Бобкова М.С., Мереминский С.Г. Терминология исторической науки. Историописание

Подождите немного. Документ загружается.

Склянки, хранящейся в аббатстве Сен-Реми. Для этого Дю Тийе

привлекает широко известную легенду о крещении Хлодвига:

он (Хлодвиг – С.П.) сотоварищи принял в сочельник Святое

Причастие в церкви Реймса у святого Реми, архиепископа этого

места, получившего от Святого Духа Святую Склянку (La Sainte

Ampoule) со священным миром, коим помазываются все короли

Франции»

Во-вторых, крайне важна публично-правовая сторона про-

цедура коронация в присутствии всей знати и посредством при-

косновения к возлагаемой короне 12-ти пэров, институт кото-

рых, ссылаясь на королевские регистры, Дю Тийе совершенно

обоснованно выводит от эпохи Капетингов, а не Каролингов: на-

чиная с посвящения Филиппа I в 1059 г. и постановления Людо-

вика VII и Филиппа II Августа: «…пэры Франции явились в вы-

шеназванную церковь Реймса (Реймсский собор – С.П.) в 1059

г., и хотя среди них не обнаружилось епископа Бовэ и герцога

Нормандского..., все прочие присутствующие там прелаты и ба-

роны были назван по-порядку (т.е. по рангу – С.П.). И они по-

становили, что посвящение и коронация не могут проводиться в

другом месте, кроме Реймса…», затем в 1179 г. статус пэра по-

лучил епископ Лана, «…сильный и признаваемый даже своими

противниками…», и в 1216 г. назначение пэром принесшего ом-

маж еще Филиппу II Августу герцога Шампанского

В-третьих, основой легитимности монархии выступает

преемственность всех ее династий, связанных не только помаза-

нием Священным Елеем, но и более земными обстоятельствами.

Так, он признает, что «линия Меровингов, правивших 300 лет,

пресеклась», поскольку Пипин Короткий отнял ее «для узурпа-

ции и тирании», но авторитетом архиепископа Майнцского Бо-

нифация он получил корону для «посвящения и помазания»

Понимая всю деликатность проблемы, Дю Тийе приводит ответ

папы Стефана II Пипину Короткому, признав его посвящение, а

также указ о законности посвящения обоих его сыновей Карла и

Карломана. «Отправленная им (папой – С.П.) 28 июля 754 г.

«Сlausula de unctine Pippini» гласит: «Тогда он дал свое благо-

Ibid. I. P. 15.

Ibid. I. P. 431-432.

Ibid. I. P. 37.

словение милостью Божьей на шести известных языках, первым

из них – франкском, под страхом интердикта и кары отлучения

от Церкви никому никогда не претендовать в будущем на избра-

ние короля, происходящего из иного рода, нежели того, у кото-

рого почитание Господне превыше всего и который решено, с

заступничества святых апостолов, признать и посвятить рукой

святейшего понтифика, его викария.»»

. Таким образом, Пипин

признается первым посвященным и коронованным, т.е. приоб-

ретшим статус полноценного христианского монарха, и в этом

его легитимность.

Несколько иначе трактуется приход к власти Гуго Капета.

В данном случае Дю Тийе возлагает вину на его сына, Роберта

II, который «...сумел силой отобрать корону у Каролингов», а

его отец, став к этому времени королем Нойона, «…затем в 988

г. был посвящён и коронован в Реймсе…»

. Воцарение Валуа у

Дю Тийе полностью согласовано с прекращением прямой ветви

Капетингов и подчеркнутым соблюдением принципа примоге-

нитуры при переходе трона к Филиппу VI

, а затем и к Ангулем-

ской ветви

Что касается происхождения феодального права, то оно

выводится от эпохи образования Папского государства. Доказы-

вая этот тезис, Дю Тийе обратился к анализу этимологии основ-

ных дефиниций сеньориальных отношений. Он утверждал, что

понятия «лен» и «фьеф», как наследственные земли, в докумен-

тации раньше эпохи Каролингов не встречаются, и находил, что

присвоение семье имени территориального владения есть вар-

варский обычай, противоположный римской практике

. Что ка-

сается обычного права, то оно порождено не знатью, а народом,

что также, по мнению Дю Тийе, демонстрирует доминирование

германских корней.

В конечном счете, наиболее тщательно Дю Тийе проиллю-

стрировал самостоятельность и одновременно преемственность

Ibid. I. P. 11. Полный текст см.: Clausula de unctione Peppini / Ed. V.

Krause // MGH. Series rerum merovingicarum / Ed. V. Krusch. Bd. 2. №2.

Hannover, 1896. S. 456.

Du Tillet J. Recueil des roys de France… I. Р. 60.

Ibid. I. P. 201.

Ibid. I. P. 351-352.

Ibid. I. P. 389.

французской политической традиции посредством исторических

комментариев относительно основных институтов и учрежде-

ний монархии. Его вывод исходил из идеи самоценности фран-

цузского права, что активно поддерживалось его представителя-

ми, особенно членами Парижского Парламента, которые, по

мнению Дю Тийе, потому и облачались на королевских похоро-

нах в красное платье вместо черного, чтобы символизировать

вечность французского правосудия и монархии

. Среди прочих

составных частей «тела Франции» – уже упомянутые 12 пэров (6

церковных и 6 светских), conseil privé, маршал, адмирал и губер-

наторы (по каждой из должностей им составлены отдельные

описи)

Именно благодаря глубокой фундированности своего тру-

да, Дю Тийе блестяще доказывает уникальность и одновременно

преемственность власти. Тем более, что регистры королевской

канцелярии хранят бесчисленное множество доказательств как

королевского титула, так и королевских знаков. Например, ге-

ральдическая лилия, указанная еще в «Салической правде»: «Во

французской короне, – писал он, повторяя многих легистов, –

имеются определенные цветы, символизирующие королевские

прерогативы и права, присущие только ей одной (монархии –

С.П.)»

. Однако сам королевский архивист отрицал обычную

приписку ее происхождения Фарамону, поскольку, как он писал,

«не существует свидетельств, что этот легендарный король по-

сещал галлов, правда, с другой стороны, в Салическом своде за-

конов остались очевидные следы христианства»

Анализ источников и необходимость применять их для

правового обоснования королевских прерогатив вывели Дю

Тийе на третью линию его поиска – филологическую. Знавший

древние германские языки и знакомый с трудами современных

ему гуманистов

, он пытался придать своим рассуждениям на

«варварскую» тему более обоснованную историческую и фило-

Brown E.A.R., Famiglietti R.C. The Lit de justice: semantics, ceremonial,

and the Parlement of Paris, 1300-1600. Cambridge, 1994. P. 75.

Du Tillet J. Recueil des roys de France… I. P. 362.

Ibid. I. P. 253.

Ibidem.

См. подробнее: Turner C.H. Jean du Tillet: A Neglected Scholar of the

Sixteenth Century. Oxford, 1905.

логическую базу. Отправной точкой его изучения стал массив

текстов, где отмечались качественные оценки германцев: это

уже упоминаемые труды Тацита и Полибия, позже – Иордана,

редакция и обширное предисловие к «Салической правде», вве-

денной таким образом в оборот научного знания

. Помимо этого

он использовал и труды современных ему авторов, но в любом

случае даже проведенный им анализ этимологии понятий, дока-

зывал, по его мнению, германское происхождение французских

институтов.

Так, «майордом», по Дю Тийе, восходит к понятию «meyer

du palais», что в переводе с нижнегерманского означало управ-

ляющего. Позднее, в связи с изменениями языка, это стало зву-

чать как «maire or maistre du palais». Или, например, один из из-

любленных героев средневековых хронистов, маршал Франции,

– понятие, происходившее от двух нижнегерманских слов, где

«march» означало «лошадь», а «schal», соответственно, слугу

или всадника

Наконец, вобравшей в себя весь предыдущий опыт, яв-

ляется последняя, четвертая линия доктрины Дю Тийе – исто-

рико-патриотическая. Связь между свободолюбивыми франка-

ми и современными ему французами являлась, по его мнению,

отличительной чертой эпохи Карломанов (Каролингов). Фран-

цузы унаследовали не только черты, присущие германскому

миру, но и политические (имперские) традиции Рима. Они были

установлены позже, в эпоху Карла Великого, который выступал,

по мнению Дю Тийе, «строителем западной империи, разделен-

ной между Германской и Галльской коронами»

. Более того, ко-

ролевский архивариус «перенаправил»

миф о Карле Великом,

Эта редакция «Lex Salica», наряду с рукописями ранних каролинг-

ских капитуляриев и правовых памятников меровингской эпохи, меж-

ду 1549 и 1557 гг. была опубликована Жаном Дю Тийе-младшим: Du

Tillet J. Libelli seu decreta a Clodoveo et Childeberto prius aedita ac

postremo a Carolelu-cide emendata, auctaque plurimum. Paris, s/d.

Du Tillet J. Recueil des roys de France… I. P. 586.

Du Tillet J. Libelli seu decreta a Clodoveo et Childeberto… P. 989. Дю

Тийе-старший дословно цитирует брата, уже в который раз выражая с

ним полное согласие: Du Tillet J. Recueil des roys de France… I. P. 250.

Выражение Гарольда Эллиса. См.: Ellis H.A. Boulainvilliers and the

French Monarchy: Aristocratic Politics in Early Eighteenth-Century France.

Ithaca; New York, London, 1988. P. 43.

утверждая, что император принадлежал больше Франции, чем

Германии, поскольку создал наследственную монархию, осно-

ванную на принципе примогенитуры. Ее и получили от него

Капетинги, а не восточные франки, потому что «…нет такого

народа, испытавшего большее размежевание, чем немцы, кото-

рые, если бы объединились, то, несомненно, стали бы

лучшими»

. В подтверждение Дю Тийе приводит данные архи-

вов

, согласно которым Капетинги в своей титулатуре использу-

ют титул «император», который следовал за другим, не менее

почитаемым – christianissimus («наихристианнейший)», сохра-

нившийся до современного ему времени. Встречной тому при-

чиной, указывает «Собрание…», является помазание посвящае-

мых королей Святым Елеем – уникальная прерогатива, которой

лишены все прочие монархи

Первым текстом, предложенным Дю Тийе в поддержку

имперских аргументов стала каноническая формула из буллы

Иннокентия III, по которой, «король в светских делах не призна-

вал никакого верховенства», причем копия этой буллы, указыва-

ет автор «Собрания…», сохранилась в регистрах Парижского

Парламента. Другими ценными свидетельствами выступают

буллы Климента V, аннулировавшего акты Бонифация VIII про-

тив Филиппа IV

Основной упор в аргументации Дю Тийе, однако, был сде-

лан не на сходство Римской империи с высшей политической

властью во Франции, а, скорее, на превосходстве последней.

Убежденность королевского архивиста в уникальности и само-

достаточности французской монархии в наибольшей степени

иллюстрируется формулой, почерпнутой им из

«Establishmentes» Людовика Святого: «король владеет от Бога и

от себя, а более ни от кого»

. Для подтверждения своей позиции

Du Tillet J. Recueil des roys de France… I. P.51.

Наиболее полно ссылки на архивы с рукописями Дю Тийе приведены

в монографии Э. Браун и приложениям к ней: Brown E.A.R. «Franks,

burgundians, and aquitanians» and the royal coronation ceremony in France

// Transactions of the American Philosophical Society. Vol. 82. Part 7.

Berkeley, 1992.

Du Tillet J. Recueil des roys de France… I.

Ibid. III. P. 274.

Ibid.

о феодальном принципе правления королей Дю Тийе обращает-

ся и к знаменитому ордонансу Филиппа IV 1312 г., в котором

обуславливалось, что «данное королевство управляется посред-

ством обычаев, а не писаным законом». Хотя, как зло подмечает

Дю Тийе-юрист, «в то время гражданское право и могло уже

изучаться в университетах, за исключением Парижа, но вряд ли

оно применялось в самом королевстве»

. В этом вопросе Дю

Тийе вновь сближается с Ф. Отманом и со всей легистской тра-

дицией. Несомненно, что дискуссия о королевском праве в XVI

в. достигла своего апогея, заслужив у ряда исследователей тер-

мин «юридический национализм»

Еще одна тема, злободневная для Дю Тийе – это свободы

галликанской Церкви. Автор полагал, что привилегии духовен-

ства также имели свои корни, что прослеживается в титуле «все-

христианнейшего короля», так же как и в многочисленных каро-

лингских памятников: созывах соборов, привнесении изменений

в церковную доктрину и устав и т.д.

Как и многие правоведы его эпохи, в 1551 г. Жан Дю Тийе

создает свою версию трактата, посвященного этой проблеме –

«Воспоминание и дурное мнение 1551 года о свободах Галли-

канской Церкви»

. Его преимущество заключается в использова-

нии новейших документов королевской канцелярии

, что выдает

в Дю Тийе намерение придать своему сочинению характер доку-

ментального расследования. Действительно, он ссылается толь-

ко на les layettes королевской канцелярии, к которым имел не-

ограниченный доступ и прямо высказывается об их пользе для

короны в свете ее притязаний на руководство Церковью, напри-

мер, право инвеституры: «Кроме того, преимущество выбора в

Ibid. I. P. 253.

Kelly D.R. France… P.135 ; Ellis H.A. Op.cit. P. 44.

Du Tillet J. Mèmoire et advis laict en l’an 1551 sur les libertès de l’Éflise

Gallicanae // Ecclesiae Gallicanae in schisme statys: État de l’Éflise

gallicane durant de schime. Paris, 1594.

В первую очередь, эдикта Генриха II от 27 июня 1551 г., посвященно-

го контролю и ликвидации всякого рода источников распространения

кальвинизма: книжных лавок, печатных дворов, королевских служа-

щих, школ и университетов. – См. подробнее: Henry II. Édit. 27 juin

1551 // Recueil general des anciennes lois francaises, depuis l'an 420 jusqu'a

la revolution de 1789 / Ed. F.G. Jourdan, Decrusy, F. A. Isambert: 29 vols.

Vol. 13. Paris, 1828. P. 189-208, 195-196.

названном королевстве (Французском – С.П.) заключается в

том, что если короли всегда пользовались своим правом и сами

делали свой выбор, то требование от других лиц… получить

разрешение избрать кого-то другого равнялось нулю. Сокро-

вищница хартий – это одна большая layette, датированная от 925

г., наполненная свидетельствами об избрании на должности от

тогдашних королей до Людовика XI включительно. И указом

Парламента было признано право короля Филиппа Красивого

взимать налоги с аббатства Сен-Маглуар в Париже. При этом

Италия (т.е. папа – С.П.) навязывалась всем, в частности, импе-

ратору Греции (Византии – С.П.)

, ведь папа хочет, чтобы ниче-

го не делалось без его одобрения»

Несколько нижеследующих страниц посвящены борьбе

Филиппа IV и папы Бонифация VIII, названной Дю Тийе Вели-

кой Схизмой и датируемой 1378-1429 гг., т.е. временем вплоть

до подписания Карлом VII Прагматической Санкции в 1438 г.

При этом в качестве еще одного примера независимости монар-

хии от Святого Престола приводится решение Филиппа Краси-

вого, принятое им на заседании королевского совета: «…сказал

им, что он (король С.П.) не обязан допускать ни папу, ни кого

бы то ни было в свое королевство без своего на то разрешения…

. И нашлось сказанное в канцелярии, как продиктованное коро-

лем на заседании совета Эду, герцогу Бургундскому»

Столь фундированное подтверждение независимости абсо-

лютной монархии по отношению к папе заставляет Дю Тийе вы-

соко оценить способность королевской власти к самостоятель-

ным преобразованиям Церкви в своих землях: не случайно

«Воспоминания…» завершаются ссылкой на соответствующее

решение, принятое в Туре в 1510 г. на совете галликанской

Церкви под руководством Людовика XII.

Кроме того, на его страницах папе отказано в материаль-

ных правах, поскольку они ведут к «жадности и честолюбию»

Имеются в виду неоднократные попытки Святого Престола расцени-

вать Константинопольскую и прочие восточные кафедры как подчи-

ненные Риму и, следовательно, обязанные выплачивать папе все пола-

гающиеся сборы.

Du Tillet J. Mèmoire et advis… Р. 9.

Ibid. P. 15.

понтифика, которому в отношении прочих церквей еще апосто-

лом Петром завещаны только «попечение и заботы»

. В таком

случае автономность галликанской церкви совершенно право-

мерна и является естественным правом короны. И вновь Дю

Тийе приходит к заключению, что эти «древние свободы» по

своему происхождению также были более германскими, чем

римскими, поскольку «…французские короли являются основа-

телями всех кафедральных церквей»

. Вне этой традиции, по его

мнению, следует рассматривать акты Парижского Парламента и

Парижского университета, а также достижения Прагматической

санкции

. Более того, подчиненная королевской власти Церковь

оказывается свободной от стяжательства и, следовательно, бо-

лее близкой к «апостольским временам»

. Обосновывая таким

образом право подчинения Церкви монархи, Дю Тийе прямо

заявляет о прерогативе короля на инвеституру, а сами еписко-

пии рассматривает как вассальные от короны земли, получен-

ные Церковью посредством оммажа

. В итоге

«Воспоминание…» стало самым документальным исследовани-

ем о свободах галликанской Церкви, найдя впоследствии массу

подражателей и ценителей.

В конечном счете, наиболее тщательно Дю Тийе проиллю-

стрировал самостоятельность и одновременно преемственность

французской политической традиции посредством исторических

Ibid. P. 12.

Ibid. P. 9. Аналогичный тезис распространяется и на прочие светские

государства, поэтому С.Л. Плешкова не без оснований полагала, что в

этом Дю Тийе продвинулся «… даже до непризнания папы главой хри-

стианского мира»: Плешкова С.Л. Франция XVI – начала XVII века:

королевский галликанизм (церковная политика монархии и формиро-

вание официальной идеологии). М., 2005. С. 356.

Du Tillet J. Recueil des roys de France… III. P. 273-281. Эти «галли-

канские тезисы» будут прослеживаться в трудах еще двух поколений

легистов, и они также внесут свой вклад в историографию. Так, М. Фу-

мароли и Э. Бюри прямо указывают на влияние Дю Тийе на «традиции

и споры эрудитов с конца XVI в.»: Bury E. La tradition gallicane: les

historiographies et l’èrudition en France (fin XV

– milieu XVIII

siècle //

Les historiographes en France… P. 313-325; Fumaroli M. Aux origines de

la connaissance historique du Moyen Age: humanism rèforme et

gallicanisme au XVI

siécle // XVII siécle. 1977. Vol. 114-115. P. 5-29.

Du Tillet J. Mèmoire et advis… Р. 5.

Ibid. P. 8.

комментариев относительно основных институтов и учрежде-

ний монархии. Благодаря столь разнообразному подходу, исто-

риописание Дю Тийе успешно демонстрирует индивидуаль-

ность французской государственной структуры, уникальность

исторического развития Франции, древность и превосходство

института ее монархии.

И.Г. Воробьёва

Исторические сочинения в городах Далмации Нового времени

Исходя из задачи заседания Круглого стола — определить

содержание и границы историописания, обратимся к совокупно-

сти текстов, созданных в начале Нового времени в конкретном

регионе. Речь пойдёт об исторических сочинениях, написанных

в далматинских городах, расположенных на восточном побере-

жье Адриатики. Все городские поселения здесь были образова-

ны еще в римскую эпоху, поэтому прошлое для горожан не

представлялось удаленным. Римские каменные постройки, ко-

лонны, каменные саркофаги не исчезли из городского про-

странства, в котором доминировали христианские храмы, возве-

денные в романском стиле. Нашествие славян и готов не прерва-

ло традиции жизни автохтонного населения Далмации, славяне

селились в предместьях и медленно вписывались в чуждую им

повседневность города.

Однако в XV в. произошли серьезные изменения в жизни

городских коммун: они вошли в состав Венецианской республи-

ки

. Вскоре на её границах возникла угроза турецких набегов, и

Далмация превратилась в постоянное поле военных действий.

Возможно, именно неспокойные времена создавали условия для

обращения к прошлому, и у горожан возникала необходимость

самопознания. В регионе было написано немало сочинений с ис-

торической фабулой. По жанру это — хроники, описания, речи,

полемические трактаты. Тексты, называемые историями, созда-

ются на исходе Средневековья. Значительный интерес к про-

шлому проявили городские нобили, получавшие образование в

Падуанском университете и знакомые с итальянской литерату-

рой эпохи Ренессанса и Барокко.

В настоящей статье предлагается анализ исторических со-

чинений, созданных во второй половине XVII в. в небольшом

городе Трогире, основанном ещё греческими колонистами в III –

начале II в. до н.э. В средние века город насчитывал около двух

тысяч человек, имел четкую коммунальную систему управле-

См. подробно: Воробьёва И.Г. Венецианская республика и югосла-

вянские земли в XV – XVII веках. Калинин, 1987.