Букалова С.В. Орловская губерния в годы Первой мировой войны: социально-экономические, организационно-управленческие и общественно-политические аспекты (дореволюционный период июль 1914

Подождите немного. Документ загружается.

201

облавы во всех более-менее подозрительных местах: тайных притонах,

постоялых дворах, заезжих домах, меблированных комнатах

Многочисленность, текучесть контингента и рассосредоточенность

воинских частей усложняла контроль за личным составом и поддержание

дисциплины. Главной проблемой этого периода стало неуставное поведение

солдат во время увольнительных и их самовольные отлучки без намерения

дезертировать. Самыми привлекательными для солдат местами были

центральные улицы, городской сад и бульвары, базарные площади с

многочисленными сомнительными

чайными и трактирами, кинематографы.

С начала 1915 года для обеспечения порядка в местах расположения

воинских гарнизонов приказами по Московскому военному округу

неоднократно предписывалось учреждать патрули и дозоры. В Орле первый

опыт таких мероприятий был предпринят начальником гарнизона города в

октябре 1915 года, в дальнейшем формы поддержания порядка менялись

сообразно с обстановкой. Обходы

города были учреждены ввиду участившихся

случаев появления на улицах Орла нижних чинов, не отдающих воинской чести

и небрежно одетых, и большого количества среди них самовольно

отлучившихся

В октябре 1915 года было созвано совещание всех командиров воинских

частей и начальников военных учреждений губернского центра под

председательством начальника гарнизона с участием орловского

полицмейстера и орловского уездного исправника для выработки мер по

укреплению дисциплины и обсуждению пути проведения их в жизнь.

Совещание решило заменить прежние обходы города смешанными

патрулями, которые

включали бы представителей всех воинских частей, с

прикомандированием к каждому патрулю полицейского стражника и

обратилось к губернатору с просьбой предоставить патрулям право заходить в

Во исполнение этого распоряжения сыскная полиция при участии военных патрулей и городской полиции 27,

28 и в ночь с 29 на 30 декабря устроила обход притонов, задержав при этом всего 36 солдат без увольнительных

документов и составив 6 протоколов о торговле брагой и денатуратом (ГАОО, ф.580, ст.1, д.6169, л.2, 5.

Распоряжение губернатора Орловскому полицмейстеру. 11.12.1916г. Рапорт начальника

Орловского сыскного

отделения. 31.12.1916г.).

202

помещения чайных, трактиров и других подобных заведений. Совещание

постановило принять самые строгие меры к искоренению пьянства. Было

решено просить губернатора закрывать те заведения, где будет обнаружена

тайная торговля спиртными напитками.

Вообще же совещание пришло к убеждению, что для борьбы с

самовольными отлучками и проступками против воинской дисциплины

существующие меры взыскания малодейственны

. Совещание нашло

желательным введение телесных наказаний в серьёзных случаях нарушения

дисциплины, к которым было безусловно причислено самовольное оставление

части. Совещанием замечалось также, что помещение существующей в Орле

гауптвахты недостаточно для помещения туда всех провинившихся, ввиду чего

комендант города Орла иногда отпускает задержанных сразу же по принятии

В начале ноября 1915 года начальник гарнизона города Орла генерал-

лейтенант Буров был переведён в Туркестанский военный округ, и его

обязанности перешли к начальнику 9-й пехотной запасной бригады генерал-

лейтенанту Никонову

. Им было организовано патрулирование города

смешанными дозорами (1 унтер-офицер и 2 рядовых от части)

. Несмотря на

предпринятые усилия, начальник гарнизона в начале марта 1916 года

РГВИА, ф.9623, оп.1, д.1, л.8. Приказ по Орловскому гарнизону. 15.10.1915г.

Там же, л.38-39. Постановления Совещания по выработке мер к поднятию воинской дисциплины и

поддержанию её на должной высоте среди воинских чинов Орловского гарнизона. 26.10.1915г.

Там же, л.45. Приказ по Орловскому гарнизону. 08.11.1915г.

Для предотвращения продажи солдатами казённых вещей, особенно распространённых в базарные дни, была

организована высылка патрулей на все базарные площади города Орла. Утром 6 ноября была произведена

облава на Ильинском базаре, в ходе которой задержали 217 нижних чинов, большей частью из Орловского

гарнизона. Проводить задержание нижних чинов в чайных следовало при помощи ближайшего

городового.

Три круглосуточных патруля по 5 человек были высланы к беженским баракам, находившимся при станции

Орёл. В их обязанность вменялось не допускать никакого общения чинов гарнизона с беженцами, во избежание

распространения эпидемии сыпного тифа.

С 1916 года было введено два поста для приёма нижних чинов гарнизона, задержанных офицерами на

улицах города и препровождения

их в части. Патрули стояли в центре города. Два дополнительных

круглосуточных патруля по 4 человека были введены для надзора за деревней Лужки, Черкасской слободой и

въездом в город около прядильной фабрики, вблизи которых располагались воинские бараки.

Ввиду прибытия в Орёл новых частей были организованы дозоры, с 6 утра до полуночи

патрулировавшие город

по наиболее людным магистралям. Прежние патрули отменялись. Дополнительно

организовывались совместные с городовыми обходы чайных и ночные дозоры в Лужках и Черкасской слободе.

Для наблюдения за правильностью несения службы дозорами назначались дежурные по городу офицеры,

которые не менее двух раз в сутки днём и ночью должны были проверять дозоры, для чего им

выделялись

лошади. Отдельные офицерские дежурства назначались по Лужкам и Черкасской слободе.

(Там же, л.52,53, 64, 82. Приказы по Орловскому гарнизону.14-26.11.1915г. РГВИА, ф.9623, оп.1, д.2, л.8, 19,

45, 69. Приказы по Орловскому гарнизону. 08.01.- 19.02.1916г.).

203

констатировал, что массовое шатание нижних чинов по улицам города

наблюдается по-прежнему. Особенно развязно вели себя пациенты госпиталей

и члены команд выздоравливающих

В конце мая 1916 года в командование гарнизоном города Орла, согласно

приказу по Московскому военному округу, вступил полковник Бабынин

Новый начальник гарнизона реорганизовал патрульную службу на свой лад,

выставив дозоры в наиболее привлекательных для солдат местах города. С 6-ти

часов вечера трое дозорных вместе с околоточным должны были совершать

обход чайных

. Было начато патрулирование заразных бараков при

железнодорожной станции «с целью недопущения гуляния нижних чинов с

женщинами-служанками и служащими госпиталей»

При проверке патрулей начальник гарнизона заметил, что патрульные

несут службу чрезвычайно неаккуратно: садятся на трубы и скамейки, курят,

рассматривают витрины магазинов, не обращая никакого внимания на свои

прямые обязанности

Несмотря на то, что с течением войны возрастало число патрулей и

расширялась охваченная их вниманием территория, невзирая на привлечение

полиции к контролю за дисциплиной среди солдат гарнизона, что увеличивало

полномочия военных патрулей, ситуация в орловском гарнизоне существенно

не менялась.

Обязанность следить за поведением и внешним видом солдат считалось

долгом всех

офицеров гарнизона. Начальник гарнизона грозил взысканием тем

офицерам, которые проходят мимо случаев нарушения дисциплины, не делая

замечаний

. Однако поведение самих офицеров вызывало нарекания как со

стороны командования, так и от обывателей. В Орле имели место случаи

появления офицеров в общественных местах и на улицах города в нетрезвом

Там же, л.83, 193. Приказ по Орловскому гарнизону. 02.03. и 04.06.1916г.

Там же, л.187а. 25.05.1916г.

Там же, л.192. Приказ по Орловскому гарнизону. 30.05.1916г.

Там же, л.212. Приказ по Орловскому гарнизону. 28.06.1916г.

Там же, л.207. Приказ по Орловскому гарнизону. 22.07.1916г.

Там же, л.8.

204

виде, нарушения ими общественного порядка

. Офицеры большей частью не

замечали солдатской недисциплинированности. И генерал Никонов, и

полковник Бабынин отмечали, что взаимного уважения нет и среди офицеров.

Зачастую они не только не приветствовали друг друга, но и не отдавали чести

старшим по званию, особенно увлекаясь наблюдением бегов на ипподроме

Военное командование через губернатора пыталось бороться с азартными

карточными играми среди офицеров, прося согласовать со старшинами клубов

и собраний вопрос о недопущении офицеров к любой карточной игре и ожидая

губернаторского распоряжение о том, чтобы клубы закрывались не позже 11

часов вечера

Среди солдат гарнизона не проявлялось ни антивоенного движения, ни

революционных настроений

. Тем не менее, общая атмосфера среди нижних

чинов постоянно тяготела к анархии, что заставляло командование всех

уровней прилагать немалые усилия к соблюдению воинского устава. По

существу, именно солдаты гарнизонов были единственной многочисленной и

консолидированной социальной группой, способной дестабилизировать

ситуацию в провинции. Деструктивный потенциал тыловых частей наглядно

проявился после Февральской революции

(см. Приложение 5).

Число прибывших в губернию беженцев в целом по отношению к

местному населению не было настолько значительным, чтобы вызвать

конкуренцию пришлого и местного населения за продовольственные ресурсы

или рабочие места. Появление беженцев скорее можно отнести к факторам

Там же, л.28, 38.

ГАОО, ф. 580, ст.1, д.6136, л.43. Рапорт Орловского полицмейстера.

РГВИА, ф.9623, оп.1, д.1, лл.83, 193. Приказ по Орловскому гарнизону. 02.03., 04.06.1916г.

ГАОО, ф.706, оп.1, д.668, л.5. Отношение начальника 9-й пехотной запасной бригады губернатору.

20.12.1914г.

ГАОО, ф.580, ст.1, д.5962, л.268. Распоряжение губернатора Карачевскому исправнику. 01.09.1914г.

В кандидатской диссертации Сидорова С.И. «Революционная деятельность большевиков в войсках

Московского военного округа в годы I мировой войны» (М., 1969), упоминается о существовании

большевистских солдатских ячеек в Орле и Ливнах в 1916 году (источник сведений отсутствует,

документальных подтверждений этого не удалось обнаружить), и в 201-м запасном батальоне в Ельце (От

Февраля к

Октябрю. М., 1957. С.75). Автор приводит также рассказ о молодом большевике с завода «Динамо»

А.Алёшине, мобилизованном в октябре 1915 года за участие в забастовках и отправленном в запасной батальон

в Орле. Он пробовал вести революционную пропаганду в казарме, но не смог организовать вокруг себя

коллектив и сбежал в Петроград. («Братская могила». Биографический

словарь умерших и погибших членов

Московской организации РКП(б). М., 1922. С.13)

205

социального стресса. Угнетающе действовало не их количество, а вынужденное

соседство с людьми, лишившимися и всего имущества, и своего места в

обществе. Вместе с тем, в пунктах сосредоточения беженцев их могли обвинять

в росте цен на продовольствие и квартиры страдавшие от этого малоимущие

народные низы. «Орловский Вестник» упоминает в своём фельетоне о

том, что

определённая часть жителей Орла именовала беженцев «бешенцами», будучи

при этом не в силах объяснить своего раздражения в их адрес

Хотя среди прибывших в губернию беженцев преобладали православные,

землепашцы по роду занятий, всё же они отличались от коренного населения

привычками, а иногда ещё языком и верой. Это обстоятельство создавало

предпосылки для появления разделения на «своих, наших» и «чужих». Однако

в Орловской губернии не возникло прямой конфронтации между беженцами и

постоянным

населением. Источники разной ведомственной принадлежности

указывают на разные нюансы восприятия беженцев коренным населением. По

сообщениям полиции, отношение местных жителей к беженцам было вполне

спокойным, сочувственным и доброжелательным по всей губернии

Жандармские служащие отмечали трения между мигрантами и коренным

населением на эмоциональной почве: беженцы упрекали местных жителей за

грубость, последние, в свою очередь, обвиняли беженцев в повышенном

требовании внимания и заботы о себе

. Местное население признавало очень

полезным и справедливым активное добровольное участие беженцев в

сельскохозяйственных работах, особенно в 1916 году, когда нехватка рабочей

силы стала ощутимой в большинстве хозяйств

Некоторые трения возникали при расселении беженцев в сельской

местности по крестьянским избам, проводившемся полицией. Подселение ещё

одной, совершенно посторонней семьи в единственное жилое помещение не

могло не создавать напряжённых отношений между хозяевами и «гостями»,

ОВ.-1916.-12 января.

ГАОО, ф. 706, оп.1, д.735, л.3-20. Рапорты уездных исправников. Февраль 1916г.

ГАОО, ф.706, оп.1, д.716, л.323. Рапорт Орловского уездного исправника. 20.11.1915г.

ГАОО, ф.4, оп.1, д.5246, лл.21-27, 84. Рапорты уездных исправников. Январь 1916г.

ГАРФ, ф.102, оп.245, д.167, ч.54, л.2. Донесение начальника ОГЖУ. Декабрь 1915г.

206

смягчаемых только платой за проживание. По свидетельству Департамента

полиции, неоднократно имели место случаи нежелания местного населения

принять к себе беженцев, которые, тем не менее, легко улаживались местной

властью

Губернская администрация видела проблему в появлении на территории

губернии евреев-беженцев и размывании, т.о., черты оседлости. Опасения

вызывала возможность конфликтов между евреями и местным населением,

оживления левых элементов в обществе и подпольной работы.

По отзывам полиции, прибытие беженцев-евреев существенно не изменило

местную жизнь. Из половины уездов сообщили, что

число прибывших евреев

минимально. Доля евреев среди беженцев, колебавшаяся в разных уездах

между 3% и 7%, объективно не была способна вызвать раздражение местного

населения. Часть жителей негативно относились к самому факту исчезновения

черты осёдлости, опираясь на укоренившиеся (и подогреваемые пропагандой)

стереотипы. Полицейские власти оценивали отношение к евреям как

«несочувственное», «недоброжелательное», «недоверчивое» вплоть

до

«отрицательного» и «самого плохого». В то же самое время в других уездах

другими исправниками констатировалось «безразличное», «спокойное», «не

общительное, но не враждебное» и даже «сочувственное» отношение местных

жителей, и такие отзывы преобладали. Несмотря на это, в ежемесячных

докладах Департаменту полиции губернатор Арапов неизменно выбирал самую

негативную тональность по отношению

к евреям, приписывая ее всем жителям

губернии

Жандармская полиция оценивала отношение к прибывшим евреям как

«обыкновенное». Среди жителей губернии преобладало мнение о том, что

больше им некуда переселиться

См: ГАОО, ф.580, ст.1, д.6127.

ГАРФ, ф.102, оп.245, д.167, ч.54, л.2.

См. ГАОО, ф.580, ст.1, д.6127. Материалы о рабочих забастовках, крестьянских волнениях, об отношении

населения к войне, о деятельности революционных партий в Орловской губернии.

ГАРФ, ф.102, оп.245, д.167, ч.54, л.5.

3.2. ОБЩЕСТВЕННОЕ ДВИЖЕНИЕ В ГУБЕРНИИ В ГОДЫ ВОЙНЫ

207

Мировая война с первых своих дней стала главной темой провинциальной

жизни. Вступление России в войну вызвало эмоциональный всплеск, в котором

одновременно присутствовали противоположные чувства эйфории и отчаяния,

причастности к ходу истории и покорности судьбе. Благотворительные сборы

подчёркивали единение народа с армией; беспорядки, производимые

мобилизованными и гарнизонными солдатами, рождали страх мирных

обывателей перед людьми в форме. На территории губернии появились

многочисленные группы пришлого населения с обособленным правовым

статусом и специфической повседневной жизнью. Всё это, в совокупности с

традиционным взглядам на войну как на народное бедствие, служило

факторами возникновения в провинции специфической военной

психологической атмосферы, влиявшей на интересы и ценности её жителей.

Довольно

длительный срок военные обстоятельства не оказывали

значительного влияния на уклад повседневной жизни провинциальных

обывателей, но война всегда оставалась эмоциональным фоном обыденной

активности людей. На этом же фоне была вынуждена существовать и

«политическая жизнь» провинции.

3.2. ОБЩЕСТВЕННОЕ ДВИЖЕНИЕ В ГУБЕРНИИ В ГОДЫ ВОЙНЫ

Появившиеся во время Первой русской революции в губернии

радикальные антиправительственные группы социал-демократической и

эсеровской ориентации к 1914 году прекратили своё существование.

Патриотический подъём, наступивший после объявления войны, носил явно

выраженную верноподданническую окраску, лишив орловских

революционеров благоприятной среды для распространения своих идей

Например, в промышленном посёлке Бежица по случаю объявления войны с Германией состоялся

патриотическая демонстрация, в которой участвовали до 15-ти тысяч человек рабочих и служащих Брянского

завода и членов их семей. Один из мастеров произнёс перед портретом государя такую речь: «Ребята! Я сам

был анархист-коммунист и социалист-революционер, но, братцы,

забудем всё это, мы должны сплотиться и

пойти как один человек за освобождение славян!» (ГАРФ, ф.102, ОО, оп.244, д.5, ч.54-Г, л.3. Доклад

Начальника ОГЖУ в Департамент полиции.27.07. 1914г.)

208

Эсеровский кружок был разгромлен ещё в 1911 году, социал-демократические

группы Орла и Ельца, объединявшие по несколько человек, совершенно

бездействовали

. Положение изменилось во второй половине года, когда в Орёл

прибыла бывшая учительница Вера Уварова, дочь владимирского священника,

имевшая связи с эсеровскими группами Москвы, Владимира и Харькова, а

кроме того – с московскими анархистами. В это время Вера Уварова собиралась

замуж и ждала ребёнка, однако её жених был убит на фронте

. Уварова

объединила вокруг себя наиболее активных революционно настроенных людей.

Она могла предложить им получение нелегальной литературы от Харьковской

группы социалистов-революционеров, возможность начать агитацию на этой

основе - то есть видимость реального занятия революционной работой. В это

же время в Орле появились несколько человек, также имевших революционный

опыт и связи, присоединившиеся

к Уваровой. Следует признать, что главным

мотивом сближения группы было взаимное притяжение поднадзорных, поиск

единомышленников в провинциальной среде.

Иван Мусатов, сын потомственного почётного гражданина, окончил в

1908 году I Орловское городское училище, а с 1910 года являлся активным

партийным работником орловской группы РСДРП и состоял под гласным

надзором полиции. За принадлежность к ростовской

социал-демократической

организации в марте 1914 г. он был выслан в Орёл, где устроился служащим

справочной конторы. Со времени знакомства с Уваровой убеждения Мусатова

начали эволюционировать в сторону эсеровской платформы.

Сын помощника редактора «Русских ведомостей» Марк Максимов, 19-ти

лет, в 1914 году только окончил экстерном гимназию, но уже состоял под

гласным полицейским

надзором как активный член партии эсеров. В сентябре

1914 года он был выслан из Москвы в Орёл, где в свою очередь познакомился с

Уваровой. В Орле Максимов по протекции отца устроился писцом в Городской

комитет Земского союза помощи больным и раненым воинам.

ГАРФ, ф.102, ОО, оп.244, д.5, ч.54-В. Отчёт наружного наблюдения за членами орловской группы РСДРП за

январь-август 1914г.

Мусатов, И.Д. Записки и воспоминания. Часть II. С.84.

209

Самой внушительной революционной биографией обладал Александр

Потехин, сын саратовского крестьянина, бывший студент Петербургского

политехнического института. Он был сотрудником «Правды». В 1914 году

Потехин жил в Орле и работал в книжном магазине, принадлежавшем его отцу.

К ним присоединилась Мария Кашменская. Её отец, подполковник 141-го

пехотного Можайского полка, служил в Орле, где полк

был расквартирован.

Его дочь, слушательница частных женских курсов в Москве, часто навещала

отца, а после административной высылки из Москвы за принадлежность к

московской организации социалистов-революционеров в начале 1915 года

окончательно осела в Орле.

У собравшихся в Орле лиц возникла идея объединить оставшихся

единомышленников из числа наиболее активных деятелей местного

подпольного движения

, как из среды социал-демократов, так и социалистов-

революционеров. Так в сентябре 1914 года в Орле возникла Соединённая

группа социал-демократов и эсеров. В неё вошли также постоянно

проживавшие в Орле люди: Иван Захаров, крестьянин Ямской слободы города

Курска, служащий орловского завода Хрущёва. С 1911 года Захаров был

известен полиции как партийный

работник РСДРП(б). Иван Кошеверов,

происходивший из кромских мещан, работал типографщиком в редакции

газеты «Орловский Вестник» и так же считался активным членом РСДРП(б).

Болховский мещанин, фуражный мастер Пётр Лосев тоже входил в состав

Соединённой группы, симпатизируя социал-демократам. Коренной

жительницей Орла была домашняя учительница Анна Дыбина, бывшая

участница эсеровского кружка

. К этому кружку до 1911 года принадлежала и

Фаня Косова, шляпная мастерица. Служащая орловской Тургеневской

библиотеки Мария Коршунова за принадлежность к организации партии

социалистов-революционеров отбывала административную высылку

. Кроме

ГАОО, ф.883. оп.1. д.748, л.365. Список образовавшегося в Орле революционного кружка партии

социалистов-революционеров и РСДРП.

ГАОО, ф.883, оп.1, д.744, л.9-17. Сведения о лицах, привлечённых по делу в качестве обвиняемых.

ГАРФ, ф.102, ОО, оп.245, д.344, ч.54-В, л.7. Отчёт о деятельности революционного кружка партии

социалистов-революционеров и РСДРП. Февраль 1915г.

210

них под наблюдением полиции находилось ещё около 15-ти человек, ранее

ставших известными своей принадлежностью к эсерам или социал-демократам

и входивших в эпизодические контакты с членами Соединённой группы.

Таким образом, орловская Соединённая группа эсеров и социал-

демократов объединяла 12 человек, при этом Потехин. Кошеверов, Коршунова

и Дыбина формально считались не входящими в

её состав, но поддерживали

оживлённые контакты со всеми членами группы. Пять человек

симпатизировали социал-демократическим идеям, а семь – эсеровским, но это

разделение в значительной степени условно, т.к. в деятельности группы

совместная работа была важнее идеологических различий. Иван Мусатов

вспоминал: «…В 1914 году мне было уже свыше 20-ти лет, за плечами

ряд лет

участия в революционном движении и несколько лет тюрьмы и ссылки, но

сказать, чтобы у меня создались к тому времени строго выработанные

убеждения, я не могу. В значительной мере это было только настроение,

подкреплённое некоторыми знаниями, элементами убеждений и опыта»

Из 12-ти участников группы двое рабочих и двое «интеллигентных лиц»

сотрудничали с полицией. Впоследствии, познакомившись с документам

жандармерии и Департамента полиции, Иван Мусатов заметил: «говорилось,

что я был членом объединённого кружка социал-демократов и эсеров. Конечно,

никакого партийного объединения здесь не было»

Ядро группы составляли молодые люди

, прибывшие в город в начале

войны. Они изначально имели сильную мотивацию продолжить свою

революционную деятельность, не считаясь с местными условиями, от которых

зависела эффективность их предприятий. В основном деятельность группы

выражалась в стремлении к более частым свиданиям между собой её

участников и в устройстве небольших домашних собраний на квартире

Мусатов, И.Д. Ук.соч. С.79.

Мусатов, И.Д. Ук.соч. С.85.

Так, Ивану Мусатову было 27 лет, Фане Косовой – 25, Марии Кашменской – 21 год, а Анне Дыбиной –

34 года.