Беньямин В. Маски времени. Эссе о культуре и литературе

Подождите немного. Документ загружается.

1141

Walter Benjamin

MAS KEN DER ZEIT

Essays zur Kultur und Literatur

Издание осуществлено при поддержке

Goethe Institut Inter Nationes

Die Ausgabe wurde gefordert vom

Goethe Institut Inter Nationes

ВАЛЬТЕР

Маски времени

Эссе о культуре

и литературе

Перевод

с немецкого и французского

Составление,

предисловие и примечания

Александра Белобратова

Санкт - Петербург

symposium

2004

УДК 82/89

ББК 83.3(4Гер)

Б46

Перевод

Александра Белобратова, Ирины Алексеевой, Сергея Ромашко,

Залины Мардановой, Евгения Зачевского, Елены Крепак,

Анны Владимировой, Галины Снежинской, Людмилы Есаковой,

Елены Трифоновой, Натальи Бакши

Художественное оформление и макет

Андрея Бондаренко

Переводы выполнены по изданию:

Walter Benjamin. «Gesammelte Schriften. Unter Mitwirkung

von Theodor W. Adorno und Gershom Scholem hrsg. von

Rolf Tiedemann und Hermann Schweppenhauser». Bande I-IV

Charles Baudelaire. Ein Lyriker im Zeitalter des Hochkapitalismus.

Johann Jakob Bachofen, Zum Bilde Prousts, Julien Green, Paul Valery,

Surrealismus: Die letzte Momentaufnahme der europaischen Intelligenz,

Karl Kraus, „Der Idiot" von Dostojewski, Der Erzahler

Die Aufgabe des Ubersetzers, Theorien des deutschen Faschismus,

Linke Melancholie, Literaturgeschichte und Literaturwissenschaft,

Kriminalromane auf

Reisen,

Ich packe meine Bibliothek aus

примечания, 2004

перевод,

1996

Марданова, Е. Зачевский, Е. Крепак,

А. Владимирова,

Г.

Снежинская, Л. Есакова,

Е.

Трифонова, Н. Бакши, перевод, 2004

ISBN

5-89091-235-6

[Содержание]

А.

Белобратов. Предисловие [7]

Автобиография. Перевод А. Белобратова [15]

«Идиот» Достоевского. Перевод С. Ромашко [21]

Задача переводчика. Перевод И. Алексеевой [27]

Шарль Бодлер. Поэт в эпоху зрелого капитализма.

Перевод С. Ромашко [47]

Поль Валери. К 60-летию со дня рождения.

Перевод 3. Мардановой [235]

К портрету Пруста. Перевод Е. Зачевского [243]

Сюрреализм: последняя моментальная фотография

европейской интеллигенции. Перевод Е. Крепак [263]

Жюльен Грин. Перевод 3. Мардановой [283]

Иоганн Якоб Бахофен. Перевод с

фр.

А. Владимировой [293]

Карл Краус. Перевод

Г.

Снежинской [313]

Теории немецкого фашизма. Перевод Л. Есаковой . [359]

Левая меланхолия. Перевод Е. Трифоновой [376]

Рассказчик. Перевод А. Белобратова [383]

История литературы и литературоведение.

Перевод А. Белобратова [419]

Детективный роман в дорогу. Перевод А. Белобратова [429]

Я распаковываю свою библиотеку. Перевод Н. Бакши [433]

Примечания [445]

[Предисловие]

Абрис интеллектуальной биографии, рисунок твор-

ческого характера и узоры литературной мысли Валь-

тера Беньямина (1892-1940), одной из известнейших

фигур в европейской культуре XX столетия, имеют

некоторое общее основание, нащупать которое до-

статочно затруднительно, поскольку броуновское

движение его судьбы и творчества (научно-литера-

турного, интерпретационно-критического, культур-

но-философского, теоретико-переводческого) не по-

зволяет выстроить завершенный образ. Эта картина,

по замечанию Сергея Ромашко, чьим переводам

мы в основном обязаны знакомством с Беньямином,

состоит из «мозаичных фрагментов»

, образуемых

в свою очередь бесчисленными и цепко выхваченны-

ми острым и избирательным взором деталями — изо-

лированными предметами быта, культуры, истории,

предметами, с одной стороны, вполне достоверными,

1 Ромашко С. Драматика литературы и драматика жизни: К истории

книги Вальтера Беньямина // Беньямин В. Происхождение немец-

кой барочной драмы. М., 2002. С. 272.

реальными, осязаемыми в своей материальности,

с другой же — отчетливо преображенными глазом на-

блюдателя, обретающими в пучке света его умствен-

ного прожектора знаменитую «ауру», «переводимыми»

из быта в бытие. Определить каркас, базовую струк-

туру, «матрицу» системы мировидения и творческо-

го поведения Беньямина довольно затруднительно

еще и потому, что он чрезвычайно активен и дина-

мичен в освоении и присвоении «масок времени»,

многообразных и редко сводимых к некоторой общей

основе, к единому миропредставлению и мировыра-

жению.

«Маски времени» Беньямин пытается обрисовать

в своих литературно-критических и теоретико-лите-

ратурных публикациях, которые предлагаются в дан-

ном томе русскому читателю. Газетные и журналь-

ные рецензии, представляющие калейдоскопическую

картину современной автору литературной жизни,

в основном и доставили ему определенную извест-

ность в Германии конца 1920 — начала 1930-х гг.

В эмиграции Беньямин написал и отчасти опублико-

вал самые известные свои работы. Многие из них

в 1955 г. Теодор В. Адорно включил в сборник «Оза-

рения», открывший Вальтеру Беньямину дорогу к по-

смертной славе и пробудивший незатухающий инте-

рес к его манере эссеистического письма и к своеоб-

разной форме философствования.

Собственно, литературная тема, линия литера-

турной истории в творческом наследии Беньямина

(при всей емкости и рецепционной продуктивности

его философских и культурологических публикаций)

прочерчивается наиболее отчетливо. Он начинает

с диссертации об эстетике раннего романтизма (1919),

продолжает огромным эссе об «Избирательном срод-

стве» Гёте (1922) и в 1924

г.

создает «Происхождение

немецкой барочной драмы». С середины 1920-х

Беньямин — один из самых активных сотрудников

литературного приложения «Франкфуртер Цайтунг»

и газеты «Ди литерарише Вельт». В эмиграции возни-

кает (незавершенная) книга о Шарле Бодлере, статьи

о Карле Краусе, Лескове и французских писателях

первой трети XX столетия.

Автор представляет нам поэтов и писателей как

своеобразные производные от их эпохи. Вне культур-

но-исторических и социальных контекстов «героев»

Беньямина трудно, да почти и невозможно себе пред-

ставить. Более того, эти контексты (особенно в рабо-

те о Шарле Бодлере и в полутора сотнях рецензий)

выдвигаются на первый план, совмещаются с поэти-

ческим текстом и порой даже замещают его. Бенья-

мин как литературный критик максимально внедрен

в самую гущу современной ему полемики: «Теория

немецкого фашизма» и «Левая меланхолия» демонст-

рируют этот полемический накал, это «белое све-

чение» каленого инструмента, оставляющего неиз-

гладимые отметины на «теле текста». По верному

замечанию В. Савчука, «критика его есть критика

всей жизни, в том числе и политической»

Выявление, анализ «масок времени» одновремен-

но предстает у Беньямина как сотворение масок, как

их порождение. Историк (и в особенности историк

литературы) — не только шлегелевский «пророк,

обращенный в прошлое». Он участвует в освоении

этого прошлого из особой перспективы «полного

смысла соприсутствия»: «произведение прошлого...

не является завершенным», и историк отказывается

от привычного комментирования, перестает переби-

рать факты, нанизанные на нить линейного истори-

ческого времени, как «перебирают четки». Беньямин

выбирает позицию «критика», которого интересует

«истина», в отличие от интереса к «реальным фак-

там»,

занимающего «комментатора».

Социологический (историко-материалистиче-

ский) подход к литературе у Беньямина, с середины

Савчук В. Чистая критика Вальтера Беньямина // Герменевтика

и деконструкция. СПб., 1999. С. 116.