Бобкова М.С., Мереминский С.Г. Терминология исторической науки. Историописание

Подождите немного. Документ загружается.

снова предмет в континуум, который им, в сущности, вновь со-

здавался. Материалистическое историописание не выбирает

свои предметы легкой рукой. Оно не хватает, но вырывает их из

потока. Его мероприятия обширнее, его события

существеннее”

Закономерный процесс смены одной эпохи другой отвер-

гается таким научным подходом: “Деструктивный метод в мате-

риалистическом историописании можно понимать как реакцию

на констелляцию опасностей, которая угрожает как передавше-

му, так и получающему передачу. Эта констелляция опасностей

противостоит материалистическому историописанию; в ней со-

стоит ее актуальность, в ней она должна оправдывать свою ду-

ховную современность. Такое историописание имеет целью, го-

воря словами Энгельса, выйти «из мыслительных сфер»”

. Ина-

че говоря, деконструкция

(именно так, на наш взгляд, можно

представить выражение Беньямина “конструкция предполагает

«деструкцию»”) способствует противостоянию материализма

идеализму. Историк-материалист совершает разрушение старого

ради созидания нового и с учетом прежнего, а не восстановле-

ния однажды рухнувшего на современной ему основе понима-

ния.

Методику применения деконструкции Беньямин предста-

вил в одном из своих “мыслительных образов”, опубликованном

в конце 1931 г.: “Деструктивный характер имеет сознание исто-

рического человека, основным аффектом которого является не-

приступное недоверие к ходу вещей и готовность, с которой он

в любое время берет на заметку то, что все может пойти напере-

косяк... Деструктивный характер не видит ничего продолжи-

Benjamin W. Passagen-Werk. S. 594.

Benjamin W. Passagen-Werk. S. 595.

Признанное за Жаком Деррида авторство термина «деконструкция»

не исключает влияния на размышления французского философа работ

немецкого мыслителя, хотя у Беньямина этот термин не звучал нигде.

Такое влияние фактически признает и сам Деррида, раскрывая свой

путь поиска французского перевода немецких Destruktion и Abbau и

демонстрируя хорошее знание идей Беньямина, когда пишет: “Невоз-

можная «задача переводчика» (Беньямин) — вот что также означает

«деконструкция»”. Этот путь представлен в: Деррида Ж. Письмо к

японскому другу // Вопросы Философии. 1992. № 4.

тельного. Но именно поэтому он везде видит пути. И там, где

другие наталкиваются на границы и горы, он видит путь. Одна-

ко именно потому, что он везде видит путь, он везде должен

очищать путь. Не всегда с грубой силой, иногда с облагорожен-

ной. Потому, что он везде видит пути, он себя самого ставит

всегда на перекресток. Ни один момент не может знать, что при-

несет следующий. Существующее он превращает в развалины,

не ради развалин, но ради пути, который проходит через них”

В этом же русле Беньямин размышлял над своеобразием

исследовательской практики немецкого “историка и

собирателя” Эдуарда Фукса и находил уже в его работах эле-

менты “грядущего материалистического наблюдения”, называя

Фукса “пионером” этого метода, как раз и позволившего исто-

рику стать собирателем. В эссе о своем предшественнике, кото-

рое Беньямин стал готовить в 1934 г, но опубликовал лишь в

1937 г., он указал и собственно на предмет подобного анализа

прошлого, который “образуется не из клубка чистых фактов и

положений дел, а из учтенной группы нитей, которые состав-

ляют вклад прошлого в текстуру современности”. Этот без-

условный с точки зрения материалистического историописания

вклад каждой эпохи “скорее совершенно диалектичен, [посколь-

ку – Д.С.] на протяжении веков могут быть потеряны нити, ко-

торые актуальное течение истории снова хватает незаметно и

резко”

Собирательство как искусство, с учетом уникальности

каждой вещи, достигаемой путем “вырывания из потока” и “де-

конструкции” представляет собой важный элемент в технике

“материалистического историописания” Беньямина. Отсюда

столь большое внимание мыслителя к нему. По его мнению,

именно для собирателя каждый сохранившийся предмет пред-

ставляет собой ту нить, из которой состоит “вклад прошлого в

текстуру современности”, и без этого картина прошлого если не

рушится, то теряет многое для стремящегося к пониманию исто-

рического материалиста. В своем известном эссе “Я распаковы-

ваю свою библиотеку”, опубликованном в летом 1931 г. Бенья-

Benjamin W. Denkbilder. Destruktive Charakter// GS. Band IV. S. 398.

Benjamin W. Eduard Fuchs, der Sammler und der Historiker. SS. 466,

479.

мин колоритно и образно высказался по поводу существа соби-

рательства, назвав “собирателей людьми с тактическим

инстинктом”, которые имеют с предметами своих собраний “са-

мую глубокую связь”, материальность которой можно увидеть в

том, что не предметы “оживают в них, а они обитают” в предме-

тах

Однако методологические принципы собирательства как

технологии рассмотрения прошлого Беньямин фактически сфор-

мулировал еще в одной из рецензий, опубликованной в 1930 г.:

“Настоящая, совершенно непризнанная страсть собирателя все-

гда анархическая, деструктивная. Потому что ее диалектика том,

чтобы соединить с верой в вещь, в единичное, скрытое у него,

своенравный разрушающий протест против типичного, класси-

фицируемого. Отношение собственности устанавливает полно-

стью иррациональные акценты. Собиратель представляет мир в

каждом своем предмете. И притом упорядоченно. Но упорядо-

ченно в соответствии с ошеломляющими, даже непонятными

простому человеку взаимосвязями. Помните же только, какое

значение для любого собирателя имеет не только объект, но и

все его прошлое, как принадлежащее ко времени его возникно-

вения и существенного развития, так и детали из его внешней

истории: прежние владельцы, себестоимость, ценность и т.д.

Это все, научные, как и другие обстоятельства дела, соединяется

для настоящего собирателя в каждом единичном предмете его

собственности в магической энциклопедии, миропорядке, абрис

которого представляет судьбу предмета. Собиратели – это фи-

зиогномики мира вещей. Необходимо наблюдать только то, как

он обращается с предметами своей витрины. Почти не касаясь

их руками, он кажется, словно маг, вдохновляется через них,

глядит сквозь них в их даль”

. Такое понимание собирательства

позволяет рассматривать его как часть общей концепции мате-

риалистического историописания.

Беньямин внимательно изучал примеры технологии соби-

рательства у историков и у представителей других социальных

Benjamin W. Denkbilder. Ich packe meine Bibliothek aus. Eine Rede über

das Sammeln // GS. Band IV. SS. 391, 396.

Benjamin W. Lob der Puppe. Kritische Glossen zu Max v. Boens “Puppen

und Puppenspiele” // GS. Band III. SS. 216-217.

наук, прежде всего самой социологии. По его мнению, социоло-

ги должны стремиться к овладению технологией собирательства

для более глубокого изучения предмета своих исследований, по-

скольку прежде они были далеки от нее в период становления

социологии и ставили целью выработку некой универсальной

теории общества.

Но на рубеже 20-30-х гг. исследования, проведенные с по-

мощью техники собирательства, стали появляться. Примером

такого исследования стала для него работа Зигфрида Кракауэра

“Служащие”. В очерке “Аутсайдер становится заметным” Бе-

ньямин высказался в том числе и о методе “мыслящего марк-

систски” Кракауэра, представив его именно как собирателя,

“старьевщика”. Впрочем, результативность этого метода у само-

го Кракауэра, Беньямин, несмотря на его близость к марксист-

ским идеям, оценивал скептически. По его мнению, “косвенное

влияние является единственным, которое сегодня может оказать

пишущий революционер из буржуазного класса”: “Прямая дей-

ственность может исходить только из практики”. Поэтому в ра-

боте Кракауэра Беньямин увидел прежде всего “опыт интеллек-

туала… прирожденного врага мелкого бюргерства, поскольку

он сам постоянно должен преодолевать его в себе”. Кракауэр, по

мнению Беньямина, не стремился сделать выводы из своих ра-

бот лозунгами для политической борьбы и оставался, по образ-

ному выражению Беньямина, “одиночкой”: “Старьевщиком в

предрассветных сумерках, прокалывающем тростью речевые

лохмотья и языковые клочья, чтобы ворча и упрямо, и немного

спиваясь, бросать их в свои тачки, не без того, чтобы иногда

иронично позволять упархивать в утренний ветер одному или

другому из этих выцветших ситцев «человечности», «внутрен-

ней сущности», «углубленности». Старьевщиком в предрассвет-

ных сумерках революционного дня”

Старьевщик, кем отчасти является исторический материа-

лист, не должен, по мнению Беньямина, пренебрежительно и

даже негативно относиться к собранному “мусору”. Пример та-

кого отношения он увидел в исследованиях Вернера Хегеманна,

о чем и высказался в рецензии на его книгу, опубликованной в

Benjamin W. Ein Aussenseiter macht sich bemerkbar. Zu S. Kracauer,

“Die Angestellten” // GS. Band. III. S. 225.

1930 г. Беньямин полагал, что методологическая позиция Хеге-

манна изначально была наполнена политическим фанатизмом,

отсюда и данная им ему характеристика как “якобинца сегодня”:

“Этому соответствует методический пункт его работы. Полити-

ческое в смысле просвещения, хочется сказать насквозь крити-

ческое. Но ни в коем случае не разоблачающее. То, что всегда

открывает Хегеманн – и его работа полна открытий – это слу-

чайности. Неприятные, неприличные, возмутительные отклоне-

ния от нормы, здравомыслия, но все же никогда не проявления

особых, конкретных, скрытых констелляций исторического вз-

гляда. Его представление – это единственно импозантная, в

своих основных чертах определенно неопровергающая коррек-

тура прагматического историописания, но она никогда не стре-

мится к его перевороту, как исторический материализм, когда

он выискивает в производственных отношениях эпохи конкрет-

ные силы изменений, определяющие поведение власть имущих

без их ведома также хорошо, как и поведение масс”

Негативные оценки Хегеманном предмета исследования,

следовавшие уже из названия его работы, по мнению Беньями-

на, не вполне соответствовали исторической реальности. Более

того, подход сторонника просвещения, достаточно популярный

в “веймарской” Германии, был неприемлем для мыслителя. На-

ряду с неприятием исключения из картины прошлого нежела-

тельных моментов, революционным по сути для исторической

науки, Беньямин выступал с предостережением от однозначно

негативных точек зрения на исторически события и явления, ко-

торые рассматриваются как предметы революционных перемен:

“То, что хотим уничтожить, нужно не только знать, нужно про-

чувствовать, чтобы основательно проработать. Или как говорит

диалектический материализм: показать тезис и антитезис, это

хорошо, но вмешаться сможет только тот, кто распознает точку,

в которой одно переходит в другое, позитивное оказывается в

негативном, а негативное в позитивном. Просветитель думает

противоположностями. Требовать от него диалектики, возмож-

но несправедливо. Но разве несправедливо, требовать от исто-

рика тот взгляд на облик вещей, который видит, кроме того, кра-

Benjamin W. Ein Jakobiner von heute. Zu Werner Hegemanns “Das stei-

nerne Berlin” // GS. Band. III. S. 263.

соту в самом глубоком понимании? Негативное историческое

познание – это бессмыслица. Ничто не свидетельствует больше

о силе, страсти, даровании автора, чем то, что ему удалось в

сердцевине невозможного создать произведение из этого изоби-

лия и добротности. Ничто не удостоверяет неопровержимее его

ранг”

Никто не имеет права на основе собственных знаний и

представлений определять важность тех или иных страниц про-

шлого. С одной стороны, такие амбиции могут исходить от

субъекта, чьи претензии также будут отвергнуты в будущем; с

другой стороны, он, скорее всего, в своем стремлении найти

единственно верное решение проблемы исторического развития,

не учтет существенные детали и явления прошлого, значение

которых станет очевидным спустя определенное время. Потому,

как писал Беньямин в размышлениях о “деструктивном харак-

тере”, тот даже не склоняется к поиску “смысла” жизни, пони-

мая, что “это был бы только тот, который лежит в разрушении

разрушающего, что уже было бы больше, чем он надеялся”

Чтобы избежать такого “смысла”, необходимо учитывать

также актуальный момент формирования представлений о про-

шлом, структуру роста внимания к историческим событиям. В

работе о пассажах мыслитель отмечал: “Диалектический метод

ведет речь о том, чтобы сделать справедливой конкретно-исто-

рическую ситуацию своего предмета. Но этого не достаточно.

Потому что в той же мере речь идет о том, чтобы сделать спра-

ведливой конкретно-историческую ситуацию интереса к своему

предмету. И эта последняя ситуация всегда определяюща в том,

что преформирует себя в любом предмете, но прежде всего в

том, что конкретизирует любой предмет в себе самом, постепен-

но чувствует переход из своего прежнего бытия в высокую кон-

кретику насущного (пробужденного!) бытия”. В диалектическом

методе, по мнению мыслителя, “можно было бы говорить о все

большей концентрации (интеграции) действительности, в кото-

рой все прошлое (на данный момент) может содержать высокий

градус актуализации, как в момент своего существования”.

Benjamin W. Ein Jakobiner von heute. SS. 264-265.

Из архивных материалов: Benjamin W. Notizen über den “destruktiven

Charakter” // GS. Band IV. S. 1001.

“Диалектическое проникновение и представление о прошлых

взаимосвязях” становится для Беньямина “пробой на истину для

сегодняшних действий”: “Это означает: оно дает для вспышки

взрывчатый материал, лежащий в минувшем. Подходить к ми-

нувшему так, не означает обращаться к нему как до сих пор ис-

торическим образом, но политическим, в политических катего-

риях”

. Последнее замечание указывало на то, что господство-

вавший позитивистский взгляд на прошлое формирует ложное

представление о свободном от политики научном подходе к ис-

тории. Исследователь должен всегда учитывать не только акту-

альную ситуацию предмета своего исследования, но и критиче-

ски оценивать свое собственное положение, не свободное от по-

литических проблем и событий.

“Материалистическое историописание” Беньямина подра-

зумевало особое критическое отношение исследователя как к

собственным суждениям и оценкам, так и к оценкам действий

объекта его изучения. Мыслитель настаивал, что они имеют

“материальную” основу, материально обусловленные причины,

которые и проявляют себя для людей, прежде всего, таким об-

разом. Потому историк должен постоянно критически оцени-

вать свои взгляды на прошлое и должен быть готовым к оцен-

кам других, иначе может возникнуть нечто “вечное”, “ре-

конструированное” на месте изученного прошлого. Поэтому,

считал Беньямин, “деструктивный характер только делает рабо-

ту, он избегает творимого”: “Как творец ищет себе одиночества,

так разрушающий непрерывно окружает себя людьми, свидете-

лями его действий. Деструктивный характер – это сигнал. Также

как тригонометрический знак подвержен ветру со всех сторон,

он подвержен со всех сторон кривотолкам. Защищаться против

этого ему – бессмысленно”. Бояться критики для себя, по мне-

нию Беньямина, было противоестественно для деструктивного

характера, так как он “знает только один лозунг: убирать пло-

щадь; только одну деятельность: освобождать место” и “его по-

требность в свежем воздухе и свободном пространстве сильнее,

чем любая ненависть”

Критичность в данном случае отражает не только отноше-

Benjamin W. Passagen-Werk. SS. 494-495, 495.

Benjamin W. Denkbilder. Destruktive Charakter. SS. 397, 396.

ние собственно к объекту познания, но и положение самого

субъекта познания. Поколение или отдельный человек в начале

познания, пробуждаясь, находятся в критическом, напряженном

состоянии, когда они начинают вновь глубоко и остро ощущать

и воспринимать реальность. При этом, по мнению Беньямина,

именно “материалистическое историческое описание ведет про-

шлое к тому, чтобы привести современность в критическое по-

ложение”. При этом мыслитель сравнил значение приобретенно-

го в ходе этого знания с открытием творца гелиоцентрической

системы мира Николая Коперника: “Новый диалектический ме-

тод истории презентирует себя в качестве искусства, испыты-

вать современность как мир пробуждения, с которым в истине

соотносится то самое видение, называемое нами минувшим.

Необходимо пережить минувшее в воспоминании о видении.

Воспоминание и пробуждение используются самым тесным об-

разом. Пробуждение является диалектическим, коперниковским

поворотом в припоминаемое”

. Если раньше существующая ре-

альность считалась свободный от влияния прошлого и на этой

основе способной изучить историю, то теперь прежде, чем при-

ступить к этому, нужно было освободиться от видений прошло-

го, пробудиться и открыть себе путь к их познанию, которое

возможно как “осмысление припоминаемого”. Именно таким

образом и разворачивается материалистическое историописа-

ния.

Начиная рассуждать о прошлом и ставя под сомнения при-

вычные картины истории, исследователь, вооруженный методом

исторического материализма, отнюдь не стремится, по мысли

Беньямина, навязать собственный взгляд и ставит под сомнение

его всеобщность и универсальность: “Исторический материа-

лизм должен поступиться эпическим элементом истории. Он

должен выламывать эпоху из вещественного “континуитета ис-

тории”. Но он взламывает и гомогенность эпохи. Он пропитыва-

ет ее экразитом, т.е. современностью”. Так в ходе материалисти-

ческого историописания проявляет себя вещественная природа

предмета познания: “Мышлению принадлежит как движение,

так и остановка мысли. Там, где в наполненных напряжением

Benjamin W. Passagen-Werk. SS. 588, 491.

констелляциях мышление пришло к покою, появляется диалек-

тический образ. Это цезура в движении мысли. Ее положение

естественно не является произвольным. Ее, одним словом, нуж-

но искать, где наибольшее напряжение между диалектическими

противоположностями. Тем самым предмет, конструируемый в

материалистическом историописании, сам является диалектиче-

ским образом. Он идентичен историческому предмету. Он

оправдывает свои осколки из континуума исторического пото-

ка”

Историк, основывающий свои исследования на критиче-

ской точке зрения материалистического историописания, не

только “пишет историю, давая числу лет свою физиогномию”.

Он должен осознавать противоречивость, диалектичность этого

образа и влияния, которое оказывает на него окружающий мир:

“Событие, которое окружает историка и в котором он участвует,

ложится в основу как написанный симпатическими чернилами

текст его представления. История, которую он предлагает чита-

телю, образует как будто цитаты в этом тексте и только эти ци-

таты предлагаются читабельным для любого образом. Писать

историю значит историю цитировать. В понятии цитирования

однако лежит то, что правдивый исторический предмет вырыва-

ется из своих взаимосвязей”

. Отсюда ожидаемая неодно-

значность и определенная незаконченность исследовательских

конструкций.

Критически воспринимая созданное ранее и создаваемое

собой, историк, сам находящийся в критическом состоянии, осо-

знает проблему социальной памяти и приближается к понима-

нию ее механизма, вооружившись диалектическим методом,

“элементарным учением исторического материализма”, который

становится центральным для материалистического историописа-

ния: “1) предмет истории – это то, в чем знание будет осуще-

ствлять его спасения (материализма?). 2) история распадается на

образы, не на истории. 3) где происходит диалектический про-

цесс, там мы имеем дело с монадой. 4) материалистическое ис-

ториописание ведет имманентную полемику с самим собой по

поводу понятия прогресса. 5) исторический материализм осно-

Benjamin W. Passagen-Werk. SS. 593, 595.

Benjamin W. Passagen-Werk. S. 595.

вывает свой метод на опыте, здравом человеческом рассудке,

современности духа и диалектике”

. Для столь противоречивой

концептуальной конструкции историописания, по мнению не-

мецкой исследовательницы Даниэлы Ассеновой, “складывание

и развертывание являются физиогномичесакими силами, опре-

деляющими топографию образов, воспоминание, историю и об-

раз мысли Беньямина”

Формулируемый диалектический метод познания прошло-

го мыслитель противопоставлял историзму, а значит и понятию

прогресса. Однако Беньямин скорее лишь наметил путь для

дальнейшего движения мысли в русле своего понимания марк-

сизма и сам следовал отмеченной им брехтовской максиме, ко-

торую его друг и коллега высказал в одном из разговоров летом

1938 г.: “Нужно исходить из плохой новизны, а не хорошей ста-

рины”. И для этого особое значение приобретает широкий

комплекс социальной фактологии, которое характеризует еще

одно замечание мыслителя из разговоров с Брехтом: “Я не про-

тив асоциальности – я против несоциальности”

Представление о том, какое понимание этой основы Бе-

ньямин считал узким для своей исторической концепции, дает

его полемика с Теодором Адорно, также как и он стоявшего у

истоков “критической теории” и являвшегося одним из руково-

дителей Института социальных исследований (ИСИ). Тот в од-

ном из писем по поводу работ мыслителя о Шарле Бодлере пи-

сал: “Материалистическая детерминация культурных характе-

ров возможна только опосредовано через общий процесс… как

через общественные и экономические общие тенденции своего

времени…. Тем самым в смысле постановки вопроса в Вашей

работе через анализ формы товара в эпоху Бодлера”. Адорно

предлагал для некоторых черт созданного Беньямином образа, в

частности “бихевиористических”, найти теоретическое приемле-

мое обоснование, а не останавливаться на “ методически неу-

дачном обращении ясных черт из сферы надстройки в «матери-

Benjamin W. Passagen-Werk. S. 596.

Assenova D. Walter Benjamin – ein Vorläufer postmoderner Denkstrategi-

en?: Untersuchung zur aktuellen Benjamin-Rezeption. Leipzig, 1995. SS.

97, 98.

Benjamin W. Tagesbuchnotizen 1938 // GS. Band VI. SS. 539, 535.