«по душам» и раскрывается герой В. Шукшина, и воплощается. Он именно
разговорами силен, а не какими-то реальными подвигами. Тут, как и у В.
Белова, подвиг души, потому что попытка вырасти и преобразиться
внутренне – тоже подвиг, подвижничество даже, а не пустое «чесание
языков». И вот тогда-то мы узнаем, что никакой он не «маленький», а вовсе
даже большой… И открывается в нем необозримый душевный простор,
который так сродни в прозе В Шукшина простору земли, простору пейзажа.
(И. Золотусский)
Подобно тому, как из колоссальной, почти безграничной туманости
фармируются, может быть, отдельные плотные звезды, так постоянно в
сознание писателя из безбрежного океана жизненных впечатлений
фармируются точьные и конкретные замыслы.
Только вчера казалось, что ничего уж не почерпнуть из глубин
души и памяти, а сегодня – шырокие горизонты, изобилии материала…
Сазревание материала – вещь во многом загадочная.
Есть ли разница между записной книжкой и просто памятью? По-
моему, это одно и то же. Если писателю захотелось запомнить (записать)
мысль или случай, значит, професиональный воспринимающий аппарат
сделал свое дело… Одним словом, записная книжка должна находиться в
кармане.
Профессиональная память избиратильна. Нет профессиональной
памяти вообще, но есть профессиональная память такого-то писателя. Я
думаю, что если бы одновримено гуляли по городу, а потом по лесу,
например, Пришвин и Эренбург, то каждый из них запомнил бы свое, то, что
другой пропустил мимо глаз.
Я иногда вижу, как во время ожевленного разговора мой товарищ,
литератор, вынемает записную книжку и скорей записывает в нее только что
произнесенную фразу, только что расказанный случай. А потом я вдруг
встречаю этот эпизод в книги. Из него, как из зернышка, развилась и пышно
расцвела целая глава рассказа или повести.
(В. Солоухин.)
В юности я пережил увлечение экзотикой.
Желание необыкновенного преследовало меня с детства…
Часто мы ошибочно соединяем в одно целое два разных понятия – то,
что мы называем экзотикой, и то, что мы называем романтикой. Мы
подменяем романтику чистой экзотикой, забывая о том, что эта последняя
является лишь одной из внешних оболочек романтики и лишена
самостоятельного содержания.
Мне кажится, что одной из характерных чорт моей прозы является ее
рамантическая настроенность. Это, конечно, свойство характера.