Бейкер К. Теория семейных систем Мюррея Боуэна

Подождите немного. Документ загружается.

теория семейных систем предсказывает, что все старшие дети имеют ряд общих важных личностных

характеристик. Исследование Тоумена подтвердило, что существует взаимосвязь между развитием

личности ребенка и его функциональной позицией

Теория семейных систем добавляет к «нормальным личностным профилям» Тоумена важный параметр

— дифференциацию личности. В исследованиях Тоумена описаны характеристики, но не уровни

функционирования. Например, не все старшие братья по своим личностным качествам похожи друг на

друга. Зрелый старший брат легко принимает на себя функции лидера и ответственность, но не

пытается контролировать других людей или вмешиваться в их дела. Он позволяет другим брать

ответственность на себя. В отличие от него, незрелый старший брат может оказаться догматичным и

властным лидером, не способным уважать права других. Чрезмерная сосредоточенность на мысли: «Я

являюсь старшим братом» может резко снизить функциональную эффективность. У такого старшего

брата может оказаться младший брат, который в реальности окажется «функциональным» старшим

братом. Этот функционально старший ребенок больше похож на старшего, чем ребенок, старший по

времени рождения. Зрелый младший брат, который не обязательно является сильным лидером, берет на

себя ответственность и способен привнести в ситуацию взаимодействия ценные личностные качества и

установки, которых может не быть у старшего брата или сестры. В личности незрелого младшего

Вопрос о том, до каких пределов и в какой мере дети в семье усваивают различные функции, выходит за

пределы определения их функциональной позиции. Один ребенок может приобрести одни черты

личности родителя, а другой ребенок может усвоить другие черты личности того же самого родителя. В

семье с двумя детьми-девочками одна дочь может сформировать черты и особенности поведения,

которые считаются маскулинными, а другая дочь может усвоить фемининные функции и качества.

Желание походить на кого-то заложено в самой природе человека. Что-то из этого переноса от одного

поколения к другому имеет генетическую основу, но большая его часть идет от стремления подражать

другим людям. Поэтому люди, выросшие в одной семье, часто одинаково говорят, имеют одинаковую

походку, одинаково думают и действуют.

277

брата параметры «профиля младшего брата» по классификации Тоумена часто проявляются чрезмерно

резко и преувеличенно. Личностно незрелый младший брат может пройти по жизни, не принимая на

себя никакой ответственности, лишь выдвигая требования и бунтуя против тех, кто стоит выше его.

Не существует абсолютно лучшей сиблинговой позиции. Каждая позиция имеет свои положительные и

отрицательные стороны. Старший сын вместе с младшим могут образовать прекрасную команду,

взаимно дополняя друг друга. Однако в условиях стресса их кооперация может дать трещину. У

старшего ребенка может появиться чувство, что всю работу делает он один, что его «чрезмерно

используют» и «недостаточно ценят». Младший ребенок может переживать от ощущения того, что его

отставили в сторону, что на него «давят» или его «отвергают». Конечно, существует и много других

возможностей. Нормативные личностные характеристики, задающие профиль любой сиблинговой

позиции, могут и отличаться от характеристик реального лица, занимающего эту позицию. Просто

существует набор характеристик, типичных для конкретных позиций. Например, младшая сестра,

имеющая старшую сестру, может быть отличным лидером. А старшая из сестер может быть

женственной и капризной. Важно также помнить, что сиблинговая позиция учитывает и объясняет

только часть личностных характеристик человека.

Полная конфигурация ядерной семьи дает важную информацию для постановки семейного диагноза.

Сиб-линговые позиции каждого из родителей сразу же дают возможность составить определенное

мнение о некоторых аспектах их семейных отношений. Семейная психотерапия двух родителей,

которые являются младшими детьми в своих семьях, в содержательном плане отличается от

психотерапии родителей, являющихся старшими среди своих братьев и сестер. Брак между супругами,

являющимися младшими детьми в своих семьях, может привести к тому, что ни один из них не будет

стремиться брать на себя ответственность за принятие семейных решений, особенно в стрессовых

ситуациях. И наоборот,

брак между супругами, являющимися старшими среди своих братьев и сестер, может приводить к

конфликтам и столкновениям в отношении того, кто в семье главный, особенно в условиях стресса. Чем

ниже уровень дифференциации личности, тем чаще люди попадают в такого рода тупиковые ситуации.

Если оба родителя сами были младшими детьми, их первый ребенок может проявить себя в роли

родителя своих родителей. Сиблинговые позиции бабушек и дедушек также важны. Мать, которая

выросла как младшая из двух сестер, при том, что ее мать (бабушка ребенка) также была младшей из

сестер, часто имеет типичный личностный профиль младшей сестры. Это необязательно хорошо или

плохо. Признание того, что кто-то занимает определенную функциональную позицию в семье,

позволяет делать предположения о вероятных формах поведения и установках этой личности.

Есть несколько способов регистрации информации о сиблинговой позиции индивида. Эти позиции

хорошо видны на семейной диаграмме, поскольку братья и сестры изображаются (там, где это

возможно) в порядке убывания возраста слева направо. Старший брат брата символически записывается

как б(б), младший брат брата — как (б)б, а младший брат сестры — как (с)б. Конфигурация из

нескольких детей может выглядеть, например, как (б)с(б)(с), что означает: девочка, вторая по рождению

из четырех детей, у которой есть старший брат, младший брат и младшая сестра. Эти символы удобны

при описании семейного диагноза.

Эмоциональный процесс в ядерной семье

Эмоциональный процесс в ядерной семье определяет течение и формы ее эмоционального

функционирования. Содержание симптомов распространяется от проблемного индивида на всю систему

взаимоотношений ядерной семьи. Диагностика основных форм эмоционального функционирования

осуществляется на основе тщательного изучения истории семьи. Если функционирование одного из

супругов хронически нарушено в течение ряда лет, если функционирование другого супруга и детей в

основном нормальное и если супружеские отношения остаются гар-

моничными, то это свидетельствует о том, что недиффе-ренцированность семьи главным образом

поглощается нарушенным функционированием одного из супругов.

В семье может существовать и несколько механизмов, снижающих общую тревогу. Обычно легче всего

определить ту схему эмоционального функционирования, которая способствует проявлению

клинической дисфункции и по поводу которой семья обратилась за терапевтической помощью

Намного труднее определить взаимоотношения, которые обусловили возникновение серьезных

симптомов или менее серьезных нарушений в прошлом. Возможно, отец не станет добровольно

рассказывать о том, что давно злоупотребляет алкоголем. Однако если спросить его, как он справляется

со своей тревогой, вполне возможно, что он расскажет о том, что пьет. Не исключено, что отец сильно

пил в течение ряда лет и в то же время ему удавалось сохранять вполне адекватный уровень

функционирования во многих сферах жизни. Его сын, которому несколько лет назад был поставлен

диагноз «шизофрения», может быть основной проблемой семьи и именно тем лицом, по поводу

которого родители обратились за терапевтической помощью. В этом случае главным механизмом,

поглощающим не-дифференцированность семьи, является чрезмерная вовлеченность в проблемы сына.

Вторым механизмом является терпимость к особенностям функционирования одного из супругов.

Направление эмоционального процесса в основной семье можно изобразить несколькими способами.

Его можно обозначить как «дисфункция у супруга», можно изобразить символически при помощи

стрелок или ломаных линий, как на рисунке 1, кроме того, направленность эмоционального процесса в

этой семье с основным симптомом шизофрении у сына и вторичным симптомом алкоголизма у отца

можно изобразить как на диаграмме (рисунок 7).

Когда один из членов семьи является носителем симптома, то не всегда легко понять, каким образом

семейный эмоциональный процесс отразился на функционировании симптоматической личности.

Обычно оба супруга идут на многочисленные компромиссы, чтобы снизить тревогу. Поэтому те

способы, с помощью которых один из супругов стал более терпимым или «обезличенным», могут

оказаться не столь очевидными.

Рис. 7. Жирная стрелка от матери к сыну означает, что основная форма эмоционального

функционирования в семье — это процесс семейной проекции. Тонкие стрелки, направленные вниз у

отца и вверх у матери, означают, что вторичная форма эмоционального функционирования в семье —

это дисфункция одного из супругов

Изображение эмоционального процесса семьи на диаграмме или с помощью символов может его

чрезмерно упростить и обеднить содержательно. Кроме того, диаграммы в большей степени

отображают статическую ситуацию, чем динамический процесс. Стрелка, указывающая направление от

матери к сыну, не может охватить все процессы, которые создают и поддерживают сверхвовлеченность

семьи в проблемы сына и его сверхвключенность в дела семьи. Стрелки, направленные вниз от отца и

вверх от матери, можно было бы интерпретировать как наличие у отца симптомов, связанных только с

процессом супружеских взаимоотношений. Однако процессы, способствующие возникновению и

развитию симптома, всегда включают не один, а больше видов взаимоотношений. Квадраты, круги и

стрелки не могут описать и обозначить сдвиги и изменения направления эмоционального процесса.

Однако, несмотря на недостатки, диаграммы эмоционального процесса семьи фиксируют (и

напоминают), что симптом, имеющийся у того или иного члена семьи, определенным образом отражает

этот процесс. Главное различие между семейным диагнозом и общепринятым медицинским или

психиатрическим диагнозом состоит в отношении к самому симптому: если последний рассматривает

симптом как индикатор «болезни», приписываемой только «пациенту»,

281

то первый — как индикатор эмоционального процесса, выходящего за границы «пациента» и

содержащего в себе всю систему семейных взаимоотношений.

Стрессоры

Определение событий или стрессоров, приведших к нарушению эмоционального равновесия семьи, —

это четвертый компонент семейного диагноза. После выявления конкретных событий дается

качественная оценка общего уровня стресса в семье. Говоря о стрессе, указывают на событие, а не на

реакцию семьи на это событие. Но при этом эмоционально «перегруженная» последовательность

реакций, начавшаяся в ответ на событие и обусловившая определенные «подвижки» в системе

семейных взаимоотношений, зачастую является намного большим и интенсивным источником стресса,

чем само это событие. Этот четвертый компонент семейного диагноза ограничивается, однако,

описанием самих стрессогенных событий.

Стрессорами могут быть текущие события или события, происходившие в прошлом в ядерной и

расширенной семейных системах. Часто стрессорами в ядерной семейной системе являются такие

события, как брак, беременность, рождение ребенка, раздельное проживание супругов, расторжение

брака, отъезд или уход ребенка из дома, переезд в семью для совместного проживания бабушки,

дедушки лли какого-либо родственника одного из супругов, серьезное заболевание или травма,

существенное изменение профессионального статуса, финансовая нестабильность и перемена места

жительства семьи. Такие события, происходящие в расширенной семейной системе, как смерть

родителя, развод брата или сестры, серьезное заболевание, травма или травмирующее событие, а также

переезд родственников, также являются потенциальными стрессорами для ядерной семьи. Важность

событий, их количество и временные интервалы между ними, как правило, определяют уровень стресса

в семье. Уровень стресса можно описывать либо в баллах — «от 0 до 4», «от 1 до 10», либо качественно

— «умеренный - тяжелый».

Эмоциональная реактивность

Оценка уровня хронической тревоги или эмоциональной реактивности в ядерной семье основывается на

ряде показателей: количестве симптомов в семье, степени снижения уровня функционирования,

связанного с этими симптомами, увеличении отдаленности и/или количества конфликтов в семейных

взаимоотношениях, а также уровне тревоги и реактивности у членов семьи. Тревога и реактивность

могут проявляться настолько по-разному, что оценка их уровня у отдельных членов семьи может

оказаться достаточно трудным делом. Один супруг может проявлять внешнее спокойствие, поскольку

он убежден, что именно другой супруг виноват в случившемся. Его убежденность — это форма

проявления реактивности. Родитель может сохранять спокойствие, так как не может допустить мысль,

что его сын или дочь имеют проблемы. Отказ родителя признать наличие проблемы — это форма

реактивности. С другой стороны, супруг может выглядеть весьма реактивным, пытаясь послать

окружающим многочисленные сигналы о своей тревоге. Но для него самого подобные сигналы могут

быть просто способом сохранения внутреннего равновесия и спокойствия. Поскольку не существует

никакого прибора для измерения тревоги или реактивности, клиницист обычно оценивает конкретную

семью по сравнению с другими семьями

. Для количественной оценки впечатлений об уровне тревоги

или эмоци-

Можно разработать свою собственную шкалу для измерения тревоги, изучая связь между своими

мыслями, фантазиями, мечтаниями, чувствами, физическими реакциями и формами поведения с

увеличением или уменьшением уровня своей тревоги. Такие технические приемы, как биологическая

обратная связь, могут помочь человеку стать более чувствительным к физическим проявлениям своей

тревоги. Конкретный человек может научиться делать достаточно точные и правильные суждения о

своем уровне тревоги; но в реальной жизни существует так много вариантов и способов регулирования

и проявления людьми своей тревоги, что опыт одного человека не так легко распространить на других

людей. Даже тогда, когда люди приобретают навыки «диагностики» физических и психологических

проявлений своей тревоги, они все равно могут неверно интерпретировать или вообще не воспринять

такие сигналы в критических ситуациях.

283

ональной реактивности в проблемной семье можно использовать обычные шкалы, например «от 1 до

10»

Адаптивность основной семьи

Адаптивность основной семьи оценивается путем сравнения уровня эмоциональной реактивности семьи

с уровнем переживаемого стресса. Высокий уровень эмоциональной реактивности в ответ на низкий

уровень стресса связывают с низким уровнем адаптивности. Низкий уровень эмоциональной

реактивности в ответ на высокий уровень стресса связывают с высоким уровнем адаптивности. Итак,

этот шестой компонент семейного диагноза основан главным образом на сравнении оценок, сделанных

в отношении четвертого и пятого компонентов. Уровень адаптивности подобен уровню

дифференциации.

Степень адаптивности ядерной семьи наиболее точно оценивается при помощи анализа всей истории

семьи, а не только последних событий и реакций на них. В истории семьи может быть ряд периодов,

когда стрессогенные события накладывались друг на друга или когда симптомы проявлялись более

заметно. Оценка функционирования семьи в периоды повышенного уровня стресса и оценка уровня

стресса в семье в периоды необычно интенсивного проявления симптомов дают возможность составить

представление об общей адаптивности семьи. Впечатление, сформированное на основе оценки

нескольких

Выражения «тревога» и «реактивность» часто используются как взаимозаменяемые, поскольку они

сходны друг с другом по уровню интенсивности. Чем выше у человека тревога, тем больше его

эмоциональная реактивность, однако тревога и реактивность обозначают различные процессы. В жизни

человека могут быть такие периоды и ситуации, когда он склонен проявлять приступы гнева,

слезливости и печали. Гнев и слезы — это эмоциональные реакции. Когда общий уровень его тревоги

возрастает, его эмоциональные реакции проявляются более легко и более интенсивно. Тем не менее,

эмоциональная реактивность не всегда связана с тревожностью. Голод и поиск сексуального партнера,

например, являются эмоциональными реакциями, которые могут быть связаны с тревогой, но могут

проявляться и независимо от нее. Спокойный человек, который не ест, может испытывать чувство

голода; беспокойно-тревожный человек, который не ест, может и не быть голодным.

периодов семейной истории, более надежно, чем впечатление, складывающееся только на основе

последнего периода жизни семьи.

В дополнение к уровню тревоги или эмоциональной реактивности и уровню стресса, при оценке

адаптивности терапевт должен также учитывать и рассматривать способы, при помощи которых семья

регулирует свою тревожность. Использование конкретных приемов регулирования тревоги может на

много лет предохранить семью от появления клинических симптомов. Внешне семья может

демонстрировать довольно хорошую адаптивность, но это впечатление иногда оказывается

обманчивым. Семья может в течение длительного периода функционировать без всяких симптомов, но

когда они внезапно возникают, то бывают исключительно серьезными. Эту мысль иллюстрирует

следующий клинический случай.

У 18-летнего юноши, покинувшего свой дом для учебы в колледже, спустя два месяца проявилась

острая психотическая реакция. Молодой человек был на длительный период помещен в

психиатрическую клинику и больше не вернулся к учебе. Он превратился в хронического инвалида,

полностью зависящего от своих родителей. Родители сообщили, что в семье было несколько случаев

проявления симптомов до того, как развилась полная декомпенсация сына. Функционирование обоих

родителей и двух старших детей было нормальным. Теоретически ситуацию в этой семье можно

интерпретировать следующим образом: в период взросления сына семья находилась в эмоциональном

равновесии. Недифференцированность семьи регулировалась главным образом заостренностью

внимания семьи на младшем сыне. Он был очень слабо дифференцированной личностью, но его

состояние стабилизировалось за счет эмоциональной поддержки родителей, пока он жил вместе с ними.

В результате никаких серьезных симптомов не проявлялось. Однако когда треугольник был разрушен

вполне тривиальным событием — ребенок поки

нул родительский кров, — внезапно выявились очень

серьезные симптомы. Если сопоставить тяжесть симптома и соответствующее нарушение

функционирования из-за незначительного стресса, то можно заключить, что на са-

285

мом деле адаптивность семьи была достаточно низкой. Отсутствие серьезных симптомов в прошлом

было связано не с адаптивностью семьи, а с конкретным механизмом регулирования тревоги в семейной

системе.

В другой семье уровень адаптивности был таким же, как в только что описанной. Но способы

регулирования тревоги во второй семье были совершенно иными. В истории этой семьи было больше

периодов, когда проявлялись различные симптомы, но не один из них не достигал такой степени

выраженности, как в предыдущем примере. Оба сына в семье употребляли наркотики и имели довольно

серьезные поведенческие проблемы, когда они были молодыми людьми. Их функционирование

улучшилось, когда они покинули родительский дом. У отца были хронические проблемы с

позвоночником, он дважды перенес серьезные операции. Проблемы со здоровьем серьезно отразились

на его профессиональной карьере. Мать была склонна к частым состояниям депрессии. В эти периоды

ее функционирование было умеренно нарушенным, и она три раза проходила курс психотерапии и

лечение антидепрессантами. Никто из членов этой семьи не имел симптомов и нарушений

функционирования, сравнимых с хронической шизофренией. Но у многих членов семьи проявлялись

симптомы, интенсивность которых варьировала от умеренной и до умеренно серьезной. Средний

уровень стресса, который пережила эта семья, не отличался от среднего уровня стресса предыдущей

семьи

. Поэтому одна семья жила двадцать лет без каких-либо серьезных симптомов, а другая — много

лет с разными симптомами, но уровень адаптивности семей был одинаковым.

Когда в семье проявляется много симптомов, то само по себе их наличие является источником стресса.

Это часто выглядит так, будто семья находится под воздействием тяжелого стресса. Однако при более

тщательном рассмотрении оказывается, что основные стрессоры конкретной семьи не очень сильно

отличаются от тех, с которыми сталкиваются другие семьи, например, рождение ребенка, финансовые

затруднения, переходные периоды у детей, смерть родителей одного из супругов и т. д. Многие люди

считают, что они находятся под «огромным» давлением стресса, однако их восприятие больше связано

с их реакциями на наличие стресса, чем на его реальный уровень.