Барская Н.А. Сюжеты и образы древнерусской живописи

Подождите немного. Документ загружается.

1 0 Сюжеты и образы древнерусской живописи

представления о древней иконописи. Но что еще важ-

нее— у старообрядцев учились ценить ту «тонкость

древнего письма», которую они сами ценили в собранных

ими иконах. Учились у них видеть и сквозь потемневшую

олифу виртуозную точность рисунка, стройную ясность

композиций.

Общаясь со старообрядцами, интересующиеся иконой

люди из образованных слоев не просто подкрепляли

теоретическое представление о том, что икона является

художеством, но обретали живую, теплую любовь к этому

художеству, увлекались им. И, движимые этой любовью,

этим увлечением, они сами начинают вслед за старо-

обрядцами разыскивать, собирать, коллекционировать

древние иконы. На исходе XIX века в России складывают-

ся многочисленные коллекции; самые знаменитые из

них—коллекции А. В. Морозова, И. С. Остроухова в Моск-

ве, в которых иконы были собраны уже не как памятники

старины, а как произведения искусства. В конце жизни на-

чинает собирать иконы и знаменитый П. М. Третьяков. И,

подтверждая художественное значение собранной им

иконной коллекции, он завещает ее своей картинной

(Третьяковской) галерее.

Общаясь со старообрядцами, собирая иконы, владельцы

коллекций обретали не только любовь к иконописи, но

и достаточно точные представления об иконной технике.

В том числе представление о том, что иконная чернота не

исконное свойство древней живописи, а результат потем-

нения олифы. Естественно, что и у владельцев иконных

собраний, и у людей, близких к ним, возникло желание

увидеть то, что находится под почерневшей олифой, уви-

деть собранную ими древнюю живопись в настоящем ви-

де. И в начале нового, XX века были предприняты расчист-

ки икон.

Инициатором этих расчисток главным образом являлся

И. С. Остроухое, бывший к тому времени не только владель-

цем собственного иконного собрания, но и попечите-

лем Третьяковской галереи. Благодаря его знаниям, опы-

ту нашлись и исполнители для этой работы. К ней были

привлечены мастера-иконописцы, уроженцы древних

иконописных сел. Хорошо зная технологию иконы,

вспомнив дедовские приемы, они справились с постав-

ленной перед ними задачей, убрали с поверхности данных

им икон и потемневшую олифу, и поздние записи —

открыли первоначальную древнюю живопись.

И с этого момента началось настоящее открытие древне-

русской иконописи. В результате расчисток, или рестав-

рации, как мы теперь говорим, иконы представали как

11 Предисловие

открытые археологами города Помпеи и Геркуланум из-

под пепла Везувия: так ново, неожиданно было то, что от-

крывалось на них даже для тех, кто знал и любил древ-

нюю живопись. В прах разлетелся миф о «черных ико-

нах». Освобожденные от потемневшей олифы, они

являлись в ослепительном, недоступном современной

живописи сиянии красок. Неизмеримо более совершен-

ными, чем виделись сквозь потемневшую олифу, оказа-

лись и рисунок, и композиция; загадочно прекрасны были

открывающиеся на иконах образы.

Вслед за первыми расчистками последовало множество

других: и в частных собраниях, и в музеях, где иконы со-

бирались прежде только как памятники старины, и в хра-

мах, где, кроме того, начали расчищать и раскрывать

древние фрески. Целый неведомый художественный мир

открывался в России в первые десятилетия XX века. И тот

путь, который прошла к этому времени русская культура,

помог сделать и первые шаги к постижению этого мира.

Накопленные ею широкие представления о своей древно-

сти в соединении со знаниями не только европейской, но

и мировой культуры позволили оценить этот мир, оценить

необычную живопись, построенную по непривычным за-

конам византийской художественной системы. Она те-

перь не просто без оговорок была признана искусством,

но, как писал в 1914 г. известный исследователь живопи-

си П. Муратов, «икона теперь поставлена в ряд вечных

и мировых художественных ценностей». Таинственная, за-

гадочная красота иконы восхищала и увлекала, ее художе-

ственный язык, столь отличный от языка европейского

искусства, становится предметом изучения и исследова-

ния. Уже в 1917 г. выходит талантливая книга А. Грищен-

ко, которая так и называется «Русская икона как искусство

живописи».

Но вместе с увлечением красотой иконы вызревало пред-

ставление и об особом источнике ее красоты. «В линиях

и красках иконы мы имеем красоту преимущественно

смысловую»,— писал в 1916 г. философ Е.Трубецкой.

В своей ставшей знаменитой работе «Умозрение в кра-

сках» он глубоко развил эту мысль, утверждая, что древ-

нерусские мастера «не в словах, а в красках и образах»

размышляли о смысле жизни, несли ответы на те извеч-

ные вопросы бытия, о которых мучительно и напряженно

размышляет и человек современный.

Открытие древнерусской живописи в начале XX века, при-

знание ее художественного значения возрождало и пони-

мание ее подлинного духовного смысла. Но на дальней-

ших судьбах и самого древнерусского искусства, и его по-

1 2 Сюжеты и образы древнерусской живописи

стижения сказались великие и грозные исторические со-

бытия начала XX века, свершавшиеся в стране, преобразо-

вания в результате Октябрьских событий 1917 года. При-

знание атеизма в качестве государственного мировоззре-

ния привело к гонению на христианское слово, к почти

полному изъятию его из народного обихода, надолго сде-

лало невозможным изучение духовного смысла древней

иконописи. Оно грозило гибелью и самим произведе-

ниям древнерусского искусства. Были закрыты тысячи

храмов, многое из принадлежащего им, в том числе

и древние иконы, было уничтожено.

Однако признание иконописи искусством, составной ча-

стью культуры сыграло свою положительную роль: для

икон открыли свои двери музеи, и под их крышей на дол-

гие годы обрели они дом и пристанище. В музеи поступа-

ли и древние иконы, собранные коллекционерами, и ико-

ны из закрываемых храмов. В музейных залах выставля-

лись они редко и мало, но среди музейных сотрудников

были подлинные подвижники, отдавшие ум и душу делу

сохранения, а затем и изучению икон, сумевшие наладить

их реставрацию. Подспудно, но неуклонно продолжали

они дело «открытия иконы».

С послевоенных лет, когда начал возрождаться интерес

к национальной культуре, икона как явление этой культу-

ры начала возвращаться и в музейные экспозиции: снача-

ла очень робко, а в 60—80-е годы уже достаточно широко

и открыто. А происходящие сейчас в нашем обществе

процессы привели уже к тому, что древняя икона возвра-

щается и в храмы.

Совершившееся в начале XX века открытие иконописи

почти совпало по времени с первой мировой войной. Фи-

лософ Е. Трубецкой, может быть, глубже всех оценивший

смысл этого события, считал, что «среди этих мук откры-

тие иконы явилось вовремя». Он провидел, что ужасы вой-

ны— «возможно... только первое проявление грозового

периода всемирной истории, который явит миру ужасы

доселе невиданные». И утверждал, что важно и знамена-

тельно то, что именно в преддверии этого периода «немая

в течение веков икона заговорила с нами тем самым язы-

ком, каким говорила она с нашими предками».

Этот зазвучавший в начале столетия, а затем тщательно

заглушаемый язык очень важно расслышать и нам сей-

час.

Но народ, все мы, к кому вернулась древняя икона, оказа-

лись теперь в двойной изоляции от своей расчищенной,

сохраненной, сияющей красками живописи. Если людям

начала XX века был нов художественный мир иконы, то

13 Предисловие

лежащее в ее основе слово, Евангелие, Библия, вся хри-

стианская традиция были им хорошо известны. Мы, так

же как и они, воспитаны, привыкли с детства к европей-

ской живописи (потому что европейской по типу является

и русская живопись XVIII—XIX веков), и нам тоже труден

и непривычен художественный язык иконописи. Но, кро-

ме того, нам — нам в широком смысле слова (есть семьи,

где в самые трудные годы дело обстояло иначе) — плохо

известно Священное Писание, неведомы жития святых,

церковные песнопения, закрыто то «слово», которое ле-

жит в основе древнерусской живописи. Начавшееся воз-

вращение к нему идет трудно и медленно.

И вот в музейных залах, при разглядывании книги по

искусству, на экскурсиях в древних городах и даже в хра-

мах взрослые и дети задают одни и те же вопросы: «Кто

изображен? Что изображено?», а потом — «Почему так

изображено?». Вопросы эти, кажущиеся на первый взгляд

простыми и наивными, которые взрослые и даже дети ча-

сто задают, стесняясь, как мы видим, чрезвычайно важные

и нужные. Без ответа на них невозможно самое первое

приближение к древнерусской живописи, невозможно

приобщение к тому открытию иконы после столетий заб-

вения, которое принес наш век. Эти вопросы продиктова-

ны самой древнерусской живописью, ведут к стоящему за

ней слову, к тем способам, которыми оно воплощено,

к присущему этой живописи единству смысла и красоты,

которое составляет ее суть.

Вот на эти простые и вместе с тем важные вопросы попы-

тается дать ответ эта книга, которая называется «Сюжеты

и образы древнерусской живописи». Она рассказывает об

основных, важнейших образах древнерусской живописи

и, отвечая на вопросы «Кто изображен? Что изображе-

но?», включает в себя пересказ всех тех сюжетов, почерп-

нутых из христианского слова, из Священного Писания,

апокрифов, житий, духовной поэзии, которые лежат в ос-

нове именно этих образов. А помогая понять, «почему так

изображено?», книга повествует о том, как каждый кон-

кретный сюжет воплощался в живописи, как созидались

его образы древнерусскими художниками разного време-

ни в разных видах живописи, но главным образом — в

иконах, составляющих основную часть древнерусского

живописного наследия.

Ответы, которые дает книга, не будут и не могут быть ис-

черпывающими,— ведь в книге охватываются лишь самые

основные образы древнерусской живописи. Но дело не

только в этом. Пересказ сюжетов ни в коей мере не пре-

тендует на то, чтобы подменить собой Библию и древне-

14 Сюжеты и образы древнерусской живописи

русскую литературу. Чтение Библии, знакомство с древ-

нерусской литературой является необходимым условием

подлинного понимания древнерусской живописи.

И все сказанное в книге о том, «как изображено», объяс-

нение художественного строя иконы не должно подме-

нить собственного восприятия. Книга дает некую основу

для этого восприятия, а вникать, опираясь на нее, в древ-

нюю живопись, вникать, увлекаясь, радуясь и волнуясь,

читатель станет сам,— и только тогда автор будет считать

свою задачу выполненной. Только тогда древняя живо-

пись перестанет быть лучше или хуже понятым музейным

экспонатом, сможет по-настоящему войти в вашу жизнь,

так, как входила она в жизнь наших далеких предков:

украшая ее высокой красотой, помогая постигнуть истины

христианства. Древнерусское искусство обращено к чело-

веку, и только в ответном духовном труде человека воз-

можно его постижение.

Книгу эту лучше читать подряд, изложенное в ней подчи-

нено достаточно строгой логике. Но можно пользоваться

ею и как своего рода справочником. Если вас интересует

какой-либо определенный сюжет и сложившиеся на его

основе образы или вы хотите что-то вспомнить о них, мож-

но обратиться прямо к посвященной этим образам главе.

Для того чтобы при этом не вызывали затруднения терми-

ны и непонятные слова, объясненные в других главах,

к книге прилагается словарь.

Образы Спаса

Главный, центральный образ всего

древнерусского искусства — образ

Иисуса Христа, Спаса, как его называ-

ли на Руси. Спаситель (Спас)—это

слово абсолютно точно выражает

представление о нем христианской

религии. Она учит, что Иисус Хри-

стос— Человек и одновременно Бог

и Сын Божий, принесший спасение

человеческому роду.

Основой этих представлений являет-

ся Евангелие. (Само слово «еванге-

лие» означает «благая весть».) Со-

ставляющие его четыре книги, напи-

санные апостолами, учениками Иису-

са Христа, несут «благую весть» о са-

мой личности Спасителя, о принесен-

ном им в мир спасении. Спасом на-

зывалось и любое изображение Ии-

суса Христа в древнерусском искус-

стве— и это не было простое перене-

сение на него имени изображенного.

Спасителем мира предстает Иисус

Христос на фресках и иконах, в мо-

заиках и миниатюрах, т.е. глубоко

понятая суть евангельского предания

лежит в основе его образов, создан-

ных во все времена существования

древнерусского искусства.

Чтобы приблизиться к пониманию

этой сути, а тем самым к настоящему

восприятию этих образов, надо пред-

ставить евангельский рассказ хотя бы

до некоторой степени полно. Он

очень краток, но удивительно емок

и во многом таинствен, заключенный

в нем смысл выступает постепенно,

предстает в закономерном соедине-

нии эпизодов, деталей, подробно-

стей.

Спас Нерукотворный.

Икона. XII век. ГТГ. Москва.

7 Образы Спаса

Евангелие точно называет время и место ро-

ждения Иисуса Христа: «Вифлеем Иудейский во

дни Ирода царя». Оно повествует, что событие

это было предсказано людям древними пророка-

ми, а Деве Марии, будущей Матери Христа, ар-

хангел Гавриил заранее приносит «благую весть»

о том, что в ней воплотится, от нее чудесно родит-

ся Сын, который «будет велик, наречется Сыном

Всевышнего». Таинственные знамения сопрово-

ждают и само это рождение.

Но, согласно евангельскому рассказу, собы-

тие это проходит незамеченным для большин-

ства современных ему людей, скрытым до поры

остается его высокий смысл. Иисус растет и во-

спитывается как обычный ребенок в той семье,

где жила Мария, в бедной семье ее «обручника»,

опекуна Иосифа, который по профессии был

плотником.

Лишь однажды необычное проявляется в от-

роке Иисусе Христе: Мария и Иосиф идут с ним

на праздник в Иерусалим и здесь теряют его и на-

ходят лишь через трое суток в Иерусалимском

храме, где он беседует со старцами и все окру-

жающие «дивятся ответам Его и разуму Его». На

упреки матери Иисус ответил: «Зачем вам было

искать меня? или вы не знали, что мне должно

быть в том, что принадлежит Отцу моему». Но,

как говорит Евангелие, слова его не были по-

няты.

Но тридцати лет от роду Иисус Христос ухо-

дит в пустыню Иудейскую, где в это время про-

поведовал человек по имени Иоанн, прозванный

Крестителем. Иоанн призывал людей к покая-

нию и тех, кто принял его проповедь, крестил

в водах реки Иордан.

О крещении просит его и Иисус Христос, но

обладающий пророческим даром Креститель го-

ворит: «Мне надобно креститься от Тебя, а не Те-

бе от Меня». Но Иисус Христос настаивает на

крещении, и когда совершается обряд, Иоанн ви-

дит сходящего на Иисуса Христа Духа Божия

в виде голубя, и из разверзшихся небес раздается

голос: «Се есть Сын Мой возлюбленный, в Кото-

ром Мое благоволение».

Еще сорок дней после этого Иисус Христос

остается в пустыне и, преодолев искушения, на-

сылаемые на него дьяволом, покидает ее. С этого

момента начинается проповедь Иисуса Христа:

странствуя по своей стране, по ее провинциям

Иудее и Галилее, проповедует он принесенное им

в мир учение, которое должно спасти людей от

сил зла, дать им возможность обрести жизнь веч-

ную.

Он утверждал, что спасение это доступно

каждому, независимо от состояния, звания, бо-

гатства, даже от ума и учености. Учил, что путь

к этому спасению — в верности исконным нрав-

ственным началам, в твердости веры, в духовном

труде, в котором может обрести человек пресе-

кающую зло любовь к ближнему как к самому се-

бе. Призывал научиться самой простой и самой

трудной истине — не желать и не делать другим

того, чего не хочешь себе.

Это учение, обращенное ко всем без изъятия,

исполненное мыслей о подлинном человеческом

братстве, о тщете земного богатства и могуще-

ства, о пустоте гордыни, привлекало к Иисусу

Христу учеников, обращало к нему человеческие

сердца.

В своих странствиях Иисус Христос чудес-

ным образом помогал людям, исцелял и воскре-

шал их. Уча и проповедуя, он говорил, что «ви-

девшие Его видят и пославшего Его Отца». И

в нем начинали некоторые признавать пророка,

ожидаемого издревле Спасителя.

Но подлинная истина о Иисусе Христе оста-

валась скрытой для большинства. Ее лишь одна-

жды постиг и высказал его любимый ученик

Петр. На вопрос Учителя: «А вы за кого почитае-

те меня?» — Петр ответил ему: «Ты Бог и Сын

Бога живого».

Однако учение и поступки Иисуса Христа од-

новременно не только привлекали к нему людей,

но и вызывали ярость и ненависть. И у тех, кто

мечтал вовсе не о всеобщем братстве, а лишь

о восстановлении политического могущества по-

коренной римлянами Иудеи; и у фарисеев, членов

влиятельной религиозной секты, давно заменив-

ших стремление к добру формальным исполне-

нием обрядов; и у властей, боявшихся, что успех

этой проповеди в народе может поссорить их

с Римом. Поэтому, подкупив Иуду, предателя-

ученика, иерусалимские первосвященники с его

помощью арестовали Иисуса Христа.

8 Сюжеты и образы древнерусской живописи

По ложному обвинению в том, что Иисус

Христос провозглашает себя царем Иудейским

и стремится разрушить Иерусалимский храм, его

приговаривает к смерти иудейский суд—

синедрион. Но приговор в покоренной стране

был не действителен без утверждения его рим-

ской властью. Этот приговор и мучительную, по-

зорную казнь распятием утверждает после дол-

гих колебаний наместник Рима в Иудее прокура-

тор Понтий Пилат. И приговор этот приводится

в исполнение.

Но Иисус Христос не просто претерпевает

казнь за свое учение, несущее спасение людям.

Твердо звучит в Евангелии мысль, что эта казнь

и все ей предшествующее свершается не только

по воле гонителей Иисуса Христа. Что события

эти, предсказанные древними пророками, были

заранее ведомы ему. И, зная о грядущей муке,

Иисус Христос не только не стремится уклонить-

ся от нее, но идет ей навстречу, так как ведом

ему и ее великий смысл: пролитая им кровь, его

добровольная жертва искупит грехи человече-

ства, только она утвердит тот новый, ведущий

к спасению «завет», который он принес людям.

Чтобы «свершилось предсказанное», возвращает-

ся он из своих странствий по стране в Иеруса-

лим. В страстной молитве в ночь накануне ареста

молит он Отца, если возможно, отвести «чашу»

грядущих страданий, но если она неизбежна,

твердо приемлет ее. Когда приходят за ним вои-

ны, он, могущий вызвать на свою защиту «ле-

гионы ангелов», безропотно отдается в руки

стражи.

Великой в своей добровольности жертвой

ради людей предстают поэтому все муки и стра-

дания, которые перенес Иисус Христос, принятая

им смерть в казни распятием.

События грозные и таинственные сопрово-

ждают эту позорную, мучительную казнь. А че-

рез три дня, как гласит Евангелие, Иисус Хрис-

тос воскресает: ученики его пустым обретают

гроб, куда был положен распятый. Жертва во

имя людей, высшее воплощение той любви к

ближнему, которой он учил, побеждает самое

смерть.

Воскресший Иисус Христос несколько раз

является своим ученикам. Он открывает им, что

обладает всей полнотой власти на земле и на не-

бе, посылает учеников проповедовать по всему

миру Евангелие, неся спасение людям, и возносит-

ся на небо. Второй раз он придет на землю во

всей своей славе в последние дни мира, чтобы

судить человечество последним окончательным

судом.

Древнее и глубокое истолкование

Евангелия, которое Русь унаследовала

из Византии, понимало заключенный

в нем рассказ об Иисусе Христе как рас-

сказ о великом, непостижимом Боге,

«вочеловечившемся» во имя людей. Со-

единив со своей божественной приро-

дой всю полноту природы человече-

ской, он несет людям свой «завет»,

свою проповедь и, испытав присущие

этой природе страдание, унижение,

смерть, искупает человеческие грехи.

И в Византии, и в Древней Руси огром-

ное значение придавалось поэтому изо-

бражению Иисуса Христа: сама воз-

можность изобразить его, представить

«по плоти» была подтверждением это-

го свершившегося ради людей радост-

ного воплощения.

Но, чтобы быть подлинными свиде-

тельствами этого воплощения, чтобы

создать образ того Иисуса Христа, ко-

торый предстает в Евангелии, эти изо-

бражения должны были отвечать двум

требованиям, которым они всегда и от-

вечали в искусстве Византии и Древней

Руси: передавать со всей возможной

точностью реальный облик человека

Иисуса, о земной жизни которого пове-

ствует евангельский рассказ, и одновре-

менно раскрывать в его облике то таин-

ственное, божественное начало, на при-

сутствие которого этот рассказ также

постоянно указывает.

Само Евангелие никаких сведений

о внешности Иисуса Христа не содер-

жит. Предание считает, что источником

представлений о ней послужили его

прижизненные изображения. Действи-

1 9 Образы Спаса

тельно, есть исторические свидетель-

ства, что в первые века новой эры в Па-

лестине и Сирии существовали изобра-

жения, почитавшиеся прижизненными,

портретными образами Иисуса Хри-

ста. Так, например, в городе Панеаде

показывали его статую, по легенде, воз-

двигнутую исцеленной им женщиной

(«кровоточивой женой» из Евангелия).

В городе Эдессе находился образ, со-

зданный, как считалось, не только при

жизни, но и по воле Иисуса Христа,—

так называемый «Спас Нерукотвор-

ный».

Вполне вероятно поэтому, что к

этим не дошедшим до нас образам

восходит тот облик Спаса, который мы

неизменно видим в древнерусском

искусстве: характерный облик зрелого

мужа с длинными волосами и неболь-

шой бородой, который всегда безоши-

бочно узнается людьми. Такими черта-

ми наделен Иисус Христос уже на ре-

льефах и фресках IV века; как историче-

ски достоверные их бережно хранило

искусство всего византийского мира, их

унаследовала, сберегла живопись Древ-

ней Руси.

К византийской, глубочайшей древ-

ности восходят и те обязательные зна-

ки, которыми обозначается высокая,

таинственная и божественная суть Спа-

са в этой живописи. Традиционно рас-

положены на любом его изображении

по обеим сторонам от головы буквы

— обозначение словом его лично-

сти, сокращенное обозначение его име-

ни— Иисус Христос («Христос» по-

гречески— помазанник, посланник Бо-

жий). Также традиционно окружает го-

лову Спаса нимб — круг, чаще всего зо-

лотой,— символическое изображение

исходящего от него света, света вечно-

го, потому и обретающего круглую,

безначальную форму. Нимб этот в па-

мять о принесенной им за людей крест-

нои жертве всегда расчерчен крестом,

и на его перекрестии располагаются

греческие буквы , означающие

«вечно сущий», утверждающие пред-

вечное существование принесшего эту

жертву.

И тогда же, в древности, в византий-

ском искусстве сложились чисто худо-

жественные, живописные приемы, по-

зволяющие раскрыть одухотворяющее,

божественное начало в самих чертах,

в самом реальном облике Иисуса Хри-

ста, представить «преображенной»

этим началом его человеческую плоть.

Эти приемы на протяжении всей своей

истории развивало само византийское

искусство, замечательно развили их

и художники Древней Руси. Это позво-

лило раскрывать в образах Спаса раз-

ные грани его личности, создать почти

бесконечное разнообразие этих об-

разов.

Но стремление к разнообразию ни-

когда не было самоцелью древнерус-

ских художников. Наоборот, считая

свою задачу чрезвычайно важной и се-

рьезной, они стремились как можно

полнее сохранить все то, что было сде-

лано их предшественниками. Древние,

прославленные изображения Спаса

повторялись, как правило, художника-

ми многих последующих поколений.

В этих случаях никогда не возникали

копии, так как воспроизводились лишь

главные, характерные черты избранно-

го образца, но именно опираясь на эти

черты, добавляя к ним свое, новое, ма-

стера создавали свои произведения. Та-

ким образом складывались как бы от-

дельные, связанные общими чертами,

общим смыслом типы, или «изводы»

(как говорили на Руси), изображений

Спаса, куда входили произведения, со-

зданные в разное время и разными ху-

дожниками.

Нерукотворный Образ, или иначе

Спас Нерукотворный,— важнейший