Бенестад Ф., Шельдеруп-Эббе., Д. Эдвард Григ

Подождите немного. Документ загружается.

Прошло несколько месяцев, прежде чем раздоры начали утихать.

3 февраля 1868 года Александер Григ получил известие, что скоро он

станет дедушкой. С этого момента тон переписки между отцом и сыном

стал гораздо теплее, а когда дочь Нины и Эдварда, Александра, наконец

появилась на свет 10 апреля 1868 года, Эдвард как бы заново осознал,

какой любовью он был окружен в родном доме.

Конечно, может возникнуть вопрос, что же все-таки было причиной

охлаждения отношений между Эдвардом и родителями в середине 1860-х

годов. Наиболее вероятно предположить, что Александер и Гесине неодоб-

рительно смотрели на помолвку Эдварда с кузиной, да еще вдобавок до-

черью непостоянного Германа и легкомысленной Аделины. На такое от-

ношение Эдвард реагировал очень бурно, и конфликт разгорался по прин-

ципу "слово за слово". Не стоит при этом скрывать, что именно Эдвард

в своих письмах к родителям заострял разногласия; но из переписки

явствует также, что он первым в 1868 году остановился и попытался вновь

соединить те прочные нити, которые связывали его с семьей прежде.

ЛИРИЧЕСКИЕ ПЬЕСЫ ОБРЕТАЮТ ФОРМУ

В это время Григ работал над альбомом из восьми небольших фортепиан-

ных пьес. Он был издан в Копенгагене в декабре 1867 года под названием

"Лирические пьесы", Ор. 12. То была первая из десяти аналогичных те-

традей, которыми в последующие годы ему суждено будет обогатить ро-

мантическую фортепианную литературу,

—

серьезная и в то же время лег-

ковоспринимаемая музыка, во многом рассчитанная на учеников и люби-

телей.

"Лирические пьесы" (их 66) стали первым сочинением, которое преж-

де другого написанного Григом ввело его музыку в тысячи домов, и не

только Норвегии, но и во всем мире. Целый ряд пьес сохранил свою по-

пулярность до наших дней. Причина тому кроется в их мелодическом

обаянии, ритмической и гармонической свежести и в том национальном

своеобразии, которыми буквально лучатся лучшие из пьес.

В Ор. 12, куда вошло и несколько более ранних пьес, Григ представил

достойный уважения образец подобного рода прикладной музыки. Все

произведения демонстрируют его свежий и яркий дар мелодиста, а одея-

нием для простого, нередко характерно народного материала служит

столь незамысловатая гармония. В двух пьесах тетради, "Народной мело-

дии" и "Норвежском", национальное начало обретает удачную стилизацию.

Так, в "Норвежском" создается впечатление, будто Григ использовал

подлинно народный спрингданс. В непринужденном, естественном языке

остальных пьес Григ поднимается над тем распространенным слащавым

"салонным" стилем, который был характерен для музыки педагогическо-

го репертуара его времени.

Открывает цикл мягкая, задушевная "Ариетта", которую Григ вспом-

нит в 1901 году в последней из своих "Лирических пьес". "Вальс" принад-

лежит, безусловно, к наиболее удачным произведениям Грига в этом жан-

ре. Чинная, э духе хорала, "Песня сторожа" с таинственным средним раз-

делом, грациозный 'Танец эльфов" и "Листок из альбома"

—

романтичес-

кие пьесы-настроения высокого уровня, а "Отечественная песня" достойно

завершает тетрадь.

Мелодия последней пьесы так сильно затронула Бьёрнсона, что тот,

по свидетельству Грига, во время рождества 1868 года "тут же захотел

сочинить к ней текст". На с. 293 приводится рассказ композитора об этом

эпизоде. Позднее Григ использовал сочиненное Бьёрнсоном стихотворение

при обработке этой пьесы для мужского хора.

ВТОРАЯ - "НАЦИОНАЛЬНАЯ" - СКРИПИЧНАЯ СОНАТА

Буря чувств, одолевавшая композитора в период помолвки, наложила

свой отпечаток на первую, фа-мажорную сонату для скрипки и фортепиа-

но. Теперь, в Кристиании, в течение трех летних недель Григ создал вторую

сонату, наполненную опьянением медового месяца. В письме к Маттисон-

Хансену Григ поведал о вовсе не веселых внешних обстоятельствах

—

недо-

брожелательстве музыкантов, кознях и клевете. Но в самой гуще этих

перипетий, вдобавок осложненных взаимоотношениями с родителями, он

все же пишет одно из самых светлых своих произведений

—

Сонату для

скрипки и фортепиано .соль мажор. Она искрится талантом и является

первым действительно совершенным произведением Грига в крупной

форме.

Посвященная Юхану Свенсену, соната была впервые исполнена на

"Музыкальном вечере Эдварда Грига" 16 ноября того же года. Компо-

зитор сыграл ее в ансамбле со своим коллегой по Музыкальной акаде-

мии, скрипачом Гудбранном Бёном. Соната сразу же получила восторжен-

ный прием и с того времени прочно вошла в постоянный репертуар нор-

вежских скрипачей.

Это произведение смело может быть названо национальной сонатой

Грига. Ни до, ни после нее он не использовал в камерной музыке так ши-

роко элементы норвежского музыкального фольклора. Речь идет при

этом не о прямых заимствованиях, а о ритмически-мелодических им-

пульсах, обогащающих его собственный идейный мир и пронизывающих

композицию сонаты. Прежде всего это относится к крайним частям в

характере спрингара. В средней части фольклорный элемент занимает под-

чиненное место, но ближе к ее концу есть эпизод, где звучание инстру-

ментов вдруг напоминает хардингфеле.

Есть все основания полагать, что в этой сонате более, чем в каком-

либо другом циклическом произведении, Григ желал наглядно показать,

что народно-музыкальные ч«рты могут быть использованы в рамках клас-

сической сонатной формы с большой пользой для последней. Ему это от-

лично удалось. Музыка льется свободно и естественно, никоим образом

не оставляя впечатления клочковатости.

В художническом развитии Грига соната знаменует собой еще один

шаг вперед. Богатство музыкальных идей и спонтанность выражения в

ней присутствуют никак не меньше, чем в первой скрипичной сонате, а

структура композиции гораздо прочнее и убедительнее

—

в произведении

нет ни одного лишнего такта.

Разработочные разделы в крайних частях свободны от статичности,

встречавшейся в первой сонате, хотя композиционная техника и здесь

исключительно та же самая, с обильным использованием секвенций.

Скрипичная партия выполнена Григом с блеском; при этом она

удобна для исполнителя. Фактически она содержит гораздо больше креп-

ких орешков для пианиста, чем для скрипача, но в целом сонату нельзя

назвать виртуозной.

СТОЛИЧНЫЙ ВЕТЕР БЬЕТ В ЛИЦО

После женитьбы Григу пришлось столкнуться со многими проблемами.

С материальной стороны — работа на износ, чтобы свести концы с

концами. Он должен был давать бесчисленные уроки за скудную плату,

а оркестровые репетиции — с играющими на любительском уровне, но

весьма коварными музыкантами

—

легли тяжелым бременем на его пле-

чи. Идеи Грига находили слабый отклик как у закоснелой, по его мнению,

прессы, так и у отсталой публики. Любопытство, которое он пробудил

вначале, теперь перешло в недоверчивость и недоброжелательство. Жители

столицы не торопились принять молодого бергенского аутсайдера,

который так темпераментно и самоуверенно желал реформировать музы-

кальную жизнь Кристиании.

Неудивительно, что в этой ограниченной среде Григ чувствовал себя

разочарованным, и в последующие годы не Кристиания, а Копенгаген

станет его художническим и духовным прибежищем.

Внутренняя борьба, которую приходилось вести композитору, стоила

ему величайшего психологического напряжения. Условия, в которых он

работал, весьма мало подходили для осуществления его страстного стрем-

ления сочинять музыку. Вдохновение, необходимое для создания произ-

ведения большого искусства, не приходило. А это, как известно, самое

трагическое и подавляющее состояние для чувствительной художествен-

ной натуры.

Обреченная на поражение борьба парализовала творческие силы ком-

позитора. Произведения последующих трех лет, написанные в Кристиа-

нии, отмечены рутиной застоя. Счастливое исключение составляют лишь

несколько небольших песен и обработки народной музыки, Ор. 17. Но ка-

ким характерным для него стал взлет в жаркое лето 1868 года, когда,

вырвавшись из замкнутой кристианийской среды, он вновь встретился

с датскими друзьями и будто раскрылся в несколько недель лихорадоч-

ной работы. Его гениальность проявилась во всей полноте в фортепиан-

ном концерте ля минор, одном из вдохновеннейших созданий всей

норвежской музыки.

Однако и осенью 1867 года Григ не без оптимизма оценивал свои уси-

лия. Это видно из его письма Маттисон-Хансену от 8 октября: "Мы здесь

делаем успехи — в следующем месяце у меня будет концерт, целиком

только из моих сочинений. Свенсен в субботу тоже будет исполнять одни

лишь собственные произведения; мысленно я уже вижу своих господ

земляков, взирающих на это как бараны на новые ворота. Пусть глазеют

на первых порах; когда несколько людей работают сообща, признание

все равно скоро придет к ним".

Концерт Грига состоялся 16 ноября. Вместе со второй скрипичной

сонатой, которую он сыграл в ансамбле с Г. Бёном, были исполнены три

новых сочинения: приятный, мелодичный "Гавот" для скрипки и форте-

пиано и две маленькие незамысловатые песни для мужского хора —

"Вечернее настроение" и "Охота на медведя".

Пятью годами позже Григ использовал "Гавот" в музыке к пьесе

"Сигурд Крестоносец", Ор. 22, где тот звучит как марш "На сходке",

ставший впоследствии по праву популярным.

В то кристианийское время Григ написал свою первую песню на сти-

хи Бьёрнсона, "Светловолосая девушка" ('Твой образ я люблю"). Любов-

ный лиризм и стихотворения, и музыки носит несколько напыщенный

характер; песня была издана только после смерти Грига.

"Филармоническое общество" и на этот зимний сезон ангажировало

Грига в качестве дирижера; однако вскоре общество стало распадаться.

Григ воспользовался представившейся возможностью продемонстриро-

вать свои силы: стремясь возродить славу оркестра, он объявил 31 октяб-

ря подписку на четыре концерта, где должны были исполняться симфо-

нии Мендельсона и Шумана, "Кайзеровский концерт" Бетховена и ора-

тория Гаде "Крестоносцы".

На первом концерте 12 декабря он дирижировал среди других произ-

ведений симфонией №40 Моцарта и своим "Траурным маршем на смерть

Нурдрока" в новой обработке для большого духового оркестра. Тем не

менее в двух письмах, посланных им в Данию в конце месяца, звучат

упадочническое настроение и страстное желание уехать (с. 292—293).

Через несколько дней пришло обнадеживающее письмо из Лейпцига

от Юхана Свенсена, датированное 1 января 1868 года и содержащее такие

строки: "Прежде всего спасибо за все свидетельства истинной и искрен-

ней дружбы, проявленные с твоей стороны во время моего пребывания

на родине... Было бы прекрасно

—

смею полагать, для нас обоих,

—

если

бы мы вскоре смогли сотрудничать. Ведь, в сущности, мы стремимся

к одной и той же цели, и если наши склонности и воззрения в отдельных

моментах не совпадают, все же я знаю, что нашей личной дружбы в соче-

тании с универсальным художническим гуманизмом, который более или

менее отличает каждого истинного художника, более чем достаточно,

чтобы мы держались друг друга".

Благодарность Свенсена, наверно, особо вызвана появлением край-

не восторженной рецензии Грига на его концерт в столице 12 октября,

где впервые была исполнена Первая симфония ре мажор Свенсена. Ре-

цензия частично приводится на с. 293—294.

Весной 1868 года Григ как композитор занимался лишь сочинением

кантаты для мужского хора и духовых по случаю открытия в Бергене

17 мая памятника эйдсволльскому деятелю В.Ф. Кристи (который был,

кстати, двоюродным братом Эдварда Хагерупа

—

деда Нины и Эдварда).

Кантата явилась в творчестве Грига не более чем случайной работой и

позже не привлекала к себе интереса.

Одновременно Григу по-прежнему приходилось решать проблемы,

связанные с состоянием оркестра, о чем он писал 18 марта Маттисон-

Хансену, рассказывая о репетициях датских произведений: "...ко всему

прочему, я могу лишь заметить, что оркестр здесь ужасный... Я сказал им,

что мы будем репетировать до тех пор, пока не получится... Результат

сказался вчера

—

все прошло очень хорошо".

В какой-то мере дирижерский труд Грига, наконец, был вознаграж-

ден. После четвертого абонементного концерта "Афтенбладет" писала, что,

несмотря на небольшие доходы от выступлений оркестра, Григ может

быть убежден в том, что "интерес нашей музыкальной публики к этим

концертам не снизился, напротив, он постоянно возрастает".

А через два дня Нина и Эдвард обрели повод для настоящей радости:

у них родилась дочь. Александра, как они ее назвали, осталась их един-

ственным ребенком.

Счастливый отец ощутил вдохновение для создания одной из жемчу-

жин своего романсово-песенного творчества — простой и задушевной

"Колыбельной Маргариты" ("Маленький Хокон") из "Борьбы за престол".

Это стало первым обращением Грига к поэзии Ибсена. Колыбельная была

напечатана в Копенгагене, в декабре, как Ор. 15, №1. Четвертая песня того

же опуса, 'Торе матери", на текст Кр. Рикардта, была сочинена в том же

году

—

и стала своего рода парой "Колыбельной", только глубоко траги-

ческого характера.

ВЕЧНО МОЛОДОЙ ПОБЕГ НА ДРЕВЕ РОМАНТИЗМА

—

КОНЦЕРТ ДЛЯ ФОРТЕПИАНО ЛЯ МИНОР

Наилучшим, а нередко и единственным временем для композиторского

творчества Грига в кристианийские годы были месяцы отпуска. В июне

1868 года он, как и планировал, отправился вместе с Ниной и Александ-

рой в Данию, чтобы приняться за самую большую по тем временам задачу

—

сочинение произведения для фортепиано и оркестра. Нина с ребенком

устроилась у родителей в Копенгагене, а Григ обосновался в Сёллерёде,

идиллическом уголке в самом сердце Зеландии, вместе с двумя своими

друзьями, Эмилем Хорнеманом и Эдмундом Нойпертом. Последний был

ведущим пианистом Норвегии, да и всей Скандинавии. Беньямин Феддер-

сен снял в Сёллерёде для Грига маленький домик садовника, где он мог

работать совершенно спокойно

—

с улицы не доносились ни детские кри-

ки, ни шум повседневной жизни. Григ признавался, что ему необходима

полнейшая тишина во время сочинения музыки (с. 294).

Сосредоточенная работа была сама по себе источником и стимулом

высокого вдохновения. Не менее важна. была для композитора и кон-

структивная критика Нойперта, с которым Григ советовался по мере

того, как произведение обретало форму. Поэтому не было ничего удиви-

тельного в том, что концерт автор посвятил именно ему.

В письме к Равнкилле от 2 ноября из Кристиании Григ писал: «Стояла

невыносимая жара, но я все же с радостью вспоминаю это время. Конечно,

я чувствовал себя вялым и разморенным из-за духоты, но ощущал в то

же время, что именно сейчас надо взяться за дело; в этих условиях и был

мной написан концерт для фортепиано с оркестром, который, по-моему,

содержит хорошие места. Я должен бы как раз сейчас, осенними вечера-

ми, найти силы, чтобы инструментовать первую часть, но... время! У

меня отняты и вечера тоже. Нойперт должен будет сыграть после рож-

дества концерт в Копенгагене, в "Музыкальном объединении"». Из приве-

денной цитаты видно, что произведение

—

вопреки тому, что утверждалось

в прежних работах о Григе, — не было завершено в Сёллерёде. Действи-

тельно основательно он проработал в Сёллерёде фортепианную партию и

эскизы партитуры, но окончательное оформление партитуры делалось

урывками уже зимой, в Кристиании.

Григ не успел закончить работу вовремя — к тому сроку, который

устраивал Нойперта, чтобы исполнить концерт сразу после рождества,

как то было запланировано. Поэтому впервые произведение прозвучало

лишь 3 апреля 1869 года. Нойперт солировал, а во главе оркестра стоял

главный дирижер Королевского театра Хольгер Симон Паулли.

Исполнение, состоявшееся в большом зале "Казино", стало событием

в копенгагенской концертной жизни. Сама королева Луиза, живо интере-

совавшаяся музыкой, придала своим присутствием блеск происходящему.

Этому способствовали и ведущие представители музыкальной жизни Да-

нии, в первую очередь Хартман и Гаде. Среди слушателей находился

пользовавшийся мировой славой русский пианист-виртуоз Антон

Рубинштейн, в те дни гастролировавший в Дании. Он великодушно пре-

доставил привезенный с собой рояль коллеге по искусству Нойперту.

В воздухе носился запах сенсации. Слухи, просачивавшиеся с репетиций,

породили большие ожидания, и они полностью оправдались. Вопреки

бытовавшей практике все четыре репетиции солист провел вместе с ор-

кестром — и он, и музыканты оркестра буквально совершили подвиг.

Публика пришла в настоящий экстаз, буря аплодисментов несколько раз

прерывала исполнение, причем не только в промежутках между частями,

но и после грандиозной каденции первой части.

Грустно, но сам создатель произведения не разделил триумф с Нойпер-

том: Григ находился в то время в Кристиании и не считал возможным

прерывать свои служебные обязанности дирижера.

Несколькими месяцами позже им вновь не удалось вместе вкусить

плоды успеха. 7 августа Нойперт впервые исполнил ля-минорный конверт

перед норвежской публикой в Кристиании, где оркестром театра дирижи-

ровал Юхан Хеннум. В то время Григ уже давно находился вблизи Бер-

гена, где проводил с семьей летние месяцы в Ландосе. Нойперт тогда кон-

цертировал вместе с их общим другом, камерным певцом Юлиусом

Стеенбергом, который, среди романсов других композиторов, спел на

этом концерте "Благодарность" Грига, Ор. 10, №1. В программе Нойперта

стоял также фортепианный концерт А. Рубинштейна соль мажор. На этом

летнем концерте слушателей было весьма немного, но, если верить га-

зете "Афтенбладет" за 9 августа, в зале царило приподнятое настрое-

ние, особенно после исполнения "нового оригинального и одухотво-

ренного сочинения Грига". Довольно странно при этом, что приведен-

ные слова

—

единственное, чем откликнулась столичная пресса на первое

исполнение ля-минорного концерта. Музыка в те дни переживала не луч-

ший свой час.

После премьеры в Копенгагене Григ получил массу писем. Маттисон-

Хансен назвал произведение "самой гордой вещью", какую ему когда-

либо приходилось слышать, а Хорнеман определил концерт своего друга

как "роскошный и гениальный".

Феддерсен прислал два обстоятельных письма

—

первое он написал по-

сле генеральной репетиции, второе

—

после самого концерта (с. 294—295).

Но, конечно, наибольший интерес представляло для Грига свидетель-

ство, которое он получил, что называется, из первых рук,

—

письмо само-

го Нойперта (с. 295).

До публичного исполнения, как мы видели из цитированного письма

к Равнкилле, сам Григ очень осторожно высказывался о достоинствах

концерта. Может быть, тогда он и не сознавал вполне, какую гениальную

музыку сочинял. Но для него оказалось чрезвычайно важным то, что по-

сле первого исполнения преобладали положительные оценки: ля-минор-

ному концерту суждено было стать ступенью к международной славе.

Отныне Грига можно было поставить в ряд значительных композиторов

современности.

Концерт Грига завоевал уникальную популярность. Абсолютное боль-

шинство пианистов всего мира имеет его в своем постоянном репертуа-

ре, концерт стал одним из наиболее часто исполняемых произведений

этого жанра. Он на редкость стойко выдержал испытание временем и

сегодня так же безотказно собирает публику, как более ста десяти лет

назад сделал это при первом исполнении. В чем тут кроется причина,

сказать не просто, но, во всяком случае, не в наличии внешних, дешевых

эффектов. Григ не гнался за популярностью. Ведь именно музыка, со-

зданная в угоду инертному восприятию, рассчитанная на привычку людей

к усредненному стереотипу, и не обладает жизненной силой. Имена сотен

композиторов, порой способных — в том числе современников Грига,

—

канули в Лету именно потому, что их владельцы домогались выигрыша в

лотерее популярности.

Иначе случилось с Григом. Ля-минорный концерт жил все годы своей

собственной жизнью в силу присущих исключительно этому произведению

качеств. Его очарование

—

в богатстве и многогранности: это и чарующая

мелодика, и разнообразная ритмика, и утонченная гармония, местами

блестящая инструментовка, наконец, активная и интересная сольная

партия, сочетающая в себе элегантную виртуозность с редкой по красо-

те лирикой.

Когда речь заходит о ля-минорном концерте, в первую очередь, как

правило, вспоминается концерт Грига — точно так же, как определение

"си-бемоль-минорный концерт" прочно связано с именем Чайковского.

Моделью при сочинении этого концерта Григу, несомненно, служил

фортепианный концерт Шумана. Он произвел на Грига "неизгладимое впе-

чатление", когда тот слышал его в исполнении Клары Шуман в Лейпциге в

1858 году. Родство двух произведений особенно ощущается в их первых

частях. Однако не следует преувеличивать зависимость концерта Грига от

шумановского. Это совершенно самостоятельное произведение, обла-

дающее редкостной жизнеспособностью, не в последнюю очередь в мело-

дическом плане... Можно сказать, что если в концерте Шумана больше

грации и изящества, то в концерте Грига больше некоей мальчишеской

вспыльчивости. Конечно, в обоих произведениях присутствуют в полном

объеме и мощь, и задушевная лирика. Оба концерта, в общем, свободны

от зависимости от своих предшественников, но концерт Шумана все же

полностью укладывается в русле немецкой традиции. Разумеется, и гри-

говское произведение кое-что унаследовало от нее, но в нем появилось и

нечто новое: черты народного норвежского духа.

Ля-минорный концерт — это музыка, пронизанная радостью и счастьем.

Странно, что Григ решил выразить такое состояние в миноре. В начальных

тактах он буквально вышвыривает свой опознавательный сигнал, "григов-

ский мотив": с октавы через септиму в квинту, в восторженных форте-

пианных каскадах.

Вторая часть, адажио, относится к прекраснейшим творениям Грига.

Здесь, будто в потоке вдохновения, он сумел заглянуть в вечность. В на-

строении этой части есть что-то от ноктюрна, но не южного, а наполнен-

ного сиянием светлых северных ночей середины лета.

Технический анализ такого поэтического откровения может вос-

приниматься как кощунство. Мелодические волны переливаются одна в

другую, охваченные богатством гармонической фантазии, подчиняющие-

ся волшебной палочке Грига.

Едва ли стоит скрывать, что этот замечательный фортепианный концерт

не раз оказывался мишенью для критики. Но его музыкальные достоинст-

ва пережили самые громогласные, нередко въедливо-академичные напад-

ки.

Главным пунктом претензий к произведению было то, что Григ слиш-

ком мало использует вариационные возможности в репризных разделах.

Эта претензия может показаться вполне обоснованной, но лишь в чисто

теоретическом плане. Да, исходным пунктом для Грига служила венская

классическая сонатная форма, но он никогда не попадал в рабство тради-

ционного мышления. Новый материал требует нового принципа работы с

ним

—

так и случилось при сочинении концерта. При этом материал экспо-

зиций оказался сам по себе настолько содержательным и варьированным,

что дальнейшее подчеркивание модуляций и радикальные изменения

в инструментовке, по мнению Грига, только затуманили бы чистоту

формы.

Другая претензия касалась того отпечатка эпизодичности, каким, по

мнению отдельных критиков, отмечены григовские сонатные формы.

Но Григ и сам подчеркивал, что стремился составлять разделы крупной

формы в единое целое таким образом, чтобы контрасты между ними как

можно более ясно вырисовывались в четком рельефе—членение на эпизо-

ды должно при этом ощущаться как результат. Этот основополагающий

для Грига принцип возник из романтического круга идей, ставшего для

композитора, несмотря на его классицистическую ориентацию, в значи-

тельной мере собственным, родным. И безусловно, не стоит оценивать его

музыку, исходя из иных предпосылок, нежели его собственные.

Если сравнить Концерт для фортепиано с оркестром Грига с его более

ранними произведениями, мы ясно увидим, что теперь он начал адресовать

свою музыку более широкой аудитории, чем прежде. Можно сказать, не

вкладывая в это утверждение никакого уничижительного смысла, что и

фортепианная соната, и первые две скрипичные мыслились им в первую

очередь как сочинения для скандинавской публики. В концерте же Григ

инстинктивно сумел придать локальному колориту такую глубину, благо-

даря которой национальное возвысилось до международного звучания.

Он создал произведение, обретшее жизнеспособность не только благода-

ря своим национальным или чисто григовским элементам, делающим

произведение "интересным", но и потому, что эти элементы естественным

образом слились в подлинную, самородную музыкальную целостность,

обладающую общезначимыми достоинствами.

Искусство возвышает над любой скорбью

Период с зимы 1869 по лето 1870 года был богат для семьи Григов

переменчивыми событиями. Недели упоения счастьем, полные надежд

и ожиданий, связанных с рождением Александры, сменились тягостными

и мрачными днями после ее смерти. Но Григ победил скорбь благодаря

работе над большим сочинением для фортепиано — двадцать пять обра-

боток норвежских народных мелодий, Ор. 17. Новые духовные силы воз-

родились в нем, когда дороги искусства привели его в Италию и подарили

там встречу с Листом.

ПИСЬМО ОТ ЛИСТА И НАДЕЖДЫ НА БУДУЩЕЕ

Осенью 1868 года Григ страстно пожелал хотя бы на время уехать из Кри-

стиании и предпринял дерзкую попытку выхлопотать у департамента

государственную стипендию для заграничной поездки в будущем году.

В надежде усилить действие этого ходатайства, он обратился к видным му-

зыкальным деятелям

—

Мошелесу, Хартману и Гаде

—

с просьбой о реко-

мендациях с их стороны. Все они откликнулись на просьбу Грига.

Козырным тузом в этой игре оказался, однако, Ференц Лист. Чтобы

заручиться поддержкой Листа, 2 ноября Григ пишет Равнкилле в Рим:

"...мои новости довольно грустны

—

ученики по 7 часов в день, потом ре-

петиции с хором, репетиции с оркестром, концерты и

—

мытарства. ...Ва-

ше письмо пробудило во мне тоску по югу,

—

тоску, которая усиливается

день ото дня... Я уже начал поиски средств для реализации своих планов.

Ходатайствую о стипендии на весну и прошу сейчас Листа об аттестации.

Как Вы думаете, даст он мне ее? Меня ободрило Ваше сообщение в послед-

нем письме о том, что он играл мою скрипичную сонату, поэтому я отва-

жился на такой шаг в надежде, что Вы лучшим образом доставите прила-

гаемое письмо в руки Листа".

Равнкилле выполнил просьбу Грига, и 29 декабря Лист послал нор-

вежцу очень любезный ответ:

"Сударь,

С величайшим удовольствием выражаю Вам искреннюю радость, ко-

торую доставило мне знакомство с Вашей сонатой (Ор. 8).

Соната свидетельствует о большом композиторском таланте и де-

монстрирует продуманное, изобретательное и превосходное владение ма-

териалом

—

Вы обладаете тем дарованием, которому необходимо лишь ид-

ти своим природным путем, чтобы достигнуть высокого совершенства.

Лыцу себя надеждой, что на родине Вы пользуетесь успехом и поощре-

нием, которых заслуживаете... Если Вы приедете в Германию этой зимой,

я сердечно приглашаю Вас остановиться в Веймаре, чтобы мы могли

встретиться. Примите, сударь, уверения в моем глубочайшем почтении.

Ф. Лист"

Из письма Листа никак не явствует, что высказаться его просил сам

Григ. Может быть, именно это заставило Грига забыть о существе дела,

когда в 1881 году он рассказывал Грёнволлу: "Высшим признанием

явилось для меня письмо от Листа, полученное в декабре 1868 года,

как раз когда тьма в Кристиании казалась мне наиболее беспросветной;

это письмо, подобно лучу солнца, осветило мое существование. Тогда на

родине никому не было дела до меня как до творческой личности. Я вы-

разил свои подавленные чувства в письме римскому другу, тот поведал

о нем Листу, зная, что он интересовался мной, и со стороны Листа было

очень благородно тотчас же сесть за письменный стол с сознанием доброго

дела, которое он тем самым сделает. Я ведь как раз собирался ходатай-

ствовать о стипендии, но не слишком надеялся получить ее, находясь в не-

милости у наших консервативных пожилых музыкантов и прочих дилетан-

тов от музыки, стоящих у руля. Но письмо Листа совершило чудеса".

Получив рекомендательное письмо от Листа, Григ 10 января 1869 года

послал в департамент ходатайство о стипендии в 500 специйдалеров для

"пребывания за границей, с целью использовать время и спокойную об-

становку для творческой деятельности, а также чтобы, общаясь с искус-

ством и художниками, освежить свой ум и расширить свой взгляд на иде-

альное, ибо в тех условиях, в которых мне приходится жить ныне, он

может быть лишь весьма ограниченным".

И то, что Григу казалось невозможным, произошло — не в послед-

нюю очередь благодаря Листу. Он получил стипендию, правда, лишь по-

сле полугодового ожидания.

Об условиях работы и своих чувствах в то время он рассказал одному

из датских друзей. В письме Виндингу от 31 января 1869 года звучит:

"Можете поверить, это счастье — быть норвежским композитором в

Норвегии! Если бы я не работал как вол всю долгую зиму, мне невозмож-

но было бы совершать свои датские поездки, а они обусловливают мое

существование". Из Дании в это время приходит действительно радост-

ное известие — об успехе первого исполнения фортепианного концерта,

состоявшегося 3 апреля. Взволнованно пишет Григ Маттисон-Хансену

10 апреля: "...я получил пять различных писем из Дании, вестников ис-

кусства и дружбы. Среди них было и твое. Оно, подобно солнечному лучу,

проникло в мой одинокий дом, оно—словно привет Признания. Ведь здесь,

на родине, я лишен всего этого, а ты знаешь, как это важно для духовной

жизни. Поэтому я благодарю бога за свое кровное родство с Данией,

которое обусловило понимание моей музыки у вас. Здесь царят холод и

грубость

—

как в природе, так и в душах; конечно, сердечное тепло мож-

но найти где-то в тайниках душ и здесь, но ведь художник так нуждает-

ся в том, чтобы оно само шло ему навстречу...

Мне просто необходимо сбежать отсюда. Подумай, я целую зиму не

слышал иной музыки, кроме той, с которой сам же имею дело. Я ведь

нахожусь в конфликте с оркестром, потому что несколько первых скри-

пок потребовали по пять специй за каждый концерт с тремя репетициями.

Следствием этого явилось то, что я остался вообще без оркестра, посколь-

ку не захотел попасть ради их требований в долговую тюрьму... Я чувст-

вую, что нахожусь будто в преддверии какого-то важного периода своей

жизни, мимо которого нельзя пройти вслепую".

Бенестад Ф., Шельдеруп-Эббе., Д. Эдвард Григ - человек и художник

Подождите немного. Документ загружается.