Башлыкова Т. Были заволжского края

Подождите немного. Документ загружается.

Глава 6. СРЕДНЯЯ АХГУБА

о прозвищах, которые давались и под

которыми семьи заносились в подуш-

ную книгу. Парабича мало интересова-

ло, откуда пришли люди на Ахтубу, ча-

ще всего он спрашивал, что они умеют

делать. Исходя из этого и давал про-

звище. Так появились Колесниковы, Куз-

нецовы, Рыбаковы, Мясниковы, Ов-

чинниковы, Пастуховы, Оглоблины, Че-

ботаревы, Швецовы, Ложкины, Реше-

товы, Шаповаловы. Умельцы распили-

вать дубы на доски стали Дубовсковы,

мастера делать лодки (в старину лодки

назывались каргами) стали Каргины,

мастера смолить лодки — Смолины.

Состав Ахтубинского городка был

многонациональным, и это тоже отра-

жалось в прозвищах-фамилиях Параби-

ча. Так, горцы с Кавказа стали Горски-

ми, семьи из Польши — Поляковыми.

Давал он прозвища и по внешнему

виду. На перепись приводилась вся

семья. Проходила перепись всю после-

пасхальную неделю. Затем население

всех городков собрали в Верхней Ахту-

бе на общий сход. Прибывший сюда

царицынский воевода объявил безрод-

ным, что они теперь прозываются не

беглыми, а царскими казенными крес-

тьянами. И предстоит им теперь по

царскому указу построить Ахтубинский

шелковый завод, и будут они от казны

получать плату за работу: мужчина с

лошадью — 10 копеек, без лошади —

5 копеек в сутки...

Как казенные крестьяне жители Ах-

тубинских городков облагались податью

за пользование казенным лесом и за

рыбную ловлю. Огласил воевода указ о

разведении тутовых деревьев и вскарм-

ливании тутового червя, и что строгий

надзор будет за этим.

Тяжело стало крестьянам. Майор

Парабич распорядился работать на за-

воде шесть дней в неделю. Для себя

оставались только ночи да воскресенья.

Крестьяне с горечью говорили: были

вольными, а стали казенными. Грозен

и крут был царь Петр I. Воеводы

Астрахани и Царицына приняли его

указы к немедленному исполнению.

Главный смотритель завода Парабич —

венгр, специалист по садоводству, по-

кинувший Венгрию, был приглашен

царем на русскую службу. Он был

человеком суровым, требовательным,

применял телесные наказания. Но все

же понимал безродных. Строго сохра-

нял для них воскресные дни. Находил

возможным в горячую пору сева и

жатвы отпускать работников в общину.

Боялся гнева людского и смуты.

Работа на строительстве завода ве-

лась с рассвета дотемна. На стройку

выгнали всех, в городках остались толь-

ко старые и малые. К осени завод

отстроили и поставили на просушку.

Описание изображения завода не со-

хранилось, но из воспоминаний старых

жителей сел Верхней и Средней Ахту-

бы можно составить следующее пред-

ставление о нем. Завод — это два

огромных рубленых строения барачного

типа длиной 50 и шириной 20 саженей

с высокими потолками. В одном, на

солнечной стороне, — отделения для

выкормки шелковичного червя. В дру-

гом — коконник, где черви завивались

в кокон. Стены строения были оштука-

турены и побелены. Помещения отап-

ливались печами, только высокие трубы

над кровлей и напоминали завод. На

солнечной стороне имелись наверху слю-

дяные окна для прогрева и регулирова-

ния температуры. Термометров тогда не

было, мастер определял температуру

«чутьем». Через несколько лет был

построен еще один такой же барак и

назывался шелкомотальный завод с

примитивными ручными машинами для

перемотки шелка из кокона в моток.

Весной 1721 года был получен пер-

вый ахтубинский шелк. Л\я организа-

ции этого нового дела прибыли из Аст-

Глава 6. СРЕДНЯЯ АХТУБА

рахани два мастера по шелководству —

армяне. Они привезли с собой семена

шелковичного червя (грену). По воспо-

минаниям сельчан, работа на заводе

была каторжной. Крестьяне должны

были весной заготавливать большое ко-

личество молодого тутовника, так как

черви были очень прожорливы и росли

невероятно быстро. Тогда оказалось,

что тутовника в округе недостаточно и

приходилось на лодках ездить в полую

воду на другую сторону реки, что при-

водило к опасности и даже жертвам.

Лодки были перегружены людьми и

ветками. Условия на заводе были невы-

носимыми. Людей сгоняли в общие

шалаши, так как кормили червей днем

и ночью, и люди жили при заводе.

Росли заболеваемость и эпидемии, усу-

губляла положение работников армия

надсмотрщиков, которые подгоняли и

избивали рабочих за нерасторопность.

Пороли даже за плохой лист, привезен-

ный с поймы. Люди стонали от изне-

можения и называли свою работу «шел-

ковой каторгой». Тяжелее всего прихо-

дилось женщинам.

Просушка коконов длилась два ме-

сяца, затем их слегка запаривали в

специальной парилке. Одна из женщин

ловила в котле конец нити, а другая

обматывала ее вокруг себя и крутилась

вместе с нитью, привязывая конец за

концом. Длина одной нити доходила до

версты, вот и покрутись! В помещении

стоял пар, духота от котлов. Редко кто

из женщин мог намотать два мотка,

падали без чувств. Их отливали водой,

приводили в сознание и снова подгоня-

ли. Была в народе поговорка: бабий

век — сорок лет, так здесь даже и до

этого порой не доживали. Мужчины в

возрасте 50 лет вььлядели стариками...

Когда в 1722 году Петр I по пути в

Астрахань проезжал здесь, ему был

подарен пуд шелка, полученный на Ах-

тубинском заводе. Петр посмотрел

шелк и похвалил его как лучший, кото-

рый он когда-либо видел. После этого

последовал указ о свободном переселе-

нии всех желающих для работы на

завод. Но после смерти Петра это было

запрещено.

По рассказам стариков-ахтубинцев,

особой жестокостью отличался последний

смотритель завода дворянин Рычков.

Крепостник до мозга костей, он обращал-

ся с людьми как со скотом, бил их кнутом

и плетью нещадно. Непоротых на заводе

не было. Он отменил всякие выходные.

Людей согнали семьями в шалаши, и

они были лишены приусадебных участ-

ков. В это время на Ахтубинском заводе

вырабатывалось до шести пудов шелка.

Из ахтубинского шелка для Екатерины II

была выткана широкая орденская лента

через плечо, которая ей очень понрави-

лась. Поэтому она и доверяла Рычкову и

хотела развить шелковое производство по

всей России.

Конечно, безродненцы не мирились

с царской кабалой. Они убивали смот-

рителей, поднимали бунты, избивали

мастеров, мстили как могли. Поджига-

ли барское сено, угоняли скот. Чтобы

выжить, тайно выходили на Волгу в

поисках пищи и одежды.

Недовольство крестьян росло, было

одно стремление — сбросить казенную

заводскую кабалу. В 1767 году на Ахту-

бинском шелковом заводе размещают

отряд волжских казаков. Они несут здесь

полицейскую службу для борьбы с казен-

ными крестьянами. Но ахтубинцы скоро

нашли общий язык с казаками и стали

присоединяться к известному указу Ека-

терины II о переселении казаков на Терек.

Но правительство быстро пресекло это

движение и отменило переселения для

ахтубинских крестьян. Зачинщики были

казнены, 310 жителей из Верхнего и

Среднего городка были угнаны в Цари-

цынскую тюрьму, не пощадили и детей —

103 малолетки от 10 и менее лет.

Глава 6. СРЕДНЯЯ АХТУБА

Неудивительно, что зимой 1773 года

в ахтубинских селах появился манифест

Емельяна Пугачева, в котором он объ-

явил об отмене власти помещиков, при-

зывал к искоренению злодеев-дворян,

обещал вольность и свободу. В город-

ках безродных проходили тайные со-

брания и на них принимали решения

вступить в войска Пугачева и сжечь

завод.

21 августа 1774 г. — Манифест, объявленный донским казакам Царицынского

гарнизона и всему Донскому войску

Божиею милостию, мы, Петр Третий,

император и самодержец Всероссийский и

прочая, и прочая, и прочая.

Объявляется города Царицына Донско-

го войска казачьим старшинам и всему

Донскому войску во всенародное известие.

Вы уже довольно и обстоятельно знаете,

что под скипетр корону нашу почти уже вся

Россия добропорядочным образом по

прежней своей присяге склонилась. Сверх

того, несколько Донского и Волского войс-

ка оказывают к службе нашей, во искоре-

нение противников, разорителей и возму-

тителей империи — дворян, ревность и

усердие, и получили себе свободную воль-

ность и нашу монаршую милость и награж-

дение древнего святых отец предания крес-

том и молитвою, головами и бородами.

Того ради, как мы есть всемилостивей-

ший монарх и попечитель обо всех верно-

подданных рабах, желаем преклонить в

единственное верноподданство всех и вас и

видеть доказательство к службе нашей рев-

ности от вас. Вы ж ныне помрачены и

Несколько слов о смотрителе Ахту-

бинского шелкового завода Рычкове.

Он сумел вовремя убежать в Царицын

и принимал активное участие в боях с

пугачевцами. Осенью 1774 года он по-

бывал в Верхнем Безродном городке.

Осмотрел пожарища завода и своей

усадьбы. Побывал на шелкомотальном

заводе. Вечером ему подкинули запис-

ку: «Убирайся, сукин сын, подобру-по-

здорову. За души загубленных тобой

ослеплены прельщением тех проклятого

рода дворян, которые не насытясь Рос-

сиею, но и природные казачьи войска хо-

тели разделить в крестьянство и истребить

казачий род.

Мы, однако, по власти всевышней дес-

ницы, надеемся, что вы, признав оказанные

против нашей монаршей власти и своего

государя противности и зверские стремле-

ния, которые вам всегда будут в погибель

и повелителям вашим, раскаетесь и придете

в чувство покаяния, за что можете получить

монаршее наше прощение и, сверх того,

награждение тако ж, каково получили от

нас склонившиеся верноподданные рабы.

Во свидетельство того мы собственною

рукою подписать соизволили.

Августа...* дня 1774 г.

Петр

Печатается по публикации М. Н. Гал-

кина-Враского «Из архива Саратовского

губернского правления». — «Русский

архив», 1873. № 4. С. 451.

безродных;тебя ждет смерть!» И его

как ветром сдуло с Ахтубы.

Шло время. С годами население

городков росло. Народ трудился, упор-

но распахивал деревянными сохами це-

лину. В хорошие годы награждала крес-

тьян земля урожаями. Росло поголовье

скота, научились выращивать бахчи,

стали варить арбузный мед — нардек.

В Нижнем городке жили все общи-

ной. Вместе делали всю работу под

Глава 6. СРЕДНЯЯ АХТУБА

руководством атамана. Полученные ре-

зультаты труда делили по едокам. На-

лаживали мирные отношения с кочев-

никами. В городке были устроены тор-

ги — базары. Сюда привозили кочев-

ники шерсть, кожу, соль, живой скот.

Безродные выставляли изделия из дере-

ва: повозки, колеса, кадки и соленую

рыбу, которую особенно любили кал-

мыки. Вся торговля шла без денег, один

товар менялся на другой «баш на баш».

Рассказывают старики, жил в селе

поп Иван. Был он родом из Рязанщи-

ны. В своем родном селе он защищал

крепостных крестьян и обвинял барина-

помещика. В одной проповеди в церкви

он сказал: «Легче верблюду пролезть в

игольное ушко, чем нашему боярину

попасть в царствие небесное». За это

лишили его архиерейского звания.

Тогда и бежал с малолетним сыном на

Дон. Пристал к ватаге удальцов и

очутился на Волге. В схватке ему разру-

били руку, и она у него не действова-

ла. С приходом Степана Разина на

Волгу повинился ему и стал выполнять

свои обязанности — отпевать убитых.

На Ахтубе его оставил Разин вместе с

сыном-подростком в числе шести каза-

ков. Был поп Иван ростом высокий,

лицом благообразный. Волосы на голо-

ве и борода седые, ходил в старом

заплатанном подряснике, на голове

носил стеганую скуфейку. На железной

цепи большой медный крест. Помогал

ему в службе сын Яков.

Уважали в Средней Ахтубе Ивана,

он был добрый и бескорыстный. По-

простому он вел и свои службы. Из

молитв признавал только «Верную» и

«Отче наш»: остальные сочинял сам на

русском языке, а не по-церковнославян-

ски. В молитвах своих просил Бога, чтобы

рожь уродилась, чтобы травы для сена

выросли хорошие, чтобы уловы были

богатыми. Им введены были народные

праздники: «праздник первой борозды»,

«праздник выгона скота», «праздник

последнего снопа». Умел поп лечить

больных. Хорошо делал порох — селитру

бурлаки привозили из Астрахани. Рас-

сказывал безродным о будущей счастли-

вой жизни народа. Любил поп Иван

детей, привечал их и обучал грамоте.

С течением времени стало улучшать-

ся и жилье безродных. Вылезли они из

плохих землянок, стали делать хорошие,

большие. Вот как описывает археолог

А. В. Терещенко раскопанные им зем-

лянки в Верхнебезродном: длина 2 са-

жени, ширина 1,5 сажени, глубина 2 ар-

шина 8 вершков, стены выведены из

сырца и вровень с землею, обмазаны и

побелены, пол выложен кирпичом, в

углу печь из кирпича, для выхода дыма

над деревянной дверью устроена за-

движка (наволок). Верх землянки по-

крывался на два ската хворостом, засы-

пался землей и обмазывался. В одной

землянке нашли целую трубу, которая

была задымлена. В другом месте нашли

два колена трубы. Конечно, были зем-

лянки и большего размера для многосе-

мейных. При каждой землянке находи-

лись вырытые погреба для хранения

продуктов. Кирпич крестьяне брали из

развалин ханского дворца.

Такие землянки-мазанки преоблада-

ли в Астрахани и Царицыне. Г. А. Ге-

нералов приводит один исторический

пример. В 1722 году во время персид-

ского похода был Петр I в Астрахани.

Здесь он принял приглашение купца

Панкратия Курочкина посетить его жи-

лище. Когда царь вошел во двор, ого-

роженный крепким забором, то не уви-

дел дома.

— Где же твой дом, купец?

В ответ Курочкин провел его в свою

обширную землянку, где были большие

комнаты, обшитые тесом, увешанные

дорогими персидскими коврами, а в

шкафах было много серебряной посуды.

Царь обошел все жилье купца.

Глава 6. СРЕДНЯЯ АХТУБА

— Хорошая землянка и богатым

барским хоромам не уступит. А чем она

тебе, Панкратий, удобна?

— Ваше величество, жилье наше

очень удобное. Аетом спасает от жары,

зимой — от холода. А в случае напа-

дения ворогов от ядер и от стрел спасет.

На прощание купец поднес царю

подарок: на 12 больших серебряных

блюдах 12 тысяч золотых рублей, и

царице подарочек: в дорогом восточном

кувшине из серебра тысячу золотых

рублей. Царь подарок принял и дал

купцу льготы по торговле, но посовето-

вал построить себе хороший каменный

дом. В те годы в Астрахани имелись

только каменные церкви.

В 1799 году в бывших безродных

городках было устранено местное ка-

зачье самоуправление. К этому времени

выросли на Ахтубе села переселенцев

из центральных губерний и была обра-

зована Пришибенская волость, куда

вошли Пришиб (ныне город Ленинск),

Заплавное, Средняя Ахтуба, Верхняя

Ахтуба (ныне город Волжский), Сред-

непогромное и Верхнепогромное (ныне

поселок Краснооктябрьский).

Вся Пришибенская волость перево-

дилась на производство шелковичных

коконов на дому, отдельно в каждом

хозяйстве, с обязательной сдачей коко-

нов на завод. Вводилось бесплатное

снабжение хозяев греной. Все посажен-

ные тутовые деревья переходили в соб-

ственность владельцев. Помимо лесного

надела, каждому хозяину давалось до-

полнительно две десятины земли и от-

водились луга для сенокоса. Подать

уменьшилась до 74 копеек.

Однако переселенцы быстро нашли

общий язык с безродными и тоже начали

саботировать шелководство. Русским

людям был неприятен такой вид работ.

За отказ от шелководства на волость

налагались немалые штрафы, так, в

1801 году они составляли 1258 рублей, в

1807 году — 3807 рублей золотом. Но

ничто не помогло царскому правитель-

ству сломить сопротивление ахтубин-

цев.

Вот что пишет историк А. Леополь-

дов, побывавший в Верхней Ахтубе в

1859 году: «В селе Безродном, со вре-

мени уничтожения казенного шелкового

производства, то есть с 1773 года,

хранились полуистлевшие дела, нераз-

мотанные коконы и шелкомотальные

машины...».

В 1810—1813 годах все население

Пришибенской (Ахтубинской) волости

было переведено в разряд казенных

соляных возчиков и прикреплялось в

распоряжение нового барина — дирек-

тора Эльтонской соляной конторы.

Озеро Эльтон находится от села в

150 километрах, а возить добытую соль

нужно было за 220 километров на

Волгу, в царские амбары. Волость обя-

зана была выставить 4500 фур (телег

для бестарной возки соли) и сделать за

лето не менее 5 ходок. Безлошадные

хозяева должны были посылать рабо-

чих — ломщиков соли.

Соль в те времена была очень до-

ходной статьей для царской казны. Со-

леразработки принадлежали царю. На

соль существовала монополия, ее про-

давали только в казенных лавках. За

всякую попытку добыть соль для себя

следовало строгое наказание. Продаж-

ная цена соли в то время была: в

Астраханской губернии — 60 копеек,

в Московской — 1 рубль 70 копеек и

в Петербурге — 2 рубля за пуд. Плата

же за выломку и выволочку соли из

озера была для ломщиков полторы ко-

пейки за пуд. Возчики соли — чума-

ки — получали по 50 копеек с достав-

ленного воза. В год на Эльтоне добы-

валось до 11 миллионов пудов соли.

Можно себе представить, каким золо-

тым источником для казны был соляной

промысел.

Глава 6. СРЕДНЯЯ АХТУБА

Купеческие дома в Средней Ахтпубе. XIX век

Ярмарка на Базарной площади в селе Средняя Ахтуба. 1914 год

Глава 6. СРЕДНЯЯ АХТУБА

Каждый год ранней весной выезжа-

ли сотни фур на Эльтон. Рядом с ними

шла толпа бедно одетых ломщиков со-

ли. Встречали их осенью, в октябре,

горьким плачем вдов и сирот. Многие

кормильцы семей умирали на озере и

на дальних степных дорогах. Страшно

тяжелыми были условия труда на соле-

разработках. Народ назвал этот подне-

вольный труд «соленой каторгой». Тя-

желые условия работы неизбежно при-

водили к столкновениям с администра-

цией соляной конторы. Бунтарский дух

бывших безродных сказался и здесь.

Были случаи неповиновения и отказа от

работы. Тогда приезжал астраханский

губернатор, и людей силой заставляли

работать. Но все же соледобытчики до-

бились повышения оплаты до 10 копеек

с пуда, а солевозам до 1 рубля с воза.

С 1828 года разработка соли на Эль-

тоне стала отдаваться на откуп (в арен-

ду) купцам и промышленникам. Кончи-

лась и «соленая каторга» для ахтубин-

цев. Но доля их не улучшилась. Они

были обращены в государственно обя-

занных крестьян. Лишились всех льгот,

которые они получали за шелководство

и солепромысел. Отняли у них допол-

нительно даваемую пахотную землю.

Обязали платить подать и налоги в

полном размере.

Резко ухудшилось и без того тяже-

лое положение ахтубинского крестьян-

ства. Земли осталось на одну ревиз-

скую душу (как правило, это были

взрослые мужчины) — две десятины.

Женщины земельного надела не полу-

чали. Урожаи были ничтожными,

землю обрабатывали сохой и бороной.

Получить 20 пудов ржи с десятины

считалось хорошо. Семьи были много-

численными, и прожить на такой доход

было крайне затруднительно.

Расходы крестьянина были беско-

нечными: налог с ревизской души, де-

нежный оброк за пользование казенным

лесом, сенокосом, лугами, рыбными

угодьями, мирские сборы на церковь,

пожарную команду, общественные ам-

бары. Ни одна крестьянская семья не

могла уплатить все эти пошлины, отсю-

да были огромные недоимки, которые

взыскивались принудительно вплоть до

осуждения на каторгу. Что делать бед-

ному крестьянину! И опять они вынуж-

дены сниматься с обжитых мест и

странствовать в поисках лучшей жизни.

Известно, что только в 1836 году ушло

из Пришиба и Средней Ахтубы 400 се-

мей в Закавказье. Как тут не вспомнить

великого Н. А. Некрасова с его поэмой

«Кому на Руси жить хорошо».

Все больше росло недовольство на-

рода, неразумные затраты на всевоз-

можные войны показали слабость и

несовершенство царского правительст-

ва. Опасаясь всеобщего бунта и крес-

тьянского восстания, царь Александр II

указом от 19 февраля 1861 года отменил

крепостное право. И, казалось бы, на-

стал час, радоваться надо крестьянину!

Однако здесь сработал другой удушаю-

щий указ — у крестьян были отобраны

лучшие пахотные земли, которые казна

стала сдавать зажиточным людям, их

тогда называли кулаками.

В 1877 году в селе Средняя Ахтуба

проживало 7428 душ. Крестьянам

предлагалось выкупить свои прежние

земли, но выкуп был настолько непо-

мерным, что в селе сразу появилось

большое количество батраков, которые

нанимались на работу к состоятельным

людям, чтобы ценой своего труда вы-

платить подати. Таким образом росло

и крепло кулачество, которое использо-

вало наемный труд почти задаром.

В Средней Ахтубе на сезонных ра-

ботах в садах, на покосе и молотьбе

красная цена работнику-мужику была

25—30 копеек в день, женщине плати-

ли 20 копеек. Сезон для наемного

длился три-четыре месяца, и на этот

Глава 6. СРЕДНЯЯ АХТУБА

заработок он должен был жить, кор-

мить семью в течение всего года! Таких

в Средней Ахтубе было 60 /о, 30 /о

было середняков, которые еле-еле сво-

дили концы, остальные держали в руках

основную массу населения.

Наступил 1891 год. По всему По-

волжью была страшная засуха, неуро-

жай зерновых, овощей, бахчевых. Бед-

няки, работавшие у кулаков, пришли

домой ни с чем. В селе начался голод.

Люди вымирали целыми семьями. Тор-

говцы мукой подняли цены. Цена ржа-

ной муки с 80 копеек подскочила до

двух рублей. Детом среди обессилевше-

го народа вспыхнула эпидемия холеры.

На все село один фельдшер и одна

аптека. Хозяин аптеки поднял цены на

лекарства. Начались крестьянские вол-

нения. Официально они именовались

«холерные бунты». Во время эпидемии

холеры в селе погребали в день 18—20,

а то и по 25—2о человек.

Священник Покровской церкви села

Средняя Ахтуба Петр Тифлов писал в

газете «Астраханские епархиальные ве-

домости» в 1892 году:

...Народ весьма настойчиво, чуть не

силой требовал вносить умерших для отпе-

вания в церковь. Насколько возможно, я

старался внушить народу отпевания вне

церкви при закрытых гробах. Местные

урядник и фельдшер приняли энергичное

участие в сим деле, и умерших от холеры

хоронили на отдельном кладбище, не до-

пуская их вносить в церковь для отпевания.

Больных для напутствия в сторожку при-

возили целыми обозами. Были страшно

ужасные дни по количеству больных — до

150 человек! 1 июля появилась в селе

большая партия чернорабочих с косами и

котомками за плечами, их было около ты-

сячи человек. Их называли «бурлаками».

Бунтари напали на волостное правление,

выбили в нем стекла, схватили урядника и

стали их избивать, они убили аптекаря, то

же хотели сделать и с нами. Но меня пре-

дупредили, и я ночью, переодевшись, вы-

ехал в село Безродное. Хотел ехать в Ца-

рицын за помощью. Только 8 июля прибыл

благочинный, и я снова открыл богослуже-

ние, которое и провожу до сих пор.

Вскоре эпидемия холеры уменьши-

лась, число умерших стало сокращаться

до одно го-двух в день, люди понемногу

стали успокаиваться. Зачинщиков

бунта арестовали и судили военным

судом в Цареве. Во время допросов

били с особой жестокостью. Сельчанам

инкриминировали вооруженное восста-

ние против власти. Через два дня был

вынесен приговор: пятерых приговори-

ли к смертной казни через повешенье,

четвертых — к вечной каторге, пятерых

на 15 лет каторжных работ, семерых —

в исправительно-арестантские роты от

двух до трех лет.

После отправки арестованных в

Царев началась расправа с населением

села. Десятские и старосты выводили

мужиков под конвоем казаков и пороли

каждого десятого на площади. Но сель-

чане были люди мужественные и сме-

лые. Стали они самовольно захватывать

плодородные земли в пойме и защища-

лись как могли. Простой народ люто

ненавидел помещиков и кулаков, и хотя

официальным поводом для бунта послу-

жила холера, это все-таки была борьба

классов. Крестьяне, доведенные до от-

чаяния постоянными поборами, беззе-

мельем и безденежьем, фактически уми-

рали от голода. Вот и прорвался народ-

ный гнев! Этот бунтарский дух переда-

вался и их потомкам, многие жители

села, зная горькое прошлое своих отцов

и дедов, стремились к новой жизни и

уже складывали головы на поле граж-

данской войны в начале XX века.

Село Средняя Ахтуба является ро-

диной многих интересных людей. Здесь

Глава 6. СРЕДНЯЯ АХТУБА

родился известный художник И. А. Би-

рюков — певец родного края, как его

любовно называли земляки. Многие жи-

тели старшего поколения знали И. А. Би-

рюкова, бывали на его выставках в Ста-

линграде, видели его работы. И. А. Би-

рюков был участником гражданской

войны, воевал в Красной Армии под

Царицыном и Камышином. Свои во-

енные впечатления, которые потрясли его,

он стал изображать в картинах. Первые

работы он стал выставлять еще в 1925 го-

ду. Картины его были глубоко реалистич-

ны, он писал то, что видел и пережил сам.

Первая его работа называлась «Пове-

шенные». Потом была галерея портретов

военачальников: Ш. Э. Дзержинского,

С. М. Буденного, К. Е. Ворошилова и

других командиров X Армии.

И. А. Бирюков родился в селе

Средняя Ахтуба в 1897 году в бедной

крестьянской семье, где было восемь

человек. Дед и отец его были колесни-

ками, изготавливали колеса для телег.

Но вскоре этим ремеслом стали владеть

многие, и у Бирюкова не стало заказов.

В то время в селе появилась артель

маляров, и отец решил податься в ма-

ляры, чтобы как-то прокормить семью.

В артели Бирюков показал себя очень

старательным и обнаружил способности

к росписи икон.

Маленький Илья постоянно был при

отце, видел, как он работает с кистью,

как из-под рук отца появляются красивые

рисунки, лица. Это увлекло мальчика, и

он пристрастился к рисованию. Отец,

увидев у сына способности живописца,

стал ему помогать и всячески поощрять,

покупал ему краски, бумагу, кисти. Так

он с малых лет стал зарабатывать себе на

хлеб в качестве богомаза.

Однако в 1908 году многочисленной

семье Бирюковых пришлось продать де-

довский дом и отправиться на заработки.

Сначала они переехали в Пришиб, но, не

найдя там работы, уехали в Царицын.

Сняться с родных мест их заставил

курьезный случай, произошедший в

Средней Ахтубе. А дело было так.

Ожидался приезд в село астрахан-

ского архиерея — событие по тем вре-

менам большое и важное. Местные

духовные власти собрали с верующих

деньги на ремонт росписи иконостаса и

главной церкви. Пригласили из Цари-

цына художника-иконописца, фамилию

его мало кто помнил, а называли все

Тихоныч. Дело свое он знал хорошо,

слыл отменным богомазом и с мастера-

ми ладил. Но была у Тихоныча одна

слабость — любил выпить. Собой был

видный, речистый и умел подбирать

ключи к женским сердцам, особенно

обожал молодых вдовушек.

Посмотрел он работу местных маля-

ров и решил взять к себе в бригаду.

Туда же попал и подросток Илюша

Бирюков со своим отцом. Началась

оживленная работа, восстанавливались

росписи, все трудились добросовестно.

Тихоныч умело руководил работами.

Но в это время он был увлечен очень

интересной молодой развеселой средне-

ахтубинской сударушкой Катериной и

увековечил ее красоту на иконе. Отлич-

но получилось, всем нравилось и про-

звали эту икону «радостной». Свечи

перед ней горели. Разговоры по селу

пошли, что мол «радостная»-то цели-

тельную силу имеет, помогает при не-

мощах. Тем временем Тихоныч закон-

чил работы, рассчитался с помощника-

ми и укатил в Царицын. И все бы было

прекрасно, и, может, была бы в Сред-

ней Ахтубе своя «чудотворная» икона.

Но у Катерины была соперница, тоже

вдова, некая Устя. Злая и сумасбродная

баба. Были у нее с Катериной свои

счеты, отбила она у нее Тихоныча. Так

вот, когда росла популярность «радост-

ной» иконы, стала и она захаживать в

церковь, присматриваться к иконе. И од-

нажды, молясь, она остолбенела, потом

Глава 6. СРЕДНЯЯ АХТУБА

Забалкская церковь в Средней Ахтпубе.

Уничтожена фашистами во время бомбежки в 1942 году

Рыболовецкая артель. В центре с черпаком председатель артели Яков Гарыкин.

1930 год