Цендина А.Д. И страна зовется Тибетом

Подождите немного. Документ загружается.

сын

— царь такой-то, его сын — царь такой-то...». В родословных

тибетских царей, во-первых,

всегда

указана мать наследника, что

позднейших книгах, как правило, опускается. (Замечу, мате-

ринская

линия редко бывает полностью отражена в древних ге-

неалогиях правителей различных народов. Имя матери вождя по-

является только в тех

случаях,

когда она чем-то особенно запо-

минается летописцам — имеет много мужей,

убивает

много наро-

ду, сидит двадцать пять лет в темнице, а потом рожает наследни-

ка

или совершает что-нибудь еще не менее замечательное.) Бу-

дем считать, что это— показатель сохранившихся матриархаль-

ных отношений. Но начиная с древних царей, непосредственно

предшествовавших историческим властителям Тибетской импе-

рии,

тибетцы обязательно указывают

всех

их министров

[Sh'akya

1988, 47-49]. Ну уж этого вы нигде не встретите! В мифе о Гри-

гуме

говорится, что в то время в Тибете установилась власть ца-

ря,

министра и жреца. На важных церемониях царь восседал на

троне в центре, бонский жрец — справа от него, а великий ми-

нистр—

слева [Hoffmann 1990, 390]. Исходя из сказанного,

можно предположить, что особое положение великого министра

тибетском

государстве

имело свои корни в древности.

Все цари Тибета были вынуждены постоянно противостоять

власти и интригам министров. В

результате

многие из них

«неожиданно

умирали»

— вспомним Намрисронцзана, отца Срон-

цзангампо.

Да и сам Сронцзангампо, оставшийся в памяти потом-

ков

как могущественный владыка Тибета, не избежал этой борь-

бы. При нем было несколько особенно сильных родов — Мьянг,

Гар, Бас, Нон, Цэпонг и Кхьюнпо. Сначала великим министром у

царя

был Мьянг-Манпочже-Шаннанг [Hoffmann 1990, 377]. Это

тот, который присоединил племена Сумпа. Однако этот министр

пал жертвой интриг Кхьюнпо-Пунсад-Зуцзэ, шаншунгца по про-

исхождению и великого министра царя Намри. Манпочже (далее

имена царей и министров я привожу в сокращенной форме) бе-

жал, но был

убит.

Зуцзэ решил, что пришло его время. Он при-

гласил царя на пир. Царь послал своего министра Гар-Тонцзана,

который увидел, что там подстроена ловушка, и доложил об этом

царю. Зуцзэ понял, что проиграл, и покончил жизнь самоубийст-

вом. Сын Зуцзэ сам принес

голову

отца царю, чтобы засвиде-

тельствовать свою верность. В общем, все это обычная,

даже

ру-

тинная

борьба царедворцев. Но интересно то, что все они бо-

рются за место великого министра. Наверное, было за что бо-

роться. Надо сказать, иногда силы кланов оказывались равными,

тогда

великими министрами назначались одновременно двое.

Но

данном

случае

великим министром стал Тонцзан,

и это

озна-

меновало начало многолетнего возвышения клана

Гар.

Тонцзан

был

участником многих важных предприятий тибет-

цев.

Он

возглавлял

оба

посольства, отправленные

за

знамениты-

ми

непальской

китайской принцессами,

и, как

повествуют

ле-

генды, приложил немало

труда,

чтобы заполучить

их. Он

провел

многие годы

войне

с Аша, или

туюхунями,

конце концов став

почти самостоятельным правителем

на

северо-востоке Тибета,

где

эта

война

шла. Его

называли «завоевателем».

О его уме, лов-

кости

смелости

существует

много легенд. Говорят,

сам

китай-

ский

император упрашивал

его

остаться

него

на

службе,

и он,

единственный

из

тибетских царей

военачальников, запечатлен

китайцами

на

портрете более

или

менее реально

[Beckwith

1993,

26].

Ученые предполагают,

что это

он,

а не

Сронцзангампо соста-

вил знаменитые законы

[Beckwith

1993, 27].

Учитывая огромное

влияние

Гар-Тонцзана, можно предположить,

что

события, после

которых Сронцзангампо

был

отлучен

от

власти, произошли

не

без

его

участия.

В жизни великого царя действительно

был

такой загадочный

эпизод.

Все

источники пишут

о том, что,

когда

его

сыну

Гун-

сронгунцзану исполнилось тринадцать

лет, тот

воссел

на цар-

ский

престол, однако «неожиданно

умер»

возрасте восемнадца-

ти

лет и

Сронцзангампо вернулся

управлению государством.

Об

этом перерыве

правлении Сронцзангампо тибетские летописцы

сообщают,

что

царь

в это

время занимался писанием сочинений,

а когда народ возроптал,

то

объяснил,

что он

полностью уполно-

мочил своего министра вести дела, пока

сам

будет

занят научны-

ми

трудами [Ancient Tibet

1986, 194].

При

Мансронманцзане

долгое время

при

последовавшем

за

ним

Дусронманпочже

(676-704)

фактическими правителями были

члены клана

Гар.

Гар-Тонцзанюлзунг

умер

в 667 г.,

оставив четы-

рех сыновей. Гар-Цзанньядонбу занял место отца,

а его

братья

стали крупными военачальниками.

В 685 г.

старший брат

умер

великим

министром

был

назначен

другой

брат, Гар-Кхрибринг-

цзанброд, который занимал этот пост

до 698 г.

Гар-Цзанба почти

лет был

командующим восточной армией, стоявшей

на

грани-

це

Китаем

ведшей

с ним

войны.

Его

младший брат тоже

вое-

вал

китайцами

. Гары были настолько сильны,

что

Х.Хофман

даже

задался вопросом, почему

они не

попытались свергнуть

существовавшую династию. Наверное, потому, считает

он,

«что

Имена братьев Гар даны в разных источниках по-разному. Ср. [dGe 'dun

chos

'phel

1994, 293;

Shakabpa

1967,

29; Тибетская летопись

1961, 23].

подданные Тибета, чьими сердцами полностью владела вера в

магические силы, видели в величии и священной власти легитим-

ной

династии гарантию существования государства, чем не могла

пренебречь даже могущественная семья

Гар»

[Hoffmann 1990,

379-380]. По-видимому, это так, хотя применять яд против пред-

ставителей легитимной династии эта вера им почему-то не мешала.

Мансрон,

по-видимому, был слабым человеком. О нем и хро-

ники

рассказывают очень мало: самым ярким эпизодом его жизни

является,

как это ни парадоксально, его смерть, которую скрыва-

ли

три года. При нем власть Гаров была безраздельной. Но когда

царем стал Дусрон, положение изменилось. Он стал сильным,

самостоятельным правителем. Почувствовав уверенность и под-

держку приближенных, испытывавших невыносимые страдания

от сосредоточения власти в руках Гаров и их нежелания ею де-

литься, он решил поставить Гаров на место. Выбрав момент, ко-

гда Кхрибринга не было в Лхасе, он собрал своих верных сто-

ронников,

заручился поддержкой тюрок на северо-востоке, Не-

пала — на юге и т.д. и отправился на

охоту,

куда пригласил и

старшего Тара. Тот, заподозрив недоброе, не явился. Тогда Дус-

рон

сам пошел походом на армию Тара. Окруженный войсками

царя,

Кхрибринг покончил жизнь самоубийством. Цзанба бежал

Китай. По другой версии, два младших брата погибли еще в

694 г. Китайские источники говорят, что сто приближенных

Кхрибринга добровольно последовали за патроном в мир

иной.

Всего же царь убил более

двух

тысяч родственников и близких

семьи

Тар.

При этом, как пишут хроники, он сказал речь:

давние

времена,

в дни

начала

начал...

Синее

небо

не

спускалось

высот,

Земля не

тянулась

вверх.

Но

теперь

копошащиеся

пыли

Червяки и

муравьи

подражают

птицам!

Сколько

бы они ни

мечтали

летать,

Нет у них

крыльев,

чтобы

парить.

Если же у них

вырастут

крылья

—

Небо

слишком

высоко

для них,

Не

вырваться

им за облака.

Нет им

места

ни в

небесах,

ни на

земле

—

Эта

мечтатели

не

нужны

ни там, ни

здесь.

Быстро

они

становятся

добычей

ястребов...

Завтра, и

послезавтра,

после

послезавтра

—

Никогда

министр

не

будет

правителем

царя,

Как

конь

никогда

не

оседлает

наездника!

[Ancient Tibet 1986, 237]

Так

окончилась слава семьи Гар.

Дусрон

умер

в 704 г. в военном походе против племен чжан

(мосо),

занимавших территории нынешней провинции Юньнань.

Незадолго до смерти у него родился сын, который наследовал

престол. Есть неясные сведения о том, что сначала престолонас-

ледником стал его старший сын, но был свергнут, т.е. попросту

лишен

жизни [Ancient Tibet 1986, 242]. Возможно, для того, что-

бы регентшей стала мать Дусрона, Кхрималод. Это была власт-

ная

женщина, и она управляла государством до самой смерти.

В 712 г. царем становится Кхридэцугцзан, сын Дусрона, больше

известный под прозвищем Мэагцом, что в переводе означает

«Старая

борода»

или «Старый козел», но, конечно, без того осо-

бого смысла, которым наделено это выражение в русском языке.

Он

находился у власти довольно продолжительное время —

до 755

года, года

своей смерти.

Мэагцом,

как это водилось у тибетских царей, женился на ки-

тайской

принцессе, которую звали Кимшенг (кит. Цзиньчэнь).

Правда, рассказывают, что ее привезли для сына Мэагцома, но

сын

умер, и поэтому пришлось жениться отцу. Здесь явно скры-

вается какая-то интрига или ошибка. Известно, что принцесса

приехала в 710 г., когда Мэагцому было не больше 12 лет. Же-

ниться

он, конечно, уже мог, но иметь сына, который

хотел

же-

ниться,

— вряд ли. Х.Хофман предполагает, что принцесса была

предназначена Дусрону, но пока она добиралась до Тибета, Дус-

рон

умер, а Мэагцом был еще мал (по Х.Хофману, ему было 6

лет). Свадьба была отложена, и принцесса осталась дожидаться,

когда тибетский царь повзрослеет [Hoffmann 1990, 381]. С одной

стороны,

кажется, что последняя версия имеет больше основа-

ний.

Тибетские источники рассказывают о том, как страдала ки-

тайская

принцесса в Тибете и как она просила танские власти

забрать ее

оттуда,

а вождей Аша — предоставить убежище. Та-

кие

просьбы вряд ли были бы возможны, если бы китайская

принцесса

уже вступила в официальный брак с тибетским импе-

ратором и стала полновластной императрицей. С

другой

сторо-

ны,

что мешало властям женить шестилетнего царя? Династиче-

ские

браки в мировой истории имели еще и не такую «разницу в

возрасте». Впрочем, так или иначе, Кимшенг вышла замуж за Мэ-

агцома, закрепив китайско-тибетский союз.

Тибетские историки в большинстве своем

утверждают,

что

Мэагцом

умер, упав с лошади. Но есть данные, что он был

убит

министрами.

Не очень понятно, правда, за что. Многие пишут, что

Мэагцом

был изнеженным правителем, не любил войну и

охоту,

предпочитал им

книги,

увлекался буддизмом. Это не нравилось

окружению царя. И противники буддизма сделали свое черное

дело.

Так это или нет, неизвестно, но одно очевидно: редкий ти-

бетский

царь умирал своей смертью, большинство из них поги-

бало

— в бою, от оспы или от яда. (Удушение по отношению к

царям как-то не практиковалось.)

Период

с 650 по 755 г. был временем роста Тибетской импе-

рии. В течение этого столетия на тибетском престоле сидели и

сильные цари, и слабые правители, вершили дела могуществен-

ные министры и властные регентши, армия побеждала в

боях

терпела поражения, из

соседних

держав приезжали дружествен-

ные послы и приходили

враги,

внутри страны происходили вос-

стания и междоусобицы, т.е. имели место самые разные события,

но все сводилось к одному — Тибет «распирало» от военной силы,

из

года в год он расширял свои владения.

Районы Аша (туюхуней) и Шаншунга все основатель-

нее

«погружались» в Тибетскую империю. Еще Гар-Тонцзаном

в 60-х годах VII в. там была учреждена тибетская администрация.

последующие годы они неоднократно восставали. Однако это

были уже именно восстания, а не войны. В 670 г. туюхуньский

вождь

Муюн-Нохопо

бежал

в Китай и просил танские власти по-

мочь

ему в борьбе с Тибетом. Однако стотысячное войско китай-

цев было разбито.

Соперничество Тибета и Китая с восточных и северо-восточ-

ных окраин Тибетского нагорья переместилось в район так назы-

ваемого Туркестана, где проходил Великий караванный путь и

находились богатые торговые города — Хотан, Куча, Карашар,

Кашгар. К 658 г. Китай установил свой протекторат над ними и

над

территориями, лежавшими далеко к западу — до Согдианы и

Кашмира. Но в 670 г. тибетцы, соединившись с западными тюр-

ками, захватили эти города и

выгнали

оттуда танские гарнизоны.

Китайцы не могли примириться с таким положением.

Поэтому

здесь

происходили постоянные столкновения китайских и тибет-

ских

войск. Лакомые кусочки, эти города, «державшие торговлю»

изделиями из золота и нефрита, парфюмерией и специями, вой-

лочными

кошмами и коврами, оружием и скотом, переходили из

рук в руки. В

692-693

гг. танская армия восстановила свой кон-

троль над Шелковым путем и бассейном Тарима. Но

чуть

позд-

нее,

695-696

гг., на северо-восточной границе Тибета про-

изошла битва, известная как «побоище китайцев у Тигрового пе-

ревала». Главнокомандующий китайскими войсками был снят со

своего

поста. Это был четвертый китайский военачальник, нака-

занный

снятием с должности из-за поражений, нанесенных ки-

тайской армии тибетцами.

Китайско-тибетские войны перемежались периодами мира,

хотя

непрочного. Еще в 696 г. Гар-Кхрибринг специально отправился в

столицу танского Китая Чанань, чтобы предложить китайским

властям договор на условиях

ухода

китайцев из Центральной

Азии и разделения территории западных тюрок

между

Тибетом и

Китаем. Императрица У Цзэтянь, правившая в тот период в Ки-

тае, не приняла дерзкого предложения. Однако женитьба тибет-

ского царя на китайской принцессе в 710 г. была уже свидетель-

ством установления мирных отношений

двух

стран. Правда, новый

китайский

император, Сюань-цзун, не смог примириться с высо-

комерными выражениями в послании тибетцев, где они предлага-

ли заключить мирный договор в продолжение дружественных

отношений прежнего времени. Он стал готовиться к войне. Но

состояние китайских войск не позволяло надеяться на

победу.

Министры и советники стали уговаривать императора пойти на

мир с тибетцами. На

уговоры

ушло

почти 15 лет. Тибетцы в

это время потихоньку

«отгрызали»

территории Китая. Наконец

в 730 г. был установлен мир.

Тибетцы захватывали новые территории и на востоке и юго-

востоке. В 678 г. они разгромили танский гарнизон севернее со-

временного Чэнду, столицы провинции Сычуань, и держали в

своих

руках

крепость, в которой он располагался более 60 лет.

(В 738 г. она была отбита китайцами.) Мелкие племена, прожи-

вавшие в том районе, постепенно переходили под власть Тибета.

В 703 г. Дусрон присоединил племена, проживавшие на терри-

тории современной провинции Юньнань. Китайцы называли этот

район Наньчжао, а тибетцы — Чжан. Там он и погиб, как уже

говорилось выше. В 751 г. Мэагцом принял под свое покрови-

тельство

многие племена этого района.

Оттуда

тибетское влия-

ние

стало распространяться на север Бирмы и

Ассама.

А эти

территории позволяли контролировать торговлю Китая с Бир-

мой и Индией. Это был

тоже

«очень полезный

кусочек»

терри-

тории.

Разнообразные военные и мирные контакты с Китаем —

судь-

ба Тибета на всем протяжении его истории. А интенсивные

отношения с тюрками и арабами — характерная

черта

именно

периода существования Тибетской империи. Начиная с 60-х го-

дов VII в. тибетцы стали проникать далеко на северо-запад, на

территории, где проживали западные тюрки. Те занимали в это

время обширные районы на землях современной Средней Азии,

или,

по нынешней терминологии, на западе Центральной Азии.

Соперничество с Китаем в этом районе стало приводить к воз-

никновению

мелких и крупных, коротких и

долгих

тибетско-

тюркских альянсов, выгодных той и

другой

стороне. Еще в нача-

ле 60-х годов Мансрон заключил договор с западными тюрками, и

они

совместными силами атаковали танские гарнизоны в Хотане

Кашгаре. Тибетцы не очень долго владели богатыми городами

Туркестана. После того как их

оттуда

вытеснили китайцы, тибет-

ские

власти с еще большим энтузиазмом стали

дружить

с тюрка-

ми.

В 694 г. тюркский каган посетил тибетский двор и встретился

с Дусроном. Затем тюркский каган водил тибетские войска в

свои земли вблизи Ферганы [Ancient Tibet 1986,

235-236].

В начале VIII в. на западе стали расширять свои владения ара-

бы, оказавшиеся в

результате

по

соседству

с тибетцами. У тех и

других

вначале

чувство

вражды к Китаю бкло, по-видимому, на-

много сильнее, чем настороженность

друг

другу.

Поэтому ти-

бетцы и арабы также стали заключать союзы, имеющие целью

предотвращение китайской экспансии. В 715 г. тибетцы вместе с

арабами напали на китайский гарнизон в Кашгаре. Тибетцы,

тюрки и арабы стали организовывать тройственные союзы, как

это было в 717 г., когда они напали на тот же многострадальный

Кашгар.

Продвигались тибетцы и строго на запад. В 722 г. они напали

на

Гилгит, лежавший на торговом пути из Туркестана в Кашмир и

Индию.

Ладак и Балти они к этому времени уже присоединили к

своей империи. Но Гилгит был чрезвычайно важным районом для

Китая.

Обладание им позволяло китайцам предотвращать воз-

можность соединения тибетцев с арабами, а самим открывало

путь

к их союзникам в Кашмире. Двадцать с лишним лет длилось

противостояние Китая и Тибета в Гилгите, полное интриг, воен-

ных столкновений, династических браков и прочих элементов

большой политики. В 737 г. Гилгит признал покровительство ти-

бетского царя, принц Гилгита посетил Мэагцома. В 747 г. про-

изошла большая битва, в которой китайцы на какое-то время вы-

теснили тибетцев из Гилгита. Но в 751 г. арабы и тюрки с помо-

щью тибетцев разбили китайцев в битве на реке Талас, севернее

Ферганы,

и это положило конец китайскому влиянию на западе.

Здесь приведено все, что рассказывают о тибетцах этого вре-

мени

тибетские, китайские и арабские историки. Почти

всегда

—

только о дворцовых событиях, военных

походах

и битвах, обмене

послами и невестами-принцессами. Мы практически ничего не

знаем о том, что происходило в это время в сфере их культуры,

быта, обычаев, верований. Можем только догадываться и

рекон-

струировать. Более поздние буддийские историки пишут, что в

данный

период в Тибете расцветал буддизм. Однако для основа-

тельного разговора о распространении буддизма очень мало дан-

ных. Но в чем можно быть совершенно уверенными, так это в

том,

что тибетцы продолжали создавать семьи.

Брак

и семья в

Тибете — явление чрезвычайно интересное и своеобразное.

Брак и

семья,

взаимоотношение

полов

Буддизм настойчиво проповедует сдер-

жанность в отношениях

между

мужчиной и женщиной. А монахи самой

многочисленной в Тибете секты гэлугпа и вовсе должны придерживать-

ся

целибата. Как со всем этим обстоят дела реально, я не знаю. Но на-

прашиваются аналогии. Буддийское учение запрещает убивать живот-

ных. Однако в

кругу

самых истовых тибетских буддистов (и монахов

тоже) редко можно встретить человека, который бы не употреблял в

пищу мяса. Если природа и идеология вступают в спор, природа, как

правило, побеждает.

Среди множества древнеиндийских сказок, переработанных буддиз-

мом в соответствии со своим этическим учением, есть такая. Жил-был

один человек. Когда он смеялся, изо рта у него сыпался

жемчуг.

Его

пригласил к себе царь, чтобы посмотреть на это чудо. Но человек пере-

стал смеяться, потому что увидел много примеров лжи и лицемерия. Ему

изменила жена, клявшаяся в верности. Он встретил попугая, на людях

цедившего

воду

через крыло, чтобы не лишить жизни даже букашек, но

одиночестве пожиравшего рыб и червяков. Он наблюдал, как монах,

укравший золотое украшение у царя, делал вид, что стряхивает с себя

пылинки,

чтобы якобы не взять ненароком чего-нибудь чужого.

Нако-

нец,

он увидел, как царица, покорно сносившая побои своего любовни-

ка-пастуха, расплакалась, когда ее слегка задел сам царь. Человек рас-

сказал об этом царю, и они, разочаровавшись в мирской жизни, стали мо-

нахами [Дамдинсурэн-Цендина 1983,

53-54;

Шукасаптати I960,34-36].

Эта сказка, как и многие, ей подобные, попала в тибетский и монголь-

ский

фольклор. Фольклор — очень демократический вид творчества, он

отражает взгляды людей такими, какие они есть. В нем мало места для

идеологической тенденциозности. Если неграмотный человек переска-

зывает вам услышанное от

других,

он перескажет это так, как понимает,

а не так, как надо понимать. Посмотрим же, как тибетцы и монголы

пе-

ределали эту сказку.

Эта сказка записана в пересказе некоего человека из Западной Монголии

[Легенды и сказки Центральной

Азии

1912,

26].

Однако большинство индийских ска-

зок

попало в Монголию через Тибет.

На

тибетскую обработку этой сказки указывает и

Тибетские дети

Однажды

жил-был

царь, и у него был сановник по имени

Ирембыл-

тушмыл

. У этого тушмыла была красавица

жена.

Сильно любил он

ее и ревновал ко

всем,

ему неприятно

было

уже и то, что другие лю-

ди видали ее и любовались ее красотой. Чтобы сохранить ее исклю-

чительно для себя, он выстроил дом, окруженный девятью ограда-

ми,

обставил его со всеми удобствами, наполнил всякими запасами и

запер в нем красавицу

жену.

Во всем

доме

она была одна, потому что

никаких

слуг тушмыл не терпел. Уходя из дома, он запирал все де-

вять

ворот такими замками, что в его отсутствие никто туда

проникнуть не мог. Уверенный, что теперь его жена принадлежит

исключительно ему, он почти на целый день уходил на службу, и все

это время красавица оставалась

одна,

без дела и без развлечений.

Скоро

такая

жизнь стала ей невмоготу, и она начала придумы-

вать

средство, как бы скрасить это унылое существование. Не дол-

го она думала. Как всякая женщина, да еще молодая и красивая, она

быстро

нашла средство — прорыть подкоп и в отсутствие мужа

выходить из дома или принимать гостей у себя. И только задумала

это,

как начала приводить свой проект в исполнение. Трудная была

работа, но времени у красавицы

было

много, а желание

свободы

большое.

Настал наконец день, когда работа была окончена. Подкоп

имя

главного

героя — Ирембыл, которое

явно

восходит к тибетскому слову у

rim

'p/ie/, что означает «Ровно

увеличивающийся».

«Тушмыл»

означает

чиновник.

оканчивался

в овраге и, с некоторыми предосторожностями, при-

нятыми женою тушмыла, был совершенно незаметен для посто-

роннего человека.

Первые дни молодая женщина просто выходила погулять, но ско-

ро этого ей стало

мало.

Случай помог ей.

Как-то,

гуляя, она встрети-

ла молодого красивого человека, заговорила с ним, познакомилась и

пригласила к

себе.

Молодой

человек,

пораженный ее красотой, с радо-

стью согласился, и жена тушмыла провела его к

себе

по подземному

ходу. Вечером, когда скоро уже должен был вернуться Ирембыл-

тушмыл, красавица проводила своего гостя и как ни в чем не бывало

стала

ждать

мужа.

Он скоро вернулся и, конечно, ни о чем не

догадал-

ся.

Как

всегда,

на следующее утро он опять ушел на службу, а жена

его опять провела к

себе

своего гостя.

Так

продолжалось несколько месяцев. Тушмыл ничего не замечал,

жена

его

больше

не

скучала,

а молодой человек блаженствовал.

Однажды тушмыл возвращался домой раньше обыкновенного.

Уже

подходя, он встретил незнакомого человека.

То,

что он шел как

будто от дома, немного удивило тушмыла. Он поздоровался и за-

говорил с ним. Молодой человек был в прекрасном расположении духа

и с удовольствием отвечал не только на вопросы, но много рассказал

и от себя.

—

Видите ли, —

объяснил

он, — в этом доме живет некий Ирем-

был-тушмыл. Каков он, я не знаю, но жена его, поверьте, прелестна.

Каждый

день, когда муж уходит на службу, являюсь я и очень весело

провожу

с ней время.

—

Вот как, а я-то не знал, что к ней можно пройти, —сказал

тушмыл, — она меня давно уже интересует, но попасть к ней я до

сих

пор не мог. Не объясните ли вы мне, как вы это делаете?

—

Отчего же не услужить

вам?

Вот в этом овраге начинается

подземный

ход, который ведет в спальню красавицы.

Тушмыл,

несмотря на бешенство, которое им овладело, вежливо

поблагодарил молодого человека и направился к дому. Войдя к жене,

он нашел ее приветливой и любезной, как всегда. Теперь, когда он

знал

все, такое бесстыдство поразило его до того сильно, что он не

нашелся, что ей сказать. За ночь

же,

обдумав все, он решился на сле-

дующий день обо всем доложить хану и просить его примерно

нака-

зать

неверную жену.

Всю ночь тушмыл не сомкнул глаз, придумывая наказание для не-

верной

жены.

Утром чуть свет он встал и пошел к хану.

Было холодно. Плотно закутавшись в шубу, тушмыл подходил ко

дворцу, когда заметил чью-то женскую фигуру, украдкой выходив-

шую из него. В этой фигуре он, к удивлению своему, узнал молодую

царицу.

Желая знать, что будет, он притаился за кустом и стал

ждать.

Хатун

(царица.

—-

А.Ц.)

была в одном платье и, видно, стра-

дала от холода. Она то и дело беспокойно оглядывалась по сторо-

нам,

как будто

поджидая

кого-то.

Никого не

было

видно.