Башлыкова Т. Были заволжского края

Подождите немного. Документ загружается.

Глаьа 5. ШЕЛКОПРЯДЫ С АХТУБЫ

разом, ахтубинский шелк оказался даже

выгоднее астраханского, где из 2 ты-

сяч коконов вышло только 55 золотни-

ков. Ахтубинский шелк, по словам Бе-

кетова, и качеством своим превосходил

астраханский, несмотря на то, что проба

была сделана не весьма искусным чело-

веком, и червей кормили лесной шелко-

вицей. Из этого Бекетов заключил, что

при хорошем надзоре, при умножении

числа тутовых деревьев можно было бы

выделывать шелка на Ахтубе до 80 пу-

дов в год. Генерал-губернатор отмечал

даже, что при помощи частных добы-

вателей шелка на Ахтубе будет возмож-

но скоро снабжать наши фабрики соб-

ственным шелком.

24 февраля 1772 года Екатерина II

издала указ об Ахтубинских шелковых

заводах, в котором определяла статус

приписанных к шелковым заводам

крестьян, которым предписывалось

производить работу не в казну, но в

собственную пользу, то есть каждому

семейству не на заводе, а в своих

жилищах и собственных строениях, и

тем обрабатываемым шелком платить

государственные подати вместо денег с

каждой души по цене на 2 рубля 74 ко-

пейки. Крестьянам отмежевывалось

надлежащее число десятин пашни,

лугов и лесов на каждую душу, каждо-

му семейству выделялись участки туто-

вых лесов. Участки, на которых посе-

ленцами будут заводиться тутовые де-

ревья, жаловались в собственность на-

вечно.

Над определенными для разведения

шелка крестьянами назначался один

смотритель и один помощник. В ведом-

стве астраханского губернатора в смот-

рители был определен капитан Рычков.

При этом утверждена была и ин-

струкция Рычкову, в которой вменялось

ему в обязанность разъяснять крестья-

нам пользу от производства шелка. Для

поощрения их назначалось денежное

вознаграждение из казны ежегодно по

50 рублей, которые разделялись на три

части и выдавались следующим обра-

зом: тому семейству, которое принесет

самый лучший шелк, — 25 рублей,

следующему за ним — 15, а третьему —

10 рублей. В том случае когда собст-

венные семена у крестьян погибали, им

позволялось просить новых у астрахан-

ского губернатора.

Еще один интересный документ, вы-

данный Екатериной II сыну Сафара

Васильева армянину Моисею Сафаро-

ву, который объявил о своем желании

развести в Астрахани сады шелкович-

ных деревьев. Указом от 25 сентября

1763 года не в пример другим ему было

повелено отвести земли, сколько сам

пожелает, с выдачей 10 тысяч рублей

на десять лет без процентов; ему же

дозволялось и покупать для завода де-

ревни численностью не более ста душ.

С этого времени ахтубинские план-

тации обращали на себя постоянное

внимание императрицы, тем более, что

они стали приносить большую пользу.

Видя, что Ахтубинские заводы, нахо-

дящиеся под управлением Рычкова, в

довольно хорошем состоянии, императ-

рица приказала переселить туда еще

1300 семей, которые вместе с поселен-

ными ранее в 1756 году составили всего

до 5 тысяч душ. Наставление, данное

по этому случаю Рычкову, состояло в

том, чтббы всех переводимых крестьян,

приняв в свое ведомство, смотритель

должен был заставить производить ра-

боты не для казны, а для себя, с тем,

чтобы они платили в казну известную

подать выработанным шелком, это оз-

начало, что плата за труд не назнача-

лась.

Императрица самым внимательным

образом следила за развитием Ахтубин-

ских шелковых заводов, была в курсе

всех дел и событий, проходивших там.

Так, 12 сентября 1771 года она издает

Глава 5. ШЕЛКОПРЯДЫ С АХТУБЫ

Ерик Гнилой. Тутовые заросли

именной указ «О публиковании на Ах-

тубинских шелковых заводах о лжесо-

ставном указе, чтобы оному работные

люди не верили и всякой возложенную

на него работу исправлял без всякого

прекословения». Из этого документа

видно, что на Ахтубе среди крестьян

был распространен слух о том, что

якобы разрешалось казенным крестья-

нам, поселенным для разведения шелка,

свободно отправляться в Моздок и ста-

новиться свободными казаками. Цари-

ца полагала, что поселенцы возбуждены

«...через некоторых продерзливых без-

дельников» ...которые не желали рабо-

тать на заводах, а поэтому распростра-

нили ложный указ. Екатерина считала

необходимым довести данный ею Указ

до сведения всех жителей и приказы-

вала спокойно и добросовестно испол-

нять свои обязанности, а лжепроповед-

ников наказывать по всей строгости

закона. Для рассмотрения жалоб от

работников Ахтубинских заводов и на-

ведения порядка туда был послан пол-

ковник Гурьев, сообщавший правитель-

ству о волнениях на заводах. Зачинщи-

ки волнений, безродненские крестьяне

Чурбанов и Орлов, были взяты под

стражу.

В 1774 году, видимо, по заданию

Екатерины на Ахтубинский завод за-

ехал Суворов, нашел там крайнюю об-

ветшалость. Зачинщиков высекли и от-

правили в Сибирь. Каждого десятого

определили в солдаты. Но матушка-им-

ператрица понимала, что одними жес-

токими мерами ничего не добьешься,

поэтому смотрителю заводов Рычкову

строгое наставление дала, как и что ему

делать. Императрица заботилась о том,

чтобы милость свою до крестьян доне-

сти. Да так, чтобы они поняли и при-

няли охотно. Взыскивать с них долги

умеренно, чтобы это сил их не превы-

шало. Разрешать им рыбу ловить для

себя и на продажу, со взятием в казну

постановленного оброка. А смотрителю

и помощнику надлежало почаще надзи-

рать, как жители шелк выделывают, не

покупают ли на стороне, и строго за

работу спрашивать.

Шелководство стало насаждаться

еще в четырех слободах: Среднеахту-

бинской, Верхнепогроменской, Запла-

венской, Пришибенской. В Верхнепо-

громенской слободе был открыт новый

завод. Однако дело не ладилось. Крес-

тьяне продолжали тайно покупать шелк

в Кизляре и исправно платить подати

Глава 5. ШЕЛКОПРЯДЫ С АХТУБЫ

шелком. Как видно, эти указы для

простого народа были в высшей степени

обременительны.

Такие же заводы Екатерина II за-

вела и на Украине, для чего был послан

туда Рынков, который, осмотрев зем-

ли Нововодолажской волости, распо-

рядился разводить там шелковицу.

В 1774 году с Ахтубинских шелковых

заводов было выписано два мастера-мо-

тальщика для обучения нововодолаж-

ских учеников.

Выработанный на Украине шелк

сразу же был поставлен Екатерине, но

этот шелк опять оказался хуже ахтубин-

ского. Рычков был сделан инспектором

над ахтубинскими и нововодолажскими

заводами, и к нему были определены

два помощника.

Внимание правительства было также

обращено на Крым и Харьковскую

губернию, где были введены специаль-

ные должности «командиров шелковых

заводов», а в 1775 году появилось

первое русское руководство по шелко-

водству. Однако несмотря на всю забо-

ту правительства о шелководстве, про-

мышленность эта почти не имела ника-

кого успеха.

Из «Дневниковых записей доктора

Академии наук адъюнкта Ивана Лепе-

хина по разным провинциям Россий-

ского государства в 176В—1769 гг.»

узнаем, что Лепехин побывал на Ахту-

бе, осмотрел первые в России тутовые

насаждения и посетил шелковую казен-

ную фабрику, которая находилась верс-

тах в семи от ахтубинского верхнего

устья и имела «все желаемые выгоды».

К ней были приписаны две расположен-

ные поблизости слободы. Тутовые де-

ревья почти целыми рощами, вперемеж-

ку с другими деревьями произрастали в

пойменных ахтубинских местах и дава-

ли корм шелковичным червям. В то же

время Лепехин отметил большое не-

удобство в шелковичном производстве:

время появления червей совпадало с

половодьем Волги и Ахтубы, и рабочим

приходилось на лодках собирать листья

для их кормления. Работали они неэф-

фективно, что иногда приводило к ги-

бели червей. Описание русских городов

Иван Лепехин делал согласно анкете,

разработанной М. В. Ломоносовым.

Академик П. С. Паллас, который в

1774 году посещал ахтубинские и ново-

водолажские плантации, говорит о них

следующее:

При Ахтубе недалеко от Царицына, в

обыкновенном лесу встречается дикорасту-

щая шелковица, которая является там и сям

довольно в хорошем состоянии, распростра-

няясь более чем на 20 верст вдоль реки

Ахтубы. Между тем деревья сии еще не

имели листьев (Паллас был в апреле. —

Т. Б.). Почки его [дерева] едва только

начинали развиваться: оттого и сараи, ус-

мотренные для разведения шелка, были еще

пусты. Несмотря на то, однако ж, все что

необходимо для вывода червей, было уже

заготовлено. Шелковицы здесь перемеша-

ны с другими породами дерев, так что они

большей частию подвержены наводнениям

Волги. Через это собирание листьев дела-

ется затруднительным; а больший недуг —

это пожары, ежегодно случающиеся в низ-

менных местах, попускаемые как калмыка-

ми, так и казаками, приходящими сюда для

лебединой охоты, так и ахтубинскими крес-

тьянами, чрезвычайно вредят шелковицам:

это случилось и в нынешнем году.

Все сие возбуждает желание, чтоб шел-

ковицы мало-помалу перенесены были на

места возвышенные, где по распоряжению

поставленного для надзора за здешними

шелководами асессора Рычкова, моего

спутника, построены сараи, в коих обеспе-

чено воспитание червей.

Деревья сии можно было размножить

до бесконечности, как вдоль берегов реки

Ахтубы, так и по возвышенным местам

островов, и сверх того можно бы завести

Глава 5. ШЕЛКОПРЯДЫ С АХГУБЫ

богатое шелководство по всем нижним час-

тям Волги, равно как по Куме и по Тереку,

где тутовые деревья растут дико, что по-

зволило бы ту сухую и бесплодную землю

обратить в богатейшую, населеннейшую и

обильнейшую страну империи. Может

быть, к этому поспособствовало бы пере-

селение сюда части колонистов, водворен-

ных на левом берегу верхней Волги.

В 1797 году побывал на Ахтубе

главный инспектор шелководства барон

Биберштейн, и царю был представлен

доклад Экспедиции государственного

хозяйства, в котором говорилось:

«...Заводы, устроенные как частными

людьми, так и казенные, приходят в

упадок и остаются в бездействии. На

ахтубинской плантации крестьяне до

того пренебрегли шелководством, что

при наступлении сроков сдачи в казну

податей шелком они покупали сырые

шелковые пузырьки в Кизляре или на

Тереке у казаков или армян и привози-

ли их на Ахтубинский завод для мота-

ния». По свидетельству Палласа, оз-

лобление их противу шелкоделия дошло

до того, что они «нарочно убивали

шелковичных червей, опрыскивая их

соленой водой» и надеясь через то

избавиться от занятий шелководством.

Крестьяне приписанных к заводам сел

старались заниматься чем угодно, но

только не разведением тутовника и

шелковичного червя.

Уникальным подтверждением этому

является письмо министра внутренних

дел графа Виктора Кочубея от о июля

1805 года, хранящееся в Астраханском

государственном архиве, в котором он

приказывает саратовскому гражданско-

му губернатору освободить от обязан-

ности выращивать тутовые деревья

крестьян слободы Владимировки, обра-

тившихся к царю с челобитной о невоз-

можности заниматься шелководством

ввиду того, что они являются соляными

возчиками и не имеют свободного се-

зонного времени для выращивания шел-

ковицы (в то время наши земли входили

в состав Саратовской губернии).

Желая усилить шелководство в Рос-

сии, Экспедиция государственного хо-

зяйства разработала новые правила уп-

равления шелковыми заводами. В них

говорилось, что в селениях, где могут

быть разведены тутовые деревья, каж-

дая семья должна высаживать по 10 де-

ревьев в год, а с тех же, которые по

нераденью своему не позаботятся о

разведении тутовых деревьев, положено

взыскивать пени по 10 копеек с каждого

невысаженного дерева.

Отличившимся в разведении шел-

ковицы и выделывании шелка дава-

лись награждения: дворянам и помещи-

кам — медали, а купцам, мещанам,

крестьянам — денежные вознагражде-

ния, но только тем, кто сделает не ме-

нее 10 фунтов шелка. Таковым было

положено выдавать 10 рублей награды,

выделавшим до полпуда — 25 рублей,

пуд — 50 рублей.

Постановление это дало толчок к

некоторому усилению шелководства.

Так, до 1798 года в Астраханской

губернии и в Крыму считалось око-

ло 689 тысяч шелковиц, и в 1798 году

было высажено 112 тысяч деревьев, а в

1799 году еще 14 тысяч. Добытого

шелка было: в 1798 году — 65 пудов,

в 1799 году — 190 пудов. И это

подавало надежду на дальнейшее раз-

витие отрасли.

Во времена царствования Александ-

ра I вводится еще одна поощрительная

мера — это свободный сбыт шелка.

Инспектора обязаны были покупать

шелк у частных производителей по той

же цене, по какой делались иностран-

ные закупки шелка. Купленный таким

образом шелк инспектора должны были

сдавать для переработки на казенные

мануфактуры. И еще одну меру пробует

Глава 5. ШЕЛКОПРЯДЫ С АХГУБЫ

правительство: купец, высадивший в

год 10 тысяч деревьев, получал сереб-

ряную медаль, которую носил на груди;

мещанин или крестьянин за каждую

тысячу посаженных деревьев получал

10 рублей, за 2 тысячи — 25 рублей,

за 4 тысячи — 50 рублей, оставляя

шелк в собственную пользу. Такие на-

грады одному и тому же лицу могли

быть назначены не более трех раз.

О дворянах, отличившихся в производ-

стве шелка, доводилось до высочайшего

сведения. Но все эти принимаемые пра-

вительством меры не принесли ожида-

емых результатов, так как носили при-

нудительный характер, и шелководство

фактически было для народа тяжелой и

обременительной повинностью. Поощ-

рительные меры были чисто символи-

ческие — поощрялись только крупные

выкормки, крестьянам же это было не

под силу. Таким образом, в выгодном

положении оказались только крупные

помещики, которые имели много земли

и рабочей силы. Из отчета Комитета

шелководства, представленного прави-

тельству, видно, что крестьяне южных

губерний России, которых заставляли

выращивать шелковицу и кормить шел-

ковичного червя, с ожесточением ис-

требляли шелковые плантации. Только

энергичные меры министра государст-

венных имуществ М. Н. Муравьева

помогли остановить это истребление.

В середине прошлого века в народе

ходила поговорка, что с шелковицей в

дом входило несчастье.

Меры, принятые в это время для

распространения и совершенствования

шелководства и усиленные при Алек-

сандре I, состояли в следующем: стара-

лись больше всего поощрять частников,

не оставляя, впрочем, и заведенных

казенных заводов, которые, по сути

дела, превращались в частные.

Вместе с тем правительство увели-

чивало штат по управлению шелковод-

ством — определены были в Астраха-

ни, на Кавказской линии и в Крыму

шесть шелкомотальщиков, избранных

преимущественно из армян и грузин.

Каждый шелкомотальщик получал

300 рублей жалованья и имел двух уче-

ников из сиротского дома, которые по-

лучали по 60 рублей в год. Кроме того,

отпущено было единовременно 1800 руб-

лей на материалы и другие вещи. /\ля

того чтобы иметь надзор за плантация-

ми с шелковичными заведениями, опре-

делили четырех инспекторов с жалова-

ньем по 600 рублей и двух унтер-ин-

спекторов с жалованием по 300 рублей

в год. Все эти чиновники состояли под

управлением одного главного инспекто-

ра, в обязанность которого входило

объезжать все места, где производили

шелк, давать наставления к производ-

ству и вырабатывать предложения по

мерам поощрения сей ветви отечествен-

ной промышленности. В 1800 году на

эту должность был назначен бывший

смотритель над шелководством по Кав-

казской линии статский советник барон

маршал Биберштейн, известный своей

ученостью в области естествознания.

Жалованье его составляло 1875 рублей

в год. Ежегодно он составлял и отправ-

лял в Экспедицию государственного хо-

зяйства отчеты о состоянии и улучше-

нии шелководства.

К этому времени в России шелко-

водством занимались в девяти губер-

ниях, тутовых деревьев было 2 миллио-

на 670 тысяч, шелку производилось

364 пуда 3 фунта. Это было в период

царствования Александра I. Однако

Ахтубинский завод был уже уничто-

жен.

Ахтубинские плантации, стоившие

больших денег и не приносившие ни-

какой пользы, отданы были жителям

тех мест. В 1800 году правительство

само осознало безуспешность старых

мер. И в то время, когда министр

Глава 5. ШЕЛКОПРЯДЫ С АХТУБЫ

внутренних дел князь Борис Александ-

рович Куракин задумал найти способ

улучшения шелководства, заводские

крестьяне отправили на его имя проше-

ние о том, чтобы их определили в

соляных возчиков. В 1813 году они

стали возчиками альтонской соли, и за

ними оставалось право на владение зем-

лей и некоторые другие льготы. Но в

1819 году крестьяне были переведены

в звание настоящих казенных и вместе

с тем лишились привилегий освобожде-

ния от рекрутства.

Отчеты главного инспектора за

1831—1835 годы наполнены жалобами

на плохое состояние не только шелко-

водства, но и вообще всех отраслей

сельского хозяйства. Причинами этому

были свирепствовавшая в это время

холера и неурожаи, а также неспособ-

ность и нерадение русского народа к

шелководству. Многие из помещиков

Малороссии, проживая более 20—

30 лет на одном месте, не позаботились

даже о том, чтобы развести несколько

деревьев, которые могли бы им создать

тень в знойное время. «Можно ли от

таких людей ожидать полезного ново-

введения в сельском хозяйстве, — се-

тует инспектор, — еще менее можно

ожидать сего от наших казенных посе-

лян». Желания побудить к шелководст-

ву крестьян, поселенных в Саратовской

губернии по реке Ахтубе, были столь

неудачными, что распространять это

дело далее не имело смысла. С 1835 го-

да в Саратовской и Астраханской гу-

берниях инспектором по шелководству

был И. К. Шеньян, который принимал

самое деятельное участие в заведении

шелководства в Москве. Вступив в

должность* он прежде всего сделал

обзор ахтубинской долины, которая

«изобиловала листом тутовых деревьев,

существовавших в царствование импе-

ратрицы Екатерины II, в ахтубинской

долине царский шелковый завод». Ос-

мотрев эту долину, он перешел в село

Погромное, где в амбаре хранились:

— несколько кулей с шелковыми

отбросами, отделяющимися при размот-

ке кокона, в том числе и коконы, из

которых вышли бабочки;

— несколько медных тазов с отли-

вом для размотки коконов;

— садовые и дровяные пилы;

— в небольшой лубочной коробке по-

луистлевшие и объеденные мышами

дела, не имевшие ни начала ни конца,

и только из них можно было увидеть,

что завод был больших размеров (в нем

находилось 12 машин для размотки

коконов) и что добытый шелк представ-

лялся ежегодно с отчетом по заводу

лично Августейшей Императрице

самим директором завода господином

Рычковым.

Большие потери наблюдались еще и

потому, что отрасль эта была мало

изучена, не было людей, которые могли

бы правильно сматывать шелк. Для

этих целей в Астрахани, на Кавказе и

в Крыму были определены шесть шел-

комотателей, избранных преимущест-

венно из армян и грузин. А директор

Комитета по шелководству А. С. Мас-

лов, выступавший не раз с докладами

перед сенатом, был убежден, что дело

это надо поставить на научную основу.

И вот уже указом его императорского

величества от 9 февраля 1842 года в

России создается целый ряд училищ

садоводства, питомников и садов, в

числе которых Никитский ботаничес-

кий императорский сад, Главное одес-

ское училище садоводства, пензенское

и астраханское училища второго разря-

да. Астраханское училище так и назы-

валось — училище садоводства и шел-

ководства.

В делах астраханского гражданского

губернатора нахожу данный указ и

«нормальный штат», подписанный са-

молично императором Николаем I.

Глава 5. ШЕЛКОПРЯДЫ С АХТУБЫ

Еще один интересный документ, ад-

ресованный господину астраханскому

губернатору: «...с упразднением ин-

спекции шелководства, состоящей в ве-

дении шелкомотальщика Васяткина, с

разрешения господина министра госу-

дарственных имуществ [он] оставлен в

Астрахани для занятия должности шел-

ковода в предположенном к учрежде-

нию Училище садоводства».

В 1869 году Комитетом шелковод-

ства была избрана комиссия по обсле-

дованию дел в шелководстве, которая

совершила в течение лета путешествие

по юго-западным губерниям России.

Комиссию возглавлял директор комите-

та А. С. Маслов, который по итогам

поездки представил протокол комиссии

и следующее заключение.

Из путешествия моего я убедился, что

в юго-западной России по ее пространству

и состоянию народного развития легче было

вырастить огромные деревья и рощи шел-

ковицы, нежели посадить правильную

мысль о шелководстве со времен Петра I

до времени Николая I, несмотря на награ-

ды, на заведение' казенных заводов, на

обязательную посадку шелковицы в казац-

ких станицах по кавказской линии и разве-

дение ее в военных поселениях южной

России — везде оказывается коренной

недостаток посева мысли и правильного

понятия об этой подсобной ветви промыш-

ленности в сельском хозяйстве. Убежден-

ный в необходимости этого посева, я при-

знаю надежнейшим к тому средством: оз-

накомление нового поколения учащихся во

всех мужских и женских учебных и воспи-

тательных заведениях с шелковицею, как

не туземным растением, дающим красивую

листву в садах для зелени, но со временем

дающим ягоды и затем служащим для

получения из него шелка. Если при этом в

уездных школах образованные учителя,

поняв пользу шелководства, под глазами

детей, выкормят хотя бы в малом количе-

стве шелковичных червей, возбуждая лю-

бопытство учеников, и выведут хотя бы

несколько коконов, то это останется у них

в памяти как семя мысли. Перешедшие в

гимназию и другие, равные им училища,

увидят там шелковицу и услышат там от

преподавателей ботаники и зоологии пра-

вильные понятия о свойствах шелковицы

как полезной в экономическом отношении,

то посев мысли укрепится. Наконец, если

студенты университета, изучающие естест-

вознание и политическую экономию, взгля-

нут на практическое шелководство разум-

ным взором, то будут смотреть на шелко-

вицу как на один из важнейших источников

народного богатства, как на подсобную

ветвь сельского хозяйства, особенно полез-

ную там, где сам климат содействует раз-

ведению шелковицы. <...> Этот простой

способ распространения в народе настоя-

щих понятий о шелководстве, по моему

убеждению, несравненно надежнее, нежели

употребляемые доселе правительственные

меры. Это убеждение, развившееся в

нашем комитете, я передавал в Одессе,

Киеве, Харькове, Астрахани и во всех

местах, где мы побывали, и был искренне

обрадован тому, что везде встречал сочув-

ствие, одобрение и готовность к содействию

в развитии шелководства.

Комиссия единогласно приняла

мысль, выраженную директором Ко-

митета по шелководству, признавая

распространение сведений о шелковице

и практических приемах ее возделы-

вания в учебных заведениях самой ра-

зумной мерой для развития в будущем

этой важной отрасли хозяйства в Рос-

сии.

А какова была дальнейшая судьба

этого промысла? Занимались ли этим

промыслом наши предки в XX веке?

На эти вопросы я нашла ответы в

Среднеахтубинском районном архиве.

Газета «Сталинградская правда» пи-

сала в сентябре 1935 года:

Глава 5. ШЕЛКОПРЯДЫ С АХГУБЫ

Средняя Ахтуба. Колхоз «Красный

буксир» успешно занимался в этом году

шелководством. Получив весной из Астра-

хани десять коробочек грены, он сдал в

августе в Сталинградскую контору «Вол-

гошелк» 209 кг коконов (норма выхода

из 10 коробочек — 170 килограммов).

За коконы выручено 1260 рублей. На

302 рубля из этой суммы колхоз получил

шелковые товары по фабричным ценам —

крепдешин, файдешин, маркизет, шелковые

шали, трикотажные костюмы и т. д.

Сталинградская областная контора

шелководства существовала вплоть до

60-х годов нашего столетия. Из объяс-

нительной записки к годовому отчету за

1952 год узнаем:

Сталинградская областная контора

«Облшелк» имеет два Межрайшелка —

новоаннинский и саратовский. Новоаннин-

ский Межрайшелк обслуживает 7 районов,

где занимаются шелководством и тутовод-

ством 27 колхозов. Саратовский Межрай-

шелк обслуживает 5 районов, где занима-

ются выкормками тутового и дубового шел-

копряда 12 колхозов и 8 индивидуальных

шелководов.

При облшелке имеются:

— гренажный пункт по дубовому шел-

копряду и механическая коконосушилка

(симплекс);

— занимаются выкормками 21 колхоз

и 78 индивидуальных шелководов, в том

числе в Сталинграде 40 человек.

Посевами и посадками шелковицы за-

нимались 50 колхозов. А всего по всем

районам (9) занимались выкормками дубо-

вого и тутового шелкопряда 49 колхозов и

93 индивидуальных шелковода.

• * * *

Это была вполне самостоятельная,

даже рентабельная отрасль. Облшелк

подчинялся только Министерству сель-

ского хозяйства РСФСР, о чем свиде-

тельствуют многочисленные постанов-

ления, директивы и инструкции из

центра. Управляющим сталинградской

областной конторой шелководства был

тогда М. Е. Кошкодаев.

Советское правительство принимало

все возможные меры к поддержанию и

развитию отрасли, о чем свидетельст-

вуют документы, обнаруженные в рай-

онном архиве Средней Ахтубы. Напри-

мер, для выполнения плана сева тутов-

ника из Астрахани высылались элитные

семена, выдавался правительственный

кредит, лучшим шелководам выдава-

лись денежные премии и подарки. Обо-

рудовались скупочные и приемные

пункты по сбору коконов от колхозни-

ков. В колхозах тщательно поддержи-

вались питомники с тутовыми и дубо-

выми насаждениями. Шелководы доби-

вались неплохих результатов. Так, в

колхозах Краснослободского и Средне-

ахтубинского районов средняя урожай-

ность с одной коробочки гренов соста-

вила 84 килограмма коконов. Колхоз

«Красная Ахтуба» получил от шел-

ководства в 1952 году доход в сумме

8643 рубля и премии за сверхплановую

сдачу коконов в сумме 4839 рублей. Во

всех колхозах наряду с тутовым вы-

кармливался и дубовый шелкопряд.

Колхоз имени Чапаева добился уро-

жайности с 1 килограмма грены дубо-

вого шелкопряда 337 килограммов ко-

конов, годовой план заготовок был вы-

полнен на 170 /о, шелководам было

выдано премии на сумму 10 тысяч

600 рублей. Колхоз имени Кирова до-

бился урожайности с 1 килограмма —

340 килограммов коконов.

Но в некоторых колхозах грена

гибла из-за холодов, плохого ухода и

вскармливания, эпидемий желтухи. Не

выполнялся план закладки кустовых

плантаций из-за несвоевременной под-

готовки почвы, гибли уже существую-

щие посевы и плантации из-за плохого

Глава 5. ШЕЛКОПРЯДЫ С АХТУБЫ

ухода. Причиной невыполнения плана

было то, что иногда план развития

шелководства распространялся на райо-

ны, где вовсе не было специалистов

облшелка, агрономы отдельных районов

совершенно не занимались вопросами

тутоводства.

Таким образом, несмотря на ряд

постановлений правительства дело это

затухало и не развивалось. Из года в

год колхозы несли большие убытки и

категорически отказывались от повтор-

ных выкормок — главной основы «уро-

жая» коконов.

* * *

В городе Волжском и в окрестност-

ных селах живут еще люди, которые

помнят рассказы своих родителей о

шелководстве, а некоторые и сами вы-

ращивали шелковичного червя.

В 1996 году я решила поехать в

Тутовку, что находится в 25 километ-

рах от Волжского, в пойме, и расспро-

сить местных жителей.

Там узнаю, что жива некая Евдокия

Ивановна, старая женщина, и она

может мне помочь. Нахожу домик с

голубыми ставенками и воротами и

около домика огромный, наверное, сто-

летний дуб! Захожу, меня встречает

собака с грозным лаем, и тут же выхо-

дит маленькая согбенная старушка, но

с очень уверенным и сильным голосом.

Знакомлюсь. «Меня зовут Евдокия

Ивановна Королева, мне 80 лет», —

говорит женщина. Оказалось, что

живет она с мамой, ее тоже зовут

Евдокией Ивановной и ей 101 год.

Такой встречи я не ожидала. Захожу в

дом, начинаю разговор с большим тру-

дом. Когда Евдокия Ивановна-старшая

расслышала и поняла, о чем я спраши-

ваю, сразу же вспомнила, как они сна-

чала жили в Безродном, потом она

вышла замуж в Тутовку, где и прожила

свой век. Вот что я узнала.

До войны в село из районного центра

прислали женщину-специалиста по

шелководству, которую поселили в доме

Королевых. Вместе вспомнили ее фами-

лию — Утина, имя не помнят. Она

организовала производство шелковых

коконов, а сельчане ей помогали. Всем

жителям давали задание, выделяли

грену в спичечном коробке, и они у себя

на дому, на специальных многоярусных

стеллажах должны были кормить чер-

вей. Черви были очень прожорливы и

поедали большое количество тутового

листа и веток. Тутовника вокруг было

в ту пору очень много, так что заготав-

ливать его не представляло никакого

труда, ломали его все и в большом

количестве. Черви очень быстро увели-

чивались в размерах и требовали все

больше корма и места. Через опреде-

ленное время, когда они достигали ста-

дии кокона, червей сносили на сводный

колхозный двор, а работникам записы-

вали трудодни. Иногда женщинам к

праздникам выдавали по три метра

ситца на платье как премиальные. Мно-

гие жители отказывались, не хотели

брать червей, т. к. они были очень

капризны и могли погибнуть. Люди за

них отвечали головой, поэтому сельча-

не не любили этот промысел. А вот

Королевым деться было некуда, нужно

было помогать своей постоялице.

Кроме семьи Королевых я познако-

милась еще с двумя старушками: Поли-

ной Егоровной Королевой (однофами-

лица) и Марфой Семеновной Панкра-

товой, которые дополнили рассказ сво-

ими воспоминаниями. Обе женщины

коренные безродненки, родители их

жили в Верхней Ахтубе. Полина Его-

ровна батрачила, ходила по людям, на-

нималась в няньки. Когда вышла

замуж, муж увез ее в Тутовку. Здесь

родила она семерых детей, пятеро

Глава 5. ШЕЛКОПРЯДЫ С АХТУБЫ

живы, самой Полине Егоровне 88 лет.

Вспоминает она время, когда вскармли-

вала шелковичного червя, с глубокими

вздохами: «А куда было деваться, ведь

муж мой был бригадиром, отказываться

нельзя, брали червей и кормили всей

семьей». Выращивали шелковичного

червя и после войны, вплоть до 1950 го-

да. Куда увозили коконы, старушки не

знают, но слышали, что из шелка шили

парашюты.

А вот Марфа Семеновна попала в

Тутовку, можно сказать, по несчастью.

Во время войны из села Безродного ее

с пятью детьми эвакуировали в степь,

в поселок Красный Октябрь. Там люди

вырыли землянки и жили в них в

1943—1944 годах. Имела Марфа Се-

меновна одну корову, а за сеном ездила

в Тутовку. Муж ее погиб на войне,

детям было от восьми лет до восьми

месяцев. Посоветовали ей добрые люди

переехать в пойму. Так с тех пор и

живет тут, теперь только внуки приез-

жают. Марфа Семеновна рассказыва-

ет, что она занималась червями мало,

всего один год. Но ее воспоминания об

этом занятии тоже были негативными.

А когда я ее спросила, за что она так

не любила шелковичного червя, Марфа

Семеновна ответила: «Уж больно они

мускорные, чуть не так, сразу дохнуть,

а за них отвечай...» Потом колхоз

«Красный буксир», к которому относи-

лось село как 5-е отделение, стал спе-

циализироваться на овощах.

Село это было немалое, около 40 дво-

ров. Теперь осталась только одна

улица, несколько подлинных безрод-

ненских домиков и большие основатель-

ные особняки, выстроенные «новыми

русскими» на земле, выкупленной за

гроши. Коренные жители не любят, да

и не понимают этих новых владельцев.

Вот такая история.

Что можно добавить к сказанному?

Надо все сделать для того, чтобы новое

поколение волжан знало свою исто-

рию. А будить сознание и краеведчес-

кий интерес к этому могли бы назва-

ния улиц в городе, например, Шел-

ковая, Тутовая, Ахтубинская, Без-

родненская и т. д. Я надеюсь, когда-

нибудь они появятся в Вожском. Вол-

жане, помните, что тутовник, кото-

рый вы встречаете в пойме, не дико

произрос, а высажен руками наших

предков. На протяжении более двух

веков он является свидетелем далеких

событий.