Букалова С.В. Орловская губерния в годы Первой мировой войны: социально-экономические, организационно-управленческие и общественно-политические аспекты (дореволюционный период июль 1914

Подождите немного. Документ загружается.

191

слобод

. На основании Положения о чрезвычайной охране булочная Тецлава

была закрыта, сам он с семьёй был выслан из города

Кроме перечисленных выше единичных беспорядков, во время

мобилизации осенью 1915г. источником угрозы спокойствию жителей стали

воинские эшелоны, проходившие через губернию. Станционные посёлки

страдали от стихийного произвола новобранцев

Сентябрьские беспорядки так запугали жителей станционных посёлков,

особенно на торговцев, что когда на станции Навля Карачевского уезда с

предыдущей станции была получена телеграмма: «Опасайтесь, едут громилы!»,

лавочник Поливкин спрятал наиболее ценный товар, лавку запер, а сам с

семейством скрылся в лесу. По приходу поезда толпа новобранцев с шумом

двинулась в

посёлок и, подойдя к пустой лавке Поливкина, сломала заднюю

дверь, разграбив и испортив некоторое количество продуктов. То же самое

повторилось на следующий день. Другой лавочник Навли, Кириенков, торговал

всё это время и смог выдержать напор призывников, не понеся ущерба. По

свидетельству соседей, Поливкин не преминул преувеличить сумму

понесённых потерь

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что единичные, или во

всяком случае не такие значительные по масштабу случаи беспорядков с

участием солдат мгновенно вызывали среди местных жителей панические

настроения и слухи о погромах. Обыватели воспринимали армию как

постороннюю, отчасти чуждую и враждебную для себя силу, потенциальный

источник хаоса.

ГАОО, ф.894, связка 1, д.1, лл.17,20, 21,33,58. Рапорт Болховского уездного исправника товарищу прокурора

Орловского окружного суда по болховскому участку. 19.09.-04.101915г.

ГАОО, ф.580, ст.1, д.5961, л.89. Рапорт Болховского уездного исправника. 14.10.1915г.

Там же, л. 91 Приказ орловского губернатора Болховскому уездному исправнику. 24.10.1915г.

ГАОО, ф.580 ст.1, д.6116, лл.50,57. Рапорт Севского уездного исправника. 14 и 16.09.1915г.

Там же, л.39. Телеграмма управляющего Московско-Киевской железной дороги орловскому губернатору.

17.09.1914г.

Там же, л.л.54, 56. Рапорт Орловского уездного исправника. 14 и 17.09.1915г.

Там же, л.62. Рапорт Карачевского уездного исправника. 17.09.1915г.

Там же, л.66. Рапорт Елецкого уездного исправника. 21.09.1915г.

Там же, л.73. Рапорт Карачевского уездного исправника. 15.09.1915г.

192

Военные условия привели к появлению на территории губернии довольно

значительного числа посторонних элементов, наиболее значительными

группами которых были раненые, солдаты тыловых гарнизонов и беженцы.

Прибытие первых раненых стало заметным событием общественной

жизни. В Орле прибывшие вечером эшелоны встречали губернатор и вице-

губернатор. Они раздавали раненым гостинцы. Публика, собравшаяся в

большом числе

, расспрашивала раненых о войне, провожала их по улицам до

госпиталей. Для перевозки раненых было предоставлено два частных

автомобиля и два экипажа.

. Несмотря на то, что в Елец первый санитарный

поезд пришёл в два часа пополуночи, на вокзале его встретила большая толпа

горожан во главе с предводителем дворянства, председателем Земской управы,

городским головой

Внутренний режим госпиталей регламентировался Правилами внутреннего

распорядка военных лечебных заведений Империи, Инструкцией заведующим

лечебными заведениями и Правилами поведения для офицеров и нижних

чинов, утверждёнными Начальником санитарной и эвакуационной части, а так

же приказом Штаба Московского военного округа. Все эти документы были

составлены в первые месяцы войны

. Приказ Штаба Московского военного

округа был жёстче Инструкции для заведующих лечебными заведениями: он

запрещал нижним чинам ездить в трамвае, ходить по бульварам и скверам, что

разрешалось Инструкцией.

Основные принципы внутреннего режима госпиталей были изложены в

Инструкции заведующим лечебными заведениями. Согласно ей, внутренний

порядок лечебных заведений должен был во всём соответствовать

воинскому

духу. Вся их работа должна быть направлена на скорейшее возвращение

больных и раненых в строй, при этом время пребывания на лечении не должно

ОВ.-1914.-20 августа.

ОВ.-1914.-21 августа.

ГАОО, ф.580, ст.2, д. 4754, л.131. Правила внутреннего военных лечебных заведений Империи.

Там же, л.198об. Правила для раненых и больных офицеров.

Там же, л.198об. Правила для раненых и больных нижних чинов.

Там же, л.200. Инструкция заведующим лечебными заведениями.

Там же, л.42. Приказ Штаба Московского военного округа.

193

было нанести урона чувству воинской дисциплины, которой продолжали

подчиняться находящиеся на излечении. Даже пища не должна была «носить

характер излишеств и непривычной для солдат роскоши». Предписывались

развлечения семейного характера: хоровое пение, музыка, «световые картины»,

кинофильмы патриотического и образовательного содержания (не чаще двух

раз в неделю). Развлечения должны были проходить под наблюдением

администрации и заканчиваться не позже 9-ти часов вечера; все азартные игры

однозначно запрещались. При прогулках в ограде лечебных заведений раненые

также не должны были оставаться без наблюдения. При выходе в город для

посещения богослужений и осмотра достопримечательностей раненые должны

были быть в форменной одежде; из них формировались команды с назначением

старшего, в сопровождении санитара или сестры милосердия. При выборе

маршрута следования надлежало избегать людных мест.

«Во избежание унижения воинского звания» запрещалось принятие

денежных или любых других подношений вне стен лечебных заведений.

Запрещалась и передача съестных припасов от посетителей. Все пожертвования

направлялись заведующему лечебным заведением. К раненым и больным

допускались лишь

их близкие, не более двух человек и не дольше 3-х часов. В

первые месяцы войны обстановка в лазаретах была менее регламентирована: в

лечебные заведения допускалась публика, была разрешена передача раненым

угощений и подарков. Посещение госпиталей сделалось новым развлечением

многих орловцев, особенно дам

Правила внутреннего распорядка для офицеров в основном совпадали с

правилами для нижних чинов, за исключением того, что им были разрешены

отлучки из госпиталя до полуночи.

С особой осторожностью следовало относиться к выбору печатных

произведений, доступных раненым. Пресса допускалась к обращению между

ранеными только с разрешения лиц, заведующих лечебным заведением под

их

личную ответственность. По приказу Начальника штаба Московского военного

ОВ.-1914.-20- 21 августа.

194

округа для чтения раненых рекомендовалось Евангелие и псалтырь, сочинения

на религиозные темы, такие книги как «Беседа старшего начальника с

новобранцем» А.Абазова, «Как православный воин должен готовиться к бою»

архимандрита Григория, «Про японца» А.Аносова. Из периодики

рекомендовались журналы «Верность», «Чтение для солдата», «Родная страна»,

«Витязь»

. Редакция «Орловского Вестника» установила на центральных

улицах города специальные почтовые ящики, в которых жители могли

оставлять для раненых прочитанные газеты. Вольное Экономическое общество

прислало в госпитали Орловской губернии комплект солдатских и офицерских

библиотечек

Орловская общественность уделяла немалое внимание досугу раненых.

Ежегодно для них организовывался сбор рождественских подарков,

устраивались ёлки. Для выздоравливающих раненых ежедневно

предоставлялось 20 бесплатных мест в Орловском драматическом театре. Для

развлечения раненых составилось трио: заведующий агрономической помощью

в районах землеустройства (скрипка), помощник начальника почтово-

телеграфного округа (виолончель) и судебный следователь 2-го участка (

рояль).

Первое выступление творческого союза прошло в госпитале Епархиального

училища и пользовалось шумным успехом у раненых. Вскоре к составу трио

присоединились супруги Куксины – бас и сопрано, снискавшие признание

своими романсами. Музыкальное сообщество получило название Кружка по

устройству развлечений для раненых и действовало довольно активно,

устраивая концерты по заявкам госпиталей. Накануне Рождества

1914 года

кружок взял напрокат фисгармонию для аккомпанемента. К нему

присоединились два певца-любителя, мелодекламатор и оркестр

балалаечников. Причт кафедрального собора в конце 1914 года стал устраивать

духовные концерты в помещении госпиталей и лазаретов

ОВ.-1914.-18 октября.

ОВ.-1914.- 11 сентября, 29 октября.

ОВ.-1914.- 3 и 8 октября, 16 ноября, 12 декабря.

195

Помощь раненым стала делом, привлекавшим к себе постоянное

общественное внимание. Газеты сообщали о прибывающих в город санитарных

поездах и открывающихся лечебных заведениях. Самые разнообразные слои

населения участвовали в помощи раненым, которая выражалась в

пожертвованиях деньгами, продуктами, вещами - иногда весьма крупных;

содержании именных коек, бесплатном предоставлении помещений, трудовой

помощи, изготовлении госпитального белья

Уже в начале 1915 года были приняты меры по контролю за политической

благонадёжностью персонала военных лечебных заведений во избежание

вредного влияния на пациентов. По указанию штаба Верховного

Главнокомандующего, полученному через Командующего Московским

военным округом, губернатором был издан циркуляр, предписывающий

начальникам полиции вести самое тщательное наблюдение за деятельностью

всех подозрительных лиц и

организаций в местах расположения войск. В

районах, где различными общественными учреждениями и частными лицами

были открыты госпитали, следовало обратить особое внимание на лиц,

заведующих ими и служащих, а также на посетителей. Обо всех замеченных

подозрительных лицах и случаях следовало немедленно доносить губернатору

и начальнику жандармского управления

В предоставленных полицейской администрацией уездов списках

персонала госпиталей губернским жандармским управлением были отмечены

те лица, сведения о которых имелись в ОГЖУ. Абсолютное большинство этих

сведений относились к 1903-1910 годам. Главным образом подобные лица

встречались среди медицинского персонала. Таковыми оказались даже

заведующие лазаретами

. Всего как политически неблагонадёжные были

отмечены 19 человек в госпиталях Орла (перечисленные выше и земские

госпитали №№ 2, 5, 15, 19, 21, 24), Мценска (заведующий, врач и фельдшер в

ГАОО, ф.580, ст.2, д. 4754, л.2. Циркуляр губернатора Начальникам полиции губернии. 02.01.1915г.

Например, заведующий общественным лазаретом в селе Дятьково, частнопрактикующий врач; заведующий

Бытошевским лазаретом – директор Бытошевских заводов; земским лазаретом во Мценске – городской голова;

частным лазаретом в доме Петрак в Орле – старший инспектор мелкого кредита; лазаретом Красного Креста в

доме Мартынова – старший врач губернского земства

196

обоих земских лазаретах), Брянского уезда (кроме сёл Бытошь и Дятьково, в

лазарете Земского Союза при Брянском заводе – два члена административного

совета и две сестры милосердия)

. По отношению к этим лицам Жандармским

Управлением было принято решение не препятствовать их деятельности ввиду

отсутствия в настоящее время компрометирующих их сведений

Духовное ведомство опасалось не революционной, а сектантской

пропаганды среди раненых. Священник села Людинки, посещая раненых в

местном лазарете, застал там трёх братьев-баптистов, известных

пропагандистов своего учения

. Епископ Орловский и Севский Григорий

обратился к губернатору с ходатайством, чтобы в орловском госпитале №9,

оборудованном последователями секты евангельских христиан – баптистов во

избежание совращения раненых из православия допускались преимущественно

раненые-иноверцы. Обращение епископа встретило положительный отклик, и

госпиталь был отведён для размещения евреев, поляков и других иноверцев

В госпиталях губернии было отмечено несколько случаев неблаговидного

поведения персонала. Они не были прямо связаны с революционной

пропагандой.

Орловские сёстры милосердия не избежали общих обвинений в

неблагопристойном поведении. Ввиду случаев появления сестёр милосердия в

местах, совершенно не подобающих носимому ими званию и появления многих

самозваных сестёр милосердия, носящих не принадлежащие

им костюмы,

совещание при начальнике Орловского гарнизона обратилось с просьбой к

начальнику Орловского распределительного пункта выдать всем сёстрам

милосердияудостоверения; запретить сёстрам милосердия появляться на улицах

города в своём костюме, не будучи при исполнении служебных обязанностей,

особенно в позднее время и, наконец, просить главных врачей и заведующих

госпиталями воздействовать на сестёр

милосердия в смысле соблюдения ими

См.: ГАОО, ф.883, оп.1, д.811.

Там же, л.46. Начальник ОГЖУ – своим помощникам в уездах 15.05. 1915г.

ГАОО, ф.580, ст.1, д.5956, л.64. Рапорт Брянского уездного исправника. 31.08 1914г.

ГАОО, ф.580, ст.1, д.5935, л.53. Ходатайство епископа. 05.09. 1914г.

Там же, л.96. Ответ губернатора. 04.10. 1914г.

197

чести своего звания и безусловно запретив им появляться с офицерами не по

долгу службы

Новый губернатор, прибывший в Орёл, заметил, что работающие в

госпиталях и лазаретах Орловской губернии сёстры милосердия и женский

санитарный персонал весьма мало считаются с правилами, установленными для

них Обществом Красного Креста, и часто безнаказанно нарушают их. Как

осведомился губернатор лично, через должностных и частных лиц, чаще всего

наблюдается, что сёстры

милосердия, «очевидно, недовольные присвоенной их

званию одеждой, по их мнению, скромной и слишком строгой, произвольно, по

своему личному вкусу изменяют и искажают некоторые детали одежды с целью

придать ей недостающее, на их взгляд, изящество и франтовство». Как

начальник губернии и представитель Верховного начальника санитарной и

эвакуационной части Империи, губернатор своим циркуляром

вменял в

обязанности врачебного персонала и начальников полиции «строго, неослабно

и неуклонно» следить, чтобы все сёстры милосердия и лица женского

санитарного персонала носили форменную одежду без малейших изменений,

только в строго установленных случаях и исполняли все другие правила

поведения. Губернатор предупреждал начальников полиции, что если и после

опубликования циркуляра будут

замечены случаи неисполнения сёстрами

милосердия изданных для них правил, это будет отнесено губернатором

всецело к нерадению чинов полиции по исполнению служебных обязанностей,

и виновные будут подвергнуты строгому взысканию. О каждом случае

нарушения сёстрами милосердия правил следовало докладывать губернатору

Значительной группой городского населения стали солдаты тыловых

гарнизонов. Можно утверждать, что именно эта категория провинциальных

обитателей внесла основной вклад в создание на периферии революционной

обстановки.

РГВИА, ф.9623, оп.1, д.1, л.39. Акт совещания по выработке мер к поднятию воинской дисциплины и

поддержании её на должной высоте среди воинских чинов Орловского гарнизона. 26.10.1915г.

ОГВ.-1914.- 15 июня.

198

Так как Орловская губерния, входя в состав Московского военного округа,

являлась глубоким тылом действующих армий, место выведенных полков

заняли запасные и ополченские части. Дружины государственного ополчения, в

состав которых включались мужчины, прошедшие срочную воинскую службу

более чем за 6 лет до мобилизации, несли в тылу караульную службу

Запасные части имели сложный состав. Кроме постоянного контингента в

них входили новобранцы, в течение нескольких недель проходившие воинскую

подготовку и затем отправлявшиеся на фронт. В состав запасных частей

включались и солдаты, выведенные для отдыха с линии фронта (т.н.

«эвакуированные»). Состав запасных частей постоянно обновлялся. Их

численность также была подвижной

. Запасной батальон насчитывал от 3 до 20

тыс. человек, из них 3/4 относились к переменному составу, проходившему

обучение.

Так как численность войск, сосредоточенных в городах, значительно

увеличилась, их размещение стало представлять трудность. Предоставление

необходимых помещений для воинских частей и учреждений военного

ведомства являлись земской повинностью. К 1917 году размещённые в

губернии части были расквартированы

в имевшихся казармах или казарменным

порядком в домах, нанятых для этой цели, частью во вновь построенных

бараках

. Воинские бараки были сосредоточены на окраинах города, в

непосредственной близости от городских слобод, и без того не отличавшихся

благоприятным социальным климатом. Концентрация в этих местах, не

охваченных городским полицейским надзором, большого числа солдат влекла

за собой учащение случаев нарушения воинской дисциплины

До окончания строительства бараков войска 233-го запасного батальона

разместились в приспособленном помещении реквизированной шпагатной

РГВИА, ф.200, оп.3, д.1276, л.175. Донесение Начальника отдела военных сообщений. 31.12.1915.

РГВИА, ф.2000, оп.3, д.1462, л.84. Докладная записка по Мобилизационному отделу Главного управления

Генерального штаба (далее – ГУГШ). 20.08.1915г.

Начальник 9-й пехотной бригады сообщал губернатору, что жители улиц, прилегающих к баракам бригады, в

самых широких размерах продают солдатам брагу и денатурат. То же заявлял начальник орловского гарнизона

в отношении жителей Монастырской слободы (ГАОО, ф.580, ст.1, д.6169, л.л. 3,4. 05.12.1916г.).

199

фабрики

. Под размещение 188 запасного батальона городская управа передала

канатную фабрику. Зимой батальон занимал также нижний этаж завода

Шильде

. Переведённые из зауральских военных округов ближе к фронту

батальоны Сибирской стрелковой бригады, размещённые в Орле,

располагались по обывательским квартирам в Черкасской, Монастырской и

Стрелецкой слободах, пригородных деревнях Лужки и Половец

. Каждый из

четырёх батальонов занимал до 900 помещений. Разбросанность солдат по

обывательским квартирам поощряла самовольные отлучки и торговлю

казённым обмундированием, особенно распространённые среди солдат

Сибирской бригады

С мая по октябрь воинские части выводились за пределы города в летние

лагеря. Инспекция констатировала слабый внутренний порядок в выведенных в

поле частях и постепенное возрастание числа находящихся в бегах

Основным времяпрепровождением солдат тыловых частей были учебные

занятия, которые должны были продолжаться не менее 6-ти часов в день

После занятий и в воскресные дни нижние чины имели право получить

увольнительную в город.

Новые воинские соединения по примеру довоенных участвовали в

городской жизни. В дни государственных, церковных и полковых праздников

РГВИА, ф.2000, оп.3, д.1379, л.218. Справка о состоянии работ по постройке зимних войсковых бараков.

23.10.1915г.

РГВИА, ф.9623, оп.1, д.2, л.91, 192об.

ГАОО, ф.580, ст.2, д.4236, л.257. Отношение Орловского уездного исправника приставу 3 стана Орловского

уезда. 28.12.1915г.

Там же, л.336. Отношение командира 7 сибирского стрелкового батальона Орловскому уездному исправнику.

31.10.1915г.

ГАОО, ф.580, ст.2, д.4596, л. 119. Отношение командира 6 Сибирского стрелкового запасного батальона

губернатору. 30.10.1915г.

Инспекция стоявших в лагерях стрелковых батальонов Сибирской бригады даёт представление об условиях,

в которых находились солдаты. Лагерь представлял собой врытые в землю палатки, не имевшие ни нар, ни

деревянного настила на полу. Люди спали на голой земле на охапках соломы. За редким исключением не было

и тюфяков, одеял и подушек.

В палатках не было ни печей, ни оборудованных мест для костров, из-за чего

температура воздуха внутри них была лишь на 2-3 градуса выше, чем на улице. В вечерней темноте палаточный

лагерь освещали редкие огарки свечей.

После пребывания в лагерях обмундирование и снаряжение имели жалкий вид: шинели были грязны и

порваны, сапоги

сильно изношены, фуражки потеряли всякую форму. К тому же, запаздывало получение

зимнего обмундирования. Горячую пищу стоявшие в лагерях нижние чины получали дважды в день. При

каждом батальоне были устроены мелочные лавочки для солдат. Посещения бань были редки. (РГВИА, ф.1606,

оп.2, д.4, л.38. Приказ по Московскому военному округу. 30.10.1915г.).

Там же, ф. 1606, оп.2, д.2, л.1. Приказ по войскам Московского военного округа. 25.10.1914г.

200

размещённые в городах части устраивали парады, привлекавшие немало

зрителей.

За стенами казармы положение солдат имело определённые ограничения.

Солдатам была безусловно запрещена езда в трамвае, запрещалось появляться

на бульварах и в городском саду. При посещении кинематографа нижние чины

не должны были занимать места ближе 7-го ряда, сидеть в антракте, находиться

в фойе

до и после сеанса. Посещение развлекательных заведений разрешалось

только в праздничные и предпраздничные дни. Для посещения чинов гарнизона

г. Орла были отведены бани Гайдукова. Пользоваться номерными банями

солдатам запрещалось во избежание имевших место случаев «нарушения

правил благочиния». Летом для купания солдат гарнизона городское

управление отводило особое место на реке

Солдатам запрещалось посещать трактиры и чайные

. В этих заведениях,

особенно расположенных поблизости от воинских бараков, часто

организовывалась нелегальная продажа алкоголя, скупка обмундирования,

появлялись женщины лёгкого поведения. В приказе по округу замечалось, что

«попадая в такие места, многие хорошие солдаты со слабой волей впадали в

преступление»

. Несмотря на подобные распоряжения, солдаты продолжали

охотно посещать чайные, иногда подтверждая своим поведением прозвучавшие

в приказе мотивы

. Орловский уездный исправник сообщал, что хотя для

закрытия чайных в слободах нет достаточных юридических оснований, для

поддержания дисциплины среди находящихся в лагерях войск было бы полезно

закрыть их

. В самом конце 1916 года губернатор предприняло жёсткие меры

для наведения порядка в тех местах, где имели обыкновение появляться нижние

чины гарнизона. Он приказал орловской полиции провести повальные обыски и

Там же, л.192. Приказ по Орловскому гарнизону. 31.05.1916г.

Там же, ф.9623, оп.1, д.2, лл.80, 128, 238. 28.02, 31.03., 25.07.1916г.

Там же, ф. 1606, оп.2, д.2, л.38. Приказ по войскам Московского военного округа.14.12.1915г.

Например, в Карачеве в чайной на базарной площади 17 июня 1915 года четыре солдата 202 запасного

батальона пили чай и квас, подливая в квас одеколон. После замечания матери хозяина чайной о том, что

одеколон пить нельзя, один из нижних чинов бросил в женщину пустую бутылку из-под кваса. Когда в чайную

зашли городовые,

тот же солдат выхватил у одного из них шашку и рассёк городовому руку (ГАОО, ф. 580,

ст.1, д.6136, л.570. Рапорт Карачевского уездного исправника).

Там же, л.204. 27.07.1915г.