Ачкасов В.А., Гуторов В.А. Политология
Подождите немного. Документ загружается.
121
придает величие и безграничность его власти, в то же время значительно сокращает средства его
влияния на общество.
В то же время для того, чтобы объяснить “недостаток власти” в развитых государствах и
показать неэффективность механизмов принятия решений, необходимо показать, что они
блокируются слишком большим потоком требований, исходящих из общества. Т.е. политика в
современных демократиях носит центростремительный характер, поэтому центральная власть
оказывается не в состоянии должным образом управлять, поскольку все социальные ожидания
здесь выражаются в политических терминах. Таким образом, власть зачастую оказывается
жертвой собственного успеха в развитых обществах, где различие между частной и
государственными сферами все больше стирается.
Неопределенность и широта понятия авторитаризм, а также большое разнообразие новых
независимых государств породило многочисленные типологии. Одной из первых стала типология
Э.Шилза. Он выделил два промежуточных типа режимов, находящихся между крайними
полюсами - демократией и тоталитаризмом: это “опекающая демократия”, характеризуемая
гипертрофией исполнительной власти, и “модернизирующаяся олигархия”, которой свойственно
доминирование военной или бюрократической клики, безразличной к проблемам демократизации
страны. Позднее Шилз добавил еще один, ныне исчезающий, тип режима – «традиционную
олигархию». Л.Даймонд исходя из логики «третьей волны демократизации», наряду с
авторитарными режимами и либеральными демократиями, выделяет два промежуточных типа:
псевдодемократии и электоральные демократии Д.Аптер на основе сравнения выделял
следующие типы авторитарных режимов: 1) диктаторские; 2) олигархические; 3) не прямо
представительные; 4) прямо представительные. А.Медушевский пишет об авторитарных режимах:
1) «ограниченного плюрализма»; 2) «неопатримониальных»; 3) «преторианских»; 4)
«авторитарно-бюрократических» и т.д.
Такое разнообразие типологий определяется следующими причинами: а) типологии режимов
конструируются в контексте теоретических парадигм, приверженцами которых являются их
авторы, а они значительно отличаются друг от друга; б) построение типологии редко является
самостоятельной задачей, характер основной проблемы исследования накладывает отпечаток на
типологию; в) классифицировать политические режимы способом, удовлетворяющим всех -
видимо невыполнимая задача; г) само многообразие форм авторитарных режимов ведет к
созданию новых, все более дифференцированных типологий и попыткам выделения важнейших
черт авторитаризма. А.П.Цыганков предлагает, в этой связи, следующий перечень:
1) стремление исключить политическую оппозицию (если таковая существует) из
процесса артикуляции политических позиций и принятия решений;
2) стремление использовать силу в разрешении конфликтных ситуаций и отсутствие
демократических механизмов контроля над осуществлением власти;
3) стремление поставить под свой контроль все потенциально оппозиционные
общественные институты – семью, традиции, группы интересов, средства массовой
информации и коммуникации и пр.;
4) относительно слабая укорененность власти в обществе и вытекающие отсюда
желание и, одновременно, неспособность режима подчинить общество
всеобъемлющему контролю;
5) перманентные, но чаще всего не слишком результативные поиски режимом новых
источников власти (традиции, и харизма лидера) и новой, способной сплотить элиту и
общество идеологии;
6) относительная закрытость правящей элиты, которая сочетается с наличием внутри нее
разногласий и борющихся за власть группировок.
Однако, как представляется, главное отличие авторитаризма от тоталитаризма в том, что
автократия не имеет (точнее не обладает технологическими возможностями для реализации)
тоталитарных амбиций. Если не идти на открытую конфронтацию с таким режимом, то можно
даже иметь определенную свободу действий, например, в экономической и интеллектуальной
сфере. Не обязательно также активно демонстрировать поддержку режима, достаточно его
терпеть. Если принцип функционирования тоталитарного режима - "Разрешено все, что
приказано", то авторитарного - "Разрешено все, кроме политики". Поскольку в условиях этого
режима государство представляет собой организм, отделенный от общества и требует от людей
122
лояльности и службы, не давая им взамен обязательства получить согласия на свои действия.
Авторитарные режимы часто заимствуют внешние, формальные параметры конституционного
устройства, которые получают совершенно иное, чем в условиях демократии, политическое
содержание. Они не имеют, как правило "священной идеологии", навязываемой всему обществу.
Чаще всего такого рода режимы опираются на размытую концепцию "национального интереса" и
популизм. Главная цель авторитарного режима не формирование "нового человека" с помощью
массированной идеологической обработки населения и государственного террора (СССР) или
селекции новой расы господ (нацистская Германия), а сохранение политической власти любыми
средствами. Не обязательно и существование массовой "государственной партии", которая
может быть заменена политической кликой, псевдомногопартийностью или опорой на армию и
др.
По мнению А. Медушевского, современные авторитарные режимы, при всех их различиях,
«характеризуются системой мнимого конституционализма. Этот последний (в отличие от
номинального варианта) теоретически рассматривает конституцию как определенное ограничение
власти. Однако механизм реализации права выводит принятие политических решений из сферы
конституционного контроля. Это достигается путем, во-первых, конституционного закрепления
очень больших правовых прерогатив главы государства (иногда граничащих с абсолютной
властью); во-вторых, сохранения пробелов, или лакун, в конституции; в-третьих, такой практики
их заполнения, которая в данном режиме всегда проводится в пользу власти. В этой системе
мнимого конституционализма… власть оказывается способной активно действовать вне
конституционного поля, принимая конституционные нормы лишь постольку, поскольку они не
мешают проведению властных решений» (с.195).
В тех случаях, когда авторитарные режимы добивались значительных экономических
успехов, это им, как правило, удавалось потому, что они в экономике предоставляли своим
гражданам свободу, отнятую у них в политической сфере. “Одна свобода не может гарантировать
экономического успеха. Но репрессии наверняка гарантируют экономическое поражение”, - писал
М.Эбрэм. Более того, этот успех обычно не способствовал длительному укреплению режима, а
наоборот был прологом к его падению (Чили, Южная Корея и др.). Поскольку народ, как правило,
требовал политической свободы, соразмерной со свободой экономической.
∗
Поэтому одна из
важнейших проблем всех авторитарных режимов – проблема легитимности, актуализация
которой связана с растущим отчуждением общества от власти.
4. Критерии и теоретические модели демократии. Как и авторитарные, демократические
режимы достаточно существенно отличаются друг от друга по многим параметрам. Однако
прежде чем приступить к рассмотрению типологий демократических режимов, необходимо
решить проблему определения, что такое демократия, каковы её критерии? Понятие “демократия”
с большим трудом поддается однозначному толкованию. О демократии говорят как:
- о политическом идеале и реальной действительности;
- об особой форме функционирования властных структур;
- системе прав, обеспечивающей широкое участие масс в управлении делами общества;
- методе регулирования отношений между управляющими и управляемыми;
- механизме удовлетворения разнородных социальных интересов и мирного разрешения
межгрупповых конфликтов;
- способе получения властных полномочий и их ротации;
- институциолизированной системе переговоров между социальными группами,
обеспечивающей легитимность режима (В.М.Сергеев) и др.
Джордж Оруэлл отмечал по этому поводу, что “...когда речь идет о таких понятиях, как
демократия, то обнаруживается не только отсутствие его общепринятого определения, но и
∗
Схематическая последовательность событий здесь такая: авторитарный режим проводит
эффективную политику, обеспечивающую быстрый экономический рост; в обществе появляется «средний
класс» - слой людей, образованных, сравнительно материально обеспеченных и независимых; «среднему
классу» становится «тесно» в политических рамках авторитаризма и он принуждает властные структуры к
демократизации. По такой схеме в последние десятилетия развивались Южная Корея, Тайвань и др.
123
любые попытки дать такое определение встречают сопротивление со всех сторон... Сторонники
любого политического режима провозглашают его демократией и боятся утратить возможность
пользоваться этим словом в том случае, если за ним будет закреплено какое-то одно значение”
Эта проблема усугубляется тем, что, с одной стороны, существовало несколько,
отличающихся друг от друга исторических форм демократии (античная демократия, элитарные
демократии XIX столетия и др.) и в разные эпохи слово «демократия» имело разное содержание, с
другой, создано множество теоретических (идеальных) моделей демократии - это классическая
либеральная, идентитарная и плюралистическая, партисипаторная и плебисцитарная,
марксистская и др. «За последние 25 столетий, пишет Р.Даль, - в течение которых демократия
истолковывалась, оспаривалась, одобрялась, порицалась, замалчивалась, устанавливалась,
существовала, уничтожалась, а потом порой воцарялась вновь, так и не удалось… прийти к
согласию по наиболее фундаментальным вопросам, касающимся самой сути явления». Однако
при всем разнообразии подобного рода толкований, западные исследователи готовы признать
политический режим демократическим, если тот удовлетворяет минимальному набору
формальных признаков (критериев), более того, достигнут консенсус по поводу того, каким этот
набор должен быть. Таким образом, демократия это не столько комплекс идей и принципов
свободы и справедливости, сколько комплекс норм, институтов и процедур, сформировавшихся
на протяжении долгой истории. Дж.Дьюи, отмечая многозначность понятия “демократия”, в
частности, писал: “Но одно из значений несет явственно политический смысл, указывая на некий
способ управления - на определенный порядок отбора должностных лиц и регулирования их
поведения в качестве таковых”
В свое время Йозеф Шумпетер первым сформулировал концепцию обязательного
нормативного минимума и предложил определение процедурной демократии как “такого
институционального устройства, предназначенного для принятия политических решений, в
котором индивиды приобретают властные полномочия посредством конкурентной борьбы за
голоса избирателей”. Таким образом, процедурная демократия означает институализацию
группового конфликта. Законодательные органы, суды, политические партии, группы интересов
ведут мирное соперничество за обладание политической властью, причем способы прихода к
власти, ее реализации и передачи от одной элитной команды к другой регулируются законами и
общепринятыми неформальными правилами. Следовательно, он придавал демократии чисто
техническое значение. Это метод конкурентного отбора наиболее эффективной властвующей
элиты, способной взять на себя ответственность, как за исполнительную, так и законодательную
власть. Кроме того, демократия должна препятствовать узурпации всей полноты власти какой-
либо элитной группой. Массам отводится незначительная роль, преимущественно это участие в
выборах. Народ имеет возможность свободно выражать предпочтения тому или иному
политическому курсу, получать доступ к ведущим политикам, принимать решения относительно
проблем, которые образуют «повестку дня». Однако, выигравшая выборы элитная группа должна
быть полностью свободна в своих действиях от изменчивых настроений и желаний масс, следуя
которым можно прийти к авторитаризму.
Позднее ряд авторов дополнили шумпетеровскую формулу, отметив необходимость
всеобщего избирательного права, обеспечения честной конкурентной борьбы на выборах,
возможность участия в ней представителей всех существующих в обществе социальных групп и
интересов. С точки зрения приверженцев этого подхода к пониманию демократии (его иногда
называют “минималистски - процедурным”), этому политическому режиму свойственны
“неопределенность результатов при определенности процедур”, в отличие от авторитаризма, где
“результаты предопределены, несмотря на неопределенность процедур”. Однако “определенность
процедур” в условиях “консолидированной демократии” ведет к значительному ограничению
“неопределенности результатов”, иначе говоря, практически исключает возможность
“недемократических результатов”.
Базовой для Запада сегодня является, опирающаяся на теоретический и практически-
политический опыт нескольких веков плюралистическая модель либеральной демократии
∗
:
∗
Однако, если для европейских стран характерен симбиоз либеральной модели демократии с
активной ролью государства в качестве «социального арбитра» (так называемая германская модель), то в
Соединенных Штатах как бы «законсервирована» классическая либеральная модель, правда претерпевшая
124
"Политическая власть народа, отправляемая свободно выражающим себя большинством,
уважающим право меньшинства проявлять свое несогласие" (Ж.Л.Кермонн). В связи с этим
предлагаются обычно следующие критерии демократического режима:
- всеобщее избирательное право граждан;
- возможность для граждан претендовать на занятие выборных должностей;
- регулярное проведение свободных, конкурентных и справедливых выборов;
- наделение избранных должностных лиц конституционным правом контроля над
правительственными решениями;
- отсутствие притеснений по отношению к политической оппозиции (включая независимые
политические партии и группы интересов) и присоединяться к ним;
- свободный доступ граждан к источникам альтернативной информации.
( Ф.Шмиттер, Т.Карл)
∗
Формой существования демократии является правовое государство, в которое не только
включены все демократические процессы, но в котором также все они контролируются правом и
подчинены ему.
Данные критерии представляют собой некоторые эталоны, с которыми можно сопоставить
деятельность существующих политических образований, провозглашающих себя
демократическими. Политические режимы не прошедшие “тест” по всем признакам процедурной
демократии причисляются либо к авторитарным, либо к смешанным или гибридным
политическим режимам.
∗
Однако наиболее существенно скорректировал концепцию Й.Шумпетера Роберт Даль. В
начале 70-х годов он ввел в научный оборот понятие “полиархия”, более точно, по его мнению,
отражающее суть современной плюралистической демократии. Позднее он несколько по-иному
сформулировал набор “минимально необходимых критериев” современной плюралистической
(процедурной) демократии: 1) эффективное политическое участие граждан; 2) их равенство по
отношению к процессу принятия решений; 3) возможность получать достоверную информацию и,
значит, делать выбор самостоятельно и со знанием дела; 4) механизм контроля граждан над
“политической повесткой дня” 5) участие совершеннолетних. Любую политическую систему,
отвечающую этим критериям и можно, по его мнению, назвать “полиархией” (многовластием).
2. Демократия в форме «правления народа, посредством народа» или в виде «управления народом
посредством его представителей» означает теоретические установки, которые лишь отчасти были реализованы
в практике современных обществ и в организации их политических систем. До настоящего времени не было
народа, который научился бы собой управлять, и в ближайшей перспективе вряд ли это возможно. Всякое
правление, в этом смысле, является олигархичным и, следовательно, предполагает господство немногих над
большинством. Представление, согласно которому люди могут быть активными и постоянными политическими
деятелями, не является убедительным. Настроения и деятельность большинства людей ограничивается
личными или групповыми интересами. Народу не свойственна рефлексия по поводу власти, которая определяет
рациональные или иные действия и взаимоотношения в обществе. Он выполняет решения правительства по
инерции и даже сопротивление им чаще всего бывает не обоснованным желанием добиться альтернативных
решений, а неясным, непросветленным возмущением..
определенные мутации во времена «нового курса» президента Ф.Д.Рузвельта и в годы построения
«общества всеобщего благоденствия» (так называемая «атлантическая» модель).
∗
В свою очередь, немецкий политолог В.Меркель выделяет следующие пять критериев демократии:
1) честная система выборов; 2) политические свободы (мнения, информации, союзов); 3) соблюдение
интересов государства во взаимоотношениях с негосударственными группами; 4) функционирующее
разделение властей; 5) правовое государство, которое гарантировало бы всем гражданам равные права. В
зависимости от того, какой из этих аспектов и насколько будет реализован, определяются различные типы
режимов.
∗
Многие авторы отмечают недостаточность только нормативного видения демократии, так
Ш.Авинери отмечает, что “плюрализм, толерантность и желание граждан участвовать в делах общества -
также необходимые индикаторы готовности к демократии”.
125
Всякое управление предполагает необходимость подчинится определенному правилу, что требует
соответствующей дисциплины. Дисциплина же привносится извне. Когда человек появляется в обществе, там
уже есть институты, находящиеся в большой степени вне индивидуального контроля. Он узнает, что эти
институты обязательно определяют, по крайней мере, общие направления того, с чем он может встретиться в
своей жизни. Организационные попытки некоторых групп людей могут изменить характер этих институтов, но
маловероятно, что индивид, который находится в стороне от этих групп или даже состоит в ней, будет ее
руководителем, тем более получит возможность постоянно оказывать влияние на всю политическую систему.
Концепция полиархии исходит из того, что и в условиях демократии принятие значимых
политических решений является прерогативой узкого круга лиц (их число не превышает 5 %
населения) - конкурирующих элит и лидеров. Элиты и лидерство сохраняются и при демократии в
силу требований разделения труда. В политике, отмечает П.Бурдье, как и в других видах деятельности
(науке, культуре, социальных отношениях) своеобразная экспроприация прав большинства на данную область
является следствием концентрации соответственно властных ресурсов в руках профессионалов, которые могут
рассчитывать на успех только при условии, если обладают политической компетентностью, что предполагает
специальную подготовку. Профессионализация управленческого труда и связанные с этим концентрации
средств по производству выступлений и действий, общественно признанных в качестве политических,
непрерывно возрастала по мере того, как политическая идеология получала автономию в результате появления
крупных бюрократий, освобождённых профессионалов в сфере управления. Как и появление специальных
учебных заведений, в чьи обязанности входит селекция и подготовка профессионалов в области осмысления
социального мира - чиновников, политических журналистов, политиков. Статус профессионала в структурах
управления требует соответствующих знаний и специальной подготовки. Политическая, юридическая и другие
социально-гуманитарные науки, преподаваемые в специальных учебных учреждениях, рационализируют
компетентность, которую требуют область политики и которой профессионалы владеют на практике.
Их существование соответствует потребностям “рядового” человека, поскольку
освобождает его от обременительной обязанности слишком активно и часто участвовать в
политике. Это отнюдь не ведет к игнорированию интересов масс, поскольку свобода ассоциаций
позволяет гражданам объединяться для отстаивания своих интересов в политические партии,
создавать группы давления и выбирать лидеров, способных делать это наиболее эффективно, с
наименьшими затратами времени и средств. Права участия включают в себя не только право
избирать лидеров, но и возможность быть вовлеченными в самые разнообразные формы участия в
процессе принятия политических решений, особенно организованные, выступающие против
власть предержащих, отдельных аспектов проводимого политического курса, институциональных
мероприятий или конкретных социально-экономических структур.
«Благодаря таким факторам, как соперничество различных партий, влияние «групп
интересов», выборы, в основе которых лежит принцип состязательности, политические лидеры
обычно соглашаются нести ответственность за то, что они проводят в жизнь (или, по крайней
мере, пытаются сделать это) программу своей партии и реализуют свои предвыборные обещания.
Более того…, в странах «старой демократии» они чаще всего и в самом деле действуют именно
так», - пишет Р.Даль.
Полиархия, таким образом, это, прежде всего, процесс конкуренции, переговоров,
компромиссов и соглашений между элитами, представляющими определенные социальные
интересы. Таким образом, «демократия может быть обеспечена не только и не столько путем
разделения властей, сколько путем разделения элит и конкуренции различных групп власть
имущих, их борьбы за власть и влияние в обществе. Принципу разделения властей при этом
отводится весьма важное место, поскольку он способствует институализации различных элитных
групп и обеспечивает их взаимный контроль» (А.Медушевский).
Неравенство в доступе к политическим ресурсам, наличие издержек распространения и
доступа к информации и трансакционных издержек организации групп политического давления
во многом объясняет несовершенства современного демократического процесса. Поэтому
Р.Далем современная представительная система и описывается как “полиархия” или власть
многих групп, в отличие от “демократии”, которая является целью и политическим идеалом.
Современная демократия, по мнению Дж. Сартори., должна представлять, во-первых, селективную
(основанную на избирательности, отборе, подборе) систему конкурирующих избирательных меньшинств (элит),
то есть демократия должна представлять из себя селективную полиархию и, во-вторых, полиархию на основе
достоинств.
126
От демократий прошлого полиархия отличается расширением политических прав
индивида, как по объему, так и по охвату ими граждан. Многие новые права выступают как
своеобразная компенсация или альтернатива прямому участию граждан в политической жизни.
Изменяется и целевая направленность прав, они необходимы не только для отстаивания
индивидуальных и групповых интересов, но и для достижения консенсуса интересов, их
согласования. Легитимность представительных политических режимов должна опираться на веру
управляемых в то, что демократия сама по себе соответствует их интересам, а также на их
убежденность в том, что она способна быть эффективной в обеспечении некоторых важных
интересов масс в обмен на существенное ограничение политического участия. Не случайно,
Р.Даль особо подчеркивает, что, наряду с верой в жизнеспособность демократии, уверенность в
эффективности демократической власти при решении насущных проблем очень важны для
создания жизнеспособного и стабильного демократического режима.
Полиархия наиболее действенна в обществах с гомогенной политической культурой.
Фрагментарность политической культуры, наличие в стране нескольких, достаточно отличных
друг от друга субкультур, не благоприятствует установлению полиархии.
∗
Однако практика свидетельствует, что и мультикультурное общество способно стать
относительно стабильным и демократическим, если найдены приемлемые формы
сосуществования различных субкультур. В этом плане чрезвычайно интересна концепция
сообщественной демократии, разработанная А.Лейпхартом.
По мнению А.Лейпхарта, сообщественная демократия представляет собой одновременно и
эмпирическую и нормативную модель. В той или иной степени она была реализована в Австрии,
Бельгии, Нидерландах, Швейцарии, Канаде, Индии и ряде стран “третьего мира”. Подобного рода
демократия складывается в многосоставных обществах, глубоко разделенных на устойчивые
сегменты по значимым различиям: расовым, этническим, конфессиональным, региональным и т.д.
Политический процесс развивается в основном в рамках этих сегментов. Там возникают
политические партии и движения, формируются группы интересов, создаются средства массовой
коммуникации которые, прежде всего, ориентированы на органы власти каждого данного
сегмента. В рамках сегментов приемлемыми для субкультуры способами, определяются
политические лидеры, формируются политические элиты, которые принимают значимые
политические решения и осуществляют контакты с другими сегментами многосоставного
общества.
Демократия, по А.Лейпхарту, возможна в мультикультурном обществе при выполнении ряда
условий. Во-первых, это принцип коалиционного согласия; во-вторых, принцип взаимного вето,
гарантирующий права меньшинства; в-третьих, пропорциональность, как ключевой принцип
политического представительства; в-четвертых, высокая степень автономии каждого сегмента в
осуществлении внутренней политики.
Согласно А.Лейпхарту, наиболее важными предпосылками сообщественной демократии
являются следующие: а) примерный баланс сил между сегментами многосоставного общества; б)
существование, по меньшей мере, трех сегментов, поскольку дуализм побуждает, скорее, не к
поиску компромиссов, а к отделению; в) демократическое внутреннее устройство сегментов; г)
наличие, наряду с факторами, разделяющими сегменты, факторов, их объединяющих (например,
языковые различия при конфессиональном единстве).
На основании двух основных критериев: стиля поведения элит (а) сотрудничество, б)
соперничество) и особенностей структуры общества (а) гомогенная, б) многосоставная)
А.Лейпхарт выделяет наряду с сообщественной демократией, также деполитизированную,
центростремительную и центробежную демократии.
Даже из этого краткого изложения теоретической модели А.Лейпхарта можно казалось бы,
предположить, что сообщественная демократия, наиболее приемлемая форма политического
режима для мультикультурной России.
∗
Еще К.П.Победоносцев писал: «Инстинкты национализма служат для нее (демократии)
разъединяющим элементом: каждое племя из своей местности высылает представителей – не
государственной и народной идеи, но представителей племенных инстинктов, племенного раздражения,
племенной ненависти – и к господствующему племени, и к другим племенам, и к связующему все части
государства учреждению».
127
Однако вполне очевидно, что консенсусные системы могут успешно работать лишь при
наличии целого ряда предварительных условий. Основные из них – «…это высокая степень
терпимости; умение улаживать конфликты мирным путем и находить компромиссы;
пользующиеся доверием лидеры, способные так разрешать конфликты, чтобы это не вызывало
нареканий со стороны их приверженцев; консенсус по вопросам основных целей и ценностей,
причем достаточно широкий, чтобы это соглашение оказалось достижимым; национальная
самоидентификация, подавляющая откровенно сепаратистские устремления; приверженность
демократическим процедурам, исключающим насильственные или революционные меры»
(Р.Даль). Эти условия на сегодняшний день в нашей стране отсутствуют, поэтому появление здесь
консенсусной системы маловероятно. Сказанное означает, что нет общего, идеального решения
для всех мультикультурных стран, Каждая страна в соответствии со своей спецификой
вырабатывает это решение под себя.
Самая большая проблема современной социально-либеральной демократии связана с
уменьшением политического интереса и готовности граждан к активному политическому
участию. «Систематическое переструктурирование общества в соответствии с требованиями
рынка (ориентация «цель - средства» и максимизация выгоды) выращивает эгоистов, субъектов,
лишь ограниченно ориентированных на то, чтобы обсуждать политические проблемы, исходя из
универсальной перспективы всеобщего блага» (М.Риттер). В то же время в нормативной и,
особенно, в партиципаторной теориях демократии подчеркивается значение сознательной
активности граждан в сфере политики, расширения социальной базы современной демократии,
иначе, по их мнению, основные субъекты политического действия – элиты сталкиваются с
насущной проблемой - легитимации своей власти. «Демократия живет спором, но умирает без
согласия» (Г.Раппе).
По Веберу, легитимность представительных политических режимов должна опираться на
веру управляемых в то, что демократия сама по себе соответствует их интересам, а также на их
убежденность в том, что она способна быть эффективной в обеспечении некоторых важных
интересов масс в обмен на существенное ограничение политического участия. Не случайно и
Р.Даль особо подчеркивает, что, наряду с верой в жизнеспособность демократии, уверенность в
эффективности демократических институтов при решении насущных проблем и ограничение
массового политического участия очень важны для создания жизнеспособного и стабильного
демократического режима. Р.Инглхарт формулирует эту идею еще более отчетливо: “Эволюция и
выживаемость массовой демократии предполагает появление некоторых поддерживающих ее
привычек и ориентаций среди широкой общественности”, таких как: межличностное доверие (то,
что А.Хиршман называл “социальным капиталом”
∗
), поддержка демократических институтов,
признание индивидуальных прав и свобод, политическая терпимость, чувство индивидуальной
политической “эффективности”, ориентация на политическое участие и т.д. То есть
распространение ценностей и установок, которые ассоциируются с политической культурой
гражданственности. Однако такого рода вера и ориентации чрезвычайно неустойчивы.
Следует отметить, что реально существующие западные демократии - не являются
системами власти, полностью воплощающими все демократические идеалы, но это системы,
которые в достаточной степени к ним приближается. Демократическая форма правления всегда
находится в процессе либо развития, либо разложения. Ее взлеты и падения зависят от множества
факторов и не в последнюю очередь от того, какие люди в ней задействованы и какие ресурсы
выделяются на то, чтобы сделать ее эффективной. Стоит разразиться экономическому кризису,
как тут же начинают звучать требования изменения или радикального реформирования
демократической системы, поскольку в краткосрочной перспективе недемократические системы
могут быть более эффективными. Демократия часто порождает представление о ненадежности
власти, ее постоянно одолевают публичные разногласия по поводу средств и целей развития,
путаница и пробелы в политических программах, скрытые и открытые конфликты. В связи с этим,
неоднократно в истории возникало искушение - навести «Порядок», путем отказа от практики
∗
Социальный капитал может быть определен как набор ценностей и норм, разделяемых членами
той или иной группы людей, который позволяет им сотрудничать друг с другом. И сводится он, по
существу, к доверию, иными словами, к уверенности, что члены группы не прибегают к обману, вступая
между собой в деловые отношения (Ф.Фукуяма).
128
политического плюрализма и сложных демократических процедур принятия решений. Особенно
мало шансов на выживание остается у демократических режимов в условиях резкого спада
экономического роста, углублении неравенства в доходах, усиливающейся фрагментации
общества и политической дестабилизации.
Ни одна политическая система не способна в полной мере соблюдать права человека и
одновременно обеспечивать быстрый экономический рост, равенство в доходах и высокий
уровень человеческого развития, все режимы, к какому бы типу они не относились,
демонстрируют большее или меньшее расхождение между декларируемыми намерениями и
реальным результатом. Однако надо всегда помнить парадокс, сформулированный в свое время
У.Черчиллем: «Демократия - наихудшая из систем власти, за исключением всех остальных».
КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ
1. Дайте определение понятию политический режим?
2. Как соотносится это понятие с понятием «политическая система»?
3. Приведите известные Вам примеры типологий политических режимов.
4. Сформулируйте основные признаки тоталитарного реежима.
5. Какие технологические и социально-политические причины обусловили
появление тоталитаризма в ХХ веке?
6. Каковы основные недостатки концепции тоталитаризма?
7. Перечислите основные отличия авторитарных систем от тоталитарных и
демократических?
8. Какие причины способствуют сохранению и воспроизводству авторитарных
режимов?
9. Какие факторы приводят к крушению авторитаризма?
10. Перечислите исторические формы демократии?
11. Каковы критерии «процедурной демократии»?
12. Раскройте содержание концепции «полиархии» Р.Даля.
13. В чем особенности сообщественной модели демократии?
Литература:
1. Арендт Х. Истоки тоталитаризма. - М.,1996.
2. Арон Р. Демократия и тоталитаризм. – М.,1993.
3. Бжезинский Зб. Большой провал: Рождение и смерть коммунизма в двадцатом веке. - Нью-
Йорк, 1999.
4. Бешлер Ж. Демократия. Аналитический очерк. М.,1994.
5. Гаджиев К.С. Тоталитаризм как феномен ХХ века // Вопросы философии. 1992, №2.
6. Даль Р. Введение в экономическую демократию. М.,1991.
7. Даль Р. Введение в теорию демократии. М.,1992.
8. Даль Р. О демократии. М.,1999.
9. Демократия: теория и практика. М.,1995.
10. Демократия и авторитаризм в третьем мире в конце ХХ века. М.,1995.
11. Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах: Сравнительное исследование.
М.,1997.
12. Липсет С. Американская демократия в сравнительной перспективе. - Сравнительная
социология. Избранные переводы. М.,1995.
13. Медушевский А.Н. Сравнительное конституционное право и политические институты.
Курс лекций. – М.,2002.
14. Салмин А.М. Современная демократия: Очерки становления. 2-е изд. М.,1997.
15. Сморгунов Л.В. Сравнительная политология: Теория и методология измерения
демократии. СПб.,1999.
16. Тоталитаризм: что это такое? (исследования зарубежных политологов) Ч.1,2. - М.,1993.
129
17. Цыганков В. Современные политические режимы: структура, типология, динамика. -
М.,1995.
18. Шумпетер Й. Капитализм, социализм и демократия. М.,1995.
19. Эндрейн Ч.Ф. Сравнительный анализ политических систем. Эффективность
осуществления политического курса и социальные преобразования. - М.,2000.
РАЗДЕЛ 4. ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ПОЛИТИКИ
Глава 9. Государство как политический институт
1. Особенности становления национального государства
2. Формы государственного устройства и правления
3. Современное российское государство
1. Особенности становления национального государства. Важнейшим институтом
∗
политической системы, от нормального функционирования которого в решающей степени
зависит ее самосохранение и адаптация, является государство. Понятие «государство» (Staat,
stati, etat, state) появляется в период итальянского Ренессанса и до XIX века распространяется в
Европе. Ранее для обозначения данного властного устройства использовались другие понятия:
polis, res publica, civitas regnum, imperium, reich и др.
История европейской государственности начинается со времени падения Западной
Римской империи, когда в Европе складываются феодальные отношения. Средневековое
общество первоначально делится не по государственным границам, которые были
неопределенны, а по сословиям, и высшие сословия - духовенство и рыцарство - по всей Европе
разделяли общие духовные и правовые ценности, представлявшие собой соединение
унаследованных племенных и новых христианских полученных от Рима и Римской Церкви (хотя
и находились в отношениях постоянной конкуренции за территории и возможность сбора дани с
населения). Духовная империя Римской церкви - Священная Римская империя - охватывала все
христианские народы Европы, которые называли себя общим именем “populus christianus” и
церковь выступала тем авторитетом, который придавал легитимность власти светских правителей
и выступала арбитром в конфликтах между ними, претендуя, таким образом, на верховную
власть.
Система феодальной верности, основанная на ленничестве была тогда важнее
государственных границ, и нередко феодалы в отношении разных частей своего имущества
находились в вассальных отношениях с различными правителями. Государство еще вовсе не было
надличным, публично-правовым сообществом граждан. Государственность опиралась на насилие
и принцип верности вышестоящему феодалу, главному сюзерену - королю.
Следующий этап эволюции европейской государственности связан с XI - XII веками (этот
этап некоторые исследователи называют “антипапской революцией”) характеризуется
эмансипацией папства от королевской (императорской) власти, постепенным разграничением
∗
Политический институт в самом общем виде это: а) установленный порядок нормативного и
стандартизированного поведения; б) сообщество индивидов, чье поведение регулируется нормами и
ролями; в) функциональные органы управления и регулирования, обеспечивающие кодификацию
социальных норм и контроль за их соблюдением, формулирующие общественные цели и потребности и
организующие процесс их реализации (это, прежде всего, государственнные институты).
Отсюда, институализация это процесс развития и усвоения различными социальными образованиями
требуемых норм и ролей, а также результат процесса, в рамках которого политическое действие начинает
регулироваться и приобретать стабильные черты политической структуры.
130
духовной и светской властей, укреплением королевской власти и законодательства, созданием (с
заимствованием опыта управления Римской католической церкви) системы государственного
территориального управления, что заложило фундамент принципиально нового типа
государственности - территориального государства.
В перекройке государственных границ и этнической дифференциации и консолидации в
период перехода от территориального государства к национальному (XV-XVII вв.) все более
важную роль стал играть династический фактор. Целые народы и обширные территории в
результате династических браков и законов наследования оказывались объединенными в общие
государства, иногда территориально разбросанные. Так, в империю Карла V - короля Испании и
императора Священной Римской империи, одновременно входили Испания, германские
княжества, Нидерланды, Италия и владения за океаном. Произвольное распоряжение судьбами
народов способствовало постепенному осознанию народами их права на распоряжение
собственной судьбой. С другой стороны и династические правители были заинтересованы в
консолидации населения их государств, формировании чувства патриотизма. Личность монарха
играла в этом случае, в зависимости от ситуации, положительную или отрицательную роль.
Параллельно происходило падение роли таких универсалистских политических
образований, как Священная Римская империя германской нации и Римская католическая
церковь. Этому способствовали династические войны реформация и контрреформация в церкви и
связанные с ними религиозные войны. Религиозная Реформация была одновременно
строительством национальных церквей и религиозно-идеологической формой выработки
национального самосознания, выражающей независимость народов от иностранного духовного и
политического господства. Монархи в целях укрепления своей территориальной власти
поддерживали борьбу за независимость церквей от римского первосвященника. Борьба за свободу
вероисповедания имела существенное значение для этнических перегруппировок и миграций
населения. Достаточно вспомнить эмиграцию английских пуритан в Америку, где они заложили
основу новой нации.
Становление национальной государственности сопровождалось все более глубоким
проникновением государства в различные сферы общества. Сформировавшиеся в ряде стран
Европы абсолютные монархии разрушали сословные корпорации, внедряли общие
государственные стандарты, делая все население подданными одного властителя. Через
унификацию государственной жизни происходила и экономическая и культурная консолидация,
формировался национальный рынок, внедрялись единый литературный язык и единая религия.
Показательно господство в этот период принципа “cuius regio, eius religio” - “подданный обязан
следовать религии своего государя”, что зачастую приводило к насильственной религиозной
ассимиляции (резня гугенотов во время Варфоломеевской ночи во Франции и др.), но что, в
конечном счете, способствовало национальной консолидации.
Тем не менее, династический фактор не мог играть решающего значения в формировании
национального государства. Династическое государство должно было, в конечном счете, либо
превратиться в национальное, либо распасться. Уже в середине XVI века династический принцип
потерпел крах при попытке Карла V завоевать Англию, поскольку вместо осознания себя частями
универсального единства, обеспечиваемого до поры общей верой, народы стали чувствовать себя
суверенными. Попытки испанского короля Филиппа II продолжить династическую политику в
Нидерландах способствовали началу первой в Европе буржуазной революции. “Затвердение”
государственных границ по Вестфальскому миру 1648 г. было решающим шагом в становлении
национальных государств в Европе.
В Западной Европе переход от территориального к национальному государству был и
переходом от сословного государства к классовому. Династические правители организовывали
сословное представительство (парламент, генеральные штаты и др.) от разных частей своего
государства, нередко не связанных общим языком. Это политическое представительство служило
целям более эффективного политического контроля и легитимации новых налогов с населения.
Постепенно, по мере роста экономической, культурной, языковой однородности государства,
сословное представительство стало противостоять принципу династической власти и
суверенитета монарха, когда этого требовал формирующийся национальный интерес. Постепенно
из территориального и сословного сформировался национальный патриотизм.