Алаев Л.Б., Ашрафян К.З. (отв. ред.) История Востока. В 6 т. Том 2. Восток в средние века
Подождите немного. Документ загружается.
По одной версии, они были телугу и служили ранее Какатьям из Варангала, были взяты в плен,
отвезены в Дели, где были обращены в ислам. По другой версии, они были каннада, служили
Хойсалам из Дварасамудры и оставались внутренне верными последним, даже когда номинально
устанавливали власть мусульман на Тунгабхадре.
Впрочем, пленение, обращение в ислам, установление реальной власти братьев по Тунгабхадре и
среднему течению Кришны и возвращение в лоно индуизма — эти элементы их биографий
совпадают в обеих легендах. Сходятся летописцы и в том, что братья встретили в лесах у
Тунгабхадры мудреца-аскета Видьяраныо, который указал им благоприятное место для
возведения столицы и стал главным советником (министром) трех первых правителей —
Харихары I (1336-1356), Букки I (1356-1377), сына Букки Харихары II (1377-1404). Столица, г.
Виджаянагар, которая дала название всей империи, строилась семь лет на южном берегу
Тунгабхадры на холмах, окружающих храм Вирупакши, одной из ипостасей бога Шивы.
Вирупакша считался истинным правителем государства, а императоры — лишь его наместниками.
Первоначально столица называлась двояко — Видьянагара («Город знаний», в честь Видьяраньи)
и Виджаянагар («Город победы»). Второе название потом осталось единственным.
481
Княжество стало быстро расширяться. В 1340 г. Букка захватил Пенугонду, крепость, ставшую
опорой в дальнейших войнах с Хойсалами. В 1345 г. братья присоединили Тулу (побережье
Карнатаки). Государство Хойсала окончательно исчезло с политической карты в 1346 г., причем
многие военачальники Хойсалов перешли на сторону Виджаянагара без боя. Сын Букки, Кампанна
II, в 1360-х годах совершил поход на юг и подчинил Шамбувараев, правивших в Канчипураме, а в
1365—1370 гг. разгромил Мадурайский султанат. В руки правителей Виджаянагара попала почти
вся Южная Индия «от моря до моря».
Важным исключением был Малабарский берег, который оставался независимым от материковых
империй практически на протяжении всей истории до второй половины XVIII в. Каждый порт на
побережье представлял собой мелкое государство, а все они вместе играли большую роль в
торговых связях Индии с Ближним Востоком, Восточной Африкой, а с начала XVI в. — и с
Европой.
Другим исключением был крайний Юг, где сохранялось несколько мелких княжеств Пандьев. Они
признавали сюзеренитет Виджаянагара, но непосредственно из центра не управлялись. Лишь
дважды Пандьи пытались сбросить зависимость: около 1470 г. — от Империи, в 1583 г. — от
наместников Империи, наяков Мадурай и Танджура. Лишь после этого упоминания о князьях
Пандьях совершенно исчезают.
Уже в 1358 г. начинаются войны между Виджаянагаром и Бахманидами, которые длятся почти
беспрерывно до распада Бахманидского государства, позднее Виджаянагар воюет с султанатами,
возникшими на развалинах Бахманидского султаната. Третьим участником конфликтов почти
неизменно выступало государство, занимавшее Северную Андхру и Южную Ориссу. Сначала это
было государство Редди из Кондавиду (1325-1427), а затем — Гаджапати из Ориссы (1434-1540).
Трехсторонняя борьба велась за междуречье Кришны и Тунгабхадры с крепостями Райчур и
Мудгал (что могло обеспечить господство над западными портами Гоа, Чаул и Дабул) и за
территорию по восточному побережью к северу от Кришны (область Кондавиду, в XVIII в.
получившая название Северные сиркары). Эти две территории постоянно переходили из рук в
руки, но история этих войн довольно запутанна. Каждая из сторон приписывает себе почти
беспрерывные победы. Виджаянагар часто терпел поражения, столица подвергалась многим
осадам, но осаждавшие уходили ни с чем, и нередко их истребляли на обратном пути.
В целом представляется, что первые десятилетия своего существования Виджаянагар был на
подъеме и удерживал междуречье. В начале XV в., когда разразилась борьба за престол между
сыновьями Харихары II, Виджаянагар большей частью терпел поражения. В правление Девараи II
(1422-1446) он снова стал сильнее Бахманидов, подчинил себе всю Андхру и спорное западное
побережье. Конец правления Девараи II был омрачен второй войной за трон, и в 1447-1485 гг. все
завоевания периода Девараи II были потеряны. Виджаянагар находился на грани распада.
Губернатор Нарасимха из рода Салува, объединив под своей властью три западные провинции
(Чандрагири, Удаягири, Кондавиду) и заручившись поддержкой других наместников, в 1486 г.
двинулся на столицу, занял ее и, не встретив сопротивления, сверг последнего представителя
династии Сангама и короновался сам. Он правил недолго (1486-1490), его малолетние сыновья
практически не правили, находясь под властью своего опекуна Нарасы-наяка из рода Тулува,
однако этот период оставил след в исторической
482
памяти народов Индии. Виджаянагар стал бесспорным гегемоном Юга (государство Бахманидов к
этому времени распалось). Слава Нарасимхи, видимо, так прогремела по Южной Индии, что его
имя на столетия затмило название государства, которым он правил. Империю стали называть
Нарсинга, и в таком виде она появилась в европейских источниках XVI-XVII вв.
Нараса-наяк передал регентские функции своему сыну, Вира Нарасимхе, который в 1505 г.
короновался, основав третью династию — Тулува. Его брат Кришнадеварая (1509-1529) снова
превратил Виджаянагар в могущественное государство. Он огнем и мечом подчинил своевольных
вассалов, раздвинул границы империи до максимальных, достигавшихся ранее, активно
вмешивался в распри деканских султанов. Его двор стал центром наук и искусств. От его времени
осталось много красивых построек. Союз Виджаянагара с португальцами, захватившими в 1510 г.
Гоа, давал Кришнадеварае значительные торговые и политические выгоды. Португальцы
направляли коней для кавалерии ему, а не в султанаты.
После смерти Кришнадевараи титул императора перешел к его брату Ачьютарае, а фактическая
власть — к Рамарадже из рода Аравиду. Рамараджа казался еще более могущественным
правителем, чем все предыдущие. Он сажал на престол шахов Бидара, разрешал споры между
султанатами не без выгоды для себя. Однако Биджапур, Бидар, Берар и Голконда объединили свои
войска и 23 января 1565 г. в битве при Таликоте (которую называют также битвой на Кришне или
битвой при Ракасджи и Тангаджи) нанесли Виджаянагару сокрушительное поражение. Рамараджа
пал в битве. Его брат, Тирумала, бежал в Виджаянагар, забрал казну (для перевозки которой
потребовалось 550 слонов) и отступил в Пенугонду. Он стал основателем четвертой и последней
династии, Аравиду.
Мусульмане с ходу заняли город Виджаянагар, разграбили его, разрушили довольно основательно
и ушли. Тирумала занял город вновь без труда, но не сумел или не захотел его восстанавливать.
Столица была перенесена в Пенугонду, затем еще южнее — в Чандрагири. Империя еще боролась.
При Венкате II (1586-1614) она охватывала почти ту же территорию, что и в период расцвета, но
потом началась междоусобица, в результате которой правители некогда блестящей империи стали
марионетками в политической игре государств, возникших на ее обломках. В Тамилнаде это были
государства бывших наместников (наяков) в Джинджи, Танджуре и Мадурай. В Карнатаке
возникли новые государства со столицами в Майсуре и Иккери (Беднуре). Районы Андхры были
поделены между Голкондой и Биджапуром.
Борьба Виджаянагара с Бахманидами, а затем с султанатами нередко осознавалась как
противостояние индуизма и ислама. Этот аспект столкновений, конечно, никак нельзя сбрасывать
со счетов. Обе стороны использовали религию как консолидирующий фактор. Но нельзя и
переносить религиозную нетерпимость XX в. на период, который здесь рассматривается. Еще
Букка I издал указ о том, что все вероучения имеют равные права и достойны покровительства со
стороны властей. Дуарте Барбоша, португальский путешественник начала XVI в., счел
необходимым специально отметить религиозную терпимость, царившую в Виджаянагаре.
Конечно, это не значит, что двор не имел своих религиозных предпочтений. Как уже говорилось,
первые императоры были истовыми шиваитами. Салувы и Тулувы были вишнуитами, но
продолжали покровительствовать шиваитским храмам и общинам брахманов.
483
Определенная терпимость проявлялась, в частности, в том, что противостоящие армии не были
конфессионально однородными. Еще Деварая I понял значение кавалерии и стал создавать
кавалерийские части, комплектовавшиеся большей частью мусульманами. Он же начал приглашать
турецких лучников. Деварая II имел, по словам современников, 10 тыс. лучников из Турции. В то же
время индусские вассалы играли важную роль в управлении государства Бахманидов и составляли
значительную часть военачальников.
Впервые война против Виджаянагара была объявлена религиозной (джихадом) со стороны
мусульманских государств лишь в 1502 г., т.е. спустя полтора столетия после начала этих войн. Второй
джихад был объявлен в 1509 г., третий — в 1565 г., тем не менее в битве при Таликоте среди 56
высших военачальников, сражавшихся на стороне «мусульман» и павших на поле боя, было 27
индусов. На стороне Виджаянагара погибло 4 военачальника-мусульманина. Государства Редди и
Гаджапати нередко выступали на стороне мусульман против индусской империи Виджаянагар. Таким
образом, государственные интересы явно превалировали над религиозными пристрастиями.
Некоторые современные индийские историки видят в этом недальновидность правителей-индусов и
недостаток патриотизма с их стороны. В этих обвинениях много справедливого, но такова была
историческая реальность: мусульмане не рассматривались как «общий враг», как заведомо враждебная
сила.
Военное поражение и последующая дезинтеграция были подготовлены ростом самостоятельности
наместников и военачальников-землевладельцев. Однако это не был просто процесс феодализации,
приведший к государственной раздробленности. В течение трех веков Виджаянагар как государство и
аграрные отношения на его территории проделали довольно длительный путь развития.
Виджаянагар возник первоначально как весьма примитивное по структуре государство. Управление
строилось по семейному принципу. Младшие братья Харихары и Букки укрепились на захваченных
ими территориях и передали их затем своим сыновьям. Букка I, став единоличным правителем, сменил
племянников собственными сыновьями. Затем подобную же замену произвел Харихара II.
Постепенно сложились провинции и обычай назначения в них временных губернаторов —
данданаяков. Они занимали свои должности от нескольких месяцев до нескольких лет. Провинции
(учавади, раджья) Виджаянагара: Кондавиду (когда она входила в состав империи), Удаягири,
Пенугонда, Чандрагири, Арага, Тулу (которая могла делиться на две — Баракуру и Мангалуру),
Мулавая, Падайвиду, Важудиламбатту, Тиручирапалли. В подчинении у данданаяков находились более
мелкие военачальники, распоряжавшиеся на местах; в их функции входило поддержание порядка и
взимание довольно бессистемных налогов.
Перу императора Кришнадевараи приписывается дидактическая поэма «Амуктамальяда», которая
отражает представление о государстве скорее XIV-XV вв., чем XVI. Судя по этой поэме, государство
создавалось для самого себя и как источник доходов для государя. Расширять территорию государства
и развивать ирригацию нужно для повышения доходов. Для этого же надо покровительствовать купцам
и заботиться о развитии торговли. Последняя также полезна потому, что дает коней и слонов (для
армии) и золото и драгоценные камни (для казны). Надо удерживать
484
налоги на низком уровне, потому что в этом случае общие поступления от налога увеличиваются.
Собранные средства надо тратить следующим образом: половину — на содержание армии,
четверть — на милостыню и благотворительность (сюда входили, видимо, дарения храмам и
брахманам), оставшуюся четверть рекомендуется откладывать. К последнему совету
виджаянагарские правители отнеслись вполне серьезно: в царском дворце в Виджаянагаре
имелось много комнат, заполненных до потолка золотом и драгоценностями и запечатанных.
Каждый император считал своим долгом прибавить к этим комнатам хотя бы еще одну.
Современный исследователь называет эту политику «экономикой складирования».
Важнейшей политической проблемой была проблема сепаратизма. Кришнадеварая во избежание
мятежей советует, во-первых, назначать на все посты брахманов. Во-вторых, «не преступать
границ умеренности» при раздаче слугам земель. Нужно всегда помнить, что лица, используемые
для сбора налогов и других поручений, — это «и друзья и враги царя попеременно», а внутренний
враг гораздо опаснее внешнего.
К началу XVI в. государственный строй Виджаянагара значительно изменился.
Провинции потеряли прежнее значение, как и их аппарат и чиновники на более низком уровне.
Основной фигурой в администрации стали военачальники, владеющие землями на условиях
омарам, или наякаттана. Это было условное, но довольно постоянное владение. Не имея
формального права наследования, наяки нередко передавали наякаттаны сыновьям. Название
местности (имения) нередко добавлялось к имени наяка как его наследственный титул. Наяк был
обязан заботиться о развитии сельского хозяйства, ремесла и торговли в пределах имения,
поддерживать порядок, содержать воинский контингент, отдавать в казну примерно V
3
налоговых
поступлений. Со временем наяки становились более самостоятельными. Интересно, что в XVI в. в
южных районах империи, в Тамилнаде, резко сокращается количество царских дарений храмам и
совершенно исчезают дарения от министров центрального правительства. Основными дарителями
выступают наяки. Наяки выделяют также земли в наследственное владение своим военачальникам
и должностным лицам.
Таким образом, наякаттану можно сопоставить с другими формами военного лена, известными по
истории Делийского султаната, государства Сельджукидов и других государств Ближнего и
Среднего Востока, но она отличалась от икта, тиула и т.п. своей большей прочностью. Интересно,
что укрепление наяков в качестве собственников в первой половине XVI в. не является следствием
ослабления центральной власти. Наоборот, империя никогда не была так сильна, как в это время.
Она была сильна, пока сильные наяки поддерживали императора. Но стоило имперской армии
потерпеть поражение в 1565 г., как наяки занялись своими делами и империя стала постепенно
сокращаться, как шагреневая кожа.
Как и раньше, крупными землевладельцами были храмы. Они входили в феодальную иерархию,
принимая покровительство крупных наяков и имея собственных вассалов, обязанных с оружием в
руках защищать храм в случае нападения вражеских войск или разбойников. Храмы играли также
роль центров, притягивавших торгово-ремесленное население.
На уровне налогоплательщиков также произошли значительные изменения. Крупная община,
охватывавшая сотни деревень, исчезает в районах Андхры и Карнатаки. В Тамилнаде наду
сохраняется, но во многих
485
случаях раздробляется на более мелкие общины, носящие название потру. Коллективный орган
самоуправления общины носит прежнее название наттар («жители наду»), но теперь он уже состоит
из нескольких крупных землевладельцев (каниялар) — брахманов, веллала, палли и шри-гопалов по
касте. Наттары в Тамилнаде продолжают патронировать храмы, улаживать споры, бороться против
усиления налогообложения, но их авторитет, по-видимому, падает, так как обостряются отношения
между ними и более низкими слоями деревни — мелкими землевладельцами, арендаторами (куди),
безземельными работниками (кадаяр — «последние»), торговцами, ремесленниками.
Заметную роль в сельской местности начинают играть торгово-ремесленные слои. Растут центры
промышленного производства (ткачество, маслобойный, кузнечный и гончарный промыслы), которые
получают особое название — паттадай (букв, «мастерская»). Сеть таких поселений и рынков
покрывает всю страну. Оценить тяжесть налогов для этого периода трудно, но известно, что налоги
брались в деньгах со всех культур, кроме риса, и доля податей с ремесленников и пошлин с торговцев
была велика в государственном бюджете.
Конфликт, который разразился в 1429 г. в местности, расположенной по р. Веллар и нижнему течению
Кавери, достоин подробного изложения, так как он характеризует как систему налогообложения, так и
социальные отношения в деревне. Начало событий относится к 1426 г., когда в одной из деревень
дельты Кавери появилась надпись, сообщавшая, что царские люди угнетают народ, вводя подушную
подать (чего раньше не было) и продавая право на сбор налога с аукциона, в результате чего сумма
первоначальных налогов возрастает в 10 раз. Некий Чиккадевараяр установил предельные ставки всех
налогов, чтобы защитить население от угнетения.
От 1427 и 1428 гг. в разных частях Тамилнада есть шесть надписей, тоже говорящих об угнетении,
введении новых налогов, сдаче сбора налога на откуп. Каждая из таких надписей заканчивается
сообщением, что получен царский указ, ограничивающий гнет.
Однако эти указы, видимо, игнорировались на местах, и в 1429 г. в один день в четырех деревнях, а в
течение года — еще в пяти были выбиты практически идентичные надписи, содержавшие своего рода
манифест восставшего народа: «Мы, принадлежащие к 98 кастам левой руки и 98 кастам правой руки в
Важудиламбатту-учавади, собрались в этом храме все вместе и порешили, что нижеследующее пусть
будет выгравировано на стене этого храма». То, как называют себя авторы надписи, весьма интересно.
Причина деления каст Тамилнада на две группы — «левой руки» и «правой руки» — пока не выяснена,
нам важно в данном случае то, что авторы стремятся подчеркнуть, что в акции участвуют все без
исключения касты, включая ремесленные и торговые, и неприкасаемые. Кроме того, они
подчеркивают, что не выступают от имени только своей деревни, а представляют жителей всей
провинции. Надпись фиксирует, что население страдало от угнетения со стороны губернатора,
военачальников, других царских слуг. Оно же угнеталось «помещиками» (каниялар) из каст брахманов
и веллалов. Собрание решило сопротивляться новым налогам, введению нового шеста для обмера
полей (видимо, невыгодного для земледельцев), бойкотировать деятельность всех чиновников (не
снабжать их какими-либо документами и данными), если они не согласятся с теми ставками налогов,
которые установил в 1426 г. Чиккадевараяр. Список «справедливых» ставок налогов тут же
приводится. Если же кто-то из
486
жителей нарушит соглашение и будет сотрудничать с чиновниками, он будет наказан изгнанием
из касты.
Конечно, мы не знаем ничего о конкретных событиях: как росло брожение в народе, как шли
«ходоки» из деревни в деревню (беспрецедентным в социальной истории Индии является то, что
делалось это вопреки неодобрению эксплуататорской верхушки общины, против которой низы
деревни выступили), как реагировали власти. Мы можем судить о событиях по этим манифестам
да еще по результату. Видимо, это организованное ненасильственное выступление увенчалось
успехом. Отдельные разрозненные сообщения об угнетении встречаются в 1464 и 1482 гг., но в
XVI в. они окончательно исчезают. Со второй половины XV в. нет сведений о серьезных
конфликтах, бегстве населения из деревень, — напротив, отмечается расширение запашки,
предоставление земледельцам и ремесленникам (последним — главным образом со стороны
храмов) различных льгот, чтобы побудить их поселиться в данном месте, и т.п. Видимо, к
середине XV в. налоговая система Виджаянагара устоялась и вновь установилось некоторое
согласие между низшими слоями деревни, крупными землевладельцами и казной (которая в это
время была представлена в основном наяками).
Вторая половина XV — XVI в. выглядят как время процветания Южной Индии. Иностранные
путешественники — Абд-ар-Раззак из Средней Азии и европейцы Н.Конти, Д.Барбоша, Л.Вартема
— пишут о Виджаянагаре с восхищением, говорят о большой плотности населения,
многочисленных деревнях и городах, о богатстве рынков. Особенно поражала иностранцев
столица, прежде всего своими укреплениями — город уже приобрел репутацию совершенно
неприступного, — а также богатством, бесчисленными толпами народа, лавками и базарами.
После 1565 г. город был разрушен, но и сейчас его развалины производят величественное
впечатление.
Империя Виджаянагар сыграла большую роль в развитии культуры дравидийских народов Южной
Индии, прежде всего каннада и телугу. Косвенно существование империи и связанный с этим
экономический подъем всего региона способствовали расцвету культуры также в Тамилнаде и
Керале.
В литературе телугу середина XIV — XV век — это «век Шринатхи», великого поэта, который
жил сначала при дворе Редди из Кондавиду, а затем переехал в Виджаянагар и получил высшие,
почести при дворе Девараи II. Шринатха перевел на телугу много классических произведений с
санскрита и с пракритов. В своих оригинальных стихах он воспевал родную Андхру. Для
литературы на каннада событием стал перевод «Махабхараты», начало которого было выполнено
Кумарой Вьясой, а закончен перевод был Тимманной при дворе Кришнадевараи. В тамильской
литературе продолжается традиция алваров и найянаров. На тамильском писал Виллипуттурар,
который жил при дворе одного из керальских князей. Он, в частности, переложил «Махабхарату»
тамильским стихом.
От периода Виджаянагара сохранилось много храмовых зданий, отличающихся специфическим
величественным архитектурным стилем. При дворе трудились брахманские ученые, религиозные
философы, наиболее известными из которых были Видьяранья (Мадхавачарья) и его брат
Саяначарья. В целом период Виджаянагара представляется одним из наиболее ярких в истории
Южной Индии.
487
ЛАНКА В XIV-XV вв.
На рубеже XIII-XIV вв. центр сингальского государства был перенесен в Дамбадению, а затем
перемещался в юго-западном направлении — в Япахуву, затем Курунегалу, Гамполу и Райигаму под
натиском крепнущего и раздвигающего свои границы к югу государства Джафна.
XIII век, период наиболее массовых миграций населения из северозападных и северо-восточных
районов, колыбели сингальской цивилизации «сухой зоны», и освоения «влажной зоны» юго-запада,
явился поворотным в экономической жизни острова. Какие факторы обусловили отток населения из
обжитых центров с отлаженной веками системой высокопродуктивного сельского хозяйства в новые,
менее пригодные для традиционного рисоводства области? Ожесточенные междоусобные войны за
обладание верховной властью и опустошительные нашествия южноиндийских армий нанесли удар
былому могуществу сингальского государства, привели к упадку сложной, веками создававшейся
системы искусственного орошения. Многие водохранилища и каналы, разрушенные в ходе войн,
вскоре оказались заболоченными и стали рассадниками тропической малярии. Спасаясь от набегов
чужеземных войск, от голода, охватившего северозападные районы, сингалы стали покидать
насиженные места. Процесс перемещения населения в юго-западном направлении был медленным и
происходил неодновременно в различных областях «сухой зоны». Земледельцы, как правило, до
последнего держались за свои наделы, а с прекращением в результате разрушения ирригационной
системы притока воды на поля переходили в соседние поселки, на другие земли, которые осваивали.
На возделываемые прежде земли наступали джунгли. Все большее количество крестьян стало
переходить к подсечно-огневому земледелию. Правителям Ланки в период после освобождения от
власти южноиндийских правителей и установления в стране относительного внутреннего порядка
оказалось все же не под силу восстановление разрушенной оросительной системы. Основной центр
сельскохозяйственного производства постепенно переместился в прибрежные юго-западные и
центральные части «влажной зоны».
В осваиваемых районах основным занятием населения оставалось сельское хозяйство, и население
острова, как явствует из источников, продолжало само обеспечивать себя продуктами питания.
Сингальские цари были крупнейшими землевладельцами в стране; царские деревни давали
значительную часть поступлений в казну. Однако в новых природно-климатических условиях
«влажной зоны» доминирующий тип хозяйственной деятельности стал иным. В гористых районах с
пересеченным рельефом требовалось создание террас, без которых невозможно было удержать воду на
рисовых полях. Густые тропические леса покрывали пригодные для земледелия низменности:
возделывание их было связано с затратой огромных усилий по корчеванию деревьев и осушению мно-
гочисленных заболоченных участков. Возможности возделывания риса в юго-западном районе
оказались ограниченными, несмотря на избыток влаги.
Трудности сельскохозяйственного освоения большей части земель юго-запада приводили к тому, что
рисоводство переставало играть некогда неоспоримо ведущую роль в хозяйстве страны. Все
возрастающее значение стало приобретать производство таких культур, как арековая и кокосовая
пальма, позднее — коричное дерево. Эти культуры пользовались спросом
488
одновременно на внутреннем и на внешнем рынке, и для их выращивания во «влажной зоне»
имелись большие природные возможности. К началу XVI в. они стали служить основным
источником доходов ланкийского крестьянства.
Вплоть до XIV в. земельный налог взимался с валовой зерновой продукции. В период Дамбадении
он был упразднен и введена иная система, согласно которой царь или феодал получал не долю
урожая со всех земель, а полный урожай со специально отведенного участка — муттетту,
обязательная обработка которого вменялась крестьянам в повинность. Размер муттетту
определялся таким образом, чтобы количество получаемого с него зерна соответствовало
традиционно взимавшейся доле с валовой продукции. Участки муттетту составляли примерно V
3
всех обрабатываемых земель и, как правило, были самыми плодородными.
Подобная система налогообложения значительно сокращала непомерно разросшийся штат
налогосборщиков и упрощала структуру аппарата местного управления.
Укрепление в XIV в. царской власти выразилось в постепенном сокращении безусловных
наследственных владений памуну. Владельцы их, представители феодально-чиновной знати,
были, как и прежде, освобождены от налога. Однако они должны были дважды в год (на Новый
год в апреле и в день полнолуния в октябре-ноябре) делать богатые подношения царю. К XV в.
термин памуну исчезает из сингальской эпиграфики. Вместо него появляется термин правени (или
павени), который также обозначает наследственное, передаваемое из поколения в поколение
земельное владение. Однако обладатель его в отличие от владельца памуну не пользовался правом
отчуждения. Продолжавший юридически считаться полной собственностью владельца, павени
фактически таковой не был. Получаемый изначально за службу, он передавался по наследству
лишь при условии несения той же службы наследниками владельца.
Со временем существовавшая на протяжении веков практика дарения огромных земельных
владений буддийской сангхе (вихарагам) и индуистским храмам (девалагам) заменяется богатыми
денежными пожалованиями из казны. Входит в употребление система денежных выплат
придворным за несение службы. Однако она не носит еще регулярного характера, и вид условного
земельного пожалования дивела сохраняется довольно долго. Известно несколько типов держаний,
объединенных под общим названием дивела: служебное пожалование бадаведилла предо-
ставлялось за административную службу, ниндагам — за военную и др. В XIV-XV вв. дивелой
назывался не только надел мелких арендаторов и чиновников, но и владения довольно крупных
собственников. В случае покупки такой земли новый ее владелец обязан был не только уплатить
за нее деньги в казну, но и впредь нести ту службу, которую нес ее прежний владелец.
Появляется новая терминология и для обозначения земель, находящихся в государственном
фонде: необрабатываемые земли — ратмахара, обрабатываемые казенные территории —
габадагам, личные домениальные земли правителя — ратнинда.
В XIV в. владения Джафны, находившейся под властью сильной династии Ария Чакраварти,
доходили уже до Путталама и провинции Хатара Корале. Описание Ланки Ибн Батутой,
посетившим остров в 1344 г., подтверждает тот факт, что в середине XIV в. доминирующее
489
положение в стране занимало государство Джафна. Арабский путешественник отмечал наличие у
Джафны сильного флота, совершавшего частые рейды в сторону сингальских территорий вплоть
до Панадуры на южном побережье. Хроники указывают на то, что цари Гамполы ежегодно
выплачивали дань правителям Джафны. Известен случай, когда за неподчинение царя Виджаябаху
III, казнившего прибывших из Джафны сборщиков дани, в сингальское государство были посланы
две карательные экспедиции — морская и сухопутная.
Являясь доминирующей политической силой на острове вплоть до начала XV в., государство Ария
Чакраварти не было, однако, самостоятельным и находилось сначала под контролем державы
Пандьев вплоть до ее распада в 1311 г., затем признало сюзеренитет империи Виджаянагар и ее
права на ежегодный сбор дани.
Буферной зоной между двумя крупнейшими государственными образованиями на острове были
так называемые ванни — многочисленные автономные феодальные вотчины, появление которых
было неизбежным результатом прекращения существования единого централизованного
государства на Ланке. Управляя практически бесконтрольно подвластными им территориями,
местные феодалы — ваннияры — находились, однако, в вассальной зависимости либо от
государства Джафна, либо от сингальских царских династий. Ваннияры пребывали в состоянии
непрекращающейся вражды друг с другом, постоянно перекраивая границы своих владений.
В XIV в. процесс децентрализации охватил сингальское государство. О нарушении принципа
единой царской власти в этот период свидетельствует установившаяся практика одновременного
управления государством несколькими правителями.
Слабость и шаткость верховной власти привели к повышению статуса царских министров,
которые нередко становились ведущими политическими фигурами при дворе, оттесняя царей на
второй план.
Примечательна в этой связи история возвышения семейства Алагокканаров, южноиндийских
торговцев, переселившихся на Ланку и принявших буддизм. К середине XIV в. эта семья стала
одной из самых влиятельных при дворе и породнилась с сингальской царской династией Гамполы.
В правление Бхуванаикабаху V (1372-1408) выходец из этой семьи Алакешвара сосредоточил всю
фактическую власть в государстве в своих руках, а после смерти царя наследовал престол.
Ланка вошла в орбиту китайского влияния в результате знаменитых плаваний флотоводца и
дипломата Чжэн Хэ. В 1405 г. во время первой экспедиции Чжэн Хэ потребовал передачи
китайскому императору священных буддийских реликвий Ланки — зуба Будды, волоса Будды и
чаши для подаяний, — являвшихся важнейшими атрибутами власти сингальских царей. Получив
отказ, Чжэн Хэ в 1411 г. вновь вернулся на остров в сопровождении военного отряда в 3000
человек, ворвался в столицу, захватил в плен царя Вира Алакешвару, членов его семьи и
приближенных, доставил их на корабль и увез в Китай. В 1414 г. пленники были возвращены на
остров, но Вира Алакешвара не мог уже рассчитывать на возвращение трона. В 1432 г. Чжэн Хэ в
третий раз высадился на Ланке, вернувшись затем в Китай с богатыми дарами. .Китайские
источники содержат сведения о том, что сингальские царские послы неоднократно доставляли ко
двору китайского императора дары. Сопоставительный анализ сингальских и китайских хроник
дает основание предполагать, что в первой половине XV в. Ланка признавала право императоров
Мин на сбор
490
дани. В хрониках, однако, не встречается ни одного свидетельства того, что китайская сторона
контролировала остров и имела своих постоянных представителей на нем. Возможно, что выплата дани
китайскому императору объяснялась тем, что Паракрамабаху VI (1412-1467) сумел прийти к власти с
помощью Чжэн Хэ, устранившего его предшественника — Вира Алакешвару.
Царь Паракрамабаху VI, начав свое правление в Райигаме, в 1415 г. перенес столицу сингальского
государства в Когте, ставший новым политическим и экономическим центром страны на юго-западном
побережье. К середине XV в. Котте, основной район произрастания коричного дерева, становится
также важнейшим торговым центром острова.
В прибрежных районах юго-запада еще со времен Анурадхапуры существовали небольшие торговые
поселения, на протяжении веков привлекавшие определенную часть населения из основных
земледельческих районов в центре «сухой зоны». С ростом политической нестабильности эти
периферийные торговые поселки стали пунктами сосредоточения разорявшегося
сельскохозяйственного населения, покидавшего места первоначального проживания в поисках иных
возможностей приложения своего труда. Возраставший интерес со стороны индийских и арабских, а
позднее и европейских купцов к продуктам экспорта из Ланки привел к росту объема торговых
операций и к быстрому развитию городов-портов Салвата, Путталама, Калпитийи, Каммалы, Негомбо,
Калутары, Берувалы, Галле, Мигамувы, Колантоты (будущего Коломбо) на юго-западном побережье. В
источниках содержатся сведения, что на остров прибывали корабли из 18 стран.
Большое развитие на острове получили различные виды ремесел. В XII в. крупнейшим центром
ремесла и торговли была столица сингальского государства Полоннарува. После гибели цивилизации
«сухой зоны», основанной на системе искусственного орошения, Полоннарува потеряла свое
экономическое значение и центр городского строительства и ремесленного производства переместился
в новые районы расселения сингалов — юго-западные, где в XIII-XV вв. расцвели такие города, как
Япахува, Курунегала, Гампола, Райигама, Дамбадения — резиденции сингальских царей, в разное
время становившиеся столицами Ланки. В хрониках «Чулавамса» и «Пуджавалия» перечисляются
многочисленные профессии ремесленников: кузнецы, плотники, каменщики, штукатуры, маляры,
гончары, золотых и серебряных дел мастера, чеканщики по бронзе, ювелиры и др. Ремесленники
составляли значительную по численности прослойку феодального цейлонского общества. Различные
городские и сельские ремесленники принадлежали к определенным подкастам в рамках единой
ремесленной касты наванданна. Многие группы ремесленников являлись потомками переселенцев из
Южной Индии.
Основной формой организации ремесла как в городе, так и в деревне было индивидуальное хозяйство
ремесленника. Ремесленники обязаны были участвовать в работах в пользу государства, связанных с
выполнением феодальной повинности — раджакарии: они отрабатывали в царских мастерских
ежегодно 15 дней, не получая платы за свой труд. Самые различные источники свидетельствуют о
широком привлечении ремесленников к строительным работам. При этом ремесленники в
средневековой Ланке обладали относительно высоким статусом. Это подтверждается эпиграфическими
свидетельствами о предоставлении им земельных участков по
491
типу как дивелы, так и памуну, которые они либо обрабатывали сами, либо сдавали в аренду.
Наиболее высоким был статус кузнецов.
Наряду с ремесленным производством существовал целый ряд промыслов. Наиболее
распространенными были: ловля жемчуга, отлов и приручение слонов, добыча и обработка
драгоценных камней, солеварение, заготовка ценной древесины. Судя по данным ланкийской
эпиграфики, все перечисленные промыслы считались царской монополией.
В XII-XV вв. происходило дальнейшее оформление сингальской кастовой системы, включившей в
себя более 20 каст, дробящихся, в свою очередь, на множество подкаст. Высшая, земледельческая
каста гоигама являлась самой многочисленной. Далее в строгой иерархической
последовательности следовали карава (рыбаки), салагама (сборщики корицы), дурава (сборщики
пальмового сока), наванданна (ремесленники), хена (прачки), бадахела (гончары), берава
(музыканты), оли (танцоры) и, наконец, родии (ланкийские неприкасаемые). Таковы лишь
наиболее крупные сингальские касты. Следует отметить, что члены каст не только занимались
своими традиционными занятиями, отраженными в их названиях, но и участвовали в других видах
хозяйственной деятельности: сельском хозяйстве, торговле. Сферы их возможной активности,
однако, были разграничены.
Высшая каста гоигама была социально неоднородна. Она состояла из 9 подкаст, наиболее высоким
статусом обладали подкасты радала, которая включала представителей феодальной аристократии,
и мудали, которую составляла привилегированная верхушка служилой знати. Впервые о радала и
мудали упоминается в X в. В XV в. они составили правящую элиту сингальского государства
Котте.
Каста предписывала не только профессиональные обязанности, но и нормы поведения, включая
правила ношения одежды, равно как и ее виды, и строительства жилых домов. Предписание
каждой касте определенной раджакарии и контроль за ее выполнением были возложены на
соответствующее государственное ведомство. Царь не только обладал правом менять род занятий
той или иной касты, но мог также понизить или повысить ее социальный статус. Примером
первого может служить каста салагама, члены которой, бывшие ткачами, с XV в. по приказу
сингальского царя начали заниматься сбором коры коричного дерева; примером второго — ведды,
которых кандийские правители приравняли к касте гоигама за их воинские заслуги.
В XII-XV вв. существовала сложная система межкастовых услуг и обязанностей.
Межкастовые тяжбы, связанные с невыполнением какой-либо повинности одной кастой в пользу
другой, были нередким явлением в практике средневековых сингальских судов.
Правивший страной в течение 55 лет Паракрамабаху VI сумел возродить единое централизованное
сингальское государство. Он явился первым сингальским царем со времен наивысшего
могущества Полоннарувы в XII в. и одновременно последним, объединившим под своей властью
весь остров. Он ликвидировал угрозу нападения со стороны империи Виджаянагар с континента,
подчинил себе ваннияров и двинул сингальские войска на Джафну. Первый военный поход
окончился неудачей, второй — принес победу его армии. Правитель Джафны, Ария Чакраварти,
бежал в Южную Индию, и в середине XV в. (1450 г.) Джафна была включена в состав
сингальского государства. Наместником ее был назначен приемный сын Паракрамабаху VI —
Самупал Кумарая.
492
Паракрамабаху VI не стал создавать (подобно Паракрамабаху I в XII в.) единый
административный аппарат для всего острова, он сохранил в завоеванных районах прежнюю
систему управления, а нередко оставлял и прежних правителей в случае их согласия признать его
сюзеренитет.
После смерти Паракрамабаху VI ему наследовал его внук, который был вскоре убит Самупалом
Кумараей, захватившим власть и венчавшимся на царство под именем Бхуванаикабаху VI. Борьба
за власть в центре привела к ослаблению контроля над территориями, входящими в состав
сингальского
493
государства. Вновь после 17-летнего правления Самупала Кумараи обрела независимость Джафна.
Могущество Котте подтачивалось на протяжении полувека не только постоянными попытками со
стороны тамилов выйти из-под контроля сингальских царей, но и сепаратистскими устремлениями
феодальной знати центральных горных районов. Крупный мятеж кандийской знати под
руководством Джотии Ситаны против верховной власти Котте произошел в правление
Паракрамабаху VI и был жестоко подавлен. В последней четверти XV в. непрекращавшаяся
борьба кандийцев завершилась образованием в центральных районах острова независимого
Кандинского государства.
После смерти Бхуванаикабаху в 1477 г. власть царей Котте распространялась только на юго-
западные районы острова. Огромный район «сухой зоны», известный в средневековых источниках
как Ванни, состоял из большого числа мелких феодальных образований, каждое из которых
управлялось местным правителем. На юге страны независимость вновь получила Рухуна. Все
крупные морские порты острова фактически находились в руках мавров и южноиндийских
торговых корпораций.
Политическая раздробленность и экономическая слабость Ланки облегчали проникновение
европейцев, первыми из которых оказались португальцы. В 1505 г. они впервые посетили остров.
Убедившись в доходности местной экспортной торговли, португальские власти Гоа взяли курс на
строительство торговых факторий на побережье, которые постепенно должны были стать
опорными пунктами для военного захвата острова.
ОСМАНСКАЯ ИМПЕРИЯ В XIV-XV вв.
В средневековой истории Турции можно выделить два периода — сельджукский и османский,
соединенные переходным периодом, который получил название «эпоха бейликов» (эмиратов,
княжеств) (вторая половина XIII — начало XV в.).
«Эпоха бейликов» заключает в себе важные политические и этнические перемены, которые были
вызваны монгольским нашествием и связанной с ним второй волной тюркской миграции в
Анатолию. Поражение, нанесенное монголами малоазийским Сельджукидам в 1243 г., привело в
конечном счете к расчленению основанного ими государства на две части. Территория Анатолии к
востоку от р. Кызыл-Ырмак была включена во владения Хулагуидов (Ильханов). Здесь
утвердились порядки, привнесенные монгольскими завоевателями. После распада державы
Ильханов эти земли еще более века оставались под контролем различных туркменских
предводителей, боровшихся за власть в Иране. Малоазийские Сельджукиды, признав свою
вассальную зависимость от монгольских ханов, формально сохранили за собой власть над
большей частью Западной и Центральной Анатолии. Однако на деле их владения быстро
распались на целый ряд небольших эмиратов (бейликов), фактически независимых и от монголов,
и от правителей Коньи. Этот процесс складывания новых политических объединений прежде
всего обозначился в пограничных областях (удж), где сосредоточилась основная масса кочевых и
колукочевых племен, недавно переселившихся в Малую Азию.
494
У племен, живших на границах, сложился своеобразный военно-кочевой быт: часть кочевников несла
воинскую службу, другие пасли скот, занимались хозяйством. Все жители уджа были вооружены —
постоянные стычки с соседями, набеги с целью грабежа и захвата новых земель составляли
неотъемлемую часть их каждодневной жизни. Большим влиянием на пограничное население
пользовались религиозные проповедники — шейхи (баба), странствующие дервиши, являвшиеся
активными проповедниками войны с «неверными» (газавата).
Во второй половине XIII — первой половине XIV в. на территории Западной и Центральной Анатолии
возникло около 20 княжеств. Некоторые из них просуществовали недолго и быстро распались. Другие
оставили заметный след в турецкой истории. К числу последних следует отнести Караманский бейлик,
сложившийся в 60-х годах XIII в. в горных районах Тавра к западу от Киликийского Армянского
царства. Его правители проявляли большую активность не только в набегах на армянские земли, но и в
борьбе против монголов и их послушных вассалов Сельджукидов. В начале XIV в., значительно
расширив территорию своего государства и завладев Коньей, Караманиды открыто заявили о своих
претензиях стать преемниками сельджукских султанов.
Основным соперником Караманского бейлика первоначально было княжество Гермиян со столицей в
Кютахье. Успеху его правителей в немалой степени способствовали успешные походы гермиянских
военачальников на византийские земли. Это создало благоприятные условия для расширения границ
княжества вплоть до Анкары.
В 20-30-х годах XIV в. славу Гермияна начали затмевать новые бейлики, возникавшие на
побережье Эгейского моря. Отрезав владения гермиянских эмиров от территорий, населенных
«неверными», они взяли на себя важнейшую функцию пограничных уджей, заключавшуюся в ведении
«священной» войны. Именно этим княжествам (бейликам Ментеше, Айдын, Сарухан и Кареси) с
того времени доставалась и большая часть награбленных богатств «неверных», сюда же
устремился и основной поток пришельцев из внутренних районов Анатолии, желавших влиться в ряды
«борцов за веру» — газиев. Вскоре почти вся западная часть Малой Азии оказалась в руках
тюркских беев. Важнейшей особенностью жизни приморских бейликов вскоре стали пиратство и
работорговля, наносившие большой вред средиземноморской торговле и населению Балкан и островов
Эгейского моря. Ущерб, который терпели европейские страны из-за активности тюркских
пиратов, заставил их выступить с совместными ответными акциями. В 1343-1344 гг. был
предпринят крестовый поход с целью захвата Смирны (Измира) — крупнейшего порта на
Эгейском побережье Малой Азии, установлена блокада приморских бейликов. В результате
решительных действий европейских союзников военный и экономический потенциал Эгейских