из нее буквально то, что касается правового положения обитателей Речи Посполитой в
политическом и церковном отношениях. После титула и изложения обстоятельств, при которых
совершилась присяга, акт последней гласит следующее. «Я, Генрих, Божией милостью, избранный
королем Польши, Великого Княжества Литовского, Руси, Пруссии, Мазовии и т.д. (весь титул его)...
всеми чинами государства обоих народов как Польши, так и Литвы и прочих областей, избранный
с общего согласия и свободно, обещаю и свято клянусь всемогущим Богом, пред сим св.
евангелием Иисуса Христа, в том, что все права, вольности, иммунитеты, общественные и частные
привилегии, не противные общему праву и вольностям обоих народов, церковные и светские,
церквам, князьям, панам (baronibus), шляхте (nobilibus), мещанам, селянам и всем вообще лицам,
какого бы они ни были звания и состояния, моими славными предшественниками, королями и
всеми князьями, государями королевства Польского и Великого Княжества Литовского, особенно
же Казимиром Древним, Людовиком, Владиславом I, называемым Ягеллом (Vladislaum Primum,
Jagellonem dictum), и братом его Витовтом, великим князем Литовским, Владиславом Вторым,
сыном Ягелла, Казимиром III Ягеллоном, Яном Альбрехтом, Александром, Сигизмундом I,
Сигизмундом II Августом, королями Польши и великими князьями Литвы, справедливо и законно
данные, уступленные, распространенные и пожалованные и всеми чинами во время
междукоролевья постановленные и утвержденные, мне представленные, удержу, сохраню,
соблюду, поддержу и исполню во всех положениях (condioonibus), артикулах и пунктах, в них
начертанных; сохраню и удержу мир и спокойствие между несогласными в религии (inter
dissidentes de religione), и никоим образом не позволю, чтобы от нашей юрисдикции или от
авторитета наших судов и каких-либо чинов (statutum) кто-либо страдал и был притесняем из-за
религии, да и сам лично не стану ни притеснять, ни огорчать». После обещания возвратить
Польше и Литве все утраченные ими территории и не только не уменьшать, но, наоборот,
расширять еще пределы государства, идет речь о соблюдении справедливости и законности в
королевских действиях и распоряжениях. «Буду оказывать всем жителям государства, согласно с
общественными правами во всех областях установленными, справедливость без всякого
пристрастия к кому бы то ни было и, если (чего да не будет!) в чем-либо нарушу мою клятву,
жители королевства и всех областей каждого народа не должны оказывать мне повиновения. По
крайней мере, сам я делаю их фактически (ipso facto) свободными от доверия и повиновения,
следуемых королю, и ни от кого не буду требовать освобождения от этой моей присяги и не
отступлю от принесенной; так да поможет мне Бог!»[21].
Из приведенной формулы королевской присяги видно, что Генрих подтверждал не только все, что
было узаконено его предшественниками по управлению Польско-Литовским государством, но и
то, что было постановлено во время бескоролевья после смерти Сигизмунда II на конвокационном
сейме, т.е. Варшавскую конфедерацию 1573 года и гарантию мира и спокойствия разноверцев. С
этого времени всякое религиозное верование в Речи Посполитой пользуется свободою; гонения
всякого рода за религиозные убеждения признаются незаконными. Король соглашается на
принятие конфедерации и сам обещает никого не преследовать за разногласие в вере и не
допускать других до преследований и стеснений разноверцев. Католическая партия никак не
хотела примириться с таким фактом, с таким «безбожным делом», как принятие этой
конфедерации, и всячески старалась уничтожить ее, но диссиденты (заодно с православными)
отстояли ее. Впоследствии она сослужила важную услугу не только для диссидентов, но и для
православных. Как видно будет из дальнейшего, короли принимают ее в соображение при
издании своих распоряжений относительно православных (напр., Стефан Баторий в 1584 году при
издании своей окружной грамоты о неприкосновенности веры православной)[22]; православные
ссылаются на нее при защите своих прав и религиозной свободы на протяжении всего времени