Еще одной крупной темой является тема творчества. Для кого тво-
рить? Для Бога или для людей? Этот вопрос стоит в центре спора
А. Рублева с Ф. Греком (1.2), который найдет свое завершение уже за
пределами земного бытия — в видении Андрея (2.1).
Тема судьбы художника явится зрителю в лицах мастеров, скомо-
роха, Бориски и, конечно, самого Андрея Рублева — художника-иконо-
писца.
Среди основных мотивов кинокартины можно выделить следую-
щие: возвращение, предательство, покаяние, жертвоприношение, а
также мотив стихийных сил природы. После долгого молчания вернет-
ся к творчеству Андрей, через покаяние возвратится Кирилл в монас-
тырь, великий князь владимирский отстроит город и отольет колокол,
покаявшись в разорении. Мотив жертвоприношения представлен в
фильме не только сценами шествия на Голгофу, он проходит через судь-
бы всех героев-художников киноленты. Каждый из них кладет на
алтарь искусства не только свой талант, но и свою жизнь.
Более того, каждый крупный персонаж, образ
находят
в киноленте
свой отклик. Не только скоморох (1.1) явится в финале (2.3), чтобы
обличить Андрея в предательстве, и тем вызовет позднее покаяние Ки-
рилла, но один из мастеров, ослепленных князем (1.4), найдет убежище
в монастыре, и «дурочка»
(1.4)
в белом убранстве богатой татарской
жены проведет в поводу коня на праздник колокола (2.3).
Кроме представленных в кинематографе А. Тарковского, существует
целый ряд мотивов, переходящих из одного фильма в другой. Мотив поле-
та как метафора духовного порыва, победы над косностью материи (полег
мужика в прологе); немота, заикание. Что такое молчание Рублева, как не
крайний и сознательный случай немоты, разрешаемый искусством.
Материальная среда фильма на редкость добротна, выразительна
без декоративности. Режиссер как будто стремится к кадру, наиболее
приближенному к реальности, почти документальному. Поэтому даже
видение Андрея изначально воспринимается как действительность, и
лишь спустя некоторое время по неясному свечению лица Феофана до-
гадываешься о том, что Рублев разговаривает с призраком. В ходе
развития действия кинокартины не возникает чувства былинности или
сказочности. Хотя конкретно-исторических сведений о русском иконо-
писце сохранилось крайне мало, Рублев и окружающая его действи-
тельность,
выписанные
у А. Тарковского, вызывают ощущение пронзи-
тельной точности попадания в верную тональность.
«Страсти по Андрею» отличает неспешное развитие действия:
длинные монтажные кадры, рапидные съемки. Камера подолгу задер-
живается на лицах, предметах, — будь то яблоко, или белая стена хра-
ма, или гусь, неуклюже слетающий с городской стены, или лошади,
356