Башлыкова Т. Были заволжского края

Подождите немного. Документ загружается.

Глава 2. ПОД ИГОМ ТАТАР

значать два города. Если наложить эти

карты на современную карту, то место

одной башенки точно совпадает с селе-

нием Селитренным — на этом месте бы-

ла первая столица; другая — располо-

жена выше по Ахтубе, у города Царева,

в науке известного под названием Ца-

ревского городища. В 1837 году саратов-

ский любитель древностей Леопольдов

напечатал в журнале Министерства

внутренних дел статью под названием

«Ахтубинские развалины». В 1838 году

по Волге путешествовали два брата,

художники Чернецовы, которые тоже

побывали на месте развалин и описали

свои впечатления о двух Сараях.

* * *

Когда знаменитый арабский путеше-

ственник Ибн Баттута приехал в золо-

тоордынскую столицу, ему было 29 лет.

За его спиной было уже восемь лет

беспрерывного путешествия по странам,

он объехал Северную Африку, плавал

по Нилу, посетил Палестину и Сирию,

хорошо изучил Дамаск, совершил хадж

(паломничество) в Мекку и Медину,

плавал на корабле по Тигру, был в

Иране и снова в Месопотамии, побывал

с торговыми караванами в Индии, снова

в Африке, потом судьба забросила его

в Йемен, потом посетил он снова

Мекку и Египет. Одержимый страс-

тью, он хотел видеть все новые и новые

места. Ибн Баттута поехал в Сирию,

хорошо ему знакомую, потом в Малую

Азию, переплыл по Черному морю в

Крым, странствовал по половецким сте-

пям, с одним из караванов попал в

Константинополь, где с большим удив-

лением и восхищением слушал коло-

кольный звон. Потом, решив, что не-

достаточно хорошо познакомился с Зо-

лотой Ордой, направился в Сарай.

Летом 1333 года он прибыл в сто-

лицу Золотой Орды. После всего того,

что видел Ибн Баттута за эти восемь

лет, его трудно было удивить, но Сарай

все же произвел на него особое впе-

чатление: «Город Сарай — один из

красивейших городов, достигающий

чрезвычайной величины на ровной

земле, переполненной людьми, краси-

выми базарами и широкими улицами.

Однажды мы поехали верхом с одним

из старейшин его, намереваясь объехать

кругом и узнать размеры его. Жили мы

в одном конце и выехали оттуда утром,

а доехали до другого только после

полудня... И все это сплошной ряд

домов, где нет ни пустопорожних мест,

ни садов. В нем тринадцать мечетей для

соборной службы».

Примерно в те же годы о нем упо-

минает составитель географической эн-

циклопедии мусульманского мира Ал-

Омари, писавший по литературным ис-

точникам и рассказам путешественни-

ков.

Город Сарай построен Берка-Ханом на

берегу Итиля. Он лежит на солончаковой

земле, без всяких стен.

Место пребывания там — большой

дворец, на верхушке которого находится

золотое новолуние... Дворец окружают

стены, башни да дома, в которых живут

эмиры его. В этом дворце их зимние поме-

щения. Эта река Итиль размером в Нил,

взятый три раза и даже больше, по ней

плавают большие суда и ездят к русским

и славянам. Начало этой реки в земле

славян.

Город Сарай великий, заключающий в

себе рынки, бани и заведения благочестия,

места, куда направляются товары. Посре-

дине его находится пруд, вода в который

проведена из этой реки. Вода его употреб-

ляется только на работы, для питья вода

берется из реки, ее жители черпают глиня-

ными кувшинами, которые ставятся рядом

на телеги, отвозятся в город и там про-

даются.

Глава 2. ПОД ИГОМ ТАТАР

Монеты периода Золотой Орды,

найденные на территории г. Волжского

•к

* *

Прежде чем рассказать о городе Са-

рай-Ьерке, который находился в непо-

средственной близости от нас, мне бы

хотелось описать экономическую и по-

литическую обстановку при хане Берке,

а также показать, кто такой хан Берке.

В настоящее время мы располагаем

огромным количеством литературного

материала, но, безусловно, одно из пер-

вых мест по объему и научным иссле-

дованиям занимают труды профессора

Московского университета Г. А. Фе-

дорова-Давыдова, на которые я и опи-

раюсь.

Золотоордынский хан Берке (Бер-

ка), брат Бату, пользовался среди му-

сульман славой покровителя ислама и

заслужил своим благочестием множест-

во комплиментов со стороны мусуль-

манских историков и писателей. Он так

и вошел в историю как первый мусуль-

манский хан в Золотой Орде. Когда

умер Бату, то его место хотел занять

его сын, христианин Сартак. Но жела-

ние Сартака натолкнулось на сопротив-

ление Берке, которого поддерживали

мусульманские города и купечество.

Сартак поехал к великому каану (хану)

Менгу в Каракорум, чтобы тот утвер-

дил за ним престол отца. Берке же, как

только узнал об этом, вошел в шатер,

обмотал шею свою веревкой и стал

плакать и вздыхать: «Господи, если

вера Мухаммедова и закон мусульман-

ский истинны, то докажи мою правоту

относительно Сартака». Так рыдал и

стонал Берке три дня и три ночи,

выпрашивая у аллаха знамение. Бог

наконец услышал мольбы Берке и по-

слал на Сартака болезнь желудка, от

которой тот и умер. Так писал историк

XIII века Джузджани со слов мусуль-

манских купцов, приезжавших из Са-

марканда и Бухары.

Берке-хан, сын Туши (Джучи),

внук Чингисхана, родился в земле

Чина, или Кипчака, или Турке-стана,

когда отец его, Туши, взял Хорезм. По

достижении им срока обучения и на-

ставления собрали несколько мусуль-

манских имамов и выбрали одного из

них, чтобы учить Берке Корану. Когда

отец его, Туши-хан, будучи отравлен

Чингисханом, покинул мир, брат его,

Бату-хан, севший на престол, на место

отца, утвердил за ним командование

армией. Берке пользовался большим

уважением. Во всем войске его никто

не пил вина, и при нем постоянно

находились ученые из числа толковате-

лей Корана. У него было много бого-

Глава 2. ПОД ИГОМ ТАТАР

Захват Москвы татарами.

Неизвестный художник

Глава 2. ПОД ИГОМ ТАТАР

Ьаскаки.

С. В. Иванов

словских книг, и большая часть его

собраний и собеседований проходила с

учеными. В делах мусульманства он

был чрезвычайно тверд и трезв.

Арабский писатель ал-Муфаддолю

писал: «...В это время царю Берке было

от роду 56 лет. Выглядел он так:

жидкая бородка, большое лицо желтого

цвета, волосы зачесаны за оба уха, в

одном ухе золотое кольцо с ценным

восьмиугольным камнем. На нем шел-

ковый кафтан, на голове его колпак,

золотой пояс с дорогими камнями на

зеленой болгарской коже».

Ставленник тор го во-купеческого со-

словия мусульманских городов, заинте-

ресованного в упорядочении экономики

и торговли, Берке стал первым чеканить

монеты в Золотой Орде. Первые день-

ги были выпущены в конце 50-х годов

XIV века в Болгаре, вошедшем в состав

Золотой Орды. После погромов 30-х

годов XIII века, которые учинили здесь

монгольские завоеватели, город быстро

был восстановлен и занял среди городов

Золотой Орды одно из главных мест.

Эти первые золотоордынские монеты

очень интересны.

Глава 2. ПОД ИГОМ ТАТАР

Долгое время они были нумизматичес-

кой загадкой. Определить точную дату их

выпуска было невозможно, так как на них

еще не помещали дату чеканки. Но зато

на некоторых из них было имя города

Болгар, что точно указывало на место, где

они чеканились.

Ревнитель ислама, покровитель му-

сульманского ремесла и купечества хан

Берке также использовал имя этого

города, помещая его на монетах. Когда

же все-таки чеканились эти монеты?

Советский нумизмат С. А. Янина

обратила внимание на то, что болгар-

ские монеты с именем арабского халифа

Ан-Насира оказываются перечеканен-

ными новым штемпелем с именем вели-

кого каана монголов Менгу. Берке

вступил на престол в 1256 году, а

Менгу умер в 1259 году. Следователь-

но, монеты с именем Ан-Насира, чека-

ненные Берке, но при жизни Менгу,

могли быть выпущены только в этот

промежуток времени.

Берке вынужден был печатать моне-

ты, выпущенные им с именем Ан-На-

сира, штемпелем, содержащим имя вер-

ховного каана Менгу. Тем самым Берке

выражал свою зависимость от Карако-

рума.

После этого монеты чеканились с

именем Ариг-Буги, севшего на престол

великого каана после смерти Менгу. Но

когда Кубилай перенес столицу в

Китай, монгольская империя, созданная

Чингисханом, окончательно распалась.

Золотоордынские ханы стали чеканить

монеты от своего имени, а это мог

делать только суверенный государь.

В конце XIII века изменилось и

положение каракорумского чиновниче-

ства в оседлых землях Золотой Орды.

Они почти совершенно прекратили

свою деятельность на Руси, предоста-

вив управление местным князьям, а

надзор за их действиями целиком взяли

сами ханы Орды. Теперь очень мало

средств уходило в Монголию — все

оседало в ханской казне.

Самые первые монеты начали чека-

ниться в городе Болгаре, первым опра-

вившемся от завоевательных походов

монголов. В 70-х годах XIV столетия

начинается чеканка монет в Крыму, в

1379 году — в Хорезме, и только в

1382 году была выбита первая монета

Сарая. С начала XIV века сарайские

монеты стали вытеснять с рынка все

другие, выпускавшиеся раньше в огром-

ном количестве. Почему же вначале

сарайские монеты не были влиятельны-

ми?

Сарай возник на «пустом месте», в

степях с очень слабыми традициями

оседлости, где до золотоордынских

ханов было очень мало поселений.

В Нижнем Поволжье хазарский город

Итиль заглох еще в X веке. Другой

город, известный нам под названием

Саксин, был не столько городом, сколь-

ко ханской ставкой, окруженной кочев-

никами. Ханы, кочевая аристократия

мало вмешивались в дела оседлого на-

селения своей державы, предоставляя

управление ими каракорумской админи-

страции. Но вскоре сами золотоордын-

ские ханы стали интересоваться город-

ской жизнью, организовывать ремес-

ленные мастерские, вступать в компа-

нии крупнейших торговцев, снаряжать

торговые караваны. Освободившись от

власти Каракорума, ханы стали строить

новые города в своих улусах в Нижнем

Поволжье. Они согнали сюда тысячи

ремесленников из Средней Азии, Руси,

Кавказа, Крыма и Болгар, и те в

короткие сроки возвели большие города

на Ахтубе и в дельте Волги.

Но почему же все-таки ханы стро-

или новые города, а не сделали столи-

цей один из завоеванных городов?

Во-первых, Нижняя Волга пред-

ставляла собой уникальное сочетание

удобных для земледелия пойменных

Глава 2. ПОД ИГОМ ТАТАР

низин и обширных степей, где можно

было пасти несметные стада овец и

вольно кочевать. А вместе с тем золо-

тоордынские ханы могли держать в

своих руках торговую магистраль всей

восточной Европы — Волгу. Здесь

перекрещивались торговые пути со всех

сторон света.

Во-вторых, старые города были под

властью Каракорума, и новым ханам

было неприятно вспоминать времена,

когда они находились под его властью,

им хотелось править самостоятельно, а

это можно было сделать на новом

месте, в новом городе.

Одним из самых типичных предста-

вителей простых жителей Нового Сарая

был превращенный в раба ремесленник,

вывезенный из разграбленного города.

В его памяти еще свежи были гибель

родного города, смерть близких. Он

помнил, как годами вместе с толпой

пленных перегоняли его монголы с

места на место. Он должен был идти

за их отрядами, выполняя самую чер-

ную работу для армии, первым перехо-

дить реку в самом опасном месте или

первым завязнуть в неразведанном бо-

лоте. Жизнь ему подарили потому, что

он был отличным мастером, и вот в

новой жизни, в жизни раба, он был

обречен целые дни работать на своего

поработителя — монгольского нойона

или, может быть, на самого хана.

Таких рабов-ремесленников из

Средней Азии и Закавказья, Ирана и

Крыма, Руси и Волжской Болгарии

было в Золотой Орде великое множе-

ство. Именно они построили в короткий

срок в степях эти города, повинуясь

указам монгольских ханов.

Ремесленники, вывезенные из Сред-

ней Азии, покрыли дворцы и мечети

изразцами и резной алебастровой шту-

катуркой, они же делали глазурованную

посуду, так похожую на посуду Хорез-

ма. Среди рабов встречались мастера-

бронзолитейщики и кузнецы, ткачи и

каменщики. Из Хорезма были приве-

зены в Сарай монетолитейщики, они

наладили здесь выпуск дирхемов по

образцу хорезмских денег.

Монголы ничего этого не умели.

Всему их научили и все им построили

эти безвестные мастера — рабы. Они

определили лицо новых городов, харак-

тер золотоордынской культуры, и по-

скольку их свезли отовсюду, то и куль-

тура эта получилась смешанной.

Путешественник Карпини писал, что

ремесленники-рабы работали в больших

мастерских монгольской аристократии.

Целыми днями надрывались они на

какого-нибудь сарайского богача-вель-

можу, а на ночь их загоняли в большие

землянки. Хорошо, если в такой зем-

лянке были нары. Иногда даже зимой

эти камеры не отапливались — печей

там вообще не было. Рабам давали на

ночь жаровню с углями — вот и все

тепло на 20—30 человек, запертых в

земляной яме на долгую зимнюю ночь.

Чтобы рабы не делали подкопов, часто

стены землянки обкладывали кирпичом,

а у входа стояла вооруженная охрана.

Питание рабов было очень скудным —

только хлеб и небольшая порция мяса

трижды в неделю. Их били за малейшее

ослушание, как ослов, они были плохо

одеты. Рабы часто умирали от стужи

или обмораживали себе пальцы.

Однако феодальная эпоха брала свое.

Сама жизнь, сама экономика XIV века

заставляли монгольских ханов отпус-

кать часть рабов на волю, превращать

их в зависимых горожан, обязанных

платить систематические налоги и пода-

ти своему хозяину. Хороший мастер,

копя из года в год деньги, мог в конце

концов выкупить себе хоть частицу

свободы. Хозяину выгоднее было от-

пускать их, обложив большими налога-

ми. Но Плано Карпини отмечает, что

такую возможность имели не все рабы.

Глава 2. ПОД ИГОМ ТАТАР

Некоторых хозяева так загружали по

дому, что у них не было возможности

работать на стороне, а следовательно,

иметь надежду хоть когда-нибудь вы-

купиться.

При раскопках в Новом Сарае часто

встречались остатки дворцов с фрагмен-

тами изразцов, росписей и дорогой по-

суды, а рядом — огромные землянки,

вероятно, казармы для рабов. Землянка

была признаком рабства, свободные

бедняки строили деревянные дома, но

обязательно над землей.

Эти дома ограждались забором и

имели свой хозяйственный двор с ямами

для зерна и сушеной рыбы, небольшой

навес во дворе, открытые очаги и т. д.

Позже из этих дворов складывались

кварталы, между которыми проходили

улицы.

Монгольское завоевание — одно из

самых тяжелых исторических воспоми-

наний русского народа. Горечь той

эпохи состояла не только в грабежах и

пожарищах, насилии и рабстве. Русские

люди были разбросаны по всему огром-

ному материку, тосковали в проклятой

татарской неволе и кабале.

Термин «кабала» имел широкое рас-

пространение в средние века на мусуль-

манском феодальном Востоке и обозна-

чал преимущественно запись — бумагу

по испольной или издольной аренде. Со-

держание такого испольного или издоль-

ного договора обозначалось термином

«кабала». Нет никакого сомнения, что

этот термин попал в русский язык, юри-

дически выражая аналогичные формы

эксплуатации земледельца, крестьянина.

Когда русские князья приезжали в

Золотую Орду и Сарай на поклон к

хану, они часто встречали здесь своих

соотечественников. Целые кварталы

были заселены русскими. Об этом

писал Ибн Баттута. Известно, что в

Сарае был православный епископ. Во

время раскопок Терещенко нашел

много нательных крестов и икон, их

носили православные, сохранившие

свою веру в мусульманском мире. Это

были не только русские, но и византий-

цы, херсонцы, грузины. На маленьком

золотоордынском городище близ рай-

онного центра Дубовка археологи обна-

ружили много типично русской керами-

ки. Немного такой керамики было най-

дено и в Новом Сарае близ Царева.

Очень много ремесленников было

пригнано сюда из Средней Азии, в

городе были целые кварталы гончаров,

они делали здесь посуду из белой

глины, покрывали ее поливой и распи-

сывали. Такие чаши невозможно было

отличить от тех, что изготавливались в

Хорезме. При раскопках была обнару-

жена мастерская, которая изготавлива-

ла изразцы, очень похожие на средне-

азиатские.

Особый квартал занимали мастера

по изготовлению архитектурных украше-

ний — мозаик, майолик, поливных кир-

пичей. Вдоль узеньких улиц шли глу-

бокие арыки, совсем как в Средней

Азии. По краям такого арыка выкла-

дывали обломками кирпича тропинку,

по которой мог пройти только один осел

или проехать арба, но разъехаться две

арбы могли только на перекрестке.

Широкой улицы, пересекавшей весь

город, не было. В арыки выливали

помои, выбрасывали мусор, грязь, не-

чистоты, поэтому в городе свирепство-

вали эпидемии.

Жаркое, почти среднеазиатское ле-

то сменялось суровой снежной зимой.

А сам город представлял странную

смесь среднеазиатских дувалов и ары-

ков, мечетей и минаретов, деревянных

срубов и кочевых юрт. В центре города

располагалась большая площадь, на ко-

торой были четыре огромных водоема.

Здесь можно было разгрузить това-

ры, напоить лошадей, верблюдов и

ослов. Аристократические кварталы

Глава 2. ПОД ИГОМ ТАТАР

были ограждены глинобитной стеной.

Здесь имелся собственный водоем. Об-

щественных колодцев и бассейнов, как

в плебейской части города, не было.

Когда-то монгольская знать вела ис-

ключительно кочевой образ жизни,

свысока она смотрела на городской

уклад, презирала торговлю и жизнь в

душных домах. Она признавала только

вольные степи, табуны лошадей и отары

овец и независимую жизнь, где можно

было пограбить и повеселиться.

Но времена менялись, и награблен-

ное в огромном количестве нужно было

куда-то девать. И вот монгольские ко-

чевники все больше стали сближаться с

городской верхушкой. Монголы сели-

лись в городах, вступали в компании с

богатыми купцами, организовывали

большие мастерские, где работали плен-

ные мастера.

В XIII веке все судейские и адми-

нистративные посты в Золотой Орде

занимали люди с арабскими мусульман-

скими именами. В XIV веке все чаще

стали появляться монгольские имена.

На улицах Сарай-Берке звучала всюду

половецкая речь.

Приняв ислам и поселившись в го-

родах, половцы не отказались от своего

обычая класть в могилы вещи: зеркала,

огниво, бляшки, удила, стремена и т. д.,

хотя это было строжайше запрещено

исламом.

В 1973 году я была свидетелем

вскрытия подобного захоронения, обна-

руженного строителями насосной стан-

ции в поселке Краснооктябрьском, а

точнее, между 2-м поселком и селом

Погромным. Мы тогда обнаружили

скелет человека, череп лошади, сбрую

с медными украшениями, бляшку, гре-

бешок и, по-моему, зеркальце. Все эти

вещи были переданы в Волгоградский

областной краеведческий музей.

В начале XIX века вблизи Царева,

среди развалин Нового Сарая, была

сделана замечательная находка, о кото-

рой стало известно как о «короне Джа-

нибека». Леопольдов писал, что мест-

ные царевские жители нашли золотую

корону весом в полфунта, которую про-

дали за 25 рублей. Об этой таинствен-

ной короне упоминалось в переписке

русского академика Френа, занимавше-

гося монетами Золотой Орды и живо

интересовавшегося восточными древ-

ностями. Оказывается, она в 1840 году

попала в руки сарептского священника

пастора Цвика и была им вывезена в

Германию. Под названием «корона

Джанибека» она и стала известна всему

миру.

Она „ была помещена в музей

города Иены и там хранилась долгое

время. В 1959 году в Институт архео-

логии АН СССР пришло письмо из

ГДР с грустной вестью, что корона

Джанибека исчезла. Многие советские

ученые запрашивали сведения о короне,

но кроме ее фотографического изобра-

жения ничего не получали.

«Корона Джанибека» была потеря-

на, она пропала для науки, но ей было

суждено сыграть другую роль. Находка

такого замечательного предмета вызва-

ла интерес у российского правительства.

Саратовский губернатор обратился к

министру внутренних дел с просьбой

организовать изучение развалин Сарая.

Был сделан план Сарая, а в 1843 году

в уездный городок Царев приехал ти-

тулярный советник А. В. Терещенко,

которому министр внутренних дел по-

ручил раскопки Нового Сарая.

* * *

«От чиновника, коему поручено

будет наблюдение за разрытием озна-

ченных курганов и валов, не требуется

никаких особых познаний, а только

верное собирание всех необходимых

вещей, о исследовании оных в ученом

Глава 2. ПОД ИГОМ ТАТАР

отношении сделано будет особое распо-

ряжение в последствии», — так писал

министр внутренних дел А. А. Перов-

ский в циркуляре по поводу организа-

ции раскопок Сарая.

Но присланный для производства

работ Александр Васильевич Терещен-

ко был не только чиновником. Он был

ученым. И если учесть, что археологии

как науки не существовало, то его ра-

боту можно считать одним из первых

археологических исследований в нашей

стране. А. В. Терещенко окончил

Харьковский университет, работал в

Румянцевском музее в Москве над

древними монетами и рукописями,

бывал во Франции, Германии, Италии,

написал несколько монографий. Это

был высококультурный человек с ши-

рокими научными взглядами. А. В. Те-

рещенко перед раскопками познако-

мился с местными краеведами, любите-

лями русской старины, расспросил в

Саратове А. Леспольдова, который дал

описание развалин Сарая, изучил план,

снятый еще раньше подполковником

Тетеревниковым по поручению сара-

товского губернатора.

Приехав в Царев, он тщательно

сличил имеющиеся документы с реаль-

ностью и решил сделать новый, более

тщательный план. Он не допускал ни-

каких предположений и гаданий, топо-

графы наносили по его заданию на план

все то, что было видно, что действи-

тельно осталось от древних зданий.

Начало было положено хорошее,

но А. В. Терещенко не мог выдержать

свой стиль работы до конца, власти от

него требовали сенсации и пренебрежи-

тельно отнеслись к его попытке науч-

ного изучения золотоордынских разва-

лин. В следующем году он нанял слиш-

ком много рабочих. Они копали все

подряд, торопились и лишь успевали

вынимать из земли древние предметы.

Терещенко прекратил описание найден-

ного, не говоря уже об изучении. Вещи

сваливали в одну кучу и в таком виде

переправляли в Петербург, снабжая их

лишь краткой описью. Масштабы

работ А. В. Терещенко из года в год

все более расширялись, а методика ра-

боты все ухудшалась. Начав свои ис-

следования как ученый, он окончил их

как кладоискатель. Только красивые

предметы или дорогие вещи интересо-

вали его в последние годы деятельности

в Цареве. Работал он здесь девять лет,

с Й43 по 1851 год.

Был добыт огромный научный ма-

териал, вещи сыпались как из рога

изобилия. Рабочие натыкались то на

остатки базара, то на дома богатых

людей, то на мастерские ремесленников,

то на печи и кузницы... Часть вещей

отправляли в столицу, остальные скла-

дывали в сарае в Цареве. Местные

власти, которым передал Терещенко

эти коллекции, все перепутали и пере-

мешали.

Наиболее интересные предметы

были переданы в Археологическую ко-

миссию (30 ящиков), откуда они попа-

ли в Эрмитаж, где и хранятся до сих

пор. Все второстепенное, а также вещи

в нескольких экземплярах председа-

тель Археологической комиссии граф

Строганов предложил уничтожить. Так

погибла большая часть предметов из

раскопок Терещенко. А вскоре оказа-

лось, что исчезли его дневники и планы.

Не лучше обстояло дело с нумизмати-

ческой коллекцией. А. В. Терещенко

присылал много монет, ни один архео-

логический памятник в нашей стране не

дал такого количества древних монет,

как Царевское городище. Вот только

некоторые данные из отчетов Тере-

щенко: в 1843 г. — 1373 монеты,

1847 г. — 2455, в 1848 г. — 2315, в

1849 г. — 2636 монет.

Все это нумизматическое богатство

чиновниками из Министерства внут-

Глава 2. ПОД ИГОМ ТАТАР

ренних дел и Археологической комис-

сии было раздарено провинциальным

музеям и университетам без всякого

определения. Эта коллекция могла бы

дать полное экономическое представле-

ние о древнем городе. Раскопками Те-

рещенко тогда интересовались все, его

печатали журналы и газеты, о нем

узнали и за границей.

После А. В. Терещенко к раскопкам

Сарая не возвращались 80 лет. Только

в начале 20-х годов XX столетия туда

была отправлена экспедиция профессо-

ра Баллода, но ничего нового к истории

древнего Сарая она не прибавила.

* * *

Почти все археологи, должно быть,

мечтали втайне отыскать дворец Узбек-

хана, который, как предполагали, дол-

жен был находиться на прохладной

речке Ахтубе. Обследовали природные

высокие холмы вдоль берега. Они были

усеяны остатками строений, мало похо-

дивших на дворец. В отчетах Терещен-

ко также не упоминается о ханском

дворце. О его наличии может свиде-

тельствовать только большое количест-

ве дорогих вещей, найденных в Цареве.

Среди всего богатства вещей, най-

денных Терещенко, выделяются золо-

тые и серебряные чаши, в том числе

серебряная чаша черниговского князя

Василия Давыдовича.

В 1848 году А. В. Терещенко нашел

золотую чашу весом 850 граммов. Ее

обнаружили случайно на участке, кото-

рый уже раскапывали, но в первый раз

ее проглядели. Только интуиция под-

сказала А. В. Терещенко, что надо

вернуться на это место. Участок пере-

копали на всякий случай и нашли эту

чашу. А. В. Терещенко был так дово-

лен, что представил находчика Федора

Рыкунова к поощрительной медали.

Вскоре Рыкунов снова отличился и

нашел клад серебряных слитков по

фунту каждый. Ьыли ли эти вещи из

ханского дворца — сказать трудно, но

это вполне вероятно: так как Терещен-

ко раскопал все огромные холмы в

окрестностях Царева.

С ханским дворцом в Сарае связана

старая научная догадка, вызвавшая в

свое время много толков и споров в

ученом мире, — загадка золотоордын-

ского Гюлистана, что означает «сад

роз».

В январе 1828 года в Астраханское

губернское правление из Министерства

внутренних дел поступило предписание:

собрать сведения о древних памятниках

и сооружениях края и составить их

описание.

В первой части давались историчес-

кие справки о сооружении Астрахан-

ского кремля. Вторая часть была посвя-

щена Селитренному городищу.

Убедительные сведения о местона-

хождении дворца приводит писатель-

историк А. С. Марков в книге «Были

Астраханского края».

«В Енотаевском уезде, за рекою

Волгою, в луговой стороне, подле Се-

литренного селения видны развалины

древнего ханского замка и татарской

мечети под названием Белой, из мате-

риалов коих построены в Астрахани

крепость и кремль. Сверх того были

также четыре башни, из коих три со-

вершенно разрушены, а одна несколько

повреждена. Башни сии устроены более

ста лет из мелкого битого кирпича для

охранения бывшего при сем месте се-

литренного завода, коего теперь уже не

существует. Кроме сих, никаких зданий

древности по Астраханской губернии не

оказалось...»

Черноярскому уездному землемеру

Корнееву поручили снять фасады и

план сохранившихся строений. Около

месяца потратил землемер, тщательно

измеряя и зарисовывая древние разва-