Беккер К.Ф. Мифы древнего мира. Всемирная история

Подождите немного. Документ загружается.

ском духе. Между обоими обедами

оказалась, конечно, величайшая

разница. Павсаний смеялся над

глупостью мидянина, который, по-

льзуясь сам таким роскошным сто-

лом, лишил обеда своих бедняков.

Добыча была поделена так: одна

десятая часть отделена богам, одна

назначена в подарок Павсанию;

остальное было разделено между

прочими государствами пропорцио-

нально численности выставленных

ими войск. О награде за храбрость

едва не возник спор между спар-

танцами и афинянами, но был пре-

кращен тем, что эта награда была

присуждена платейцам за то, что

их область стала местом достослав-

ной битвы за свободу Греции.

После того, как храбрые получи-

ли почести и награды, приступили

к наказанию виновных. Через

одиннадцать дней после сражения

победоносное войско явилось перед

Фивами и потребовало выдачи

главных приверженцев персов. Фи-

ванцы отказывали в этой выдаче до

тех пор, пока не были вынуждены

к этому опустошением их области

и осадой Фив. Выданные были от-

ведены Павсанием в Истм и там

казнены.

Случилось замечательное совпа-

дение обстоятельств: в самый день

битвы при Платее персидский флот

был уничтожен греками при мысе

Микале. Произошло именно то, че-

го опасался Ксеркс. Уже весной

греческий флот из 110 гребных су-

дов под начальством спартанского

царя Леотихида перешел от Эгины

к Делосу и даже здесь не считал се-

бя безопасным из страха перед чис-

ленным превосходством персидских

кораблей. Флот оставался у Дело-

са, пока послы с Самоса и беглецы

с Хиоса не убедили военачальников

его, что они могут освободить мало-

азийских греков от власти варва-

ров. С этой целью греческий флот

отправился к Самосу, где находил-

ся персидский флот под управлени-

ем Манданта. Мандант не принял

морского сражения, а перешел к

Микале, где было сухопутное вой-

ско, предназначенное для сдержи-

вания ионян; там он вытащил ко-

рабли на берег и приказал воздвиг-

нуть вокруг них укрепления. Фини-

кийские же корабли, в верности ко-

торых он сомневался, были отосла-

ны домой.

Узнав об этом, греки решились

на нападение. Но предварительно,

чтобы ослабить и разделить непри-

ятеля, Леотихид прибег к тем же

мерам, что и Фемистокл при Арте-

мизии: он прошел на корабле вдоль

берега и послал вестника объявить

ионянам, чтобы они во время сра-

жения вспомнили о своей свободе.

Леотихид достиг своей цели. Пер-

сы, узнав об этом, сделались еще

недоверчивее к ионянам и обезору-

жили самосцев, которые и раньше

казались им подозрительными; ми-

летцев же они удалили под тем

предлогом, что те во время сраже-

ния должны занять горный проход.

Между тем греки высадились на

берег и подступили к персам, чтобы

сразиться с ними за обладание Гел-

леспонтом и островами. Такая до-

быча заслуживала всевозможных

усилий и напряжения с обеих сто-

рон. Мужество греков еще увеличи-

вали слухи о поражении Мардония

в Беотии. А все усилия персов бы-

ли ослаблены тем, что ионяне

в сражении содействовали своим

соплеменникам. Поэтому, несмотря

на мужественное сопротивление

персов, особенно при входе в их

укрепление, победа клонилась на

сторону греков. Греки нанесли по-

ражение неприятелю, сожгли ко-

рабли и оборонительные постройки

и захватили значительную добычу.

Затем эллинский флот вернулся

к Самосу.

Но лучше всякой добычи для гре-

ков стало освобождение ионян. Са-

мосцы, лесбосцы, хиосцы и жители

других островов были немедленно

приняты в союз греков. Пелопон-

несцы предложили оставить Азию

варварам, а ионян переселить в го-

рода Эллады, во владения тех гре-

ков, которые помогали персам. Но

афиняне отвергли это предложе-

ние, не желая оставить во власти

персов прекрасные приморские бе-

рега с их богатыми городами, столь

выгодно расположенными для рас-

ширения торговли и для дальней-

ших завоеваний. В то время, как

Леотихид возвращался домой с пе-

лопоннесцами, афиняне завоевали

остров Сеет, овладели Херсонесом

Фракийским, островами Лемносом

и Имбросом и возвратились в оте-

чество с богатой добычей.

6. ВОЙНА СИЦИЛИЙСКИХ

ГРЕКОВ

С КАРФАГЕНЯНАМИ.

ГЕЛОН.

(480 г. до Р. X.).

В это же самое время, подобно

грекам метрополии, и греческим

поселенцам на прекрасном, плодо-

носном острове Сицилии пришлось

вести тяжелую войну за свое суще-

ствование. Эта война затруднялась

внутренними раздорами. Сицилий-

ские города были ареной почти не-

прерывной междоусобной борьбы

партий, которая истощала их луч-

шие силы. Ближайшим следствием

такого положения дел была частая

и гибельная перемена образа прав-

Гелон

ления: то республика сменяла тира-

нов, то тираны сменяли республи-

ку. В это время почти всеми сици-

лийскими греческими государства-

ми правили тираны. Среди них от-

личался своей мудростью Гелон,

который был владетелем Гелы. Он

постепенно овладел всем восточ-

ным берегом, а также частью север-

ного и южного берегов Сицилии,

завоевал город Сиракузы и расши-

рил его переселением туда знат-

нейших жителей из многих других

покоренных городов. В то время,

как эллины вели войну против

Ксеркса, Гелон отразил сильное

и страшное нападение Карфагена.

Карфагенское государство вместе

со многими другими колониями бы-

ло основано на северном берегу

Африки финикийцами еще в древ-

нейшие времена с торговыми целя-

ми. Стремясь расширить свои тор-

говые связи и увеличить свое мор-

ское могущество, карфагеняне не-

избежно должны были столкнуться

с сицилийскими греками.

Для успешного начала такой

войны карфагенянам показалось

280

281

как нельзя более благоприятным

время, когда Ксеркс напал на Гре-

цию с моря и суши и тем лишил ее

возможности оказать какую-либо

помощь сицилийским грекам.

Повод к нападению подали кар-

фагенянам сами греки. Тиран Те-

рилл, изгнанный из города Гимеры

тираном Агригента Фероном, бе-

жал в Карфаген и нашел там защи-

ту и покровительство. Под предло-

гом восстановления власти Терил-

ла карфагеняне делали такие

огромные приготовления, что было

очевидно их намерение вдобавок

к своим владениям — Сардинии,

Корсике и южной Испании, завое-

вать всю Сицилию и распростра-

нить свое неограниченное владыче-

ство на западную часть Средизем-

ного моря. Они увеличили свой

флот и, по своему обыкновению,

набрали наемное войско в Африке,

Испании, Сардинии, Корсике и на

Балеарских островах. Численность

этого войска доходила до 300 000

человек, хотя, скорее всего, эти

сведения и преувеличены.

С этими силами карфагенский

полководец Гамилькар прибыл в

Гимеру в том же году, в котором

Ксеркс выступил против Греции.

Гелон и Ферон выступили против

него с 50 000 пехоты и 5000 конни-

цы. Гелону удалось сжечь карфа-

генский флот. Из-за этого, а также

из-за смерти Гамилькара сухопут-

ное войско карфагенян было приве-

дено в полное расстройство, и напа-

дение греков увенчалось успехом.

Карфаген был вынужден заклю-

чить мир, по которому он заплатил

2000 талантов военных издержек,

но удержал свои колонии в Си-

цилии.

Гелон пользовался большим по-

четом и доверием среди сограждан,

и в этом вскоре сам убедился. Со-

Гамилькар

звав всех вооруженных сиракузян

в народное собрание, сам он без

оружия взошел на кафедру, отдал

подробный отчет в своем управле-

нии государством во время мира

и войны и отдал себя и судьбу сво-

их детей в руки народа. Народ при-

ветствовал его громкими восклица-

ниями, как спасителя и благодетеля

страны, и требовал, чтобы он про-

должал править ими. Он умер

в 478 году, и память его еще долго

чтили повиновением брату его, зна-

менитому Гиерону (умер в 467 го-

ду). Гиерон принял в союз с Сира-

кузами и город Агригент, после то-

го как отнял его у третьего брата,

Фрасибула, который своим крат-

ким, восьмимесячным, исполнен-

ным жестокости правлением пред-

ставил разительную противополож-

ность с Гелоном. Статуя Гелона,

воздвигнутая ему, как народному

герою, сохранялась невредимой да-

же и тогда, когда вновь пробудив-

шийся всеобщий дух свободы изг-

нал тиранов не только из Сиракуз,

но и из всех городов острова Си-

цилия.

282

7. ФЕМИСТОКЛ,

ПАВСАНИЙ, АРИСТИД.

ГОСПОДСТВО АФИНЯН

НА МОРЕ.

(478—477 г. до Р. X.).

Великая борьба, которая произ-

вела столь сильное движение в гре-

ческом народе, должна была неиз-

бежно повлиять на внутреннюю

и внешнюю жизнь эллинов и изме-

нить направление их истории. Не-

сметная добыча золотом и другими

драгоценностями, доставшаяся пра-

вительствам и частным лицам, из-

менила имущественное положение

и прежнюю меру богатства и благо-

состояния. Явилось стремление при-

дать внешней жизни более прекрас-

ные формы.

Подобно тому, как отдельный че-

ловек всегда носит в себе воспоми-

нания о прошедшей жизни, так

и греки умели найти средство со-

хранить в сознании народа воспо-

минания обо всех достославных де-

лах. Средство это доставила им ре-

лигия, которая связала воспомина-

ния о подвигах с почитанием богов.

Набожные греки, приписывая свое

спасение исключительно помощи

богов, ежегодно праздновали досто-

памятные дни священными торже-

ствами. Некоторые из этих дней со-

хранялись в памяти благодаря вся-

кого рода памятникам. На Мара-

фонском поле греческий путешест-

венник Павсаний еще в 170 го-

ду до Р. X. нашел два надгробных

памятника: на десяти столбах одно-

го из них можно было прочитать

имена павших там афинян, на дру-

гом — имена платейцев и рабов;

Мильтиад же был почтен особой

гробницей. Память о нем и о дру-

гих героях живо напоминали еже-

годно совершаемые поминовения

павших. Местность при Фермопи-

лах была украшена памятниками,

Коринфский перешеек

которые напоминали о погибших

здесь четырех тысячах пелопоннес-

цев и о трехстах спартанцах. Прах

Леонида был перенесен самим Пав-

санием в Спарту, где ежегодно про-

износились речи в память о герое.

Платейцы каждый год всенародно

праздновали память павших при

Платее и приносили в жертву бо-

гам-покровителям отечества и те-

ням усопших героев первые плоды;

при этих жертвоприношениях не

мог прислуживать ни один раб, так

как эти герои пали за свободу.

Платейцы же восстановили на 80

талантов серебра, полученных ими

при разделе персидской добычи, со-

жженный храм Афины. Этот храм

и украшавшие его картины историк

Плутарх видел еще шестьсот лет

спустя. Все важные и часто посеща-

емые места, как Храм Олимпий-

ский, Коринфский перешеек и в

особенности храм в Дельфах, напо-

минали многими памятниками о

том достославном времени, когда

эллины имели право гордиться сво-

им именем. Памятники были по

большей части сооружены на выру-

ченные от добычи деньги.

Но больше всего прав на созна-

ние чувства собственного достоин-

ства приобрели Афины. Они самым

блестящим образом сумели устоять

в борьбе с грозной силой и соблаз-

нами варваров. На долю Афин вы-

пал прекраснейший памятник вос-

поминания — в них взошли посеян-

ные в военную грозу, орошенные

кровью варваров семена новой жиз-

ни и развития, ознаменованные

блестящими подвигами. Великий

творческий дух Фемистокла сумел

продолжить начатое дело с тою же

мудростью, искусством и способно-

стями, которые он показал до и во

время Персидской войны. В то вре-

мя, как афиняне возвратились в

свой разрушенный город и помыш-

ляли только о постройке жилищ,

Фемистокл обратил внимание на

общее благо и будущность всего го-

сударства. Теперь Афины не были

защищены в случае нападения неп-

риятеля. И как легко и скоро могла

наступить для Афин опасность со

*•--•-- -ч^

Развалины Дельф

стороны честолюбивой и завистли-

вой Спарты, встретившей теперь

соперника в деле старинных притя-

заний ее на гегемонию! Уяснив се-

бе сущность дела, Фемистокл до-

бился согласия народа на отсрочку

постройки каких бы то ни было

зданий до тех пор, пока город не

будет окружен крепкой и обширной

стеной.

Эти приготовления не укрылись

от бдительных взоров спартанцев.

Они стали доказывать афинянам,

что Пелопоннес может служить до-

статочным убежищем при всяких

военных опасностях, что возводи-

мые стены в случае иноземного

вторжения послужат неприятелю

укрепленным местом для склада за-

пасов и оружия, каким для персов

в последнюю войну были Фивы.

Вместо возведения стены вокруг

своего города, афиняне поступили

бы благоразумнее, если бы помогли

разрушить все стены, которые су-

ществуют вне Пелопоннеса.

Афиняне, по совету Фемистокла,

обещали отправить в Спарту по-

слов для рассмотрения этого дела

и в то же время ревностно продол-

жали заниматься постройкой стен.

Вместе с рабами работали свобод-

ные граждане, их жены и дети. Ра-

ботники сменялись днем и ночью,

кое-как складывали стены из об-

ломков, и вся постройка носила на

себе следы поспешности, с какой

она возводилась.

Между тем сам Фемистокл от-

правился в Спарту в качестве по-

сла, а остальные два сотоварища по

посольству должны были оставать-

ся в Афинах и не уезжать до тех

пор, пока стены не будут возведены

до необходимой высоты. Прибыв

в Спарту, Фемистокл сказал, что

он не может начать переговоры без

остальных членов посольства.

Когда пришло известие об

успешной постройке стен, а спар-

танцы сделались нетерпеливее, Фе-

мистокл дал делу новое направле-

ние. Он предложил спартанцам са-

мим отправить послов в Афины для

исследования дела на месте. Так

и было сделано. Тогда Фемистокл

немедленно тайно дал знать афиня-

нам, чтобы они задержали спартан-

ских послов в качестве заложников

за него и за прибывших в это время

двух других послов: Аристида и Аб-

рониха. Затем Фемистокл смело

объявил в спартанском сенате, что

город их настолько теперь окружен

стеною, что в состоянии защищать

своих жителей; что спартанцам

и их союзникам следует смотреть

на афинян, как на людей, которые

сами могут решать, что полезно

для них и для общего блага. Они

и без приглашения спартанцев име-

ли довольно решимости покинуть

свой город и пойти на корабли, ког-

да сочли это нужным. И теперь они

сочли необходимым окружить город

стеной, как для блага собственных

граждан, так и для блага всех союз-

ников. Потому что без такого рав-

новесия в совещаниях об общих де-

лах не будет ни права, ни справед-

ливости. Поэтому или все союзни-

ки должны иметь открытые города,

или им должно быть разрешено

иметь укрепления. Спартанцам

пришлось скрыть свое неудовольст-

вие; они отпустили послов, но

с этой минуты питали непримири-

мую ненависть к Фемистоклу.

Итак, Афины были обеспечены

на случай нападения. Теперь сле-

довало позаботиться о том, чтобы

добиться гегемонии на море. Это

была цель, на которую Фемистокл

еще со времени битв при Артеми-

зии и Саламине не переставал об-

ращать внимание народа. Для до-

285

стижения этой цели афиняне устро-

или неподалеку гавань, воспользо-

вавшись очень удобной Пирейской

бухтой. Работа по устройству

укрепленной гавани проводилась

так поспешно, что спартанцы,

прежде чем успели сделать запрос

по этому делу вторично, увидели

возвышавшиеся стены, которые бы-

ли еще крепче городских стен и де-

лали Афины неприступными и с

суши, и с моря. Кроме того, Феми-

стокл убедил народ вынести реше-

ние о ежегодном увеличении флота

на двадцать гребных судов и об

освобождении метеков, несущих

морскую службу, от всяких нало-

гов; эта мера способствовала также

увеличению народонаселения.

В то время, как в Спарте не до-

пускалось продолжительное пребы-

вание чужеземцев, а тем более по-

стоянное жительство их, в Афинах

они пользовались свободой и до-

вольно большими правами. Каждый

чужеземец, пробывший в Афинах

определенное время, поступал в

разряд метеков («покровительству-

емых»). Положение их в этом горо-

де, как средоточии эллинской обра-

зованности, было настолько при-

влекательным, что число метеков

к 309 году возросло до 10000 чело-

век. За государственное покрови-

тельство они платили умеренный

налог: мужчины по 12, а вдовы

только по 6 драхм. В отношении за-

нятий ремеслами, торговлей и про-

мышленностью их права были нео-

граниченны, и государство, благо-

даря этому, извлекало для себя зна-

чительные выгоды от скопления

в нем больших капиталов и произ-

водительных сил.

Предприимчивый дух афинян,

проявившийся с такой энергией

и решимостью во время Персид-

ской войны и всего ярче выразив-

шийся в Фемистокле, позволил им

распространить свое влияние дале-

ко за пределы их отечества.

Остальные греки стали признавать,

что не спартанцы с их неподвиж-

ным государственным устройством

и их надменностью, а афиняне при-

званы быть руководителями вели-

кой Греции в борьбе с персами. Это

убеждение впервые проникло в ду-

ши греков, когда они уверились

в измене спартанца Павсания,

победителя при Платее.

Павсаний во главе союзного фло-

та вместе с афинскими кораблями,

находившимися под начальством

Аристида и юного Кимона, сына

Мильтиада, отправился для оконча-

тельного освобождения островов

и берегов Геллеспонта от оставав-

шихся еще там персов. Без особого

труда были изгнаны варвары с ост-

рова Кипра, из Фракии, был завое-

ван город Византия. Здесь были

взяты в плен многие знатные персы

и в числе их даже родственники са-

мого персидского царя. Павсаний

без ведома союзников, самовольно,

отправил их к Ксерксу в сопровож-

дении эретрийца Гонгила и послал

царю письмо, в котором известил,

что он готов подчинить Грецию

власти царя, если тот выдаст за не-

го свою дочь, и просил прислать

для дальнейших переговоров на-

дёжного человека. Ксеркс обрадо-

вался этому предложению и отпра-

вил к Павсанию в качестве посред-

ника сатрапа Артабаза. С этих пор

Павсаний не воздерживался и вы-

казывал своим соотечественникам

презрение и недоброжелательство.

Он облачился в персидскую одеж-

ду, завел персидский стол и с гор-

дой надменностью начал сторони-

ться своих единоплеменников. Та-

кие поступки возбуждали всеобщее

негодование. Пелопоннеские союз-

287

ники вернулись домой, жители же

островов и ионяне, соплеменники

афинян, предложили взять коман-

дование флотом Аристиду, сумев-

шему приобрести их доверие своею

кротостью, и отдались под покрови-

тельство Афин. Хотя Спарта тотчас

же отозвала Павсания и послала на

его место Доркиса, союзники отка-

зались ему повиноваться, и спар-

танцы, вернув все свои войска, пре-

доставили афинянам вести войну

с персами. Афиняне заключили с

ионийскими островами и городами,

а впоследствии с эолийскими и до-

рийскими государствами большой

морской союз, который превосхо-

дил своими силами союз пелопон-

неский, находившийся под коман-

дованием Спарты. Однако Аристид

не решился тотчас назначить сбор-

ное место для новых союзников.

Чтобы отдалить всякую мысль о

господстве, он предпочел избрать

для этого остров Делос как потому,

что он почитался священным мес-

том всех греков ионийского племе-

ни, так и потому, что он, благодаря

знаменитому храму Аполлона и

своим прославленным празднест-

вам, служил обычным местом со-

брания для греков. Отныне в этом

храме должны были происходить

общие собрания союзных уполно-

моченных и храниться деньги, ко-

торые требовались для продолже-

ния войны с персами. Распорядите-

ли этих денег назывались эллино-

тамиями, то есть казначеями элли-

нов. В первом же собрании на Де-

лосе Аристид удостоился со сторо-

ны союзников такого высокого до-

верия, что они предоставили ему

почетную должность главного каз-

начея и главного распорядителя

ежегодных денежных взносов и по-

стройки кораблей. Эти взносы до-

стигли свыше 406 талантов.

Таким образом, Афины получили

в свое распоряжение такие силы,

что в скором времени стали страш-

ны грекам и в особенности Спарте.

Между тем жалобы союзников на

Павсания были рассмотрены эфо-

рами, и Павсаний был присужден

к денежному штрафу. Но доказате-

льства, на основании которых мож-

но было бы обвинить его в главном

преступлении — государственной

измене, показались недостаточны-

ми. Павсаний был освобожден и

тотчас же самовольно отправился

в Византию. Там он вновь вступил

в подозрительную связь с Артаба-

зом. Его вторично вызывают в

Спарту по доносу одного из илотов,

который показал, что Павсаний

обещал им рвободу и права граж-

данства, если они примут участие

в задуманном им перевороте в

Спарте. Павсаний повиновался

приказанию, был заключен под

стражу, но эфоры в скором времени

снова выпустили его на свободу,

так как не могли признать показа-

ния раба достаточным доказатель-

ством виновности столь высокопос-

тавленного лица в таком тяжком

преступлении. Эта снисходитель-

ность сделала изменника еще более

смелым. Он продолжал даже из са-

мой Спарты вести переговоры с

Ксерксом. Наконец Павсаний был

уличен в своих изменнических свя-

зях. Один житель Аргила должен

был доставить его письмо к Артаба-

зу. Аргильду показалось странным,

что ни один из посланных для тай-

ной передачи писем не вернулся.

В нем возникло подозрение: он

осторожно вскрыл письмо и нашел

в нем требование, чтобы податель

его был немедленно умерщвлен.

Ожесточенный таким открытием,

он передал письмо, содержавшее

в себе целый ряд указаний на госу-

дарственную измену, эфорам. Но

эфоры все еще не верили; они хоте-

ли лично удостовериться в справед-

ливости такого факта. С этой

целью было решено устроить Пав-

санию ловушку. Аргилосец, по при-

казанию эфоров, удалился во двор

храма Посейдона на мысе Тенаре.

Здесь он поместился в хижине как

просящий защиты. Хижина была

разделена перегородкой, за которой

спряталось несколько эфоров. По-

лучив известие о бегстве своего

слуги, Павсаний нагнал его; арги-

лец стал укорять Павсания в том,

что он требовал убить его, своего

верного слугу. Павсаний раскаялся

и просил простить его и как можно

скорее исполнить его поручение.

Эфоры все слышали и решили

взять Павсания под стражу тотчас

по возвращении в город. Но когда

они приблизились к нему на улице,

он убежал и скрылся в храм Афи-

ны. Из такого убежища нельзя бы-

ло заставить преступника выйти

даже силой. Поэтому решено- было

разобрать крышу и запереть храм,

чтобы уморить Павсания голодом.

Его мать должна была принести

первый камень, чтобы завалить

входную дверь. Только перед самой

смертью, чтобы труп его не осквер-

нил этого священного места, его,

уже умирающего от голода, вынес-

ли из храма. Когда он умер, спар-

танцы хотели сначала бросить его

тело в пропасть, куда бросали

осужденных преступников, но, по

совету оракула, похоронили там,

где он умер.

Гибель этого изменника оказа-

лась роковой и для Фемистокла.

Спартанцы, ненавидевшие Феми-

стокла за постройку стен, обвинили

его в соучастии в измене своего ца-

ря. Они могли надеяться на успех

своей жалобы, так как у Фемисток-

ла в Афинах были многочисленные

и сильные противники.

Совершив такое великое дело,

как возвышение своего отечества,

великий человек сам преступил ме-

ру равенства, а этого демократиче-

ский дух Афин не мог снести ни от

одного гражданина. Вскоре он стал

предметом страха и недоверчивости

народа, постоянно опасавшегося за

свою свободу. Чувства эти со вре-

мени Персидских войн еще более

укоренились в народе, так как по-

сле борьбы, веденной общими сила-

ми, еще сильнее чувствовалась не-

обходимость равномерного и равно-

правного участия всех в общем де-

ле. Поэтому, когда вскоре после

сражений при Саламине и Платее

занятие должностей и в особенно-

сти должности архонта, по всеоб-

щему требованию и при содействии

Аристида, стало общедоступным ,

правом, то народ на все напомина-

ния Фемистокла о своих заслугах

возражал, что эти заслуги принад-

лежат не ему одному, а составляют

общее достояние. Ко всему этому

присоединилось неудовольствие

многих знатных семейств, которые

в смутное военное время лишились

своих богатств и недружелюбно от-

носились к другим и в особенности

к Фемистоклу, достигшим теперь

богатства и блестящего положения.

Кроме того, были люди, подобные

Кимону, которые смотрели с иной

точки зрения на отношения Афин

к Персии и Спарте. Фемистокл

должен был уступить столь много-

численным, соединившимся против

него силам. Однако, призванный

к суду, он после блестящей защиты

от спартанских обвинений был

оправдан и снова приобрел полное

всеобщее уважение. Но противники

Фемистокла, во главе которых сто-

ял Кимон, вскоре настояли на его

288

10 Мифы. Древний мир

289

Фемистокл отправляется в изгнание

изгнании остракизмом (470 г. до

Р. X.). Фемистокл покинул Афины

и поселился в Аргосе, откуда посе-

щал многие пелопоннесские города.

Спартанцы, постоянно опасаясь

своего противника, тотчас после

изобличения Павсания в измене во-

зобновили свои жалобы в Афинах,

вследствие чего оба государства по-

слали людей в Аргос арестовать

Фемистокла. Узнав об этом, Феми-

стокл бежал сначала на остров

Керкиру, жителям которого он

в прежнее время оказал значитель-

ные услуги. Страшась гнева Афин

и Спарты, те не решились до-

ставить ему у себя убежище, но за-

то помогли ему скрыться в Эпир.

В таком затруднительном положе-

нии он решился искать убежища

у Адмета, молосского царя, с кото-

рым прежде находился в неприяз-

ненных отношениях. Фемистокл не

застал его дома и в ожидании царя

сел, по совету царицы, с малолет-

ним сыном на пороге, как про-

ситель. Тронутый его видом, Адмет

обещал изгнаннику свое покрови-

тельство и сдержал слово даже тог-

да, когда афиняне и спартанцы по-

требовали его выдачи. Затем, отпу-

стив Фемистокла по собственному

его желанию к персидскому царю,

он отправил его под защитой стра-

жи в македонский город Пидну.

Отсюда Фемистокл отправился

на корабле в Ионию. Но буря при-

гнала его к Наксосу, где был распо-

ложен афинский флот. Страшась за

свою судьбу, если его узнают, Фе-

мистокл объявил свое имя корабе-

льщику и обещал ему большую на-

граду, если тот спасет его. Корабе-

льщик исполнил желание Феми-

стокла и благополучно доставил

его в Эфес. Отсюда Фемистокл от-

290

Фукидид

правился в Сузы и в то же время

письменно известил о своей судьбе

только что вступившего на престол

персидского царя Артаксеркса I.

Письмо, посланное Фемистоклом,

гласило: «Я, Фемистокл, являюсь

к тебе. Из всех греков я причинял

всего больше несчастья вашему до-

му, пока должен был защищаться

от нападения твоего отца; но как

только я очутился в безопасности,

а он подвергался беспрестанным

опасностям, то я оказывал ему

больше всех добра. Теперь, пресле-

дуемый эллинами за дружбу к тебе,

я являюсь, чтобы оказать тебе ве-

личайшую услугу. Но о цели моего

прибытия открою только лично те-

бе по прошествии одного года».

Достаточно ознакомившись в те-

чение года с персидским языком

и обычаями, он испросил у царя

аудиенцию. Царь хорошо его при-

нял и, по персидскому обычаю,

назначил ему доходы с трех горо-

дов: Магнесия должна была достав-

лять ему хлеб, Лампсак — вино, а

Мий — рыбу и овощи. Владея эти-

ми городами, Фемистокл жил и

умер в Магнесии в 460 году то ли

от болезни, то ли от принятого им

самим яда. На последнюю причину

указывают те, которые утвержда-

ют, что будто бы Фемистокл обе-

щал царю покорить Грецию, но,

когда пришлось приступить к делу,

нашел это невозможным и непатри-

отичным. Из того обстоятельства,

что родственники Фемистокла, по

его завещанию, перенесли останки

его в Аттику, можно заключить,

что любовь к отечеству никогда

в нем не умирала. Да и не может

быть сомнения в том, что такой че-

ловек, как Фемистокл,— о котором

Фукидид говорил, что он одною ду-

шевною силою, без научного обра-

зования, лучше всех умел найтись

в минуту крайности и вернее всех

предугадывал будущее,— и в Азии

размышлял и действовал сообраз-

но своей прежней достославной жиз-

ни.

8. ПРАВЛЕНИЕ КИМОНА.

ПОБЕДА ПРИ РЕКЕ

ЭВРИМЕДОНТЕ.

(473—469 г. до Р. X.).

Кимон, сын Мильтиада, благода-

ря своему происхождению и способ-

ностям, сумел вместе с Фемисток-

лом и Аристидом рано обратить на

себя внимание народа. Когда при

вторжении персов Фемистокл ста-

рался убедить афинян покинуть го-

род и искать спасения на кораблях,

Кимон со своей стороны постарался

склонить народ к этому решению.

С этой целью он отправился со сво-

ими друзьями в храм Афины и по-

весил там уздечку в знак того, что

теперь нет больше надобности в

верховой езде. Когда Фемистокл

был изгнан, Кимон избавился от со-

291

перника своей славы и противника

своих политических убеждений и

стал самым влиятельным лицом во

главе афинского государства. Те-

перь он получил возможность со-

вершенно спокойно проводить свои

идеи.

Каковы были его политические

убеждения, можно заключить уже

из того, что Кимон принадлежал

к партии Аристида и, пока тот был

жив, действовал с ним сообща и со-

вершенно согласно. Затем в стрем-

лениях Кимона проявились два

определенных направления. В де-

лах внутреннего государственного

управления он старался противо-

действовать дальнейшему разви-

тию демократических начал и со-

хранить первоначальное устрой-

ство Солона. Это устройство по

своей суровости и твердости боль-

ше приближалось к спартанским

учреждениям, к которым Кимон

всегда относился с уважением. Он

умел привлечь на свою сторону на-

род щедро раздаваемыми подарка-

ми. Часто одному из его провожа-

тых приходилось снимать с себя

верхнюю одежду, чтобы отдать ее

бедному. Он держал для сограждан

ежедневно открытый стол и прика-

зал сломать заборы, окружавшие

• его сады, чтобы каждый мог поль-

зоваться их плодами. Его всегда со-

провождали слуги с деньгами, что-

бы можно было тотчас подать что-

нибудь каждому,' просящему мило-

стыню. В делах внешних Кимон по-

стоянно старался продолжать на-

ступательную политику Греции

против Персии и с этой целью за-

ботился о поддержании прочных

и мирных отношений между грече-

скими государствами и в особенно-

сти между Афинами и Спартой, как

двумя главными, взаимно друг дру-

га дополнявшими, государствами

Греции. Война с Персией была

основной идеей Кимона, на осуще-

ствление которой он отдал все свои

силы. Первым подвигом его было

завоевание города Эйона на фра-

кийском берегу.

Благодаря этому приобретению,

Афины завладели плодородной об-

ластью, в которой афинские граж-

дане, привлеченные изобилием в

стране строевого леса, золотыми

и серебряными рудниками, основа-

ли впоследствии важную колонию

Амфиполь. Потом Кимон покорил

разбойничий остров Скирос, посе-

лил там афинских граждан, а отту-

да привез в Афины останки царя

Тезея. Были завоеваны также город

Карист на Эвбее и остров Лемнос.

Самым славным подвигом Кимона

была его победа над персами при

реке Эвримедонте в Памфилии

в 466 году до Р. X. В это время

в Персии среди царствовавшей фа-

милии свирепствовали кровавые

раздоры. Сам Ксеркс совершенно

погряз в роскошной и преисполнен-

ной интриг жизни своего двора и не

обращал никакого внимания на

управление государством. Персы не

предпринимали действенных мер,

чтобы остановить завоевания гре-

ков. Только тогда, когда Кимон не-

обыкновенно счастливо начал на-

ступательную войну в Карий и Ли-

кии, покорил многие города и изг-

нал оттуда персидские гарнизоны,

персы обратили на него свое вни-

мание. Они собрали на реке Эври-

медонте сухопутное войско и флот,

которые должны были значительно

усилиться с прибытием восьмидеся-

ти финикийских кораблей. Узнав

об этом, Кимон решился, прежде

чем персы получат это подкрепле-

ние, вступить с ними в морское сра-

жение. Персы, боясь вступить в бой

без финикийцев, ввели свои кораб-

292

Кимон

ли обратно в реку, после непродол-

жительной схватки отдали значи-

тельную часть их в руки греков

и соединились с сухопутным вой-

ском. Кимон немедленно повел про-

тив персов своих воинов, воодушев-

ленных успехом. Произошла упор-

ная битва, и одержанная наконец

греками победа была куплена ими

потерей многих способных и храб-

рых мужей. Оставшиеся в живых

и в особенности Кимон, кроме бога-

той добычи, приобрели себе редкую

славу, в один день одержав две-

победы. Кимон довершил свой бли-

стательный подвиг тем, что тотчас

же поспешил к Кипру и потопил

находившиеся здесь финикийские

корабли.

Таким образом персы на долгое

время были вытеснены из грече-

ских морей, а малоазийские грече-

ские города освободились от упла-

ты дани «великому царю». Однако

война продолжалась, даже несмот-

ря на то, что персы, истощив воен-

ные средства, вынуждены были

приостановить со своей стороны во-

енные действия.

Равноправие в отношениях меж-

ду Афинами и союзными городами

и островами постепенно исчезло,

и их отношения стали отношения-

ми господствующих и подвластных.

Афиняне находили это совершен-

но естественным и оправдывали но-

вые отношения своими прежними

заслугами. Происходившие до тех

пор в Делосе общественные сове-

щания теперь были заменены рас-

поряжениями и приказаниями из

Афин. Денежные взносы и постав-

ка кораблей и войск требовались

с беспощадной строгостью. Тем, кто

вздумал бы сопротивляться, грозил

пример Наксоса и Фасоса: оба эти

острова были покорены силой ору-

жия и должны были заплатить

большую денежную пеню, выдать

свои корабли и срыть стены.

Стесненное положение союзни-

ков стало следствием их собствен-

ного неблагоразумия. Из-за лени

и привычки к спокойствию они ско-

ро утомились трудной морской

службой и согласились на хитрое

предложение Кимона заменить по-

ставку кораблей и экипажа денеж-

ными взносами. Союзники не заме-

чали, что из-за этого сами они те-

ряли воинственный дух и передава-

ли полную власть над собой афиня-

нам, которые строили на их деньги

корабли и вооружали их своими

людьми. Союзники заметили это

только тогда, когда они оказались

полностью под властью афинян,

и всякая попытка освободиться от

тяжелого гнета стала невозможной

вследствие их собственного бесси-

лия. Теперь им ничего больше не

оставалось, как искать спасения

в посторонней помощи. Возвыше-

ние могущества Афин пробудило

с новой силой старинную зависть

293

их соперницы Спарты, и на ее-то

помощь возложили союзники все

свои надежды. Спартанцы были го-

товы вмешаться в дело еще тогда,

когда фасосцы во время своей вой-

ны с Афинами предлагали им на-

пасть на Аттику. Но внезапное соб-

ственное несчастье — землетрясе-

ние и восстание илотов — постави-

ло спартанцев в такое положение,

что они сами вынуждены были об-

ратиться за помощью к афинянам.

9. ПЕРИКЛ. ТРЕТЬЯ

МЕССЕНСКАЯ ВОЙНА.

ПАДЕНИЕ КИМОНА.

(464—461 г. до Р. X.).

Гениальный и творческий дух

Фемистокла как будто бы воз-

родился с новой и более совершен-

ной силой в Перикле, сыне Ксан-

типпа, победителя при Микале.

Этот единственный в своем роде

человек был наделен всеми права-

ми знатного происхождения и вы-

сшими природными дарованиями.

Уроки философа Анаксагора разви-

ли в Перикле в высочайшей степе-

ни способность мышления и нео-

быкновенные благородство и глуби-

ну мыслей. В этой же философской

школе он приобрел такое увлека-

тельное красноречие, что силу его

речи современники сравнивали с

громом и молнией, а слушатели

пленялись им, как произведением

расцветавших в Афинах наук и ис-

кусств. Завоевав себе славу продол-

жительным участием в военных

предприятиях, Перикл вступил в

управление государством, но с со-

вершенно иными политическими

убеждениями и взглядами, чем Ки-

мон. Он воспользовался для прове-

дения своих идей частым и продол-

Перикл

жительным отсутствием Кимона по

случаю военных предприятий. С

какой ревностью занимался Пе-

рикл государственными делами,

свидетельствует Плутарх, говоря,

что Перикла можно было увидеть

только по дороге на площадь

и в здание совета. Он отказывался

почти от всех приглашений и отдал

на откуп все свои имения для того,

чтобы управление ими не мешало

ему заниматься делами государст-

венными.

Первым и важнейшим делом,

предпринятым Периклом для боль-

шего развития демократии, была

попытка ограничить права ареопа-

га. Это учреждение было самой

большой и самой прочной опорой

аристократической партии, когда

во главе ее стоял Кимон. Для того,

чтобы сделать государственное

устройство полностью демократи-

ческим, надлежало сокрушить силу

294

ареопага. Но к этому Периклу при-

ходилось приступить со всею осто-

рожностью, как так, добившись

успеха, он, благодаря силе своего

таланта, получил бы возможность

управлять государством, как само-

державный монарх. Поэтому в то

время, когда Кимон во главе своего

войска находился во Фракии, Пе-

рикл поручил Эфиальту (в чем

также выразилось благоразумие

Перикла — выставляться самому

на вид как можно реже) пред-

ложить народу отнять у ареопага

высший надзор над государствен-

ными учреждениями и нравами

граждан — то есть лишить его той

деятельности, за которую он был

прозван «совестью афинского наро-

да»; Перикл также хотел, чтобы

ареопаг не распоряжался государст-

венной казной, и круг его действий

ограничивался бы только отправ-

лением правосудия. Народ, к кото-

рому вследствие такой перемены

переходила высшая неограничен-

ная власть, согласился на предло-

жение — и с этих пор ареопаг стал

существовать лишь в качестве су-

дебного учреждения. Этим распоря-

жением уничтожался благодетель-

ный противовес власти народного

собрания, и грозная опасность вы-

рождения демократии в охлокра-

тию (владычество черни) не могла

больше встретить на своем пути

никакой задержки.

Кимон не скрывал своего неудо-

вольствия на законодательную ре-

форму, но не мог ее уже остано-

вить. Его собственная звезда уже

начинала склоняться и должна бы-

ла вскоре совершенно закатиться

вследствие внезапных происшест-

вий в Спарте.

Ужасное землетрясение 465 года

привело Спарту на край гибели.

Почти весь город был разрушен,

множество людей погибло. Это нео-

жиданное несчастье произвело все-

общее замешательство, которым

как благоприятным случаем вос-

пользовались тысячи илотов, пре-

бывавших в гнетущем рабстве. Они

вооружились и готовы были общи-

ми силами напасть на Спарту.

Опасность была велика, но ее пред-

отвратило благоразумие царя Ар-

хидама.. Предвидя возможность та-

кого нападения, он призвал спар-

танцев к оружию и расположил их

на городской площади в боевом по-

рядке. Илоты, рассчитывающие на-

пасть на Спарту врасплох, скоро

отступили, но заняли хорошо

укрепленную мессенскую крепость

Итому, стены которой при неискус-

стве спартанцев в осадном деле

могли служить им прочной защи-

той. Так началась третья мессен-

ская война (465^-455 г. до Р. X.).

В такой опасности спартанцы об-

ратились за помощью ко всем союз-

никам и в особенности к афинянам,

которые считались самыми опыт-

ными в осадном искусстве. Перикл

и Эфиальт самым решительным об-

разом высказались против посылки

вспомогательного войска, так как

в унижении Спарты они видели

торжество афинян и демократии.

Но Кимон, дружески расположен-

ный к спартанцам и их государст-

венным учреждениям, убедил афи-

нян принять противоположное ре-

шение. Он утверждал, что «не сле-

дует лишать Грецию одной ноги

и делать-ее хромою, а Афинам до-

пустить погибнуть коню, составля-

ющему с ними одну упряжку».

В порыве патриотизма было реше-

но послать на помощь спартанцам

4000 гоплитов под начальством Ки-

мона. Но афиняне обманулись в

своих ожиданиях на подобную же

патриотическую встречу со сторо-

295

ны спартанцев. Когда осада Итомы,

несмотря на афинскую помощь, за-

тянулась, спартанцы сделались по-

дозрительны: они опасались, что

предприимчивые, склонные к ново-

введениям афиняне могут войти

в соглашение с неприятелем и

стать для них весьма опасными.

Удержав при себе остальных союз-

ников, спартанцы отпустили афи-

нян под предлогом, что больше

в них не нуждаются.

Это оскорбление, по мнению

афинян, нисколько ими не заслу-

женное, возбудило в них величай-

шее неудовольствие, и этот случай

можно считать моментом, с которо-

го началась столь долго сдерживае-

мая вражда между обоими государ-

ствами. Афины немедленно растор-

гли союз со Спартой, заключенный

во время Персидской войны, и за-

ключили новый с Аргосом, наслед-

ственным врагом Спарты и сопер-

ником ее могущества в Пелопонне-

се. Что касается Кимона, то он

в насмешку был прозван «другом

лакедемонян» и в скором времени

изгнан из Афин на десять лет

остракизмом разгневанного народа.

Без сомнения, неприятельские

действия между Афинами и Спар-

той начались бы тотчас же, если бы

все силы обоих противников не бы-

ли отвлечены в это время в другую

сторону. Спарта была занята оса-

дой хорошо укрепленной и мужест-

венно защищаемой Итомы и поэто-

му допустила своего смертельного

врага, Аргос, покорить и разрушить

города Микены и Тиринф. Десять

лет держались мессенцы в Итоме.

Наконец, они сдали крепость спар-

танцам, выговорив себе свободный

выход с женами, детьми и со своим

имуществом. Афинский полководец

Толмид охотно принял беглецов

и отвел им для жительства только

что завоеванный перед тем примор-

ский город Навпакт.

Афины еще до этого времени бы-

ли заняты смелым предприятием

в Египте. Желая поддержать вос-

стание против персов ливийского

царя Инара, они отправили к нему

на помощь 200 трирем. Этим обсто-

ятельством воспользовалась всегда

враждебная им Эгина, но совершен-

но безуспешно. Афиняне победили

эгинцев в морском сражении, выса-

дились на их остров и осадили их

главный город. Эгинцы были вы-

нуждены покориться, выдать кораб-

ли, срыть свои стены и обязались

платить афинянам ежегодную дань

(456 г. до Р. X.).

Но египетский поход закончился

несчастливо (457 г.). Артаксеркс I,

по прозванию «Макрохир» (Долго-

рукий), снова ожививший силы

своего государства, послал в Еги-

пет сильное войско и скоро одолел

египтян. Греки были выгнаны из

Мемфиса и заперты на остров Про-

сопитиде. Здесь персидский полко-

водец Мегабаз осаждал их полтора

года и победил, наконец, тем, что

отвел течение Нила, вытащил ко-

рабли на берег и завладел остро-

вом. Афиняне потерпели полное

поражение; только немногие из них

спаслись бегством через Ливию

в Кирену. Ливийский царь Инар

был распят на кресте, и Египет,

кроме некоторых болотистых мест,

где держался некто Амиртей, снова

попал под власть персов.

10. БОРЬБА МЕЖДУ

СПАРТОЙ И АФИНАМИ.

СРАЖЕНИЕ ПРИ ТАНАГРЕ.

СМЕРТЬ КИМОНА.

(456—449 г. до Р. X.).

Впрочем в скором времени прои-

зошло и непосредственное враждеб-

296

ное столкновение между Спартой

и Афинами. Когда возникла вражда

между Доридой и Фокидой, спар-

танцы пошли на помощь к первой

из них, как своему древнему отече-

ству, и после непродолжительной

борьбы вытеснили фокейцев из од-

ного завоеванного ими дорийского

города. Афинянам показалось, что

этот поход был предпринят не

без задней мысли. Действительно,

спартанцы имели ввиду возвратить

при этом Фивам утраченную ими

во время Персидских войн силу,

чтобы иметь возможность восполь-

зоваться ею против Афин. Поэтому

афиняне преградили спартанцам

обратный путь на море и на суше.

Афинский флот занял Криссейский

залив, а сухопутное войско — пере-

шеек. Сверх того, под начальством

Перикла было собрано войско, под-

крепленное тысячью аргивян и от-

рядом фессалийских всадников.

Просьба Кимона о разрешении уча-

ствовать в предстоявшем сражении

в качестве гоплита была отвергну-

та из подозрения его в пристрастии

к лакедемонянам. Битва произошла

в 456 году при Танагре в Беотии.

Из-за измены фессалийцев, кото-

рые во время самого сражения пе-

решли к спартанцам, она была про-

играна афинянами. Таким образом,

спартанцам был открыт путь к от-

ступлению. Они выступили в об-

ратный путь, не отваживаясь на

дальнейшие предприятия и удово-

льствовавшись опустошением Ме-

гарской области в наказание Мега-

ры за ее союз с Афинами.

Но уже через два месяца после

сражения при Танагре Миронид

явился в Беотию с новым афинским

войском и в сражении при Энофите

одержал полную победу над фиван-

цами. Большая часть городов Бео-

тии вступила в союз с Афинами

и упрочила этот союз введением

у себя сходного с афинским де-

мократического государственного

устройства. Примеру их последова-

ли Фокида и Опунтские Локры,

причем последние, много содейст-

вовавшие союзу, в обеспечение

своей верности выдали Мирониду

сто заложников.

Благородное поведение Кимона

и самоотверженное мужество его

сторонников в битве при Танагре

вполне оправдало его в глазах на-

рода, и сам Перикл в 454 году

предложил возвратить его. Тотчас

по своем возвращении Кимон, сле-

дуя своей политической системе,

обратил всю свою деятельность на

достижение двух целей: на заклю-

чение союза между Афинами и

Спартой и на продолжение войны

против персов. Но только в 451 го-

ду, после трехлетних переговоров,

Афины и Спарта заключили между

собой пятилетнее перемирие. '

Чтобы загладить свою неудачу

в Египте, афиняне решились на но-

вый поход против персов. Прежде

всего нужно было завоевать остров

Кипр, являвшийся главной опорой

персидского владычества на море,

так как он доставлял все необходи-

мое для снаряжения кораблей. За-

тем нужно было побудить к восста-

нию против персов египтян, где

еще держался Амиртей. С флотом

из 200 трирем начал свой поход

Кимон. Шестьдесят кораблей были

посланы в Египет, а с остальными

он осадил Китию на Кипре.

Но здесь в 449 году Кимон умер,

по словам одних — от тяжких ран,

а по другим сведениям — от болез-

ни. Умирая, Кимон приказал скрыть

свою смерть от войска, чтобы оно,

думая, что все еще находится под

начальством своего победоносного

полководца, могло с большею уве-

298

ренностью противостоять наступа-

ющему врагу. Так и случилось,

и победа над флотом, состояв-

шим из киликийских, финикийских

и кипрских кораблей, и над сухо-

путным войском при Саламине

(приморский город на Кипре) была

лучшим поминовением славному

герою. После этого флот, увозя

с собою останки своего предводите-

ля, возвратился в Афины.

11. ВЕЛИЧИЕ АФИН ВО

ВРЕМЯ ПРАВЛЕНИЯ

ПЕРИКЛА.

(450—431 г. до Р. X.).

После смерти Кимона первенст-

вующее положение в политике ста-

ло принадлежать Периклу, хотя

первое время у него и были сопер-

ники. Ими были Миронид, Толмид

и Фукидид, принадлежавшие к ари-

стократической партии. Несмотря

на их нападки, власть и значение

Перикла остались непоколебимы.

Даже самый значительный против-

ник, Фукидид, родственник Кимо-

на, далеко уступающий ему в воен-

ных дарованиях, в 444 году был из-

гнан остракизмом. Теперь у Перик-

ла не осталось соперников. Он вла-

дычествовал над переменчивым на-

родным собранием своим могучим

красноречием и управлял народом

по своему произволу. Бескорыстие

Перикла, в котором не превосходил

его даже сам Аристид, простира-

лось до того, что, по словам Плу-

тарха, во все время своего управле-

ния он не увеличил своего состоя-

ния ни на одну драхму. Эта добро-

детель выказалась тем величест-

веннее, чем богаче становилось го-

сударство и чем блистательнее бы-

ло употребление, которое сделал из

этого богатства художественный

вкус Перикла.

Уже Кимон начал заботиться

о развитии искусств в Афинах. Но

то, что было стремлением лишь от-

дельного частного лица, теперь

должно было стать одним из глав-

ных призваний всего государства.

Афины, проявлявшие ,до сих пор

свое величие в военных победах

и расширении государства, должны

были оставить по себе вечные па-

мятники и в произведениях искус-

ства. Наряду с военным господст-

вом должно было существовать

и- господство мирное, из которых

Перикл,

раздающий венки художникам

299