КОНСТРУКТИВИСТСКАЯ УТОПИЯ • 142
ся как естественный, прочно ассоциировался с
демократичностью нового строя. Вселяясь в
дом, соседи фотографировались вместе на па-
мять, что сегодня трудно себе представить.
Во многие дома-коммуны распиленные и на-
колотые дрова завозились «общей кучей», из
которой каждый брал сколько ему нужно.
Идея, однако, оказалась утопической, по-
скольку игнорировала неизбежную замкну-
тость семейной жизни. «Эпизодчик Любы к
Вове», отнюдь для этих двоих не ерундовый,
по природе своей чужд коммунальности. Сам
Маяковский до 1917 года блестяще высказался
о диалектике частного и общего: «Я знаю —
гвоздь у меня в сапоге кошмарней, чем траге-
зия Гёте». Цинизм? Что ж, походите с гвоз-
дем в сапоге дня три-четыре, не имея другой
обуви на смену, и, пожалуй, вас перестанут
посещать возвышенные мысли. А счастливые
новоселы домов-коммун обосновывались там
не на три дня, недели или месяца — без вся-
ких шансов сменить квартиру в обозримом
будущем.
Для таких домов в теории следовало под-
бирать жильцов, психологически склонных к
коллективизму. На самом деле не до того бы-
ло. Но даже при соблюдении этого условия
дальнейшая динамика социально-культурных
и бытовых потребностей индивидов мало-
предсказуема, изменение же состава семей во-
все не поддается прогнозам. Да и тогдашние
экономические возможности не обеспечивали
хотя бы минимально качественного прожива-
ния в домах-коммунах, очень скоро превра-
тившихся в огромные коммуналки, а еще
позже — в студенческие или аспирантские
«общаги».
Время все расставило по местам. Комму-
ны, основанные, в сущности, на примере сти-
хийно складывавшихся коммуналок, где
объединение усилий жильцов диктовалось не-
обходимостью преодолевать тяжелейшие
внешние обстоятельства, с повышением жиз-
ненного уровня должны были распасться, что
и произошло. Не апеллируя более к умозри-
тельным идеалам, не споря с объективными
социальными процессами, конструктивистская
архитектура обратилась к чисто земной задаче
— дать среднему горожанину удовлетворяю-
щее его самого жилье — и провидчески опре-
делила в качестве такового отдельную
квартиру в секционном доме, предтечей кото-
рого был дореволюционный доходный дом. С
учетом новых экономических условий, подсоб-
ные помещения урезали и уплотнили, отказа-
лись от дополнительных лестниц, свели к
минимуму внутренние переходы.
Первый двухсекционный двухэтажный де-
ревянный конструктивистский дом, известный
как «дом с мансардами», появился у нас в
1930 году на Петроградском проспекте, 17. Он
и теперь стоит под этим номером на проспек-
те Ломоносова. Чуть позже на Северодвин-
ской улице вырос преподавательский городок
АЛТИ из десятка подобных домов, располо-
женных параллельными рядами — так пред-
ставляли себе конструктивисты советский
«бесклассовый» город с одинаковым для всех
жильем. Они любили впервые примененную в
Германии Вальтером Горпиусом полосную
застройку и за то, что она позволяла, на их
взгляд, наилучшим образом ориентировать
квартиры по сторонам света. Каждое здание
имело лаконичную, продуманную компози-