Аудиоприложение к работе "Фольклор удэгейцев":
Сост. М. Д. Симонов, В. Т. Кялундзюга, М. М. Хасанова. — Новосибирск: Наука. Сиб. предприятие РАН, 1998. (Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока; Т. 18).
24 трека в формате mp3, качество звука: 320 кбит/сек. Данный диск является первой наиболее крупной звуковой публикацией удэгейского фольклора. При его составлении учитывались следующие цели: проиллюстрировать фонозаписями публикуемые в томе материалы; представить своего рода песенный “портрет" фольклорной культуры с учетом ее локальных и жанровых ответвлений; продемонстрировать вариантность песенных мелодических типов, помещая рядом родственные напевы, записанные в разное время и от разных носителей традиции.
Все фонозаписи производились в экспедиционных условиях и на различной звукозаписывающей аппаратуре: № 1 —9 на магнитофоне “Награ“ звукорежиссером М.Л. Дидыком (фирма “Мелодия"), N9 10—24 записаны составителем в полевых условиях: N9 10, 11, 21 — на ленточном магнитофоне “Романтик", № 12, 17, 18, 22—24 — на кассетном магнитофоне “Легенда”, N9 13, 14, 16, 19, 20 — на кассетном магнитофоне “Репортер" и № 15 — на ленточном магнитофоне “Репортер".
Редактор и звукорежиссер студии “Соли Тутти“ (г. Якутск) по возможности акустическими средствами “выровняли" эти фонограммы, сохранив спонтанную суть репортерской, а не студийной фольклорной записи.
Самый крупный блок записей — песенные импровизации и песни (N9 1 — 19), которые достаточно подробно описаны в музыковедческом разделе тома. Сказания представлены голосами двух выдающихся сказителей — Надежды Сигдэ (№ 20) и Соги Самандига (N9 21). Сказание последнего уникально по своей насыщенности музыкой и является своего рода вводным разделом к серии шаманских фонограмм (N9 2, 22—24). Наибольший интерес представляет образец камлания (N9 24), посвященный духам-помощникам ганихи, с которыми шаманка знакомит своих слушателей. Шаманский сеанс, исполненный Ч. Канчуга-Мартыновой, иллюстрирует материалы В.Н. Стешенко-Куфтиной (нотный пример N9 1е) и дневниковые записи, сделанные В.К. Арсеньевым. К сожалению, рамки вступительной статьи не позволили более подробно остановиться на этом уникальном музыкальном материале. Но совершенно очевидно, что сонорная структура камлания имеет ряд устойчивых элементов: медленное начало ("тянул ноту за нотой..." — В.К. Арсеньев), остинатное развитие (“вокруг одной музыкальной темы“. — В.Н. Стешенко-Куфтина). экстраординарное психическое состояние в кульминационных разделах и др. Аналитическое описание этой фонограммы в контексте вариантов, записанных от Канчуга-Мартыновой (в 1980, 1981, 1992 гг.) и других шаманов, предполагается в специальном монографическом исследовании.
Кандидат искусствоведения Ю.И. Шейкин
Сост. М. Д. Симонов, В. Т. Кялундзюга, М. М. Хасанова. — Новосибирск: Наука. Сиб. предприятие РАН, 1998. (Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока; Т. 18).
24 трека в формате mp3, качество звука: 320 кбит/сек. Данный диск является первой наиболее крупной звуковой публикацией удэгейского фольклора. При его составлении учитывались следующие цели: проиллюстрировать фонозаписями публикуемые в томе материалы; представить своего рода песенный “портрет" фольклорной культуры с учетом ее локальных и жанровых ответвлений; продемонстрировать вариантность песенных мелодических типов, помещая рядом родственные напевы, записанные в разное время и от разных носителей традиции.
Все фонозаписи производились в экспедиционных условиях и на различной звукозаписывающей аппаратуре: № 1 —9 на магнитофоне “Награ“ звукорежиссером М.Л. Дидыком (фирма “Мелодия"), N9 10—24 записаны составителем в полевых условиях: N9 10, 11, 21 — на ленточном магнитофоне “Романтик", № 12, 17, 18, 22—24 — на кассетном магнитофоне “Легенда”, N9 13, 14, 16, 19, 20 — на кассетном магнитофоне “Репортер" и № 15 — на ленточном магнитофоне “Репортер".
Редактор и звукорежиссер студии “Соли Тутти“ (г. Якутск) по возможности акустическими средствами “выровняли" эти фонограммы, сохранив спонтанную суть репортерской, а не студийной фольклорной записи.
Самый крупный блок записей — песенные импровизации и песни (N9 1 — 19), которые достаточно подробно описаны в музыковедческом разделе тома. Сказания представлены голосами двух выдающихся сказителей — Надежды Сигдэ (№ 20) и Соги Самандига (N9 21). Сказание последнего уникально по своей насыщенности музыкой и является своего рода вводным разделом к серии шаманских фонограмм (N9 2, 22—24). Наибольший интерес представляет образец камлания (N9 24), посвященный духам-помощникам ганихи, с которыми шаманка знакомит своих слушателей. Шаманский сеанс, исполненный Ч. Канчуга-Мартыновой, иллюстрирует материалы В.Н. Стешенко-Куфтиной (нотный пример N9 1е) и дневниковые записи, сделанные В.К. Арсеньевым. К сожалению, рамки вступительной статьи не позволили более подробно остановиться на этом уникальном музыкальном материале. Но совершенно очевидно, что сонорная структура камлания имеет ряд устойчивых элементов: медленное начало ("тянул ноту за нотой..." — В.К. Арсеньев), остинатное развитие (“вокруг одной музыкальной темы“. — В.Н. Стешенко-Куфтина). экстраординарное психическое состояние в кульминационных разделах и др. Аналитическое описание этой фонограммы в контексте вариантов, записанных от Канчуга-Мартыновой (в 1980, 1981, 1992 гг.) и других шаманов, предполагается в специальном монографическом исследовании.
Кандидат искусствоведения Ю.И. Шейкин