Арнхейм Р. Искусство и визуальное восприятие
Подождите немного. Документ загружается.
351
ДВИЖЕНИЕ
глаза, который мы получаем от восприятия происходящей сцены. Либо обе
системы могут восприниматься как движущиеся, при этом каждая система
участвует частично в этом перемещении. Психологическое правило для описания
того, что совершается в каждом частном движении, было сформулировано Карлом
Дункером. Он указал, что в зрительном поле объекты воспринимаются в
зависимости от иерархического отношения. Комар сидит на слоне, а не слон на
комаре. Танцор является частью сценического окружения, а не сцена внешней
рамой танцора. Другими словами, совершенно независимо от движения стихийная
организация зрительного поля отводит определенным объектам роль рамы, от
которой зависят другие объекты. Зрительное поле изображает комплекс таких
иерархических зависимостей. Комната служит рамой для стола, стол — для вазы с
фруктами, фруктовая ваза — для яблок. Правило Дункера указывает, что при
перемещениях рама остается неподвижной, в то время как зависимые объекты
движутся. Когда перемещения нет, обе системы могут двигаться симметрично,
приближаясь друг к другу или удаляясь друг от друга с одинаковой скоростью.
Дункер, а позже Эрика Оппенгеймер установили некоторые факторы,
которые создают зависимость между объектами. Одним из таких факторов
является изолирование. «Фигура» стремится к движению, «основание» — к покою.
Другим фактором является изменчивость. Если один объект изменяет свою форму
и размер, а другой остается постоянным, например линия «перерастает» квадрат,
изменяющийся объект содержит движение. Зритель видит линию, про-
стирающуюся из квадрата, но не квадрат, удаляющийся от неподвижной линии.
Эффект от различия в размерах особенно проявляется в случае с
соприкасающимися объектами. Когда два объекта находятся рядом, примыкая друг
к другу или один непосредственно перед другим, меньший объект будет
восприниматься движущимся. Определенное значение имеет еще один фактор —
интенсивность. Так как более тусклый предмет считается зависящим от более яр-
кого, то в случае их перемещения тусклый будет казаться двигающимся, а более
яркий останется неподвижным.
Нельзя забывать, что воспринимающий субъект сам действует как некоторая
система отсчета. Например, если одна из двух ярко светящихся точек в темной
комнате остается на месте, а другая быстро движется, впечатления
воспринимающего субъекта будут близки к объективным условиям, потому что он
наблюдает перемещение относительно своего положения. Останавливая свой
взгляд
на том или другом объекте, воспринимающий субъект осуществляет
посредничество. Закрепленные объекты кажутся двигающимися. Когда
наблюдатель стоит на мосту и смотрит на движущуюся воду, его восприятие будет
«правильным», но когда его взгляд остановится на мосту, то он и мост будут
казаться движущимися по реке. Воздействие этого фактора Дункер объясняет тем,
что
зафиксиро-
352
ДВИЖЕНИЕ
ванный объект принимает характер «фигуры», в то время как незафиксированные
части визуального поля стремятся стать фоном. Так как чаще всего «фигура»
находится в движении, фиксация внимания содействует восприятию движения.
В любом конкретном примере некоторые из перечисленных здесь факторов
(те, которые указывают на ситуацию в зрительном поле, а также те, которые
зависят от визуальных и кинестетических состояний воспринимающего субъекта)
будут действовать совместно или друг против друга, так что конечное восприятие
движения будет определяться относительной силой всех участвующих в нем
факторов.
Обычно актеры, находящиеся на сцене, воспринимаются в движения по
контрасту с неподвижной окружающей средой. Это происходит потому, что
окружающая среда является большим изолированным пространством и вдобавок
связана со средой еще больших размеров — домом, в котором находится зритель.
Эта иерархия служит для актеров системой отсчета.
Вследствие этого сцена выражает представление о жизни, согласно
которому практически вся физическая и умственная деятельность олицетворена в
человеке, а мир вещей служит главным образом базой и планом такой
деятельности. Совершенно другое представление выражает кино. Картина,
снятая камерой, передвигающейся вдоль улицы, не дает нам того ощущения,
которое мы получаем, когда сами идем по улице. В этом случае улица окружает
пас как огромная среда, и мышечные ощущения свидетельствуют о том, что мы
находимся в движении. Улица, воспроизведенная на экране, кажется
относительно небольшим, ограниченным местом более обширного окружения,
в котором сам зритель находится в состоянии покоя. Следовательно, улица
воспринимается как движущаяся. Она активно предстает перед зрителем, как и
герои фильма, и приобретает роль актера среди актеров. Жизнь выступает в
виде обмена сил между человеком и миром вещей, и вещи в этом обмене часто
играют более активную роль. Происходит это так потому, что и фильме довольно
легко передать естественные виды движения, так же как передвижение уличного
транспорта или волнение океана, что едва ли возможно сделать в условиях сцены.
Кино предоставляет миру вещей возможность проявить внутренне присущие им
силы и обратить их против человека. Кроме того, вещи, изображенные на экране,
можно заставить по нашему желанию то показываться, то исчезать, что
воспринимается психологически как своего рода движение. Этот прием дает
возможность любому объекту независимо от того, маленький ли он или большой,
выходить на сцену или покидать ее, подобно актеру.
Господство человека на сцене хорошо соответствует специфике драмы,
содержание которой обычно выражается в словах, и поэтому наше внимание
сосредоточено на людях — как источниках речи.
353
ДВИЖЕНИЕ
Комбинации речи вместе со «зрительным языком» экрана нарушили
художественное средство изображения немого фильма, не решив, однако, задачи
(вероятно, неразрешимой), каким образам смесь двух различных средств
изображения может породить единую форму. Танцу, то есть неречевому средству
изображения, эти затруднения не грозят.
До тех пор пока основная рама неподвижна, любой неподвижный объект
будет восприниматься визуально как существующий «вне времени», так же как и
само обрамление. Но если рама находится в движении, то неподвижность любого
зависимого объекта будет интерпретироваться динамически как объект, лишенный
движения, или неспособный к нему вовсе, или же активно сопротивляющийся
перемещению. Подобно тому как скала, расположенная в середине бурного потока,
будет упорно сопротивляться движению массы реки, так и человек, стоящий
неподвижно в окружающем его потоке идущих или бегущих людей, не будет
находиться вне движения, но будет казаться в этих условиях скованным,
окаменелым, сопротивляющимся.
Движущаяся рама не включает в себя все зрительное поле. Вполне
достаточно, чтобы неподвижный: объект находился в составе движущегося
подцелого. Если несколько людей двигаются по комнате, то этого движения
группы, по-видимому, достаточно, чтобы показать величественность покоя
человека, который неподвижно сидит посредине. Жена Лота, превращенная в
соляной столб, едва ли привлечет к себе внимание, если будет стоять в одиночестве
среди природного ландшафта. Она будет выглядеть лишенной движения в такой же
мере, как окружающие ее деревья и горы. Но когда беглецы пробегают мимо нее,
парализованность ее тела будет зрительно осязаемой.
Подвижная рама существует во времени, а не в. пространстве. Например,
если неподвижная картина включена в последовательность кинокадров, она будет
выражать замороженное движение, а не покой. Таким же образом танцор,
останавливающийся на какой-то момент во время своего прыжка, будет казаться
приостановленным, а не покоящимся. Музыкантам хорошо известно отличие меж-
ду мертвым и живым интервалами тишины. Пауза между двумя тактами симфонии
не заполнена движением, потому что оно исключено из контекста. Но когда
структура произведения прерывается тишиной, то кажется, что ритм музыки
остановился, и неподвижность того, что должно быть движением, вызывает
чувство ожидания.
Направление
Воспринимается ли движение, зависит, таким образом, от структуры
пространственного и временного контекста. То же самое можно оказать и
относительно более специфических свойств движения,
354
ДВИЖЕНИЕ
таких, как направление и скорость. При определенных условиях объективное
направление движения воспринимается обратным. Хотя в действительности облака
могут двигаться на восток, мы видим луну, движущуюся на запад. Кинокадры,
снятые через заднее окно гангстерского автомобиля, могут изобразить машину
сыщика движущейся назад, хотя в действительности она двигается вперед, но
более медленно, чем преследуемая машина. Олпенгеймер с помощью
кинопроектора показывала на темном экране в темной
комнате две светящиеся линии таким способом, как это
изображено на рис. 198. Объективно вертикальная линия
двигалась вправо, а горизонтальная перемещалась вверх,
так что через определенный промежуток времени они
принимали положения, обозначенные пунктирными
линиями. Однако испытуемые воспринимали
вертикальную линию движущейся вниз, а горизонтальную
— влево (на рисунке это движение
обозначено пунктирными стрелками). Другими
словами, движение воспринималось протекающим по
направлению самих линий, а не перпендикулярно им.
Зависимость направления воспринимаемого движения от контекста, в
котором совершается это движение, было также продемонстрировано в
исследованиях, связанных с восприятием вращения колес. Ступица колеса будет,
конечно, двигаться вдоль пути, который строго параллелен движению всего колеса.
Любая другая точка колеса будет подчинена двум видам движения:
поступательному движению и вращению вокруг ступицы колеса. В
действительности в результате сочетания этих двух видов движений образуется,
как показано на рис. 199, волнообразный путь. Это на самом деле и вос-
принимается, когда колесо движется в темной комнате и ничего не видно, кроме
светящейся точки где-то около центра. Но если ступица колеса ясно обозначена, то
след от точек, расположенных на периферии колеса и наблюдаемых в
эксперименте, будет соответствовать тому, что мы знаем из наблюдения за
вращением колес при дневном свете. Вместо волнообразного пути, вдоль которого
фактически движутся все эксцентрические точки, движение расчленяется на
горизонтальное перемещение и вращение вокруг ступицы колеса. Колесо видится
вращающимся вокруг своей оси и одновременно движущимся вперед. Данный
случай представляет новый пример знакомого явления: подразделение модели на
части, которые гораздо проще в структурном отношении, чем нераздельное целое.
Если бы этот принцип простоты не работал, зрители испытывали бы
странные ощущения от восприятия многих движений в танце. Когда танцор
переворачивается в акробатическом прыжке, его тело воспринимается движущимся
вдоль пола и одновременно вращающимся вокруг своего центра. Все движения, за
исключением про
-
355
ДВИЖЕНИЕ
стейших, есть сочетание субсистем, которые функционируют независимо и
суммируются в целое. Когда руки движутся вверх и вниз, в то время как тело
движется вперед, то всегда различимы две само-
стоятельные темы. Однако частичное движение не является каждый раз строго
независимым. На рис. 200 схематически показано, что получится, если наклон
объекта соединить с движением. По-видимому, в результате
должно восприниматься нечто в виде кривой линии.
Структурные принципы, которые обу словливают отделение
и слияние частей, могли бы быть плодотворно изучены
путем сравнения кинокадров танцевальных движений с
другими кадрами, на которых запечатлены те же движения,
но выполненные в условиях темноты, в то время как только
одна точка тела помечена световым сигналом. Техника этого
эксперимента была впервые разработана французским
физиологом Жюль-Этьеном Мареем.
Проявление скорости
Движение, так же как и другие виды изменений, воспринимается только в
определенных пределах скорости. Солнце и луна движутся так медленно, что они
кажутся стоящими неподвижно, а вспышка молнии настолько быстра, что все ее
движение кажется одной линией. Взглянув на часы, мы убеждаемся, что нижний
предел воспринимаемой скорости находится где-то
между минутной стрелкой,
движение которой остается незамеченным, и секундной стрелкой, которая
движется вполне заметно. На часах Марка Твена, которые за один день стали
проходить все сезоны года, после того как они побывали в руках часового мастера,
движение стрелок должно было восприниматься как смазанное пятно, наподобие
вращения крыльев электровентилятора. Мы не можем
увидеть, как растет ребенок
или как происходит процесс старения человека. Но если мы спустя определенный
промежуток времени встречаем своего знакомого, то буквально в течение каких-то
долей секунды мы можем заметить, насколько он вырос или как он постарел. Этим
мы обязаны стробоскопическому движению, которое имеет место между следами
памяти и
восприятием в данный момент.
356
ДВИЖЕНИЕ
Очевидно, скорость изменения, на которую реагируют наши органы чувств,
была приспособлена в течение длительного процесса эволюции к скоростям тех
событий, которые являются для нас жизненно важными. Биологически весьма
важно, чтобы мы видели людей и животных передвигающимися с одного места на
другое. Но для нас нет никакой необходимости видеть, как растет трава. То же
самое можно оказать и о восприятии размеров. Глазной хрусталик наших глаз
приспособлен посредством расширения видеть многие важные для нас объекты:
они для нас достаточно маленькие, чтобы мы видели их полностью, и достаточно
большие, чтобы мы видели у них существенные детали. Если бы вместо глаз была
пара телескопов, то мы могли бы видеть звезды, но не различали бы хлеб или воду.
Микроскопы также оказались бы непригодными.
Мы не можем сказать, видят ли черепахи, которые ведут медленный образ
жизни, вещи движущимися быстрее, чем мы. Но транспорт большого города
кажется более быстрым, после того как мы некоторое время отсутствовали в
городе. Музыка и танцы также содержат определенные уровни приспособления к
скорости; движение выглядит быстрым, когда оно происходит в медленном
окружении, и наоборот. Некоторые эксперименты, кажется, указывают, что
скорость химических процессов, протекающих в организме, влияет на восприятие
времени. Так, Пьерон просил людей нажимать ключ Морзе три раза в секунду,
насколько они сами могли чувствовать эту единицу времени. Когда он
диатермическим путем слегка повысил температуру тела испытуемых, они стали
нажимать на ключ быстрее, тем самым свидетельствуя, что скорость субъективного
определения времени возросла. Приводя этот и другие эксперименты в качестве
примеров, Пьер Лекомт дю Ной приходит к заключению, что замедление
«химических часов» во время жизни человека может объяснить хорошо известный
факт, что чем старше становится человек, тем кажется, что годы бегут быстрее.
Однако еще остается под сомнением, являются ли химические, а не
психологические факторы (о которых я в дальнейшем скажу) причиной этого
явления.
Кино расширило ее только наши знания, но также и наш жизненный опыт,
предоставляя нам возможность видеть движение, которое в других случаях
является либо слишком быстрым, либо слишком замедленным для наших
способностей к восприятию. Это стало возможным потому, что съемка фильма и
его демонстрация на экране — две независимые операции, которые могут
быть
исполнены на разных скоростях. Пока число кадров, снятых в единицу времени,
равняется числу демонстрируемых кадров, предметы на экране будут двигаться с
их естественной скоростью. Если же скорость съемок меньше (когда, например,
снимается только один кадр в час), действие на экране происходит быстрее
обычного и нам предоставляется возможность увидеть то,
что в других случаях мы
357
ДВИЖЕНИЕ
могли бы воспроизвести лишь только мысленным путем. С другой стороны, если
пленка движется в камере на большой скорости, то становится возможным увидеть
каплю молока, отталкивающуюся от поверхности в форме красивой белой короны,
или пулю, расщепляющую на мелкие кусочки деревянную панель.
Если с возрастом человек находит время движущимся более быстро, то очень
хочется предположить, что это происходит потому, что единица времени
воспринимается по отношению ко всему временному периоду, частью которого она
является. Один год представляет одну десятую часть десятилетней жизни ребенка,
но только одну сороковую часть жизни, прожитой его сорокалетним отцом. Хотя
эта теория звучит убедительно, Лекомт дю Ной старался объяснить данное явление
физиологически как отражение замедляющихся химических процессов в теле
человека. В качестве единицы измерения для своих «химических часов» он
использовал время, которое нужно телу, чтобы зажила на коже рана определенного
размера. Когда он вычертил в виде диаграммы скорость заживления раны среднего
индивида на протяжении его жизни и сравнил ее с длиной каждого года по
отношению к предшествующей жизни, то он с удивлением обнаружил, что две
кривые практически имели один и тот же внешний вид. Все это говорит о том, что
данный вопрос не может быть решен без дальнейших, более глубоких иссле-
дований.
Стробоскопическое движение
На рекламных щитах, сделанных в виде панели с движущимися моделями из
светящихся лампочек, изображенные на них буквы, орнаменты, клоуны
передвигаются, хотя никакого физического движения на щите не совершается.
Светящиеся лучи мечутся по сторонам, хотя сами лампочки не шевелятся. Чтобы
заставить цветовое пятно в форме диска катиться вдоль панели, группы лампочек,
создающие внешний облик диска, зажигаются в быстрой последовательности. Этот
неотразимый трюк поднимает два психологических вопроса: почему мы видим
движение, которого в действительности не существует? Почему мы видим один
диск (в движении), а не серию дисков, образованных светом и темнотой?
Ответить на эти вопросы, в частности, необходимо потому, что внутри наших глаз,
когда мы воспринимаем движение, протекают процессы, которые подобны
процессам, происходящим на рекламном щите.
Когда образ движущегося автомобиля проектируется на сетчатку глаза, он,
пересекая поверхность сетчатки, возбуждает различные группы рецепторов. По
всей вероятности, эти стимуляции не включают в себя движения, и
стимулирующий «автомобиль» изображается в каждую единицу времени с
помощью различных нервных питей. И тем не менее мы видим один
движущийся
автомобиль.
358
ДВИЖЕНИЕ
Самое лучшее из известных исследований этой проблемы было предпринято
Вертхеймером. Он исследовал движение, которое наблюдается, когда две световые
точки, расположенные друг от друга на достаточном расстоянии, вспыхивают в
темноте через определенные интервалы времени. Явление, знакомое вам по
миганию сигнальных световых ламп самолетов и маяков. Две точки на сетчатке
глаза стимулируются последовательно. Когда сигнальные лампочки расположены
далеко друг от друга в пространстве или интервал времени между их загоранием
велик, мы видим вначале появление и исчезновение одной светящейся точки, а
затем то же самое происходит с другой. Когда они расположены близко друг от
друга, а интервал времени небольшой, мы видим их обоих загорающимися
одновременно. Но в оптимальных условиях одна световая точка неотразимо
движется от одного места к другому.
Поскольку мы видим движение, то оно должно отражаться где-то в мозгу.
Вертхеймер пришел к заключению, что две стимуляции проектируются на
физиологическое поле (по-видимому, расположенное в коре головного мозга), в
котором они не остаются изолированными. Когда две стимуляции протекают в
быстрой последовательности и между ними имеется небольшое расстояние,
происходит что-то вроде физиологического короткого замыкания, через которое
энергия возбуждения течет с одной точки в другую, психологическим двойником
этого процесса и является движение, которое мы воспринимаем. Если эту
закономерность относительно двух стимуляций распространить на более сложные
процессы, то она явится тем теоретическим объяснением, почему мы видим
автомобиль движущимся.
Эксперименты, проведенные Вертхеймером, были подсказаны изобретением
детской игрушки, которая впервые была описана У. Д. Хорнером в 1834 году.
Серия картин, на которых были представлены различные фазы движения
некоторого объекта, (например прыгающего коня, помещалась в барабан и
рассматривалась последовательно через отверстие, в то время как цилиндр
вращался. Это устройство, названное самим
изобретателем «даедалеумом», а также
другие приборы того же рода привели в конце концов к технике современного
кино. Как простая игрушка, так и современная кинопроекционная установка
благодаря быстрой последовательности предъявления картинок, в которых
движение отсутствует, создают одинаковое чувство движения. Слияние
зрительных образов часто приписывают тому факту, что стимуляции на сетчатке
глаза
продолжают существовать в течение определенного момента, после того как
раздражение окончилось, и поэтому они смешиваются со следующей стимуляцией
в последовательный поток. Однако режиссеры, монтирующие фильм, знают, что
при определенных условиях кадр, снятый со скоростью около одной шестой
секунды, будет заметно
359
ДВИЖЕНИЕ
отделяться от предыдущего кадра. Кроме того, принцип инерции зрительного
восприятия не дает возможности объяснить, каким образом эффект движения
вызывается отдаленным стимулом — как в экспериментах Вертхеймера и в
сходных условиях при восприятии кинофильма. Здесь должны быть рассмотрены
факторы структурной организации.
Почему стимулы, созданные двумя светящимися в темноте точками,
сливаются в единый поток возбуждений? Мы отметим
прежде всего, что это явление имеет место только тогда,
когда две точки находятся исключительно близко друг к
другу. Затем мы напомним, что сходство
месторасположений этих точек образует зрительно
воспринимаемую связь между ними. Кроме того, два
стимула являются единственными в пустом зрительном
поле. Подобную же роль они играют при восприятии
целого. А так как обнаружение подобия производится с
целью связать элементы в пространстве, мы подозреваем,
что то же самое происходит и во времени.
Рассмотрим пример с летящим мячом. Положения,
которые последовательно занимает мяч в зрительном поле,
представлены на рис. 201 и выглядят так, словно они были
запечатлены на кадрах кинофильма. Если мы отвлечемся от
фактора времени, то ясно представим себе, что объект
описывает простую по форме траекторию. Предварительно
мы делаем вывод, что принцип «согласующейся формы»,
на основе которого группируются элементы неподвижных
зрительно воспринимаемых моделей, может также служить
тем средством, которое способствует восприятию
движущегося объекта как одного и того же в разных
положениях.
Другие подобные принципы группирования будут
также иметь большое значение. Вероятно, объект в
движении тем больше сохраняет свою индивидуальность,
чем меньше он меняет размер, форму, яркость, цвет или
скорость. Тождество окажется под угрозой, если объект изменит направление
своего движения, например если мяч, изображенный на рис. 201, вдруг будет дви-
гаться назад. Как
правило, в любом отдельном случае эти факторы будут либо
усиливать друг друга, либо противодействовать друг другу, а конечный результат
будет зависеть от их относительного воздействия. Если преследуемый заяц делает
петлю, то изменение направления не помешает нам видеть его как одного и того же
зверька. Если в момент поворота он превратится
в индюка, тождество нарушится, и
мы увидим уже другое животное, бегущее с того самого места, где исчезло первое.
Но если изменение формы и цвета
360
ДВИЖЕНИЕ
происходит без изменения движения, постоянство направления и скорости может
оказаться достаточно сильным, чтобы заставить нас видеть преобразование одного
животного в другое во время погони.
Некоторые проблемы, связанные с монтированием фильмов
Все это представляет практический интерес для техники монтирования и
редактирования кинофильмов. В пределах одной и той же «сцены» переход с
одного кадрика на другой обычно не представляет собой никакого
психологического затруднения, потому что объекты либо остаются неподвижными,
либо движутся плавно по траектории вроде той, что изображена на рис. 201.
Затруднения начинаются тогда, когда кадры, снятые в разное время и в разных ме-
стах, следуют непосредственно друг за другом. Зритель знает только то, что он
видит на экране. Быстрое следование предполагает единство, и поэтому, чтобы
разрыв сделать ощутимым, должны использоваться сильные средства.
Стробоскопическое движение не касается вопроса о происхождении зрительно
воспринимаемых моделей. Если на левой стороне экрана показывается
полицейский, находящийся в полицейском участке, и непосредственно затем
немного правее — женщина, находящаяся в гостиной в той же самой позе и
примерно того же размера и освещенности, что и полицейский, то зритель в
результате увидит, что полисмен внезапно прыгает вправо и превращается в
женщину. Этот прием может быть использован в волшебных трюках. Однако
обычно предпочитают, чтобы подобные положения кадров отсутствовали вовсе.
Это означает, что объекты, действующие лица, окружающая обстановка должны
отличаться друг от друга, чтобы предотвратить двусмысленные эпизоды. Полисмен
не должен превращаться в женщину, а гостиная женщины не должна приниматься
за кабинет полицейского участка.
Но не менее важной оказывается и противоположная проблема. Если сцена
скомпонована из кадров, заснятых кинокамерой под различными наклонными
углами, то одни и те же объекты, действующие лица и окружение будут выглядеть
совершенно разными. А необходимо сделать так, чтобы зрители видели, что
фигура, расположенная в первом кадре с левой стороны экрана лицом к залу,
идентична фигуре, показываемой в следующем кадре сзади и расположенной
справа. Аналогичным образом, если в первом кадре показывается угол комнаты с
окном и пианино, то должно быть ясно, что другой угол комнаты с дверью и
столом в следующем кадре принадлежит одной и той же комнате. Перцептивная
связь должна быть четко установлена, однако она не должна быть настолько тес-
ной, чтобы создавать стробоокопнческие прыжки.
Здесь, как и во многих других областях, приближенный подсчет,
применяемый на практике художниками, должен быть подвергнут систематической
экспериментальной проверке психологами. Резуль-