Белокреницкий В.Я., Москаленко В.Н. История Пакистана. XX век

Подождите немного. Документ загружается.

серьезной ошибкой, усилившей Лигу и проторившей в дальней-

шем «дорогу к Пакистану»

М.А. Джинна оперативно воспользовался изменившимися об-

стоятельствами. Проигрыш на выборах будто подхлестнул его.

На сессии Лиги осенью 1937 г. в Лакхнау он призвал мусульман

Индии объединиться. Значение сессии состояло в том, что впер-

вые за долгие годы она была весьма представительной по составу

участников. И важнейшим условием этого стало присутствие но-

вого премьера Панджаба С. Хаят Хана, который заключил с

Джинной соглашение о фактическом слиянии Юнионистской

партии с Лигой в том, что касалось политики общеиндийского

уровня. В ответ на это Лига отказывалась от покушений на моно-

полию партии юнионистов на власть в провинции

. Кроме панд-

жабского премьер-министра, на сессии в Лакхнау присутствовали

премьер Бенгалии Фазлул Хак - глава Кришак праджа парти

(Крестьянско-национальной партии), в коалиции с которой в про-

винции правила Мусульманская лига, а также премьер провинции

Ассам М. Саадулла. Оба они призвали своих сторонников под-

держивать на федеральном уровне партию Джинны, вступая даже

в ее ряды, очевидно, по образцу двойного членства в Конгрессе.

При этом Лига рассматривалась именно как зонтичная, общеин-

дийская организация

Можно считать, что именно с осени 1937 г. берет свое начало

собственно движение за образование Пакистана. Характерно, что

до этого времени и Джинна, и другие лидеры Мусульманской

лиги стояли зачастую на единых или близких платформах с руко-

водителями Конгресса. И проявлялось это в первую очередь в

том, что касалось требований о независимости и самоуправлении.

В 1937-1939 гг. между ними произошел серьезный раскол, при-

чем сразу по двум взаимосвязанным вопросам. Первый из них

состоял в дележе власти и ответственности на местах (в про-

винциях). Второй проистекал из особенностей проводимого про-

винциальными властями социально-экономического курса.

В Конгрессе в тот период (не без воздействия общеистори-

ческих и международно-политических закономерностей) возоб-

ладали левые, социалистические, силы и тенденции. В один из

главных для местных властей превратился вопрос об аграрной

реформе, об ограничении «феодального», то есть крупного поме-

щичьего землевладения, защите прав малоземельных крестьян и

арендаторов. Социальный состав Конгресса и идеологические

ориентации его руководящего звена позволяли подходить к изме-

нению аграрного законодательства весьма радикально. Иная кар-

тина наблюдалась в Мусульманской лиге, где руководящее звено

состояло практически сплошь из крупных землевладельцев, на-

следственной аристократии, либо из предпринимателей и рантье,

разбогатевших представителей средних слоев (Джинна, напри-

мер, зарабатывал много как ведущий адвокат, но главные доходы

получал как домовладелец, от сдачи жилья в аренду)

Различия в социальном положении руководящих кругов Конг-

ресса и Лиги, естественно, препятствовали согласованным про-

граммам и действиям. Социальные проблемы представлялись в

то время едва ли не главными, во многом определявшими ха-

рактер коалиционных связей как на местном, так и на обще-

индийском уровне. Последние к тому же не замыкались на

Индию, но имели расширение в виде привязки к политической

борьбе в метрополии.

Руководство Конгресса, особенно Дж. Неру и ряд его не менее

молодых коллег, ориентировалось на лидеров английской лейбо-

ристской партии, находившейся в оппозиции, и во время своего

пребывания в Англии летом 1938 г. Неру позволял себе резкую

критику курса кабинета консерваторов, в том числе по вопросам

социальным и международным, связанным с умиротворением

нацизма

Джинна и другие видные представители мусульманского по-

литического спектра старались использовать это обстоятельство.

В частных беседах с сановниками англо-британской администра-

ции они заверяли их в своей лояльности. Благородное происхож-

дение и воспитание мусульманской элиты, по всей видимости,

импонировало представителям британской аристократии, состав-

лявшим большинство высшего властного аппарата, и создавало

благоприятный психологический фон для отношения к ней.

Вместе с тем публично и Джинна, и другие лидеры Лиги не

ослабляли риторику, направленную против английских властей, и

неизменно выступали за скорейшее предоставление Индии неза-

висимости.

Постепенно усиливался и популистский характер политики

Лиги. Джинна осознал необходимость построения массовой пар-

тии, движения, которое бы опиралось на искреннюю и широкую

поддержку масс. Именно этим, как и сплочением рядов поли-

тически активных мусульман, он целенаправленно занимался в

период после 1937 г. Вехой на этом пути стало вышеупомянутое

посещение им в октябре 1938 г. Карачи, своего родного города и

будущей первой столицы Пакистана. Выступая тогда перед чле-

нами провинциального отделения Лиги он, между прочим, ска-

зал: «Мы ведем борьбу не ради благ земных, не за министерские

портфели и высокие должности; равным образом мы не препят-

ствуем экономическому, социальному или образовательному

подъему наших сограждан, как то ложно представляют»

. Моти-

вы оправдания, которые слышны в этом пассаже, видимо, харак-

терны для восприятия тогдашней Лиги со стороны.

Прежде чем касаться того, как ей удалось продвинуться в

исправлении своего образа, отметим роль другого «отца-основа-

теля» Пакистана в успехе развернувшегося движения. Речь идет

об известном поэте и философе Мухаммаде Икбале (1877-

1938 гг.). Начав, как и Джинна, с гимнов единой родине и про-

славления братства между мусульманами и индусами, Икбал в

1920-х годах превратился в убежденного сторонника идеи от-

дельной судьбы мусульман Индии, подчеркивая одновременно

особое значение, которое они должны сыграть в жизни всей

мусульманской общины (миллат) в условиях отказа турок от

лидерства и слабости арабов

Наряду с всеобщими, эйкуменическими мотивами Икбал ост-

ро чувствовал и мусульманскую сущность региона, к которому

принадлежал. Кашмирец по происхождению и панджабец по ме-

сту рождения и проживания, он выражал настроения не только,

условно говоря, центрального (северо-индийского), но и окраин-

ного мусульманского патриотизма. Именно они подвигли его на

оказавшиеся пророческими слова, сказанные в 1930 г. на сессии

Мусульманской лиги в Аллахабаде в президентском послании:

«Я хотел бы видеть Панджаб, Северо-Западную пограничную

провинцию, Синд и Белуджистан объединенными в одно госу-

дарство. Самоуправляемое в рамках Британской империи или без

Британской империи консолидированное мусульманское государ-

ство северо-западной Индии представляется конечной судьбой

мусульман, во всяком случае северо-западной Индии»

Сессия в Аллахабаде была очень малочисленной (несколько

десятков человек) и проводилась в отсутствие Джинны, который

находился в Лондоне. Оттого, видимо, слова Икбала не получили

широкого резонанса и стали обильно цитироваться лишь впо-

следствии.

Во время пребывания Икбала в Лондоне на второй конферен-

ции круглого стола в 1931 г. с ним познакомился Чаудхри Рахмат

Али, панджабец, член эмигрантского кружка, который стал од-

ним из тех, кто изобрел (один или в соавторстве) и стал пропа-

гандировать термин «Пакистан» для обозначения одной из час-

тей, на которую, по его мысли, должна была разделиться Индия.

При этом, как и у Икбала, в подходе Рахмат Али соединялись и

сосуществовали как взаимодополняющие два представления о

всемирной мусульманской общности и о региональной группи-

ровке, для обозначения которых использовалось одно понятие -

миллат

Сама фигура и деятельность Рахмат Али в Пакистане всегда

воспринимались весьма неоднозначно. Одни отдавали должное

его вкладу в движение за Пакистан, другие - принижали или

замалчивали его роль и значение

. Среди причин нужно указать

на критическое к нему отношение со стороны Джинны. И дело не

в личных контактах (точнее, отсутствии таковых), сколько в раз-

ных программах действий. Можно считать, что Джинна был в

большей степени индийцем, чем Икбал или Рахмат Али. Он чув-

ствовал принадлежность к мусульманской общине всей Индии и

стремился к объединению различных ее политических групп.

Этому соответствовала и весьма негативная оценка им панисла-

мизма и Халифатистского движения. Между тем Икбал и Рахмат

Али принадлежали к сторонникам халифатистов и в их полити-

ческом сознании уживались безграничный исламский эйкуме-

низм и узкий регионализм. По схеме Рахмат Али, в Индии долж-

ны были появиться не одно, а несколько мусульманских госу-

дарств - кроме Пакистана на северо-западе, это Банг-и-Ислам -

на востоке в Бенгалии и Ассаме, Османистан, в центре страны на

территории княжества Хайдерабад и ряд других

От прожектерских схем эмигрантов (Рахмата и его друзей),

которые содержались в брошюрах и памфлетах, изданных ими в

Англии в первой половине 1930-х годов, осталось в основном

лишь удачно найденное название. Оно расшифровывалось двояко

в полном соответствии с амбивалентностью идейно-политиче-

ского сознания авторов: с одной стороны, Пакистан - это страна

чистых (таково значение «пак» на урду и фарси), то есть пра-

воверных мусульман, с другой - объединение Панджаба, Афга-

нии (Северо-Западной пограничной провинции), Кашмира, Синда

и Белуджистана

Хотя Икбал не имел отношения к изобретению слова Паки-

стан, он в последние годы жизни активно ратовал за стоявшие за

ним идеи. В 1936-1937 гг. Икбал написал Джинне, который толь-

ко в 1935 г. вернулся из Англии в Индию, восемь писем

. Глав-

ный их пафос состоял в утверждении, что мусульманская община

нуждается в консолидации и единственным ее лидером может

быть Джинна. Это было, с одной стороны, признанием политиче-

ского веса и личного статуса Джинны, а с другой - попыткой

оторвать его от поддержки единого с Конгрессом фронта борьбы

за независимость и самоуправление Индии. «Вы сегодня един-

ственный мусульманин в Индии, к уверенному руководству кото-

рого община имеет право обратиться в условиях шторма, кото-

рый ожидает Северо-Запад Индии, а может быть и всю Индию».

Углубляя тезис, который Икбал впервые выдвинул в 1930 г., он в

письмах 1937 г. шел дальше и выступил поборником создания су-

веренных мусульманских государств. Икбал спрашивал Джинну:

«Почему мусульмане Северо-Запада Индии и Бенгалии не могут

считаться нациями, претендующими на самоопределение, точно

так же как другие нации внутри Индии и за ее пределами?»

Публикуя после смерти Икбала сборник обращенных к нему

писем, Джинна в предисловии называет Икбала «мудрецом, фи-

лософом и национальным поэтом Ислама». Он пишет, что в кон-

це концов пришел к сходным с ним мыслям и выводам

. И дей-

ствительно, Икбала, очевидно, можно считать соавтором теории

Джинны о существовании в Индии двух наций, мусульман и ин-

дусов. Но существенная разница между ними заключалась в

отмеченном уже выше отсутствии регионализма в построениях

Джинны. Для него все мусульмане Индии составляли одну на-

цию, противопоставленную другой, индусской. Эта особенность

позволяет понять претензии Джинны и Всеиндийской мусуль-

манской лиги, которую он возглавил в качестве бессменного пре-

зидента в 1936 г., на представительство от имени всех индийских

мусульман. Несмотря на бросающуюся в глаза теоретическую

слабость и уязвимость, концепция Джинны оказалась мощным

оружием в его руках.

Новому витку в движении Индии к независимости и ее раско-

лу на два государства положило начало Второй мировой войны.

Война, казалось бы, должна была объединить общественное мне-

ние в колонии и метрополии. Симпатии основной части индий-

ской общественности не могли склоняться на сторону держав

оси. Левая часть политического спектра в Индии, представленная

прежде всего настроенными социал-демократически конгресси-

стами, в довоенный период занимала активную и непримиримую

позицию в отношении фашизма, нацизма и милитаризма. Однако

на начальном этапе войны, с сентября 1939 г. вплоть до разгрома

Франции летом 1940 г. и особенно до вступления в войну СССР и

США во второй половине 1941 г., левосоциалистические и про-

коммунистические силы колебались в своем отношении к собы-

тиям в Европе.

Несмотря на достаточно успешный опыт взаимодействия про-

винциальных кабинетов, в том числе конгрессистских, с цент-

ральной исполнительной властью в Индии, взаимное недоверие и

антагонизм между основными национальными силами и колони-

альным аппаратом сохранялись. Со времен Первой мировой вой-

ны в Индии с недоверием относились к обещаниям Англии о

предоставлении ей независимости и старались создать условия,

при которых метрополия не могла бы отступить от своих завере-

ний на этот счет. Глубокое размежевание и стремление усилить

свои позиции в преддверии неминуемой жесткой конфронтации

по поводу сроков и условий обретения Индией суверенитета

объясняют, очевидно, накал страстей и драматизм событий конца

1930-х - первой половины 1940-х годов.

После вступления Англии в войну с нацистской Германией

3 сентября 1939 г. вице-король Индии лорд Линлитгоу поторо-

пился объявить, что последняя также находится в состоянии вой-

ны, предварительно не проконсультировавшись ни с централь-

ным законодательным собранием, ни с основными партиями

Состоявшиеся затем консультации с руководством Конгресса и

Мусульманской лиги не смогли устранить отчуждение и смяг-

чить охватившие политические круги Индии чувства горечи и

обиды. И Конгресс, и Мусульманская лига отказались всецело

поддержать военные усилия метрополии. Не помогло и заявление

вице-короля, сделанное им 18 октября 1939 г. В нем он повторил

обещание предоставить Индии после войны статус доминиона

и изменить Закон 1935 г. в соответствии с индийским обществен-

ным мнением. Для координации усилий на период войны в

заявлении предлагалось образовать консультативные группы из

представителей главных партий Британской Индии, а также

князей

Не удовлетворенное такой позицией английских властей, ру-

ководство Конгресса, в котором основную роль играл тогда

М. Ганди, в октябре приняло решение о прекращении сотруд-

ничества и отзыве своих членов из состава провинциальных

правительств. В большинстве из восьми конгрессистских провин-

ций в результате было введено прямое губернаторское правление.

М.А. Джинна постарался максимально использовать охлажде-

ние между Конгрессом и властями. Он объявил 22 декабря 1939 г.

«днем избавления» от тирании конгрессистских режимов и в

ответ на призыв отметить его получил достаточно широкую под-

держку мусульман

Через три месяца Мусульманской лигой были предприняты

наиболее решительные шаги, проложившие путь к образованию

Пакистана. 23 марта 1940 г. на очередной ее сессии в Лахоре бы-

ла одобрена резолюция, получившая название «пакистанской».

Хотя в ней не использовался этот термин, основное ее содержа-

ние вполне оправдывало название, так как оно сводилось к требо-

ванию в будущем конституционном устройстве Индии преду-

смотреть создание на северо-западе и востоке страны, то есть в

районах, где мусульмане составляют компактное большинство,

«независимых государств, в которых формирующие их единицы

должны быть автономны и суверенны»

Резолюцию внес на рассмотрение Лиги главный министр

Бен-

галии А.К. Фазлул Хак. Не исключено, что именно по этой при-

чине она предусматривала образование не одного, а двух госу-

дарств. Джинна, в целом поддержавший резолюцию, и в прези-

дентском послании к Лиге 22 марта и сразу после ее принятия

высказывался за одно государство. «Мусульмане (Индии. - В.Б.), -

отмечалось в его послании, - являются нацией, какое бы опреде-

ление нации ни использовать, и они должны иметь свое оте-

чество, свою территорию и свое государство. Мы хотим жить в

мире и согласии с нашими соседями как свободный и незави-

симый народ»

Выступая от имени всех мусульман Индии, Джинна вскоре

(уже на следующей сессии Лиги в Мадрасе) стал пользоваться

названием Пакистан, хотя долгое время относился к нему про-

хладно. В декабре 1941 г. он говорил, обращаясь к участникам

слета Всеиндийской федерации студентов-мусульман: «Мусуль-

манская лига дала вам цель, которая, на мой взгляд, поведет вас в

землю обетованную, где мы создадим наш Пакистан»

Между тем ситуация в мире к моменту этого его выступления

претерпела серьезные изменения. В апреле 1940 г. закончился

этап так называемой «странной войны», немцы развернули на-

ступление в Европе и в июле того года полностью разгромили

Францию. Англия, владычица Индии, осталась, по существу,

один на один с Гитлером, но выстояла, не допустив германского

вторжения на острова.

7 августа 1940 г. лорд Линлитгоу обратился к основным пар-

тиям с предложением войти в расширенный исполнительный

совет (англо-индийское правительство) и в новый военно-кон-

сультативный совет, обещая созвать по окончании войны учре-

дительную ассамблею с целью пересмотра конституции и заверяя

меньшинства (то есть прежде всего мусульман и князей), что

власть не будет передана центральному правительству, чьи пол-

номочия они не признают

Испытывая смешанные чувства по поводу судьбы метрополии

(не желая ей полного поражения, но и не без удовольствия слыша

о ее затруднениях), руководство как Конгресса, так и Лиги отка-

залось принять «августовское предложение». Ганди, занявший с

начала войны глубоко пацифистскую позицию, пытался лично

обращаться к Гитлеру с призывом прекратить военные действия,

а осенью 1940 г. инициировал кампанию индивидуальной сатья-

грахи членами ИНК

Отчужденное состояние между англо-индийской администра-

цией и основными политическими силами Индии сохранялось в

течение всего следующего года. После объявления индивидуаль-

ной кампании неповиновения осенью 1940 г. большинство лиде-

ров Конгресса оказались в тюрьме и пробыли там больше года.

Что касается Мусульманской лиги, то она одобряла сотруд-

ничество с властями на провинциальном уровне в Бенгалии,

Панджабе, Ассаме, Синде и СЗПП. А как всеиндийская организа-

ция Лига настаивала на праве говорить от имени мусульман

в вопросах общего конституцинного устройства и обвиняла ан-

гличан в том, что они не хотят решить вопрос об уважении

законных требований мусульманской нации одновременно с пре-

доставлением Индии независимости.

С приходом к власти в Лондоне в мае 1940 г. военного каби-

нета во главе с У. Черчиллем статус М.А. Джинны в глазах вице-

короля и его окружения вырос - в Нью-Дели знали о его кон-

тактах с новым премьер-министром и новым министром по делам

Индии (госсекретарем) лордом Эмери. Вместе с тем вице-король

находил Джинну слишком жестким партнером по переговорам и

предпочитал иметь дело с его коллегами и соперниками из лагеря

ведущих мусульманских политиков, в первую очередь с премьер-

министром Панджаба сэром Сикандером Хаят Ханом

Последний после вышеупомянутых договоренностей 1937 г.

мягко оппонировал Джинне, как правило, не ставя под сомнение

его лидерство в общеиндийском масштабе. Смерть Хаят Хана в

1942 г. и избрание председателем Юнионистской партии и глав-

ным министром Панджаба Хизр Хаят Хана Тивани привели к кри-

зису в отношениях этой провинциальной организации с Лигой, а

затем и полному разрыву, не преодоленному вплоть до 1947 г.

В отличие от сэра Сикандера, премьер Бенгалии Фазлул Хак,

прозванный Шер-и-Бенгал (Лев Бенгалии), не мог примириться с

единоличным главенством и диктаторскими замашками Джинны.

В конце 1941 г. он разорвал союз своей партии с Лигой и воз-

главил правительство провинции, созданное в коалиции с мест-

ной организацией Хинду Махасабхи

Потери позиций в двух главных провинциях с мусульманским

большинством не ослабили решимости Джинны выступать от

имени всей мусульманской Индии. Он к тому времени принимает

почетный титул Каид-и-Азама (Великого вождя), который ему

присвоили сторонники и почитатели, и укрепляет контроль над

деятельностью Мусульманской лиги через Рабочий комитет,

созданный по примеру Конгресса.

За нападением Японии на американскую базу в Пёрл-Харбор

на Гавайских островах 7 декабря 1941 г. последовала серия стре-

мительных марш-бросков японского флота и армии. В феврале

1942 г. почти без сопротивления японцам сдалась крепость Син-

гапур, где находилась 60-тысячная английская армия, укомплек-

тованная в основном индийцами. В том же месяце японцы

захватили столицу Бирмы Рангун. Война неожиданно вплотную

приблизилась к границам Индии с востока, вызвав надлом в

индийском общественном мнении. Бежавший из Индии в 1940 г.

леворадикальный лидер Конгресса Субхас Чандра Бос стал

вербовать из сдавшихся в Сингапуре индийских военнослужащих

Национальную индийскую армию, действовавшую под началом

японцев.

После японских военных успехов оборона индийского кон-

тинента стала одним из важнейших приоритетов Лондона. Чер-

чилль был вынужден внести в повестку дня кабинета вопрос об

урегулировании отношений с главными политическими силами в

Индии. Туда в марте 1942 г. со специальной миссией направился

только что введенный в британское военное правительство лей-

борист сэр Стаффорд Криппс. Подготовленная в Лондоне декла-

рация содержала обещание предоставить Индии по окончании

войны статус свободного доминиона и даже право выйти из Бри-

танского содружества, если таково будет решение выбранного

органа. В обмен на это основным индийским политическим силам,

прежде всего Конгрессу, предлагалось полностью поддержать во-

енные усилия англичан, а их лидерам представлялись места в

расширенном исполнительном совете при вице-короле. Чтобы

удовлетворить мусульман и учесть другие мнения, помимо конг-

рессистских, в декларации отмечалось, что ни одну часть страны

не будут силой заставлять присоединиться к доминиону

Рабочий комитет Конгресса, по предложению Ганди, отверг

предложения Криппса, потребовав незамедлительного, уже в пери-

од войны, создания ответственного национального правительства.

Криппсу не помогли доверительные отношения с Дж. Неру, хоро-

шо известные в политических кругах как Индии, так и Англии

Вслед за Конгрессом отказалась поддержать предложения ан-

глийского кабинета и Мусульманская лига. Хотя ей понравилось

упоминание о возможности неприсоединения отдельных террито-

рий к единой Индии, она сочла его недостаточным. Позиция

Джинны, впрочем, очевидно, не слишком интересовала англичан,

ибо в мусульманских провинциях, в частности в ключевом для

них Панджабе (более половины индийской армии набиралось там

и главным образом среди мусульман), нормально функциониро-

вали местные правительства. Джинна вместе с тем не преми-

нул воспользоваться «уступкой» англичан и на проходившей