Чанышев А.Н. Курс лекций по древней философии

Подождите немного. Документ загружается.

сих пор действие представлялось следствием желания. Кришна

разрывает эту связь. Надо действовать, но не стремиться к пло-

дам действий. «К плодам действий, покинув влеченье, всегда до-

вольный,

Самоопорный, он

хоть

и занят делами, но ничего не

свершает. Без надежд, мысли свои укротив, всякую собственность

бросив,

выполняя действия только телом, он в

грех

не впадает.

Удовлетворенный нежданно полученным, двойственность преодо-

левший,

незлобивый, в неуспехе, в

удаче

равный— не связан, да-

же дела совершая, Он не привязан, свободен...» (IV, 19—23). Та-

ков

этический идеал

«Бхагавадгиты».

Идеал должного действия

конкретизируется так: «Должное действие, лишенное привязанно-

сти,

совершенное бесстрастно, без отвращенья, без желания пло-

дов»

(XVIII, 23). Т1деал же человека выражен таким образом:

«Делатель,

свободный от*~свя5е'ЙГ'н'а~стойчивый, решительный, без

себялюбья, неизменный при не-успехе,

успехе..,'»

(XVIII, 26) .-Ему

противопоставляется человек, «возбудимый, вожделеющий плодов

действий, завистливый, себялюбивый, нечистый, подверженный ра-

дости,

горю...»

(XVIII, 27): должному действию — «действие, вы-

полняемое

ради осуществления желаний, себялюбиво, с большим

напряжением...» (XVIII, 24). Рациональное зерно здесь в том, что

всякое

дело надо выполнять серьезно, но относиться серьезно к

своему же серьезнейшим образом исполняемому

делу

не надо,

иначе станешь педантом или фанатиком. Но Кришна

убеждает

Арджуну

в другом: он не совершит

греха,

если

будет

сражаться

отрешенно,

что, конечно, неверно.

Йога

и йогин. Более того, должное действие перерастает в

поэме

в йогу, а идеал человека — в~йогина, Санскритское слово

«йога»

означает соединение, средство, согласование, управление,

но

в качестве технического термина это слово обозначает систему

освобождения от страдания —постоянную

тему

древнеиндийского

мировоззрения.

Существовало несколько видов йоги. Джняна-йога, или йога

познания,

учила, что для освобождения достаточно постигнуть ил-

люзорность мира и реальность Атмана. Раджа-йога, или «царст-

венная

йога», разрабатывала технику самоуглубления. Бхакти-

йога учила, что освобождение достигается силой благоговейной

любви к

Атману.

Карма-йога учила о должном действТш. Если

джняна-йога

утверждала,

что всякое дело связывает, то бхакти-

йога полагала, что бездеятельная любовь — пустой звук, а потому

необходима карма-йога — умение совершать дела отрешенно, во

имя

Атмана-Брахмана. Таким образом, апология действия раст-

воряется в

«Бхагавадгите»

в проповедь деятельной любви к

богу,

постоянном размышлении о нем. Вся прочая деятельность долж-

на

совершаться отрешенно именно потому, что все интересы йоги-

на

сосредоточены на боге.

Иогин,

«победивший себя, умиротворен-

ный,

на высшем Атмане сосредоточен в холод, в жар, в счастье-

несчастье, в бесчестии-чести, насытивший себя знанием и

осуществлением

знания,

стоящий на вершине, победивший

чувст-

ва...»

(VI, 7—8). В

«Бхагавадгите»

говорится и о системе йогической

тренировки,

цель которой — освобождение от себя и сосредоточе-

ние

на боге, Атмане-Брахмо.

Знание.

Каким же знанием насыщает себя йогин? Если только

лишь

знанием об Атмане-Брахмаие, то это не столько знание,

сколько

образ жизни. В

«Бхагавадгите»

знанием называется «сми-

рение,

честность, певреждение, "терпение, искренность, почитание

учителя, чистота, самообладание, стойкость, отвращение от пред-

метов чувств, свобода от себялюбия, понимание бедственности

рожденья, болезни, старости, смерти, отрешенность, непривязан-

ность к сыну, жене, дому, в желанных и нежеланных событиях

постоянная

уравновешенность мысли, безраздельное почитание

Меня

(т. е. Кришны, он же Бхагаван, Атман, Брахман, Вишну.—

А.

Ч.), отсутствие влеченья к людскому обществу, пребывание в

уединенном месте, стойкость в познанье высшего Атмана, пости-

жение цели истинного знанья. Это называется знанием: не-

веденье— все_

другое»

(XIII,

7—11).

«Бхагавадгнте»

превозно-

сится то «знание, которое видит во всех существах Единую сущ-

ность,

непреходящую, неразделенную...», и принижается как

«страстное» то «знание, которое вследствие разделенностн призна-

ет во всех существах разные отдельные сущности...» (XVIII, 20—

21), т. е. продолжается упорное стремление к отождествлению

всего сущего и погружению его в бессодержательное единство Ат-

мана-Брахмана. Познание же различия и сущностей, форм, без

чего невозможно научное знание, третируется. В

«Гите»

третиру-

ется и ум-манас. Именно ум (манас) препятствует сведению мно-

гого к единому, потере себя и всего остального в пустой сверхъ-

естественной тождественности. Когда

Арджуна,

требуя утвержде-

ния

в единстве, говорит: «Манас подвижен, Кришна, беспокоен,

силен,

упорен, полагаю, его удержать так же трудно, как ветер»,

то Кришна отвечает, что «несомненно, строптив и шаток Манас,

но

упражнением и бесстрастием обуздать его можно» (VI, 34—35).

Упражнение в йоге имеет своей целью отказ от интеллекта, погру-

жение в бессодержательное бесстрастие.

Гуны. Учение о должном действии, йоге и йогине подкреп-

ляется учением о

гунах.

Гуна_ (мужской род)—качество, свойст-

во;

добродетель;

волокно;"

веревкаПпнур;

нить; тетива, а в фило-

софском

аспекте — свойство, атрибут. Гуна троичен, ибо он сразу

Саттва, р-аджас

~к

тамас,'В учении о гунах хорошо видна та не-

расчлененность объективного и субъективного, которая характер-

на

для незрелой прото-, а то и предфилософской мировоззренче-

ской

мысли. В учении о гунах сохраняется мифологическая антро-

поморфпзация

природы, хотя уже без самой мифологии. Гуна —

безличное качество. В

«Гите»

о гунах говорится так: «...сатазаГ—

ясное",

~здор6воё~~"качество, своей незапятнанностью вяжет узами

счастья и узами знаний, безупречный... раджас — страстное каче-

ство: от вожделенья, пристрастья оно возникает и вяжет вопло-

щенного

узами действия... от неведенья рождается тамас, влечет

заблужденью

Всех

воплощенных, вяжет беспечностью, ленью,

тупостью, сном... Саттва привязывает к счастью, раджас к дейст-

вшо...

Тамас привязывает к беспечности, окутав знанье» (XIV, 6—

0.) Эти три качества антагонистичны. При возрастании раджаса

человеке усиливаются «вожделение, похоть, деятельность, пред-

приимчивость в

делах,

беспокойство...» (XIV, 12). Это тот анти-

идеал, о котором говорилось выше,— человек, «возбудимый, вож-

делеющий плодов действий... действующий ради осуществления

желаний,

чье знание страстно». С такой гуыой, как тамас, свя-

зывается «затемнение, леность, беспечность и

"заблуждение-.»

(XIV, 13). Когда же возрастает саттва, то «из

всех

врат тела сияет

свет знанья (XIV, И). Плод тамаса — незнанье, плод раджаса —

страданье, от саттвы «чистый плод добрых

дел»

(XV, 16). И по-

смертная

-судьба

этих

трех

типов людей различна: «Когда при воз-

растании саттвы воплощенный приходит к кончине, чистых миров,

присущих познавшим высшее, он достигает. Страстные, придя к

кончине,

рождаются в

узах

кармы. Когда же умирают темные,

они

в лонах заблудших существ родятся» (XIV, 14—15).

Однако гуны не вкладываются в вещи людьми, а возникают из

материи, из пракрити:

«Саттва,

раджас и тамас — вот качества,

возникшие

из Пракрити» (XIV, 4). Однако

«Гита»

дуалистична.

Второе начало — пуруша-человек, мужчина;

душа.

«Гите»

ска-

зано:

«Пракрити и Пуруша, знай безначальны

оба»

(XIII, 19).

Но

здесь начинается уже санкхья, о чем пойдет речь ниже.

ТЕМА

12. ДЖАЙНИЗМ

Термин

«джайнизм» происходит от «джина»—победитель. Пре-

дставители джайнизма — джайны —

ведут

свое учение с мифиче-

ских времен, связывая в действительности фантастическую преды-

сторию джайнизма с деятельностью 24 праведников — тиртханка-

ров

(«ведущих

через океан бытия»), из которых реальны лишь

два последних. Это Паршва и Махавира. Первый основал общину

Бихаре (Восточная

Индия),

куда

принимались мужчины и жен-

щины,

которые делились на мирян и аскетов и соблюдали четыре

обета: ахимса — невреждение, сатья — правдивость, астейя — не-

воровство и апариграха — непривязанность, отрешенность, уже из-

вестная нам из прошлой темы. Махавира из рода кшатриев, жив-

ший

в 6 в. до н. э., наложил на джайпов обет целомудрия (брах-

мачарья),

требовавший от аскетов полного воздержания от секса,

а от мирян — соблюдения супружеской верности и ограничения

себя в наслаждениях. Монахи-аскеты жили в лесах нагими. Сам

Махавира стал главой общины джайнов лишь после того, как в

тридцать лет ушел от семьи и прожил в

лесу

без одежды и почти

без пищи двенадцать лет, пока не достиг «прозрения».

Источники.

Согласно джайиской традиции, Махавира оставил

своим ученикам 14 книг. В 3 в. до н. э. в городе Паталипутре на

вседжайнском соборе был составлен и утвержден канон джай-

нов

—

«Сиддханта»,

из которого наиболее чтима «Кальпасутра»,,

В каноне много сведений научного и практического характера по

вопросам астрономии, географии, космогонии, хронологии, по ар-

хитектуре, музыке, танцам, эротике, методам воспитания гетер

т. п.

Джайнизм и брахманизм. Как и

«Бхагазадгита»,

«Сиддхаита»

содержит в себе элементы критики брахманизма. Джайнизм отри-

цает святость

«Вед».

Он высмеивает брахманский ритуал. Напри-

мер,

если правда, что при помощи омовений холодной водой мож-

но

достичь совершенства, то

тогда

лягушки, черепахи и змеи до-

стигают высшего совершенства. В соответствии с обетом ахимса

джайны

осуждают

кровавые жертвоприношения и призывают ща-

дить

чужую

жизнь. Джайнизм допускает женщин к монашеству и

изучению священных книг джайнов,

тогда

как в брахманизме

женщина

в этом отношении приравнена к шудре. Джайнизм почи-

тает

не богов, а тиртханкаров и джин.

Вместе с тем

между

джайнизмом и брахманизмом много об-

щего. Джайнизм верит в сансару, карму и мокшу, его цель —

освобождение от жизни, понимаемой как страдание. Этой миро-

воззренческой цели и должна служить жизнь в общине. Правда,

отличие от брахманизма джайнизм считает, что закон кармы

нельзя

умилостивить жертвами богам, однако его можно победить.

Джина — это тот, кто победил закон кармы. Последствия дурных

дел, содеянных в прошлых воплощениях, можно побороть еще при

жизни.

Но самое главное — освобождение от сансары.

Дуализм. Как и бхагаватизм, джайнизм дуалистичен. Но если

там говорилось о пракрита и пуруше (сходящиеся, правда, в Ат-

мане,

поэтому дуализм

«Гиты»

относителен, о чем ниже), то джай-

ны

говорят о неживом (аджива) и живом (джива). Неживое

включает в себя состоящую из атомов (ану) материю (пудга-

ла) —то, что поддается соединению и разъединению, пространство

(акаша),

время

(к

ала

среду,

стимулирующую (дхарма) и не

стимулирующую (адхарма) движение. Живое отождествляется с

одушевленным. Для джайнов

даже

земля одушевлена. Правда,

воздух,

вода, земля и огонь, а также и растения обладают лишь

чувством осязания, в то время как птицы, животные и люди на-

делены всеми пятью чувствами. В целом джива вечна и непрехо-

дяща, но она распадается на множество облеченных в самые раз-

ные

материальные оболочки душ, которые переходят из одного те-

ла в

другое

(сансара).

Однако во всем живом в сущности заключена одна

душа.

От-

сюда

следует

обет ахимса. Мокша понимается в джайнизме как

полное

и окончательное разъединение дживы и адживы вообще,

соединение которых и есть карма как таковая. Но карма в то же

время разнообразна. Одна карма определяет рождающую нас

семью и природу нашего тела,

другая

— продолжительность жиз-

ни,

третья — отношение к наслаждению, страстность, которая и

есть, согласно джайнизму, основа соединения дживы с адживой.

«Три жемчужины». Для освобождения еще при жизни необхо-

димы правильное поведение, правильное познание и правильная

вера. Правильная вера — вера в авторитет тиртанкхаров, правиль-

ное

поведение — соблюдение пяти обетов, а также прощение, сми-

рение,

честность, правдивость, чистота, воздержание, строгость к

себе, жертвенность, непривязанность к внешнему миру, невозмути-

мость и т. п. Третья жемчужина — правильное познание, гносео-

логия джайнов.

Гносеология. У джайнов

существует

довольно разработанная

система познания. Они различают

«шрути»

— авторитарное зна-

ние

«мати».

В нем

участвуют

память, опознание и вывод. В «ма-

ти»

входит

непосредственное восприятие внешних и внутренних

объектов как органами чувств, так и умом. От такого непосредст-

венного познания джайны отличают

другое,

когда

душа

(лжива)

не

опирается ни на

чувства,

ни на ум. При таком «сверхнепосред-

ственном» знании

душа

смыкается с предметами познания без вся-

кого посредничества

чувств

и ума, но для этого надо устранить те

кармы,

которые препятствуют таким контактам. На первой ступе-

ни

такого знания джива воспринимает как отдаленные, так и мел-

кие

предметы; на второй ступени

душа,

преодолевшая в себе за-

висть и ненависть к людям, получает прямой доступ к настоящим

даже

прошлым мыслям людей: на третьей ступени достигается

всеведение, абсолютное знание, доступное, однако, лишь джи-

нам—

освобожденным душам. К сожалению, реальные знания

джайнов были невелики — и их могущество было лишь вообража-

емым, сказкой. Иначе не были бы столь фантастичными представ-

ления

джайнов и о мироздании, и о его истории.

Мироздание

и история. Согласно представлениям джайнов, су-

ществует несколько расположенных

друг

над

другом

миров, при-

чем в

двух

нижних обитают демоны, мучающие души грешников,

средний мир — наша земля, в более высоком мире обитают боги,

а в самом высоком мире — джины, слабые подобия богов. Это, так

сказать, в практическом плане. Однако в теоретическом плане

джайны отрицали существование бога, считая, что все доказатель-

ства бога ложны, что в пользу его бытия не говорят ни восприя-

тия,

ни умозаключения, поэтому джайны, как уже сказано, покло-

няются

тиртханкарам и джинам, которые обитают на высшем не-

бе, на небе мокши, на небе освобождения.

История,

согласно джинам, распадается на три эры — прош-

лую, настоящую и

будущую.

В каждой из них имеются 24 тирт-

ханкара. В каждой эре люди проходят путь от счастья к несчастью

снова к счастью. Так и в нашей эре. Сначала все были равны

сыты, ибо обильны были источники пищи — какие-то сверхъесте-

ственные деревья. С упадком их урожайности на людей надвину-

лась гибель. Однако первый тиртханкар Рипгабха, живший неиз-

меримо давно и неизмеримо долго, спас людей, одарив их закона-

ми,

земледелием, торговлей, скотоводством, мечом и чернилами.

Дигамбары и шветамбары. Джайнизм распадается па две

секты. Это умеренные — шветамбары, т. е.

«одетые

в белое», и

крайние'—дигамбары, т. е.

«одетые

пространством», поскольку

джайны, принадлежащие к этой секте, иногда не носят никаких

одежд. Дигамбары не признают

канон,

они крайне ограничивают

себя в питании и

думают,

что женщина неспособна достичь полно-

го освобождения — мокши. Они — противники каст. У них три сту-

пени

аскетизма. Чтобы стать аскетом-анувратом, надо оставить

семью, остричь волосы и жить при храме на подаяние. Аскет-ма-

хаврата

имеет только набедренную повязку и ест рис с ладони

один

раз в день. Аскет-ннрвана всегда обнажен, ест рис через

день. Шудры аскетами быть не

могут.

Аскетизм умеренных джай-

нов

— шветамбаров менее строг. Но и онп носят только

белую

одежду

н завязывают рот белой повязкой, дабы невзначай не про-

глотить какое-либо насекомое. Джайпские аскеты не

могут

долго

находиться на одном месте, они вечные странники. Но

ИДТИ

ОНИ

могут

лишь при свете и разметая перед собой

дорогу,

дабы опять

не

повредить живое.

Джайны имеются в Индии и сейчас, они немногочисленны

(составляют 0,5% населения современной

Индии

но влия-

тельны.

ТЕМА. 13. БУДДИЗМ

Третьей после бхагаватпзма и джайнизма формой антибрахман-

ского движения кшатриев в системе древнеиндийского мировоззре-

ния

стал

буддизм.

Будда. На северной окраине долины Ганга издавна обитало

арийское

племя шакьев. В нем выделялся царский род

Гаутама.

Однажды у царя шакьев родился сын Сиддхарта. Его рождение

стояло жизни его матери. Младенцу же было предсказано, что он

станет ыонахом-аскетом, если увидит больного, старого или мерт-

вого человека. Отец создал для сына искусственную обстановку, и

Сиддхарта не знал о теневой стороне жизни. У него были хорошая

жена и сын. Но однажды он

увидел

больного, затем старика, за-

тем покойника, затем монаха-аскета. Открывшиеся перед ним

страдания жизни потрясли

Сиддхарту

Гаутаму,

н в одну из ночей

он

бежал, обменялся одеждой со своим слугой и растворился в

народе. Сиддхарта стал отшельником. Он изучал Веды и истязал

свою плоть. Он странствовал. Много испытал Сиддхарта, но не

нашел истины. Наконец, сел он под некое дерево и решил, что не

сдвинется с места, пока не узнает главную правду о жизни.

На

четвертый день на бывшего царевича снизошло просветление,

Сиддхарта стал

«буддой»,

т. е. «просветленным»

. Так появился

Будда — основатель буддизма. Постепенно вокруг Будды сплоти-

лось множество учеников, образовалась буддийская община. Со-

временная

наука

датирует

жизнь Будды

563—483

гг. до н. э.

Источники.

Наиболее полные сведения о раннем буддизме

содержатся в сборнике раннебуддийских текстов, который назы-

См :

Гусева

Н. Р. Джайнпзп. М, 19С8, с. 3.

Просветление

—«бодчи»,

то же — дерево познания, священная смоковница,

под которой Сиддхарта обрел просветление.

вается «Типитака» на языке пали, или «Трипитака» на санскрите,

что означает «Три корзины». На языке пали тексты были записа.-

ны

на непрочных пальмовых листьях и занимали три корзины, от-

сюда название.

Другое

название этих текстов — палийский (или

буддийский)

Канон.

Он был составлен на Цейлоне в 3 в. до н. э.

Этот

Канон

состоит из

трех

частей: Виная-пптака, Сутта-питака и

Абхидхамма-питака.

Наибольший

интерес представляет Сутта-питака, состоящая из

пяти

частей, особенно последняя часть — Кхуддака-никая («Соб-

рание

коротких поучений»), содержащая шедевры буддийской

прозы

и поэзии. Наиболее значительные из них Джатаки,

Сутта-

нипата

и Дхаммапада — «Стезя добродетели (закона)».

В раннем буддизме можно выделить три ступени.

Первоначальный

буддизм. Буддизм возник как антибрахман-

ское

этическое учение. Говорят, что Будда якобы сознательно

избегал вопросов о мироздании, о

душе

и об ее взаимоотношении

с телом. Вопросы о том, вечен или не вечен мир, конечен он или

бесконечен,

тождественна

душа

с телом или от него отлична, бес-

смертен ли познавший истину или нет, Будда якобы осознавал,

но

считал бесполезными. Все внимание основатель буддизма со-

средоточил на освобождении от страдания, которым преисполнен

мир.

Первоначальный

буддизм — своего рода диалектическое отри-

цание

брахманизма. Буддизм пессимистичнее брахманизма в

исходном понимании жизни. Если брахманизм учил, что стра-

дание—

наказание за

грехи

прошлых воплощений и что благоче-

стие избавляет от страдания, то буддизм стал учить, что любая

жизнь

— страдание и что в сансаре не может быть счастливых

жизней.

Кем бы ни был человек, он обречен на болезнь, старость

смерть. И никакие жертвы богам здесь не помогут. «Ни

хожде-

ние

нагим, ни спутанные волосы, ни грязь, ни пост, ни лежание на

сырой земле, ни пыль и слякоть, ни сидение на корточках не очи-

стят смертного, не победившего сомнений» (141). Единственное

средство избавиться от страдания — полностью выйти из саисары.

Главный закон жизни. Трудно сказать, что просветило Сид-

дхарту

Гаутаму

под легендарным деревом. По всей вероятности,

он

обрел там то, что счел основным нравственным законом жнзнн.

Смысл его в том, что добро и зло — абсолютные антиподы, ибо

зло порождает только зло. Возможно, что отзвук этого закона

можно прочитать в тех строках

«Дхаммапады»,

где говорится:

«...никогда в этом мире ненависть не прекращается ненавистью,

но

отсутствием ненависти прекращается она (5). Возможно, что

на

Будду

«снизошли» все четыре «благородные истины» или, по

крайней

мере, часть их.

Четыре «благородные истины». Первая из этих истин нам уже

известна: жизнь есть страдание. В Самьютта-никае сказано:

«Но я не называю человека брахманом только за его рождение или за его

мать»

(396) (Дхаммапада. М., 1960, с. 125).

«рождение —страдание, старость —страдание, болезнь — страда-

ние,

смерть — страдание, разлука с приятным — страдание, неполу-

чение чего-либо желаемого — страдание»'. Буддизм видел лишь

темную сторону жизни, радость бытия ему была незнакома. Вто-

рая

«благородная истина» говорит о происхождении страдания.

Будда усматривает корень страдания в

жажде

жизни, в

«жажде

наслаждения, в

жажде

существования,

жажде

гибели», приводя-

щей

ко все новым рождениям.

«Люди,

гонимые желанием,

бегают

вокруг, как

бегает

перепуганный заяц. Связанные путами и узами,

они

снова и снова в течение долгого времени возвращаются к

страданию»

(XXIV,

342)

. Из этого

следует

третья истина —стра-

дание имеет причину, а раз так, то возможно прекращение стра-

дания,

возможно «полное бесследное уничтожение этой жажды,

отказ (от нее), отбрасывание, освобождение, оставление (ее)».

Наконец,

четвертая «благородная истина» говорит о

«пути»,

ве-

дущем к освобождению от страдания. Этот путь восьмеричен.

«Восьмеричный

путь».

Жажду жизни преодолеть нелегко. Для

этого необходим правильный путь — должное понимание четырех

истин,

правильная решимость — воля преобразовать свою жизнь в

соответствии с усвоенными истинами, правильная речь — воздер-

жание от лжи, клеветы,

грубых

слов и фривольных разговоров,

правильное действие — непричинение зла живому (ахимса), воз-

держание от воровства, правильный образ жизни — привычка

жить честным трудом, правильное усилие — борьба с соблазнами

дурными мыслями, правильное направление мысли — понима-

ние

преходящего характера всего и отрешенность от того, что при-

вязывает человека к жизни, отвращение к

телу,

чувствам, уму.

В свою очередь, правильное сосредоточение, или, как выше было

сказано,

направление мысли имеет четыре ступени: сперва мы

сосредоточиваем свой чистый и незамутненный ум на осмыслении

истолковании истин; на второй ступени мы уже верим в эти

истины,

тогда

связанное с исследованием беспокойство отпадает

мы достигаем душевного спокойствия и радости; затем, на

третьей ступени, мы освобождаемся и от радости, в частности и

от ощущения своей телесности вообще, пока, наконец, на четвер-

той ступени не достигнем состояния полной невозмутимости и

безразличия. Это состояние Будда назвал

нирваной.

Нирвана.

Слово «нирвана» происходит от глагола

«нирва»

—

задувать, тушить (огонь) —и означает в качестве прилагательного

«исчезнувший», «умерший», «прекратившийся», а в качестве суще-

ствительного— «исчезновение», «конец», «прекращение существо-

вания», «удовлетворение», «ублаготворение», «блаженство»,

«веч-

ный

покой» и, наконец, «нирвана как спасение от перерождений»

Нирвана

— это видоизменение понятия мокши. Но нирвана — это

мокша

(избавление, освобождение от чего-либо, избежание опас-

Антология мировой философии, т. 1, ч. 1, с. 118.

См : Дхаммапада, с 117.

Кочергина

В. А. Санскритско-русский словарь. М., 1978, с. 340.

ности,

окончательное спасение души), которая достигается еще

при

жизни. Тем самым потусторонняя мокша как бы стала посю-

сторонней. Достичь состояния нирваны нелегко. Достигший ее

называется архатом (в санскрите

«архат»—

заслуживающий,

достойный, уважаемое лицо, знаменитость). В

«Дхаммападе»

ска-

зано:

«Трудно

стать человеком; трудна жизнь смертного; трудно

слушать истинную

дхамму;

трудно рождение просветленного»

(XIV, 182)

. Буддизм корректирует понятие брахмана — это имен-

но

тот, кто достиг состояния нирваны,

архат.

«Я называю брахма-

ном

того, кто свободен от привязанностей и ничего не имеет, для

кого ничего нет ни в прошлом, ни в

будущем,

ни в настоящем»

(XXVI,

421)

О нирване в буддизме говорится много, но довольно неясно,

иносказательно. Достижение нирваны выше достижения неба, это

состояние сверхчеловеческого наслаждения. Нирвана беспричин-

на—

есть причина достижения нирваны (это вышеуказанный

путь), но нет причины возникновения нирваны. Нирвана в буд-

дизме постепенно онтологизируется. Это уже не состояние чело-

века, а состояние мироздания. Нирвана так же беспричинна, как

пространство. Она от века. Она никем не сотворена и ничем не

обусловлена. О нирване нельзя сказать ни того, что она возникла,

ни

того, что она не возникла, ни того, что она должна возникнуть.

Ее нельзя воспринять ни зрением, ни

слухом,

ни обонянием, ни

вкусом, ни осязанием. Нирвану видит лишь «праведный ученик,

идущий по правильному пути с чистым разумом, с возвышен-

ностью и прямотой, не имеющий препятствий, свободный от

чувст-

венных наслаждений...»

Вторая

ступень

раннего

буддизма. На второй ступени раннего

буддизма происходит некоторая онтологизация буддийской этики,

что мы уже только что отметили, говоря об онтологизацни нирва-

ны.

Буддийская

«дхамма»

(на пали, на санскрите

«дхарма»

—

душевное состояние; мораль, нравоучение; религиозное предписа-

ние;

совесть; добродетель; справедливость; долг, обязанность; за-

кон;

природа, сущность, характерная черта; держава; основа),

сначала обозначавшая едва ли что-нибудь иное, чем простое сле-

дование правилам поведения и некоторым моральным принципам,

также постепенно онтологизируется, приобретая значение закона

мироздания. Кроме того, для онтологии и антропологии буддизма

характерны теории зависимого возникновения, свое понимание

кармы, учение об изменяемости, утверждение несуществования

души.

Теория зависимого происхождения говорит о том, что важно

не то, имеет ли мироздание начало и конец ЕО времени и прост-

ранстве или не имеет, важно то, что внутри мироздания все при-

чинно

связано, все

друг

от

друга

зависит, поэтому там ничто не

Дхаммапада, с. 90.

Там же, с 129.

Антология мировой философии, т. 1, ч. 1, с. 128.

происходит случайно. Если есть это, то

будет

и то. В буддизме

мы находим одну из наиболее ранних в истории философии фор-

мулировок закона причинности. Этим объясняется и буддийское

понимание

кармы, кармы как закона причинности.

Для первоначального буддизма также характерно убеждение

универсальной изменяемости сущего. Они учили: то, что кажет-

ся

вечным,— исчезнет; высокое снизится; где есть встреча —

будет

разлука; все, что рождено,—

умрет.

Позднее эта черта диалек-

тичности буддизма, которую отметил Ф. Энгельс в «Диалектике

природы», приняла крайнюю форму моментальности: никакая

вещь не

существует

долее одного весьма малого неделимого мо-

мента, в следующий момент она уже другая. Отсюда релятивист-

ское воззрение, согласно которому нет бытия, ибо есть только бы-

вание,

становление.

В таком воззрении получает соответствующую трактовку и

душа.

Она — поток сознания, постоянное становление, ибо

душа

меняется

в каждый новый момент. Представление о

душе

как о

совершенно устойчивой, как о субстанции — иллюзия, привязы-

вающая человека к миру страдания. Индивид подобен колеснице.

Как

она совокупность осей, колес и т. п., так и человек — услов-

ное

название совокупности различных состояний тела и созна-

ния

— скандх. Буддизм упорно стремился как бы к разрушению

всего существующего, начиная с человеческой личности, вовсе не

являющейся

простой суммой частей, а всегда представляющей

собой некую целостность.

Именно

из отрицания субстанциальности души буддизм выво-

дил доказательство ее смертности.

Но

если

душа

смертна, то как же возможна сансара, которую

буддизм не отрицал, а также действие закона кармы? Ответ буд-

дизма на этот вопрос состоял в том, что новая комбинация психи-

ческих состояний, возможно, определяется предшествующей ком-

бинацией

как бы по закону моральной наследственности.

Третья ступень раннего буддизма. В 3 в. до н. э, буддизм был

принят

царем Ашокой в качестве официальной идеологии Индии

периода Маурья. Буддизм распадается на два крыла — на Хиная-

ну и Махаяну. Хинаяна — «Малая колесница» — ближе к перво-

начальному

буддизму,

чем Махаяна — «Большая колесница».

В Махаяне место

архата

занял

«бодхисаттва»

—

«тот,

кто нахо-

дится на пути к достижению совершенного знания» — нечто мень-

шее,

чем

архат.

При этом

«бодхисаттва»

скорее праведник, чем

знающий,

он своими подвигами спасает не только себя, но и дру-

гих, не способных своими силами достичь нирваны. Но в таком

случае

естественно, что и сама нирвана уже не та, она подменяет-

ся

раем, где обитают души спасенных, которые еще не погрузи-

лись в нирвану, и постепенно этот мифологический рай подменяет

нирвану. Буддизм вульгаризируется. Душа «восстанавливается в

своих правах», обретая вечность, лишь видимое, внешнее «я»

^вщсдитсалр^ходящшй^.

Еудда

обожествляется, лриынмая множест-

венную форму различных

будд,

в поклонении которым забывают