархия – это исторически сложившаяся форма правления, при которой во гла-

ве государства стоит, как правило, единоличный монарх (король, царь шах, император,

калиф, герцог, султан и т.д.), являющийся источником верховной власти либо наделен-

ный другими органами государства или гражданами властью, соразмерной верховной, и

занимающий престол в соответствии с наследственным или выборным принципом, юри-

дически не отвечающий за свои действия и осуществляющий функции государственного

управления в рамках и на основе монархического правосознания и монархического пра-

вового мышления народа.

Достаточно сложен, противоречив и дискуссионен вопрос о видах монархической

формы правления. Это связано с трудностями построения логически не противоречивой

классификации государственно-правовых моделей организации публичной власти.

В классическом варианте теоретики выделяют неограниченную (абсолютную)

монархию, где царствующая особа является высшим органом государства, и ограни-

ченную монархию, в которой высшая государственная власть рассредоточена между

монархом и другими органами. Некоторые авторы говорят о «дуалистической» монархии,

сочетающей в себе черты вышеназванных видов (Б.А. Страшун, В.Е. Чиркин, А.А. Мишин,

И.П. Ильинский)

См.: Серегин А.В. Концептуальные подходы к определению категории «форма правления» //

Право и государство: теория и практика. – 2006. – №3. – С. 23.

Овчинников А.И. Правовое мышление: теоретико-методологический анализ. – С. 309.

См.: Государственное право буржуазных и освободившихся стран: Учебник. – 2-е изд., перераб. и

доп. / Отв. ред. И.П. Ильинский и Л.М. Энтим– М., 1988. – С. 183.; Чиркин В.Е. Конституционное

Общая теория государства

Ряд дореволюционных ученых поддерживали данную классификацию. Так, Б.Н. Чи-

черин писал: «Ограниченная монархия, в отличие от абсолютной, представляет сочетание

монархического начала с аристократическим и демократическим. В этой политической

форме выражается полнота развития всех элементов государства и гармоническое их со-

четание: монархия представляет начало власти, народ или его представители – начало

свободы; аристократическое собрание – постоянство закона»

Аналогичную позицию в начале XX века отстаивал Н.М. Коркунов, определявший

монархию как такое государственное устройство, при котором функция представлять

государство целиком осуществляется как собственное право юридически безответствен-

ным лицом (республика, напротив, характеризуется тем, что функция эта осуществляет-

ся по поручению народа ответственными учредителями), поэтому монархия бывает двух

видов: абсолютная и конституционная

«Если монарх является не только безответственным представителем государства,

как целого, но и сосредотачивает в своих руках всю полноту, все функции государствен-

ной власти, получается монархия неограниченная или абсолютная.

Монархии абсолютной противополагается монархия ограниченная, т.е. такая, где

власть монарха ограничивается другою, независимой от него властью – властью, принад-

лежащей народу»

Польский ученый Юлиус Гачек рассматривал три формы монархии: самодержав-

ную (или автократию), конституционную и парламентарную

Самодержавие, по его мнению, тождественно абсолютизму, это название одной и

той же модели организации публичной власти (например, как в Российской империи)

Конституционная монархия «подразумевает полнейшую независимость монарха

от парламента при осуществлении им управления и выборе министров»

(Германия кон-

ца XIX – начала XX веков).

В парламентарной монархии «министры назначаются для монарха парламент-

ским большинством и где сам парламент осуществляет административную деятель-

ность»

(Великобритания).

В противовес перечисленным выше позициям Л.А. Тихомиров выделял три типа

монархии: 1) монархию деспотическую; 2) монархию абсолютистскую; 3) монархию чис-

тую, или самодержавную

. По его мнению, «самодержавная (истинная) монархия может

быть только одна. Ведь верховная власть нравственного идеала неограниченна, но не аб-

солютна. Она имеет свои обязательные для нее начала нравственно-религиозного харак-

тера, во имя которых только и получает свою законно-неограниченную власть»

Вместе с тем Л.А. Тихомиров полагал, что единоличная власть возможна только

при добровольном и искреннем признании ее народом.

право зарубежных стран. – М., 1997. – С. 141; Конституционное (государственное) право зарубеж-

ных стран / Под ред. проф. Б.А. Страшуна Общая часть. – М., 1996. Т. 1–2. – С. 208–209.

Чичерин Б.Н. Курс государственных наук. Т. 1. – С. 9–10.

См.: Коркунов Н.М. Русское государственное право. – Изд-е. 8. – СПб., 1914. – Т.1.– С. 113.

Там же. С. 131–132.

См.: Гачек Ю. Общее государственное право на основе сравнительного правоведения, Рига Ч.Т.

Право современной монархии. – Рига, 1901. – С. 47.

Там же.

Там же. С. 62.

Там же. С. 54.

См.: Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. – М: ГУЛ «Облиздат», 1998. – С. 101.

Там же.

Глава 4. Форма государства

Более того, он отмечал: «Абсолютизм, как тенденция, фактически может прояв-

ляться при всех началах власти, но лишь по недоразумению и злоупотреблению. По духу

же своему, по природе, абсолютизм свойственен только демократии, ибо народная воля,

ничем кроме самой себя не обусловленная, создает власть, абсолютную, так что если на-

род сливается с государством, то и власть последнего становится абсолютной»

И.Л. Солоневич считал, что абсолютизм появляется там, где бюрократия захваты-

вает все функции монаршей власти, например в России XVIII – начала XX веков

Н.Н. Алексеев утверждал совершенно иные постулаты, в соответствии с которыми

объективно было бы невозможно вести речь об абсолютизме, так как «власть... монарха не

может не быть неограниченной, абсолютной»

. Если говорить об абсолютной монархии

«в точном историческом смысле этого слова, то в чистой и последовательной форме она

могла существовать только при господстве идеи царя-божества и только в ее пределах.

Подлинно абсолютной властью может быть только власть, подобная божественной, кото-

рую никто не может ограничить и которая даже выше нравственных законов»

Деспотическая монархия, как худший тип монархической государственности, есть

«самовластие, дающее монарху власть верховную, но без обязательного для него и народа

известного содержания»

– власть чистой силы при отсутствии монархического правосоз-

нания. Ведь «тиран есть монарх, не стоящий на высоте своего призвания; и более того –

извращающий свое призвание, свою национально-политическую функцию и тем подры-

вающий монархическое правосознание в своем народе и монархическую форму своего

государства»

. Аналогичные аргументы высказывались античными философами. На-

пример, Платон, разделяя монархию на царскую власть и тиранию, писал: «монархия,

скрепленная благими предписаниями, которые мы называем законами, – это вид, наи-

лучший из всех...; лишенная же законов, она наиболее тягостна и трудна для жизни»

Российские государи никогда не были деспотами. Иностранные историки разде-

ляют данную позицию. Так, Андрес Каппелер (профессор Венского университета) счита-

ет, что «тираном московский правитель не был: его власть была ограничена религиозны-

ми нормами, династическим порядком наследования и традициями («стариной»). На

практике русские государи правили чаще всего в согласии с другими слоями элиты, пре-

жде всего со старинными боярскими и дворянскими родами. Но отсутствие ограничения

царской власти, закрепленного организационно и юридически, являлось основой поли-

тической системы России»

Для того чтобы отличать деспотическую и самодержавную монархии, необходимо

понять смысловую нагрузку термина «самодержавие».

Неоднозначность оценок русского абсолютизма показала дискуссия 1968–1971 гг.

на страницах журналов «История СССР» и «Советское государство и право»

Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. – С. 101.

См.: Солоневич И.Л. Народная монархия. – С. 80.

Алексеев Н.Н. Русский народ и государство. – М., 1988. – С. 61.

Там же.

Тихомиров Л. А. Монархическая государственность. – С. 105.

Ильин И.А. Соб. соч. в 10 т. Т. 4. – М., 1994. – С. 562.

Платон. Государство// Сочинение в трех томах. Том 3, ч. 2. – М., 1972. – С. 70.

Каппелер А. Сильное государство и пассивное общество // Родина. – 2002. – №7. – С. 55.

См.: Аврех А.Я. Русский абсолютизм и его роль в утверждении капитализма в России // История

СССР. 1968. – №2. – С. 82; Павлова-Силиванская М.П. К вопросу об особенностях абсолютизма в

России // История СССР. – 1968. – №4. – С. 75, 77, 83; Шапиро А.Л. Об абсолютизме в России //

История СССР. – 1968. – №5. – С. 70.

Общая теория государства

Одни авторы характеризовали царское самодержавие как разновидность буржуаз-

ного правового государства, в то время как другие называли его азиатской деспотией. Го-

сударственный строй России 1905 года терминологически определялся как «абсолютная

монархия», «абсолютизм», «восточная, азиатская деспотия» или как «буржуазное право-

вое государство»

Вопрос этот в отечественной историографии стал предметом полемики, когда Б.И. Сы-

ромятников, критикуя С.В. Юшкова, выступил с заявлением, что в советской литературе

неправомерно отождествляются понятия «самодержавие» и «абсолютизм»

«Сам термин и само понятие самодержавия, равно как и титул «самодержавный»,

зародилось после освобождения русских земель от татарского ига и их объединения в

единое Российское государство. Понятие самодержавия XV–ХVI вв., – отмечает Г.Б. Галь-

перин, – выражает не объем власти российских монархов, а ее независимый характер. Са-

модержавие в его первоначальном виде действительно трактуется как вид суверенитета,

как независимая непроизводная власть. Термин «самодержавие», «самодержец», встре-

чающийся в памятниках XV – начала XVI века и вошедший, как и термин «царь», в титул

московских князей, имеет иное содержание, чем современный термин «самодержавие»

«Титул первого Самодержца Российского – Ивана III, – как замечал В.О. Ключевский, – ука-

зывал именно на внешний, международный суверенитет, на внешнюю независимость»

В таком значении «самодержавие» использовалось еще в самом конце XVIII в., это

можно видеть из договора Екатерины II с государем Ираклием II (Грузия), где говорилось,

что он не признает над собой иного самодержавия, кроме власти и покровительства им-

ператрицы, следовательно, самодержавие употреблено здесь не в смысле абсолютизма, а

именно в смысле суверенитета

. Но, с другой стороны, Иоанн Грозный толкует самодер-

жавие именно как безраздельное сосредоточение всей полноты власти в руках монарха, в

письме А. Курбскому он заявляет: «Како же и самодержцу наречется, когда не сам стро-

ить?»

.В таком смысле употребляется самодержавие в манифесте Анны Иоанновны

28 февраля 1730 года, в Екатерининском Наказе Уложенной комиссии (ст. 9: «государь

есть самодержавный, ибо никакая другая, как соединенная в его особе власть, не может

действовать сродно с пространством столь великого государства»)

, и в манифесте 29 ап-

реля 1881 года, согласно которому: «Глас Божий повелевает нам стать бодро на дело прав-

ления с верою в истину Самодержавной власти, которую мы признаны утверждать и ох-

ранять для блага народного от всяких на нее поползновений»

Поэтому Н.М. Коркунов писал: «Следует признать, что понятие самодержавия

объединяет собой понятие неограниченности, в смысле сосредоточения в руках монарха

всей полноты государственной власти»

См.: там же.

Сыромятников Б.И. «Регулярное» государство Петра Первого и его идеология. Ч.1. – М., 1943. –

С. 70–71.

Гальперин Г.Б. Конституционные опыты царского самодержавия в первой русской революции

(1905–1907 гг.) // Вест. Ленинградского ун-та. 1982–№23; Экономика, философия, право. Вып. 4. –С. 98.

Ключевский В.О. Боярская дума. – Изд. 2. – 1883. – С. 258.

См.: Коркунов Н.М. Русское государственное право. – С. 213.

Там же.

См.: Манифест 29 апреля 1881 г.// Политическая история России: Хрестоматия / Сост. В.И. Ко-

валенко, А.Н. Медушевский, Е.Н. Мощелков. – М., 1996. – С. 553.

Коркунов Н.М. Там же.